Оуэн Йитс (№1) - Та сторона мира

— А что насчет этого… считывания?

Уэст опустил голову, словно засыпая, тряхнул ею и уставился мутным взглядом на меня.

— Мы считываем все с мозга донора и под гипнозом закачиваем в того… — Он перестал говорить «он», «они» и начал говорить «мы».

Я слегка приподнял руки над столом и посмотрел на них. Они не дрожали. Потом с сожалением взглянул на истлевшую почти без моего участия сигарету.

— Сигареты есть? — спросил я у Ника.

Он поднялся и подошел ко мне с пачкой в руке. Я закурил, отодвинулся от стола вместе с креслом и обшарил все ящики. В одном из них обнаружилась треугольная бутылка без этикетки.

— Что это? — Я поднял бутылку и посмотрел на Фаррела.

— Коньяк. Оттуда, — буркнул он.

Я поставил бутылку на место, встал с кресла и окинул взглядом комнату. Уэст стоял, опираясь о стену, и, опустив голову, вертел ею, словно хотел, чтобы некая защелка наконец встала на место. Ник сидел, выпрямившись на стуле, Фаррел пристально смотрел на меня.

— У нас остался только один вопрос, после чего мы покинем этот кабинет и прогуляемся. Пока что, Фаррел, от тебя требуется список всех переброшенных сюда людей. Это, правда, не столь уж важно, но я хотел бы его иметь. Где он у тебя?

— Нет такого списка. — Он предчувствовал мой вопрос и все заранее обдумал. — В нем просто нет необходимости.

— Ты меня утомил. Раздевайся.

Я подошел к шкафу и, достав две первые попавшиеся папки, вынул из них пачку листов и свернул их в плотный короткий жгут.

Он начал смущенно подниматься.

— Р-раздевайся! — процедил я и подошел ближе.

— Зачем? — Он сгреб полы пиджака и крепко вцепился в них, словно я уже начал сдирать с него одежду.

— Засуну тебе это в задницу и подожгу. Быстро!

— Ты этого не сделаешь! Я все скажу. — Он захлебнулся слюной. — Напишу!

— У меня нет времени. — Я махнул револьвером. — Тебе помочь?

— Нет, нет… — забормотал он и рухнул на колени. — Нет, умоляю! Список у меня в сейфе, в городе, здесь ничего нет. Мне просто не было нужно. Нет!

Я сделал шаг и слегка пнул его в ступню. Ботинок свалился и отлетел в сторону Ника.

— Второй ботинок, брюки и так далее. — Я прищурился.

— Скажу, скажу! Открой сейф — два, два, два, семь, девять, пять. Там список. Возьми его, только меня оставь в покое!

Я подошел к сейфу и набрал шифр, после чего поманил Фаррела пальцем:

— Иди, откроешь.

— Я не могу ходить, ты же видишь, — застонал он. Ник медленно встал и, подойдя сзади к стоящему на коленях Фаррелу, размахнулся и пнул его в зад. Фаррел рухнул лицом вниз, захныкал и, поднявшись, подскакал на одной ноге к сейфу.

— Самоубийство было бы в некотором смысле достойным выходом, но тебе это не нужно. Открывай, гнида! — прорычал я.

Он быстро сбросил предыдущий шифр и, набрав новый, дернул за ручку. Дверь зашипела и начала открываться. Я быстро подскочил к сейфу и оттолкнул Фаррела. Действительно, на самом верху лежал «кольт». Я достал его, проверил, заряжен ли, и бросил Нику.

— Где список? Я не буду искать целый час! — рявкнул я.

— В самом низу, — всхлипнул он. Похоже, он полностью утратил присутствие духа.

Плоская папка из тонкого сафьяна без каких-либо украшений и надписей лежала на самой нижней полке. Я достал ее и открыл. Там были четыре листа несгораемой бумаги, заполненные колонками цифр. На последней странице находился ключ к шифру. Я сунул папку за ремень на спине и одернул пиджак.

— Как думаешь? — Я посмотрел на Ника. — Что-нибудь еще?

В конце концов, он кое-что знал о здешних местах. Немного подумав, он отрицательно покачал головой.

— Лаборатория?

