Первые впечатления

      Она несла поднос в гостевую спальню и всю дорогу ругала себя.
      Макбрайд лежал, откинувшись на подушки, и изо всех сил изображал умирающего. Иден поставила поднос на край кровати и повернулась к выходу.
      – Надеюсь, вы сегодня приятно провели вечер, – произнес Макбрайд.
      – Нет, неприятно, и виноваты в этом только вы! Как могли вы так бессовестно шпионить за нами? И почему вы позволяете себе шарить по моему дому с фонарем, а потом рассказываете полицейским дурацкую сказочку, заставляя их верить каждому вашему слову? А меня они высмеяли! Знаете, что такое маленький город, где все друг друга знают и единственное развлечение – сплетни о соседях? Да они никогда мне этого не забудут. Вы хоть представляете, во что теперь превратится моя жизнь? Я просто понять не могу, почему они поверили вам, а не мне!
      Джаред молчал, активно работая челюстями. Руки Иден непроизвольно сжались в кулаки, но она решила не испытывать больше судьбу и просто уйти. Слова Макбрайда застали Иден в дверях.
      – ФБР, – сказал Макбрайд не слишком отчетливо, так как рот у него был занят.
      – Что? – Иден медленно вернулась к кровати.
      – Я из ФБР, и шериф это знает. Если бы они не выяснили, кто я такой, то бросили бы меня в тюрьму и оставили гнить там до скончания веков – за то, что я напугал леди. Здесь все очень трогательно к вам относятся. То ли вы им просто нравитесь, то ли они считают вас своей. Надеюсь, это не значит, что вы все тут члены какой-то страшный секты. Рано или поздно именно ФБР приходится разгребать все эти святилища и прочую отраву, а я очень не люблю подобные дела. В них гибнет слишком много агентов.
      Иден замерла перед ним, вытаращив глаза и приоткрыв рот от изумления. Она даже не знала, что сказать.
      – У меня все же состоялась не слишком приятная беседа с вашим шерифом, когда он объяснил, что думает обо мне, моей организации и о наших методах. Потом-то ему пришлось поддержать версию о том, что я герой, а вы – слегка сдвинувшаяся янки. Ему это далось непросто, потому что в этих краях лучше быть серийным убийцей, чем янки. По крайней мере у меня сложилось такое впечатление. Быть янки – это еще хуже, чем быть агентом ФБР при исполнении задания. Эй, сядьте-ка лучше сюда, а то у вас такой вид, словно вы собираетесь грохнуться в обморок. – С этими словами Макбрайд дернул Иден за рукав и заставил сесть на кровать. Потом протянул ей бокал вина и приказал: – Выпейте. Мне это все равно нельзя. Я пью таблетки, прописанные врачом, и в сочетании с вином они меня вырубят за пять минут. Или этого вы и добивались?
      Иден, глядя на Макбрайда круглыми глазами, послушно взяла бокал и осушила его в два глотка.
      – Кстати, как давно вы знаете Гренвилла?
      – Не ваше дело, – решительно отозвалась Иден, которой шок и вино придали храбрости. – Я хочу знать, что вас интересует в моем доме. Почему вы здесь и что вам нужно?
      – Вы знаете человека по имени Роджер Эпплгейт?
      – Нет.
      – Уверены?
      – Абсолютно. Если вы не расскажете мне, что происходит, я немедленно позвоню шерифу. Что вам в конце концов нужно? И что именно вы ищете в моем доме?
      – Да я и сам не знаю. – Макбрайд откусил от батона и аппетитно захрустел корочкой. Иден ждала, пока он прожует, и ей казалось, что она сейчас лопнет от злости. – Последние пару дней я имел возможность поразмышлять – поскольку проводил время в основном в кровати. Честно говоря, я на это задание не напрашивался, но мой босс сказал, что я единственный, кто подходит для этой работы.
      – Для какой работы? Я никак не могу уяснить, в чем именно состоит ваше задание.
      – Соблазнить вас, чтобы вы рассказали мне все, что знаете.
      – Что? – Иден даже отшатнулась. – Что значит – соблазнить?
