SAS (№158) - Убить Ющенко!

Анатолий Гирка слегка оклемался. Он бросил на Малко недобрый взгляд.

— Это все глупости. Я ничего такого не делал.

— Татьяна, — бросил Малко, — прикончи его!

Ствол пулемета слегка качнулся. За какую-то долю секунды лицо Анатолия Гирки осунулось, и он залепетал:

— Нет! Нет! Пожалуйста!

— Тогда, — сказал Малко, — вы звоните сейчас Будинку и сообщаете, что его приказ выполнен.

И протянул ему свой мобильный телефон. Перепуганный Анатолий Гирка дрожащим пальцем набрал нужный номер. Как только установилась связь, он повторил фразу, продиктованную Малко, и закончил разговор.

— Вот видите, — заметил Малко, — вы знаете наизусть номер Будинка.

Анатолий Гирка обмяк, понимая, что дал заманить себя в ловушку. Малко протянул руку.

— Верните мне телефон.

Гирка протянул его не сопротивляясь. Малко вновь посмотрел на него в упор.

— Вот что, Анатолий, вы можете выбрать одно из двух решений: я уезжаю, а вы остаетесь здесь. Предупреждаете милицию о самоубийстве вашего патрона. Но я не дам за вас и ломаного гроша. Очень быстро найдется кто-то, кто совершит ваше «самоубийство». Отныне Олег Будинок будет знать, что вы проявили неосторожность. Но это ваша проблема. Возможно, пулю в затылок вы получите от вашего лучшего друга.

Оцепеневший Анатолий Гирка, казалось, превратился в соляную статую.

— Но есть и другое решение, — продолжал Малко: вы уезжаете со мной и начинаете сотрудничать. Это, как я понимаю, единственный способ спасти вашу жизнь.

Он сделал Татьяне знак, и они покинули комнату, где неподвижно лежал Игорь Байкал, ставший жертвой своей неосмотрительности. Они не дошли и до середины коридора, когда услышали звук шагов. Это Анатолий Гирка бежал вслед за ними.

Малко внутренне ликовал. Впервые со времени своего приезда в Киев он выигрывал очко. Наконец-то начиналось контрнаступление. Он держал в руках одно из звеньев в цепи дьявола. Живое звено.

Они все втроем уселись в СЛК, при этом Анатолий Гирка находился сзади, и не произнесли ни слова до самого американского посольства, где они прошли прямиком в кабинет Дональда Редстоуна. Резидент с удивленным видом рассматривал Анатолия Гирку.

— Кто это?

— Анатолий Гирка был одним из телохранителей Игоря Байкала. Он пустил ему пулю в голову около часа назад. По приказу Олега Будинка. Сейчас он вам все объяснит.

Малко наклонился, взял со стола американца лист бумаги и шариковую ручку и положил их перед украинцем.

— Анатолий, вы расскажете обо всем этом в письменном виде.

А так как телохранитель все еще колебался, стоит ли приступать к работе, Малко резко заявил ему:

— Если вы поменяли свое мнение, вы вольны покинуть этот кабинет, но вам известно, что вас ожидает.

После длинного вздоха Анатолий Гирка принялся что-то писать своим прилежным почерком.

Глава 15

Николай Заботин даже не поужинал накануне и очень плохо спал. Чем ближе становился день 26 декабря, тем больше накапливалось трудностей. Он спрашивал себя, каким образом агент ЦРУ вышел на Игоря Байкала. А в особенности, каким образом он смог избежать устроенной для него ловушки. Безусловно, Игорь Байкал ничего не знал о Николае Заботине, ведь приютить Стефана Освенцима его попросил Олег Будинок, один из самых активных участников «агентуры» Заботина. Однако сам по себе факт, что американцы вышли на Игоря Байкала, вызывал беспокойство. Мелодия одного из мобильных телефонов, лежащих на рабочем столе, прервала размышления Николая Заботина. Россиянин ответил своим обычным безразличным тоном. И тотчас же услышал агрессивно-напряженный голос Олега Будинка.

