Пришествие землян

Теперь Кэри понимал, почему Синхарат стал запретным городом. Причина таилась не только в древнем ужасе перед его обитателями. Дело было в самом городе — под ярким ли солнцем или под скользящими лунами. Город был крошечный. В нем всегда жили немногие; самое большее — тысячи три Бессмертных, и остров давал им достаточно простора и покоя. Но они строили тесно и высоко. Улицы представляли собой глубокие туннели между стенами, а башни тянулись ввысь, немыслимо тонкие и высокие, вонзаясь в самое небо. У некоторых обрушились верхушки, иные развалились до основания, однако в целом город был по-прежнему прекрасен.

Цвета и оттенки мрамора восхищали глаз. Многие дома сохранились и были как новые, разве что ветер стер резьбу на фасадах, так что лишь при определенном освещении на стене возникал вдруг узор или тень прекрасного лика — горделивого, с надменной улыбкой на устах, а порой целая процессия торжественно выступала, направляясь на забытое богослужение.

Возможно, все дело было в ветре и в ощущении чьего-то невидимого присутствия, это-то и придавало городу зловещее и злое очарование. Но Кэри думал иначе. Рамы сделали с городом что-то особенное, вселили в него что-то такое, что духом напоминало загадочную женщину Бессмертных — прелестную и манящую, но с какими-то странными, пугающими глазами. Даже трезвомыслящий Говард Уэйлз чувствовал себя здесь не в своей тарелке, а уж остальные… Спасшиеся жители Городских Штатов Марса ходили по улицам, как собаки, поджавши хвост. Дерек утратил часть своей привычной самоуверенности, а Аррин просто не отлипала от него.

Внутри зданий это чувство обострялось. Там были залы и комнаты, где жили Рамы. Вещи, которые им принадлежали, резьба и выцветшие фрески, которыми они любовались. Вечно юные, вечно живущие Бессмертные, кравшие чужие жизни, они ходили по этим коридорам и видели свои отражения в отполированном до зеркального блеска мраморе, и нервы Кэри все время чувствовали их незримое присутствие — после стольких веков.

Кэри обнаружил следы высокоразвитой технологии, равноценной, если не превосходящей все то, что он видел на Марсе. Неизбежный возврат к примитивной жизни пришел с истощением природных ресурсов. В одной маленькой комнатке Кэри обнаружил сломанное оборудование, лежавшее среди стеклянных осколков и пыли; он догадался, что именно здесь Рамы обменивали свои устаревшие тела на новые. Из некоторых фресок, выполненных поистине с садистским юмором, было ясно, что жертвы, как правило, убивались — хотя и не сразу, после того как завершалось «переселение».

Но ему никак не удавалось обнаружить архивы. На улице Уэйлз и его люди с помощью Дерека (Аррин выступала в роли часового) расчищали место для посадки флаера. Уэйлз как раз связался с Кахорой перед неожиданным нападением кочевников. Так что там знали, где он находится; как только они поймут, что Уэйлз подозрительно долго не выходит на связь, то непременно пошлют связного. Если у них будет посадочная площадка и хотя бы немного воды, расходуемой под строжайшим контролем, и шани не озвереют от нетерпения, сохранялся шанс благополучного исхода.

— Но только, — сказал Кэри, — если флаер действительно прилетит, приготовьтесь прыгнуть в кабину как можно быстрее. Шани атакуют стремительно.

Никаких трений с Говардом Уэйлзом у него не возникло. Вообще-то он ждал осложнений и последние марши лестницы преодолел с топором наготове. Однако Уэйлз лишь покачал головой.

— У меня тяжелый служебный шокер, — сообщил он. — Но я не собираюсь стрелять в вас. Так что можете убрать свой топор, доктор.

Марсиане тоже были вооружены. Кэри знал, что они легко могли бы скрутить его. Возможно, пока они берегли боеприпасы для шани, которые продолжали играть в войну.

— Я сделаю то, ради чего я пришел сюда, — сказал Кэри.