      – Ну, не обязательно в том смысле, о котором вы подумали. Можно просто очаровать, вызвать доверие, позволить вам излить душу… ну что-нибудь в таком роде. И таким образом выяснить, что именно вам известно.
      – Что именно мне известно, – медленно повторила Иден. – Известно о чем?
      – Вот в этом-то все и дело – мы не знаем! И если хотите, я поделюсь с вами своим мнением: вы тоже этого не знаете. В последние часы у меня была возможность подумать, посмотреть и послушать. Да, я тайком спустился по лестнице и подслушивал ваш разговор. И между прочим, мне было больно это делать! Так вот, рискуя собственным здоровьем, я ловил каждое слово. Особенно речи нашего Ромео. Он, похоже, без ума от вас. Должен признаться, я его понимаю. При других обстоятельствах… – Не договорив, Макбрайд ухмыльнулся и опять принялся за суп. – Так вот. – Он положил ложку и с сожалением заглянул в пустую тарелку. – Я много размышлял и пришел к выводу, что, во-первых, вы ничего не знаете, а во-вторых, мне не удастся вас очаровать, как того хотел мой босс. Наша первая встреча не способствовала возникновению доверительных отношений, что и говорить… кроме того, у вас тут обнаружился готовый бойфренд, так что мне ничего не светит. К тому же, видимо, я не принадлежу к тому типу мужчин, который вам нравится. Конечно, когда мое лицо не украшают синяки и царапины, я имею некоторый успех у женщин, но, как мне кажется, вас привлекает другой тип мужчин. Этакий солидный, положительный, немного скучный господин. Ну как мистер Гренвилл.
      – Если вы надеетесь, что я куплюсь на эту дешевую уловку и скажу, что мне не нравятся достойные господа – как Брэд Гренвилл – и что я обожаю лживых типов, которые тайком пробираются в чужие дома, то я этого не сделаю.
      Макбрайд дружески хмыкнул и поставил пустой поднос на стул подле кровати.
      – Я наблюдал за вами, мисс Палмер, – сказал он. – И решил, что вы слишком проницательны и умны, а потому мне не удастся разыграть свою роль, как того требовал первоначальный сценарий. Вы не доверитесь мне настолько, чтобы рассказать об Эпплгейте.
      – А кто такой этот Эпплгейт? – спросила Иден, чувствуя себя предельно утомленной. Слишком много всего случилось сегодня. Просто голова идет кругом.
      – Он шпион, – спокойно пояснил Макбрайд. – Подайте мне мой бумажник, пожалуйста. Он на трюмо.
      Иден встала и взяла бумажник. Передала его Макбрайду и снова опустилась на кровать. Ей было как-то не по себе, и она даже опасалась, что может упасть в обморок.
      Макбрайд протянул ей фотографию, с которой на Иден смотрели трое мужчин.
      – Вот этот. – Макбрайд ткнул пальцем в того, который хмурился, словно был недоволен, что его снимают. – Вы видели когда-нибудь этого человека?
      Иден внимательно изучила фото, потом покачала головой:
      – Нет, я не помню, чтобы встречала этого человека. Я не стану утверждать, что не видела его никогда в жизни. Мы могли столкнуться в лифте, он мог приходить в редакцию или сидеть за соседним столиком в кафе. Но если наша встреча и состоялась, то не оставила у меня никаких воспоминаний.
      Она вернула снимок, и Джаред аккуратно убрал его обратно в бумажник, а бумажник положил на стул возле кровати.
      Потом Макбрайд взбил подушки, устроился поудобнее и лег, закинув руки за голову.
      – Я так и думал, – сказал он. – И уверен, что вы говорите правду.
      – К чему мне лгать? Что общего у этого человека со мной, Иден Палмер?
      – Когда он узнал, что его раскрыли и вот-вот схватят, он покончил с собой. Но прежде он проглотил клочок бумаги с вашим именем. Мы нашли его в содержимом желудка.
