Пришествие землян

Ближе к полудню канал наконец расчистили, и баржа поплыла дальше на юг.

Спустя три дня на востоке возникла далекая горная гряда. Она постепенно приближалась, пока совсем не подошла вплотную к воде. Горы были высокие и крутые, окрашенные в мягкие оттенки красного и золотого; волны, плескавшиеся о них миллион лет, и ветер, дувший десять тысячелетий, оставили на скалах глубокие следы. Впереди Кэри заметил дрожащую полоску тумана среди пустыни — там проходил еще один канал. Они приближались к Валкису.

Баржа вошла в него на заходе солнца Низкое светило посылало свои почти горизонтальные лучи на утесы Порой лучи простреливали насквозь пустые глазницы окон и дыры дверей пяти городов, что растянулись по уступам красно-золотых гор. И казалось, что в домах горят очаги и светятся лампы, встречая усталого рыбака, возвращающегося с моря. Но на улицах, площадях и на длинных пролетах вырубленных в камне лестниц двигались только медленные тени, отбрасываемые заходящим солнцем. Старинные причалы стояли величественные и голые, как надгробные камни, показывая, где были выстроены новые гавани взамен старых, которые тоже были покинуты после того, как вода ушла и отсюда.

Только нижний город жил, причем лишь малая часть его, но она жила яростной и кипящей жизнью, не повинуясь навалившимся холодным столетиям. С палубы баржи Кэри видел факелы, горящие в сумерках подобно желтым звездам, слышал голоса, а также дикую, но прекрасную музыку арф с двойной декой. Сухой ветер нес запах пыли, острых пряных ароматов и чего-то совсем непонятного. Новая культура еще не успела коснуться древнего города, и Кэри был только рад, хотя Валкис, пожалуй, неплохо было бы малость почистить, не причинив ему при этом вреда. Тут царили такие пороки, что уши отказывались верить.

— Не высовывай носа, — велел ему Дерек, — пока я не вернусь.

Уже совсем стемнело Баржа стояла у древнего каменного причала, выходящего на широкую площадь, с трех сторон окруженную обшарпанными зданиями Дерек отправился в город, за ним последовала вся команда — правда, совсем для других целей Аррин осталась на палубе и лежала на животе, на тюках с товаром, подперев подбородок кулаками. Она смотрела на звезды и прислушивалась к звукам с видом обиженного ребенка, которому запретили играть в опасную, но увлекательную игру. Дерек не разрешил ей ходить по улицам одной

От скуки Кэри решил вздремнуть.

Он не знал, сколько проспал — несколько минут или несколько часов, — когда его разбудил истошный кошачий вопль Аррин. Он подскочил как ужаленный.

Глава 3

На палубе были какие-то мужчины Кэри слышал шум возни и проклятия в адрес Аррин. Незнакомцы что-то кричали про землянина.

Кэри скатился с койки. Он все еще был в земном костюме, который намеревался сменить на то, что принесет ему Дерек. В отчаянии Кэри сорвал с себя все и засунул в какой-то угол, под скомканные меха. Аррин больше не визжала, зато донесся приглушенный вопль — ей явно заткнули рот. Ученый весь дрожал на пронизывающем холоде ночи.

Шаги по палубе, легкие и быстрые… Кэри потянулся и снял с крючка на стене топор с длинной рукоятью, которым в случае опасности рубили крепления на палубе. И тут же ему в голову пришла мысль — как будто сам топор подсказал, что надо делать

Тени мужчин возникли в проеме, темные силуэты на фоне тусклого света палубных огней.

Кэри издал боевой клич кочевников, разорвавший ночную тишину, и прыгнул вперед, размахивая топором.

Мужчины тут же исчезли из проема, как будто их дернули за веревочки. Кэри выскочил из кабины на палубу, в круг света факелов, и принялся крутить топором вокруг головы. Этому приему он научился много лет назад, когда понял, как полезно уметь прикидываться марсианином. Естественно, его угораздило вляпаться в кое-какие истории, не подобающие великому ученому-археологу, вроде межплеменных войн и набегов, зато он приобрел весьма странные, но бесценные навыки. Вот и теперь Кэри отогнал своим свистящим топором совершенно опешивших бандитов. С диким визгом он теснил их все дальше и дальше, а они взирали на незнакомца в немом изумлении — пятеро мужчин с серебряными серьгами в ушах и очень острыми ножами на поясе.

