Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Атомная крепость

ModernLib.Net / Шпионские детективы / Цацулин Иван К. / Атомная крепость - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 12)
Автор: Цацулин Иван К.
Жанр: Шпионские детективы

 

 


Почти все, о чем сообщил ему отец, Гарольду было известно, но, занятый своими делами, он не придавал сделкам по закупке, урановой руды того значения, которого они, по-видимому, заслуживали. Гарольду было сейчас непонятно другое – что же, собственно, беспокоило его отца, если дела по захвату урановых месторождений идут совсем неплохо?

– Торий, – сказал Уильям Прайс в ответ на недоуменный взгляд сына. Он произнес только одно слово, но Прайсу-младшему тотчас все стало ясно.

Торий – радиоактивный элемент, из которого легко можно получить атомное горючее, уран-233, в атомной промышленности имеющий такое же значение, как и плутоний. Запасов тория на земном шаре значительно больше, чем урана. Но так как черные монацитовые пески, содержащие торий, находятся главным образом в Индии и хозяином месторождений до недавнего времени являлся английский Имперский химический трест, то в атомной промышленности США торий до сих пор не играл почти никакой роли.

– Если бы кто-нибудь сделал попытку войти в переговоры с англичанами по поводу тория, – несколько встревожено сказал Гарольд Прайс, – то я первый знал бы об этом.

Старик желчно расхохотался.

– А мне достоверно известно, что в ближайшие дни в Лондоне появится кое-кто из наших друзей для того, чтобы начать переговоры с англичанами. Как видишь, Гарольд, они не дураки и понимают, что если действовать через Комиссию по атомной энергии, то, с твоей помощью, я стану у них на дороге. Поэтому они умно решили – обойтись пока без атомной комиссии.

– Вы придаете этой затее большое значение? – спросил Гарольд, уже понимая, что сейчас старик даст ему какое-то распоряжение.

Вместо ответа Уильям Прайс спросил:

– Через несколько дней ты должен быть на маневрах наших войсх в Западной Германии?

– Да. Через два дня я вылетаю в штаб генерала Келли.

– Ну так вот. – Уильям Прайс взглянул на календарь. – Ты вылетишь не через два дня, а завтра утром, но вылетишь пока не в Германию, а в Англию. Твою поездку следует предпринять в тайне. В качестве официального предлога посещения Лондона можно, пожалуй, выдвинуть желательность инспекции нашей атомной базы… Ну, например, в Скалторпе. Соответствующие документы ты получишь в течение дня из Вашингтона, а вечером я дам тебе подробные инструкции по поводу того, как тебе следует разговаривать с англичанами. Лучше всего, если ты поедешь под вымышленной фамилией. Пассажир, как и все…

– Хорошо, – согласился Прайс-младший.

Вечером Уильям Прайс представил сыну обрюзгшего субъекта лет пятидесяти с детски наивным взглядом больших навыкате глаз и бицепсами отставного боксера.

– Профессор Ваневар Хиггинс, руководитель одной из моих (Прайс подчеркнул это слово) лабораторий.

Хиггинс встал и поклонился. Некоторое время они стояли друг против друга: уже начинающий тучнеть, с отвисшим тяжелым подбородком и ничего не выражающими рыбьими глазами вице-президент концерна Прайс-младший и настороженно-почтительный ученый-атомщик.

Гарольд Прайс пытался понять, зачем его отцу понадобился этот человек и чем именно он занимается.

– Профессор, – сказал старик, обращаясь к сыну, – поможет тебе в решении проблемы повышения эффективности атомной бомбы при взрыве.

Гарольд с интересом посмотрел на Хиггинса и в знак согласия наклонил голову.

При взрыве любой атомной бомбы около восьмидесяти процентов ее энергии расходуется на образование ударной волны и световое излучение и двадцать процентов идет на радиацию, на заражение воздуха и почвы радиоактивными микрочастицами. Усовершенствование атомной бомбы путем придания точно рассчитанной направленности взрыву означало бы повышение убойных свойств бомбы вдвое. Значит, при успешном завершении работ по «усовершенствованию» бомбы вдвое повысился бы запас имеющегося у Прайса уранового сырья.

