SAS (№158) - Убить Ющенко!

— Как вы считаете, Владимир Шевченко знаком с Игорем Байкалом? — спросил он.

Евгений Червоненко взорвался смехом.

— Еще бы! Но с какого-то времени они перестали встречаться. Как бы там ни было, спросите его.

Малко вышел озадаченным после этой встречи. С какой стати миллиардеру укрывать у себя на даче мелкого польского преступника? Кто попросил его об этом? Если он найдет ответ на этот вопрос, то проникнет в сердце заговора, устроенного против Виктора Ющенко.

Но это было равносильно нырянию в болото, кишащее изголодавшимися крокодилами.

* * *

Затерявшись в толпе аэровокзала «Борисполь», Малко внимательно следил за раздвижной дверью, через которую пассажиры покидали зону таможенного контроля. По дороге сюда он многое передумал. У него было ощущение, что он вел, скорее, не какой-то арьергардный бой, а настоящую битву. Его шестое чувство прямо-таки орало ему, что на самом деле те, кто пытался устранить Виктора Ющенко от президентских выборов, не отказались от своих замыслов.

Татьяна Михайлова возникла между двумя створками из матового стекла, как богиня. Она была одета в меховое манто очень модного покроя, смахивавшее одновременно на пончо, пелерину и шкуру какого-то животного, жившего в юрском периоде... Внизу под ним ее тело облегал черный кашемировый свитер и кожаные брюки. Ее груди были такими же острыми, а ее взгляд таким же строгим. Он потеплел, когда она заметила Малко и, на глазах у оторопевших зевак, прильнула к нему, запустив до самой его глотки живой, как у ящерицы, язык. У Малко появилось ощущение, что его ударило разрядом тока в 100 000 вольт.

— Здравствуй, — радостно произнесла она после того, как отдышалась. — Владимир Иванович просил передать тебе самый дружеский привет. Он сожалеет, что не смог прибыть сам.

Ее таз, которым она терлась о Малко, активно участвовал в передаче этого дружеского привета. Он увлек россиянку в сторону, прежде чем какой-нибудь милиционер не арестовал их за оскорбление общественных нравов... Прикоснувшись к ее манто, он понял, что это соболь... Самый дорогой в мире мех.

— Великолепная вещь, — заметил он. — Ты нашла это на Кипре?

— Нет, в Париже, в магазине «Ревийон», — ответила она просто. — У Владимира там были деньги, и я ими воспользовалась.

Малко провел ее к такси, которое он нанял в «Премьер-Палаце», — роскошному лимузину «Мерседес-600» — и Татьяна с наслаждением растянулась на заднем сидении.

— У меня для тебя послание! — объявила она. — От твоего друга.

У Малко не хватило времени, чтобы спросить о содержании этого послания.

Не обращая внимания на шофера, Татьяна положила голову на его бедра. И тотчас же принялась расстегивать пояс фирмы «Гермес» на брюках Малко. Почувствовав, как язык Татьяны обвивается вокруг него, тот вспомнил о прозвище, которое дал Татьяне Владимир Шевченко. Она не потеряла сноровки, если можно так выразиться. Он взорвался прямо у нее во рту как раз перед большим мостом через Днепр и не смог при этом удержаться от крика, что спровоцировало легкое виляние тяжелого «Мерседеса». Ему показалось, что у него только что высосали спинной мозг. Шофер же так сжимал руль, словно намеревался задушить его.

Татьяна поднялась с невозмутимым видом и заявила:

— Ну что, за работу! Чем я могу помочь тебе?

Малко дал своим нейронам время вернуться на место, пока она закуривала сигарету, гордясь этой демонстрацией своего умения.

Будет лучше, если он не станет знакомить ее с Ириной, которая немедленно учуяла бы жесткую конкуренцию.

— Мне нужно связаться с одним человеком, — сообщил он. — Неким Игорем Байкалом. Ты слышала о нем?

— Нет, но я спрошу у Володи.