— Да. Стоило бы туда сходить. Завтра должен был быть сеанс, ты же слышал.

Я слышал. Даже догадывался, для кого. Но я хотел знать точно.

— Завтра должны были перебросить моего двойника? Фаррел не стал ждать, когда его поторопят, и послушно кивнул.

— Приведи его в чувство, Ник. — Я показал на Уэста.

Я подошел к большому шкафу в углу. В нем висело десятка полтора костюмов, на полки я не заглядывал, но там тоже должно было быть достаточно товара. Я достал костюм, похожий на тот, который был на Фарреле.

— Переодевайся.

Он снял пиджак и спустил брюки. Рана уже подсохла, и кровь больше не текла. Фаррел оделся и поправил галстук. Уэст, после растирания ушей и пары пощечин, почти пришел в себя. Ник посмотрел на меня и, не видя одобрения, подошел и еще несколько раз ударил Уэста по лицу. Взгляд ученого приобрел осмысленное выражение. Я удовлетворенно кивнул.

— Кто в лаборатории?

— Никто. Я работал один, — быстро ответил он.

— Позвони туда. — Я подошел к столу и набрал три нуля. — Если кто-нибудь есть, вышвырни его. — Я снова положил руку на клавишу, но никто не ответил.

— Идем. Впереди Ник, за ним вы двое, занятые беседой. Я сзади. Запомните фамилию Кольт. Вперед!

Ник открыл дверь и вышел первым, Уэст и Фаррел за ним. Я вышел последним. Ник шагал быстро, Фаррел сильно хромал, я подошел ближе и тихо сказал:

— Перестань хромать, или я испорчу тебе и вторую ногу.

Он пошел ровнее. На этот раз мы спустились на четыре этажа глубоко под землю. Охранник за дверью хотел что-то сказать Нику, но увидел Фаррела и Уэста и заткнулся. Хреновый охранник. Мы прошли мимо без каких-либо инцидентов, затем свернули налево и наткнулись на второго охранника, который нацелил дуло своей трубки в живот Ника и дернул предохранитель. Я чувствовал, что, будь у него другое оружие, Фаррел бы рискнул. Но из этой штуки, стрелявшей тучей снарядов, получили бы мы все.

— Все в порядке, — сказал он. — Пароль: Люси.

Охранник опустил дуло и отошел к стене. Я прошел мимо, не глядя на него и надеясь, что его не было на пристани во время моего прибытия. Впрочем, он все равно не мог знать, что я пленник, а не гость. Мы подошли к дверям лаборатории. Ник отступил в сторону, Уэст без лишних напоминаний набрал три цифры и хотел войти первым. Ник остановил его рукой и шагнул внутрь. Я толкнул следом Фаррела, Уэст двинулся за ним сам. Я вошел последним и заблокировал дверь.

Я ожидал увидеть огромный зал, уставленный замысловатой аппаратурой, бурлящие пробирки и реторты, какие-нибудь спирали, заполненные разноцветной жидкостью. Примерно так это выглядело в фантастических фильмах. Здесь было немного иначе. Огромный полукруглый пульт с двумя табуретами на колесиках. Масса индикаторов, шкал, указателей всевозможных видов, четыре гигантских экрана, один сбоку и три в центре.

— Жду объяснений. — Я схватил Уэста за руку и развернул к себе.

Он пожал плечами и окинул взглядом пульт.

— Это так просто не объяснить — раз-два и готово. Это центр управления, эпицентр генерируемого поля в другом месте. Там никого не может быть во время сеанса. Лишь потом у нас появляется четыре с половиной минуты на то, чтобы сделать все необходимое. И минута резерва. Потом давление пленки возрастает, и пока что я с этим справиться не могу.

Я снова посмотрел на гигантский пульт. Словно по заказу, вспыхнул какой-то индикатор. Зеленый.

— Что это? — Я показал Уэсту на салатный прямоугольник.

— Запас энергии достиг максимума. Можно было бы стартовать.

— Выключи все. Я хочу туда пойти.

— Рубильник там. — Он показал рукой.

— Мы все туда пойдем, — предупредил я, подходя к большому желтому рубильнику.

— Сам увидишь, — сказал он, словно мое поведение действовало ему на нервы.

