Свободный тир (№4) - Обсидиановый оракул

Она схватила Агиса когда он был у подножия толстого сталагмита. Каменная колонна разлетелась с приглушенным треском, потом тело аристократа пронзила жуткая боль, и его рот раскрылся для крика. Но он не мог даже выдохнуть, так как ил немедленно забил ему все горло. В следующее мгновение лапа медведя вырвала его из трясины, швырнув его и сломаный сталагмит через пещеру.

Агис ударился о стену, сполз в ил и камнем пошел на дно. Сражаясь с черными волнами беспамятства, аристократ попытался выпрямиться. Его нога попала в яму, и он зашарил руками, надеясь найти другой сталагмит.

Но вместо этого наткнулся на мускулистую ногу. Пара сильных рук подхватила его, потом одним быстрым движением его вырвали из грязи и перевернули вверх ногами. Агис обнаружил, что он может вздохнуть в сильных руках тарик, его спина упирается в ее мускулистую грудь, а две больших ладони сошлись на его животе.

— Кестер! — Имя не ушло с его губ, так как его легкие горели от недостатка воздуха, а гороло было забито илом.

Тарик уперлась ладонями в дыру живота Агиса, и потрясла его телом, посылая мучительные стрелы агонизирующей боли через его избитые ребра. Несколько последних пузырьков воздуха , остававшихся еще в его груди, вырвались изо рта, унося с собой ил, мешавший дышать. Аристократ несколько раз кашлянул, добавив еще немного боли в свое истерзанное тело, затем дыхание вернулось в его легкие. Оно пришло вместе со страшной болью в трех глубоких ранах, которые оставили когти медведя на его теле. Агис даже не мог себе представить, что было бы с ним, если бы чудовищу не надо было ломать сталагмит прямо у основания, чтобы добраться до него.

Как только Кестер разрешила Агису встать на ноги, он осознал, что его достали недалеко от конца маленькой пещеры. В мутном свете горящего носа он увидел огромный силуэт медведя в нескольких ярдах от себя. Чудовище лежало на животе, его безжизненная морда уткнулась в грязь, огромная туша закрывала выход из их маленького прохода. Чудовище практически полностью заполнило грот, оставив только несколько футов между его спиной и потолком.

— Прости, что тебе пришлось драться одному, — сказала Кестер. Под поверхностью ила ее руки по-прежнему крепко держали аристократа за локоть. — Но когда я выбралась из ила и прочистила мои легкие, ты уже был под этой проклятой бестией, и я не хотела чересчур сильно удивить ее.

— Это была замечательная битва, — сказал Тихиан, входя в свет горящего носа. Король, ниже ростом, чем Агис или Кестер, и с трудом держал свой подвородок над илом.

— И где это ты прятался во время боя? — спросил Агис. Он мигнул, когда новый приступ боли прошел через его тело. — Немного магии могло бы быть очень полезно.

— Вмешаться в такое замечательное представление? Никогда, — ответил Тихиан. — Я видел, как Рикус убил полдюжины медведей, пока выступал на арене, но ни одно из этих убийств не было так красиво, как твое.

Агис прищурился, но не увидел смысла в дальнейших комментариях по поводу трусости короля. Вместо этого он сказал, — Берем Нимуса и пошли.

— Мы можем идти, — сказал Тихиан. — Но не слишком много от Нимуса мы сможем унести с собой.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Агис.

Глаза Кестер заволокла печаль, и она покачала головой. — Первый удар медведя пришелся по середине нашего судна, прямо туда, где он сидел.

— Если ты хочешь унести его, тогда тебе придется сналала собрать все кусочки, — добавил Тихиан. — Он подошел к аристократу и указал на хвост джозхала на другой стороне сталагмита, потом вновь посмотрел на Агиса. — Лично я не думаю, что стоит этим заниматься.

— Лучше надейся, что дварфы будут к тебе также добры, как медведь к Нимусу, — сплюнул Агис. Аристократ сбросил руку Тихиана и повернулся к медведю, прикидывая, как вскаракаться на его тело.