Он забронировал ей номер рядом со своим. Сразу же по прибытии в «Премьер-Палац» она позвонила на Кипр по личной линии бывшего мафиози. Последний настоял на том, чтобы самому переговорить с Малко, который повторно изложил свою просьбу. Владимир Шевченко громко расхохотался.

— Игорь Байкал! Конечно же, я знаю его. Он заработал кучу денег на водке. Это самый крупный в Украине производитель. В какой-то момент он даже выкупил все ночные клубы Киева. Их бывшие владельцы кончили в Днепре. Он был протеже Кучмы, но политикой не занимался. Он очень дружен с Олегом Будинком, шефом президентской администрации. Последний еще и его деловой партнер. Чего ты хочешь от него? Будь внимателен, он не из робкого десятка.

— Хочу задать ему один-единственный вопрос, — ответил Малко. — Ты считаешь, это возможно?

— Я поговорю с ним. А потом перезвоню тебе.

* * *

— Позвонишь по номеру 228 8027 где-то через часик, — объявил Владимир Шевченко. — И никому не передавай этот номер. Когда Игорь назначит тебе встречу, пойдешь один. Даже Татьяна не должна сопровождать тебя. Он согласен повидаться с тобой, потому что когда-то я оказал ему важную услугу. К тому же он хотел бы вкладывать деньги на Кипре. Но будь осторожен.

— То есть?

— Он дал слово принять тебя. И все. Ты идешь туда на свой страх и риск.

Малко подумал, что его собеседник шутит.

— Ты хочешь сказать, что...

Владимир Шевченко издал зловещий смешок.

— Ты знаешь, чем он одно время занимался? У него на складе были большие емкости, в которых выдерживали водку. Он импортировал определенное количество водки «Смирнофф» и изготавливал такое же ее количество нелегальным путем. Когда у него появлялся конкурент, он приглашал его на ужин, а затем они отправлялись в джакузи в компании роскошных девочек. Он его накачивал и передавал девочкам. Когда конкурент доходил до нужного состояния, его бросали в какую-нибудь емкость. Однажды милиция спустила одну емкость и обнаружила там шесть трупов, законсервировавшихся в водке... Дело закрыли благодаря Будинку. Вот так. Ты ведь большой мальчик...

— Спасибо, — поблагодарил его Малко.

Было очевидно, что его «контакт» требовал определенных мер предосторожности. Разрешив Татьяне спуститься в фитнес-клуб, он отправился в американское посольство. Когда он объявил резиденту, что установил покровителя Стефана Освенцима, американец был близок к тому, чтобы расцеловать его в губы.

— Великолепно! — с воодушевлением воскликнул он. — Вскоре мы преодолеем чертовски важный этап.

Когда же Малко описал ему эту личность, энтузиазма поубавилось.

— Вы действительно считаете, что туда следует идти?

— Это единственная возможность продвинуться вперед. Вы можете поставить его номер на прослушивание?

— Безусловно, — утвердительно ответил американец, — но на это потребуется несколько часов. К тому же мы не сможем слушать разговоры, а только регистрировать номера, на которые звонили с этого номера, и те, с которых звонили на него.

— Что уже неплохо. Игорь Байкал не какой-то простой исполнитель. Если он согласится сотрудничать, мы продвинемся очень далеко в понимании заговора.

— Да услышит вас Бог! — вздохнул американец. — В Лэнгли очень обеспокоены судьбой Виктора Ющенко. Его сторонники продолжают сохранять преимущество, но спокойствие с противоположной стороны не сулит ничего хорошего. Виктору Януковичу известно, что у него нет никаких шансов взять верх 26 декабря. Мне не верится, что Владимир Путин так просто откажется от своей партии.

— Да и мне тоже, — заключил Малко.

