Любовь по заказу

— По-моему, редактора очень трудно заставить прочитать рукопись, — сказала Мэдисон.

— Ты абсолютно права. И моя карьера началась из-за того, что редактор вечно опаздывала.

Элли на минуту замолчала, потом улыбнулась и начала рассказ. Ее взгляд стал удивительно счастливым.

— Я опаздываю, — сказала Дария своей помощнице Шерил, приехавшей на писательскую конференцию вместе с ней. — Мне нужно уходить!

— Но осталась только одна дама! Она прижимает к груди большую папку и, похоже, напугана до смерти.

На минуту Дария устало закрыла глаза. Шерил была новенькой. Она совсем недавно окончила престижный университет.

— Все они так выглядят, — в изнеможении сказала Дария и про себя добавила: «Пока неначнут получать деньги».

За три дня конференции она выслушала, по меньшей мере, пятьдесят начинающих писателей, но ни одна из работ ее не заинтересовала. Дария отправляла авторов к Шерил. А та снабжала их информацией по поводу публикаций научно-фантастических, любовных и других романов.

Дария посмотрела на часы. Она опаздывала не к парикмахеру, а в зал, где уже собрались около трехсот будущих писателей. Больше всего Дарий хотелось сказать им только одно: «Напишите хорошую книгу, и она станет бестселлером». Но она знала, что так нельзя. Ей придется полчаса говорить о прибылях и о том, сколько издательство может заплатить писателю, о котором никто никогда не слышал.

— Ну, хорошо. У нее есть пять минут, — сказала она, придавая лицу суровое выражение.

Шерил радостно улыбнулась и пригласила неизвестную даму в кабинет. Вошла худенькая невысокая молодая женщина. Она действительно казалась очень испуганной.

— Я не хочу отнимать у вас время, — неуверенно начала женщина.

— Ничего, — сказала Дария как можно терпеливее. — Вы написали книгу?

— Я… ну, думаю, да. То есть я не настоящий писатель, у меня в голове крутились кое-какие сюжеты, и я просто их записала. Вдруг они кому-нибудь понравятся… Хотя бы один…

Дария старалась по-прежнему улыбаться. Некоторые писатели прямо раздуваются от гордости и обрушиваются на вас подобно цунами. Они кричат, что их великолепные произведения принесут издательству мировую славу. А есть такие, как эта женщина… Дария посмотрела на табличку на груди у женщины, но смогла прочесть лишь ее фамилию — Гилмор. Имя скрывала большая голубая папка для бумаг, которую женщина прижимала к груди так сильно, что у нее побелели кончики пальцев.

— Миссис Гилмор, — сказала Дария, — можно быть с вами откровенной? Я опаздываю, я должна делать доклад и…

Женщина в испуге резко отступила назад.

— Простите… Я не знала… Мне назначено на час дня и…

Было уже полтретьего, значит, эта женщина прождала в холле… Дария по опыту знала, что автор прождет всю жизнь, чтобы отдать рукопись редактору из Нью-Йорка.

Дария почувствовала себя виноватой. Собрав свои вещи, она вручила даме визитку.

— Вот! Вышлите ваши рукописи в Нью-Йорк. Напишите на конверте, чтобы их передали мне лично.

— Вы очень добры, — пролепетала женщина, посмотрев на визитку, как на ключи от рая.

Уходя, Дария слегка обняла начинающую писательницу за плечи, пытаясь загладить перед ней свою вину, и выбежала из кабинета.

Шерил, улыбаясь, вошла в кабинет Дарии.

— Угадайте, что я сейчас получила по почте?

— Понятия не имею, — отрешенно откликнулась Дария, роясь на столе.

Она искала среди стопок книг и бумаг те пятьдесят листов, которые она только что отредактировала. К сожалению, сегодня вечером у нее ужин с хозяевами издательства, а значит, придется до полуночи читать рукописи. На ней висят три книги. Они уже вставлены в график, но их авторы сдали рукописи с опозданием, и теперь Дария должна за несколько недель сделать то, что обычно делают год.