— Я был вынужден распорядиться, чтобы этого придурка Игоря убрали! — объявил глава президентской администрации.

Россиянин почувствовал, как у него становятся дыбом волосы. Эта линия не была защищена. Он остановил своего собеседника.

— Думаю, будет лучше, если мы встретимся, — предложил он. — В обычном месте. Через час.

— Хорошо, через час, — согласился Олег Будинок.

Обычным местом была автостоянка в районе Подола. Она вечно пустовала, и за ней было легко наблюдать. Николай Заботин подумал, что теперь он обязан сменить все свои мобильные телефоны. Американцы всегда в совершенстве владели искусством подслушивания. Как и русские. Он мысленно подвел итоги. Его ударные силы таяли на глазах. У него оставались три бывших бойца «Беркута», завербованных полковником Городней. Они-то повиновались малейшим приказаниям. Но, к сожалению, не было больше Стефана Освенцима, который передавал бы им эти приказания. В действительности Николай Заботин уже не нуждался в украинских помощниках для осуществления последней фазы своей операции, за исключением разве что одной конкретной цели: устранить этого агента ЦРУ, который, как он считал, слишком близко подбирается к его оперативным разработкам.

Итак, две попытки уже провалились: сначала с поляком, а затем с Игорем Байкалом. Последняя попытка не предусматривалась, просто таким образом Николай Заботин реагировал на проникновение в свою агентурную сеть. Это было пустяком по сравнению с тем, что он творил в Киеве в счастливые времена Советского Союза...

Николай Заботин выключил свет в кабинете, тщательно закрыл на ключ дверь и спустился на автостоянку посольства, чтобы сесть в безликую «Ладу», зарегистрированную на одну строительную фирму, в которой участвовали россияне. Ведя машину плохо освещенными улицами Киева, он все спрашивал себя, почему Олег Будинок решился ликвидировать своего старого приятеля Игоря Байкала, несмотря на многочисленные политические, финансовые и личные связи, объединявшие их. В любом случае причиной этого была деятельность агента ЦРУ Малко Линге.

* * *

Анатолий Гирка выглядел измученным. Опустив голову на руки, он дремал на столе, на котором недавно закончил свою исповедь, тотчас же отправленную Дональдом Редстоуном в сейф под замок. Резидент сделал копию и для Малко. Тот еще сомневался относительно способа, как использовать эти признания. Это был настоящий динамит. Если им воспользоваться, то можно вызвать неконтролируемую цепную реакцию.

Анатолий Гирка резко поднялся и спросил, еле ворочая языком:

— Что мне делать?

— Я предоставлю в ваше распоряжение комнату, где вы сможете оставаться столько, сколько захотите, — сразу же ответил резидент. — Завтра я дам вам заполнить прошение о предоставлении политического убежища в Соединенных Штатах, которое я переправлю в Госдепартамент вместе с положительным заключением. Тем временем на вас распространяется программа защиты свидетелей, которым угрожает опасность. Это связано с покушением на убийство господина Малко Линге.

Украинец, кажется, перепутал слова «комната» и «камера». Оторопевший, он нетвердо стоял на ногах. Дональд Редстоун вызвал свою секретаршу и поручил ей отвести убийцу Игоря Байкала в ту часть посольства, которая предназначалась для дипломатов, прибывающих на время, а затем повернулся к Малко.

— У вас есть идея относительно того, что можно сделать с этими признаниями?

— Да, — сразу же ответил Малко. — Я попытаюсь переубедить Олега Будинка. Сообщив ему, с доказательствами в руках, о существовании этой исповеди, содержащей обвинения в его адрес. Это отправная точка, иначе я даже не смогу войти с ним в контакт.

— Как вы собираетесь доставить ему эту информацию? Дело тонкое...

— Я полагаю, что Ирина Мюррей могла бы передать ее прямо ему в руки... Тут необходим абсолютно надежный человек.