Тут то он и заметил в полутьме два гигантских глаза между спиной медведя и потолком пещеры. — Я боюсь, что мы не одни, — прошептал аристократ. Его свободная рука автоматически потянулась к пустым ножнам.

— Да, я вижу, — сказал Тихиан. — Он уже шарил в своей заколдованной сумке.

Кестер подобрала свой шест и вышла вперед. — Занимайся своими собственными делами, ты, тварь, — прорычала она, пихая шест в дыру.

Глаза исчезли, потом громкий стон прокатился по пещере и тело медведя заскользило обратно в большой проход, в воздух взметнулось облако ила.

— Плохой человек! — пробурчал знакомый голос. — Убить медведя!

Челюсти у всех трех друзей отвисли, потом Агис крикнул, — Фило? Это ты?

Медведь перестал двигаться. — Моя — Фило, — ответил приглушенный голос. — Ну и что?

— Ты знаешь, кто это? — спросил Агис.

— Убийца медведя, — ответил гигант, снова дергая медведя. — Фило хватать тебя и бросить в Залив Горя.

— Это твой друг, Агис.

Глаза, пылавшие розовым, появились в щели под потолком. — Агис? Что твоя здесь делать?

— Не отвечай, — прошептал Тихиан, вытаскивая из сумки стеклянную палочку.

Глаза Фило перепрыгнули на фигуру короля и он зло прищурился. — Тихиан!

Глаза исчезли. Мгновением позже длинная рука вытянулась из-за спины медведя и попыталась выдернуть Тихиана из илового канала. Кестер быстро выхватила кинжал и уколола им кончик огромного большого пальца. Приглушенный голос Фило пробормотал злое ругательство, потом рука убралась обратно.

— Фило, я и ты вроде друзья! — закричал Агис. — Разве так друзья относятся друг к другу?

— Отлично, — прошептал Тихиан, ощупывая стеклянный цилиндрик в руке. —Завлеки его. Все, что мне нужно, — один единственный шанс.

Агис опустил руку короля вниз. — Нет.

— Тихиан не друг, — сказал Фило, снова выглядывая из-за спины медведя. Он уже оттащил тело медведя достатично далеко в большую пещеру так, что смог протиснуть в щель всю голову, хотя и боком. — А может тогда и Агис не друг. Зачем убить медведя Фило? — Пещерообразные ноздри гиганта задрожали, как если бы он причитал от жалости.

— Если ты мой друг, почему ты разрешил твоему медведю напасть на нас? — возразил Агис.

Фило наморщил свой скошенный лоб, потом сказал, — Фило не знать, что это Агис.

— И мы не знали, что это твой медведь, — ответил Агис. — Мы занимались своим собственным делом, когда он напал на нас. У нас не было выбора, мы только защищались.

Фило обдумывал это какое-то время, потом сказал. — Твоя вторгаться в его логово. Он просто защищать свой дом. — Гигант нахмурился и начал исчезать.

Прежде, чем лицо гиганта полностью исчезло, Кестер быстро спросила, — А что ты делаешь здесь, живя с ним?

Фило опять высунул свою голову. На этот раз на его губах играла гордая улыбка. — Фило стать Сарам — собственный клан Бавана Наля, — объяснил он <баван — в древнем Китае — царь,правитель,гегемон> . — Но сначала, Фило нужно новую голову — большую, так как он взрослый. Так что Фило дружить с медведем, просить его отдать голову. — Когда гигант дошел до этой фразы, печальная усмешка искривила его губы, и он простонал, — Но теперь медведь мертв. Фило не присоединится к Сарам. Он будет ничей — опять.

Гигант отдернул голову на другую сторону медведя и замолчал.

Тихиан подошел поближе к Агису. —У нас нет времени на это, — прошептал он, поднимая свой стеклянный цилиндрик. — Позови этого тупицу, пусть он появится еще раз. Я позабочусь о нем, и мы сможем наконец заняться нашим делом.

— Я знаю, в это трудно поверить, — сказал Агис, — но я не предаю своих друзей.

