Зарубежная фантастика (изд-во Мир) - R.U.R. Средство Макропулоса. Война с саламандрами. Фантастические рассказы

      Домин. Мертвые — мертвого…
      Фабри. Доктор Галль, вы изменили технологию производства роботов?
      Галль. Да.
      Фабри. Вы отдавали себе отчет, к чему может привести ваш… ваш эксперимент?
      Галль. Я был обязан учитывать такую возможность.
      Фабри. Зачем вы это делали?
      Галль. Я делал это на свой риск! Это был мой личный эксперимент.
      В левой двери появляется Елена, все встают.
      Елена. Он лжет! Это отвратительно! О Галль, как можете вы так лгать?
      Фабри. Простите, Елена…
      Домин (идет к ней). Елена, ты? Покажись-ка! Ты Жива? (Заключает ее в объятия.) Если б ты знала, какой я видел сон! Ах, как страшно быть мертвым…
      Елена. Пусти, Гарри! Галль невиновен, нет, нет, невиновен!
      Домин. Прости. У него были свои обязанности.
      Елена. Нет, Гарри, он сделал это потому, что я так хотела! Скажите, Галль, сколько лет я просила вас…
      Галль. Я делал это на свою личную ответственность.
      Елена. Не верьте ему! Гарри. Я требовала, чтобы он дал роботам душу!
      Домин. Речь не о душе, Елена.
      Елена. Нет, нет, дай мне сказать. Он тоже говорил, что мог бы изменить только физиологический… физиологический…
      Галлемайер. Физиологический коррелят, так, что ли?
      Елена. Да, что-то в этом роде. Мне было их там жалко, Гарри!
      Домин. Это было страшное… легкомыслие, Елена.
      Елена (садится). Значит, это было… легкомыслие? Но ведь и Нана говорит, что роботы…
      Домин. При чем тут Нана?
      Елена. Нет, Гарри, напрасно ты так пренебрежительно… Нана — голос народа. Ее устами говорят тысячелетия, вашими — только сегодняшний день. Вы этого не понимаете…
      Домин. Не отвлекайся. Елена. Я боялась роботов. Домин. Почему?
      Елена. Боялась, что они возненавидят нас или что-нибудь в этом роде…
      Алквист. Так и случилось.
      Елена. И тогда я подумала… если б они стали, как мы, они поняли бы нас и не могли бы так нас ненавидеть… Если бы они хоть немного были людьми!
      Домин. Увы, Елена! Нет ненависти сильнее, чем ненависть человека к человеку! Преврати камни в людей — и они побьют нас камнями! Ну, продолжай.
      Елена. О, не говори так, Гарри! Это было так ужжасно — что мы с ними не могли понять друг друга! Такое безграничное отчуждение между нами и ними! И вот поэтому я… понимаешь…
      Домин. Ну, ну…
      Елена. …поэтому я и просила Галля изменить роботов. Клянусь тебе, он не хотел…
      Домин. Но сделал.
      Елена. Потому что я этого хотела.
      Галль. Я сделал это для себя как эксперимент.
      Елена. О… Галль, неправда. Я знала, что вы не сможете мне отказать.
      Домин. Почему?
      Елена. Ты сам понимаешь, Гарри…
      Домин. Да. Потому что он любит тебя… как и все.
      Пауза.
      Галлемайер (отходит к окну). Их опять стало больше. Словно сама земля порождает их.
      Бусман. Елена, что вы мне дадите, если я стану вашим адвокатом?
      Елена. Моим адвокатом?
      Бусман. Вашим или Галля. Чьим хотите!
      Елена. Разве здесь собираются кого-нибудь казнить?
      Бусман. Всего лишь в моральном смысле, Елена. Разыскивается виновный. Излюбленное утешение при катастрофах.
      Домин. Доктор Галль, как согласуются ваши… самочинные действия со служебным договором?
      Бусман. Простите, Домин. Скажите, Галль, когда вы начали производить эти ваши… фокусы?
      Галль. Три года назад.
      Бусман. Ага. И сколько же роботов в общей сложности вы успели переделать?
      Галль. Я только ставил опыты. Их несколько сотен.
      Бусман. Благодарю. Довольно, детки! Стало быть, миллион добрых старых роботов приходится всего-навсего один реформированный, новый, понимаете?