Американец отпрянул.

— А если...?

Малко успокаивающе улыбнулся.

— Я не думаю, что Олег Будинок станет нападать на нее в помещении президентской администрации. А потом, когда он прочтет свидетельства Анатолия Гирки, он будет куда более осмотрительным. Я предложу это задание Ирине сегодня вечером. Разумеется, не навязывая ей свою волю.

— Не подвергайте ее ни малейшему риску, — порекомендовал Дональд Редстоун. — Я сам переговорю с ней об этом.

Он тотчас же позвонил Ирине Мюррей по своему мобильному телефону. Малко присутствовал при разговоре. Резидент рассказал о том предложении, которое Малко собирался ей сделать, но уточнил, что она ни в коей мере не обязана соглашаться...

— Она ждет вас в девять вечера в «Премьер-Палаце», — сказал в завершение американец.

* * *

Малко резко остановился на входе в небольшой холл. Похожие на двух тигриц, готовых разорвать друг друга, Ирина Мюррей и Татьяна Михайлова, в своем соболе из «Ревийона», сидели лицом к лицу по обе стороны низенького столика! Ирина была скромно одета в свое вечное кожаное пальто черного цвета, позволяющее увидеть голубую кофточку, которая обтягивала полную грудь, и черную юбку с разрезом на боку. Сюда прилагались, конечно же, черные блестящие чулки и сапоги на шпильках. Заметив Малко, Татьяна поднялась и направилась к нему с хищной улыбкой на губах.

— Я спускалась, когда услышала, как она спрашивает о тебе у дежурного администратора. Так что мне захотелось узнать, что к чему...

Было видно, что если бы она могла прибить Ирину Мюррей к столу, как прибивают чучело совы на воротах фермы, она бы с превеликим удовольствием сделала это. Впрочем, это был обыкновенный собственнический инстинкт самки. Ведь она не испытывала к Малко никаких чувств. Тот успокоил ее.

— Ирина — сотрудник посольства. Она тоже работает над нашим делом. К тому же, у меня с ней сейчас рабочая встреча.

Татьяна Михайлова адресовала молодой украинке ледяную улыбку.

— Добрый вечер. Ну что ж, я прощаюсь с вами.

Она удалилась по направлению к лифту, и Ирина присоединилась к Малко, спрашивая безразличным голосом:

— Очаровательная женщина, и очень сексуальная. Это твоя старая подружка?

Все слова прозвучали одинаково ровно... Отличная выдержка.

— Это помощница моего друга, Владимира Шевченко. Он откомандировал ее ко мне. Вчера она спасла мне жизнь. Без нее я бы мокнул сейчас в емкости с водкой.

— Я знаю, — сказала Ирина, — Дональд мне рассказал, но я не знала, что она участвовала в деле.

— Ладно, — заключил Малко, — прежде чем идти ужинать, я хотел бы показать тебе кое-что.

Она последовала за ним к лифту.

Едва оказавшись в комнате, Ирина сняла свое пальто. Малко казалось, что ее груди прыгали прямо ему в лицо. Внезапно ему перехотелось открывать маленький электронный ящичек, спрятанный в платяном шкафу, и доставать оттуда исповедь Анатолия Гирки. У него было ощущение, что его залило очень теплым солнечным светом. Он подошел к Ирине и положил руки на ее бедра, тут же ощутив под пальцами змейки подвязок для чулок. Это простое прикосновение взорвало все его нейроны. Вся та воля, которую он напрягал накануне, чтобы не сдаться, трансформировалась сейчас в комок энергии, сосредотачивающийся в полости ниже живота.

Почти грубым движением он толкнул Ирину к столу, поднял ее голубую кофточку и обеими руками захватил ее груди, заключенные в черный кружевной лифчик. Он почувствовал, как начинает плавиться в буквальном смысле слова.

