Представляя множество фактов, Великовский очень деликатно показывает, что в настоящее время от оригинальной теории Дарвина не осталось ничего, позволяющего считать ее вехой на пути развития науки.
Когда Великовский получил от мисс Кун первые отредактированные ею страницы «Веков в хаосе», он изложил ей свое литературное кредо: простые фразы, отказ от штампов,
«модерновых» словечек и подчеркиваний, а главное – никакой иронии и сарказма.
Следовал ли Великовский своему кредо? Иногда в его контраргументах, в его полемике слышна тонкая ирония. Возможно, что это – не намерение автора, а субъективное восприятие читателя. В главе о дарвиновской теории Великовский обращает внимание на логику (или отсутствие таковой) в знаменитом примере с жирафами. В борьбе за существование у них удлинилась шея, позволяющая доставать листья с более высоких деревьев, когда внизу уже нет пищи. В период засухи, возражает Великовский, у самца жирафа больше шансов выжить, потому что он крупнее и шея у него длиннее. Но не самец – продолжатель рода. И даже если выживет самка и родит детеныша, у него, маленького, нет возможности дотянуться до листьев. Как же в данном случае срабатывает дарвиновский тезис о выживании сильнейшего? И как быть с мамонтами, которые, несмотря на свое совершенство, почему-то не выжили?
Возможно, что наличие или отсутствие иронии в этом примере зависит от «порога восприятия» смешного у читателя. Но, когда Великовский пишет: «Обучать теории единообразия можно было только в безлунную ночь», ни у кого не возникнет сомнения, что он не всегда следовал своим намерениям.
75. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИЧИНЫ И СУЖЕННОЕ ПОЛЕ ЗРЕНИЯ
В 1976 году в журнале «Хронос» была опубликована статья Эвы Данелиус. обращающей внимание на ценность хронологии Великовского применительно к специфическим историческим событиям. Она заключает свою статью словами: «…обнаруженные археологами явления, для которых не было объяснений, могли найти приемлемую интерпретацию, как только применялась "реконструированная хронология*.
Единственная огромная помеха для переоценки принятой хронологии носила чисто психологический характер. Лучше всего это было сформулировано известным исследователем Библии, с которым автор обсуждала различные интерпретации библейского текста. "Но как я могу отказаться от теории, на создание которой ушло 25 лет моей жизни?!" На это нет ответа».
А, может быть, ответом является узкий профессионализм ученых? Может быть, следует взглянуть на предмет шире и «боковым зрением» увидеть не только точку, в которую ты уставился и от созерцания которой так устали глаза, что даже сознание начинает мутиться?
Великовский вспомнил рассказ выдающегося канадского физиолога Ганса Селье о том, как тот посетил в Чикаго своего доброго знакомого, профессора-микробиолога. Во время беседы Селье узнал, что хобби его гостеприимного хозяина – электронные микроскопы: он их не покупает, а создает самостоятельно. Сейчас у него уже работает электронный микроскоп с увеличением в миллион раз! Селье не скрыл своего изумления по поводу такой высокой разрешающей способности прибора.
Польщенный микробиолог с гордостью рассказал, над чем он работает сейчас.
Электронный микроскоп, который он создает, будет увеличивать в два миллиона раз.
По этому поводу Селье написал: все услышанное, конечно, впечатляет, но какая жалость, что безусловно талантливый ученый сужает поле своего зрения в два миллиона раз.
В этой шутке – глубокий смысл. Если, в узкой области специализируется человек с широким кругозором и обширным запасом знаний в своей профессии, это еще допустимо. Но если в узкую область вступает человек, не достигший профессиональной широты, он может стать даже виртуозом в этой ограниченной сфере.
Вот только специалистом, тем более – ученым, он никогда не будет. Такая узкая специализация – больше чем просто потеря.
Великовский с грустью наблюдал за тем, как этот процесс совершается даже в современной медицине.
Вскоре после выхода в свет «Веков в хаосе» Великовский начал получать письма многочисленных читателей, содержащие один и тот же вопрос: когда они смогут прочитать обещанное продолжение, то есть, реконструкцию античной истории до царствования Александра Македонского.
Уже в 1952 году рукопись этой книги была вчерне готова. Но в то время более важным представлялось опубликование геологических, палеонтологических и археологических свидетельств правильности его реконструкции.