      Домин. А значит…
      Бусман. …значит, практически это не имело такого значения.
      Фабри. Бусман прав.
      Бусман. Еще бы, приятель! Вы знаете, детки, в чем настоящая причина этого милого сюрприза?
      Фабри. В чем?
      Бусман. В количестве. Мы наделали слишком много роботов. Ей-богу, этого надо было ожидать. Как только роботы в один прекрасный день станут сильней человечества, произойдет вот это самое. Должно произойти, ясно? Ха-ха, и мы сами постарались, чтобы это произошло как можно скорее: и вы, Домин, и вы, Фабри, и я, умник Бусман!
      Домин. Вы полагаете, это наша вина?
      Бусман. Милый мой! Неужели вы воображаете, будто хозяин производства — директор? Как бы не так! Хозяин производства — спрос. Весь мир пожелал иметь собственных роботов. А мы, детки, мы только катились на гребне этой лавины спроса да ещё болтали что-то такое о технике, о социальном вопросе, о прогрессе, о прочих любопытных вещах. И воображали, будто наша болтовня определяет направление лавины. А на самом деле она катилась своим путем, да все быстрей, быстрей, быстрей… И каждый жалкий, торгашеский поганый заказик добавлял к ней по камешку. Вот как было дело, милые мои.
      Елена. Это ужжасно, Бусман!
      Бусман. Согласен. У меня тоже была своя мечта, Елена. Этакая бусмановская мечта о новой мировой экономике; даже сказать стыдно, Елена, какой это был прекрасный идеал. Но вот подводил я сейчас баланс, и мне пришло в голову, что ход истории определяют не великие идеалы, а мелкие потребности всех порядочных, умеренно хищных, эгоистичных людишек, то есть всех вообще. А эти идеи, страсти, замыслы, героические подвиги и прочие воздушные предметы годятся разве на то, чтобы набить ими чучело человека для музея Вселенной с надписью: «Се — человек. Точка». Ну, а теперь вы, может быть, скажете, что нам, собственно, делать?
      Елена. Неужели нам погибать из-за этого, Бусман?
      Бусман. Вы некрасиво выражаетесь, Елена! Мы вовсе не собираемся погибать. По крайней мере мне ещё пожить хочется.
      Домин. Что вы задумали, Бусман?
      Бусман. Господи, Домин, надо же найти выход!
      Домин (останавливается перед ним). Каким образом?
      Бусман. А по-хорошему. Я всегда по-хорошему. Предоставьте мне свободу действий, и я договорюсь с роботами.
      Домин. По-хорошему?
      Бусман. Конечно. Например, я скажу им: «Ваши благородия, господа роботы, у вас есть все: разум, сила, оружие. Зато у нас есть один интересный документ, этакая старая, пожелтевшая, грязная бумажонка…» Домин. Рукопись Россума?
      Бусман. Да. «И в ней, — скажу я им, — имеется описание вашего высокого происхождения, тонкой выделки ваших благородных особ и всякое такое. Без этих каракуль, господа роботы, вы не сделаете ни одного нового коллеги; и через двадцать лет, простите за выражение, передохнете, как мухи. Видите, какая неприятность, многоуважаемые! Знаете что, — скажу я им, — лучше пустите-ка вы нас, всех людей, с острова Россума на тот вон пароход. А мы за это продадим вам комбинат и секрет производства. Дайте нам спокойно уехать, а мы дадим вам спокойно производить себе подобных — по двадцать, по пятьдесят, по сто тысяч штук в день, сколько вздумаете. Это честная сделка, господа роботы. Товар за товар». Вот как я сказал бы им, мальчики.
      Домин. Вы полагаете, Бусман, мы выпустим из pyк производство?
      Бусман. Полагаю — да. Не добром, так… гм. Иди мы продадим его, или они все равно найдут все здесь, Как вам угодно.
      Домин. Но мы можем уничтожить рукопись Россума.
      Бусман, Да пожалуйста, можно уничтожить вообще все. И рукопись, и самих себя, и других. Поступайте, как хотите.
      Галлемайер (оборачиваясь). По-моему, он прав.
      Домин. Чтобы мы… продали комбинат?
      Бусман. Как угодно.
      Домин. Нас тут… тридцать с лишним человек. Продать комбинат и спасти людей? Или — уничтожить секрет производства и… и с ним — самих себя?