Направленность взрыва! Попробуй-ка добиться тут чего-нибудь, если сам взрыв протекает в течение всего нескольких миллионных долей секунды! И вот в течение этого ничтожно малого отрезка времени в атомной бомбе не успевает расщепиться, или, как говорят специалисты, сгореть, все ее атомное содержание: уран или плутоний. Увеличить же убойную силу бомбы можно, лишь устранив этот явно убыточный дефект.

– На него можно положиться? – спросил Гарольд отца, когда Хиггинс ушел.

Прайс-старший пожал плечами.

– Во всяком случае он в состоянии сделать то, перед чем его коллеги пасуют. Я думаю, что Хиггинс будет полезен тебе потому, что в моей частной лаборатории он занимается схожей, хотя и более сложной проблемой.

Гарольд насторожился: может быть, теперь старик приоткроет завесу своих тайн?

– Какой именно? – быстро спросил он.

– Моя лаборатория работает над тем, чтобы сила атомного взрыва увеличилась во много раз. Я надеялся на помощь Старка, но увы! – на лице Прайса-старшего появилось выражение скорби. – Он не захотел понять меня… Пришлось возложить все надежды на его коллегу, профессора Хиггинса.

– Мы должны спешить, – заметил Гарольд. Старик внимательно посмотрел на него и усмехнулся.

– И отнюдь не потому, что нас с тобой могут опередить наши конкуренты в Штатах, – угрюмо сказал он. – В первую очередь следует не забывать о русских.

– О русских? – Гарольд Прайс пренебрежительно махнул рукой.

– Да, да, представь себе, о русских, – зло закричал Прайс-старший. – Мы уже поплатились за недооценку их способности создать сперва атомную, а затем и водородную бомбу. Неужели ты еще ничему не научился? Они упорно работают над проблемами, связанными с расщеплением атомного ядра. Будет очень плохо, если им снова удастся опередить нас.

На лбу Гарольда выступил холодный пот.

– Этого нельзя допустить, – пробормотал он хрипло. – Вам известно, кто возглавляет эти работы у русских?

– Да. Профессор Ясный.

– Его надо уничтожить. Немедленно.

– Я принял кое-какие меры, – сухо бросил Уильям Прайс.

Он сказал сейчас больше, чем раньше Харвуду. Никто еще не знал того, что истинной причиной его, Уильяма Прайса, попытки уничтожить русского ученого было желание затормозить, сорвать ту работу, которую, как сообщили Прайсу его агенты, Ясный вел в руководимой им лаборатории.

Гарольд Прайс ушел огорченным. Ему так и не удалось проникнуть, в тайну «Бездны» и «Космоса».

<p>Глава третья</p>

Пассажиры «Британии» немало были удивлены встречей, оказанной на аэродроме тому, кого они принимали за скромного коммерсанта из города Балтиморы. Целая вереница американских военных машин выстроилась вдоль шоссе у входа на аэродром. Американские офицеры высоких рангов с заранее приготовленными подобострастными улыбками стояли толпой, задрав головы. Гарольд Прайс, по своему обыкновению чванливый и грубый, ни на кого не глядя, спустился по трапу. На некотором расстоянии за ним следовал его спутник.

– Гаррис, вы сядете со мной, – бросил Прайс. Подошел не молодой уже, но весьма подвижный офицер.

– Адъютант генерала Стивенсона, – отрекомендовался он, отдав честь. – Прошу вас в машину.

Вереница автомобилей с ревом понеслась по асфальту. С востока свежий ветер доносил пряный привкус моря – шоссе шло неподалеку от берега. Все чаще навстречу попадались виллисы и грузовики, полные американских солдат. Через час автомобиль остановился у высокого забора, оплетенного колючей проволокой. Офицеры и генерал Гаррис вошли в помещение караульного начальника. Прайс сидел в машине, высокомерно выпятив массивную нижнюю челюсть.