* * *

Николай Заботин задумчиво смотрел на защищенный мобильный телефон, по которому он связывался с Москвой. Конечно, на нем был установлен технически очень сложный код, предоставленный ФСБ, но он опасался американских технологий. Если хотя бы один из его разговоров был подслушан, это может иметь непредсказуемые последствия. Но и без того телефонный звонок, который он только что получил, увы! по незащищенной линии, подтверждал одно из самых больших его опасений: вопреки его усилиям установить вокруг своей операции кордон безопасности агент ЦРУ все ближе подбирался к одному сверхчувствительному моменту. Конечно, у Николая Заботина была вся широта полномочий для принятия необходимых контрмер, и это уже было сделано, но он должен был отчитываться перед человеком, направившим его в Киев. Проблема переходила в разряд политических. Не испытывая особенного желания, он решился набрать выученный им наизусть номер. Даже если его проследят, то доберутся только до какого-то второстепенного кабинета в администрации Кремля с табличкой, на которой значится невзрачный чиновник, не знающий даже, что в ежегодном справочнике администрации этот телефон указан под его фамилией.

Когда его собеседник отозвался, он точно и быстро изложил последние события. В конце спокойный голос Рема Толкачева просто сказал:

— Продолжайте действовать в том же духе.

Если говорить прямо, это означало: продолжайте убирать всех тех, кто становится на вашем пути. Надо было продержаться еще пять дней. А значит, обезопасить последнюю фазу его операции, что должен был сделать этот дурак поляк.

* * *

Малко старательно набрал номер, сообщенный ему Владимиром Шевченко. Татьяна находилась возле него, молчаливая и сосредоточенная.

— Да?

Мужской голос, низкий и хриплый, как у заклятого курильщика.

— Игорь Байкал?

— Да.

— Я друг Володи Шевченко, — сказал Малко. — Я хочу повидаться с вами.

Явно предупрежденный, Игорь Байкал не колебался ни секунды.

— Через час за вами заедет машина. Она будет стоять возле отеля. Приезжайте один...

И сразу же повесил трубку.

— Он тебе сказал, где это? — спросила Татьяна.

— Нет.

— Досадно. Тебе нужна защита. Я немедленно займусь этим.

Была уже половина шестого. Татьяна вышла из комнаты. Малко спустился выпить кофе. Знал ли человек, с которым он вскоре встретится, верхний эшелон заговора? Согласится ли он говорить? Назвать хотя бы одно имя? Существовала вероятность, что в ближайшие недели политическое большинство резко качнется в другую сторону, а значит, он должен быть в большой степени заинтересован тем, как обеспечить будущее...

По меньшей мере, именно так думал Малко, садясь в лифт. Он в очередной раз собирался играть с огнем. Ровно в шесть «Опель» бежевого цвета остановился перед входом в «Премьер-Палац». Его водитель опустил стекло и спросил:

— Пан Малко?

— Да.

— Садитесь.

Малко сел спереди, и водитель сразу же тронулся в путь. Краем глаза Малко заметил, как сзади них от тротуара отъехал какой-то автомобиль. Это Татьяна присматривала за ним. Машина, в которой он ехал, спустилась в начало бульвара Тараса Шевченко, затем свернула налево на Крещатик, через двести метров перекрытый собранием сторонников Ющенко.

Неожиданно водитель машины сбавил скорость, резко повернул руль и въехал на тротуар с правой стороны! Он пересек его наискось, прорываясь в сторону арки, сверху над которой висел рекламный стенд какого-то казино. Малко подумал, что он мог бы добраться сюда пешком... Автомобиль, не заботясь о пешеходах, на всей скорости устремился под арку и остановился под ней, загораживая проход. Шофер повернулся к Малко и произнес:

— Выходите!

Малко, озадаченный таким обращением, повиновался.

Дальше за аркой он заметил маленький дворик со стоящим в нем «Мерседесом-600» черного цвета. Из него выскочил шофер и открыл перед Малко заднюю дверь, прежде чем вернуться за руль. Другой автомобиль по-прежнему блокировал подъезд. Малко понял эту хитрость. По другую сторону от арки шла улица, параллельная Крещатику, по которой можно было покинуть центр города. Он постучал по бронированному стеклу. Сухое клацанье сообщило ему, что только что все четыре дверцы были автоматически заперты на замок.