Только в 1960 году, после выхода в свет «Эдипа и Эхнатона», у читателей появилась возможность познакомиться со следующим этапом исследования веков в хаосе. Затем должна была выйти в свет книга о времени Исайи – в Иудее и Гомера – в Греции. Эта часть была очень важна именно потому, что описываемый в ней период был временем последней космической катастрофы, и тексты Исайи и Гомера являлись документами, подтверждавшими гипотезу Великовского.
К 1975 году наиболее завершенной оказалась последняя часть «Веков в хаосе». По времени ей предшествовало удивительно интересное исследование, посвященное периоду Рамзеса II. Но Великовский не считал, что оно готово к печати.
После длительных размышлений он решил издавать книги по мере их готовности, не считаясь с хронологической последовательностью.
76. «ЛЮДИ МОРЯ»
В 1977 году вышла в свет последняя часть «Веков в хаосе» – «Люди моря». В этой книге Великовский доказал, что так называемые люди моря были не кочевниками двенадцатого столетия до нашей эры, а, в основном, выходцами из Малой Азии и Греции, воевавшими в египетской армии в качестве наемников в четвертом веке до нашей эры. Последовательный логичный анализ документов, языка, предметов искусства, религии Египта, Персии и Греции изложен не в форме сухого научного исследования, доступного нескольким десяткам ученых, а в форме увлекательного детектива, от которого буквально нельзя оторваться. Каждое положение, как и в любой работе Великовского, строго документировано.
На сей раз научный аппарат несколько облегчен: ссылки на источники представлены в сносках, а не в перечне литературы после каждой главы, как это делал Великовский в своих предыдущих произведениях. Книгу завершают подробнейшие карты реконструированной хронологии, причем, параллельно представлена хронология Персии, Палестины и Сирии, Греции и Египта. Все доступно проверке и критике.
Добавлением к книге стал большой раздел «Астрономия и хронология». В нем Великовский показывает, что вся история древнего мирз была привязана к египетской хронологии. «Египетская хронология должна была быть мощным стволом, могущим поддержать ветви истории многих царств и культур прошлого. Являются ли корнями собственно египетской истории строгие свидетельства?» – спрашивает Великовский. Он понимает, что сейчас слишком поздно задавать подобный вопрос. так как «не только вся научная литература по египтологии, но целые библиотеки, имеющие отношение к прошлому человека, сформированы по схеме, установленной египтологами для всех остальных ветвей древней истории».
Египетская история фактически создана в третьем веке нашей эры отцом христианской церкви Юлианом Африканусом на основании писаний Манефона, «писателя, историка, полемиста и антисемита» третьего века до нашей эры, тенденциозно перепутавшего действительное с вымышленным. «Создавая свою историю Египта и, составляя список его династий, Манефон руководствовался необходимостью доказать грекам, хозяевам его страны, что египетский народ и его культура древнее греческой или вавилонской».
Великовский показывает несостоятельность хронологии Манефона, не имеющей ничего общего с подлинной историей. Он описывает, как эта хронология, в свою очередь, была еще больше извращена и деформирована Африканусом и Эйсебиусом, и как это манефоновское разделение на династии остается «наукой» до настоящего времени.
«Странно, что задолго до того, как впервые были прочитаны иероглифы, египетские фараоны были помещены в столетия, в которых конвенциональная хронология все еще держит их пленниками». Великовский демонстрирует это положение примером безосновательного датирования царствования Рамзеса III, хотя в это время он не мог царствовать. Династии, определенные Манефонам, были приняты как основная, незыблемая схема. Не приняли на веру только продолжительность царствования династий, так как такая продолжительность считалась абсурдно преувеличенной.
Поэтому хронологию привязали к так называемому периоду звезды Сириус.
Великовский подробно описывает реформы календарей в Египте и в Риме, рассказывает, как определили период звезды Сириус и как хронологию Манефона привязали к этому периоду. Но нет ни единого египетского документа, хотя бы косвенно упоминающего такой период. Больше того, такой период не мог быть рассчитан правильно, так как год в египетских календарях состоял из 360 дней, а не из 365,25 как сейчас. Великовский показывает, с какими трудностями столкнулись историки, пытающиеся втиснуть хронологию в период звезды Сириус. Они подобны трудностям, возникшим у египтологов, когда период владычества гиксосов у них получался либо очень коротким, либо неправдоподобно большим.