      Иден встала. Нужно пойти и лечь спать, сказала она себе. Завтра окажется, что все это было просто сном. Подобные вещи не случаются с обычными людьми – такими, как она.
      Джаред быстро приподнялся, схватил ее за руку и заставил снова сесть. Иден, пребывавшая в шоке, смотрела прямо перед собой, но ничего не видела.
      – Почему? – прошептала она. – Ну почему я?
      – Это мы и хотим выяснить. Вы, наверное, понимаете, что нам пришлось навести о вас подробные справки. Собрать некоторые сведения. Ни в вашем прошлом, ни в настоящем мы не нашли ровным счетом ничего, что могло бы связать вас со шпионом такого уровня, как Эпплгейт.
      – ФБР собирало информацию обо мне? И ничего не нашло… – Иден смотрела на него в упор. На смену шоку пришел гнев. – Я что, должна быть за это благодарна?
      – Послушайте, леди, я понимаю, что нелегко переварить такую информацию, но, поверьте, я пошел на большой риск, рассказав вам все это. С моей стороны это проявление уважения и признание ваших способностей и вашего здравого смысла. Мой босс хотел, чтобы я поухаживал за вами, а вы бы влюбились в меня и рассказали мне все свои секреты. Но я прочел ваше досье, я наблюдал за вами и вслушивался в ваши слова – и пришел к выводу, что вы ничего не знаете. Или не догадываетесь о ценности сведений, которыми владеете. Так ведь тоже бывает. И тогда я продумал все варианты и принял решение. Я рассказал вам, что происходит, и прошу вас поразмыслить над тем, какой именно информацией вы можете обладать. Что вам может быть известно?
      – Уважение? Вы сказали, что уважаете меня? Вы следили за мной и подслушивали под дверью. Притворились, что вам плохо, хотя на самом деле ваши раны не так уж ужасны. Вы хотели вызвать у меня жалость к себе, сыграть на моих чувствах. Я что-то не вижу никакого уважения в ваших поступках.
      – Ну, расчет на вашу жалость оправдался. – Макбрайд усмехнулся. – Я же здесь. Так что мой план сработал.
      – Нет, ваш план провалился. – Иден встала. Сжав кулаки, она продолжала решительно: – Я ничего не знаю о шпионах и не понимаю, откуда какому-то шпиону известно мое имя. Но неужели никому из вас не пришло в голову самое простое объяснение? Я редактор в крупном издательстве. Возможно, этот человек написал книгу или хотел написать. И кто-то назвал ему мое имя, чтобы он отправил мне рукопись. Я допускаю, что в вашем мире редактор, читающий рукописи неизвестных авторов, – очень скромная должность. Но для людей, которые мечтают увидеть свою книгу изданной, мы стоим всего лишь на ступеньку ниже Бога.
      Макбрайд смотрел на Иден почти с восхищением.
      – Насколько я знаю, никто не подумал о такой возможности. А ведь это прекрасная мысль! И весьма вероятный сценарий развития событий. – Он улыбнулся, но Иден не ответила на улыбку. Губы ее были по-прежнему плотно сжаты. – Послушайте, мисс Палмер, я не напрашивался на эту работу. Мне сразу не понравилось задание. И я просил босса послать другого агента. Мне проще иметь дело с наркоманами и убийцами, чем с порядочной женщиной, которая ходит в церковь каждое воскресенье.
      – Я не понимаю, чего вы добиваетесь. – Иден хмурилась, гнев не отпускал ее, и она не знала, как выбраться из этой ситуации.
      – Выходит, я не слишком преуспел в выполнении своего последнего задания, а? – Это была шутка, но Иден не улыбнулась.
      – Я бы сказала, что вы провалили свое последнее задание, мистер Макбрайд. Сейчас я пойду в свою комнату, а вас я попрошу утром покинуть мой дом. Кроме того, убедительно прошу вас уехать из Арундела. Я ничего не знаю о вашем шпионе и не представляю себе, какой информацией, полезной вам или тому шпиону, я могла бы располагать. Скорее всего он поверил в дурацкую историю с сокровищами Фаррингтонов и занимался их поисками частным, так сказать, образом.