— Помните писательскую конференцию на прошлой неделе и ту женщину, с которой вы говорили перед выступлением? Вы еще сказали ей, чтобы она пометила на конверте «лично в руки» и прислала свои рукописи сюда?

Дария подняла голову. Она была полностью вымотана и в последний момент удержалась от заявления, что во всех неприятностях виновата сама Шерил.

— Да, помню. И что же?

— Вы сказали ей: «Пришлите все, что у вас есть».

— Да, — нетерпеливо повторила Дария.

У нее не было времени на игру в загадки. Если она не поторопится, то опоздает на ужин.

— Она так и сделала, — Шерил с трудом сдерживала улыбку. — Она отправила вам посылку… Вот она! Я попросила Бобби из отдела почты помочь ее принести. Это надо видеть!

К великому неудовольствию Дарий парень из отдела почты положил стопку бумаг толщиной почти в метр на ее и без того перегруженный стол.

— Тут пять романов, и все они написаны от руки! — заявила Шерил так, словно рассказала самую смешную шутку на свете.

Дария вымученно улыбнулась.

— Вышли все обратно, — сказала Дария, — и объясни наши правила насчет рукописных текстов…

Но она не договорила, потому что в приемной зазвонил телефон, и Шерил бросилась к нему.

«Раз, два, три», — считала Дария, пытаясь снять накопившееся раздражение. Бумаги, которые ей так нужны сегодня, оказались как раз под этим рукописным монстром. Она смотрела на него, боясь к нему прикоснуться, иначе бумаги разлетятся по всему кабинету, и она еще лет десять будет находить разбросанные по углам рукописные страницы.

Уголок нужной ей рукописи торчал из-под этой чудовищной стопки. Может быть… если очень осторожно… Дария потянулась к листку. Взгляд упал на верхнюю страницу присланной рукописи. Почерк был довольно четкий.

«Макс повернулся ко мне и спросил: „Как бы перекусить?“ И я поняла, что пришло время начать расследовать новое убийство», — прочитала Дария.

Она улыбнулась. Домохозяйка превращается в детектива… И прочитала следующее предложение…

Через десять минут в кабинет снова вошла Шерил, все еще посмеиваясь.

— Сейчас попрошу Бобби унести романы. Я просто хотела показать вам…

— Выйди, — велела Дария, читая десятую страницу рукописи. — И закрой дверь с той стороны!

Шерил молча, на цыпочках, вышла из кабинета.

Через полчаса в кабинете зазвонил телефон. Дария, не глядя, нажала кнопку автоответчика, а когда через пару минут звонок повторился, она отключила аппарат, чтобы ей не мешали.

На следующее утро, ровно в восемь, в кабинет Дарии ворвалась разъяренная женщина-издатель.

— Какого черта ты вчера не явилась? — заорала она. — Я весь вечер придумывала для тебя оправдания!

И вдруг замолчала, увидев выражение лица Дарии. Издатель знала, что означает этот взгляд. Она называла его взглядом Святого Грааля. Он появлялся, когда редактор нашел то, ради чего он и стал редактором. Это не имело никакого отношения к деньгам или к выполнению требований капризных авторов. Этот взгляд означал, что редактор отыскал по-настоящему хорошую книгу. А такая книга — святая святых для издателя.

Издатель тут же перестала орать.

— Сколько? — тихо спросила она.

— По меньшей мере, миллион экземпляров в твердой обложке, — прошептала Дария. — Здесь пять книг, и еще три намечается.

Какое-то время издатель молча смотрела на нее.

— Тебе что-нибудь принести? Бублик? Сок? Кофе? Мешки денег, чтобы отослать автору?

— Машинистку.

— Я пришлю тебе трех! — сказала издатель и вышла из кабинета.

В центре холла она издала громкий радостный вопль.

