Зеленый Всадник (№1) - Зеленый Всадник

— Что ж, отважная девица, долгий у тебя получился путь. Я однажды встречался с Ф'рианом Коблбеем. Года два назад он проезжал через мои земли. Живой паренек, очень веселый. Меня очень печалит весть о его кончине. Теперь я понимаю, почему принял тебя за Всадника. Сначала мне показалось, что ты чересчур молода, хотя порой в вестники принимают и совсем юных.

— Мне надо добраться до Сакора прежде, чем меня снова отыщут мирвеллцы.

Абрам что-то пробормотал — почти прорычал — и забарабанил пальцами по плоской части топора. Кольца дыма кружились между балками.

— Что ни говори, происходят чудные вещи. Совсем недавно в этих землях побывал королевский отряд. Насколько я понимаю, они охотились на громитов. Но брешь в Стене Д’Иеров? Это не сулит ничего доброго. Морнхэвен Черный извратил тамошние деревья, и с тех пор оттуда не приходится ждать ничего доброго.

— То же самое мне сказал и эльт.

Глаза Абрама заблестели.

— Я бы отдал свой топор, лишь бы хотя бы разочек увидеть эльта. Всегда чувствовал сердцем, что они не легенда. Лесной народ, жители Эльтского леса, так же, как я — обитатель этого. И подумать только, они до сих пор бродят по Зеленому Плащу в сердце Сакоридии! Встретиться с ними — большая честь.

Кариган вытащила из кармана лунный камень, уверенная, что Абраму захочется на него поглядеть. Серебряный свет разогнал сгустившиеся вечерние тени, напомнив девушке о танцорах на лесной поляне и лунных камнях, мерцающих среди вечнозеленых ветвей.

— Что это? — Абрам посмотрел на сокровище, широко раскрыв глаза.

— Лунный камень. Настоящий лунный камень.

— И был совершенно уверен, что это уж точно сказка. Значит, его тебе подарили эльты?

— Э-э-э … — нет. Сестры Флорес, о которых я вам говорила. Это они отдали мне камень. — Кариган поведала о пристрастии профессора Флореса к магическим предметам.

— Необычное увлечение, — заметил Абрам.

Кариган не слышала лесничего. Ей снова начало казаться

что сестры говорили что-то про Север. И наконец словно свет зажегся у нее в голове. «От севера к востоку», — сказали они «От севера к востоку». Кариган резко выпрямилась.

— Что такое? — спросил Абрам.

— Я сказала сестрам, что не знаю, как добраться до Сакора, а они ответили, к востоку от Севера. — У Кариган появилось бешеное желание засмеяться. Когда она услышала от сестер эти слова, то сочла их полной чушью.

— В этом есть смысл. — Абрам попыхивал трубкой с таким видом, будто девушка не сказала ничего необычного. Дорога оканчивается в Севере. Чтобы добраться до Сакора, тебе придется поехать на восток, а потом на юг. Если ты едешь из Селиума, то сбилась с пути, прямо скажем.

— Конь отказался даже ступать на Королевский тракт.

— Да, кони посланников — особая порода. Есть в них что-то сверхъестественное. У этих лошадей разума побольше, чем у иных людей.

— Мне нужно добраться до Сакора. Полагаю, это значит, что придется проехать через Север.

— Да, но лучше делать это с огромной осторожностью, — предупредил Абрам. — Я же говорю, Север — дикое и беззаконное место, а в наши странные времена по дорогам ездят не менее странные путники. Ты, например, уже встретилась с разбойниками. Лично я стараюсь не заходить в Север.

— Какие еще странные путники? — пожелала узнать Кариган. — А разбойников можно найти повсюду, даже в Селиуме.

— Туда приехала одна женщина, изгнанная из Рованнии. Теперь она поднимает в городе бучу. Эта женщина хочет избавить все земли от монархии и передать власть народу. — Абрам задумчиво погладил бороду. — Я называю это анархией. И все же есть те, кто пошел за ней и верит слухам о новых налогах на лесоторговлю. Предположительно налоги пойдут на укрепление Сакора и королевского дворца. Люди связанные с бумажным делом и судостроением, в ярости.