      – Сокровища Фаррингтонов? Признаться, я понятия не имею, о чем вы говорите.
      – Да что вы? А как же хваленое расследование ФБР и ваше умение узнавать все про всех? – Иден взглянула на тумбочку у кровати. На нижней полке валялось несколько старых книг в мягких обложках. Она наклонилась, вытащила первую попавшуюся и бросила на кровать поближе к Макбрайду. «Пропавшие сокровища» – гласил заголовок, набранный крупными буквами. – Отсюда можно узнать красивую историю. Но раз уж вы агент ФБР, я расскажу вам секрет, о котором почти никто не знает. Даже членам старых семей Арундела неизвестно, что предок миссис Фаррингтон продал сокровища, чтобы уплатить долги и избежать потери этого дома. Чтобы сохранить лицо и свою гордость, он распустил слухи, что драгоценности были украдены. Так что сокровища, спрятанные в доме, всего лишь миф. А теперь, мистер Макбрайд, я ухожу к себе, чтобы начать изучение материала, необходимого для моей новой работы. Завтра вы покинете Арундел. Если после шести часов вечера вы все еще будете в городе, я отправлюсь к шерифу. Я помню его с тех пор, как он играл с моей дочкой в песочнице. Он прислушается к моим доводам. Я ясно выражаюсь?
      – Вполне, – кивнул Джаред. Он с интересом разглядывал обложку книги, где рассказывалось о кладах, которые можно отыскать на территории Соединенных Штатов Америки. Одним из сокровищ, по мнению автора, является сапфировое ожерелье семьи Фаррингтон. – Я позвоню боссу и скажу, что мне пришлось уехать. Все к лучшему. – Джаред улыбнулся. – Спокойной ночи и до завтра.
      Иден вернулась в свою спальню, села на постель и, сжав руками виски, попробовала выкинуть из головы все, что услышала от Макбрайда. Такой был прекрасный вечер, с досадой думала она, и так мерзко все закончилось. Надо же, ФБР интересуется ею, и агент этой могущественной организации обманом пробрался к ней в дом. Впрочем, можно ли верить этому человеку? Вдруг это всего лишь очередная ложь? Похоже, мистер Макбрайд даст сто очков вперед любому сказочнику.
      А вдруг он просто ненормальный? Это могло бы объяснить все – и безумную шпионскую историю, и странные поступки.
      Взять хотя бы его предположение, что она каким-то образом связана со шпионом. Да он просто не знает, что значит быть матерью-одиночкой. Ни на что постороннее совершенно нет времени.
      Иден попыталась выкинуть из головы и Макбрайда, и все его фантазии. Завтра утром он покинет ее дом, а потом уедет из города, и на этом все закончится. Она вздохнула и подошла к шкафу в углу комнаты. Вот где настоящие сокровища, думала Иден. Гренвилл сказал, что именно в этом шкафу лежат книги по садоводству, старые наброски, ее альбомы. Иден распахнула створки шкафа. Она сразу же заметила, что книги сохранились не все, но все же больше половины. Улыбаясь книгам как старым друзьям, Иден взяла с полки один из томов. Вот на полях ее заметки. Боже, думала она, как давно это было. Мелисса тогда была совсем крошкой, и почти все летние дни мама с дочкой проводили в саду. Работа над каталогом продолжалась, только если шел дождь. Впрочем, для изучения истории семьи Фаррингтон были зимы, когда работы в саду приостанавливались.
      Иден вернула книгу на полку и взяла другую. Детская книжка с картинками. Иден опустилась на кровать, ладонь ее бессознательно гладила обложку. Она прекрасно помнила, как покупала эту книжку для Мелиссы. Иден обвела глазами спальню. Лепнина на потолке была в безупречном состоянии, камин приведен в порядок, к нему вернулся первоначальный белый цвет. Глаза ее наполнились слезами, слезы потекли по щекам. «Миссис Фаррингтон любила меня, – думала Иден, – она не забывала обо мне даже после того, как я уехала и ей пришлось жить с этим ужасным человеком – ее сыном. Бедняжка миссис Фаррингтон, она не заслужила такой участи. Почему Господь не дал этой достойной женщине нормальной семьи и любящих детей, которые заботились бы о ней и лелеяли бы ее старость?»