Тихиан потряс говой, как бы не веря собственным ушам. — Прости меня, — насмешливо протянул он. — Я и не знал, что твое чувство дружбы настолько испорчено — хотя я и должен был предполагать это, учитывая твою склонность к компании бывших рабов и дварфов.

— Я нахожу их компанию более приятной, чем компания королей, — холодно ответил аристократ.

Глаза Тихиана полыхнули вспышкой гнева. — Это твое право, я полагаю, — сказал он. — Но если ты не собираешься убивать этого придурка, по меньшей мере избавься от него, чтобы мы могли заняться нашим делом.

— Не думаю, что это умно, — сказал Агис. — На самом деле, я думаю, что было бы лучше, если бы я немного поговорил с ним. Иначе он может решить, что это его долг — рассказать о нас Сарам.

— Вот почему ты должен разрешить мне убить его! — прошипел король.

Не обращая внимание на короля, Агис прошлепал через грязь вперед и схватился за ухо медведя, потом, при помощи уха, взобрался к нему на плечо. От этого усилия боль из избитых ребер пронзила его, как кинжалом, а кровь начала капать из прикрытых илом ран на его теле.

— Фило, мне очень жаль, что я убил твоего медведя, — сказал аристократ. — В мигающем свете горящего носа скифа, сочившимся через щель, он с трудом видел выпуклые глаза гиганта. — Есть что-либо, что мы можем сделать, чтобы возместить твою потерю?

Гигант мрачно потряс головой. — Нет.

— А если ты принесешь медведя в замок, может быть ты сумеешь обменяться с ним головами? — предложил Агис.

Фило только печально взглянул. — Медведь слишком тяжелый, чтобы Фило нести.

Тихиан внезапно выступил из-за головы медведя. — Может быть я могу помочь тебе, — сказал он, тряхнув головой. — При помощи моей магии я могу поднять его. Это трудно, но я могу сделать это — если ты покажешь нам путь через туннели в замок.

Гигант посмотрел на короля, как на сумашедшего. — Фило не мочь сделать это, — сказал он, качая головой. — Тоннели не идут в замок. Они идут вниз, в Залив Горя.

— Что? — спросила Кестер. — Но мы слышали, что есть тоннели внутри замка.

Гигант кивнул. — Да. Магические туннели, — сказал он. — Очень приятные, внутри разных камней — не то, что эти.

— Ну и ну, — простонала тарик. — Тогда я никогда не получу обратно мой корабль.

Агис облегченно выдохнул. Аристократ хотел попасть внутрь цитадели ничуть не меньше Кестер и короля, но не хотел использовать своего друга чтобы достичь цели. Если Фило поможет им попасть внутрь и Сарам узнают об этом, гиганта определенно ждет неприятный конец.

Тихиан внимательно поглядел на Фило, потом сказал, — Нет проблем, Фило. Мне вовсе не нужно нести медведя именно через тоннели.

— Нет, Тихиан, — сказал Агис. — Я не разрешаю это.

Король улыбнулся ему. — Что именно ты не разрешаешь, Агис? — спросил он. — Все, что я пытаюсь сказать, это то, что я могу пронести медведя Фило через ворота замка.

— Действительно? — спросил гигант, свет надежды зажегся в его глазах.

— Да, — ответил король.

Внезапно гигант снова помрачнел. Он печально потряс головой, потом сказал, — Баван Наль сказать, что медведь должен добровольно поменяться головами. Если медведь мертв, он не может добровольно.

— То есть ты говоришь, что Наль ожидает, что ты приведешь медведя в замок? — спросил Тихиан, карабкаясь на морду зверя, чтобы присоединиться к Агису. Он уселся на другую лопатку. Кестер осталась внизу, роясь в иле в поисках очень дорогой корабельной обсидановой сферы.

Фило кивнул. — Да, он сказал, что медведь должен придти сам.

— И тогда что случится? — поинтересовался король.

— Магия. Они отрежут голову медведю, потом мою и мы поменяемся, — сказал гигант. Он гордо поднял подбородок, потом добавил, — После чего Фило — зверь-голова.