Ворота распахнулись, колонна автомобилей двинулась вдоль внутренней стороны забора и вскоре остановилась перед зданием, в котором помещался штаб части.

Гостя встретил командир 49-й авиационной дивизии генерал Стивенсон.

– Рад приветствовать вас, сэр, – обратился он к Прайсу.

Генерал-майор Гаррис мало беспокоил командира дивизии, это был свой человек – армеец. Другое дело Гарольд Прайс, о влиянии которого в высших кругах Вашингтона и Нью-Йорка Стивенсон был отлично осведомлен.

От отдыха Прайс решительно отказался – у него было слишком мало времени. Он согласился лишь пройти в офицерский бар и выпить бокал коктейля, приготовленного тут же по его вкусу. Затем в сопровождении Гарриса и Стивенсона он прошел в кабинет начальника базы полковника Джонса. Прайса поразила окружающая обстановка – никакой роскоши, ничего лишнего! Было такое ощущение, как если бы он находился в штабе воинской части, только что прибывшей на это место. Но это было не так. Прайс хорошо знал, что авиационная база Скалторп была построена англичанами для своих военно-воздушных сил еще в 1942 году и затем передана ими США.

Стивенсон положил на стол карту.

– Насколько я понимаю, сэр, – начал он несколько напыщенным тоном, – вас интересует степень нашей готовности к боевым действиям с применением атомных бомб.

Прайс молча наклонил голову.

– База Скалторп, сэр, это то место, откуда в воздух поднимутся наши главные силы с атомными бомбами и обрушатся на Советский Союз. Скалторп – самая большая база американских реактивных бомбардировщиков в Западной Европе. Прощу взглянуть на карту, сэр… Наши основные авиационные базы здесь, на островах Великобритании, сведены в два аэродромных узла. Вот расположение одного из этих узлов, он называется «Восточная Англия»: Лейкенхит, Бентуотерс… Со Скалторпом всего девять баз. А вот второй аэродромный узел – «Южная Англия», четыре базы, созданные нами на месте старых английских аэродромов. На указанных базах дислоцированы главным образом бомбардировщики и истребители-бомбардировщики.

Прайс внимательно рассматривал карту. То, о чем докладывал сейчас генерал Стивенсон, было, конечно, очень важно, но он думал о черных монацитовых песках с драгоценным радиоактивным торием в неведомом штате Траванкор-Кочин, в далекой Индии. В боковом его кармане лежало письмо Уильяма Прайса к одному из руководителей Имперского химического треста. И вот сейчас, слушая Стивенсона, Прайс-младший все больше проникался верой в успех предстоящих щекотливых переговоров. Ему казалось, что английские партнеры его концерна должны были бы сами преподнести ему торий. Как-никак, американский 3-й воздушный флот собирается принять участие в новой мировой войне с баз, расположенных на территории Великобритании, а уж раз, рассудку вопреки, англичане согласились на это, то неужели они будут спорить с ним из-за каких-то монацитовых песков? Это было бы совсем не логично.

Стивенсон продолжал докладывать:

– Здесь, близ Ливерпуля, расположены наши базы снабжения и ремонта в Бертонвуде и Силэнде. В Шефтсбери – наш транзитный лагерь. Реактивные истребители-перехватчики базируются на берегу пролива Па-де-Кале, в Монетоне, район Дувра.

– Сколько на этом пятачке наших ребят? – поднял голову Прайс.

– Пятьдесят тысяч, – сказал Гаррис.

Прайс удовлетворенно хмыкнул: пятьдесят тысяч солдат и офицеров. Это же целая оккупационная армия!

– В состав третьей воздушной армии, кроме моей сорок девятой, входит еще седьмая авиационная дивизия, тридцать вторая бригада зенитной артиллерии, а также отдельные авиационные и аэродромно-строительные части, – пояснил Стивенсон.