Глава 15

В комнате стало тихо. Мэдисон хотя и не читала романов Элли, но много слышала о них. Первая ее книга вышла через шесть или семь лет после того, как они встретились в Нью-Йорке, то есть примерно в 1987 году, и тут же стала бестселлером. Мэдисон помнила, что в течение нескольких месяцев после выхода книги женщины у нее на работе только об этом и говорили. Они полюбили Макса — хамоватого героя, и еще больше — Джордан Нил — смелую героиню, которая легко попадала во всякие переделки и умело из них выпутывалась.

Мэдисон собиралась прочитать какую-нибудь книгу Александрии Фаррел, но у нее постоянно не хватало времени. Она думала, что после Роджера никогда больше не будет никого лечить. Но, несмотря на это, снова сидела над медицинскими учебниками и специализированными журналами. Правда, теперь и учебники, и журналы касались животных, а не людей.

Мэдисон нахмурилась и затянулась.

— А что сказал о твоем триумфе муж?

— Он страдал, — пробормотала Элли, тяжело вздохнув. — Но говорил о своей радости. Не могу описать, насколько виноватой я себя чувствовала. Я убеждала его, что мои достижения — это и его победы. Я посвящала ему каждую книгу. В каждом интервью повторяла, что он — мое вдохновение. И, конечно, отдавала ему каждый заработанный пенни. Я заключала все контракты и принимала решения по поводу капиталовложений. Я учредила акционерное общество. Я все делала сама. Мартин только тратил деньги. Но мы притворялись и перед собой, и перед окружающими, что он — мой менеджер. Мне казалось, что если он поверит в то, что распоряжается деньгами, то поймет — успех не только мой, но и его…

— Мужчинам всегда мало, — заметила Мэдисон. — Сколько для них ни делай — одна неблагодарность. На суде многие, в том числе Дороти Оливер, подтвердили, что без моей лечебной помощи Роджер не смог бы снова ходить. А он заявил, что если бы не мое психологическое давление, он начал бы ходить гораздо раньше.

Элли кивнула.

— Чем большего успеха я добивалась, тем больше Мартин унижал меня. Он знал, как сделать мне больно. Он превратил мою жизнь в кошмар. Он твердил, что я помешала ему стать музыкантом, что если бы он не уехал из Нью-Йорка ради меня, то стал бы известным. Я напоминала ему, что бросила живопись и уехала из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, где он собирался стать музыкантом. Но он уверял, что я бросила живопись из-за собственных неудач, а в Лос-Анджелес мы переехали, поскольку мне хотелось жить там, где больше солнца.

Элли снова глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.

— Я боролась, сколько могла. Потом мне стало все равно… Я устала от того, как он глупо растрачивал деньги. Мы купили большой дом со студией для звукозаписи. Мартин забил ее музыкальной аппаратурой, заставил весь дом аудиоколонками и черными ящиками с мигающими лампочками. И когда дом уже трещал по швам, объявил, что теперь нужен дом побольше, со студией в четыре раза больше нашей. Он все покупал, покупал и покупал и постоянно ныл, что я зарабатываю слишком мало и слишком медленно. Мне надоело все это терпеть, и я подала на развод.

Она помолчала.

— Судья встал на сторону моего мужа. Мартин пришел, потрясая моими книгами и вырезками с интервью как доказательствами того, что он принимал огромное участие в моей работе. И судья поверил каждому его слову, сказал, что это совместная собственность, то есть Мартин — равноправный владелец моих книг, поэтому имеет на них такие же права, как и я. Под этим подразумевалось, что он может добавить в них порносцены, может остановить их издание — все, что угодно. Чтобы сохранить права на свои произведения, мне пришлось отдать Мартину деньги, полученные от продажи книг — все, что я заработала. Мало того, я должна всю жизнь содержать его.

— Шутишь? — удивилась Мэдисон.

— Нет! Тут не до шуток. Мартин добился своего. Мне пришлось застраховать жизнь на огромную сумму, чтобы, если я умру или разорюсь, все досталось ему.

Лесли нарушила мрачную тишину.

— Может, забудем на время о наших несчастьях и пойдем посмотрим город? Купим друг другу подарки на день рождения! Кто что хочет получить на сорокалетие?