— Понял, — сказал Тихиан. — А ты видел, как проходит эта церемония? Ты на самом деле видел, как какой-нибудь Сарам разрешил Налю отрезать его голову?

Фило нахмурил брови. — Нет.

— То есть ты ни разу не видел, как он заменяет голову Сарам головой зверя? — продолжал спрашивать король.

Гигант вновь покачал головой. — Нет, еще нет.

— Но конечно ты это сделаешь, — сказал Тихиан. — Я имею в виду прежде, чем ты разрешишь ему отрезать твою собственную голову.

Фило озабоченно взглянул на Тихиана, — Почему твоя спрашивать?

— Не обращай внимание на него, Фило, — сказал Агис, испытывавший отвращение от того, как умело Тихиан взрастил жестокие подозрения в голове гиганта. — Все, что ты должен сделать, просто найти другого медведя, и я уверен, что все будет в порядке с Сарам.

— Я уверен, что будет, — сказал Тихиан, кивая немного слишком энергично. Он посмотрел на Агиса, потом сказал. — Ты знаешь меня. Всегда готов думать о худшем — но если бы я собирался поменять свою голову на голову животного, я бы хотел сначала увидеть, как эту церемонию делают на другом человеке.

— Так твоя думать, Баван Наль смеяться над Фило? — заревел гигант.

— Не слушай его, Фило, — сказал Агис, хватая короля за воротник. — Он пытается использовать тебя-

— Нет, совсем нет, — возразил Тихиан, терпеливо высвобождаясь из хватки аристократа. — Я просто пытаюсь защитить нашего друга. Если бы я был Наль, я хотел бы убедить всех Сарам, что Фило, как бы храбр и силен он не был, недостаточно умен, чтобы стать королем. Я был бы уверен, что когда они узнают, что я сыграл с ним жестокую шутку-

Не успело слово шутка вырваться изо рта Тихиана, как Фило перекатился на коленях, и ревя от гнева, зло толкнул медведя. Агис и Тихиан распластались на плече, схватившись за костяную броню зверя, чтобы не свалиться с него.

— Фило! — закричал Агис. — Остановись!

— Нет! — прогрохотал гигант. Он уже откатился от трупа медведя и начал ползти по большой пещере. — Фило сошел с ума! Хватит шуток над ним. Убить Наля!

— Ты не сможешь сделать это, — позвал его Тихиан. — Он внутри, в замке — и у него там слишком много воинов.

— Не остановить Фило! — проорал тот через плечо. — Фило слишком сильный и храбрый. Моя выгнать Наля из замка.

Гигант исчез в темноте, только шум отбрасываемых им камней был слышен в пещере, да иногда раздавался треск костей или деревянных обломков кораблей, усеявших пол пещеры.

— Посмотри, чего ты добился, — проворчал Агис, переползая на бок медведя. — Ты должен был дать мне использовать мой способ разговора — без того, чтобы лгать или играть на его страхах.

— Откуда я знал, что он взбесится — возразил король. — И кроме того, уверен ли ты, что я ошибаюсь насчет Наля?

Аристократ не ответил. Вместо этого, он соскользнул вниз с бока медведя на пол большой пещеры. Ил здесь был ему по пояс, хотя покатый пол под ногами казался значительно более неровным, чем в маленькой пещере.

— Фило, погоди! — крикнул Агис, его голос завибрировал в огромном проходе. Откуда ты знаешь, что Наль смеется над тобой?

— Все всегда обижать Фило! — пришел ответ, далеко впереди и слева от аристократа.

— Но не я, — снова позвал Агис. Он подскользнулся на утопленном камне, но сумел устоять. — Я всегда был честен с тобой, не правда ли?

Эхо от отбрасываемых в сторону камней утихло, по-видимому гигант перестал ползти. — Это правда, — сказал Фило. — Твоя никогда не играть шутки с Фило.

— Тогда возможно и Наль такой, — сказал аристократ. — Если ты нападешь на него, то, быть может, убъешь того, кто на самом деле твой друг. Ты не узнаешь этого, пока не проверишь его.

Треск дерева раздался снова, гигант повернул обратно. — Проверить? — позвал он из темноты. — Как?