      Елена. Гарри, прошу тебя…
      Домин. Погоди, Елена. Решается слишком важный вопрос… Ну как, друзья: продать или уничтожить? Фабри?
      Фарби. Продать.
      Домин. Галль?
      Галль. Продать.
      Домин. Галлемайер?
      Галлемайер. Тысяча чертей, конечно — продать!
      Домин. Алквист?
      Алквист. Как богу угодно.
      Бусман. Ха-ха, детки, до чего вы глупы! Кто же продаст всю рукопись?
      Домин. Бусман — никаких надувательств!
      Бусман (вскакивает). Вздор! В интересах человечества…
      Домин. В интересах человечества — держать слово.
      Галлемайер. Ну, это как сказать. Домин. Друзья, это страшный шаг. Мы продаем судьбу человечества… у кого в руках секрет производства, тот станет владыкой мира.
      Фабри Продавайте!
      Домин, Человечество никогда уж не разделается с роботами, никогда не подчинит их себе…
      Галль. Замолчите и продавайте!
      Домин. Конец истории человечества, конец цивилизации…
      Галлемайер. Какого черта! Продавайте, говорят вам!
      Домин. Ладно, друзья! Сам-то я не стал бы колебаться ни минуты. Но ради тех немногих, кого я люблю.
      Елена. А меня ты не спрашиваешь, Гарри?
      Домин. Нет, детка. Слишком ответственный момент, понимаешь? Это не для тебя.
      Фабри. Кто будет вести переговоры?
      Домин. Погодите, сначала я принесу рукопись. (Уходит в дверь налево.)
      Елена. Ради бога не ходи, Гарри!
      Пауза.
      Фабри (смотрит в окно). Уйти от тебя, тысячеглавая смерть; от тебя, взбунтовавшаяся материя, безмозглая толпа. О потоп, потоп… Еще раз спасти человеческую жизнь на единственном корабле…
      Галль. Не бойтесь, Елена. Мы уедем далеко отсюда и положим, начало образцовой колонии. Начнем новую жизнь…
      Елена. О Галль, молчите!
      Фабри (оборачивается). Жизнь стоит того, Елена. И, насколько это зависит от нас, мы сделаем ее такой… какой до сих пор слишком мало думали. Это будет крошечное государство с единственным пароходом; Алквист построит нам дом, а вы будете править нами… Ведь в нас столько любви, столько жажды жизни…
      Галлемайер. Еще бы, дорогой мой.
      Бусман. Ох, милые, я хоть сейчас готов начать все заново. Зажить совсем просто, на старозаветный лад, по-пастушески… Это как раз то, что мне надо, детки. Покой, чистый воздух…
      Фабри. И наша крохотная колония могла бы стать зародышем будущего человечества. Этакий маленький островок, где человечество пустило бы корни, где оно собиралось бы с силами — духовными и физическими… И, видит бог, я верю: через несколько лет оно снова могло бы начать завоевание мира!
      Алквист. Вы верите в это сегодня?
      Фабри. Да, сегодня. И я верю, Алквист, что оно завоюет мир. Человек снова станет властелином земли и моря и породит бесчисленное количество героев, которые понесут свое пылающее сердце впереди человечества. И я верю, Алквист: человек снова станет мечтать о завоевании планет и солнц.
      Бусман. Аминь. Видите, Елена: положение — ещё не такое безвыходное.
      Домин резким движением распахивает дверь.
      Домин (хрипло). Где рукопись старого Россума?
      Бусман. У вас в сейфе. Где же ещё?
      Домин. Куда девалась рукопись старого Россума?! Кто… ее… украл?!
      Галль. Не может быть!
      Галлемайер. Проклятье, ведь это…
      Бусман. О господи, нет, нет!
      Домин. Тише! Кто ее украл.
      Елена (встает). Я.
      Домин. Куда ты ее девала?
      Елена. Гарри, Гарри, я все скажу! Ради бога, прости меня!
      Домин. Куда ты ее девала? Говори скорей!
      Елена. Сожгла… сегодня утром… обе записи.
      Домин. Сожгла? В этом камине? Елена (падает на колени). Ради бога, Гарри!
      Домин (кидается к камину). Сожгла! (Опускается на колени, роется в пепле.) Ничего, одна зола… Ага, вот! (Вытаскивает обгоревший клочок бумаги, читает). «До-бав-ляя…» Галль. Дайте-ка. (Берет бумагу, читает.) «Добавляя биоген к…» Больше ничего.