Ирина отреагировала без промедления, принимаясь расстегивать рубашку Малко и двигаясь по нему своими пальцами, от груди и до низа живота. Не пытаясь даже раздеть его, она засунула в карман его брюк руку, чтобы сомкнуть ее вокруг еще не высвободившегося члена. Она замурлыкала, почувствовав, как его эрекция возрастает у нее под пальцами.

— Хм! Как хорошо!

В это время Малко занимался тем, что спускал ее узкие трусики вдоль черных чулок, обтягивающих полные бедра. Чувствуя, как влагалище Ирины наполняется влагой под его пальцами, он едва не закричал от возбуждения. Это было желание в своем чистом виде, взаимное влечение, которое сметало все. Ирина освободила напрягшийся член, затем перевернулась, упираясь руками в стол.

— Давай так, — попросила она, — не снимая юбки.

Малко приподнял черную юбку до уровня бедер, открывая подвязки и верхнюю часть чулок, а затем белую плоть ляжек. Он вошел в нее одним рывком. Ирина вздрогнула всем телом, почувствовав, как он сразу овладел ею.

Она начала постанывать, в то время как Малко медленно брал ее, выходя наружу и проникая вовнутрь каждый раз как можно дальше. А затем она живо развернулась, вытолкнув его из себя. У Малко не хватило времени на протесты: она уже стояла перед ним на коленях и яростно захватывала его член, вознося руки к его груди, как для жертвоприношения богу эротизма.

Малко схватил ее за затылок, что было совершенно излишним, но вызвало у Ирины восхищенное мычание. Было видно, что она обожала, когда ее берут силой, даже если это было абсолютно притворно. Но ей уже хотелось изменить игру. Она поднялась и села на угол стола, лицом к Малко.

Тот немедленно вошел в нее, широко раздвинув ей ноги.

— Ах, как это хорошо! — неистовствовала Ирина, — когда ноги раздвинуты вот так, с юбкой.

Позиция была неудобной, и она снова освободилась, толкая Малко к одному из двух кресел. Как только он сел, она взобралась на него и опустилась на вертикальный член, давая ему проникнуть до самой глубины своего вместилища. Тут Малко полными пригоршнями схватил ее груди и начал покручивать их кончики, вызывая у нее прерывистые стоны. Она с исступлением гарцевала на нем, двигаясь то вперед, то назад, с судорожно искаженным от наслаждения лицом.

Когда Малко почувствовал, как из него струится сок, он не смог удержаться от хриплого крика, эхом которому отозвался восхищенный стон Ирины. Потом они лежали без движения, застыв, будто сломанные автоматы.

— Боже! Как это было хорошо! Я вся прямо плыву!

С юбкой вокруг бедер, с ногами, обтянутыми длинными черными чулками, с открытой грудью, выскользнувшей из лифчика, она была само воплощение наслаждения. Наконец она вынула его член, все еще находящийся внутри нее, качнулась из стороны в сторону, натянула свои трусики и опустила юбку и кофточку. Она оперлась на стол и, блестя глазами, улыбнулась Малко.

— Это безумно возбуждающе! У меня такое ощущение, будто я дала изнасиловать себя незнакомцу... Как настоящая шлюха. Я не стою на ногах. Кстати, ты ведь хотел показать мне кое-что?

* * *

На автостоянке в районе Подола, где Николай Заботин назначил встречу Олегу Будинку, было не больше полдюжины машин. Олег Будинок прибыл пешком, явно нервничая, и проскользнул в «Ладу». Россиянин сразу же тронулся с места и начал медленно двигаться пустынными, плохо освещенными улицами, часто поглядывая в зеркало заднего вида.

— Хорошо, — сказал он, — так что же произошло?

— Сегодня утром американец перезвонил Игорю. Он хотел увидеться с ним. Игорь сразу же предупредил меня. Он был не в своей тарелке. Я испугался, что он даст переубедить себя или же скажет еще что-нибудь. Потому что накануне он назвал этому типу мое имя.

