Корсары Кайзера

Но пока все шло хорошо, и «Вольф» продолжал идти на север своим полным ходом — не таким уж маленьким для сухогруза того времени — чуть более десяти узлов.

К счастью, вскоре погода резко переменилась. Налетел северо-восточный шквал, ход пришлось уменьшить до семи узлов. Плестись на такой скорости в зоне самого интенсивного патрулирования противника было просто бесподобно. Кроме того, «Вольф», который был перегружен углем и разными запасами, необходимыми для длительного автономного рейда, захлестывался волнами и нещадно раскачивался, изнуряя экипаж приступами морской болезни. А впереди еще лежали обширные минные заграждения, выставленные англичанами для обеспечения блокады. В такую погоду даже слабое минное заграждение угрожает любыми неожиданностями, а малая скорость корабля делает роковой любую встречу даже со слабым противником, поскольку предоставляет англичанам достаточно времени для сосредоточения сил.

Тем не менее, Нергер настолько верил в свое везение, что ни на секунду не сомневался в благополучном исходе прорыва в океан. Какая разница, идти со скоростью семь узлов или полным ходом, составляющим всего десять узлов? Любой военный корабль догонит и уничтожит «Вольф» без всяких усилий. «Вольф» можно считать погибшим, даже если его заметят английские или нейтральные рыбаки и позаботятся сообщить об этом командованию британских патрульных сил, стерегущих выходы из Северного моря. Поэтому все, что оставалось делать, это верить в удачу, в счастливую звезду, в любовь капризной Фортуны и во все прочее, что веками определяет успех морских авантюр.

Через несколько часов погода улучшилась. Ветер стих, море успокоилось, дав возможность следовать десятиузловым ходом. Но не успели на «Вольфе» перевести дух, как налетела новая буря, на этот раз с запада.

Пришлось снова уменьшить ход. На этот раз пришлось еще хуже, чем накануне. Ежесекундно на палубу «Вольфа» с шумом обрушивались тысячи тонн воды. Волны, поднимая корму, обнажали захлебывающиеся винт машины. Корабль клало с борта на борт, в каютах и кубриках все ходило. В непрекращающемся вихре соленых брызг было трудно дышать, корабль стонал и скрежетал — казалось, что он готов развалиться. Ударом волны смыло за борт спасательный плот с автоматическим фальшфеером. На «Вольфе» этого не заметили и были сильно удивлены, когда вблизи от них вспыхнуло пламя фальшфеера и исчезло, уносимое ветром за корму. Затем смыло плот с кольцевым освещением. И снова пламя вспыхнуло рядом с бортом «Вольфа», что было совсем некстати, так как Нергер хотел пройти через минные заграждения незамеченным. Огни светились примерно в течение получаса, предательски указывая в ночи место корабля. Приходилось в очередной раз надеяться на удачу, поскольку предпринять что-либо было невозможно.

И, как будто всего этого было недостаточно, внезапно налетел снежный буран, а температура воздуха резко понизилась. «Вольф» немедленно превратился в ледяную гору, что сделало практически невозможным любое передвижение по палубе. Кроме того, обледенели и орудия, а это делало вспомогательный крейсер — в случае встречи с противником — фактически беззащитным.

Ураганный ветер, задувавший с запада, сменился норд-остом столь же ураганной силы. Расчеты Нергера показали, что «Вольф» сбился с графика движения более чем на двадцать часов.

Время от времени Нергер приказывал включать навигационные и палубные огни, чтобы создать у стороннего наблюдателя впечатление о встрече с нейтральным пароходом.

Наконец удалось пройти английские заграждения, но буря продолжала бушевать. Временами создавалось впечатление, что она ослабевала, но через минуту она вновь налетала с удвоенной силой, как бы пытаясь сделать все возможное, чтобы не выпустить «Вольф» в океан. Медленно, рывками, зарываясь в волны, «Вольф» упорно пробивался вперед.