Потом Кэри присовокупил кое-что из того, что кочевники говорят о жителях Нижних Каналов, и кровь бросилась бандитам в лицо. А потом он наконец поинтересовался, какого черта им здесь нужно.

Один из нападавших, в ярко-желтой юбке, сказал:

— Нам сказали, что здесь прячется землянин.

«Интересно, кто бы это мог сказать?» — задумался Кэри. Мистер Уэйлз, через какого-нибудь марсианского шпиона? Ну конечно, кто же еще! Он уже начинал люто ненавидеть мистера Уэйлза. Но заставил себя деланно рассмеяться и спросил:

— Разве я похож на землянина?

Топор снова сверкнул в ночи. Кэри успел отрастить волосы, и они спутались в всклокоченную гриву великолепного цвета, рыжевато-коричневую гриву кочевника. Его обнаженное тело было сухощавым и вытянутым, как у обитателей Пустынных земель, и он все время упражнял свои мышцы, держа их в форме.

Аррин подошла, потирая разбитый рот и глядя на него с таким же немым изумлением, как и визитеры из Валкиса.

— Нам сказали, что… — снова завел человек в желтой юбке.

На площади перед причалом начали собираться зеваки — мужчины и женщины, праздные, любопытные, жестокие.

— Меня зовут Марах, — оборвал Кэри. — Я покинул Колодцы Тамбоины потому, что убил человека, и за мою голову назначена награда.

Колодцы были слишком далеко, и он мог не опасаться, что именно здесь его смогут уличить во лжи.

— Ну что, кто-нибудь желает получить эту награду?

Люди осторожно наблюдали за ним. Пламя факелов металось на сухом ветру, рассеивая свет на поднятых кверху лицах. Кэри становилось не по себе.

Рядом послышался шепот Аррин:

— А вас не узнают?

— Нет. — Он бывал здесь трижды с бандами кочевников, однако вряд ли кто-нибудь запомнил именно ею из сотен и сотен наездников.

— Тогда стойте насмерть, — посоветовала Аррин.

Он так и сделал. Люди продолжали изучать его, улыбаясь и перешептываясь. Наконец человек в желтой юбке произнес:

— Не знаю, кто ты — землянин или кочевник, но мне отвратительна твоя физиономия.

Толпа заржала и подалась вперед. Кэри слышал мелодичное позвякивание аленьких колокольчиков женщин. Он схватил топор и велел Аррин отойти подальше.

— Если ты знаешь, где Дерек, то беги за ним. Я постараюсь сдерживать их, сколько смогу.

Он не заметил, ушла девушка или нет. Он был занят: он наблюдал за толпой, за сверкающими острыми клинками. Это было поистине смехотворно — сражаться ножом и топором в век космических полетов и атомной энергии!.. Но у Марса долгое время не было ничего другого, а парни из Департамента Разоружения Объединенных Миров мечтали отнять когда-нибудь даже это.

На Земле, вспомнил Кэри, еще существуют племена, которые закаливают копья на костре и едят мясо своих врагов. Ножи, во всяком случае, убивали достаточно эффективно.

Он немного отступил от поручней, давая топору простор. Ему уже не было холодно, кровь бурлила в жилах, обжигая натянутые нервы.

Но тут раздался вопль Дерека, пронесшийся над всей площадью.

Толпа расступилась. Сверху Кэри было видно, как Дерек вместе с доброй половиной команды в ярости пробивается через толпу.

— Я убью любого, кто сунется сюда! — заорал он.

— А кто он тебе? — вежливо осведомился человек в желтой юбке.