Он обернулся назад: Татьяны не было.

Шофер поднял разделительное стекло. Малко воспользовался этим, чтобы позвонить Дональду Редстоуну. Связь с сетью отсутствовала. После четвертой попытки он понял: шофер активировал магнитное поле, которое препятствовало работе телефона. Никто не знал, куда он направляется, и он ни с кем не мог связаться. Или Игорь Байкал был чрезвычайно осторожным человеком, или же у него были плохие намерения относительно Малко.

* * *

«Мерседес-600» проехал по Южному мосту, который действительно был самым южным мостом в городе. Добравшись до проспекта Миколы Бажана, шофер повернул направо, въезжая в унылую промышленную зону, а затем припустил по прямой пустынной дороге, ведущей на юг. Малко заметил вывеску: Садовый бульвар. Промышленная зона, осталась позади, уступив место дачам, разбросанным на фоне убогого ландшафта по обе стороны дороги и перемежающимся с пустырями. Никакой особой роскоши, преимущественно небольшие домики. Ни одного коммерсанта! А ведь он находился на Осокорках, там, где были дачи всех киевских олигархов. Никакого сравнения с московской роскошью. Дома выглядели ужасно, многие были не достроены. Он оглянулся назад: за ними никого не было. Татьяна давно уже потеряла их. Машина замедлила ход. Они двигались вдоль стены, составленной из соединенных между собой бетонных плит, над которыми местами возвышались камеры наблюдения. Затем «Мерседес-600» остановился перед металлическими воротами синего цвета, по разные стороны от которых стояли две камеры. Шофер дал два коротких сигнала, и дверь начала раздвигаться.

Малко увидел двор, в котором стояли несколько автомобилей, и различные безвкусные постройки, напоминавшие скорее концентрационный лагерь, чем Версальский дворец. Кто-то открыл дверцу машины, и он выбрался из «Мерседеса», сразу же очутившись лицом к лицу с двумя бритоголовыми амбалами в черном.

Один из них приблизился к нему с холодной улыбкой.

— Будьте любезны.

Он быстро обыскал Малко, сразу же нашел «глок» и без лишних слов забрал себе. Затем Малко проследовал за двумя типами ко второму по счету строению в виде ротонды. Его ввели в небольшой пустующий салон под Людовика XV, с чрезмерным количеством позолоты и укрытым кавказскими коврами полом. Внушительных размеров люстра с несколькими перегоревшими лампочками давала мрачноватое освещение. И полная тишина. Внезапно открылась дверь, пропуская в салон человека, сильно смахивавшего на медведя. Мужчина в банном халате, метров двух ростом, с черными, как уголь, глазами, и невероятно заросшими руками и ногами, приблизился к Малко и сжал его в объятиях, так что тот чуть было не задохнулся.

— Здравствуйте! Как я рад видеть у себя друга Володи! Как он поживает?

Двое мужчин, которые встречали Малко, незаметно исчезли, оставив на комоде его «глок» с вынутой обоймой.

В течение нескольких минут они пели дифирамбы украинскому мафиози. Потом хозяин увлек его в другую комнату, похожую на восточный салон. Везде диванчики с валяющимися на них подушками, несколько низких столиков из чеканной меди, очень мягкое освещение, а в глубине — великолепная ванна «джакузи», в которой резвились две девицы. На поверхности были видны только их белокурые волосы.

Хозяин остановил гостя перед столиком, уставленным различными бутылками, среди которых: виски «Дефендер», водка «Столичная Стандарт», шампанское «Тэтэнже Конт де Шампань». Несколько бутылок охлаждалось в огромной емкости, заполненной кубиками льда. Игорь Байкал взял одну из бутылок «Тэтэнже», открыл ее зубами и заорал в направлении джакузи:

— Юля! Алена!