Прайс решительным жестом остановил его:

– Довольно, генерал. Лучше взглянем на ваше хозяйство.


Прайс осматривал атомную базу. Он видел огромные подземные ангары, готовые к вылету боевые самолеты.

Показывая Гарольду Прайсу свое хозяйство, полковник Джонс хвастливо сказал:

– Мы являемся воинской частью, которая готова для немедленных боевых действий…

– Для массированных ударов по врагу на востоке, – дополнил командир 49-й дивизии.

Гаррис, казалось, забыл о присутствии Прайса, он внимательно ко всему присматривался, делал заметки в своей записной книжке, мимоходом давал указания офицерам.

Машины остановились на краю аэродрома. Перед Прайсом расстилалось огромное поле.

– В настоящее время наша воздушная база занимает площадь с периметром ограды в десять миль, – продолжал свои пояснения Джонс. – Бетонное покрытие аэродрома составляет двести пятьдесят акров. Общая длина бетонной взлетной дорожки – пять миль.

Внимательно слушая Джонса, Прайс вдруг увидел далеко на юге несколько стремительно приближающихся точек.

– На этот раз возвращаются почти вовремя, – сказал Джонс, обращаясь к Стивенсону.

– Это из триста тридцать первого авиаполка стратегической авиации? – спросил Гаррис.

– Да… Первая эскадрилья.

Шестимоторные реактивные бомбардировщики В-47 были уже над аэродромом и заходили на посадку.

– Они доставляют нам много хлопот, – заметил Стивенсон, обращаясь к Гаррису.

– Ничего не поделаешь. По плану мы должны пропустить через здешние базы как можно больше наших авиасоединений, – надо же, чтобы экипажи самолетов получили возможность потренироваться в условиях, близких к будущей боевой обстановке.

– Это, конечно, так, но надо иметь в виду, что таким образом наши задачи здесь усложняются, – сказал полковник Джонс.

– Откуда возвратилась эта эскадрилья? – прервал их спор Прайс.

– Из полета над Англией, Францией и Западной Германией, с атомными и водородными бомбами, – ответил Стивенсон.

– Вы, наверное, хотите познакомиться с хранением атомных бомб, сэр? – обратился Джонс к Прайсу.

– Обязательно.

По дороге к складу генерал Гаррис напомнил Прайсу:

– Сорок девятая авиадивизия занимает особое место в вооруженных силах Атлантического блока: она полностью обеспечена атомным оружием.

Машины остановились у внушительных размеров бетонного здания. Наступающие сумерки прорезали мощные лучи прожекторных установок. На углах и у входа в помещение склада стояли усиленные наряды часовых с автоматами, взятыми наизготовку. Полковник Джонс пригласил генералов следовать за ним. Миновав караульное помещение, Гарольд Прайс очутился в ярко освещенном зале с целым рядом дверей. И тут стояли вооруженные автоматами часовые. По знаку полковника Джонса офицер охраны открыл одну из дверей, и Прайс вместе с его спутниками оказался в просторном лифте. Офицер нажал кнопку на щитке управления, и кабина лифта стала опускаться. К удивлению Гарольда Прайса, спуск продолжался довольно долго. Выйдя из лифта, Прайс оказался в зале, напомнившем ему тот, который они только что покинули наверху. Здесь тоже стояли часовые. Помещение было залито светом скрытых где-то под потолком электроламп. Но этот находящийся глубоко под землей зал существенно отличался от первого: как с удивлением отметил Прайс, в нем совсем не было дверей. Ни одной! Джонс подошел к пульту, вмонтированному в поверхность небольшого стола в одном из углов зала, и набрал какой-то номер, состоящий из комбинации цифр. Прозвучал сигнал, отрывистый и резкий, как удар гонга, и в то же время открылся потайной ход в коридор, выложенный массивными, в несколько метров толщиной бетонными глыбами.