— Это мои деньги, болван! Деньги за провоз, которые я не получу до Барракеша — и то если доставлю его живым, чтобы он мог принести их мне. А вот если он мне не заплатит, то я сам с ним разберусь. — Дерек вспрыгнул на палубу баржи. — А теперь убирайтесь. Или прольется немного больше крови, чем требуется для развлечения.

Люди Дерека встали рядом, плечом к плечу, вдоль поручней; вдалеке показались уже и остальные члены команды, спешащие на подмогу. Двенадцать крепких вооруженных мужчин — это уже не похоже на развлечение. Толпа медленно потянулась назад, и пятеро парней нехотя последовали за всеми.

Дерек выставил часового и увел Кэри в кабину.

— Надень вот это, — сказал он, кинув Кэри какой-то сверток.

Кэри отложил топор. Теперь его била крупная дрожь, и пальцы никак не могли справиться с узлами.

Сверху в свертке оказался толстый плащ кочевника. В него были завернуты кожаная юбка, хорошо поношенная и обмятая, украшенная побрякивающими бронзовыми застежками, широкий бронзовый воротник и кожаные доспехи — почерневшие и засаленные от долгого употребления.

— Мы сняли это с мертвого тела, — сообщил Дерек. — Там внизу еще есть сандалии. — Он бросил Кэри длинный нож кочевников. — Возьми. А теперь, мой дорогой друг, могу сказать тебе, что у нас крупные неприятности.

— Мне показалось, что я отлично сыграл, — произнес Кэри, примеривая обнову. Возможно, когда-нибудь, если он останется жив, он снова станет примерным почетным доктором археологии — но не сейчас. — Кто-то сказал им, что здесь прячется землянин.

Дерек кивнул:

— У меня здесь друзья, люди, которые мне доверяют и которым доверяю я. Они-то и предупредили меня. Поэтому я вытащил своих парней из борделей, ну и… Наслушался же я от них!

Кэри рассмеялся, накинул на себя накидку и застегнул бронзовый крючок на горле. Грубая ткань приятно согревала.

— Теперь Уэйлз точно знает, что я с тобой. Это он пытался так выяснить истину. Чтобы наверняка.

— Но вас могли убить, — сказала Аррин.

Кэри пожал плечами:

— Они готовы скорее убить меня, нежели упустить, хотя, разумеется, никто этого вслух не говорит. Вся загвоздка в том, что Уэйлза не проведешь этим маскарадом и он не станет ждать до Барракеша. Он появится на барже, как только ты выйдешь из Валкиса, — и уж не сомневайся, с ним будет достаточно вооруженных людей, чтобы он получил свое.

— Все верно, — согласился Дерек. — Тогда так. Пусть получит себе баржу. — Он повернулся к Аррин: — Если ты все еще горишь желанием идти с нами, собирайся. И учти, тебе придется долго ехать верхом.

Потом он повернулся к Кэри:

— Лучше прямо сейчас убраться из города. Звери и припасы у меня будут к восходу Фобоса. Где мы встретимся?

— У маяка, — ответил Кэри.

Дерек кивнул и вышел. Кэри тоже вышел и подождал на палубе, пока Аррин переоденется.

Через несколько минут она появилась, закутанная в длинную накидку с капюшоном. Девушка вынула колокольчики из волос и сняла их со щиколоток, так что теперь двигалась совершенно бесшумно, легко и проворно, как гибкий мальчик-подросток.

— Пошли, житель пустыни, — ухмыльнулась она ему. — Как, ты сказал, твое имя?

— Марах.

— Не забудь топор.

Они спустились с баржи. На палубе горел одинокий факел. Огни на площади тоже почти все погасли. Тут не было ни души, зато на примыкавших улицах наблюдалось изрядное оживление и слышалась музыка. Кэри повел Аррин налево, вдоль канала. Он оглянулся: никто не шел за ними, никто не следил. Звуки и огни постепенно стали слабеть, тускнеть. Здания, мимо которых они проходили, были пустыми, окна и двери распахнуты всем ветрам. Деймос плыл по небу, и через провалы в крышах виднелось лунное сияние — серебряные лучи проникали в дома и ложились на нанесенную ветром пыль, плотным слоем покрывавшую пол.