Великовский убедительно доказывает, что ни сам астрономический период, ни начальная точка отсчета от определенного фараона не являются правильными.
На основании чрезвычайно интересного анализа многочисленных текстов, начиная с третьего века до нашей эры и кончая исследованиями недавнего времени, он приходит к заключению, что астрономический период, ошибочно связанный римским натуралистом Цензоринусом со звездой Сириус, в действительности был связан с планетой Венерой.
«Схема древней хронологии, привязанная к периоду Сириуса, – укоренившееся заблуждение. Менофрес неизвестен, если он вообще существовал, список династий Манефона – сбивающая с толку путаница. Однако, египетская хронология воздвигнута на этих трех столбах и вся мировая история построена на этой хронологии». Этими словами Великовский заключает книгу «Люди моря» – последнюю часть «Веков в хаосе».
К этому времени у науки уже было достаточное количество свидетельств правоты Великовского по поводу египетской хронологи. Археологические раскопки, данные радиоуглеродного анализа, внимательное сопоставление древних текстов, сделали очевидной истину: историческую науку надо строить заново на основе хронологии Великовского.
Но это был мучительный, невозможный процесс почти для каждого историка, посвятившего многие годы изучению или преподаванию истории древнего мира.
77. «РАМЗЕС II И ЕГО ВРЕМЯ»
Правильность хронологии Великовского становилась все более очевидной и убедительной с выходом в свет каждой новой его книги. В 1978 году была опубликована еще одна часть «Веков в хаосе» – «Рамзес II и его время». Это увлекательнейшее повествование о «Хиттитской империи», которую историки поместили в 13-й век до нашей эры и которая, как выяснил Великовский, вообще никогда не существовала.
Он убедительно показал, что Хиттитской империей ошибочно считали ассирийско-халдейское владычество в Малой Азии, которое «действовало»… на восемь веков позже предполагавшегося историками времени.
«Не замечено предостережение Эркема Акургала, турецкого археолога, который тщетно искал следы заселения Малой Азии любыми народами между -1200 годом, предполагаемой датой конца Хиттитской империи, и – 750 годом, а потом заявил, что он ничего не обнаружил. Не должно ли было обратить внимание такое предупреждение, установленное и повторенное? И греческие авторы – от Гомера до Геродота и Страбо, жители Малой Азии, никогда не слышали о хиттитах. И Ксенофон. который, подобно Геродоту, путешествовал по этим местам, никогда не встречал хиттитов, но страну, где были найдены их монументы, описал как страну халдеев. И как объяснить записи на свинцовых полосах, сохраненных в свитках, которые одинаково применялись "хиттитами" и греческими купцами, последними – в третьем и во втором столетии до нашей эры? И почему греческие скульптуры с персидскими мотивами, найденные в Арслан Таш, имеют хиттитские надписи? Более того. Почему монеты катагенских царей на западном побережье Евфрата должны быть отчеканены с «хиттитскими» царскими титулами, и это во время римского императора Веспасиана, когда, как предполагали, «Хиттитская империя» должна была быть мертва уже тринадцать столетий, и ни грек, ни римлянин никогда не слыхали о ее народе? Но халдеи, как свидетельствуют римские и греческие авторы, все еще находились в Катагене и в Малой Азии, по меньшей мере – до первого века нашей эры».
Великовский дал подробные ответы на все эти вопросы. Он выяснил, что Рамзес II был фараоном свыше шестидесяти лет. Примерно такая же продолжительность его правления определялась Иосифом Флавием, Африканусом и другими.
Выдающийся патологоанатом Рудольф Вирхов обследовал челюсть мумии Рамзеса II и высказал удивление по поводу обнаруженного. Воспитанный на конвенциональной истории, он ожидал увидеть челюсть старика восьмидесяти-девяноста лет. Но челюсть принадлежала значительно более молодому человеку.
К такому же заключению пришел Г. Эллиот Смит, анатом Каирского университета, и так же, как Вирхов, был крайне удивлен этим «странным» обстоятельством. Доктор Крогман вместе с группой исследователей Мичиганского университета установил, что Рамзес II умер в возрасте 50-55 лет.