— Я хочу получить возможность начать все сначала, — ответила Мэдисон.

Элли задумалась.

— А я хочу мести или нет… только справедливости.

— Кажется, я видела и то, и другое в магазинчике на углу. Знаете, такой возле рыбного?

Мэдисон и Элли удивленно уставились на нее, потом поняли и рассмеялись.

— Ладно, — согласилась Элли, поднимаясь с дивана. — Я видела где-то в витрине лампу в форме крокодила. Ее стоит купить. Мой редактор собирает все крокодилообразное.

Теперь ей стало намного легче. Она поделилась своим горем, и чувство горечи, не оставлявшее ее с момента вынесения судебного решения, наконец, ослабело.

— Я пойду с вами, — заявила вдруг Лесли, — но с одним условием.

Мэдисон и Элли обернулись и увидели, что она стоит, подбоченясь.

— С каким? — спросили они в один голос.

— Что никто не потребует от меня, чтобы я вывернула наизнанку свою личную жизнь и вспомнила все ее детали!

Элли посмотрела на Мэдисон.

— Она всегда будет выигрывать?

— Угу, — промычала Мэдисон, и хитро взглянула на Лесли. — Так что ты сказала, когда твой муж забрал летний домик, который ты отремонтировала?

— Когда была беременна, — подхватила Элли. — Не забывайте об этом важном обстоятельстве!

Лесли сердито прищурилась.

— Следующий, кто заговорит сегодня обо мне, моет посуду!

— Все, все, все! Я теперь думаю только о крокодилах, — быстро сдалась Элли.

— Интересно, в этом городишке есть, чем заняться? — спросила Мэдисон. — Я тоже уже все рассказала, Элли, а эта дама не собирается ничего говорить о себе. И что мы будем делать оставшиеся два дня?

Лесли улыбнулась, взяла их за руки и повела к двери.

— Мы найдем трех капитанов и заведем умопомрачительные романы.

— Я с тобой, — мгновенно ответила Элли и с удивлением обнаружила, что смеется.

Впервые за три года она с легкостью подумала о любовных приключениях.

— И я с вами, — сказала Мэдисон, и все трое, весело смеясь, вышли из дома.

Часть 2

Глава 16

Они решили погулять по городу в одиночку, а потом пообедать вместе. Каждой хотелось купить подарки для своих подруг. Договорились встретиться в час в ресторане «Верфь» и разошлись.

Лесли сразу направилась в букинистический магазин, который давно заметила в конце маленькой аллеи. Она надеялась, что Элли о нем не знает. «Интересно, что дарят всемирно известным писательницам?» — думала она.

В магазине все казалось необычным. Вдоль стен стояли стеллажи, набитые книгами. Книги на стульях, на полу, на маленьких столиках и под ними. Шторы опущены, чтобы защитить от солнца фолианты, лежащие на подоконнике. В щели пробивались солнечные лучи, и в них плясали пылинки. Несколько светильников, вероятно, старинных, освещали помещение.

— Что вам угодно? — спросил кто-то старческим голосом.

Когда глаза Лесли привыкли к слабому свету, она увидела старичка: невысокого, худого, с густыми седыми волосами. По его манере держаться Лесли поняла, что в свое время он вскружил голову не одной женщине.

— Я ищу подарки для двух своих подруг, — улыбнулась Лесли. — У них завтра день рождения.

— А чем они занимаются?

— Одна из них интересуется медициной. А другая… — Лесли задумалась.

Действительно, чем интересуется Элли?..

— У вас не найдется книги для того, кому не дает покоя желание отомстить?

Старичок улыбнулся в ответ, как будто в ее просьбе не было ничего странного.

— Почему бы и нет? — сказал он, повернулся и пошел вглубь магазина.