— Ну, скажем, Тихиан и я сделаем так, что медведь будет выглядеть как живой, — сказал Агис. — И мы приведем его в замок.

— Ну и что? — спросил гигант.

— И мы посмотрим, как Наль отреагирует, увидев тебя и медведя, — объяснил Агис. — Если он не удивится твоему возвращению и будет готовиться к церемонии, мы будем точно знать, что он говорит правду об обмене головами.

— Наль сходить с ума, когда его увидит, что медведь мертвый, — возразил Фило.

— Нет, — ответил Агис. — Я буду очень близко к тебе. Когда я узнаю. что Наль не шутит над тобой, я скажу тебе секрет о Джоорш, который заставит его быть добольным тобой — точно также, как я сделал, когда рассказал тебе о флоте Балика.

Если он и должен будет сдержать свое обещание, аристократ решил, что не будет испытывать чувство вины за предательство плана Маг’ра. Так как он и его товарищи согласились следовать плану сахема только из-за угрозы ужасных последствий, Агис не чувствовал никакого морального обязательства делать то, чего требовал гигант.

— Хорошо, — сказал Фило. — Но даже если твоя сделать его счастливым, Баван Наль все равно убить твоя и твоих друзей. Его не любить маленький народ на Либдос.

— Спасибо, что заботишься о нашей безопасности, — ответил Агис. — Но после того, как ты расскажешь Бавану Налю секрет, ты не отвечаешь за то, что он сделает. Это между ним и нами.

— Если Агис хотеть, — согласился Фило. — Но если Наль играть шутки с Фило — как сказал Тихиан?

— Еще лучше, — ответил Агис. — Тогда мы сыграем шутку с ним.

Глава Девятая. Замок Ферал

— Остановись здесь, — приказал шипящий женский голос.

Фило подчинился, стоя на краю каменнистого перешейка. Для него это было не так-то легко, так как каждая из его ног была почти так же широка, как эта узкая полоска земли. Он должен был стоять, поставив одну ногу перед другой, и с трудом сохранял равновесие. — Кто это? — спросил он.

Ответа не было. Фило нахмурился и прищурился, внимательно глядя вперед.

Луны поднялись достаточно высоко, чтобы осветить бледным светом изломанную землю перед ним, освещая песчаный берег, усеянный валунами и дрейфующим под ветром илом. Далеко впереди, у входа в узкое ущелье, спускавшееся с вершины полуострова, пара приземистых башен стерегла ворота замка. Женщина, которая говорила с ним, не выглядывала из окна башни, и перед воротами тоже никого не было.

— Где твоя?

Пока гигант силился рассмотреть что-нибудь в дымном полумраке, его ноги соскользнули с перешейка. Он не упал только потому, что ухитрился прыгнуть вперед, на берег. Медведь быстро двинулся вперед, чтобы встать рядом с ним, и он положил руку на его плечо, успокаивая зверя.

Фило решил, что ему трудно думать о медведе, как о мертвом. Для него он выглядел точно также, как несколькими часами раньше, прежде чем его друг Агис по ошибке убил его. Он двигался также мощно покачивая плечами, издавал такое же низкое горловое рычание, когда бежал слишком быстро, и даже неприятно пах таким же гнилым запахом полупереваренного мяса.

Если бы гигант сам не извлекал жизненные органы медведя из его тела,он мог бы и забыть, что Агис и остальные там, внутри. Аристократ использовал Путь, чтобы заставить медведя идти, рычать и даже шевелить ушами. Тихиан использовал свою магию, чтобы скрыть как смертельную рану под лапой, так и разрез, который они сделали на животе для того, чтобы Фило мог вычистить его.

— Фило вернуться с медведем, — объявил гигант. — Готовый поменяться головами.