Ходят и другие слухи. Король отклонил предложение Туманных островов жениться на принцессе, что принесло бы стране выгодный союз. Теперь королева островов чувствует себя оскорбленной и может отказаться торговать с Сакоридией вообще. А ведь Туманные острова поставляют нам фрукты, специи и китовый жир.

Говорят, что король Захарий все еще считает, что следует вернуться к старой магии. Большинство же народа боится, что колдовством можно вызвать Морнхэвена Черного. Когда ты будешь в Севере, помалкивай насчет способностей твоей броши. Самое малое проявление магии может навлечь на тебя неприятности.

Кариган прекрасно понимала это. Даже ее собственный отец относился с подозрением к любому колдовству.

— Если верить сплетням, на короля Захария уже были совершены покушения. Другие прочат на его место брата, лишенного трона.

Кариган была совершенно уверена, что «законный король» Джендары и есть брат Захария. Тогда легко понять преданность воительницы — видно, она его личный Клинок. Но какое отношение имеет ко всему этому делу Мирвелл?

— Север не слишком дружелюбно относится к представителям короля, а также к лицам, похожим на королевских служителей. — Абрам помешал кочергой угли в камине. Вверх по трубе полетел сноп искр. — Как и сказал, сам я туда — ни ногой. Меня и так обвиняют в незаконном захвате лесничества.

— А объехать Север никак нельзя? Абрам покачал головой.

— Если ты поедешь на восток или на юг отсюда, на твоем пути встретится река Терриголд. В это время года у нее бурное, смертоносное течение. Попытаешься переправиться через нее, и даже твоего большого коня сметет потоком, как сухой листик. В середине лета или позже реку еще можно переехать вброд. Но не сейчас. Единственный мост — в Севере.

— Ох, хоть что-нибудь хорошее есть на свете? — жалобно спросила Кариган, опускаясь на подушки.

— Есть. Я проведу тебя через лес до дороги к Северу недалеко от города. В лесу я могу гарантировать твою безопасность.

— Воодушевляюще, — кивнула Кариган. — А как насчет самого города?

Абрам поморщился, или по крайней мере у него обвисли усы.

— Я не пойду за пределы моих владений. Остаток пути тебе придется проехать самой. Доберешься до города к вечеру и скорее всего захочешь заночевать там. Не самая лучшая идея но я знаю приличную гостиницу, в которой останавливаются те немногие купцы, что приезжают в этот город. Она называется «Поваленное дерево». Цены там высокие, да дело того стоит. В другие даже не суйся. Уезжая из Севера, отыщи в другом конце города начало тракта, ведущего на восток, а затем на юг. По нему ты проедешь часть пути. Оставшуюся часть придется пробираться по бездорожью.

Кариган поджала ноги и обхватила их руками. Ей уже мысленно виделся конец путешествия, и девушка невольно улыбнулась.

— Спасибо, Абрам. Скоро я вручу королю предназначенное ему послание.

— Не теряй бдительности, сколь бы ты ни была близка к королевскому замку, — предупредил девушку Абрам. — Легко расслабиться, когда ты почти у цели. Будь настороже.

— Обещаю.

— Отлично… — Лесничий постучал трубкой по камину. — Тогда перейдем к более приятным темам. Ты рассказала о своих приключениях, пришел черед и мне поделиться своей повестью.

Абрам говорил до поздней ночи. Его истории, пересказанные низким приятным голосом, постепенно становились все интереснее. Он упоминал и других Зеленых Всадников, проезжавших через его земли.

— Казалось, несчастья собираются вокруг юного Майера как стервятники вокруг мертвечины. Стоило ему поставить книгу на полку как та падала, еще этот парень постоянно спотыкался о порог Однажды вечером он случайно опрокинул ведро с углями и золой и едва не поджег всю хижину. — Абрам указал на почерневшее пятно рядом с камином. — И вот — было бы счастья, да несчастье помогло — он свалился прямо на лоток с фруктами в провинции. К утру, проезжая по городу в рыночный день. А после девушка-торговка вышла за него замуж, а она была дочерью богатого фермера. Он больше не возит сообщения по опасным дорогам, а ухаживает за голубикой на собственной земле.