      Вытерев слезы, Иден поставила книгу в шкаф, пробежала взглядом по другим корешкам и задумалась, куда же делись остальные книги. Миссис Фаррингтон покупала все книги по Садоводству восемнадцатого века и по архитектуре Америки того же периода. Старая леди никогда не говорила об этом, но Иден полагала, что миссис Фаррингтон хотела бы видеть ее главой Исторического общества Арундела. Этот пост делал человека едва ли не самой уважаемой личностью в городе, хотя со стороны могло показаться, что это лишь чисто номинальное звание, не дающее особых привилегий. Но Иден, которая знала традиции этого города, понимала: глава Исторического общества избирается членами семей-основателей, и они проголосуют только за человека, который продемонстрирует не только глубокое знание истории Арундела, но и знакомство с техникой реставрации, тонкостями архитектуры, особенностями садоводства и т. д.
      Иден вспомнила свое посещение Вильямсберга. Это было ее единственное путешествие за все время жизни в Арунделе. Организовала и оплатила его миссис Фаррингтон. Она же наняла трех девушек, которые посменно находились с Мелиссой все двадцать четыре часа в сутки. Иден со спокойной душой поехала на семинар по садоводству восемнадцатого века. В перерывах между занятиями она отправлялась бродить по городу, впитывая волшебную атмосферу восемнадцатого века, с любовью сохраненную в этом замечательном месте.
      Иден закрыла дверцы шкафа и зевнула. Ей вдруг страшно захотелось спать, глаза буквально слипались, а движения утратили четкость. Она с трудом добралась до ванной комнаты, сполоснулась и надела ночную рубашку. Десять минут спустя Иден крепко спала, разметавшись по кровати, на которой почивали бесчисленные поколения Фаррингтонов.

Глава 7

      – Успокойся, Билл, – в который уже раз повторил Джаред. – Прекрати орать, она тебя услышит. Да, я дал ей снотворное и надеюсь, оно поможет ей провести спокойную ночь. Мне жаль бедную женщину – она с трудом переварила информацию, которую я ей сообщил. Нет, у меня с головой все в порядке, и если ты на минутку замолчишь и прекратишь орать, я объясню, почему раскрыл перед ней карты. Ну, ты готов слушать?
      Босс затих; Джаред перевел дыхание и пустился в объяснения:
      – Здесь происходит что-то странное, но я не могу понять, что именно. У нас тут имеется адвокат, который ведет себя так, словно мисс Палмер – любовь всей его жизни, хотя они знакомы всего пару дней. И я ему не доверяю. Что-то настораживает в его настойчивости и спешке, с которой он проводит атаку. Думаю, ему что-то нужно от нашего объекта, и, ухаживая за ней, он преследует некую цель. Но наша мисс Палмер полностью купилась на его красивые слова и выразительные взгляды, она верит каждому его слову… Он даже рассказал ей историю о том, как был неверен своей жене, когда бедная женщина умирала от рака. Такое вот покаяние. Мисс Палмер слушала открыв рот и разве что слезу не пустила, а мне стоило большого труда сдержаться и не помешать ему вешать лапшу на уши нашему объекту.
      Джаред сделал паузу, выслушал комментарий начальства и продолжал:
      – Конечно, он мог просто влюбиться, потерять голову и теперь, возможно, ухаживает за ней с самыми честными намерениями. Только я в это не верю. Да и наш объект тоже оказался полон сюрпризов. Мисс Палмер совершенно не похожа на ту женщину, которую я представлял себе, основываясь на отчетах. Она не вздрагивает всякий раз, когда холостой мужчина проявляет к ней интерес, и не готова кинуться в объятия первого встречного. Иден Палмер оказалась на редкость здравомыслящей дамой, вот почему я и решил рассказать ей правду. К тому же она и сама поняла, что все мои истории выдуманы. Знаешь, я уверен, из дамочки вышел бы первоклассный агент.