Уэйлз пожал плечами:

— Мое задание заключалось в том, чтобы найти вас. Полагаю, больше у нас не возникнет проблем — если мы все унесем отсюда ноги. Кстати, я видел, что творится в Барракеше, и могу подтвердить, что вы не имеете к этому ровным счетом никакого отношения. Я лично считаю, что многие мои начальники просто безмозглые идиоты, но в этом нет ничего нового. Так что ступайте и занимайтесь своим делом. Я не буду вам мешать.

Кэри ушел вперед, взяв с собой минимум воды, одеяло и сухие концентраты, которые он положил в карман пояса. Прошло два с половиной дня; ученый все отчетливее чувствовал горечь поражения. А потом совершенно случайно он перелез через огромный упавший мраморный блок в длинную комнату со множеством хранилищ по обеим сторонам — и горячая волна возбуждения смыла всю его усталость.

Щеколда из какого-то нержавеющего сплава легко скользнула под его рукой. Кэри вошел и в буквальном смысле был оглушен невероятным богатством — сокровищницей знаний, которая предстала его глазам. Археолога тотчас же пронзила острая мучительная боль утраты: ведь он может унести с собой лишь малую толику этого богатства! Остальное он, возможно, больше никогда не увидит.

Бессмертные расположили свои архивы по простому и стройному принципу хронологии. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти то, что он искал, но даже это оказалось слишком долго.

Дерек прибежал за ним, что-то крича на ходу. Кэри закрыл дверь в хранилище и стал карабкаться по мраморному блоку, прижимая к груди бесценные реликвии.

— Флаер! — вопил Дерек. — Скорее!

Вдалеке Кэри услышал разъяренные вопли шани.

Он последовал за Дереком, однако вопли приближались — воины Шана тоже заметили флаер и поняли, что тот сядет в городе. Кэри мчался по узким изгибающимся улочкам, которые вели к площади. Когда он добежал, то увидел, что флаер завис в воздухе примерно в тридцати футах над землей, едва не задевая загроможденную камнями площадку. Уэйлз и марсиане отчаянно махали ему.

Шани нахлынули двумя волнами: первая со стороны колодца, вторая — сверху, с утеса. Кэри поднял свой топор. Затрещали шокеры.

Археолог надеялся, что шани просто постараются удержать кочевников на расстоянии, потому что не хотел ничьей смерти, тем более ему не хотелось умирать самому, особенно сейчас.

— Скорее во флаер! — завопил Уэйлз.

И Кэри заметил, что машина пошла вниз, поднимая столб пыли и песка.

Воины в передних рядах теряли равновесие, когда в них попадали парализующие разряды. Они падали, сверкая остроконечными копьями и металлическими украшениями. Первый шокер уже разрядился, но никто не собирался задерживаться ни на секунду.

Дерек подсаживал Аррин в кабину. Оттуда протянулись руки, и кто-то некстати завопил, что надо поторапливаться. Кэри отшвырнул свой топор и прыгнул в люк. На него навалились марсиане, потом Уэйлз; пилот рванул вверх так резко, что ноги Уэйлза остались болтаться в воздухе. Кэри ухватил его за шиворот и втянул в кабину. Уэйлз засмеялся каким-то диковатым смехом, и флаер взмыл вверх, над минаретами Синхарата. Копья забарабанили по его броне.

Техникам пришлось повозиться, адаптируя свое оборудование к микропленкам Бессмертных. Результаты были далеки от совершенства, но Комитет планетарной помощи Объединенных Миров, срочно созванный на совещание в Кахоре, такие мелочи не беспокоили. Собравшиеся были начальниками над Аланом Вудторпом, и им надлежало принять решение; времени уже было в обрез. Огромная волна бунта катилась с севера от Пустынных земель, передвигаясь со скоростью несущихся зверей, на которых скакали кочевники. И теперь уже Вудторп не мог свалить все на доктора Кэри

Подавленный и довольно испуганный, Вудторп сидел рядом с Кэри в зале заседаний, где проводились слушания. Дерек тоже был там, и Уэйлз, а также некоторые высокопоставленные чиновники из Городских Штатов и двое вождей из Пустынных земель, которые знали Кэри как Кэри, а не как кочевника, и доверились его честному слову, явившись на эту встречу.