Абрам рассмеялся собственным воспоминаниям.

— Запомнился мне и Леон, большой любитель азартных игр. У него было весьма сомнительное прошлое до того, как он присоединился к почтовой службе. Этот Всадник оставил многие дурные привычки, но только не любовь к игре. Он нередко сидел у этого самого очага, пытаясь выиграть у меня все до последнего медяка. И очень часто ему это удавалось. До самой последней игры.

Была еще и Эвони, Эвони с чудесным голосом, которой бы учиться пению в Селиуме, а не разъезжать в одежде Зеленого Всадника. — Абрам грустно покачал головой. — Ее убил кто-то из знати, разозлившись на принесенные ею вести.

Неспешные истории лесника, охватывающие последние пятьдесят лет, повествовали о жизни Зеленых Всадников. Абрам помнил имя каждого встреченного им посланника и какой-нибудь связанный с ними случай.

— Запомнишь ли ты меня? — спросила Кариган.

— Ну конечно. В тебе мне видится дух Первой Всадницы, которая разносила послания, когда Сакоридия была только что создана. Даже твое имя напоминает о прежних временах. Тогда оно произносилось бы Галадеон. Но его значение ускользает от меня. Думаю, в последующие годы ты немало узнаешь о нем, юная Кариган. Твоя миссия лишь начинается.

— А я хочу поскорее с ней покончить. Абрам покачал головой.

— Зеленые Всадники всегда спешат. Знаешь ли ты легенду о том, что во времена Долгой войны кони посланников сакорских кланов могли летать? Похоже, твой конек не может распустить крылья, так что легенду не стоит понимать буквально Может быть, их лошади были просто необычайно быстрыми. Кто теперь может сказать? Древние дни были странным временем, магия тогда встречалась на каждом шагу. Думаю, что символ Зеленых Всадников, крылатый скакун, происходит именно из этой легенды.

Абрам продолжал рассказывать увлекательные истории своим мелодичным голосом, покуда у Кариган не начали закрываться глаза. Она почувствовала сквозь сон, как лесник укутывает ее одеялом и выходит из хижины, будто окутанный клубами дыма, оставляя за собой запах табака.

Зеленые Всадники явились Кариган во сне. Они скакали по лесным дорогам, копыта грохотали по деревянным мостам. Конь и Всадник поднимались по горному склону, оскальзываясь на щебенке и песке. За их спиной высились лиловые вершины, укрытые снегом.

Всадник скакал на коне вдоль берега, и копыта били по морской воде, по волнам, поднимая тучи соленых брызг. Вестник смеялся от радости. Другой Зеленый Всадник ехал по мощеным городским улицам с суровым лицом, обнажив саблю. Стук копыт все нарастал, напоминая биение сердца.

Кариган сидела на Коне, задевая ногами снег, — они скакали по какому-то зимнему полю. Стук копыт смешался с иным шумом — Конь распустил белые крылья и поднялся над заснеженной равниной, над лесами и горами, полетел по синему небу среди звезд. Здесь они летели среди бессмертных, мимо Меча Севелоны, мимо Пояса Охотника, мимо Трона Кандора Великого… И Айрик с Айрион улыбались им.

Через некоторое время они спустились со звезд, скользнули через темную ночь, завесу лесных деревьев и опустились на твердую землю. Зеленые и коричневые цвета леса виделись с особой четкостью, будто были немного влажными.

Некий странный ритм продолжал звучать, только на сей раз это были не копыта и не крылья, а Абрам Раст, бьющий топором по стволу огромной белой сосны. Когда он опустил руки стук подхватило эхо. Лесничий вытер пот со лба и повернулся к девушке. «Из этого дерева выйдет мачта корабля, который понесет тебя сквозь века».