Когда буря утихла, на «Вольфе» своими средствами отремонтировали множество мелких повреждений. Нергера более всего беспокоило, что была вдребезги разбита большая часть посуды. Командир «Вольфа» рассчитывал захватить большое количество пленных и опасался, что их не из чего будет кормить. Последующие события показали, что Нергер беспокоился напрасно. Чего-чего, а посуды на «Вольфе» оказалось с избытком...

10 декабря 1916 года вспомогательный крейсер «Вольф» прорвался в открытый океан, благополучно миновав все дозоры и минные заграждения англичан. Оказавшись на просторах Атлантики, Нергер в целях экономии угля приказал вывести из действия один из трех котлов. Он хорошо знал главную заповедь океанского рейдера: экономить на всем — на угле, воде, продуктах и прочих запасах, которые так сложно восполнить в открытом море...

Все последующие дни Нергер вел корабль на юг. Никаких происшествий не было. Иногда на горизонте появлялись пароходы, спешащие из Америки в Европу и обратно. Нергер старался их избегать. Поскольку подчиненным ничего не было известно о намерениях и планах своего командира, они удивленно переглядывались и даже позволяли себе неодобрительно покачивать головами. Они не понимали, почему Нергер шарахается от тех судов, которые должен топить и захватывать. Нергер не хотел поднимать переполох раньше времени, особенно, в зоне, где было очень много английских боевых кораблей.

Плохая погода продолжала гнаться за «Вольфом» из Северного моря через всю Северную Атлантику. Если в начале пути на мостике царило напряжение, то ныне оно вылилось в то, что Нергер определил как состояние созерцательности — нечто среднее между напряженностью и скукой. Встречи с врагом никто не боялся — «Вольф» был вооружен не хуже любого легкого крейсера. Беда была в том, что в случае получения повреждений, идти на ремонт было некуда, а потому нужно было проявлять предельную осторожность.

В «Конских широтах» «Вольф» неожиданно наткнулся на полузатопленный обгоревший корпус парусника. Мачт не было, и только над уцелевшим бушпритом свисал обрывок кливера. На корме было название «Эсберн Снар». Нергер обошел парусник со всех сторон, но из-за сильной волны не стал высаживать на него своих людей. Кто-то из офицеров предложил добить парусник артиллерией, но Нергер отказался.

«Английский премьер уверял, — заметил командир „Вольфа“, — что эта война продлится двадцать лет. Поэтому нужно экономить боеприпасы». Ему действительно было жалко тратить снаряды на эти обломки.

В Рождественскую ночь на борту устроили праздник, на котором не хватало только елки и традиционных подарков. Конечно, об этом можно было позаботиться заранее, но за всеми делами накануне выхода у Нергера рождественские подарки просто вылетели из головы, а все остальные просто ничего не знали о том, куда и насколько собирается уходить их корабль и поэтому ни о чем не побеспокоились. Впрочем, поскольку никто на подарки не рассчитывал, то и недовольных не было.

Все личные дела и желания отошли на второй план. Единственным желанием был успех операции. Но, все-таки, на борту царила праздничная атмосфера. Из кусков дерева смастерили несколько елок, которые, будучи покрашенными в зеленый цвет, выглядели вполне прилично. Свечей было полно, равно как и маленьких электролампочек, пошедших на гирлянды. Кроме того, была оформлена праздничная газета, значительно развеявшая тоскливую монотонность корабельной жизни.

В офицерской кают-компании праздник Рождества был несколько омрачен — загорелась «елка», которая, по общему мнению, выглядела изумительно. Впрочем, об этом инциденте быстро забыли и повеселились на славу. Не хватало только снега, поскольку «Вольф» уже спустился в тропические широты, где температура стояла плюс тридцать градусов.

На немецких легких и вспомогательных крейсерах пастора по штату не полагалось. Его обязанности в случае необходимости выполнял командир корабля.