Жаль, что так поздно, с горечью подумал Кэри Только один Комитет не понял, не оценил потенциальной взрывоопасности ситуации. Им говорили об этом прямо и откровенно. Но они предпочитали верить балбесам типа Вудторпа, у которого есть некоторые специальные знания, но нет способности оценить ситуацию в целом.

Теперь же члены Комитета дисциплинированно сидели и слушали шепот привезенных Кэри пленок, лившийся из проекторов. Они видели остров в синем море. По улицам ходили люди, в гаванях стояли корабли Город полнился звуками жизни. Только море опустилось, схлынуло с вершин коралловых рифов. Лагуна стала мелкой лужей, окаймленной широкими пляжами, а внешний риф стоял голый над слабым прибоем. Мужской голос говорил что-то на древнем верхнемарсианском, слегка искажаемом воспроизведением и заглушаемым голосом переводчика на эсперанто. Кэри постарался отвлечься от всего, кроме этого голоса, дошедшего через века.

— Природа насмехается над нами в эти дни, напоминая о том, что даже планеты умирают. Мы, которые настолько сильно любили жизнь, что ради этого отнимали ее у бесчисленного множества других людей, лишь бы сохранить свою… теперь мы видим начало нашего неизбежного конца. И хотя впереди еще могут быть тысячелетия, осознание грядущего конца рождает странные мысли. Впервые за все это время некоторые из нас сознательно избирают смерть. Другие начинают менять тела, находя себе все более и более юных носителей жизни, и меняют их безостановочно. Все мы стали испытывать угрызения совести — не из-за нашего бессмертия, а из-за методов, которыми оно достигается.

…Одно убийство врезается в память, и в нем можно раскаиваться всю жизнь. Десять тысяч убийств становятся бессмыслицей, так же как десять тысяч совокуплений или десять тысяч партий в шахматы. Время и повторяемость перемалывают их в единообразную пыль. И все же теперь мы сожалеем, и наивная пылкая мечта посетила нас: мы хотим прощения. Прощения, скорее, не со стороны наших жертв, а от нас самих…

…Мы начали наш грандиозный проект. Люди Харифы пострадали от нас больше, чем любой другой народ, потому что их побережья доступны, а их юноши и девушки очень красивы и здоровы. Мы постараемся как-то компенсировать свою вину перед ними.

Вместо оживленных улиц Синхарата возникло изображение покинутого и унылого прибрежного участка пустыни. Некогда эти края были многолюдными. В них еще сохранились руины больших и малых городов, соединенных между собой мощеными дорогами. Когда-то здесь стояли заводы и энергостанции, построенные на базе развитой технологии; теперь все это ржавело, и ветер приносил охряную пыль, засыпая останки.

— Сотню лет, — продолжал голос Бессмертного, — не было ни одного дождя.

Вон там был оазис, с колодцами, полными прохладной воды. Высокие темноволосые мужчины и женщины черпали из них, поливая огромные поля. А здесь была деревушка в тысячу человек, с опрятными хижинами.

— Марс убил больше детей, чем убили мы. «Счастливчики», которые выжили, живут теперь вот в таких «городах»… Те, кому повезло меньше…

Длинная цепочка животных и людей в плащах с капюшонами двигалась по бесплодной пустой равнине. И вожди Пустынных земель кричали: «Наш народ!»

— Мы снова дадим им воду, — произнес голос Бессмертного.

Бобина кончилась. Во время перерыва, пока ставили следующую, Вудторп неловко кашлянул и пробормотал:

— Но это было так давно, Кэри… Ветры перемен…

— Приносят настоящую бурю, — закончил Кэри.

Снова на экране замелькали кадры. Теперь на берегу моря стоял большой завод, перегонявший пресную воду из морской. Рядом с ним возник поселок, зазеленели поля и плантации молодых деревьев.

— Все хорошо, — сказал голос Бессмертного — И со временем будет еще лучше, поскольку поколения у них сменяются быстрее.