— Что? Ваше имя?

Николай не поверил своим ушам. Дело было еще серьезнее, чем он предполагал. Олег Будинок повторил ему то, в чем ему сознался Игорь Байкал. Последний, хорошо заложив за воротник, расслабился, уверенный, что его посетитель не выйдет живым за пределы дачи. В завершение Олег Будинок сообщил:

— Когда Игорь рассказал мне, что этот американец возвращается, я испугался. Один из его телохранителей уже давно работает на меня. Я приказал ему ликвидировать своего патрона.

— Вы поступили правильно, — одобрил Николай Заботин, — но надо предусмотреть, что будет дальше. Во-первых, вы уверены в этом Анатолии Гирке?

— Он мне многим обязан...

— Этого недостаточно, — отрезал россиянин, — вам необходимо позаботиться о том, чтобы убрать его как можно скорее. Вызовите его в надежное место, чтобы отблагодарить. Но это не все, — добавил он после молчания. — С этого момента американцы в курсе, что вы имеете отношение к этой истории. Они что-то предпримут.

— Что именно?

— Ничего не могу сказать, — сознался россиянин, — но следует ожидать худшего. Пока что не делайте никаких движений. Игорь Байкал мертв, и это хорошо. Завтра устройте все, что полагается, в отношении Анатолия. Затем сообщите мне. Но никогда больше не говорите со мной по телефону.

Он затормозил и остановился у тротуара, предварительно бросив взгляд в зеркало заднего вида, чтобы убедиться в том, что улица пуста.

— До встречи, — сказал он просто.

Олег Будинок удалился, пытаясь понять, где он находится. Он не обращал внимания, каким маршрутом они ехали. После разговора с Николаем Заботиным он почувствовал облегчение. Если однажды дела примут плохой оборот, россиянин организует ему прием в своей стране.

* * *

Ирина и Малко снова сидели в «Чайковском», ресторанчике на Бессарабской площади. Зал был почти пустой, за исключением группы шумных итальянцев. Ирина Мюррей вернула Малко показания Анатолия Гирки.

— Поразительно! — заключила она. — Если какая-нибудь газета опубликует это, генеральный прокурор вынужден будет начать следствие.

— Не это является целью, — заметил Малко. — Я хочу сообщить об этом документе Олегу Будинку. Чтобы тот отреагировал.

— Он попытается убить тебя.

— Может быть, и нет. Он ведь догадается, что оригинал в надежном месте, как и автор этого текста. И, возможно, он не уверен на все 100 % в поражении Виктора Ющенко... Значит, на этом можно сыграть. Ты могла бы передать этот документ прямо ему в руки, завтра утром, в администрации президента?

Несколько мгновений Ирина Мюррей сидела молча, прежде чем произнесла с кислым видом:

— Так вот почему ты так хорошо занимался со мной любовью...

— Нет, — поклялся Малко. — Этот ход не представляет никакой опасности. И я не думал об этом в номере. Но мне нужен кто-то абсолютно надежный, чтобы передать этот документ Олегу Будинку. Я предупрежу его заранее, оставив сообщение на его мобильном.

— Хорошо, я пойду туда завтра утром, — пообещала молодая женщина, укладывая показания в сумку.

* * *

Высадив Олега Будинка, Николай Заботин возвратился в посольство, где начал перебирать имена агентов, входивших в его старую сеть в то время, когда он был откомандирован в Киев. Последний инцидент с Игорем Байкалом убедил его в одной вещи: за четыре дня до последней части своей операции он не мог позволить себе, чтобы агент ЦРУ всюду совал свой нос. К сожалению, он не мог поручить его устранение одному из бывших бойцов «Беркута». Для этого они были недостаточно утонченными. Что касается полковника Городни, то он всю свою карьеру просидел в кабинетах... Поэтому он тщательно проанализировал все имена своих бывших сотрудников, и в итоге остановился на одном: Александре Перемоге. Он обладал именно теми данными, которые были ему нужны. Вот только, жив ли он еще? Это Николаю Заботину известно не было. Единственным способом узнать было явиться к нему домой, при условии, что он не переехал.