Кэри несколько раз останавливался, прислушиваясь, но ничего не услышал, кроме завывания ветра. Он начинал успокаиваться и торопливо вел Аррин, широко шагая своими длинными ногами. Теперь они уже отошли от канала и поднимались по разбитой улочке в гору.

Вскоре улочка перешла в лестницу, вырубленную в скале. По обеим сторонам стояли дома без крыш, прилепившиеся к поверхности утеса, словно покинутые птичьи гнезда. Воображение Кэри, как всегда, населило их людьми, наполнило сетями и утварью, оживило голосами, огнями и запахами.

На самом верху он остановился, чтобы дать Аррин передышку, и посмотрел вниз — через века — на пылающие по берегу канала факелы.

— О чем ты думаешь? — спросила Аррин.

— Я думаю о том, что ничто и никто не должен умирать — ни люди, ни океаны.

— Рамы жили вечно.

— Слишком долго, пожалуй. И это было плохо, насколько я знаю. Все же мне грустно думать о людях, которые строили эти дома, трудились здесь, рожали детей, мечтали о будущем…

— Ты очень странный, — заметила, — Аррин. — Когда я впервые увидела тебя, я никак не могла понять, за что Дерек полюбил тебя. Ты был такой… тихий. Сегодня я видела, каким ты можешь быть. Но сейчас ты опять несешь чепуху и снова нерешительный и мягкий. Какое тебе дело до всех этих костей и пыли?

— Это только любопытство. Я никогда не узнаю конца истории, но по крайней мере я могу узнать ее начало.

Они снова двинулись вперед. Теперь они шли вдоль берега бывшей гавани, с нависающими громадами пирсов, изгрызенными и обкатанными ветрами. Перед рассыпающимся мысом поднималась к небу разрушенная башенка маяка. Путники подошли прямо к ней, туда, где некогда проходили корабли, — и почти тут же Кэри услышал позвякивание сбруи и шаги животных. Это был Дерек.

Они вышли еще до восхода Фобоса.

— Это твои владения, — сказал Дерек. — Теперь я простой путешественник.

— Тогда вы с Аррин ведите вьючных животных, — сказал Кэри, выезжая вперед.

Они оставили город далеко позади, поднимаясь все выше и выше в гору. Отсюда канал казался стальной лентой, сверкавшей в свете луны, однако лента эта становилась все уже и дальше, а потом и совсем пропала из виду. Здесь горная гряда подходила прямо к морю, образуя длинный изогнутый полуостров. Но от гор сохранились лишь голые остовы, и Кэри повел свой отряд через каменный лес скалистых костей и отростков по тропе, которой ходил лишь однажды, от души надеясь, что не забыл дорогу.

Они шли ночами, а днем отдыхали в укрытиях под скалами, и трижды над ними пролетал флаер, похожий на хищного ястреба, выслеживающего добычу. Кэри уже не раз прошибал холодный пот при мысли, что он сбился с тропы, но каково же было его изумление и восторг, когда он увидел морское дно именно там, где и рассчитывал его увидеть, — по другую сторону хребта, с бродом через канал.

Они перешли канал при лунном свете, остановившись только затем, чтобы наполнить бурдюки. К рассвету путники уже были в горах над Барракешем.

Посмотрев вниз, Дерек сказал:

— Думаю, нам следует забыть о караване, идущем на юг.

Торговлей люди Кеша и Шана занимались в мирное время; теперь же они готовились к войне. И, как и предсказывал Дерек, без всякой помощи и поддержки доктора Кэри.

Они толпились на улицах. Они сидели в караван-сараях. Они собирались толпами у ворот, и на берегах канала, и около илистого озерца, которым заканчивался канал. Табуны животных ломали дамбы, разбивали ирригационные каналы, травили посевы на полях. А из пустыни все скакали и скакали всадники, прибывали новые воины с развевающимися флажками и копьями, сверкавшими в свете утренней зари. Где-то вдалеке слышалось дикое завывание труб.

— Если только мы спустимся вниз, — сказал Кэри, — нас немедленно втянет в круговорот войны. Всякий, кто осмелится теперь повернуться спиной к Барракешу, получит в спину копье за трусость.