Лесли пошла за ним. Он остановился перед небольшим книжным шкафом и протянул ей какую-то книгу. Взяв ее в руки, Лесли прочитала название: «Жизнь любви». Она удивилась: какое это может иметь отношение к мести или медицине? Название заставило Лесли подумать о собственной жизни. С одной стороны, ей действительно хотелось знать правду о романе ее мужа с секретаршей, но с другой стороны, она не знала, как поступить, если слухи подтвердятся. Уйти от него? Выгнать из дома, который он любит не меньше, чем она?

Может быть, Лесли была слишком эгоистичной, но она считала, что ее проблемы намного серьезнее, чем у Элли и Мэдисон. Сейчас они не любили, хотя терзались воспоминаниями о том, как с ними обошлись их мужья. А Лесли любила Алана не меньше, чем в тот день, когда они встретились. Она понимала, как унизила Алана, сбежав от него перед самой свадьбой. И все же она вернулась. Да, Коламбусе ее считали очень способной, но по меркам Нью-Йорка ей слишком многого не хватало, чтобы стать профессиональной танцовщицей: ни напора, ни таланта.

Они поженились. Надо отдать Алану должное: за все последующие годы он ни разу не упрекнул жену. Но Лесли все равно мучило чувство вины. Она никогда не спорила с мужем, потому что боялась потерять. Она не хотела жизни без Алана.

Но теперь их браку пришел конец. Это только вопрос времени.

Лесли открыла книгу и прочитала: «Я так и не вышла замуж, потому что знала: любовь свяжет мне руки, а я больше всего на свете хочу свободы». Она захлопнула книгу. Эти слова были похожи на ее собственные мысли…. Как старичок продавец мог догадаться о них?.. Звякнул колокольчик — в магазин вошли посетители.

Лесли сказала старичку, что ей нужны книги о медицине и мести. Почему он дал то, что необходимо ей?..

Она решила подождать, пока не уйдут посетители, и огляделась. В углу стоял старый деревянный стул с потертым сиденьем, на котором возвышалась стопка книг. Лесли переложила книги на пол и села. Она сама не знала, почему не ушла из магазина.

Она открыла книгу и начала читать.

— А ты что купила? — спросила Элли у Лесли.

Они сидели в ресторане «Верфь» за длинным деревянным столом. Перед ними стояли три большие тарелки с жареной рыбой, а также блюда с салатом, картошкой и кукурузой. Пока готовили заказ, Мэдисон и Элли показывали друг другу свои покупки. Мэдисон накупила игрушек для детей своих многочисленных друзей.

— Я — крестная мать всего Эрскина, — сказала она, улыбаясь. — У нас в городе традиция — если родился ребенок, его крестной матерью должна стать Мэдисон.

— Все надеются, что ты передашь их детям свою красоту, — сказала Лесли.

Мэдисон слегка покраснела от удовольствия.

Элли купила лампу в виде крокодила и «еще мелочи, которые вы увидите завтра», сказала она.

Только Лесли ничего не купила. А ведь нужны были подарки Мэдисон, Элли, детям, Алану.

— Так вышло, — виновато сказала она, — я отправилась в букинистический магазин с самыми благими намерениями, но…

— Наткнулась там на одну старинную книгу и все это время ее читала, — закончила за нее Элли.

Лесли рассмеялась.

— Откуда ты знаешь?

— Профессиональное. И ты купила эту книгу?

— Да, конечно…

Лесли взяла с пола пакет. Она три часа просидела в магазине, но когда, в конце концов, подошла к кассе, продавец ни словом не обмолвился об этом. Он лишь улыбнулся, взял с нее три доллара — смехотворно низкую цену — и пожелал приятно провести время за чтением.

Лесли достала книгу и положила ее на стол.

— Она о женщине, объездившей весь свет. Она жила в викторианскую эпоху. У нее было несколько романов, но только одна настоящая любовь к мужчине, с которым она была помолвлена с восемнадцати лет. Но она оставила его, чтобы путешествовать по миру в одиночестве.

— Очень похоже на тебя, — заметила Элли, потянувшись за книгой.

— Не очень, — быстро ответила Лесли. — Я бросила его, но потом вернулась.