Снова сев в свою безликую «Ладу», он двинулся в путь и вскоре припарковался напротив маленького скверика. Дом стоял на прежнем месте. Он проверил по своему досье код входной двери и набрал его. Чудо: за восемь лет он не изменился! Что было хорошего в советском оборудовании, так это то, что делалось оно на века! На лестнице воняло капустой, грязью и мочой. На втором этаже он включил миниатюрный фонарик, чтобы определить нужную дверь, и позвонил. Изнутри послышалась возня, потом какой-то голос спросил через дверь:

— Кто там?

— Николай, — ответил россиянин.

— Николай Заботин!

Последовало долгое изумленное молчание, затем послышался звук от отодвигаемого засова, и Николай Заботин увидел лохматую голову с плохо выбритым лицом и глазами, мигающими за толстыми очками. Озадаченный Александр Перемога задумчиво рассматривал человека, возникшего из его прошлого. Как бы обращаясь к самому себе, он пробормотал:

— Николай! Ты вернулся!

Машинальным движением он приоткрыл дверь, и россиянин проскользнул внутрь маленькой квартиры, загроможденной книгами, гравюрами и другим невообразимым хламом, затем прошел в небольшую гостиную, из которой можно было попасть прямо в миниатюрную кухоньку. Из мебели в гостиной был разбитый диван, покрытый разноцветной тканью, деревянный стол да несколько стульев. Пахло бедностью: бывший агент СБУ получал, должно быть, не особо большую пенсию.

— Хочешь чаю, Николай?

Александр Перемога уже возился на кухне. Николай Заботин присел на пластиковый стул, слегка удрученный. Александр Перемога оказал Советскому Союзу значительные услуги. Сегодня же о нем забыли, вычеркнули из списков...

Бывший агент СБУ вернулся с чайником и двумя чашками сомнительной чистоты, с извиняющейся улыбкой на лице.

— У меня нет даже водки, чтобы чокнуться.

Николай Заботин поднял чашку с чаем.

— Ничего! За нашу дружбу.

Они отпили понемногу неприятно теплого, бледного чая. Россиянин глаза в глаза посмотрел на своего старого боевого товарища и спросил:

— Ты не поменял свои взгляды за это время? Ты по-прежнему наш друг? Друг России?

— Да! Да! — сразу же ответил Александр Перемога. — Когда я вижу, как этот негодяй Ющенко пытается завладеть страной, чтобы перепродать ее американцем, у меня начинает болеть сердце.

Александр Перемога был родом из Днепропетровска, большого русскоязычного города на востоке страны, жившего за счет горной промышленности. Вся его семья работала на шахтах, и он единственный смог получить образование, а затем поступить на службу в СБУ. Это был его маршальский жезл. Его слова взволновали душу Николая Заботина. Было просто чудесно так вот реактивировать старый механизм, который начинал работать плавно, без каких-либо толчков. Он вдруг почувствовал гордость за то, что он делал: он боролся ради того, чтобы Россия Владимира Путина всегда была великой и сильной. Коммунизм был всего лишь средством расширить ее власть. Режим исчез, но борьба продолжается.

— Александр, — спросил Николай Заботин, — ты бы хотел помочь мне в борьбе против американцев?

Тот вскочил с обиженным видом.

— Ну, разумеется! Что надо сделать?

— То, что ты делал раньше, — благодушно ответил россиянин. — Только сейчас дело более рискованное. Но ты участвуешь в Истории. Это во имя Родины.

Александр Перемога поднял свои усталые глаза, полные решимости, от которой россиянину потеплело.

— Скажи мне, кого и где, и предоставь мне снаряжение. У меня больше ничего нет.

Николай Заботин отглотнул немного чая, который показался ему отменным.