Поэтому Нергер организовал краткое богослужение и обратился к экипажу с «Рождественской проповедью», где больше говорил о сражавшейся в кольце фронтов Германии, чем по существу.

В разгар торжеств праздник пришлось временно прервать, так как на горизонте было обнаружено какое-то судно. Из радиоперехвата было известно, что в этом районе патрулируют несколько английских крейсеров, базировавшихся на островах Зеленого Мыса. Приходилось быть начеку.

Между тем, «Вольф» уже приближался к экватору, и Нергер не мог игнорировать это событие без традиционного праздника Нептуна. Кстати, сам он ранее несколько раз приближался к экватору, но не пересекал его и должен был пройти «крещение» вместе с многими другими «неофитами». Еще будучи младшим офицером, Нергер проходил «крещение» при пересечении тропика. Но экватор — есть экватор! Нептун шуток не любит. Необходимо было подготовиться к новому празднику.

Прежде всего, необходимо было составить список всех «неофитов», впервые пересекающих экватор. Многие из них совсем не жаждали «крещения» и под любым предлогом пытались от него уклониться. Но никакие увертки не помогали. Каждый, кто уверял, что уже пересекал экватор, должен был либо представить свидетелей, либо «Диплом», выданный Нептуном и заверенный капитаном того судна, на котором он переходил экватор. Если же, вопреки уверениям, моряк не мог представить ни свидетелей, ни «свидетельства», то ему полагалась особо строгая процедура «крещения».

По традиции, первым на борту «Вольфа» накануне перехода экватора появился Тритон в" качестве посланца Нептуна. Одетый в фантастические одежды, сделанные главным образом из постельного белья, Тритон представился Нергеру и сообщил, что Бог Нептун собирается вместе со своим Двором посетить корабль, дабы засвидетельствовать праздничное крещение всех членов экипажа, впервые пересекающих экватор. Его величество ожидает, что его примут со всеми приличествующими его высокому положению почестями.

Капитан второго ранга Нергер вручил Тритону список «неофитов», возглавляемый им самим, и заверил, что посещение Нептуном является честью для его корабля, и он, командир, приложит все усилия, чтобы пребывание Нептуна на борту «Вольфа» было как можно более приятным. Затем Тритону вручили пару бутылок пива и пачку сигарет, и он удалился вместе со своей свитой.

На следующий день в ожидании Нептуна на вспомогательном крейсере царило радостное возбуждение. Море было спокойным, на бездонно голубом тропическом небе ярко сверкало солнце.

И вот появился Нептун под руку со своей супругой-царицей, сопровождаемый многочисленной свитой. Капитан второго ранга Нергер заметил, что Бог Морей очень похож на своего вчерашнего посланца. Правда, теперь Нептуна украшала длинная борода, придавая владыке океана весьма почтенный вид, а локоны его супруги, сделанные, как и борода Нептуна, из мочала, свисали до самой палубы. Царственную пару сопровождали в основном морские черти, измазанные сажей и жиром, блестевшим на солнце.

Около Нептуна суетился его придворный шут во фраке и цилиндре с лягушачьими руками и ногами. Бросался в глаза также и придворный цирюльник, размахивающий огромной деревянной бритвой, и глашатай, объявляющий громким голосом волю Бога Морей.

Нептун и его свита, сопровождаемые Нергером, прошли вдоль строя экипажа, а затем Бог Морей забрался на трап, сооруженный у грузового люка, и объявил, что можно приступать к обряду крещения.