На дереве был вырезан крылатый конь. Абрам Раст засмеялся, нанес последний мощный удар, и огромное дерево повалилось на землю, оставив в покрове ветвей зияющую дыру, сквозь которую показалось небо, усыпанное звездами, как пирог сахарной пудрой.

Потом сны развеялись, будто табачный дым.

Серый маг

— Ничего такого я не видел, — рявкнул кузнец. — Иди-ка ты своей дорогой. Здесь не слишком-то любят подобных тебе.

Джой Овервей обреченно посмотрела, как кузнец исчезает в темноте мастерской. Такие же ответы она получала весь день. Всадница невольно задумалась, ответили бы жители Севера правду, если бы в самом деле встретили коня Ф'риана, или нет. Без вознаграждения — конечно, нет. У нее было довольно денег, чтобы доехать до Селиума и вернуться в Сакор, но на взятки Всадница не рассчитывала. И, увы, у нее нет способности капитана Мэпстоун изобличать ложь.

Самой словоохотливой из горожан оказалась прорицательница в одной из гостиниц. Джой нахмурилась. Женщина предсказала недобрые и загадочные вещи, выложив на стол карту с вестником, бегущим от стрел.

Что это? — спросила девушка. Гадалка наклонилась вперед, широко раскрыв глаза.

— Если ты поедешь тем же путем, то не найдешь то, что ищешь. — прошептала она — Двинувшись дальше по той же дороге — найдешь только несчастья.

Джой ушла в отвращении. Гадалка даже и не подумала ответить, где находится конь Ф'риана или где можно отыскать девочку. Только смутные, многозначительные предупреждения, которые так любят предсказатели, чтобы вытянуть из доверчивых слушателей побольше денег. Однако самое странное что гадалка и не подумала запросить денег за труды.

Джой поднялась в седло и поехала по грязной главной улице, тянувшейся между неказистых магазинов, чрезмерного обилия пабов и не меньшего числа борделей. В самый жаркий час дня здесь царила тишина. Большинство народа отправилось в лес валить деревья. Но стоит солнцу зайти, как город оживет, наполнится шумом, светом и жизнью.

Летом, когда реку можно было переехать вброд, большинство Зеленых Всадников предпочитали сделать круг, нежели ехать через Север. Если они торопились, то скакали сквозь город так, чтобы никто не обратил на них внимания. К сожалению, задание Джой требовало вести расспросы в самом поселении. Впрочем, с нее хватит, решила девушка. Люди оказались здесь уж слишком враждебны.

Джой похлопала Алое Крыло по шее.

— Мы проведем мирную и приятную ночь в Северном приюте, а потом уберемся отсюда как можно дальше.

Алое Крыло согласно кивнул. Они проехали шагом через город. Джой не хотела доставлять удовольствие местным и бежать со всех ног.

Что ни говори, а отправили ее на странное задание. Может быть, и не так удивительно, что приходится искать коня Ф'риана, если он все еще несет на себе послание. Но девчонка? Кто-то надавил на капитана Мэпстоун, а сделать это, как все знают, очень и очень непросто. Не в обычаях капитана впутывать своих Всадников в дела, к ним не относящиеся.

Коннли передал ей очень детальное описание девочки. Тот, кто ее разыскивал, должно быть, рассказал Всаднику массу подробностей. Девочке больше пятнадцати, так что ее можно вполне назвать молодой женщиной. Высокая, с правильными чертами лица, хорошо одетая. Аристократка? Коннли не уточнил.

Джой улыбнулась. Каждый контакт с Коннли был для как нежное прикосновение родной руки. Каждую ночь они соединялись таким, лишь им ведомым, способом. Их разумы соприкасались, посылая слова и образы. Так было легче переносить разлуку. И все же это не заменяло личных встреч.

Джой объехала галдящую группу людей, троноборцев, как их чаще всего называли. Название «Общество антимонархистов» звучало слишком громко и непонятно. Троноборцы разносили скверные сплетни про короля Захария, и люди Севера с радостью поддерживали их.