Я перевел рубильник в крайнее положение. Почти все индикаторы медленно погасли. Звякнул сигнал, на экране появилась надпись: «Питание отключено. Зона открыта».

— Веди! — Я отошел от пульта. — Ник за Уэстом. Потом ты. — Я показал Фаррелу на спину Ника.

Мы двинулись по широкому коридору, мимо двери, потом еще одной, намного толще. Потом еще одна — настоящий молох, заполненный, похоже, смесью бетона и свинца, толщиной в метр. Наконец, мы вошли в большой зал. Потолка, который подпирали в нескольких местах толстые колонны изоляторов, не было видно за сплетением мощных кабелей толщиной в руку. На полу была отмечена желтой краской дорожка, ведущая к большому прямоугольнику, тоже желтому, на стене. Прямоугольник был окаймлен толстой блестящей рамой, усеянной изнутри тремя рядами линз. Уэст остановился в четырех метрах от стены, я опередил всех троих и встал первым.

Я смотрел на ворота, через которые вывезли «на ту сторону» мою сестру, моего лучшего друга и, наверное, сотню других людей. Вывезли, вынесли тела с пустыми мозгами, обреченные на растительное существование в чужом, мрачном мире. Может быть, их сразу же ликвидировали. Может быть, эвтаназия там — вполне обычное дело. Я чувствовал, что меня охватывает столбняк, словно после укола термицида. Воздух был сухим и стерильным, но, несмотря на это, я ощущал в нем запах слез и отчаяния. Чушь. Не было слез, не было грусти. Были лишь вытаращенные глаза, слюнявые рты, перепачканная испражнениями одежда.

Я повернулся к остальным. Рука сама собой потянулась за пистолетом. Один из троих неподвижно застывших людей быстро шагнул ко мне и взял меня за руку:

— Спокойно. Если ты их убьешь, то никогда в жизни отсюда не выйдешь. Вернется Вуди и станет новым хозяином фирмы. Ты должен отсюда выйти. А насчет приговора не беспокойся — на этот раз даже наш суд глупостей делать не станет.

Я глубоко вздохнул и хлопнул его по плечу, надеясь, что он привык к подобным выражениям благодарности. Пока что иначе я ее выразить был не в состоянии.

— Возвращаемся, — прохрипел я.

Я обогнул Уэста и Фаррела и пошел первым. Когда они пришли следом за мной в центр управления, я сидел на табурете, успев уже обшарить карманы в поисках сигарет.

— Дай закурить! — прошипел я Нику.

Я закурил и несколько раз сильно затянулся. Дерьмо! Я все еще ощущал запах сухого подземелья. Хуже всего, что я решил еще раз погрузиться в этот смрад.

— У тех тоже есть такая лаборатория?

— Нет, еще нет, — быстро сказал Уэст. Видимо, несколько минут назад он ясно увидел собственную смерть. — Мы лишь постепенно доставляем им аппаратуру. Это уникальные вещи, и мы не можем их производить сразу в большом количестве. А там есть не все.

— А как вы с ними общаетесь?

— Только во время сеанса. Короткий разговор, записи, письма, фотографии.

— Кто-то был на той стороне?

Я продолжал смотреть в пол, боясь, что их лица подтолкнут меня к чему-нибудь омерзительному.

— Я был. Там маленький бункер с персоналом из нескольких человек. Лес.

— Если завтра должен быть транспорт, то сегодня там есть кто-нибудь из руководства?

— О-о! Уже со вчерашнего дня. Всегда за сутки до срока. И сутки после, если вдруг что-нибудь не получится.

Я сильно затянулся и затушил окурок на полу. Потом поднял голову и посмотрел на Уэста:

— Сколько продолжается зарядка всех этих батарей? Какой самый короткий промежуток между сеансами?

— Пять-семь часов. Если все пойдет хорошо. Но это теоретически, мы никогда так не делали. Наши приборы не выдерживают больших нагрузок. После каждого сеанса всегда приходится что-то ремонтировать.

— Послушай… — начал Ник.

Я поднял руку, и он замолчал. Отличный парень. Жаль, что мы встретились именно здесь. Ведь у нас не было никаких шансов отсюда выйти.