– Для срочной транспортировки бомб на поверхность, к самолетам, имеется специальный лифт, канал которого закрыт сверху крышкой, по примеру тех крышек из комбинации бетона, чугуна и особой стали, которые, как вы знаете, используются в атомных котлах, – сказал полковник Джонс.

На каждом повороте в коридоре путь неизменно преграждали массивные, в несколько тонн каждая, стальные двери. Замки дверей открывались по электрическим сигналам. Наконец, Прайс и его спутники вошли в большую квадратную комнату. Здесь был свой пост охраны, свой офицер. Полковник Джонс подошел к противоположной от входа стене и поднялся по ступенькам каменной лестницы, которая странным образом упиралась в глухой серый бетон. Лестница никуда, собственно, не вела, но Джонс уверенно поднялся по ней, и по его знаку офицер привел в движение какие-то рычажки на пульте управления.

– Взгляните на ваших питомцев, сэр, – предложил генерал Стивенсон и посторонился, пропуская вперед Прайса.

Замаскированная под цвет стен, стальная заслонка ушла в сторону, и Прайс увидел смотровое стекло.

Атомные бомбы по размеру несколько, пожалуй, больше тех, что когда-то были сброшены на Хиросиму и Нагасаки, стояли, будто заключенные в соты из чугуна и бетона, по внешнему виду они были похожи на обычные авиационные бомбы. Бомб тут было много.

– Отлично, – пробурчал Гарольд Прайс и быстро спустился по лестнице. – Я спешу, – сказал он, посмотрев на часы. Время действительно подгоняло его.

Генерал Гаррис еще не успел устроиться поудобнее в постели и предаться сну, как в дверь постучали, и в его комнату вошел Прайс, одетый по-дорожному, так же, как днем, когда он летел на «Британии». Генерал не успел открыть рта, чтобы спросить в чем дело, как Прайс отрывисто приказал:

– Утром, когда вы будете уезжать отсюда, передайте нашим любезным хозяевам мою благодарность за прием. Меня вы найдете в Лондоне, в посольстве. А сейчас я покидаю вас.

– Но, сэр… – попробовал что-то возразить Гаррис. Гарольд Прайс резко и недовольно перебил его:

– Никаких «но»! Интересы дела прежде всего. Спите, – и он вышел.

Подняв воротник пальто и низко нахлобучив шляпу, Прайс-младший зашагал по улицам военного городка, прочь от дома, в котором ему было предоставлено комфортабельное жилье. Предъявив несколько раз пропуск, разрешающий ему свободное передвижение в районе базы Скалторп, он беспрепятственно вышел из ворот городка и быстро пошел по дороге. Несколько раз Прайс подносил к глазам часы со светящимся циферблатом, после чего каждый раз старался идти еще быстрее. Но вскоре он отчетливо понял, что способ пешего передвижения, по-видимому, не для него: он обливался потом, ноги немилосердно болели, а расстояние до автострады, выйти на которую он спешил, было все еще велико. Мимо него часто проносились виллисы, штабные машины. Воспользоваться их услугами Прайс считал невозможным: он не хотел, чтобы кто-нибудь мог выследить его и, возможно, помешать ему. В этом было все дело. Наконец, когда с ним поравнялся очередной грузовик, полный солдат, он сделал шоферу знак, и тот остановил машину. Подвыпившие солдаты пели непристойную песню о девочках, которые ждут их в кабачке «Олений рог». Сержант стоя дирижировал и в такт куплету основательно хлопал Прайса по спине. При первом, довольно увесистом шлепке Прайс было вскочил с ящика, на который его усадили; но тут же понял, что раз уж с ним столь вольно обращаются здешние джимми, стало быть, он действительно не похож на самого себя. Пусть уж и тут он будет «коммерсантом из Балтиморы»!

Кто-то произнес слово: «Скоттсборо». Так называлась деревушка на автостраде, до которой хотел добраться Прайс, и он попросил остановить машину.