— Ты рабыня, сестра! — заявил Всаднице один из собравшихся. — Земля без короля — свободная земля. Монархия — это тирания.

Джой выслала Алое Крыло в галоп, пока троноборцы не начали выкрикивать новые лозунги.

— Я не стала бы вестником, если бы не верила своему королю, — сообщила девушка коню. — И я не рабыня.

Оказавшись за пределами города, Джой вздохнула с облегчением и пустила Алое Крыло шагом. Она чувствовала, как расслабляются напряженные мышцы. На дороге было тихо, если не считать воркования лесных голубей среди удлиняющихся теней деревьев. Только один всадник ехал в город. Он полностью закутался в серый плащ и ехал не торопясь. Алое Крыло прижал уши.

— Что такое? — спросила Джой.

Конь зафыркал и шагнул в сторону, когда всадник поравнялся с ними. Встреченный человек носил плащ с опущенным капюшоном, и девушка не могла сказать о нем ничего. Заметила только золотую прядь, выбившуюся из-под серой ткани. Путник остановил своего скакуна.

Джои кивнула ему и поехала дальше. Мужчина не подумал ответить на ее приветствие и вообще не вымолвил ни слова, чему она была только рада. Почему-то ей стало очень не по себе. Девушка обернулась, чтобы убедиться, что встречный поехал своим путем. Но он не поехал. Он последовал за ней.

Незнакомец вытаскивал черную стрелу из колчана и накладывал ее на тетиву.

— О боги, — прошептала Джой. Коннли рассказал ей как умер Ф'риан. Две черные стрелы в спине.

Хватило одного лишь касания к Алому Крылу, и тот пустился в галоп. Девушка свернула с дороги, склонившись вперед и вжавшись в седло. Увы, спрятаться в округе было негде. Весь лес вырубили.

Алое Крыло бросился вниз по склону, туда, где рядом с заболоченным прудиком виднелась рощица. Там среди деревьев лук и стрелы будут бесполезны. Человек в сером следовал за ними, и стук копыт его коня эхом вторил бегу Алого Крыла. Серый всадник догонял, невзирая на кочки, ветки под ногами и скользкие камни.

Он бросил поводья и управлял своим конем одними лишь ногами. Неизвестный натянул тетиву, и она зазвенела.

Алое Крыло споткнулся, и Джой показалось, что это она оступилась. Девушка скатилась со спины скакуна, тот перекувыркнулся через голову, жалобно заржал, беспомощно размахивая ногами. Потом конь застыл. Поднятые клубы пыли медленно осели на землю и на труп жеребца. Из горла у него торчала стрела.

Джой села возле Алого Крыла. По щекам струились слезы, а в горле встал ком размером с кулак. Нога девушки торчала под неправильным углом, а из порванной кожи торчала кость, похожая на рога быка. Боли Джой не чувствовала, но была готова провалиться в небытие. Она обнажила саблю, хоть и понимала, что это слабая защита против стрел.

Серый всадник неподвижно сидел верхом на своем скакуне. Он наложил на тетиву еще одну стрелу и прицелился в Джой. Из-под капюшона донесся слабый шепот. Должно быть, он заклинал стрелу. Или это к девушке обращались боги?

Джой ощутила дикую боль в груди.

— Коннли, — прохрипела девушка. Мир потускнел вокруг нее, она почувствовала, как утекает из нее жизнь, а тело затопляет тьма, подобная страшной болезни.

Серый всадник продолжал восседать на своем скакуне. Он вытащил из колчана еще одну стрелу и наложил ее на тетиву.

Джой схватилась за рану. Кровь текла широкой струей, наполняя ладони, будто чаши.

— Почему? — выдохнула девушка.

Серый всадник натянул тетиву.

— Ты будешь служить мне.

Его голос показался умирающей мелодичным.

Всадник выстрелил.

Джой показалось, что она смотрит в ночное небо, полное ярких звезд, где ее ожидают боги. Где-то высоко слышался шум крыльев — к ней спускался Вестрион, чтобы забрать душу в рай. Заботы остались позади, и она воспарила вверх, легкая и бестелесная.