— Уэст! — Я облокотился о пульт. — Включишь аппаратуру. Выпустишь меня отсюда и сразу закроешь калитку. Я посмотрю, что там, а ты за это время подготовишь все для моего возвращения. Через пять часов буду ждать там, чтобы вернуться.

Он вытаращил глаза и открыл рот. Фаррел вздрогнул и сверкнул глазами в мою сторону.

— Ты напишешь письмецо своему приятелю с той стороны. Что я твой личный инспектор и должен выполнить некую важную и не терпящую отлагательства работу. Все возможные приоритеты и помощь. Снимешь для нее все запреты. Давай! — Я полез в карман и подал ему ручку. Вырвав из зажима на пульте несколько листов бумаги, я бросил их ему. — Если начну подозревать, что ты что-то замышляешь, пойдешь туда со мной, — добавил я. Я встал, подошел к Нику и наклонился к его уху — он был чуть-чуть пониже меня.

— Ждешь семь часов. Ни минуты дольше. Если что-то не выйдет, берешь обоих и уходишь. Позвонишь по телефону тридцать два — семьдесят четыре и три-три— три-три-пять-пять-пять-пять. Назовешь мою фамилию. Остальное пусть тебя не волнует. Тогда есть шанс, что ребята по этому номеру придут и запустят всю эту карусель еще раз для меня. Ясно?

Он едва заметно кивнул.

— Еще одно очень важное дело. Пытайся дозвониться до Вуди. Как только он вернется, заведи его вниз и убей. Иначе у вас нет шансов. Кроме того, он официальный полицейский. Он не позволит вам сбежать и связаться с моими знакомыми. И снова начнет свой бизнес, только постарается сделать так, чтобы никто больше никогда не обнаружил эту фабрику двойников.

Он снова кивнул, я отошел от него и посмотрел на Уэста:

— Ну? Включай!

Он на негнущихся ногах подошел к пульту и, секунду поколебавшись, дернул желтый рубильник вниз. Я перестал на него смотреть — в любом случае он мог совершить сотни запретных ходов. Я посмотрел на Фаррела. Он что-то сосредоточенно писал; я перехватил его короткий взгляд на носки моих ботинок, выше он смотреть боялся. Я с нетерпением ждал, когда он закончит.

— Выброси это, или идем вместе, — сказал я, когда он поднял голову и сложил листок.

— Ну, значит, пойду, — отчетливо проговорил он.

Я был у него в руках, и он об этом знал. Я старался владеть собой, хотя чувствовал, что весь дрожу от возбуждения. Письмо наверняка было соответствующим образом подготовлено, а брать его с собой на ту сторону было для меня не менее, если не еще более, опасно.

— Я с ним пойду! — неожиданно предложил Ник.

— Не может быть и речи, — сказал я и встал, чтобы подойти к Фаррелу.

Мне пришла в голову одна идея, и я хотел ее испробовать, но, когда я приблизился к табурету и Фаррел начал подниматься, послышался крик Уэста:

— Что-то не так!

Я успел еще заметить радость в глазах Фаррела, быстро повернулся и бросился к пульту. Уэст стоял, уставившись на несколько больших индикаторов около центрального экрана. Они были мертвы.

— В чем дело? Быстро! — Я рванул его за плечо.

— Не знаю. Энергия уходит туда и исчезает без какого-либо эффекта. Может быть взрыв!

Я сделал шаг в сторону Фаррела. Второй. Третий. Он сжал правую руку в кулак, и тут дрогнули двери, ведущие в коридор и зал. Прежде чем я разжал стиснутые пальцы и полез в карман, прежде чем Ник нацелил в ту сторону свой «кольт», на пол упал брошенный в щель маленький кубик с закругленными вершинами. Он завертелся и лопнул с легким хлопком. Перед глазами у меня все закружилось, и наступила темнота.

Я почувствовал боль — болело лицо и горели уши. Потом стало холодно, я пришел в себя и открыл глаза.

Я сидел у стены, на моем плече лежала голова Ника. Фаррел и Уэст лежали в углу. Я поднял голову.