Грузовик ушел дальше в темноту, увозя американских джимми к английским девочкам в соседнем городке, а Гарольд Прайс зашагал к окраинным домикам Скоттсборо. Сейчас он найдет здесь автомобиль и спокойно отправится на север.

Прайс размышлял о предстоящей встрече. Почему бы, в самом деле, англичанам не пойти ему на уступки? Ведь все равно им не устоять! В 1941 году они считали, что в области атомных исследований Англия идет впереди США: лорд Резерфорд работал над строением атома, Джеймс Чедвик обнаружил нейтроны, без которых немыслимо получение атомной энергии. К сентябрю 1941 года кабинет министров утвердил проект работ по производству атомной бомбы… Американцы в то время определенно отставали. Но положение вскоре изменилось: Черчилль испугался, что однажды Гитлер выбросит на Британские острова десанты с моря и с воздуха, и стал готовить чемоданы к переезду правительства через океан, в Канаду. Страх Черчилля перед Гитлером положил конец работе англичан над получением атомной энергии, документы, оборудование и даже специалисты были направлены в Соединенные Штаты.

Вспоминая сейчас об этом, Гарольд Прайс не мог удержаться от самодовольной улыбки: англичане так хотели знать, над чем в Соединенных Штатах работают их ученые, каковы результаты их работы! Но, черт побери, это же военная тайна, сообщить которую кому бы то ни было американцы решительно отказались. Тресты Моргана и Дюпона быстро договорились со своими старыми друзьями, английскими фирмами, которым когда-то было поручено заниматься развитием атомной промышленности. Одной из двух английских фирм, легко уступивших натиску американцев, был Имперский химический греет, с руководителями которого Гарольду Прайсу и предстояло вести теперь переговоры по поводу дьявольски необходимых ему черных песков, которые пока что без всякого толку лежат где-то в далекой Индии. Впрочем, Прайс хорошо понимал, что договориться все же, пожалуй, будет не очень просто – обстановка после войны изменилась, англичане построили у себя завод для получения очищенного урана, создали в Харуэлле научно-исследовательский центр и пустили там в ход два атомных котла, построили большие циклотроны для опытных работ. Больше того, англичане создали полигон для испытания своего собственного атомного оружия на необитаемых островах Монте-Белло, у западного побережья Австралии, как раз напротив расположенного в пустынной части австралийского материка гигантского полигона, на котором они проводят испытания реактивного оружия. Да, беседа предстояла нелегкая!

Кто-то тронул Прайса за локоть. Он быстро обернулся. Перед ним стоял одетый в штатское человек. Что-то знакомое было в его движениях, манере держать голову, в жестах…

– Вас просит к себе один джентльмен, сэр, – сказал человек в штатском. – Прошу следовать за мной.

– Меня? – спросил Прайс с удивлением.

– Именно вас, мистер Прайс, – подтвердил незнакомец и пошел вперед. Прайс последовал за ним.

Они миновали несколько домов и остановились у входа в одно из зданий.

По знаку незнакомца Прайс, толкнув дверь, вошел в просторную комнату. Навстречу ему из-за стола поднялся седоватый человек с подстриженными щеточкой усиками и внимательными глазами. При одном взгляде на него Гарольд Прайс отпрянул, как ужаленный.

– Харвуд! – выдохнул он с негодованием. Черт побери, этот разведчик занимается рискованным делом, устраивая, да еще столь демонстративно, слежку за ним, за одним из тех, от кого зависят его, Харвуда, судьба и карьера. При одной мысли о том, что весь маскарад, на который ему пришлось пойти во время этого последнего визита в Англию, оказался ни к чему. Прайс-младший затрясся от приступа бешенства.

Но Харвуд сохранял полное спокойствие.

– Прошу к столу, – произнес он не особенно любезно. – Подкрепитесь кофе с виски. Автомобиль ждет вас.

Прайс, не снимая пальто, тяжело опустился в кресло и поднял на собеседника свои тусклые глаза, округлившиеся от гнева. Он молчал.

Харвуд рассмеялся.