Неясная тень зашевелилась перед воротами, потом подошла влиже. Гигант быстро узнал в ней женщину-Сарам. За исключением бледно-желтой набедренной повязки, она была абсолютно голой, тело было гибким и стройным, а усыпанная галькой кожа с легкостью меняла цвет, маскируя ее прямо напротив крепостных ворот, покрытых желтой костью. Зрелище этой гибкой красотки пробудило в Фило мужское желание — хотя тут же его наполнило знакомое чувство меланхолического одиночества, а не возбуждение или надежда. Он прекрасно понимал, что такая женщина никогда не разделит свое сердце с уродливым полукровкой вроде него. Женщина остановилась в шаге от Фило. Унее была клинообразная голова хамелеона, целиком покрытая небольшими рыжими чешуйками и широкий кожаный гребень, расширявшийся вниз от ее челюстей. Конические глаза резко выдавались наружу по сторонам головы, каждый из них мог двигаться независимо от другого и был накрыт толстым веком, которое оставляляло только узкую смотровую щель на самом кончике глаза. Ряды пилообразных зубов распологались в ее полукруглом рту, а с кончика мордочки росли озорно-выглядевшие рога из серой кости.

— Мы не ждали тебя, Фило. — Пока он говорила, похожий на дубину язык сновал между ее губ.

— Почему? — спросил Фило, пристально глядя на нее в поисках любого знака, по которому можно было бы предположить, что она втайне потешается над ним. — Брита думать глупый Фило не найти путь назад?

Брита уставилась обеими смотровыми щелями на гиганта. — Нет, — сказала она. — Но не слишком часто новообращенный приводит своего животного-побратима в Замок Ферал так быстро. — Женщина начала обходить его, стараясь держаться вне пределов досягаемости лап медведя. — Особенно, когда речь идет о подобном чудовище.

Фило почувствовал, как холодный ком образовался в его желудке. Агису потребовались большие усилия, чтобы объяснить Фило, что он будет убит, если кто-нибудь обнаружит трех людей, скрытых в медведе, но гигант знал, что его друг жестоко ошибается — звероголовые, более жестокие, чем аристократ мог себе представить, не удовлетворятся простой смертью. Несмотря на опасность, полукровка даже не думал о том, чтобы отказаться от плана Агиса. Когда Сарам так тепло приняли его, он почувствовал себя дома. В первый раз в его жизни другие глядели на него иначе, чем на нежеланного изгнанника. Возможность того, что такой теплый прием Сарам был все лишь жестокой шуткой, была его глубочайшим страхом. Теперь, когда Тихиан предположил такую возможность, он не мог просто так отмахнуться от нее, как он не смог бы не замечать лирра, вцепившегося ему в щиколотку.

— Ничего плохого с медведем, — проворчал Фило, поворачивая голову в ее сторону, чтобы он мог видеть ее. — Брита просто завидовать.

Это вызвало презрительную усмешку красотки-стража. — Наверно ты хочешь быть брюхастым и вонючим, — съязвила она. — Но я не хочу.

Фило нахмурился. — Что твоя иметь в виду?

— Когда ты пересечешь Мост Сарам, у тебя изменится не только голова, — сказала она. — Ты впитаешь в себя дух животного-побратима. Начиная с этого момента его природа будет твоей.

Брита отступила назад и провела руками по своему телу. Цвет ее кожи изменился с бледно-желтого на темно-синий, длинные распущенные волосы потемнели и стали черными, как обсидан, и она вся из изящной красотки стала знойной красавицей.

— От моей сестрицы-хамелеона я унаследовала способность менять внешний вид, — сказала Брита. Она указала на медведя Фило, потом усмехнулась, — А ты, судя по всему, будешь неуклюжим и пахучим.

— Фило быть сильным и жестоким! — Не обращая внимания на этот взрыв эмоций, Брита подошла к медведю. — Что то он не выглядит очень жестоким, — сказала она. — Скорее, он кажется вялым и апатичным.

— Что такое апатичным? — спросил Фило, хмуря лоб.

— Спящим, будто его отравили, — сказала она, глядя одним из своих конических глаз на гиганта. — Ты случаем не подложил бутон алого кактуса ему в еду, а?

— Медведь не отравленный, — проворчал гигант. — Фило ничего не знать о ядах.