Потом будто рука ухватила ее за грудь и стиснула сердце. Джой снова почувствовала дикую боль и холод. Ее сдернули на землю, противодействуя небесным силам.

«Нет! — закричала она. — Вестрион!»

Ей ответил сердитый хрип. Хлопанье крыльев удалилось и наконец стихло. «

— Ты будешь служить мне, — проговорил мелодичный голос.

Ноги Джой словно приросли к земле. Она посмотрела на небо, однако звездная ночь исчезла, и воздух вокруг стал тускло-серым, безжизненным. Из ее груди, словно иглы дикобраза, торчали стрелы. Девушка попыталась выдернуть их, но лишь причинила себе новую боль.

— Они отмечают, что ты принадлежишь мне. Считай их своим ошейником, рабыня.

Серый Всадник сидел верхом и уже не был серым. Плащ и конь переливались всеми цветами радуги. Более того, его конь почти слился с серым безжизненным миром вокруг, так казалось, будто убийца Джой парит в воздухе.

Трупы девушки и ее верного скакуна лежали неподвижно и тоже казались призрачными, ненастоящими. Тело Всадницы лежало под странным углом, кровь пропитала рубашку и плащ, те даже потемнели. Ей они не казались красными. Только брошь с крылатым конем не лишилась цвета. Она сияла холодным ярким золотом. Девушка потянулась к ней, но рука прошла сквозь мертвое тело.

Джой посмотрела на свои ладони. Они были цвета плоти их можно было сжать в кулаки или держать раскрытыми. Девушка казалась живой. Значит, таково существование призрака? Мир живых кажется ненастоящим?

«Джой».

Джой обернулась. Перед ней стоял Ф'риан Коблбей. Ничего более настоящего она еще не видела в этом сером мире. Его зеленая форма почти светилась. «Возьми меня за руку», — сказал он, протягивая ей навстречу ладонь, затянутую в перчатку.

За ним стоял отряд Зеленых Всадников, одетых в давно устаревшую форму. Они шептались и двигались как призраки. «Возьми его за руку», — подсказывали они. Алое Крыло стоял с ними, и хвост и грива развевались на невидимом ветру.

Джой потянулась к друзьям, и грудь налилась страшной болью, в глазах потемнело.

«Давай же, — сказал Ф'риан. — Ты одна из нас».

«Что случилось?» — выдохнула Джой.

«Это мир между мирами, — ответил вестник. — Человек-тень не выпускает нас отсюда. Его стрелы служат как бы якорями. Возьми меня за руку», — повторил он.

— Не слушай его, — вмешался серый всадник. — Или тебя вечно будет мучить боль. Это будет хуже любого ада, выдуманного глупыми людишками.

«Возьми меня за руку», — сказал Ф'риан Коблбей.

Джой поборола боль и коснулась пальцев своего товарища. Они оказались теплыми, как настоящая плоть. Ф’риан схватил ее за руку. Стрелы причиняли нестерпимые страдания. Если пойти за серым всадником, она не будет терпеть такую боль. Да вот только служить ему нельзя…

Север

Кариган проснулась. Стук копыт умолк после пробуждения и сны быстро забылись, когда девушка принялась за утренние дела. Конь был основательно покормлен, напоен и вычищен. Кариган приготовила завтрак и съела его. Взяла метлу, стоящую в темном углу, и тщательно вымела хижину.

Вестница осмотрела свои вещи, чтобы убедиться, что все в порядке. В почтовой сумке отыскалось и письмо Ф'риана Коблбея к леди Эсторе. Может быть, Торн и Джендара решили, что все документы могут пригодиться, и сохранили его. Вряд ли они проявили сентиментальность. Сама Кариган успела позабыть о нем. Главное, что послание королю Захарию цело и печать не сломана.