Все это было известно историкам, придерживающимся конвенциональной хронологии.
Но, чтобы не выходить из рамок догматических теорий, они должны были продолжать считать, что человек, живший 50-55 лет, царствовал… более 60 лет. По этому поводу Великовский с иронией замечает: «Что было бы, если бы патологоанатомы Скотланд-Ярда удостоверяли возраст мертвого или даже живого человека не на основании состояния его скелета, а на основании данных брачного свидетельства?»
Великовский документально доказал, что «Хиттитская империя» тринадцатого века до нашей эры в конвенциональной истории – это не что иное, как правление халдейских царей Нео-Вавилонской империи в седьмом-шестом веках до нашей эры. Сравнив летописи нескольких следующих друг за другом «хиттитских» царей с тем, что было известно о жизни и войнах трех следующих друг за другом халдейских царей, Великовский доказал, что речь идет об одних и тех же лицах.
Первым «хиттитским» царем оказался Набополассар, следующим – Навуходоносор.
Именно его противником был Рамзес II. Путаница с египетскими династиями, помещение Рамзеса II в тринадцатый век до нашей эры и явились причиной создания историками мистической «Хиттитской империи».
Великовский сопоставил египетские и халдейские источники, которые полностью соответствуют друг другу, а также книге Иеремии из Библии. «Мернепта. чье тронное имя читается как Хопрамае, был фараоном Хопра из Писания, и Израильская стела, предположительно первое упоминание Израиля в истории, относится не ко времени Исхода из Египта, а повторяет плач Иеремии в тех же выражениях и даже теми же фразами. Это было время Изгнания».
Таким образом, Рамзес II оказался не фараоном времен Исхода, как считала конвенциональная история, а фараоном времен Изгнания, современником Навуходоносора и Иеремии.
При реконструкции этого периода истории, Великовский использовал не только вавилонские, египетские и иудейские записи, произвел не только глубокий анализ образцов искусства, строительства и других элементов культуры, осуществил не только детальнейшее осмысление данных археологических раскопок, но даже применил свои недюжинные знания психиатрии. Доктор медицины Великовский показал, что психопатология «хиттитского» царя до малейших деталей соответствует психическому заболеванию Навуходоносора.
Как и в «Людях моря», в книге «Рамзес II и его время» представлена параллельная хронологическая таблица, синхронизирующая события в Египте, Иудее, Халдее, Лидии-Фригии, Персии и в Греции.
К 1978 году осталась не опубликованной лишь вторая часть «Веков в хаосе» – «Время Гомера и Исайи».
Только одна научная работа Великовского по реконструкции истории соответствовала многим десяткам докторских диссертаций. Ни один труд, за который другим присуждались высокие научные премии и почетные звания, ни по объему ни пo значимости нельзя было сравнить с тем, что сделал Великовский. Ни один историк не может найти ошибку или даже неточность в его реконструкции. Но можно умолчать, сделать вид, что не опубликованы новые данные, что ничего не произошло, – лишь бы только царило спокойствие в деформированной истории древнего мира.
78. СТАТЬИ, НЕ УТРАТИВШИЕ АКТУАЛЬНОСТИ
Рукопись книги «Время Гомера и Исайи» почти готова. Большинство ученых давно бы сдали в печать такую рукопись. Но он не мог позволить себе даже малейшей неточности. Надо еще поработать, все проверить. Возможно, дополнить. Время – основной фактор. Его не хватало всегда. А сейчас, летом 1979 года, когда ему исполнилось 84 года, – тем более.
В апреле он прочитал последнюю лекцию в Принстонском университете. Реакция была обычной – восторг и удивление. Все – от лекционной деятельности он отказался.
Время следует расходовать экономно. Несколько раз критически падало артериальное давление. Он чувствовал, как в эти секунды замирала сердечная мышца. Тошнотворно мутилось сознание. А после этого несколько дней отвратительная слабость лишала желания работать. Как врач Великовский отлично понимал, что значат эти симптомы.
Он – прежде всего, врач. А потому обязан выполнить функцию врача. Он знает симптомы болезни человечества. А потому должен вложить «свою долю» в его лечение.
Первоочередная задача: опубликовать «Человечество в амнезии». «Гомер и Исайя» подождут… Но сколько еще необходимо ему сделать!