— А теперь ты думаешь, что поступила правильно? Если бы ты снова стала молодой, ты бы уехала из Нью-Йорка и вернулась к Алану? — спросила Мэдисон, закинув в рот кусочек чего-то жареного.

Она действительно ела больше, чем обе подруги вместе. Лесли улыбнулась.

— В Нью-Йорке танцовщиц моего уровня не встречают с распростертыми объятьями.

А больше я ничего не умела. А ты? Если бы можно было все вернуть, что бы ты сделала?

— Но если бы вас перенесли в прошлое, вы, вероятнее всего, сделали бы тот же выбор. А вот если бы у вас был уже жизненный опыт… Это совсем другое дело! — вмешалась Элли.

— Значит, вопрос стоит так: что бы я ответила Роджеру, просившему меня вернуться в Монтану, чтобы ухаживать за ним, если бы знала, чем все закончится? — уточнила Мэдисон, снова что-то прожевывая.

Элли серьезно кивнула.

— Дай-ка подумать… Роджер или нормальная жизнь… — она подняла руки, будто это были чаши весов. — Роджер… Жизнь…Что же мне выбрать?..

Лесли рассмеялась.

— Вам проще! Мэдисон осталась бы в Нью-Йорке и стала супермоделью. А Элли все равно начала бы писать. А вот я… Какие варианты у меня?

— Встретить какого-нибудь другого мужчину, — быстро ответила Элли. — Ты просто не видела других мужчин, даже не знаешь, какие они.

— Как Роджер и Мартин! — отрезала Лесли. Элли улыбнулась.

— А в этом что-то есть!

Мэдисон подцепила вилкой немного салата.

— Но не все же такие сволочи, — тихо сказала она. — Том был не таким… И я бы стала его искать… Я имею в виду вовсе не спиритический сеанс! Мы ведь говорили о возможности вернуться в прошлое. Если бы можно было вернуться в тот день, когда мы трое встретились, и если бы я тогда знала, что произойдет со мной дальше, я бы сделала все возможное и невозможное, чтобы найти Тома… — она замолчала и опустила глаза.

Возле тарелки Мэдисон лежала маленькая деревянная лягушка, которая тарахтит, если ее дернуть за веревочку. Эта игрушка напомнила о том, что у Мэдисон никогда не будет детей.

Лесли первой нарушила тишину. Она взяла книгу и мягко сказала:

— Да, я бы и вправду хотела попробовать другие варианты.

— Ты хотела бы провести весенние каникулы с богатеньким парнем, — усмехнулась Эл-ли, — с будущим Президентом?

— Да! — твердо ответила Лесли.

— А это еще что такое? — резко спросила Мэдисон. — Что там высовывается?

Лесли недоуменно взглянула на книгу — именно на нее указывала Мэдисон. Сбоку действительно торчал кусочек картона. Лесли вытащила его. Это была визитная карточка бежевого цвета, с орнаментом и надписью в старинном стиле, как на медных табличках прошлого века: «Фортуна Инкорпорейтед. Хотите изменить свое прошлое? Вам поможет мадам Зоя. Улица Вечная, 333».

Лесли прочитала, нахмурилась и передала визитку Мэдисон.

— Понятия не имею, откуда взялась эта карточка. Когда я читала книгу, я ее не заметила.

Мэдисон посмотрела на визитку и положила ее на стол. Потом открыла свою сумку, вытащила оттуда точно такую же карточку и положила рядом с той, что нашла Лесли.

— Как странно… — пробормотала Лесли. — Вероятно, эта дама хочет увеличить количество своих клиентов. Наверное, трудно зарабатывать себе на жизнь в таком маленьком городишке…

Тут она смолкла, потому что Элли, рывшаяся в своих сумках, положила на стол третью визитку, ничем не отличающуюся от двух первых…

Глава 17

— Хиромант? — предположила Мэдисон, непрерывно пережевывая еду.

— Таро? — задумалась Элли. — Возврат в прошлое?

— В прошлую жизнь? — спросила Мэдисон. — Здорово! Буду рада узнать, что уже много веков делаю глупости.