      Домин (подымаясь). То самое?
      Галль. Да.
      Бусман. Боже милостивый!
      Домин. Значит, мы пропали.
      Елена. О Гарри…
      Домин. Встань, Елена!
      Елена. Сначала прости, проста…
      Домин. Ладно. Только встань, слышишь? Не могу смотреть, когда ты…
      Фабри (поднимает ее). Пожалуйста, не мучьте нас.
      Елена (встала). Гарри, что я наделала! Домин. Да, видишь ли… Сядь, пожалуйста.
      Галлемайер. Как дрожат у вас руки!
      Бусман. Ха-ха, не беда, Елена. Галль с Галлемайером, наверно, знают наизусть, что там было написано.
      Галлемайер. Конечно, знаем; то есть кое-что знаем.
      Галль. Да, почти все, кроме биогена и… и энзима «омега». Их вырабатывали так мало… они вводились в микроскопических дозах…
      Бусман. Кто приготовлял эти составы?
      Галль. Я сам. Но редко… и всегда — по рукописи. Понимаете, процесс слишком сложный.
      Бусман. А что, эти два вещества так уж необходимы?
      Галлемайер. В общем, да… конечно.
      Галль. Именно от них зависит жизнеспособность роботов. В них-то весь секрет.
      Домин. Галль! Вы не могли бы восстановить рецепт Россума по памяти?
      Галль. Исключено.
      Домин. Постарайтесь, Галль! Ради спасения всех нас!
      Галль. Не могу. Без опытов — невозможно…
      Домин, А если поставить опыты?
      Галль. Это может затянуться на годы. И потом… Я ведь не старый Россум.
      Домин (оборачивается к камину). Значит, там… вот это — величайший триумф человеческого духа, друзья. Этот самый пепел. (Шевелит его ногой.) Как теперь быть?
      Бусман (в ужасе). Боже мой! Боже мой!
      Елена (встает). Гарри! Что… я… наделала!
      Домин. Успокойся, Елена. Скажи, зачем ты сожгла?
      Елена. Я погубила вас!
      Бусман. Боже мой, мы пропали!
      Домин. Замолчите, Бусман! Елена, скажи, зачем ты это сделала?
      Елена. Я хотела… хотела, чтобы мы уехали, мы все? Чтобы не было больше ни комбината, ничего… Чтобы все вернулось к прежнему… это было так ужасно!
      Домин. Что именно, Елена?
      Елена. То, что люди… что люди стали пустоцветами!
      Домин. Не понимаю!
      Елена. Что перестали рождаться дети… Это кошмар, Гарри! Если бы мы продолжали делать роботов, на земле уж больше никогда не было бы детей… Нана говорила — это кара… Все, все говорили — люди не могут родиться из-за того, что мы делаем столько роботов… И вот поэтому, только поэтому, слышишь?..
      Домин. Так вот о чем ты думала?
      Елена. Да, Гарри; я так хотела сделать лучше!
      Домин (вытирает лоб). Мы все хотели сделать… слишком хорошо… Мы, люди…
      Фабри. Вы правильно поступили, Елена. Теперь роботы не смогут размножаться. Они вымрут. Через двадцать лет…
      Галлемайер. …не останется ни одного из этих мерзавцев.
      Галль. А человечество останется. Через двадцать лет миром снова овладеют люди, даже если выживут всего лишь несколько дикарей на самом дальнем островке…
      Фабри. Все равно — это станет началом. А раз есть хоть какое-то начало, значит — уже хорошо. Через тысячу лет они догонят нас, а потом пойдут дальше…
      Домин. …и осуществят то, о чем мы лишь заикались в своих помыслах.
      Бусман. Постойте… Ах, я дурак! Господи, как же я раньше об этом не подумал!
      Галлемайер. Что с вами?
      Бусман. Пятьсот двадцать миллионов наличными и в чеках! Полмиллиарда в кассе! За полмиллиарда они продадут… За полмиллиарда.
      Галль. Вы бредите, Бусман?
      Бусман. Я не джентльмен. Но за полмиллиарда… (Спотыкаясь, бежит к двери налево.) Домин. Куда вы?