      Нет, я вовсе не влюбился, просто, взвесив все факты, решил положиться на свою интуицию, которая подсказывала мне, что эту женщину лучше привлечь к делу в качестве союзницы. Поэтому я рассказал ей про Эпплгейта. Кстати, пошли кого-нибудь проверить, не писал ли наш шпион книжек. Может, он хотел, чтобы мисс Палмер стала его редактором? Оказывается, хороший редактор на вес золота, имей это в виду, если решишь писать мемуары… Да, это ее идея. Как видишь, она весьма умна и сообразительна… я звоню тебе не для того, чтобы слушать, как ты на меня орешь! Я хочу, чтобы ты прислал сюда пару ребят. Дело в том, что мисс Палмер не пришла в восторг от перспективы быть объектом внимания ФБР и велела мне завтра же убраться из ее дома и вообще из города. Так что пришли сюда ребят, и пусть они немного пошумят, постреляют, чтобы она поняла, насколько все серьезно и что ей нужна защита… Да нет же, стрелять нужно в воздух, никаких жертв. Просто мне нужен предлог, чтобы остаться. Если она поверит, что ее жизни угрожает опасность, то будет более терпимо относиться к агенту ФБР, который торчит рядом в качестве телохранителя.
      Некоторое время Джаред слушал – то морщась, то качая головой. Потом сказал:
      – Да, понял, ты считаешь, я не должен был раскрываться перед объектом. И я помню, что операция планировалась как секретная, но, согласись, мне – человеку, который находится на месте событий, – виднее, как поступать. А теперь пришли сюда кого-нибудь из наших, и побыстрее. Мисс Палмер завтра встречается с Гренвиллом в десять утра, но я хочу, чтобы она пропустила встречу. Он продвигается к своей цели очень быстро и подобрался к ней слишком близко. Мне это не нравится. Слушай, мне пора идти. Я хочу залезть под душ и смыть наконец ту дрянь, которой намазал свои раны, чтобы они выглядели кровоточащими. А потом мне надо поспать хотя бы пару часов. И пришли сюда нормальных ребят, а не дуболомов, ясно? Завтра я позвоню и доложу, как идут дела. Да, и спасибо за понимание.
      Улыбнувшись, Джаред закончил разговор, потом отключил телефон, чтобы босс не смог ему дозвониться, и сунул аппарат под матрас. Отбросив одеяло, он выбрался из кровати и первым делом снял перевязь с руки. Когда в больнице его спросили, нужна ли перевязь, он очень натурально застонал и ответил, что да. Затем Джаред скинул одежду и хотел привычно оставить ее валяться на полу, но потом подумал, подобрал вещи и повесил их на стул возле кровати.
      Замечательно было стоять под горячей водой, позволяя струям смывать раны, которыми он так живописно разукрасил свое тело. Джаред надеялся, что мисс Палмер нескоро хватится красного лака, который он позаимствовал в ее спальне. Он смешал его с кремом и растворителем, и получилась красноватая масса, которая смахивала на сукровицу, выступившую на незажившей ране. Единственный недостаток – жгло это месиво так, что едва можно было терпеть.
      Макбрайд с наслаждением мылся и думал о Билле, который вышел из себя, когда узнал, что агент раскрыл объекту правду о себе. Но Джаред не жалел о своем поступке. Иден Палмер оказалась неожиданно умной и весьма проницательной особой.
      Умница, одобрительно подумал Джаред. Иден сумела заметить многое: и то, что все его вещи слишком новые, и то, что в гараже не оказалось пилы, которая якобы послужила причиной замыкания. Она сообразила позвонить в электрическую компанию, чтобы удостовериться, что их дома не находятся на одной линии. Неужели Билл думает, что он мог понравиться женщине, которая видит его насквозь и знает, что он врет на каждом шагу? Да еще этот Гренвилл вьется вокруг, такой весь положительный, что просто зубы сводит.