Он только что нашел надежного человека, чтобы убрать ту песчинку, которая вызывала заедание его операции. Этого Малко Линге, так навредившего ему за несколько последних дней.

Глава 16

Олег Будинок в третий раз перечитал документ, который незадолго до этого передала ему молодая восхитительная блондинка. Благодаря своей настойчивой улыбке она сумела преодолеть все фильтры, ограждавшие его роскошный кабинет в администрации президента от широкой публики. Едва исполнив свою миссию, она исчезла. Он читал заявление Анатолия Гирки с возрастающей яростью, потом ее сменило недоверие.

Как этот довольно примитивный тип, которому выпала честь тайно работать на могущественного главу президентской администрации, мог перекинуться на другую сторону? Он собирался уже перезвонить человеку, предупредившему его о приходе блондинки и обладавшему номером его мобильного телефона, но удержался. Что он ему скажет?

Если бы признание Анатолия Гирки опубликовали, оно возымело бы разрушительное действие. Никакие отрицания не помогли бы Олегу Будинку, и сторонники Виктора Ющенко разбушевались бы вовсю. Да и друзья Игоря Байкала тоже. Надо было во что бы то ни стало посоветоваться с ментором. Он набрал номер Николая Заботина. Безуспешно. Электронная запись сообщала, что связь с абонентом отсутствует... Он продолжал упорствовать, но потом понял, в чем дело: россиянин отключил свой мобильный телефон. Времени на то, чтобы разволноваться, у него не хватило. Спустя какую-то минуту зазвонил его собственный телефон, и он услышал голос россиянина:

— Вы пытались связаться со мной?

Олег Будинок готов был расцеловать его.

— Да, есть новости.

— Отлично, я перезвоню вам до вечера.

Несмотря на свою лаконичность, этот разговор приподнял ему настроение. По крайней мере, Заботин не оставлял его одного. Он все еще был погружен в свои мрачные размышления, когда на его мобильном телефоне высветился незнакомый номер.

— Олег Будинок?

— Да.

— Это я направлял к вам молодую женщину сегодня утром. Полагаю, у вас было время прочитать документ, который она вам вручила...

— Это фальшивка! Причем грубая фальшивка! — изрыгнул украинец. — Во-первых, кто вы такой?

— Я скажу вам об этом, когда мы встретимся. Но вам хорошо известно, что это не фальшивка. Позавчера, поздно вечером, вы звонили Анатолию Гирке. Вы пообещали ему вознаграждение в 100 000 гривен за то, что он убьет своего патрона до моего приезда. Он это исполнил.

После напряженной паузы Олег Будинок спросил:

— Чего вы хотите?

— Прийти вам на помощь. Если у вас появится желание увидеться со мной, позвоните. До свидания.

Олег Будинок с силой стукнул кулаком по рабочему столу, от чего находящиеся там бумаги разлетелись в разные стороны. Затем подошел к бару, чтобы достать бутылку виски, налил себе солидную порцию и осушил ее одним махом. Алкоголь отчасти растопил давивший горло комок, но не успокоил его ярости.

Пока он не поговорил с Николаем Заботиным, он не мог и пальцем пошевелить.

* * *

В украинских газетах много писали о смерти Игоря Байкала. Один из его работников рассказывал, что слышал звук выстрела, исходивший из его спальни, но это его не обеспокоило. Никто не верил в самоубийство. Журналисты напоминали о темных историях с деньгами, о войне между производителями водки. Судебно-медицинский эксперт без труда выдал разрешение на захоронение, и вдова Игоря Байкала попросила оставить ей на память пистолет, которым он убил себя.

Дональд Редстоун смотрел на Малко с озабоченным видом.

— Вы полагаете, что он согласится? — спросил он, имея в виду Олега Будинка.

— Пока Васильев остается генеральным прокурором Украины, — ответил Малко, — дела он не откроет, но если Ющенко выиграет, против Будинка появится солидное досье, включая показания Анатолия Гирки.