Их было восемь, одетых в очень темные, почти черные комбинезоны, тонкие и эластичные, и высокие сапоги до колен с карманами для двух стилетов. На поясах висели кубики, такие же, как недавно брошенный к нам, и какие-то яйцеобразные предметы. Сбоку болтались тяжелые, видимо резиновые, дубинки. На руках были тонкие перчатки с утолщениями на костяшках пальцев. Я невольно представил себе подобный кулак, опускающийся на челюсть противника. Тонкие шлемы со щелями в ушах и зеркальными забралами вполне логично дополняли снаряжение.

Я пошевелил руками. Никто из них не дрогнул. Я смотрел в зеркало стоявшего в середине группы — главари охотно становятся посередине — видя свое слегка искаженное отражение и отражение Ника.

— Вы с той стороны, — сказал я. — Очень хорошо. Как раз туда я и собирался, и попутчиков мне очень не хватало.

Фигура с левого фланга шевельнулась и сделала два шага в мою сторону. Меня это сперва несколько удивило, а потом я понял — у командира посередине слишком много шансов получить первую пулю, я сам бы стрелял в первую очередь в центрального. Профессионалы. Фигура протянула руку к забралу и подняла его.

Лицом он чем-то напоминал героя скучного фильма о первых днях Америки. Искренний взгляд, орлиный профиль, твердый подбородок и резко очерченные губы. Титан.

— Кто ты? — спросил он.

— Разговора не будет, если я не смогу рассчитывать на взаимопонимание.

— Я бы не был в этом столь уверен, — бросил тот.

— Вы знаете, кто вы и где находитесь. Я знаю только второе. Этого слишком мало.

— Камендор Притч, — быстро сказал он.

— И как это можно было бы проверить?

— Здесь никак. Хорошо, я начну первым. Я и моя команда получили приказ ликвидировать межпараллельный проход. Сейчас мы этим займемся. А ты?

Я поднялся с пола, полез в карман и обнаружил там пустоту.

— Детектив Оуэн Йитс. Я поставил себе точно такую же задачу. В армии я был капитаном, это выше или ниже, чем камендор?

— Выше. — Он хотел что-то еще сказать, но замолчал. Внезапно он слегка усмехнулся. Даже не слегка — минимально. Меньше было уже невозможно. Но все же. — Я дал себя поймать, — сказал он. — Мне говорить первому, да? Хорошо. Обо всем этом я знаю немного. Ваши сделали этот проход и начали от нас забирать разного рода штуковины. Это продолжалось довольно долго, и лишь через год нас начала удивлять распространяющаяся эпидемия потери памяти. Мы подозревали вирус, саботаж, разные другие причины, пока не напали на след. Вот вкратце и все. Только я понятия не имею, зачем те люди им. — Он кивнул в сторону Фаррела и Уэста.

— Они хотели установить с помощью двойников господство над нашей… нашим миром, — поправился я. — Я напал на их след случайно, и мне повезло, даже очень повезло. Похоже, я исчерпал весь свой лимит везения. И поэтому сначала они планировали отправить к вам мою оболочку, а потом мне самому пришла та же мысль, только с другой целью.

— Это тебя спасло, — сказал он и добавил, увидев, что я поморщился: — Там, у нас, мы нашли на их базе твоего двойника, и я подумал, что парень, которого должны перебросить к нам, может быть нашим союзником. Только поэтому все здесь еще живы.

Не оборачиваясь, он махнул рукой. Один из солдат подошел и подал мне оружие и содержимое моих карманов в тонком пластиковом пакете.

— С минуты на минуту здесь все взлетит на воздух, — сказал Притч.

— С минуты на минуту — это когда? Я хотел бы, по крайней мере, попытаться отсюда выйти. И еще этот парень. — Я показал на Ника. — Он чертовски мне помог.

Притч снова махнул рукой. Другой солдат склонился над Ником и прыснул ему чем-то в лицо. Потом положил рядом с ним такой же пакет, как тот, что я все еще держал в руке, и «кольт». Я сунул свой пакет в карман.

— Двое моих людей пойдут с вами. Они выведут вас отсюда. Дальше уже ваше дело.

— Погоди! А что будет с теми, которых перебросили? Ты забрал у меня список тех из ваших, что находятся у нас, и ничего не говоришь о тех наших, что у вас.