Обе девушки выбрались из джакузи — они оказались в майках — и, повязав вокруг талии полотенца, бросились бежать. Одинаковые голубые глаза, одинаковые лица, одновременно чувственные и невыразительные, одинаково великолепные фигуры. Игорь Байкал нахмурил брови и, указывая на верхнюю часть маек, приказал:

— Снимите это.

Они повиновались с волнующей синхронностью, и Игорь Байкал взвесил на ладони одну из грудей стоявшей ближе к нему девушки.

— Это мои массажистки, — объяснил он. — Они сделают массаж и тебе, если захочешь.

Они скользнули по Малко полным покорности взглядом, обещающим намного больше, чем массаж. Подняв фужеры с шампанским, чокнулись. Сначала за дружбу, потом за Владимира Шевченко, потом за Украину и, наконец, за Австрию. Они уже хорошенько отпили из второй бутылки «Тэтэнже Конт де Шампань», когда Игорь Байкал поставил свой стакан и заявил, переходя на обычное для России «ты»:

— Я не хочу принимать друга Володи на пороге. Переоденься в халат, как я, будешь чувствовать себя удобней. Алена покажет тебе, где это можно сделать.

Алена, та, которая обладала чрезвычайно большой грудью, даже без силиконовых имплантатов, провела его в гардеробную с деревянными перегородками и настояла на том, чтобы самой снять с него одежду. При этом она то и дело прикасалась к нему своими узловатыми пальцами. Когда он наконец облачился в толстый банный халат с инициалами Игоря Байкала, она повернулась к нему лицом, молча предлагая дополнительные услуги, но так как он не проявил интереса, то они вернулись в салон.

Полулежа на диванчике, Игорь Байкал черпал из баночки икру, используя для этого галету, одновременно лаская нижнюю часть спины Юлии. Он освободился от своего халата и остался в одних только трусах в желто-синюю полоску, на вид сделанных из шелка. С голым торсом он был похож на гориллу: целый лес волос. Он снова поднял свой стакан.

— Ваше здоровье!

Заботливая Алена протянула Малко галету, на которой покоилась небольшая горка из икры, при этом задев его теплой массой своей груди. С набитым ртом, Игорь Байкал внес уточнение:

— У меня икра из Ирана! Икра из России отдает илом или же опасна для здоровья.

— Действительно, она намного вкуснее той, которую я уже ел в Киеве, — признал Малко.

Какое-то время они запихивались икрой, запивая ее то «Столичной», то «Тэтэнже». Когда она считала, что ее никто не видит, Юля засовывала шаловливую ручку в шелковые трусы, вознаграждаемая за это счастливым хрюканьем своего хозяина. Алена, усевшись в ногах у Малко, довольствовалась пока что тем, что кормила его. Обстановка была далеко не рабочая, и Малко понадобилось серьезное усилие воли, чтобы обратиться к Игорю Байкалу:

— Володя сказал мне, что вы, наверное, могли бы мне помочь.

— Если это возможно, с удовольствием, — подтвердил украинец, трусы которого начинали натягиваться под пальчиками феи по имени Юля.

— Отлично, — отреагировал Малко, — мне известно, что до последнего времени вы предоставляли уют одному поляку, Стефану Освенциму. Я хотел бы знать, почему.

Игорь Байкал и глазом не моргнул. Он покончил со своей икрой и обронил:

— Потому что меня попросил об этом один старый друг.

Пульс Малко начал работать в перегрузочном режиме. Он никогда бы не подумал, что это будет так легко... Воодушевленный, он продолжил:

— Вы можете сказать мне, кто этот друг?

— Конечно. Это Олег Будинок. Сейчас он работает в администрации президента. В прошлом он оказал мне несколько значительных услуг.

У Малко перехватило дыхание. Сощурив глаза под огромными бровями, Игорь Байкал пристально смотрел на него и, казалось, очень забавлялся. У Малко в голове мелькнуло то, о чем ему рассказывал Владимир Шевченко, и он понял, почему Игорь Байкал говорил с ним с таким простодушием.