Вчера, когда падение давления совсем лишило его сил, и даже не хотелось думать о работе, он просто так, для отдыха извлек папку со старыми статьями в «Нью-Йорк пост». Перечитывал их одну за другой с таким интересом, словно видел впервые, словно не он писал их в то трудное время.
Прошло более тридцати лет. А статьи, к сожалению, все еще актуальны. Арабский нефтяной шантаж. Разнузданный террор. Безнравственная политика свободного мира.
Парадоксально, но к Советскому Союзу у него нет претензий. Аморальная тоталитарная система? Ведь от шакала люди не требуют «джентльменского» поведения.
Но Запад! Как Бурбоны – ничего не забыли и, увы, ничему не научились. А. быть может, забыли?
Тогда. 16 апреля 1948 года, он писал:
«Это зрелище напоминает судный день. Время – это день после Второй мировой войны, бушевавшей на земле, на море и в воздухе. Темень навалилась на разрушенный мир, это уже сумерки перед мраком новой мировой войны, которая затмит предыдущую и может явиться концом эры существования человека на Земле».
Великовский снова прочитал эту фразу, начинающую статью. На него снова навалилась давящая атмосфера тех дней. Возможно, апокалипсические видения были связаны со страхом за возрождающийся Израиль, а фоном служили картины космических катастроф, реконструированных им и таких очевидных. Но ведь и сегодня, более тридцати лет спустя, когда в нескольких войнах Израиль продемонстрировал свою силу и жизнеспособность, в Великовском не утихает тревога за судьбу человечества, за будущее планеты.
Сборник статей, если только он когда-нибудь состоится, должен быть посвящен не всему земному шару, а только микроскопической части его – государству Израиля, стране, которая всегда в его сердце.
Великовский продолжал читать: «Дать народу Библии обещанную ему землю, как согласились 55 стран в Сан Ремо 28 лет тому назад? Или дать ему только часть земли по эту сторону Иордана? Или, может быть, только полосу шириной в двенадцать миль?
Народы мира посылают эмиссаров, представляющих 12 стран из своего числа, исследовать на месте и доложить. Эмиссары возвращаются; народы мира снова совещаются в комиссиях и голосуют, совещаются на заседании Ассамблеи и голосуют.
В конце концов, они снаряжают эмиссаров из пяти государств, чтобы дать полоску земли этому наиболее древнему народу.
Страны вокруг Святой Земли двинули свои банды разрушить то, что построил Израиль.
И эти на островах «Десяти исчезнувших колен» {как называют себя англичане) послали агрессорам оружие, чтобы сделать разрушение возможным. И эти в стране звездное полосатого флага наложили эмбарго на оружие, необходимое древнему народу для защиты своего дома… …Народы мира… получили последний шанс искупить зло, которое они, их отцы и предки причинили бездомным людям, скитающимся по лику Земли со дня, когда они лишились дома в войне с Римом за независимость, и всем последующим поколениям, преследуемым за преданность своей вере и своему наследию.
Но народы поразились собственной щедрости. Двенадцатимильная полоска? Слишком много! Они были излишне щедры! Возвратить решение народов для пересмотра…Это определенно слишком много – двенадцатимильная полоска…Пророк Исайя говорит (Глава 43): "Пусть соберутся вместе все народы и пусть люди будут собраны… О, Израиль, не бойся, потому что я искупил тебя… Не бойся: я с тобой… Я скажу северу, отдай; и югу – не отнимай; возврати моих сыновей из далека, и моих дочерей – со всех концов земли".
В эти дни в темных хранилищах нагромождены тысячи ракет, одной из которых было достаточно, чтобы потушить дыхание семидесяти тысяч жителей Хиросимы. Был ли кем-то создан этот мир – или создался сам? – человек может его уничтожить.
Если народы мира, христиане, мусульмане, буддисты, сидя в своем Трибунале в этом 1948 году, будут деформировать представление о справедливости и пренебрегут ею и умоют руки, чтобы не осуществить надежду вечного народа возвратиться домой, то:
"Вот народы, словно капли… и стоят не больше мелкой пылинки на весах… Все народы перед Ним ничто; и они значат для него меньше, чем ничто и тщета" (Исайя,
40)».