— Что касается первых — они уже не имеют значения. У них нет связи друг с другом, после уничтожения этого центра они либо сами на чем-нибудь попадутся, либо как-нибудь выживут. А те, другие… — взгляд его стал суровым, — это уже не люди. Кроме того, часть из них ликвидировали. Не мы! Остальные окружены заботой государства.

— Отдайте их нам! Мы тоже…

— Исключено! Мы ликвидируем проход и любые его следы. Исследования в этой области физики уже запрещены. Конец.

— Послушай, камендор! Там моя сестра и настоящий капитан Вуди. Двое самых близких мне людей. Я могу хотя бы…

— Это не от меня зависит. Ничего не могу сделать. Это приказ, понимаешь? И кроме того, как раз с этими людьми произошли так называемые несчастные случаи. Подобное весьма охотно использовалось, — добавил он и повернулся назад. — Привести их в чувство, — бросил он.

Я подошел к Нику и помог ему встать, поднял пакет и «кольт». Мы оба смотрели на приходящих в себя Уэста и Фаррела. Солдаты Притча поставили их на ноги и отошли. Лишь теперь я пригляделся к их оружию. У всех было одно и то же, нечто вроде пистолетов с толстой, массивной рукояткой и тонким дулом. Как и «элефант», оружие было экономичным и без мушки. Притч повернулся к Фаррелу и Уэсту:

— Вам вынесен смертный приговор. Без права на обжалование. Приводится в исполнение немедленно. — Он отступил на шаг назад. Одновременно двое солдат шагнули вперед и встали рядом с Притчем, подняв оружие. Я увидел окаменевшие маски на месте лиц обоих приговоренных и рванулся было вперед, но Ник схватил меня за волосы и остановил на полушаге. Из обоих стволов одновременно ударил резкий оранжевый свет, мы услышали «ву-па-онг!», нечто вроде хлопка, увидели пар, вырвавшийся из тел Фаррела и Уэста. Когда клубы серого тумана рассеялись, в том месте уже не было ничего. Не было крови, тел, одежды. Лишь на побелевшей стене в гротескном танце застыли две темных тени, повыше и пониже. Я почувствовал, как Ник отпустил мои волосы, и шагнул вперед. Притч повернулся ко мне.

— Что? Может, внесешь протест? В конце концов, ты ведь за этим собирался к нам? Нет? — Он повернулся и буркнул что-то солдатам. Двое вышли вперед. — Идите. Сразу же по возвращении моих людей мы уходим. Если не вернутся — ждем пятнадцать минут. Держите! — Он бросил мне мешочек с патронами для «кольта», что-то еще раз буркнул солдатам и вышел первым. Я смотрел ему вслед, заряжая револьвер; остальные патроны я бросил Нику.

— Не чуди, Йитс. — Ник встал передо мной. — Он во всем прав. А нам еще надо кое-что сделать. Ты сам говорил.

Я кивнул и сказал солдатам:

— Идем?

Стоявший слева кивнул в ответ. Я подошел к двери и, разблокировав ее, снял оружие с предохранителя и нажал на кнопку. Меня сильно толкнули в плечо, один из солдат выскочил в коридор и почти сразу же привел в действие свой лучемет. Мы выскочили за ним. Второй охранник, у лифта, испарился, прежде чем я успел что-либо увидеть. Мы поднялись на два этажа вверх. Первым снова выскочил солдат Притча и превратил в пар двоих людей Фаррела. Я бежал за ним, словно автомат, мне даже удалось один раз выстрелить, но пуля пролетела уже только через облако горячего пара, оставшегося от одного из охранников. Я остановился на выходе из туннеля.

— Дальше мы справимся сами. Возвращайтесь, а то не успеете, — тяжело дыша, проговорил я.

Лица их были невидимы под зеркальными забралами, но я готов был дать голову на отсечение, что мои слова их удивили. Видимо, в их мире и в самом деле нелегко жилось. Один из них покачнулся, словно собираясь сделать шаг вперед. Второй жестом остановил его.

— Возвращаемся, — сказал он. В его голосе не чувствовалось никаких признаков усталости.

— Эй, ты! — крикнул вдруг Ник. Оба обернулись. — С кем вы там воюете? С красными?