Возможность того, что он живым покинет эту дачу, не предусматривалась.

Глава 13

Игорь Байкал поднялся с неуклюжестью слона и направился к джакузи, обнимая Юлю за талию. Так, будто вопрос, заданный Малко, не имел никакого значения. Алена посмотрела на Малко влажными глазами и предложила:

— Мы тоже туда?

Она захватила начатую бутылку «Тэтэнже» и два фужера, и первой нырнула в бурлящую воду. Закрыв глаза, Игорь Байкал отдался Юле для массажа. Восхитительно теплая вода и пузырьки шампанского заставили Малко забыть на какое-то мгновение о своем шатком положении. Он задавался вопросом, каким образом его хозяин собирается убрать его, но пока что присутствие двух «массажисток» гарантировало ему временную безопасность. Он начал размышлять о том, как избежать этой западни. Две гориллы, встречавшие его, наверняка наблюдали снаружи, и видимая расслабленность Игоря Байкала не должна была обманывать. Он подготовил свой удар, и теперь потешался над Малко. И Татьяна Бог знает где... Взрыв смеха заставил его открыть глаза. Исполняя одно особо удавшееся погружение под воду. Юля забралась мордочкой в шелковые трусы украинца, который нашел это очень смешным. Малко машинально выпил фужер «Тэтэнже», протянутый Аленой. Сочетание тепла и шампанского расслабляло так, что Малко было трудно осознавать действительное свое положение. Это слегка походило на то, как люди вскрывают себе вены в очень горячей ванной и умирают, не испытывая страданий, почти не отдавая себе отчета о происходящем. Он вздрогнул, услышав грубый голос Игоря Байкала.

— У тебя нет больше вопросов ко мне? — спросил он заботливым тоном.

Малко удалось изобразить слабую улыбку, и он ответил, в свою очередь переходя на «ты».

— Нет, главное я уже знаю. И я провел здесь очень приятные минуты. Кстати, твой шофер сможет отвезти меня обратно в город, как только мы покончим с этой восхитительной иранской икрой?

По взгляду, которым посмотрел на него Игорь Байкал, Малко почувствовал, что удивил его, но тот очень быстро пришел в себя и грубо прикрикнул на девушек:

— Ну ладно! У нас разговор. Исчезните отсюда.

Они не стали ждать, пока им скажут дважды, и, буквально выскочив из джакузи, исчезли в соседней комнате.

Как только они остались одни, Игорь Байкал отряхнулся от воды и обратился к Малко почти шутливым тоном:

— Сейчас доедим икру, допьем шампанское, водку, а потом...

Он сделал широкий жест, который мог означать что угодно. Малко пытался заглянуть ему в глаза.

— А потом что, Игорь?

Украинец нахмурился.

— Не прикидывайся дурачком! Ты прекрасно все знаешь.

— Ты убьешь меня?

— Скажем так: ты не вернешься в город, — обронил Игорь Байкал.

Опершись руками о край джакузи, высунув наполовину из воды свой волосатый торс, он рассматривал Малко, уверенный в своей силе.

— Игорь, — ответил Малко, — тебе ведь хорошо известно, кто я такой и на кого я работаю.

— На американцев...

— Правильно, — подтвердил Малко. — Их представитель знает, что у меня здесь встреча с тобой. Если я не возвращусь, это может поднять волну, большую волну...

Хищно улыбаясь, Игорь Байкал небрежным жестом разогнал волны.

— Ничего! Никто ведь не знает, что ты здесь. Потому что никто не смог проследить за тобой. А потом, в случае, если какая-нибудь проблема и возникнет, то мои друзья уладят ее. Они будут у власти еще долгое время.

Было очевидно, что он не верит в победу Виктора Ющенко.