      Мысль рассказать Иден правду пришла Джареду, когда он стоял за дверью гостиной, подслушивая застольную беседу мисс Палмер и адвоката. Он решил обрисовать ей фактическую сторону дела без прикрас и вранья. Таким образом он поставит перед умной мисс Палмер проблему, которая требует решения, и попросит ее помощи в поисках ответов на вопросы.
      Но потом Макбрайд отказался от этой мысли. Если он правильно оценил характер объекта, то, услышав про расследование ФБР и шпионов, она быстренько вышвырнет его из дома, и он потеряет возможность продолжать работу над заданием. Однако все изменилось, когда он стоял у окна в темной комнате и смотрел в сад. Иден была там, вдвоем с Гренвиллом. И Джаред ощутил вдруг странное чувство, которое ему доводилось испытывать крайне редко, но которое он смог определить. Он почувствовал ревность. «Этот чертов Гренвилл, – думал Макбрайд, – он старше меня, его тело не так совершенно, как мое, его работа – скучное сидение в офисе. Однако наш объект западает на него, а не на меня. Что, черт возьми, за дела?!»
      Джареду, старому опытному агенту, было неловко за такие мысли. Это всего лишь работа, напомнил он себе. Однако он не мог не признаться, что это задание все же отличается от всех прежних. Раньше он никогда не работал среди порядочных людей, принадлежащих к благополучному среднему классу. Его уделом всегда были бандиты, проститутки, наркоманы и прочее отребье. А сейчас он попал в красивый город, приятный дом и имеет дело с умной и красивой женщиной. И как результат – впервые за много лет Джаред подумал о том, что пора бы уйти в отставку, завести обычный дом и хоть немного пожить нормальной жизнью.
      К тому моменту как Иден распрощалась с Гренвиллом и поднялась в его комнату, Макбрайд имел готовый план. Он не сомневался, что она прикажет ему покинуть дом. Именно поэтому он постарался придать своим ранам особенно живописный вид. Нормальная женщина не сможет выгнать ночью из дома человека, который истекает кровью, и это даст ему немного времени.
      Иден удивила Макбрайда, заявив, что знает: вся его история – ложь от начала до конца. Но еще больше он удивился, когда после этих слов она все же принесла ему еду. Именно тогда-то он и принял окончательное решение – эта женщина достойна того, чтобы с ней играли в открытую. Да, мисс Палмер приказала ему убираться из ее дома и из ее города… Что ж, в его арсенале найдется немало методов, которые, возможно, заставят ее передумать.
      Макбрайд успел неплохо осмотреть дом до приезда хозяйки и нашел вход в подвал. Подвал выглядел очень старым и запущенным. Не хотелось бы проводить там слишком много времени, но на несколько часов в качестве убежища вполне сойдет, решил Джаред и, улыбаясь, заснул.

Глава 8

      Иден проснулась от ужаса – чья-то рука зажала ей рот. Мышцы ее напряглись, и она уже была готова рвануться прочь, кусаясь и царапаясь, когда человек, склонившийся над постелью, прижал губы к ее уху и прошептал:
      – Это я. Прошу вас, возьмите себя в руки и не надо опять со мной драться. – Она узнала Макбрайда. – Те раны, что вы нанесли в прошлый раз, еще кровоточат. – Он сделала небольшую паузу, убедился, что она не впала в истерику и слушает его, и продолжил: – По первому этажу ходят люди. Вы будете вести себя тихо, если я уберу руку?
      Иден кивнула. В темноте она не могла видеть лица Макбрайда, но что-то в его голосе убедило ее, что угроза не так уж серьезна. Он опять что-то задумал, решила Иден. Между тем Джаред медленно и даже неохотно убрал ладонь с ее губ. Иден ждала, что он отодвинется, но агент не шевелился. Иден было некомфортно от того, что он сидит так близко, почти прижавшись к ней. Она передвинулась на другой край кровати и потянулась было за телефоном, который стоял на столике, но Джаред перехватил ее руку и указал на свой мобильник, пристегнутый к поясу. Потом махнул рукой в сторону двери, и Иден поняла этот жест так, что нужно покинуть спальню как можно быстрее, и лишь потом они позвонят с его телефона. «Видимо, – решила Иден, – он считает, что я должна выпрыгнуть из постели и следовать за ним – человеком, которого я практически не знаю и которому совершенно не доверяю, – в чем есть, то есть в ночной рубашке». Она вспомнила, что вчера вечером чувствовала себя слишком уставшей и у нее даже не хватило сил убрать вещи в шкаф. Сейчас это оказалось как нельзя кстати – Иден схватила джинсы, футболку и свитер, висевшие на спинке кровати, сунула ноги в кроссовки и на цыпочках последовала за Макбрайдом.