Секунду они стояли неподвижно. Потом один медленно проговорил:

— Да. С красными. Вместе. У нас вторжение из космоса. — Он повернулся и побежал вперед. Его товарищ не опоздал ни на четверть секунды. Мы побежали в противоположную сторону. Когда впереди замерцал свет, бежавший рядом со мной Ник сказал, тяжело дыша:

— Когда выскочим на лестницу, ори что-нибудь, будто авария.

Я что-то выдавил в знак того, что понял. На лестнице я скорее стонал и лишь размахивал руками. Зато Ник надрывался, словно с него сдирали кожу:

— Бегите! Авария! Взрыв! Сматывайтесь!

Мы бежали в сторону причала. Из стеклянной будки выскочили несколько человек, растерянно глядя, как мы мчимся по набережной. Лишь когда мы вскочили на борт катера и Ник выстрелил в первого, преградившего нам путь, с берега ударили пули. Я спрятался за шлюпкой, время от времени стреляя в ответ и беспокоясь лишь о том, чтобы хватило патронов. Послышалось гудение стартера, двигатель завелся сразу; прячась за бортом, я добежал до носа и сбросил причальный конец. Ник сделал то же самое с кормовым концом и кинулся в рубку. Мы начали быстро удаляться от берега.

— Иди сюда! — услышал я крик Ника.

Пригнувшись, я обежал рубку и вошел внутрь. Ник стоял прямо, что-то ударило в стекло. Я тоже выпрямился.

— Чудо, да? — Ник повернулся ко мне, улыбаясь до ушей.

— Угу. Мы не имели права так просто отсюда уйти. Больше, чем чудо. — Я взял лежавшую на полке пачку «Малуаза» и, закурив две сигареты, дал одну Нику. — Есть смысл искать тут что-нибудь в каютах?

— Здесь должно что-то быть. — Он показал на маленький шкафчик возле моей ноги.

Действительно — было, хотя и немного, полбутылки. Мы выпили быстро, с удовольствием. Потом закурили. Вдоль левого борта медленно двигался берег, очертания которого я хотел несколько часов назад запомнить. Сейчас я не помнил ничего.

— До самого берега мы не доплывем, придется… — Его прервал раскатистый грохот позади. Мы оглянулись, а потом выскочили на палубу. Над деревьями, с того места, где находились владения Фаррела, к небу поднимался огромный клуб дыма. Мы услышали еще два взрыва, потише. Потом еще раз грохнуло, и, казалось, под облака ударил огненный столб. — Цистерны, — пробормотал Ник. — Придется плыть на шлюпке, — закончил он начатую две минуты назад фразу.

Я подошел к шлюпке и свесил ее за борт. Прошло еще сорок минут, прежде чем в поле зрения появились здания и замшелый причал. Еще мгновение, и дно катера заскрежетало о песок. Ник заглушил двигатель, и мы, не заботясь о якоре, спустили шлюпку на воду. Еще через пятнадцать минут мы были на берегу.

Мой автомобиль стоял нетронутый. Чуть дальше стоял огромный зеленый «баггер». Мы вошли в контору. Пусто. Я подошел к телефону.

— Сейчас самое главное — Вуди. Позвонишь ему и скажешь, что я сбежал. Не вдавайся в подробности, просто скажи, что Фаррел велел тебе ему позвонить. Договорись о встрече где-нибудь по дороге, на автостраде.

Я набрал код и номер закрытого телефона Вуди. Мы прождали пятнадцать гудков, прежде чем я махнул рукой. Вспомнив, что сегодня вечеринка, на которую пригласил меня мой друг Вуди, я набрал его домашний номер. На этот раз ответила какая-то девушка.

— Алло-о? — прочирикала она.

— Добрый день. Я бы хотел поговорить с капитаном Вуди. — Ник придал своему голосу чрезвычайно симпатичное звучание.

— А-а-а… его нет. Гости развлекаются. У него какое-то важное дело. Он обещал скоро вернуться. Что-нибудь передать?

Ник положил трубку и посмотрел на меня.

— Не вышло. — Он выпятил нижнюю губу и дважды причмокнул.

Сменив его у телефона, я набрал номер управления и нашел Андерсена. Спросив его, где Вуди, а потом — на чем он уехал, я соединился с номером ЦБР и потребовал быстро выследить машину Вуди.