Первым через обряд крещения пришлось пройти самому Нергеру. Все, как он вспоминал позднее, обошлось сравнительно благополучно. Ему вручили огромный бинокль, сделанный из двух бутылок шампанского. Нептун «приказал» командиру «Вольфа» смотреть через этот бинокль в море и объявить, когда он увидит экватор. Нергер поднял бутыли, из которых на него полилась вода. Нергер промок с головы до ног. Но это был еще «щадящий ритуал» — специально для командира. Другим пришлось похуже. Рядом с грузовым трюмом из парусины был сооружен бассейн полутораметровой глубины, доверху наполненный водой. Перед бассейном «придворный цирюльник» развел мыльную пену, сдобренную сажей, машинным маслом и мазутом. А на другом конце бассейна был натянут ветровой конус. Измазанного черной пеной неофита бросали в бассейн, где подвергали «бритью», а затем заставляли пролезть через конус. Но едва несчастный залезал в конус, как спереди и сзади его начинали поливать из пожарных шлангов, а когда он ухитрялся высунуть из воды физиономию, чтобы глотнуть воздуха, ее снова мазали черной пеной для бритья...

После завершения крещения наступила более приятная часть ритуала с выдачей дипломов и памятных значков, сделанных в корабельной мастерской. Морские черти, сопровождающие Нептуна были одарены снедью и сигаретами, чтобы им было чем заняться на дне морском, не устраивая от безделья бурь и ураганов.

Затем Нергер произнес заключительную речь, благодаря Нептуна за «крещение» экипажа, и Бог Морей величественно удалился со всей своей свитой.

II

Без каких-либо приключений вспомогательный крейсер «Вольф» добрался до южно-африканских вод.

Было 16 января 1917 года. Море было спокойным, на небе ни облачка, погода стояла ясная, видимость составляла почти тридцать миль. Вечером прямо по курсу сигнальщики заметили дымы. Вскоре уже можно было различить семь судов, идущих в кильватер друг другу, среди которых выделялся огромный двухтрубный лайнер. Судя по всему, это был английский конвой, перевозящий в Европу части Австралийского корпуса. «Вольф» уже хотел было совершить прыжок на добычу, но сигнальщики вовремя заметили впереди колонны английский броненосный крейсер, связываться с которым в планы Нергера совсем не входило.

«Вольф» прошел мимо конвоя, изображая из себя обычное торговое судно. Нергер приказал слегка изменить курс, чтобы уйти подальше от столь неприятного соседства. Когда конвой, наконец, исчез за гранью северного горизонта, Нергер облегченно вздохнул. Если бы они открыли по конвою огонь, то наверняка были бы уже на дне. Для торгового судна, каким в сущности являлся «Вольф», вступать в бой с броненосным крейсером было бы откровенным самоубийством.

«Вольф» находился теперь на оживленном морском пути у мыса Доброй Надежды и, следуя в Индийский океан, уклоняясь от встречных дымков, ставил за собой мины. Поскольку германских судов в океане давно не было, на выставленные мины могло наткнуться только судно противника, или, в худшем случае, нейтральное. Но, поди потом разберись, кто эти мины ставил. Тем более, что почти все так называемые «нейтралы» прямо или косвенно работали на англичан.

Деятельность «Вольфа» быстро принесла плоды. Уже 27 января радисты вспомогательного крейсера перехватили радиограмму, сообщавшую о появлении у Кейптауна немецких подводных лодок. Сначала это сообщение вызвало у Нергера недоумение: как могли подводные лодки появиться на таком отдалении от своих баз? Потом все стало ясно. Корабли англичан стали подрываться на минах, и в штабах почему-то решили, что они подверглись атакам подводных лодок. Нергер так и не понял, как англичане с их морским опытом перепутали мины с торпедами. Позднее даже утверждалось, что на этих минах подорвался и погиб второй по величине английский лайнер «Аквитания», имевший на борту более тысячи австралийских солдат. Об этом сообщили пленные, попавшие позднее на борт «Вольфа». На самом «Вольфе» никто, конечно, ничего толком не знал.