От бешенства лицо у него потемнело и исказилось гримасой жестокости. Скоро вся эта орда устремится на север, собрав новые силы на Нижних Каналах, соединяясь на ходу с другими племенами, которые вольются в наступающую армию из восточных пределов Пустынных земель. Люди Городских Штатов будут гибнуть, как овцы с перерезанным горлом, и, возможно, даже купол Кахоры будет повержен. Однако рано или поздно привезут пушки, и тогда уже смерть пойдет косить самих кочевников. А все из-за того, что хорошие люди вроде Вудторпа хотят только добра.

— Я иду в Синхарат, — сказал Кэри. — Но вам известно, как ничтожны шансы у маленькой партии, без каравана и без колодцев.

— Да, — ответил Дерек.

— И ты знаешь, что мы навряд ли избежим встречи с Уэйлзом без прикрытия каравана.

— Скажи, как мне попасть домой.

— Ты можешь дождаться своей баржи и возвратиться в Валкис.

— Не могу, — серьезно ответил Дерек. — Мои люди будут смеяться надо мной. Хватит тратить время на болтовню. Пустыня перед нами, а время — это вода.

— Кстати, о воде, — сказала Аррин. — А когда мы вообще доберемся до места? И как вернемся обратно?

— Доктор Кэри слышал, что в Синхарате есть роскошный колодец, — произнес Дерек.

— Он слышал, — съязвила Аррин. — Но точно не знает. В точности как с хрониками. — Она полупрезрительно посмотрела на Кэри.

Кэри коротко улыбнулся:

— О колодце мне известно доподлинно, из надежного источника. Он находится в коралловом рифе, глубоко под городом, так что его можно использовать, не нарушая табу Шани не подходят близко к нему, если не испытывают крайней нужды, но я разговаривал с человеком, который пил из него.

Кэри повел их вниз, в долину — прочь от Барракеша. Дерек нервно посматривал на небо.

— Думаю, что Уэйлз приготовил для нас хорошенькую ловушку. И теперь поджидает нас около нее.

Полеты флаеров над территорией племен были строжайше запрещены, на то требовалось особое разрешение, которое в такой ситуации было теперь не достать. Но оба они понимали, что Уэйлза это не остановит.

— Кто знает, — мрачно сказал Кэри, — возможно, придет час, когда мы будем рады видеть его…

Он сделал большой крюк на север, чтобы избежать встречи с воинственными кочевниками, спешащими в Барракеш. Потом маленький отряд направился по дну мертвого моря прямым курсом на Синхарат.

Очень скоро Кэри уже потерял счет дням. Дни сливались в единый однообразный ад, в котором трое людей и их спотыкающиеся животные перебирались через кучи камней, поднимающихся к солнцу, или ползли под рифами полусгнившего коралла, окруженного таким тонким песком, что он сверкал на свету, словно толченое стекло. По ночам был лунный свет и пронизывающий холод, но холод не утолял жажду. Только одно было хорошо, хотя именно это и тревожило Кэри больше всего: в пустом и жестоком небе ни разу не появился флаер.

— Пустыня велика, — сказала Аррин с надеждой. — Возможно, он просто не может найти нас. А может, он утомился и плюнул.

— Только не он, — отозвался Кэри.

— Возможно, он думает, что мы уже умерли, так что нечего тратить время.

Возможно, подумал Кэри. Возможно. Но временами он клял Уэйлза последними словами. Что задумал этот подонок? Однако ответа не было.

Наконец была выпита последняя капля воды. И Кэри забыл про Уэйлза и стал думать лишь о колодцах Синхарата, прохладных и чистых в своем коралловом лоне

Он все еще думал о них, вяло посылая вперед зверя, который теперь был почти так же слаб, как и он сам Видение колодца, полного воды, настолько помрачило рассудок Кэри, что он заметил опасность в самый последний момент. Его опаленные солнцем, подслеповатые глаза уловили что-то странное и послали сигнал мозгу. Кэри резко остановился в дикой тревоге.