— Но он такой смирный. Это совсем не то, что можно ожидать от злобного медведя. — Она уставилась в глаза зверя, и тут оба ее глаза наткнулись на покрытый грязью разрез на носу. — А что случилось с его носом, — спросила она, пробегая пальцами над раной.

Фило отвел глаза и почесал в своей склоченной бороде. Так как ему не удалось немедленно придумать объяснение, он начал чувствовать возбуждение и подозрительность. — Зачем Брита спрашивать вопросы? — спросил он.

— Я страж. Это моя работа, — ответила она, не прекращая разглядывать медведя. — Почему это так заботит тебя?

— Брита не хотеть, чтобы Фило быть звероголовым! — воскликнул полукровка.

— Нет, если он не заслужит это, — сказала Брита, ее голос стал властным и жестким. — Не бывать с нами тому, кто не помнит, что мы называем себя Сарам — не звероголовые! А теперь, что случилось с носом твоего брата-медведя?

После ее угрозы Фило присмирел. — Медведь идти на Кносто есть Джоорш и их овец, — соврал он, заставляя себя успокоиться. — Нажрался и уснул. Проснулся — нож разрезать нос.

Брита похлопала гребень под шеей. — И ты ожидаешь, что я поверю в такую историю? — сплюнула она.

Внезапно медведь разинул пасть и громко зарычал. Фило никогда не слышал такое громкое рычание при жизни. Он обнажил свои страшные клыки и пошел на Бриту, оставив полукровку настолько удивленным, что тот застыл как столб и не остановил зверя, который гнал Бриту к воротам.

— Не дай ему напасть! — завизжала Брита, хватая длинное копье, прислоненное к стене.

— Медведь! — Проорал опомнившийся Фило. Пока он бежал за медведем, он с трудом удерживался от хохота, так как он представил себе, как была бы смущена женщина, если бы знала, что бежит от мертвого медведя. — Не трогай Бриту! — сказал он, хватая зверя за бронированное плечо.

Брита направила свое копье в глаза чудовища. — Ты не можешь взять эту тварь внутрь, — прошипела она. — Ты не в состоянии контролировать ее!

Неискренний смех, настолько громкий, что походил на насмешку, прокатился с верхушки ворот. — Если бы Фило не мог контроллировать своего медведя, ты была бы уже мертва — не правда ли, Брита? — Голос звучал так глубоко, как Иловое Море, но был в нем и чарующий, мелодический тон. — Теперь отойди в сторону и дай нашим друзьям войти в Замок Ферал.

Брита положила свой горловой гребень на плечо и уставилсь глазами в землю. — Да, мой баван, — сказала она и грациозно указала полукровке идти вперед.

Когда огромные ворота начали открываться, Фило взглянул вперед, на вершину стены. Гигант увидел там совиную голову Наля, глядевшую на него сверху вниз. Лицо бавана напоминало маску из серых перьев, с парой огромных золотых глаз и черным, свирепо изогнутым клювом в центре. Остроконечные уши больше всего походили на пару пернатых рогов, которые могли поворачиваться под разными углами в зависимости от того, что он хотел услышать.

Когда ворота, наконец, полностью открылись, Наль пригласил Фило войти внутрь. — Входи, мой друг, — позвал он. — Ты вернулся значительно раньше, чем мы ожидали, но мы рады тебе ничуть не меньше.

Полукровка подчинился и пригнувшись, чтобы не задеть перекладину ворот, вошел в крепость. В тоже самое время он услышал, как голос Наля раздался в его уме, когда баван, используя Путь, обратился к медведю. И ты порадуешь нас своим присутствием, о мой косматый друг.

Послание заставило Фило споткнуться и чуть не упасть, хотя его желудок и так уже сжался в комок от волнения настолько, что он почти не ощущал его.

Медведь был простым зверем, и, даже когда был жив, не понимал речь гиганта. Полукровка не сомневался, что Наль понимает это не хуже него, ведь баван был умнейшим гигантом из всех, кого он когда-либо встречал. Почему, тогда, Наль обратился к нему на Торговом Языке?