Правда, еще одним косвенным подтверждением этому был запрос в Британском парламенте Первому лорду Адмиралтейства о гибели лайнера линии «Кунард». Первый лорд в своей обычной манере ответил, что не намерен сейчас обсуждать этот вопрос. Правда, версию о подводных лодках англичане быстро отбросили, но стали подозревать в постановке мин нейтральные пароходы, неделями задерживая их в портах и производя обыски. Порой нейтральным капитанам предъявлялись прямые обвинения в том, что именно они ставили мины.

А на борту «Вольфа» 27 января состоялся еще один праздник — день рождения кайзера Вильгельма II. Несмотря на свежую погоду, матросы в парадной форме были построены на шканцах, выслушали торжественную речь командира и прокричали традиционное троекратное «Ура!» в честь Императора. Матросам был подан праздничный обед.

Затем потекли унылые будни. Главной задачей было поддержание корабля в боеспособном состоянии. Постоянно проводились учения, офицеры дополнительно занимались с матросами, разъясняя им военную обстановку в Восточной Африке, рассказывая о географии здешних мест, об особенностях Индийского океана. В свободное время, когда позволяла погода, на палубе играл корабельный оркестр. Штатного оркестра на «Вольфе», разумеется, не было. Нергер организовал его из любителей-дилетантов. Однако постепенно оркестранты стали играть, как настоящие профессионалы.

Временами «Вольф» стопорил ход, давая возможность механикам произвести незначительные ремонтные работы в машине. В этот момент над «Вольфом» начинали кружиться целые стаи альбатросов. Матросы ставили на палубе силки и поймали несколько птиц, которых вскоре, впрочем, отпустили. Многие пароходы, ловя альбатросов, окольцовывали их, чтобы выяснить, на какие расстояния эти птицы перемещаются. На «Вольфе», естественно, решили воздержаться от подобных научных изысканий.

С неба «Вольф» осаждался альбатросами, а в воде вокруг него крутилась целая стая акул. Так что в развлечениях недостатка не было!

А в один прекрасный день на корабле прозвучал сигнал: «Человек за бортом!»

Правда, речь шла не о людях, а о двух утках, сбежавших с корабельного камбуза, что могло проделать огромную брешь в обеденном меню. К счастью, их удалось отловить...

«Вольф» шел на северо-восток, держа курс к Цейлону. По пути на корабль обрушился ураган «Мавритай». Нергер надеялся, что эта чаша минует «Вольф», но ураган вопреки всем наблюдениям, проведенным за минувшее столетие, внезапно изменил курс таким образом, что вспомогательный крейсер оказался прямо в его центре. Хорошо, что «Вольф» уже не был перегружен минами и углем, что позволило ему продемонстрировать прекрасную мореходность. Огромные валы разбивались о его форштевень, а брызги даже не долетали до мостика. Ураган прошел так же быстро, как и появился. Океан стал снова тихим и спокойным, как по волшебству.

В середине февраля «Вольф» подошел к району, где сходились судоходные пути, ведущие в Коломбо. Следуя вдоль цейлонского побережья, Нергер выставил еще несколько минных заграждений. В ходе выполнения этой операции пришлось пережить несколько весьма неприятных моментов. Ночи стояли темные, что позволило Нергеру подобраться почти к самому берегу, ставя мины у входа в порт. Внезапно на берегу вспыхнули два прожектора, начав своими лучами прощупывать темноту ночи. Оцепенев, все на мостике «Вольфа» следили за лучами прожекторов, понимая, что еще секунда, и их засекут. Через мгновение сноп света ударил в лицо всем, находившимся на мостике «Вольфа». Корабль был освещен столь ярко, что Нергер не сомневался в том, что на берегу быстро поймут, кто перед ними. Однако, ничего не произошло. Слепящий луч подержал «Вольф» минуту, которая показалась Нергеру вечностью, а затем заскользил дальше. Снова оказавшись в темноте, «Вольф» возобновил постановку мин...