Малко спросил себя, не блеф ли это, или он действительно располагал точными сведениями. Он прилагал усилия, чтобы не дать расслабить себя этой почти дружеской болтовней, под которой скрывалась куда менее дружественная реальность. Игорь Байкал завлек его в ловушку, с тем чтобы избавиться от него, а не для того, чтобы предоставить ему информацию. Тем не менее, он принял тот же легкомысленный тон и заметил:

— Даже если твои друзья останутся у власти и будут защищать тебя, организация, к которой я принадлежу, не оставит мое исчезновение без внимания. Джордж В. Буш только что переизбран на второй срок, и, знаешь, они пересмотрели свои методы. Они уже не такие законники. Ты можешь однажды очень спокойно выйти из дому, чтобы направиться на какую-нибудь встречу, и оказаться на Гуантанамо на очень долгий срок.

Угроза, казалось, не впечатлила украинца, поскольку тот сначала проглотил невероятное количество икры, разложенной на галете, потом отпил большой глоток «Стандарта», прежде чем ответить.

— Все свои важные встречи я назначаю здесь, — уточнил он, — а здесь я ничего не боюсь. Более того, в отличие от нашего общего друга Володи, я никогда не выезжаю из Украины. А в Украине меня никто не тронет, даже американцы. Известно ли тебе, что во время его последнего визита я имел честь разделить ужин с Владимиром Владимировичем Путиным? Известно ли тебе, что генерал Ратко Младич разыскивается американцами на протяжении восьми лет? Что этот сумасшедший Бен Ладен ускользает от них девять лет подряд? Так что я не волнуюсь.

Нужно было иметь железные нервы, чтобы не впасть в отчаяние после подобных слов. Малко надо было выиграть время. До тех пор, пока он не начнет мокнуть на дне какой-нибудь емкости с водкой, у него еще была надежда. Подняв свой стакан, он с вызовом бросил Игорю Байкалу:

— Предлагаю тост. За Володю, благодаря которому наша встреча стала возможной.

Украинцу, очевидно, понравилось это проявление черного юмора, и он невероятно громко расхохотался.

— Бррраво! — воскликнул он. — Ты действительно друг Володи.

Уверенный в себе, этот человек, решивший убить Малко, казалось, был восхищен их игрой в кошки-мышки.

Малко подлил себе шампанского: как бы там ни было, надо было заглушить поднимающийся страх смерти.

— Игорь, — спросил он, — почему такой человек, как ты, впутался в эту историю? Тебе ведь известно, что Стефан Освенцим — это жалкий наемный убийца, не представляющий никакого интереса.

Украинец стал щуриться немного меньше и ответил:

— Мне наплевать на это. Если друг обращается ко мне за помощью, я ему помогаю. Вот послушай, Володя попросил меня принять тебя — и я принимаю тебя как принца: я выставляю свою лучшую водку, свое лучшее шампанское, свою лучшую икру, и если бы ты пожелал Алену, эту маленькую прелестную голубку, ты бы ее поимел. Так, как тебе захотелось бы...

Ему решительно нравился черный юмор... Он продолжал:

— Видишь ли, ты мог бы умереть еще до того, как ступить на пол этой комнаты. Но я уважаю Володю. Это было бы неприлично.

— Но ты ведь все-таки собираешься убить меня, — возразил Малко.

Украинец сделал жест, говорящий о разочаровании.

— Да. Потому что об этом меня попросил другой друг. Очень влиятельный друг, которому я не могу отказать. Я не знаю, почему у него зуб на тебя. Это его проблема... Хватит об этом. Давай наслаждаться жизнью.

На Олимпийских играх по черному юмору он бы выиграл золотую медаль. Малко какое-то мгновение размышлял о том, не уложить ли его на месте при помощи бутылки, а потом попытаться бежать... Но Игорь Байкал, который, подобно кошкам, чувствовал опасность, произнес:

— Ладно. У меня сегодня ужин. Допиваем бутылку, и делаем то, что надо делать.