Поселок превратился в город. Население возросло, расползлось. Новые города, новые поля. Земля процветала.

— Многие тысячи новых жизней, — продолжал Бессмертный, — которые никогда не появились бы, если бы не наши усилия. Мы компенсировали свои убийства.

Бобина кончилась. Вудторп пожал плечами:

— Но нам-то нет нужды ничего искупать! Мы…

— Если мой дом сгорит, — сказал Кэри, — то мне все равно, от чего он сгорел — от молнии, от умышленного поджога или от небрежности ребенка, игравшего со спичками. Дома-то все равно нет.

Закрутилась третья бобина.

Теперь говорил совсем другой голос; то ли первый диктор добровольно ушел из жизни, то ли у него просто не хватило мужества дочитать текст до конца.

Завод по перегонке воды захирел, металлических деталей на ремонт не хватало, и найти их было невозможно. Солнечные батареи, оказалось, нельзя заменить. Запасы воды сократились. Урожай погиб. Наступила паника и голод, и насосы прекратили работу, и города встали, как мертвые суда в мертвых гаванях.

Голос Бессмертного произнес:

— Таковы последствия наших актов милосердия, которые мы совершаем. Теперь те тысячи людей, которых мы возродили к жизни, должны умереть, как умирали их предки. Жестокие законы выживания, которые мы заставили их забыть, невозможно постигнуть заново. Однажды они уже прошли через страдания, и справились с этим, и смирились. Теперь же мы ничем не в силах им помочь. Мы можем только стоять и смотреть

— Выключите это! — закричал Вудторп.

— Нет, — сказал Кэри, — досмотрите до конца.

И они досмотрели до конца.

— А теперь, — сказал Кэри, — я хотел бы напомнить вам, что Хариф — это прародина практически всех кочевых племен Пустынных земель. — Он обращался не к Вудторпу, а к представителям Комитета. — Так называемые примитивные народы прошли через весь этот ужас не один раз, и у них сохранились некоторые воспоминания. Племенные легенды рассказывают им, что случилось с их народом в прошлый раз, когда они поверили в ненадежные перемены, которые принесли им люди. Теперь вы понимаете, почему они так настроены воевать?

Вудторп посмотрел на нахмуренные и озабоченные лица представителей Комитета.

— Однако, — начал он, — теперь все будет не так. Наши ресурсы…

— Наши ресурсы находятся за миллионы миль отсюда, на другой планете. Каков по гарантии срок работы ваших насосов? У Бессмертных по крайней мере были естественные источники воды — для тех, кто выживал после подобных экспериментов. Вы же хотите уничтожить последнее — чтобы у них вообще ничего не осталось.

Кэри посмотрел на представителей Городских Штатов:

— И ваши Штаты дорого заплатят за это. С таким огромным населением смерть от голода и жажды… — Его передернуло. — Есть другие способы помочь: еда, медикаменты. Образование, возможности для молодых марсиан увидеть, поработать в других, более зеленых местах — если они захотят. А пока на нас движется армия. Нужно во что бы то ни стало остановить ее. Мы сказали вам все. Теперь вожди слушают, что скажете им вы.

Председатель Комитета пошептался с коллегами. Конференция была предельно краткой.

— Передайте вождям, — сказал председатель, — что мы не хотим войны. Пусть идут домой с миром Скажите им, что Реабилитационный проект отменяется

Огромная армия медленно отхлынула назад в Пустынные земли и растворилась в песках. Кэри прошел через слушания по делу о его халатности, получил взыскание и принял отставку с легким сердцем Он пожал руку Говарду Уэйлзу и вернулся в Джеккару — выпить с Дереком и побродить у канала, который теперь не исчезнет с этого места, пока не умрет планета

И это было славно.

Но в конце канала стоял Барракеш. Оттуда караваны отправлялись на юг, и оттуда начиналась долгая дорога на Синхарат. Кэри помнил о хранилищах за поверженным мраморным блоком и знал: когда-нибудь он непременно отправится но этой дороге снова.