Уже на следующий день жертвой этого минного заграждения оказался английский пароход «Ворчестершир» водоизмещением 6700 тонн. Английское сообщение, перехваченное радистами «Вольфа», указывало, что на судне произошел внутренний взрыв в одном из грузовых трюмов, и оно затонуло примерно в семи милях южнее Коломбо. Англичанам снова не пришло в голову, что судно подорвалось на мине, поскольку не предусматривалась даже сама возможность появления немецких минных заграждений в этом районе. Когда же стало очевидно, что у Коломбо выставлены мины, опять начались подозрения, что этим занимаются либо нейтральные суда, либо каботажные пароходы, принадлежавшие индусам. Шла яростная склока, но никаких конкретных мер не принималось.

Через несколько дней на том же месте подорвался второй пароход — «Персеус» водоизмещением в 6500 тонн. Как и в первом случае, его команда была спасена и доставлена в Коломбо. Но, если экипажу и пассажирам погибшего «Ворчестера» еще позволялось контактировать с кем угодно, то людям с «Перссуса» были запрещены какие-либо контакты вне порта, чтобы предотвратить распространение информации о «несчастном случае» с их судном. Из перехваченных радиограмм на «Вольфе» узнали, что на выставленных ими минах погибло еще несколько судов, включая крупный пассажирский лайнер «Монголия». Затем англичане приступили к поиску мин, обнаружили заграждение, о чем объявили на весь свет, добавив, что на время траления порт Коломбо будет закрыт...

Таким образом, задача «Вольфа» в районе Коломбо была выполнена, и Нергер со своими моряками уже пожинал плоды своей деятельности. Однако, командир «Вольфа» понимал, что в конце концов англичане докопаются до истинной причины появления мин в своем глубоком тылу. Поэтому, решил Нергер, чем дальше в этот момент «Вольф» будет находиться от Коломбо, тем лучше для него. Он повернул корабль на юго-восток, направляясь в самый центр Индийского океана, где намеревался вести крейсерскую войну против судоходства противника. Оружия на «Вольфе», как уже говорилось, было предостаточно: семь 150-миллиметровых орудий и четыре торпедных аппарата, которые, правда, были столь тщательно замаскированы, что со стороны корабль казался обычным безобидным грузовым пароходом, мирно следующим своим путем.

27 февраля «Вольф» находился на полпути между Аденом и Коломбо, когда в первых же лучах рассвета на горизонте был обнаружен пароход. Нергер уже знал, что нейтральные суда перестали пользоваться этим маршрутом, поскольку под любыми предлогами постоянно задерживались англичанами. Значит, обнаруженный пароход мог принадлежать только противнику. Пароход находился на расстоянии около десяти миль. Нергеру он показался странным, поскольку очень напоминал силуэтом сам «Вольф». Гораздо хуже было то, что этот пароход имел одинаковую с «Вольфом» скорость хода. Тем не менее, благодаря лучшей подготовке машинной команды, «Вольф» постепенно догонял пароход, и в 08:00 на вспомогательном крейсере взвился сигнал: «Немедленно остановиться. Ждать шлюпку». «Вольф» продолжал медленно сближаться со своей первой жертвой. Нергеру уже было ясно, что пароход не вооружен, и он подошел к нему почти на тысячу метров, не предпринимая более ничего и ожидая какой-нибудь ответной реакции.

Сначала пароход игнорировал сигнал и не остановился. С «Вольфа» произвели предупредительный выстрел из носового орудия. Этого оказалось достаточно. Пароход остановился, подняв английский торговый флаг. Множество людей выскочило на верхнюю палубу. Позднее Нергер выяснил, почему пароход не подчинился его первому требованию: капитан принимал ванну, а первый помощник растерялся и не знал, что делать. Нергера удивило также, что команда парохода сразу бросилась к спасательным шлюпкам. Английским морякам внушили, что «гунны» безжалостно расстреливают торговые суда, не давая времени даже на спуск спасательных средств. Поэтому они пытались спастись, пока не поздно.