Они ехали не по гладкому песку, а по многочисленным следам, оставленным отрядом наездников, ^ и ехали уже довольно долго.

Глава 4

Остальные вышли из своего оцепенения, когда Кэри показал им на дорогу, призывая к тишине. Широкая дорога сворачивала в сторону и исчезала из виду за огромным белым коралловым рифом. Следы были совсем свежие, ветер успел лишь слегка размыть их очертания.

Нещадно нахлестывая измученных животных, они поскакали по дороге. Риф поднимался высоко в небо, словно стена. По всей его поверхности зияли огромные дыры — каверны, и они нашли достаточно большую, что могла укрыть всех троих вместе со зверями. Кэри пошел один к изгибу рифа, за которым скрылись всадники, и ветер погнался за ним, дудя и гуляя в просторных сотах коралла.

Археолог подполз к уступу и понял, где он находится.

На противоположной стороне рифового кольца была широкая сухая лагуна. Она простиралась примерно на полмили — прямо до кораллового острова, поднимавшегося вверх в резком и ярком солнечном свете. Голые коралловые скалы красиво переплетали в себе полосы темно-розового, белого и нежно-розового цветов. Изысканная лестница вела от пустыни в город, окруженный стенами и башнями столь безупречной архитектуры, выстроенными из такого многоцветного мрамора и так изысканно мягко обкатанными временем, что было невозможно определить, где кончается работа рук человеческих и начинается работа самой природы. Кэри видел все это сквозь дымку усталости и изумления Он понял, это и есть Синхарат! Вечно Живой!

Следы воинов Шана вели в лагуну. Копыта взрыхлили песок возле покореженных обломков, бывших некогда припаркованным флаером, потом следы шли дальше, оставив за собой груду железа и две темные бесформенные тени, распростертые на песке. Следы обрывались у подножия утеса, где Кэри заметил организованное скопление людей и животных. Воинов было двадцать пять — тридцать, насколько он мог сосчитать. Они стояли лагерем.

Кэри знал, что все это значит. Кто-то чужой пробрался в город.

Некоторое время Кэри лежал неподвижно. Он любовался прекрасным мраморным городом, сверкавшим на чудном коралловом пьедестале. Ему хотелось заплакать, но в его теле осталось слишком мало влаги, к тому же отчаяние очень быстро сменилось дикой злобой. «Ну ладно, подонки, — подумал он. — Погодите!»

Археолог вернулся к Дереку и Аррин и рассказал им о том, что видел.

— Уэйлз прилетел как раз перед нами и стал поджидать. Зачем суетиться и обыскивать всю пустыню, если в итоге мы все равно придем сюда? На сей раз он счел, что мы у него в кармане. Вода! Мы не могли убежать без воды. — Кэри улыбнулся ужасной улыбкой: губы его потрескались, язык распух. — Только шани нашли его быстрее, чем он нас. Партия войны. Наверное, они заметили, как пролетел флаер, и прискакали проверить, не села ли машина здесь. Они поймали двоих. Но остальные ушли в Синхарат.

— Откуда ты знаешь? — спросил Дерек.

— Шани никогда не пойдут в город, если на то нет особой причины. Если они застигли нарушителя границ, то просто будут караулить колодец и ждать. Рано или поздно он все равно явится к ним сам.

— А сколько можем ждать мы? — спросила Аррин. — Мы не пили ни кайли уже два дня.

— Ждать, черт возьми!.. — выругался Кэри. — Мы не можем ждать. Я иду туда.

Сейчас, именно сейчас, пока у них еще есть какие-то силы. Завтра будет уже поздно.

— По-моему, смерть от копья легче, чем от жажды, — заметил Дерек.

— Мы сумеем избежать и того и другого, если будем очень осторожны. И если нам повезет.

И он рассказал им свой план.

Спустя час Кэри вышел на дорогу, по которой воины проследовали через лагуну. Он шел, а вернее, тащился, держа под уздцы спотыкающееся животное. На монстре сидела Аррин, черная накидка полностью скрывала ее лицо в знак скорби. Между двумя оставшимися зверями на импровизированных носилках, сделанных из одеял и веревок, лежал Дерек, завернутый с ног до головы в свой плащ, — пожалуй, слишком убедительно изображая труп.