— Шоссе номер сто двадцать девять, — вскоре услышал я ответ.

— Мне это ничего не говорит. Где это? — рявкнул я в трубку.

— Точно на север от города.

— Отправьте за ним погоню! Я еду из Корка. Все.

Я бросил трубку, но тут же снова схватил ее и набрал номер своего домика. Когда ответил автоответчик, я не мог вспомнить, какая сегодня действует буква, но в конце концов крикнул:

— Дефо. «Робинзон Крузо»!

Я снова бросил трубку и снова ее поднял. Со стоянки донесся звук включаемого двигателя. Я набрал номер Пимы. Трубку поднял Саркисян.

— Послушай. Это Йитс. Скорее всего, к вам едет некий капитан Вуди. Полицейский, один из той шайки, что я разрабатываю. Он едет, чтобы убить Пиму. Лучше всего сразу его прикончи. Позвони своему шефу, он тебе это подтвердит. Иначе будет немалый шум. Посмотри его фотографию, чтобы не ошибиться. Слышишь?

— К чему столько болтать? Пока! — Он бросил трубку, я сделал то же самое и, выскочив на стоянку, прыгнул в машину, Ник вдавил газ и вывернул руль. Машина развернулась на тесной площадке и выехала на местное шоссе.

— На автостраду. У нас приоритет. И на север. Я спрятал там одну девушку, а этот сукин сын, похоже, вспомнил, что у меня там домик. Она вроде как под охраной, но я предпочитаю сам быть на месте.

Когда мы выехали на автостраду, я воткнул отмычку в гнездо на панели, Ник прибавил газу; я удивился, что машина способна развивать такую скорость. Дорожный компьютер послал нам предупреждающее сообщение, а потом замолчал, словно умывая руки. Мы мчались как сумасшедшие. Какой-нибудь заяц на дороге или камешек под колесом превратили бы нас в кашу, в которой уже невозможно было бы разобрать, кто есть кто. Полтора часа. Всевозможные указатели атаковали нас предупреждениями и сигналами тревоги, но, к счастью, ни один из них не вмешивался в работу двигателя.

— Съезд влево, — сказал я, когда до цели оставалось полтора десятка километров.

Ник снял ногу с газа. С писком шин мы вписались в поворот и столь же шумно вырвались на шоссе штата. Через пять минут я полез в «бардачок», не веря в успех, но, к моему удивлению, «элефант» лежал там. Ник сунул руку в карман и протянул мне свой «кольт», в котором недоставало трех патронов. Я добавил два из своего и спрятал револьвер во внутренний карман пиджака.

— Закрой окно и сбавь скорость, — сказал я. Какое-то время мы ехали на скорости сто в час, я уже привык к более быстрой езде, и эта казалась мне чрезмерно медленной, но я молчал. Лишь когда Ник свернул в лес, следуя моему жесту, и вокруг замелькали деревья, я оценил искусство своего водителя.

— Никто здесь сегодня не ехал, — пробормотал Ник.

— Но мог пройти. — Я вглядывался в стену деревьев с моей стороны, хотя это не имело ни малейшего смысла. — Подъезжай к гаражу, — сказал я, когда за плавным поворотом показался дом.

Он был темен и неподвижен. Внутри у меня будто что-то оборвалось. Выглядел я, видимо, неважно, поскольку Ник наклонился ко мне и сказал:

— Ведь они знают, кто приехал, так? Что им, на дорогу с цветами выходить? Вылезай. — Он толкнул меня в плечо.

Машину он поставил так, что, выйдя из нее, я оказался перед дверями гаража, под прикрытием пуленепробиваемого кузова. Сам он вышел с другой стороны и с «кольтом» в руке оглядывался вокруг. Я вытащил из кармана пакет со своими вещами и достал из него ключ. Вставив его в замок, я вынул «элефант». Когда двери начали открываться, я слегка отодвинулся в сторону. Гараж был пуст. Я махнул рукой Нику и остановился в дверях, вертя головой, как журавль, пока не вошел внутрь. Заперев двери, я включил свет и направился в сторону двери, ведшей в дом. Когда я потянулся к ручке, дверь открылась и на пороге появился Саркисян.