— Может быть, тогда ты тоже была красавицей. Любимая куртизанка короля.

— Почему обязательно куртизанка, а не королева? — обиделась Мэдисон. — Ну почему я должна быть незаконной и к тому же аморальной?

— Но ведь на самом деле королевы отнюдь не красавицы! Их выбирают не за красоту, а за родословную.

— Пойдем, — оборвала их Лесли и, не дожидаясь ответа, стала собирать вещи.

— Куда? — спросила Элли, озадаченная резкостью Лесли.

К их столику подошла официантка.

— Вам принести еще что-нибудь? — спросила она, внимательно глядя на Элли.

Прежде чем Элли успела отреагировать на взгляд официантки, Лесли спросила:

— Как пройти на улицу Вечную? Девушка начала убирать со стола.

— Я редко хожу куда-нибудь. Вы можете купить карту в книжном магазине.

Все трое удивленно смотрели на официантку.

— Вы давно здесь живете? — поинтересовалась Лесли.

— Всю жизнь, — ответила девушка. — Вы не хотите десерта? — она снова посмотрела на Элли. — У нас есть шоколадный торт.

Элли была готова кинуться на официантку, но она улыбнулась и вовремя ушла, оставив счет.

— Только попробуйте дать ей на чай больше пяти центов! — Прошипела Элли, успевшая за два дня забыть, почему избегала людей. — Я бы хотела вернуться в те времена, когда еще не была толстой.

— Неужели вы верите в эту чепуху? Это же шарлатанство! — воскликнула Мэдисон. — Идите вдвоем!

Она не доверяла гадалкам. В детстве гадалка предсказала ей чудесное будущее и четырех детей. После развода она часто вспоминала эту обманщицу. Но подруги посмотрели на нее так, что Мэдисон поняла: придется согласиться. И что, собственно, она теряет? Ее будущее не может быть хуже прошлого.

И все трое зашагали по главной улице городка. Но не прошли они и четырех кварталов, как увидели указатель «Улица Вечная». Мэдисон нехотя плелась следом за подругами.

— Но это же бред! — ныла она. — Гадалки просто догадываются обо всем по внешнему виду. Они все узнают о твоей жизни по одежде, украшениям, даже по манере держаться. Это очень просто, если потренироваться…

Узкая улица оказалась пустынной и без всяких зданий, зато заросшая деревьями. Вдруг она повернула резко вправо, и показался дом в викторианском стиле. Мэдисон замолчала.

Дом был небольшим, старым, но очень милым: замысловато выкрашенный в серо-зеленый, с коричневыми и темно-зелеными акцентами.

— Глядите, сирень! — Элли указала на живую изгородь трехметровой высоты справа от домика.

— Разве сирень цветет не весной? — удивилась Лесли. — Сейчас ведь октябрь.

— Растения цветут в разное время. Подумаешь! — заявила Медисон. — У здешней хо-зяйки сирень, цветущая в октябре, а тот сорт, к которому вы привыкли, цветет в мае. Что с того?

Подруги не шелохнулись. Тогда Мэдисон схватила их за руки и потащила к белому штакетнику, окружавшему дом.

— Совсем с ума сошли! Сначала притащили меня сюда, а теперь хотите сбежать?

Они так и не проронили ни слова, пока Мэдисон тащила их по дорожке и заставляла подняться на крыльцо. Тут она их отпустила, но они стояли, не двигаясь, тупо глядя по сторонам. Лесли изучала крышу веранды, а Эл-ли — качели. На крыльце не валялось ни одного листика. Оно было такое же удивительно чистое и опрятное, как и весь садик.

— Кажется, листья здесь никогда не опадают с деревьев… — пробормотала Элли.

— А сирень будет так же цвести и в январе, — прошептала Лесли.

Мэдисон в негодовании повернулась к ним.

— Да, конечно, мадам Зоя — двоюродная сестра Мерлина… нет, лучше, она его реинкарнация и… — Мэдисон заметила, что ее никто не слушает, поэтому замолчала и позвонила в дверь.