– С вами опасно иметь дело, мистер Прайс, – сказал он. – Но ситуация сложилась так, что я, чтобы не порвать с «Интернэшнл Уран», вынужден был вмешаться…

– В чем дело? – спросил Прайс.

– Дело в том, что вы опоздали, сэр, – и Харвуд начал раскуривать трубку.

– Опоздал? – Прайс вскочил на ноги.

– Ваши конкуренты опередили вас, они уже на месте. Но не волнуйтесь, я принял меры, и пока они будут сидеть там в ожидании представителей Имперского химического треста, вы встретитесь с англичанами в другом месте, куда мне удалось затащить их. Они ждут вас.

Прайс облегченно вздохнул.

– Я приехал сюда по другим делам, – продолжал Харвуд, – но если бы вас опередили другие именно тогда, когда я нахожусь здесь, – это могло бы быть вами превратно понято и повлиять на мои отношения с концерном.

Гарольд Прайс издал какой-то утробный звук и вопросительно посмотрел на Харвуда.

– Я не мог рисковать появлением в Скалторпе, – сказал Харвуд, – это возбудило бы толки и… вы меня понимаете, сэр?

Прайс удовлетворенно мотнул головой.

Харвуд явно боялся тех, кому могла не понравиться услуга, оказанная им сегодня концерну Прайсов, – стало быть, никакого подвоха не существовало.

– Поэтому я оказался вынужденным сидеть вот здесь и ожидать вас, ведь миновать Скоттсборо вы никак не могли, – продолжал Харвуд.

– Я спешу, – и Прайс поднялся. Ни к кофе, ни к виски он так и не притронулся – ему все еще было не по себе и от мысли, что его перехитрили, и от того, что только Харвуду, постороннему для него человеку, он будет обязан встречей с нужными людьми из Имперского треста. К тому же можно не сомневаться, этот Харвуд предъявит к оплате солидный счет за оказанную им услугу, независимо от того, чем кончатся переговоры с англичанами.

– Тэдди, проводи мистера Прайса к машине, – приказал босс появившемуся на его зов человеку, в котором Гарольд узнал теперь секретаря Харвуда.

Сопровождаемый Тэдди, Прайс нашел неподалеку ожидавший его новый «Ролс-Ройс» и отправился по адресу, указанному ему Харвудом.

Харвуд не солгал, сказав Прайсу, что он оказался в этих краях по другому делу. Проводив Прайса, он уселся у стола и, вынув из бокового кармана небольшую записную книжку, открыл ее на букве «В». Сверху шифром было написано – «Вирус». Шифром Харвуд обозначал разведывательные, диверсионные или террористические операции на территории иностранных государств. Думая сейчас над операцией «Вирус», Харвуд в деталях вспоминал инструкции Уильяма Прайса Двадцатому и последние донесения Шервуда и Снэйка из Москвы. Пусть тайной Прайса будет суть задания Двадцатому, но за выполнение этого задания несет ответственность в первую очередь он, Харвуд. И хотя до осуществления «первого варианта» оставалось еще достаточно много времени, Харвуд все же решил перестраховаться и сделать новый ход, ввести в игру новую фигуру для того, чтобы спутать карты чекистам из КГБ, которые вздумали бы идти по следу засланного им в Советский Союз Двадцатого. Харвуд сидел сейчас над своим «Вирусом», как шахматист над шахматной доской, и чем больше он размышлял, тем больше в нем росла уверенность в том, что придуманный им новый ход обеспечит успех операции.

В дверь тихо постучали, и вслед затем в комнату вошел мужчина лет тридцати пяти. На вошедшем были довольно потрепанный макинтош и старая фетровая шляпа. Во внешности незнакомца не было бы ничего примечательного, если бы не его длинное костлявое лицо и хищное выражение маленьких, глубоко запавших в орбиты глаз.

– Наконец-то, – сказал Харвуд. – Я давно жду вас, Фокс. – И не давая ему времени для объяснений, продолжал: – Я прочел представленные вами материалы и принял решение.