На этот раз он говорил вовсе не шутливым тоном... Малко подумалось, что времени у него не так уж и много. Игорь Байкал отряхнулся от воды и поднялся во весь рост, прежде чем выйти из джакузи. Затем нажал на какую-то кнопку, и струйки теплой воды перестали бить. После этого он повернулся к Малко и произнес безразличным голосом:

— Идем.

* * *

Стиснув зубы, Татьяна Михайлова медленно двигалась по улице Садовой, прямой линией шедшей через Осокорки. Это был район, в котором располагались дачи практически всех олигархов. Беда в том, что их были десятки. Они стояли, окруженные высокими стенами, которые прерывались воротами, оборудованными прожекторами и камерами наблюдения. Ни единого имени, ни даже переговорного устройства. Не было и калиток для пешеходов. Во всяком случае, Татьяна ни одной и не заметила. На целые километры тянулся однообразный пейзаж. После того как она потеряла из виду автомобиль, приехавший за Малко, молодая россиянка быстро сообразила: если дело разворачивается таким вот образом, значит, Малко в опасности. Она позвонила Владимиру Шевченко и объяснила ситуацию. Тот сразу же направил ее в офис, который он сохранил за собой в одном из крыльев гостиницы «Украина». Татьяна вышла оттуда с чемоданом, содержащим кое-что, чем можно было защитить себя, а также ключ от «Мерседеса СЛК», хранящегося на паркинге гостиницы.

Затем ей понадобилось сделать с десяток телефонных звонков, чтобы узнать, что у Игоря Байкала есть дача где-то на Осокорках, в районе улицы Садовой.

И ничего более точного.

Проехав несколько километров и так и не обнаружив дачи Игоря Байкала среди похожих одно на другое владений, она добралась до южного окончания улицы Садовой. Она собралась уже развернуться в обратном направлении, когда заметила маленький огонек, первый признак жизни с начала своей одиссеи. Это была продуктовая лавка, стоящая немного в стороне от дороги. Татьяна остановилась рядом с ней и проникла в крошечное помещение. Старикашка с неизменно недовольным выражением лица, стоящий за прилавком, в старой кожаной фуражке, с восхищением посмотрел на соболь из «Ревийона».

— Добрый вечер, — поздоровалась Татьяна. — Меня ждут у Игоря Байкала, но я никак не могу найти его дачу. Ты можешь мне подсказать, где она находится?

Во взгляде старика вспыхнуло подозрение.

— У тебя нет его номера телефона?

— Нет.

Он положил перед собой какую-то тетрадь и начал листать ее, непрерывно бормоча:

— Погоди, голубушка! Он у меня где-то здесь, это я поставляю ему все овощи. Он присылает за ними своих людей. Ага, вот он!

Он уже взялся за телефон, когда Татьяна спокойно приказала ему:

— Не надо звонить! Скажи мне только, где расположена дача.

Старик в фуражке остановился и внимательно посмотрел на свою посетительницу. Засунув руки в карман своей меховой куртки, Татьяна достала банкноту в 50 гривен, положила ее на прилавок и, улыбаясь, настойчиво произнесла:

— Скажи мне только, где дача. Я доберусь туда сама.

Бакалейщик посмотрел на деньги, протянул было руку, но потом остановился.

— Только не надо говорить ему, что это я рассказал тебе, — начал он умолять испуганным голосом. — Он не любит болтунов.

— Я ничего ему не скажу, — пообещала Татьяна.

Бакалейщик схватил банкноту и выпалил скороговоркой, будто раскрывая государственную тайну:

— Это номер 123 — 127 по Садовой, в пяти километрах отсюда. По правую сторону, когда едешь на север. Синие ворота. Раз тебя ждут, просигналь два раза, когда подъедешь. Это условный знак, чтобы открыли ворота, я так делаю, когда привожу овощи.

— Спасибо! — поблагодарила Татьяна, выходя из лавки.

В несколько шагов она добралась до «СЛК» и собиралась уже садиться за руль, когда ее внезапно осенило какое-то предчувствие, и она вернулась обратно.