Медведь вошел вслед за гигантом и сопел носом, потом постарался повернуть его лапой. Восприняв этот жест как намек от Агиса, полукровка остановился. Он оказался в маленьком дворике, по бокам от него стояла пара львиноголовых Сарам, вооруженных дубинками с острыми шипами и одетых в набедренные повязки из выделанной шерсти. За стражами возвышались стены, высокие и отвесные, которые окружали остальную часть полуострова. Фило почувствовал себя стоящим на самом дне глубой ямы. Единственным выходом из этого каменного мешка была тропа, рассекавшая гранитный склон прямо перед ним. Путь проходил через глубокий ров, который был высечен в откосе. В конце тропы, на самой верхушке ущелья стоял каменный шар, размером со шхуну Балика, который можно было скатить сверху и запечатать ворота.

Над ним возвышался Баван Наль, огромная фигура которого стояла на стене над мостом через ров. Подобно Брите и стражам ворот он был одет только в набедренную повязку. Ряды пушистых серых перьев покрывали его могучее тело.

— Иди, Фило, — позвал он. — Приведи своего брата в его новый дом.

Приглашение бавана помогло Фило унять свой страх и он послушно пустился в путь. Медведь следовал за ним в нескольких шагах сзади, на каждом шагу мягко урча. На середине пути урчание сменилось усталым хрипением, и зверь начал спотыкаться все чаще и чаще.

Фило остановился и положил руку между его массивных лопаток. — План работать хорошо, — прошептал он, озабоченный тем, что усилия по оживлению зверя утомили Агиса быстрее, чем они ожидали. — Не много осталось.

Медведь встряхнулся и продолжил карабкаться.

Потом, когда три четверти пути уже были позади, он споткнулся о небольшой выступ в каменистой дороге и упал на живот. Гигант подождал, пока тот встанет снова, но зверь не двигался, и изнутри послышались негромкие голоса. Они были настолько тихие, что Фило едва мог слышать их, но это не уменьшило его опасений.

— Вставай, медведь! — прокричал Фило, ударяя своим кулаком по могучей грудной клетке, чтобы сообщить Агису о своей тревоге.

— Фило! Разве так надо обращаться со своим другом, который еще немного и отдаст тебе свою голову? — укоризненно заметил Наль, ждавший на вершине пути. Покрытые перьями уши бавана лежали плоско по бокам, золотые глаза сосредоточились на неподвижном теле. — Возможно твой медведь болен. Это может объяснить его усталость.

Полукровка покачал головой. — Медведь силен — но неуклюж.

Похоже, это не удовлетворило Наля, который обратился прямо к разуму медведя. Что не так, мой друг? Может быть ты боишься?

Опять он обратился к медведю, как будто тот может понимать его слова, и снова сердце Фило запрыгало от страха. Он взглянул на бавана и спросил, — Медведь не может понимать. Как может Наль разговаривать с ним так?

Полукровка не успел выговорить последних слов, как медведь поднялся на задние лапы и испустил длинный, жуткий рык, потрясший всю крепость.

— Я думаю, он понимает, Фило, — усмехнулся Наль. — Ни один медведь не любит, когда его называют трусом.

Баван поднял свою собственную голову и испустил ряд мелодичных совиных криков, каждый немного громче, чем рычание медведей и такой же дикий. Львиноголовые стражи во дворике внизу ответили парой могучих рыков, затем какафония дикого воя, мычания, карканья и других раздирающих уши воплей прокатилась над утесом. Даже Брита дико запищала, ее шипящий голос вонзился в уши Фило. Наль повернулся к шару на конце рва и стал остервенело бить своим клювом по камню, пока грохот не стал настолько ужасен, что сам гранитный утес затрясся, а броня на теле медведя заходила ходуном.

Фило положил руку на тело медведя и мягко толкнул его,заставив опять встать на четыре лапы, потом повел его вверх по тропе. Когда он наконец добрался до круглого камня на вершине, Наль поднял руку и прекратил ураган, который сам и вызвал. Баван медленно обошел вокруг медведя Фило, потом одобрительно кивнул полукровке. — Прекрасное животное-собрат, — сказал он, взял Фило и за руку и ввел его внутрь замка.