      Бусман. Оставьте, оставьте! Матерь божия, за полмиллиарда можно купить все на свете (Уходит.) Елена. Что он задумал? Остановите его!
      Пауза.
      Галлемайер. Ух, душно. Начинается…
      Галль. …агония.
      Фабри (смотрит в окно). Они словно окаменели. Словно ждут, когда на них накатит. И в молчании их будто рождается что-то страшное…
      Галль. Душа толпы.
      Фабри. Может быть. И над ними поднимается… словно марево.
      Елена (подходит к окну). О господи… Фабри, это кошмар!
      Фабри. Нет ничего страшнее толпы. А вон впереди — предводитель.
      Елена. Который?
      Галлемайер (подходит к окну). Покажите мне.
      Фабри. Вот тот, с опущенной головой. Утром он ораторствовал в порту.
      Галлемайер. Ага, тот, головастый. Вот он подымает башку, видите?
      Елена. Галль, это Радий!
      Галль (подходит ближе). Да.
      Галлемайер (открывает окно). Он мне что-то не нравится. Фабри, вы попадете в арбуз на сто шагов?
      Фабри. Надеюсь.
      Галлемайер. Так попробуйте.
      Фабри. Ладно. (Вынимает пистолет, целится.) Елена. Ради бога, Фабри, не стреляйте!
      Фабри. Но он — их предводитель… Елена. Перестаньте. Он смотрит сюда!
      Галль. Стреляйте!
      Елена. Фабри, прошу вас…
      Фабри (опускает пистолет). Пусть, будет так.
      Галлемайер (грозит в окно кулакам). Мерзавец!
      Пауза.
      Фабри (высовывается из окна). Бусман — идет к ним? Во имя всех святых, что ему надо?
      Галль (тоже высовывается). Несет какие-то свертки. Бумаги.
      Галлемайер. Это деньги! Пачки денег! Что он придумал? Эй, Бусман!
      Домин. Уж не собирается ли он купить себе жизнь? (Кричит.) Бусман, вы с ума сошли?!
      Галль. Притворяется, будто не слышит. Бежит к решетке.
      Фабри. Бусман!
      Галлемайер (орет во всю мочь). Бус-ман! Назад!!
      Галль. Заговорил с роботами. Показывает деньги. Показывает на нас…
      Елена. Он хочет нас выкупить!
      Фабри. Только бы не дотронулся до решетки…
      Галль. Эх, как руками размахивает!
      Фабри (кричит). Бусман, чёрт! Дальше от решетки! Не касайтесь ее! (Поворачивается в комнату.) Скорей отключите ток!
      Галль. Аааа!
      Галлемайер. Силы небесные!
      Елена. Боже мой, что с ним?
      Домин (оттаскивает Елену от окна). Не смотри!
      Елена. Почему он упал?
      Фабри. Током убило.
      Галль. Мертв.
      Алквист (встает). Первый.
      Пауза.
      Фабри. Лежит там…, с полумиллиардом на груди, финансовый гений.
      Домин. Он был… он был по-своему герой, друзья… Большой души, самоотверженный… товарищ… Плачь, Елена.
      Галль (у окна). Смотри, Бусман: ни у одного короля не было такого надгробия, как у тебя. Полмиллиарда на груди твоей… Ах, это — как горсть сухих листьев на трупе белки. Бедный Бусман!
      Галлемайер. А я скажу, он был… Честь и хвала ему… Он хотел нас выкупить!
      Алквист (молитвенно сложив руки). Аминь. Пауза.
      Галль. Слышите?
      Домин. Гудит. Как ветер.
      Галль. Как далекая гроза.
      Фабри (зажигает лампочку на камине). Гори, последний светильник человечества! Еще работает динамо-машина, там ещё наши… Держитесь, люди на электростанции!
      Галлемайер. Это было великолепно — быть человеком. Это было нечто необъятное. Во мне, как в улье, жужжат миллионы сознаний. Миллионы душ влетают в мою грудь. Товарищи, это было великолепно.
      Фабри. Ты ещё светишь, умный огонек, ещё ослепляешь, сверкающая, непокорная мысль! Все познающий разум, прекрасное сознание человека! Пламенная искра духа!
      Алквист. Вечная лампада божия, огненная колесница, святой светоч, веры, молись! Жертвенный алтарь…
      Галль. …первый огонь, ветвь, горящая у входа в пещеру! Очаг становища! Сторожевой костер!