Нергер послал на захваченный пароход шлюпку с призовой командой. Разумеется, английский капитан воспользовался этим временем, чтобы уничтожить секретные документы. Впрочем, это не имело большого значения. При первом же поверхностном досмотре выяснилось, что «Вольф», идя на этот пароход, руководствовался инстинктивным голосом крови, поскольку английское судно оказалось его родным братом, построенным в Бремене по заказу той же судоходной компании «Ганза». В старые времена судно плавало под германским флагом и имело прекрасное название «Гутенфельс». В начале войны англичане захватили «Гутенфельс» в Александрии, переоборудовали его в наливное судно и назвали «Таррителла», но старое название ясно читалось на его корме. Все помнили, что настоящее название «Вольфа» — «Вахтфельс», хотя оно было закрашено более тщательно.

«Таррителла-Гутенфельс» вез большой запас жидкого топлива для своего Средиземноморского флота.

У капитана второго ранга Нергера не поднималась рука потопить родного брата «Вольфа», столь неожиданно встреченного на просторах Индийского океана. Нергер запросил командира призовой команды, нельзя ли переоборудовать захваченный пароход в минный заградитель? Тот ответил, что переоборудование вполне возможно. Так и решили поступить.

Только капитан и комсостав «Таррителлы» были англичанами. Остальная команда состояла из китайцев. Китай являлся нейтральной страной, и у Нергера не было никаких причин держать китайцев в плену, но все они единодушно решили остаться на судне. Им было совершенно безразлично, на кого работать — на немцев или англичан, лишь бы сохранить работу, которая была единственным источником их существования.

Нергер дал захваченному пароходу новое название — «Илтис» — г в. память о канонерской лодке «Илтис», на которой он сам получил боевое крещение в 1900 году во время штурма фортов Таку при подавлении Боксерского восстания в Китае.

На новый «Илтис» («Самый новый корабль германского флота», как выразился Нергер) была направлена призовая команда из двадцати семи человек во главе с капитан-лейтенантом Брандесом. В основном это были машинисты, сигнальщики и радисты. Моряки были вооружены винтовками и револьверами, а на новом «Илтисе» установили 52-миллиметровое орудие, находившееся до этого в одном из трюмов «Вольфа» в ожидании подобного случая. На призовое судно погрузили провизию, а сняли множество ящиков с ананасами, предназначенными для английской армии в Салониках, Ананасы отправили в кают-компанию и на матросский камбуз. Весь экипаж «Вольфа» наслаждался ими в течение нескольких недель.

Идя борт о борт с «Илтисом», Нергер приказал спустить на воду «Вольфхен» — бортовой гидроплан, чтобы разведать обстановку в непосредственной близости от корабля. Тогда было не до приоритетов, но позднее выяснилось, что этот полет «волчонка» стал первым полетом гидроплана в тропиках. С воздуха ничего подозрительного замечено не было, и корабли спокойно продолжали перегрузку. Теперь перегружались мины.

К вечеру все работы были закончены, и «Илтис» отошел от «Вольфа», имея первое боевое задание: выставить минное заграждение в Аденском заливе. Английский флаг на судне был заменен германским. Английского капитана Мидоу и его офицеров переправили на «Вольф». Капитан Мидоу рассказал Нергеру, что всего за несколько часов до захвата «Вольфом» его судна, он повстречался и обменялся сигналами с английским легким крейсером «Ньюкасл». Английский капитан откровенно высказал Нергеру свое убеждение в том, что бесчинства «Вольфа» в Индийском океане на продлятся долго. Не пройдет и двух недель, заверил Мидоу, как «Вольф» будет перехвачен и уничтожен.

«Посмотрим», — уклончиво ответил Нергер.

Напротив, захват «Таррителлы» раздразнил аппетит командира «Вольфа». Район показался Нергеру «весьма плодородным», и он решил продолжить здесь крейсерство, поджидая новые жертвы.