Фокс бросил на него вопросительный взгляд.

– Профессор Джон Макгайр должен ехать в Россию, – сказал Харвуд.

– Я не понимаю, сэр, что значит «должен», – произнес Фокс. – Макгайру никто и не мешает ехать в Россию, приглашение из Москвы от советской Академии наук он уже получил. Но…

– Что вас смущает?

– Профессор Макгайр определенно красный. А прежде чем стать красным, он работал не только в Харуэлле… он был занят военным применением атомной энергии.

– Очень хорошо, это как раз то, что мне нужно, – весело произнес Харвуд. – Послушайте Фокс, вас не удивляет мой приезд сюда?

– Откровенно говоря, шеф, я не рассчитывал так скоро видеть вас тут, у себя, – ответил Фокс. – Но мне, кажется, удалось изучить людей, которые могли бы представить для вас интерес.

– Это вам зачтется. А сейчас слушайте меня внимательно. Макгайр поедет в СССР… Но он должен поехать не через неделю, а послезавтра.

– У Макгайра билет на советский пароход, который из Саутгемптона пойдет прямо на Ленинград, – заметил Фокс.

– Но он должен уехать отсюда не через неделю, а через день, понимаете, Фокс, – через день! Это не трудно будет сделать… Среди ваших агентов имеются ведь и друзья Макгайра, не так ли?

Фокс подтвердил это.

– Ну так вот… Завтра утром ваш агент должен быть б гостях у Джона Макгайра и передать ему вот это приглашение посетить Западную Германию.

– Он может отказаться от поездки в Германию, – сказал Фокс.

– Не откажется, – Харвуд чистил свою трубку. – Времени для поездки у него хватит… Его надо лишь заинтересовать. Пусть ваш агент напомнит ему о том, что немцы снова приступили к изготовлению ракетных снарядов «Фау-1» и «Фау-2», к изготовлению атомного оружия, что вполне соответствует действительности.

– Макгайр – противник перевооружения Германии, – заметил Фокс.

Харвуд усмехнулся.

– Но для чего Макгайр должен посетить Западную Германию раньше, чем он окажется в России? – спросил Фокс.

– Сегодня я объясню вам это, – ответил Харвуд. – Но я хочу, чтобы вы отдали себе отчет в том, что за доставку профессора Макгайра в Германию вы отвечаете в буквальном смысле головой, – голос Харвуда стал жестким. – Сегодня я скажу вам, что произойдет с Макгайром в Германии… Этим делом придется заняться тоже вам, я не хочу посвящать в него лишних людей.

– Слушаюсь, – Фокс исподлобья посмотрел на шефа. – Что я должен буду делать потом, возвратившись сюда?

– Вы не возвратитесь сюда, – холодно ответил Харвуд. – Вам придется проводить эту операцию до конца.

– С Макгайром? – Фокс явно ничего не понимал.

– Отчасти с Макгайром… – не спеша продолжал Харвуд. – Как только операция с Макгайром в Германии вами будет завершена, вас немедленно посадят в самолет и отправят в другое место, откуда затем перебросят на территорию Советского Союза, – при этих словах Харвуд внимательно посмотрел на Фокса: тот сидел совершенно спокойно, ни один мускул не дрогнул на его лице. Возможно, до его сознания не дошел смысл сказанного шефом. Харвуд продолжал: – Вы будете моим уполномоченным по операции «Вирус».

Фокс стремительно встал с кресла и вытянулся перед начальником: сейчас он получал военный приказ, выполнение или невыполнение которого в одинаковой мере могло стоить ему жизни. Он был достаточно старым и опытным разведчиком, чтобы понимать это. При том же в данном случае речь шла не о выполнении какого-то отдельного задания, а о руководстве всей операцией: он будет тенью Харвуда там, в России, будет организовывать, вербовать, контролировать, судить и приводить в исполнение свои приговоры.

Фокс почтительно ловил теперь каждое слово Харвуда.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13