Кэри услышал крики и увидел, как издалека к ним скачут всадники. Внезапно на него напал страх. Малейшая ошибка, неточность — и тогда ничто на Марсе не спасет их. Но жажда была куда хуже страха.

Была и еще одна причина. Проходя мимо трупов на песке, лежащих возле разбитого флаера, Кэри заметил, что оба убитых — марсиане, и тогда он с какой-то звериной злобой уставился на башенки Синхарата. Уэйлз был там, в безопасности, по-прежнему живой, по-прежнему стоящий между Кэри и тем, чего ученый так страстно желал. Рука Кэри судорожно сжала топор. Он уже слегка повредился в рассудке на почве Говарда Уэйлза и хроник Бессмертных.

Когда всадники приблизились на расстояние броска копья, археолог остановился, поднял топор и воткнул его в песок как знак мира. Выждав минуту, он негромко произнес:

— Ради всех богов, будьте осторожны.

Всадники натянули поводья, из-под копыт полетел песок.

— Я требую выполнить мою последнюю просьбу, — сказал Кэри.

Он стоял, раскачиваясь над своим топором, пока всадники изучали его, закутанную женщину и запыленный труп. Их было шестеро, высоких, крепких мужчин с дикими глазами и длинными копьями наготове. Наконец один из них спросил:

— Как вы сюда попали?

— Муж моей сестры, — сказал Кэри, показывая на Дерека, — умер во время похода на Барракеш. Законы нашего племени повелевают похоронить его там, где он родился. Но сейчас караваны не ходят. Вот нам и пришлось отправиться в одиночку, и во время песчаной бури мы сбились с пути. Не знаю, сколько дней мы блуждали в пустыне, пока не наткнулись на ваши следы.

— А вы знаете, где находитесь? — спросили кочевники.

Кэри отвел глаза от города:

— Теперь я понял. Но если человек умирает, ему дозволено воспользоваться колодцем. Мы умираем.

— Тогда воспользуйтесь, — сказал кочевник. — Только держитесь подальше от нашего лагеря. Это дурное предзнаменование. Мы отправляемся на войну, лишь закончим здесь одно дело. Мы не желаем, чтобы всякие трупы отбрасывали на нас свою тень.

— Пришельцы? — спросил Кэри, показав на трупы в песке и останки флаера.

— Пришельцы. Какой еще дурак осмелится будить призраков запретного города?

Кэри покачал головой:

— Во всяком случае, не я. Я даже смотреть на него не желаю.

Всадники ускакали обратно в лагерь. Кэри медленно потащился к утесам. Ему было ясно, где может находиться колодец. В розовом коралле виднелся огромный арочный вход, люди входили и выходили оттуда, чтобы напиться и напоить своих зверей. Кэри, добравшись до места, монотонно завел церемонную речь, речитативом твердя традиционные фразы, которых требовал этикет. Он просил дать дорогу мертвому, так, чтобы воины, и беременные женщины, и лица, проходящие обряд очищения, отошли подальше. Воины расступились.

Кэри вошел с жестокого солнца в благотворную тень извилистого прохода, достаточно высокого и широкого, поднимающегося вверх и вверх — сначала едва заметно, а потом все круче и круче — и наконец обрывавшегося в огромной, гулкой, как собор, зале, тускло освещенной факелами. Их свет выхватывал из мрака причудливые коралловые формы. В центре залы помещался колодец, имевший форму широкой чаши.

И тут Аррин впервые издала короткий мучительный вскрик. Семь или восемь воинов, охранявших колодец, как один отпрянули в стороны, и Кэри с Аррин и «покойником» смогли подойти к воде в одиночестве. Несколько человек поили своих зверей; Кэри словно из уважения к запрету обошел их стороной как можно дальше. В полумраке он поднялся по истертым ступеням, вырубленным в коралле. И остановился.