…Мрачная картина. Но мог ли Великовский писать иначе тогда, в те действительно мрачные и полные надежды дни апреля 1948 года? Одну за другой он просматривал и перечитывал статьи. Он вспомнил тревожные сообщения из Израиля летом и осенью 1948 года. Снова ощутил ту разрывающую душу боль за свою страну, за дочку Шуламит, стыд и гнев по поводу аморального поведения правителей демократических стран. Но разве сегодня не злободневны эти строки из его статьи, опубликованной 28 сентября 1948 года?:
«Государственный секретарь Маршалл поддержал план Бернадота. Фактически, это план третьего раздела Палестины. Первый раздел был осуществлен, когда Великобритания отделила Трансиорданию – более трех четвертей территории Палестины, на которую Великобритания получила мандат 51 страны в Лиге Наций для создания Еврейского национального дома. Эту территорию Британия дала арабскому эмиру Абдулле, понимая, что страна по эту сторону Иордана станет Еврейским национальным домом.
Второй раздел состоялся во время голосования в Генеральной Ассамблее Организации Объединенных Наций 29 ноября 1947 года. Комиссия 11 государств, которая была направлена Организацией Объединенных Наций изучить палестинскую проблему, предложила разделить оставшуюся часть Палестины между арабами и евреями. Евреям предназначалась примерно половина, включая весь Негев. Но пока состоялось голосование за это предложение в Генеральной Ассамблее, часть Негева была отрезана и перемещена к арабской доле Палестины. Под давлением отчаянной необходимости осуществить иммиграцию евреев из Европы, еврейская общественность Палестины, за исключением инакомыслящих, согласилась и на эту жертву.
Третий раздел связан с рекомендацией покойного графа Бернадота об ампутации Негева – рекомендацией настолько щедрой, что она «отрубила» вместе с Негевом
часть Иудеи.
Что остается в таком случае? Зачем шумели государства? По какому поводу в газетах печатались заглавия?..
Итого, для государства Израиль осталось 2500 квадратных миль. Штат Нью-Йорк может вместить 21 государство с территорией, предложенной Израилю; у Калифорнии есть место для 65; у Техаса – для 107 стран такой величины.
Государственный секретарь очень щедр. Президент Соединенных Штатов исключительно щедр. Делегаты различных стран великодушны. Свободолюбивые нации распростерли объятия.
Взгляните на свой щедрый «дар». Вы преподнесли его с ощущением величия намерений и вознесением души, – эти 2500 квадратных миль из первоначальных 45.000, или даже из более 10.000 квадратных миль на этой стороне Иордана, Абдулле – 42.500 квадратных миль, а Израилю – 2500 квадратных миль. Это ваш «дар». Юноши и девушки Израиля сражаются за него, а заодно – за Негев и за Иерусалим; на пляжах, на дорогах, на холмах, на улицах они обливаются кровью и погибают. Вы не дали им ни одного пистолета, чтобы защитить себя».
Он вспомнил, как по пути в Израиль они с Элишевой остановились в Париже, и он посетил штаб-квартиру ООН, где в те дни англичане хотели уничтожить его страну, дипломатическим путем сделать то, что им не удалось осуществить с помощью военной силы арабских стран. Разгневанный, он послал в «Нью-Йорк пост» статью из Парижа. Тед Теккерей опубликовал ее 15 ноября 1948 года со своим предисловием:
«С момента, когда после голосования в Объединенных Нациях 29 ноября 1947 года арабские "добровольцы" из Сирии и Ирака вторглись в Палестину и атаковали еврейские поселения, я ждал дня, когда англичанам удастся заклеймить Израиль как нарушителя мира.
Со времени, когда англичане предотвратили въезд в Палестину комиссии Организации Объединенных Наций, которая должна была осуществить раздел, я ждал дня, когда британцы скажут, что резолюция от 29 ноября 1947 года более недействительна.
Я дожил до осуществления обоих событий. Английская тактика хитрости и отсрочек за тот отрезок времени, который понадобился нашей планете, чтобы один раз обойти вокруг Солнца, настолько преуспела в таком извращении действительной ситуации, что сэр Александр Кадоган, зажав между зубами трубку, нагло предложил резолюцию, согласно которой израильтяне противятся миру, и сообщил, что резолюция от 29 ноября 1947 года ужи давно недействительна.