— Он назначил вам встречу?

— Пока нет, но я уверен, что он позвонит.

Дональд Редстоун посмотрел на календарь, лежавший на его столе.

— Сегодня 23-е. Времени на то, чтобы раскрыть новый заговор, остается немного. 26-е будет самым опасным днем. Виктор Ющенко будет вынужден показываться на публике, общаться с массой людей.

— Я знаю, — согласился с этим Малко. — Я надеюсь, что Олег Будинок сдастся быстро, но я не могу принудить его к этому. В этом неудобство шантажа. Если ты уже выложил свои карты, игра окончена. А ведь мы пытаемся не обвинить Олега Будинка, а переубедить его.

— Ладно, — подытожил Дональд Редстоун. — Остается только скрестить пальцы.

Малко решил нанести визит Евгению Червоненко, руководителю службы безопасности Виктора Ющенко. Он тоже наверняка заинтригован смертью Игоря Байкала. Малко не собирался рассказывать ему о разработке против Олега Будинка. Украинец может не удержаться от того, чтобы публично не атаковать последнего.

* * *

— Олег, это я! Встретимся в шесть в «зеленом корпусе». Хорошо?

— Хорошо! — одобрил глава президентской администрации, у которого отлегло на сердце.

«Зеленым корпусом» был парк между красным и желтым корпусами университета Тараса Шевченко. Такое название дали ему студенты университета, собиравшиеся в парке, чтобы пасовать пары. Вечером, когда похолодает, там не будет ни души. Олег Будинок посмотрел на свои часы: половина шестого. Времени оставалось ровно столько, чтобы добраться туда. Опустив в карман своего кожаного пальто большой пистолет Токарева, он обратился к секретарше:

— До завтра. Скажи Петру, что он мне больше не нужен.

Он сел за руль своего пятисотого «Мерседеса» и растворился в потоке движения. Из предосторожности оставил машину достаточно далеко от Владимирской и вернулся назад пешком. Парк был пустынным. Не было даже ни одного собачника. Олег Будинок остановился у подножия памятника Тарасу Шевченко. Если не принимать во внимание отдаленный гул машин, тишина была абсолютная. Минут через двадцать он оцепенел от холода и впал в ярость. Прозвучавший сзади голос заставил его вздрогнуть.

— Олег! Ты не слишком замерз?

Он повернулся назад всем телом. Николай Заботин улыбался ему, кутаясь в черное пальто. Россиянин сразу же извинился за свое опоздание.

— Я проверял, не следят ли за тобой. Это заняло немного времени. Итак, какие последние новости? Давай пройдемся, так мы будем менее заметны.

Олег Будинок рассказал о визите блондинки и о том, что за ним последовало. Ему было трудно признать, что Анатолий Гирка «поимел» его.

— Что мне делать? — спросил он. — Если это признание будет обнародовано, ущерб будет огромный. Даже если я буду все отрицать.

— Наверное, было ошибкой ликвидировать Игоря Байкала, — задумчиво произнес Николай Заботин. — Даже после его провала. Думаю, он бы не заговорил.

Начался снег, и ледяной ветер хлестал им в лицо.

— Но что мне делать сейчас? — почти умоляющим тоном спросил Олег Будинок. — Этот тип хочет увидеться со мной.

— Ну что ж, я считаю, что это великолепно.

Глаза Заботина сверкали от удовольствия. За несколько последних секунд он осознал, какую выгоду можно извлечь из нового препятствия, казавшегося катастрофическим. Олег Будинок остолбенело смотрел на него.

— Ты находишь, что это хорошо?

Россиянин улыбнулся.

— Ты играешь в шахматы, Олег? Мы проведем превосходную шахматную комбинацию. Что ты сказал этому американцу?

— Ничего. Мне надо перезвонить ему.

— Так ты и поступишь...

Пока он объяснял ему свой план, они дошли до Владимирской. Николай Заботин посмотрел главе президентской администрации в лицо.