Сложив и убрав постельные принадлежности в отделанный кедром чулан, Кариган заметила кожаный язычок, торчащий между двух одеял. При ближайшем рассмотрении это оказались пояс и ножны. Если приспособить их, станет труднее потерять саблю. Правда, когда девушка застегнула ремень на последнюю дырочку, он все равно болтался, и все же это было лучше, чем ничего. Кариган завязала лишнюю часть узлом и вложила саблю в простые черные ножны.

Стараясь не походить на Зеленого Всадника в городе, где их недолюбливают, она натянула собственные синие штаны и закатала рукава новой льняной рубахи, чтобы скрыть герб на рукаве. К счастью, день выдался теплый. Плащ девушка замотала в одеяло, однако брошь приколола к рубахе. Все равно ее никто не может разглядеть, кроме других Зеленых Всадников. Конечно, упряжь Коня может выдать их с головой, но остается надеяться, что никто не будет особенно присматриваться. Девушка оглядела хижину в последний раз и вздохнула, сколько историй она поведала гостье ночью… Хотя, конечно, все сны навеяны рассказами Абрама.

Собрав упряжь и вещи, Кариган вышла наружу, на солнечный свет. Она неохотно закрыла дверь на засов и отправилась к загону. Сабля била ее по боку.

Тропинка была все еще влажной от вчерашнего дождя, и в воздухе пахло ельником и мирикой, высыхающей на солнце Мирикой? Девушка остановилась как вкопанная. Вчера рядом с тропой не было куста мирики, верно? А сегодня растет прямо рядом с цветущим миртом.

— Не верю глазам своим.

Все цветы мирта были хороши, кроме одного, у которого не хватало лепестка. Кариган сорвала его и повертела в пальцах. Может ли быть такое? Девушка сунула добычу в карман и на всякий случай оторвала и веточку мирики.

Абрам стоял в загоне, хлопая Коня по шее.

— Доброе утро, — проговорил он. — Твой провожатый ждет тебя.

Кариган улыбнулась в ответ, положила седло на заборчик загона и накинула на голову верного скакуна уздечку.

— Благодарю. В лесу мирвеллцам нипочем меня не найти.

Абрам улыбнулся в ответ и помог ей оседлать Коня.

— Именно так.

Лесничий велел ей ехать верхом, утверждая, что он и пеший от конного не отстанет — мол, длинные ноги угонятся за любым скакуном. Кариган потуже затянула подпругу, придержала болтающиеся ножны и поднялась в седло. Абрам вывел их с Конем из загона. Копыта чавкали по грязи.

Кариган пригибалась, проезжая под ветвями деревьев, мокрыми от вчерашнего дождя, но все равно умудрилась совсем вымокнуть. В тени клубились комары и мошка, хотя чем ближе лето, тем меньше их становилось.

Солнце проглядывало между деревьев, превращая капельки воды на паутине в маленькие алмазики. Папоротники распускались во всю ширь, а на тополях, березах и кленах уже появилась листва, еще больше заслоняя небо.

Абрам вел Кариган вроде бы не по дороге. Они огибали гранитные выступы, упавшие за зиму деревья, переступали через журчащие ручьи, которые высохнут к концу лета, пробирались сквозь кусты. И куда бы ни шли путники, идти был легко. Абрам все время что-то мурлыкал под нос, и его борода радостно торчала вперед, будто от улыбки. Кариган удивлялась его счастью и тому, что он ни разу не закурил. Когда она отметила это, тот лишь бросил в ответ:

— Здесь мне не нужен табачный дым. Трубка — для городов и деревень, костра или очага.

По пути они говорили очень немного, хотя нередко останавливались. Абрам показывал Кариган то нежные венерины башмачки, то фиалки, то желтые купальницы — на фоне огромных ручищ лесника цветы казались особенно хрупкими. От сырой земли поднимался пар — солнце проникало даже сквозь густые кроны. Иголки сосен подсыхали, и в воздухе стоял густой хвойный дух. Вдалеке по дереву стучал дятел.

Абрам остановился и посмотрел вверх. Кариган последовала его примеру и увидела самую высокую белую сосну, какую ей только приходилось видеть. Она была так широка, что даже Абрам не смог бы обхватить ее.