Долго ждать не пришлось. Через два дня, 1 марта 1917 года, был обнаружен пароход «Джумна», идущий в Калькутту с грузом соли. Как обычно, пароход не отреагировал на приказ остановиться. Нергер пошел ему наперерез, имея скорость примерно на два узла больше, чем у «Джумны». Приблизившись к англичанину на две тысячи метров, Нергер приказал зарядить орудия.

В этот момент случилось несчастье: при закрывании замка кормового орудия произошел преждевременный выстрел, вызвавший взрыв заряда при неплотно закрытом замке. Взрывом смело кормовой шпиль, вспороло палубу и уничтожило такелаж грот-мачты. Четыре "комендора при этом были убиты, двадцать четыре получили ранения, некоторые — очень серьезные. Вспыхнула стоявшая за орудием топливная цистерна, вверх поднялись языки пламени, начали рваться снаряды первых выстрелов в кранцах. Висевший на талях моторный катер был изрешечен осколками. Однако, паники, которую вполне можно было ожидать в подобных условиях, не было. Раненых оттащили в сторону, пожар потушили, остальные орудия зарядили, как положено, и уже через минуту одно из них произвело предупредительный выстрел по «Джумне», приказывая остановиться.

Все эти события настолько повлияли на команду «Джумны», что она оказалась парализованной страхом. Взрыв на борту «Вольфа» был воспринят как демонстрация какого-то нового ужасного оружия.

На «Джумну» была послана призовая команда, пароход был объявлен захваченным, поднят немецкий флаг, а затем «Вольф» подошел к призовому судну и начал перегружать с него уголь, чтобы пополнить свои заметно опустевшие угольные ямы. Во всех планах, вынашиваемых Нергером, уголь занимал самое первое место. Нетрудно было понять, что если запасы угля подойдут к концу и их не удастся пополнить, то закончится и все остальное. «Вольф» придется затопить, а самим уходить куда-нибудь на шлюпках. Альтернативой мог быть уход в какой-нибудь нейтральный порт с интернированием до конца войны...

Двое суток продолжалась перегрузка угля с «Джумны», после чего пароход был подорван и отправлен на дно. Экипаж, «Джумны» состоял из английского комсостава, чей пожилой возраст бросался в глаза. Матросы же, как обычно, представляли из себя пестрый конгломерат из всех рас, населяющих берега Индийского океана. И тех, и других пришлось перевезти на «Вольф».

Раненых при взрыве орудия прооперировали, перевязали и уложили на баке, натянув над ними тент, чтобы их не мучил зной. По крайней мере, на баке дышать было легче, чем во внутренних помещениях.

Убитых похоронили в море по всем правилам военно-морского ритуала. Их было очень жаль, но война есть война, и смерть собирает свои жертвы повсюду: от полей Фландрии до палубы «Вольфа» на просторах Индийского океана. Это понимали все.

Вскоре радисты «Вольфа» перехватили радиограмму, предписывающую всем английским судам, следовавшим в Аден, держаться глубин не менее двухсот метров. Это могло означать только одно — на минах «Илтиса» уже кто-то подорвался!

Гораздо менее приятной стала еще одна перехваченная радиограмма, в которой английским крейсерам сообщалось точное описание «Вольфа»: его длина, окраска, форма трубы и надстроек. Говорилось даже о бортовом самолете!

Кто сообщил англичанам эти подробности, было неизвестно, но Нергер решил не идти на условленное рандеву с «Илтисом», а повернул на юг.

III

Следующим, попавшим прямо в объятия «Вольфа», оказался английский пароход «Вордсворт», шедший из Рангуна в Лондон с грузом в 7000 тонн риса. Судно было построено уже во время войны и, в сущности, представляло из себя самоходную баржу — типичная военная постройка без какого-либо внутреннего комфорта и оснащения.