Женщина, открывшая дверь, выглядела как обычная полная старушка, чья-то бабушка, но с волосами ярко-оранжевого цвета.

А, впрочем, почему у бабушки не могут быть апельсиновые волосы?

— Входите, — любезно пригласила она. Внутри дом был отделан во французском деревенском стиле: кругом яркие ткани с крупным рисунком и широкие, туго набитые диваны и кресла.

— Мой покойный муж любил викторианский стиль, — мягко и проникновенно объяснила хозяйка.

Ей хотелось верить. Разве может человек с таким голосом сделать что-нибудь плохое?

— Но мне никогда не нравился этот стиль, поэтому мы пошли на компромисс. Снаружи — как он хотел, а внутри — как я.

Она улыбнулась всем трем, ожидая ответных улыбок, но Лесли и Элли глупо оглядывались, и на женщину смотрела только Мэдисон!

— Вы мадам Зоя? — спросила она с презрительной усмешкой.

Хозяйка не обиделась.

— Это мой псевдоним. На самом деле меня зовут Берти, сокращенно от Брутильда. Так чем могу быть полезна, леди?

— Мы… ну… нашли вашу визитку, — начала Элли и откашлялась. — Вы, э… предсказываете судьбу?

— Ну что вы, конечно, нет, — ответила мадам Зоя. — Я просто отправляю людей в прошлое, чтобы они могли сами изменить свою жизнь. Я умею только это.

— Умеете только это? — изумилась Элли.

— Только это, — радостно согласилась мадам Зоя. — Так что если кто-то из вас заинтересовался, давайте решим все финансовые вопросы и приступим.

— А-а… — протянула Мэдисон. — Финансовые вопросы…

Мадам Зоя резко повернулась и посмотрела на Мэдисон ледяным взглядом.

— Да, милочка! У меня тоже есть расходы, поэтому я беру плату за свои услуги.

Мэдисон слабо улыбнулась и отступила.

— Мне хотелось бы побольше узнать о том, что именно вы делаете, прежде чем заключить соглашение, — вмешалась Лесли. — Я никогда не слышала, что можно изменить прошлое.

Мадам Зоя посмотрела на Лесли с прежней улыбкой. Она не предложила присесть или пройти в гостиную.

— Я делаю именно то, что написано на моей визитке: помогаю людям изменить прошлое.

Элли шагнула вперед.

— Хоть убейте, все равно мы не понимаем. Объясните, пожалуйста, поподробнее!

Несколько минут мадам Зоя пристально смотрела на Элли. Неужели та действительно не знает, как это — изменить прошлое? Элли показалось, будто она попросила объяснить, что такое автомобиль или телевизор.

Мадам Зоя снова улыбнулась и обрушила на них такой поток слов, что они едва улавливали смысл.

— Я могу вас отправить в прошлое на три недели. Сами выберете, в какое время и место хотите попасть. Когда означенное время пройдет, и вы вернетесь сюда, здесь не пройдет ни секунды. Потом вам предстоит выбор. Можете выбрать свою сегодняшнюю жизнь или новое будущее. Однако учтите, что, выбирая новую жизнь, вы определенным образом рискуете. В этой жизни вы, вероятно, избежали несчастных случаев или смерти близкого человека, но никто не знает, что произойдет в новой жизни. Как-то мужчина выбрал новое будущее, и в ту же секунду у него отвалилась рука. Ну, не то, чтобы отвалилась, а скорее, растаяла. В старой жизни он не попадал в аварию, поэтому сохранил руку. Есть вопросы?

— А если мы выберем настоящую жизнь, то будем помнить о том, как бы все сложилось иначе? И еще: мы отправимся в прошлое с сегодняшними знаниями? — выпалила Элли.

— По желанию. Хотите — забудете, хотите — будете помнить. И, конечно, вы возвращаетесь в прошлое со своими знаниями. Вам в прошлом, к примеру, восемнадцать, но опыт, как у взрослой женщины.