— Этому дереву сотни лет, — проговорил лесничий. — Меня оно всегда завораживало. Посмотри, там, высоко на стволе, отметина, похожая на летящую чайку. Видишь?

Кариган прищурилась, с трудом различив грубо изображенный размах крыльев, вырезанный на коре. Шрам дерева потемнел, было видно, что сделана насечка очень давно.

— Кто же сделал такое и зачем? — спросила девушка. Ей часто приходилось видеть, как влюбленные выцарапывают на деревьях инициалы друг друга, но кому придет в голову вырезать чайку на стволе посреди дикого леса?!

Тот, кто был лесничим задолго до меня.

— Да нет, зачем вообще понадобилось делать это?

— Влюбленные таким глупым способом выражают чувства друг к другу. Любовь вообще глупая штука. Хоть и жестокая, если ей внезапно приходит конец.

Абрам похлопал дерево по стволу ладонью, будто старого Друга.

— Это было дерево короля, девица. Его отметили, чтобы сделать мачтой какого-нибудь огромного судна. Это метка клана Силендер

— Силендер? — нахмурилась Кариган. Ей не приходилось слышать такого имени.

— Силендер — королевский род, правивший Сакоридией до Хилландеров. Когда Силендеры вымерли, Хилландеры сражались за трон и получили его по праву. Оба клана восходят к древним временам.

И снова Кариган не знала того, что, похоже, известно каждому. В будущем она уж не станет пренебрегать уроками истории…

— Я не срубил бы это дерево даже по приказу самого короля.

Абрам снова поглядел на сосну, и вокруг глаз лесничего сильнее обозначились морщинки — он улыбался.

Странники оставили лесного великана за спиной, объезжая маленькие сосенки, ждущие в тени, не дадут ли им вырасти. Солнце клонилось к закату, тени постепенно удлинялись. Неожиданно Абрам остановился, склонил голову и прислушался. Послышался стук. Однако это был не «тук-тук» клюва дятла, а удары топора по дереву.

— Мы хоть и недалеко от границы, — проговорил лесничий, — но уж слишком близко рубят…

Без дальнейших пояснений он двинулся вперед, быстро шагая, несмотря на большой вес. Кариган с удивлением проводила его взглядом и только потом велела Коню следовать за Абрамом. Оказывается, тот не хвастал, утверждая, что может померяться скоростью с любой лошадью.

Два человека молотили по дереву широкими топорами. Один ствол уже лежал на земле. Рядом стояли быки, жуя жвачку, впряженные в подводу для перевозки древесины. Дровосеки не слышали приближения Кариган и Абрама, поскольку были поглощены своим делом.

— Стойте! — проревел лесничий.

Кариган не удивилась бы, застынь по его приказу вся Сакоридия на месте. Дрогнули даже деревья. Оба дровосека замерли на середине замаха, и при виде Абрама их лица исказились от страха.

— Вы на королевской земле. — Абрам упер в боки сжатыe в кулаки руки. Солнце поблескивало на лезвии его топора.

Мужики переглянулись и перехватили потверже топорища, готовые защищаться.

— Король ничего не рубит здесь, — проговорил один, сплюнув. — Он не может без конца защищать свои леса.

Второй был куда менее уверен в себе.

— Скоро потребность в бумаге…

— Вы нарушаете королевский закон, — спокойно перебил его Абрам громким и уверенным голосом. — Браконьерство, идет ли речь о зверях или деревьях, на королевской земле карается смертью. В этом лесу я представитель его величества.

Первый человек нахмурился, но второй явно испугался. Кариган в ужасе посмотрела на Абрама. По его лицу нельзя было понять намерения. Ну, не может ведь быть…

Абрам шагнул вперед, и первый человек поднял топор. Лесничий бросился на него и ухватил инструмент за рукоять, прежде чем мужчина размахнулся. После этого великан сломал топорище об колено. Второй человек бросил топор добровольно.

— Кариган, — сурово проговорил Абрам. — Здесь нам придется расстаться. Север недалеко. '