Он помог Аррин спешиться и усадил ее, потом стащил Дерека с носилок и положил на твердый коралловый пол. Звери кинулись к воде, и он не сделал никаких попыток остановить их. Археолог наполнил один бурдюк для Аррин, а потом сам бросился навзничь между пьющих животных и окунул голову в чудную чистую холодную воду. После этого он несколько минут стоял на коленях в каком-то полузабытьи, пока не вспомнил, что Дереку тоже нужна вода.

Он наполнил еще два бурдюка и отнес их к Аррин, встав подле нее на колени, словно в знак нежного утешения, пока она рыдала над «мертвым». Его распахнутая накидка надежно скрывала то, чем занималась девушка, — поила Дерека из бурдюка. Кэри что-то сказал, тихо и быстро, затем вернулся к животным. Он погнал их прочь от воды, чтобы они не подхватили воспаление копыт и не охромели. Вся эта суета была призвана скрыть то, что происходило за его спиной.

Кэри повел шипящих и спотыкающихся зверей туда, где прежде были Аррин и Дерек, все еще прикрываясь Животными на тот случай, если стражники наблюдают. Он схватил свой топор и последний бурдюк с водой и погнал зверей вверх по лестнице, так быстро, как только Мог. Лестница была винтовая, и он в кромешной тьме уже повернул за второй поворот, когда стражники наконец опомнились и издали яростный вопль.

Он не знал, будет ли за ним погоня. Кто-то пошарил во тьме, ощупывая его лицо, и голос Дерека что-то быстро произнес. Он слышал, как задыхается Аррин — словно загнанная собака. У него самого колени тряслись от слабости. «Какой мощный ударный отряд против Уэйлза с его людьми и тридцати разъяренных воинов шани», — с сарказмом подумал археолог.

Внизу, у первого поворота, вспыхнуло пламя факелов и послышались голоса. Кэри с Аррин и Дереком ринулись вверх, помогая друг другу, однако шани не последовали за ними, а остановились. Факелы и голоса исчезли. Кэри с друзьями поднялись еще выше, потом без сил рухнули на вытертые ступени.

— Почему они не погнались за нами? — спросила Аррин.

— А зачем? Наших запасов воды надолго не хватит. Они могут позволить себе подождать.

— Да, — согласилась девушка. — Но как мы выберемся отсюда?

— Это будет зависеть от Уэйлза, — ответил Кэри.

— Не понимаю.

— Рано или поздно кто-нибудь должен послать сюда флаер, чтобы выяснить, что случилось. Весь вопрос в том, как скоро. — Он похлопал по бурдюкам с водой. — Вот почему они так важны для нас. Это дает нам выигрыш во времени.

Маленький отряд вновь двинулся по лестнице вверх, по протертым множеством ног камням. Бессмертные ходили сюда за водой долгое-долгое время. Вскоре впереди мелькнул дневной свет, просочившийся через щель, и мужской голос, полный ужаса, закричал откуда-то сверху:

— Я слышу их! Они идут сюда…

Но ему ответил резкий голос Говарда Уэйлза:

— Подожди!

Потом он спросил по-английски:

— Кэри? Доктор Кэри, это вы?

— Я! — прокричал в ответ Кэри.

— Слава Богу, — сказал Уэйлз. — Я видел вас, но не был уверен… Поднимайтесь сюда, добро пожаловать. Мы все теперь в одной ловушке.

Глава 5

Синхарат был городом без людей, но мертвым городом он не был. У него была память, был голос. Ветер давал ему дыхание, и он пел, пел бесчисленным множеством крохотных органных трубок из коралла, пел пустыми мраморными проемами и узкими глотками улочек. Тонкие минареты выступали в нем флейтами, а ветер не стихал никогда. Порой голос Синхарата звучал мягко и мелодично, что-то рассказывая о вечной молодости, весне жизни и неиссякающих удовольствиях. А порой он был мощным и яростным, исполненным гордыни. Он кричал: «Ты умрешь, я — никогда!» Бывало, он впадал в безумие, насмешливый и ненавидящий. Но песнь его всегда была воплощением зла.