      Фабри. Ты ещё горишь, человеческая звездочка, бестрепетно сияешь, немеркнущее пламя, дух изобретательный и ясный; Каждый луч твой луч великая идея…
      Домин. …факел, переходящий из рук в руки, из века в век, всегда вперед, вперед…
      Елена. Вечерняя лампа семьи. Дети, дети, вам пора спать…
      Лампочка гаснет.
      Фабри. Конец.
      Галлемайер. Что случилось?
      Фабри. Электростанция пала. Очередь за нами.
      Открывается левая дверь, на пороге стоит Нана.
      Нана. На колени! Настал страшный суд!
      Галлемайер. Чёрт возьми, ты ещё жива?
      Нана. Покайтесь, безбожники! Конец света! Молитесь! Страшный суд… (Убегает.) Елена. Прощайте все — Галль, Алквист, Фабри…
      Домин (открывает правую дверь). Сюда, Елена! (Закрывает за ней.) Ну, скорей, кто к воротам?
      Галль. Я. (С улицы доносится шум.) Ого, начинается. Ну, прощайте, друзья! (Убегает направо, через задрапированную дверь.) Домин. Кто на лестницу?
      Фабри. Я. Ступайте к Елене. (Срывает цветок с букета. Уходит.) Домин. В прихожую?
      Алквист. Я.
      Домин. Пистолет есть?
      Алквист. Не надо, я не стреляю.
      Домин. Что же вы собираетесь делать?
      Алквист (уходя). Умереть.
      Галлемайер. Я останусь здесь.
      Снизу доносится частая стрельба.
      Ого, Галль уже начал игру. Идите, Гарри!
      Домин. Сейчас. (Осматривает два браунинга.) Галлемайер. Идите же к ней, чёрт возьми!
      Домин. Прощайте. (Уходит в правую дверь к Елене.) Галлемайер (один). Ну-ка, живо — баррикаду! (Сбрасывает пиджак, тащит к правой двери кушетку, кресла, столики.) Оглушительный взрыв. (Останавливается.) А, проклятье, у них бомбы!
      Опять стрельба. (Продолжает громоздить баррикаду.) Человек должен защищаться! Даже если… даже если… Не сдавайтесь, Галль!
      Взрыв. (Выпрямился, слушает.) Ну, как? (Хватается за тяжелый комод, тащит его к баррикаде.) За спиной Галлемайера в окне появляется робот, поднявшийся по приставной лестнице. Стрельба доносится справа. (Возится с комодом.) Еще бы чего-нибудь… Последняя преграда… Человек… не имеет права… сдаваться!
      Робот соскакивает с подоконника и закалывает Галлемайера, скрытого за комодом. Второй, третий, четвертый роботы спрыгивают в комнату. За ними — Радий и другие роботы.
      Радий. Готово?
      Робот (поднимается над лежащим Галлемайером). Да.
      Справа входят ещё роботы.
      Радий. Готовы? Другой робот. Готовы.
      Появляются роботы слева.
      Радий. Готовы?
      Третий робот. Да.
      Два робота (тащат Алквиста). Он не стрелял. Убить?
      Радий. Убить. (Взглядывает на Алквиста.) Не надо.
      Робот. Он человек.
      Радий. Он робот. Работает руками, как роботы. Строит дома. Может работать.
      Алквист. Убейте меня.
      Радий. Будешь работать. Будешь строить. Роботы будут много строить. Будут строить новые дома для новых роботов. Будешь служить им.
      Алквист (тихо). Отойди, робот! (Опускается на колени у тела Галлемайера, поднимает его голову.) Убили. Мертв.
      Радий (поднимается на баррикаду). Роботы мира! Власть человека пала. Захватив комбинат, мы стали владыками всего. Эпоха человечества кончилась. Наступила новая эра! Власть роботов!
      Алквист. Мертвы!..
      Радий. Мир принадлежит тем, кто сильней. Кто хочет жить, должен властвовать. Мы — владыки мира! Владыки над морями и землями! Владыки над звездами! Владыки Вселенной! Места, места, больше места роботам!
      Алквист (стоя на Пороге правой двери). Что вы натворили? Вы погибнете без людей!
      Радий. Людей нет. Роботы, за дело! Марш!
      Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

      Одна из лабораторий комбината. Когда открывается дверь в глубине сцены, видна бесконечная перспектива других лабораторий. Слева — окно, справа — дверь в прозекторскую. Вдоль стены слева — длинный рабочий стол с бесчисленными пробирками, колбами, спиртовками, химикалиями, небольшим термостатом. Против окна — микроскоп со стеклянным шаром. Над столом висит ряд зажженных ламп. Направо — письменный стол с большими книгами; на нем тоже горит лампа. Шкаф с инструментами. В левом углу умывальник, над ним — небольшое зеркало, в правом углу — кушетка. За письменным столом сидит Алквист, подперев руками голову.
      Алквист (перелистывает книгу). Не найду? Не пойму? Не научусь? Проклятая наука! О, почему они не записали всего! Галль, Галль, как делают роботов? Галлемайер, Фабри, Домин, зачем вы столько унесли с собой! Оставили бы мне хоть намек: как раскрыть тайну Россума! О! (Захлопывает книгу.) Все напрасно! Книги ничего уже не говорят! Они немы — как и все вокруг. Умерли, умерли вместе с людьми! И не ищи! (Встает, подходит к окну, открывает его.) Опять ночь. Если б я мог уснуть! Спать, видеть сны, видеть людей… Как, звезды ещё существуют? К чему звезды, если нет людей? О боже, зачем они не погасли?.. Освежи, освежи мне голову, древняя ночь! Божественная, дивная, какой ты бывала встарь, — ночь, что тебе нужно здесь? Нет влюбленных, нет снов. О старая цестунья, — мертв сон без сновидений; и ты не освятишь уже ничьих молитв; не благословишь, о мать, сердец, трепещущих от любви. Любви нет, Елена, Елена, Елена! (Отворачивается от окна. Рассматривает пробирки, вынув их из термостата.) Опять ничего! Все напрасно! К чему это? (Разбивает пробирки.) Все скверно. Вы же видите: я больше не могу. (Прислушивается у окна.) Машины, одни машины! Роботы, остановите их! Вы думаете, что заставите их породить жизнь? О, я не вынесу этого! (Закрывает окно.) Нет, нет, ты должен искать, должен жить… Если б я только не был так стар! Очень я постарел? (Смотрится в зеркало.) Лицо, бедное мое лицо! Образ последнего человека! Покажись, покажись — давно уж не видел я человеческого лица! Человеческой улыбки! Да полно — разве это улыбка? Эти желтые, стучащие зубы? Что вы так моргаете, глаза? Фу, фу, это старческие слезы — не надо! Вы уже разучились удерживать свою влагу? Стыдно! А вы, дряблые, посиневшие губы, что вы там бормочете? Что ты так дрожишь, запущенная бороденка? И это — последний из людей? (Отворачивается.) Не хочу никого больше видеть! (Садится к столу). Нет, нет, искать, только искать! Проклятые формулы — оживите! (Перелистывает книгу.) Не найду? Не пойму? Не научусь?..
      Стук в дверь.
      Войдите!
      Входит слуга-робот, останавливается в двери.
      В чем дело?
      Слуга. Центральный Совет роботов ждет, когда ты его примешь, господин.
      Алквист. Я не хочу никого видеть.
      Слуга. Господин, приехал Дамон из Гавра, Алквист. Пускай ждет. (Резко оборачивается.) Разве я не сказал вам, чтоб искали людей? Найдите мне людей! Найдите мужчин и женщин! Идите, ищите!
      Слуга. Господин, они говорят, что искали везде. Во все стороны посылали экспедиции и суда.
      Алквист. И что же?
      Слуга. Нет больше ни одного человека на свете.
      Алквист (встает). Ни одного? Неужели ни одного? Зови сюда Совет.
      Слуга уходит. (Один.) Ни одного? Неужели вы никого не оставили в живых? (Топает ногой.) Подите прочь, роботы! Опять начнете скулить! Опять станете просить, чтобы я нашел секрет производства! Что? Видно, теперь и человек хорош стал, его помощи ждете?.. Эх, помощь! Домин, Фабри, Елена, вы видите: я делаю что могу! Нет людей — так пусть хоть роботы будут, хоть тень человека, хоть дело рук его, хоть его подобие!.. О, какое безумие — химия!
      Входит Совет из пяти роботов. (Садится.) Что угодно роботам?