Кадоган не держал перед собой шапку. А все-таки он вытащил двух кроликов. Ему понадобился целый год для этого трюка, но он совершил его с видом истинного иллюзиониста. И с трубкой между зубами он счастливо озирал достигнутое.
«Это действительно кролики», сказал сирийский делегат.
«Это действительно кролики, – эхом отозвался делегат Китая. Мы в Китае знаем, как выглядят кролики».
«Это действительно кролики?» спросил канадский делегат.
«Вне всякого сомнения, присоединил свой голос джентльмен из Совета Безопасности.
Давайте проголосуем, что они действительно кролики».
«Дайте мне обдумать это до завтра», – попросил делегат Канады.
«Нет, нет, завтра кролики могут исчезнуть».
«Почему завтра кролики должны исчезнуть?» – спросил я себя. – «Почему такой шум в уважаемом Совете?»
«Понимаете, – сказала мне сидящая рядом со мной дама, – завтра президентский поезд, везущий Трумена в Вашингтон, будет в столице, и необходимо проголосовать до этого».
«Вы уверены?» – спросил я даму.
«Нет никаких сомнений», – ответила она.
Затем председатель Совета предложил проголосовать за то, что Кадоган создал двух кроликов. Ученый д-р Джесуп из Соединенных Штатов действовал сообща с англичанином в этом голосовании. Он сделал несколько мелких изменений в Китайско-Британской резолюции, но ведь всегда желательно отвлечь внимание публики малозначащей беседой, когда готовится трюк. Д-р Джесуп лишился голоса именно в тот момент, когда он должен был сказать, что резолюция от 29 ноября 1947 года все еще существует, поскольку только большинство в две трети может отменить резолюцию, принятую этим же органом большинством в две трети; и даже в этом случае сомнительно, может ли суд изменить свое собственное решение.
Должна ли резолюция о разделе быть аннулирована только потому, что она не нравится Кадогану?
Уличный фокусник извлекает своих кроликов в считанные секунды; крольчата в чреве крольчихи созревают в течение нескольких недель. Приплоду Кадогана понадобилось двенадцать месяцев, чтобы родиться. Поэтому появились кролики-чудовища. …Когда началось нашествие на Израиль после 29 ноября 1947 года, все страны были обязаны послать в Палестину интернациональные войска, чтобы заставить выполнить решение, принятое в тот день. Войска не были посланы. По меньшей мере, должны были послать хотя бы видимость этих войск. Не послали. По меньшей мере, в Израиль должны были послать оружие. Оружие не послали. По меньшей мере, Израилю должны были продать оружие. Как раз наоборот, на продажу оружия наложили эмбарго.
По меньшей мере, Комиссия Объединенных Наций, заботящаяся о выполнении резолюции о разделе, должна была быть допущена в Палестину. Она не была допущена. В конце концов, арабским странам не следовало посылать оружие. Оно было послано. По меньшей мере. Совет Безопасности должен был со стыдом признать свою беспомощность и поздравить Израиль, защитивший Иерусалим и большую часть Палестины от семи арабских стран, нарушивших решение о разделе. Он не сделал даже этого. …Чудовищные кролики созданы британцами с помощью китайцев, достойных союзников с точки зрения политической этики. Говорят, что пятизвездный американский генерал действовал, как повивальная бабка. Не удивительно, что кролики выглядят, как драконы…»
Увы, и сегодня статья Великовского актуальна. Недавно ООН приняла резолюцию, приравнивающую сионизм к фашизму. Трудно сказать, произвела ли эта организация что-нибудь более мерзко пахнущее. Тоталитарные режимы называют фашизмом желание евреев вернуться в свою страну, чтобы иметь возможность защитить себя от повторения катастрофы.
Провел эту резолюцию бывший офицер фашистской армии. Кто знает, какое у него прошлое. Не участвовал ли он в акциях по уничтожению евреев?
Хорошо бы, размышлял Великовский, собрать эти статьи (здесь их больше пятидесяти) в книгу. Но кому она адресована? От интеллигентного читателя, интересующегося новейшей историей, не зависит ни судьба народов, ни даже государство Израиль. А те, от кого это зависит, как правило, мало читают. Да и вообще, можно ли взывать к их совести?