      Она не слышала ничего подозрительного и не могла поверить, что в доме находится кто-то чужой. Ей даже не было страшно – скорее, она была готова возмутиться. Который, интересно, сейчас час? Так, часы она вчера снять забыла и теперь, нажав маленькую кнопочку на корпусе, осветила экранчик. Без десяти пять! Такая рань!
      Макбрайд крался вперед, как персонаж какого-нибудь боевика. Иден зевнула, ее немного знобило. Ночная рубашка была довольно тонкой, и она начала замерзать. Хоть бы одеться, что ли.
      – А вы уверены… – начала она, но Джаред не дал ей закончить. Он развернулся и запечатал ее рот ладонью. Иден рассердилась. Если бы его рука не мешала, она высказалась бы в том духе, что он исцелился от своих ран подозрительно быстро. Вчера вечером царапины на его теле кровоточили, и он двигался так, словно они причиняют ему сильную боль. А рука так и вовсе висела на перевязи и казалась безжизненной.
      Теперь же все изменилось самым радикальным образом. Одна рука агента Макбрайда обвивала ее талию, а другая зажимала ей рот, и Иден не могла не почувствовать силу мышц и ловкость движений стоявшего рядом человека. К тому же Макбрайд больше не хромал. Выходит, он преувеличивал свои страдания, а то и вовсе выдумал их. Но раз так, то он мог сочинить и про чужака в доме. Иден перенесла вес тела на левую ногу и вознамерилась правой хорошенько пнуть мистера Макбрайда. Она должна ударить его достаточно сильно, чтобы хватило времени добежать до телефона и набрать 911, пока он будет корчиться от боли.
      Но в этот момент она услышала приглушенные голоса внизу, и сердце ее сжалось от страха. Иден замерла и больше не сопротивлялась крепким объятиям Макбрайда. А тот прошептал ей на ухо: «В подвал» – и отстранился.
      Иден кивнула и осторожно двинулась по коридору, в конце которого, невидимая в темноте, имелась дверь. Человек, незнакомый с планом дома, увидел бы лишь кладовку, полную щеток, ведер и всяких хозяйственных мелочей. Но в кладовке имелась еще одна дверка, заваленная всяким хламом. Она вела на узкую и крутую лестницу, которой прежде пользовались слуги, чтобы не мелькать перед хозяевами по парадной лестнице. Иден считала, что это очень жестоко – заставлять людей целый день ходить взад и вперед по крутым опасным ступеням, да еще с тяжелыми подносами в руках.
      Они добрались до кладовки довольно быстро, дверь открылась и закрылась за ними почти бесшумно. Иден на ощупь пробиралась мимо каких-то палок и щеток и потихоньку злилась. Выходит, этот негодяй Макбрайд успел так тщательно осмотреть ее дом, что обнаружил эту лестницу, ведущую в кухню, откуда, в свою очередь, другая лестница вела в подвал. Никто не пользовался лестницей для слуг уже в те времена, когда здесь жили Иден и Мелисса. А миссис Фаррингтон отказывалась даже подходить к подвалу – ей было девять лет, когда занятая своими мыслями служанка не заметила маленькую Элис и случайно заперла ее в темном погребе. Одно время она вообще хотела, чтобы подвал засыпали песком, но там удобно было хранить продукты, и Иден уговорила хозяйку не лишаться такой превосходной кладовки.
      На узкой лестнице было абсолютно темно, и Иден продвигалась вперед медленно и осторожно.