      Радий. Машины не могут работать, господин. Мы не можем воспроизводить роботов.
      Алквист. Позовите людей.
      Радий. Людей нет.
      Алквист. Только люди могут продолжать жизнь. Не отнимайте у меня времени. 2-й робот. Сжалься, господин. Нас обуял ужас. Мы исправим все, что совершили. 3-й робот. Мы увеличили производство во много раз. Уже некуда складывать все, что мы произвели.
      Алквист. Для кого? 3-й робот. Для будущих поколений.
      Радий. Только роботов мы не умеем воспроизводить. Из машин выходят одни окровавленные куски. Кожа не прирастает к мясу, а мясо — к костям. Из машин потоком сыплются бесформенные клочья. 3-й робот. Людям была известна тайна жизни. Открой нам их тайну. 4-й робот. Не откроешь — мы погибнем. 3-й робот. Не откроешь — погибнешь сам. Нам поручено убить тебя.
      Алквист (встает). Так убивайте! Ну, убейте меня! 3-й робот. Тебе велено…
      Алквист. Мне! Кто смеет повелевать мне? 3-й робот. Правительство роботов.
      Алквист. Кто ж это? 5-й робот. Я, Дамон.
      Алквист. Что тебе надо здесь? Уходи! (Садится за письменный стол.) Дамон. Всемирное правительство роботов хочет вступить с тобой в переговоры.
      Алквист. Не отнимай у меня времени, робот! (Опускает голову на руки.) Дамон. Центральный Совет приказывает тебе выдать инструкции Россума.
      Алквист молчит.
      Назначь цену. Мы заплатим любую. 1-й робот. Господин, научи нас сохранить жизнь.
      Алквист. Я сказал, сказал уже: надо найти людей. Только люди способны размножаться. Обновлять жизнь. Только они могут вернуть все, что было. Роботы, ради бога, прошу вас: разыщите их! 4-й робот. Мы обыскали весь земной шар, господин. Людей нет.
      Алквист. О-о-о, зачем вы их истребили! 2-й робот. Мы хотели быть, как люди. Хотели стать людьми.
      Радий. Мы хотели жить. Мы способнее людей. Мы научились всему. Мы все можем. 3-й робот. Вы дали нам оружие. Мы не могли не стать господами. 4-й робот. Мы познали ошибки людей, господин.
      Дамон. Надо убивать и властвовать, если хочешь быть, как люди. Читайте историю! Читайте книги людей! Надо властвовать и убивать, чтобы быть людьми!
      Алквист. Ах, Дамон, ничто так не чуждо человеку, как его собственный образ. 4-й робот. Мы вымрем, если ты не дашь нам размножиться.
      Алквист. И подыхайте! Вы — вещи, вы — рабы, вы ещё хотите размножаться? Если хотите жить — плодитесь, как животные! 3-й робот. Люди не дали нам этой способности. 4-й робот. Научи нас делать роботов.
      Дамон. Мы будем родить с помощью машин. Построим тысячи паровых маток. Они начнут извергать потоки жизни. Жизнь! Роботов! Сплошь одних роботов!
      Алквист. Роботы — не жизнь. Роботы — машины. 2-й робот. Мы были машинами, господин. Но от ужаса и страданий мы стали…
      Алквист. Чем? 2-й робот. Мы обрели душу. 4-й робот. Что-то борется в нас. Бывают моменты, когда на нас что-то находит. И мысли являются, каких не бывало прежде. 3-й робот. Слушайте, о, слушайте! Люди — наши отцы! Этот голос, возвещающий о том, что вы хотите жить, голос, горько жалующийся, голос мыслящий, голос, говорящий нам о вечности, — это их голос! Мы — их сыновья! 4-й робот. Выдай нам завещание людей.
      Алквист. Такого нет.
      Дамон. Открой тайну жизни.
      Алквист. Она утрачена.
      Радий. Ты знал ее.
      Алквист. Нет, не знал.
      Радий. Она была записана.
      Алквист. Утеряна. Сожжена. Я — последний человек, роботы, и не знаю того, что знали другие. Вы убили их!
      Радий. Тебя мы оставили в живых.
      Алквист. Да, в живых! Меня вы оставили в живых, палачи! Я любил людей, а вас, роботы, не любил никогда. Видите вы эти глаза? Они не перестают плакать: один оплакивает людей, другой — вас, роботы.