Сага о Скэйте (№3) - Грабители Скэйта

Бендор поднялся на платформу, бросил остатки мяса и сыра остальным, а сам поднял Байю и вынес ее из города. По дороге он все время бил ее, но она смотрела на пламя и улыбалась.

Семь дней горел Ирнан. Кадзимни из Изванда, ехавший во главе двухсот воинов, был слишком далеко, чтобы видеть это, а то бы это доставило ему радость. Он и его воины познали там два поражения: первое, когда они составляли гарнизон во время мятежа, второе — когда они были штурмовым отрядом во время осады. И оба раза на службе у Бендсменов. Кадзимни хорошо знал Старка — он сопровождал его в Изванд, и там продал Старка и его спутников за хорошую цену Амниру из Комри, который хотел продать их Лордам Защитникам. Кадзимни был поражен и восхищен, когда Старк появился снова, живой, чтобы снять осаду с Ирнана. Но теперь Темный Человек был явно мертв и Кадзимни беспокоили более важные вопросы, например, как накормить отряд.

Они выехали из Изванда на восток. Они проехали Бесплодные Земли, грабя все, что только было можно, но результаты были весьма жалкими. Они перешли границы холода и направились к Трегаду. Но стены Трегада были крепки, а его защитники хороши обучены. Кадзимни попытался найти уязвимое место и, не найдя его, повел своих людей к Гед Дароду.

— В такое время, — говорил он, — Бендсмены, вне всякого сомнения, будут нуждаться в нас. И, во всяком случае, мы не будем голодными.

Но в Изванде этой зимой будет слишком много голодных. Кадзимни думал о своем любимом городе на берегах замерзших рек Моря Скорва, и сжимал зубы. Если мудрецы говорят правду, если Богиня наложила на Изванд свою ледяную руку, то Изванд осужден. Кадзимни вспомнил, что Старк говорил о лучших мирах под другим небом, вспомнил свой собственный ответ: «Наша земля создала нас такими, какие мы есть. На другой земле мы стали бы другим народом».

Во времена Великой Миграции извандийцы выбрали себе местожительство на границе зимы, в климате, похожем на климат их родины, расположенной дальше на север.

Теперь, похоже, им снова придется эмигрировать. Эта мысль тяжело давила на Кадзимни. Однако об этом приходилось думать. Если это случится, то другие народы тоже будут изгнаны к югу, и прольется много крови в битвах за землю. Пожалуй, лучше стать авангардной частью, чтобы захватить земли и охранять их. Сначала он подумал о Гед Дароде, его заполненных богатством храмах, и стал втайне размышлять, не стали ли Бендсмены лишними.

На севере другие народы спускались по дороге Бендсменов, в Юронне была произведена жеребьевка, основанная на количестве имеющихся продуктов питания. Те, кто вытащил черные камешки, были теперь в пути со своими семьями и скарбом. Яростные глаза воинов блестели из-под вуалей, на поясах блестело оружие. Позади них шли четырехрукие тарфы, окружавшие несколько фалларинов со сложенными крыльями, сидящих на высоких животных пустыни.

Далеко позади этого каравана ехали оставшиеся в живых люди племени Очаров, некогда бывшие такими надменными в своих оранжевых плащах. Очары, которых погубила их гордость.

Армия шла своей дорогой. Во внутренней пустыне мороз смазывал змеиные цвета песка и скал. В белых землях, по ту сторону этой пустыни, на деревьях были только мертвые листья, качаемые мрачным ветром. Все водоемы замерзли.

Охотники вернулись ни с чем. Стаи изголодавшихся Бегунов атаковали их, чтобы съесть. Дикие орды, полуживотные-полулюди, не имели никакого закона, кроме голода, и нападали на них из засады, кидаясь прямо к горлу. Люди с севера затягивали потуже пояса и спешили на юг по дороге Бендсменов, потому что по ней было легче идти.

Сторожевые посты на дороге были пусты. После захвата Юронны, Бендсменам не приходилось так далеко ездить. Их границы сжимались вокруг теплой долины Гед Дарода.

23

Короли Белых Островов наконец будут иметь суда. Время не ждало.

Они шли довольно быстро, но не без затруднений. Островитяне, неутомимые в своих льдах, не были привычны к ходьбе по холмам. У них болели ноги и они злились. Были ссоры и смерти. Только жестокие руки четырех королей удерживали племена от сражений.

Сотни джубарцев тоже должны были идти, потому что на их судах тоже не хватало для всех места. Они тоже устали и тоже злились. Страдали они и из-за пищи: у них была только рыба, которую они упорно ели вареной. Земля не снабжала их ничем другим, и у них началась цинга. В лагерях свирепствовала дизентерия. Ежедневно делались остановки для похорон. Островитяне ели рыбу сырой и чувствовали себя отлично. Они все больше и больше раздражались на джубарцев, угрожали бросить их и уйти одним.

Старк и Халк проводили много времени, стараясь объединить эти разномастные силы. Старк стал молчаливым и замкнутым. Даже Халк боялся раздражать его. Джерд и Грит все время шли за ним по пятам, а если он шел среди отрядов, то вся стая шла за ним.

Морн служил связующим звеном между Старком и кораблями джубарцев, где ситуация осложнялась с каждым новым восходом Старого Солнца. Как ни были перегружены корабли, двигались они быстрее пешеходов и им приходилось бросать якорь и ждать путешественников, чтобы не терять связи.

— На борту больные, — однажды сказал Морн. — Моему народу трудно находить пищу для такого большого количества людей. Есть опасность недовольства. Советники госпожи Сангалейн говорят ей, что надо забыть о звездных кораблях и искать земли для своего народа, бросив тех, кто идет берегом. На островитян им наплевать.

— Они не будут плевать, когда островитяне понадобятся им для битв, — сказал Старк. — А что будет со здешними джубарцами, с собственными подданными Сангалейн?

— Очень многие говорят, что их надо принести в жертву. Может статься, что в один прекрасный день Сангалейн их услышит.

Старк и сам видел, насколько хрупка эта связь и чувствовал, что она вот-вот порвется.

Итак, когда Морн известил его, что перед ним находится укрепленный город и множество кораблей, он немедленно пошел к четырем королям, идущим под сверкающей золотом головой Джигана.

Эюд оскалил крепкие зубы.

— Теперь мы видим, как сражается Темный Человек.

Операция была проста и проведена быстро.

Ирнанцы пошли с Халком, остальные были на борту судна, которое плыло отдельно от Кораблей Джубара, и шло у самого берега в постоянном контакте со Старком. Теперь люди пустыни, Фалларины и тарфы, кроме тех, кто был необходим на судне, присоединились к пешеходам, радуясь, что их безделью пришел конец.

Оставив Халка за командира, Старк и Тачвар с Собаками разделились на две группы, чтобы найти сторожевые посты со стороны земли. Собаки Севера нашли их и уничтожили прежде, чем дозорные поняли, что противник приближается к ним сквозь кустарник с замерзшими листьями.

С вершины холма Старк оглядел город. Ему, казалось, было темно между рвом и морем. Город, видимо, рос очень быстро, по мере того, как безземельные люди сплачивались вокруг энергичного вождя, грубый штандарт которого висел над воротами. Это была дубленная кожа с цветным пятном, неразличимым с такого расстояния. Некоторые дома были очень старыми, другие новыми, третьи еще строились. Было много хижин из ветвей и кожи.

Маленький порт был наполнен кораблями, очень похожими на корабль Старка. Они служили одновременно и для рыбной ловли, и для войны. На многих из них не было никакого снаряжения, имевшего отношение к рыбной ловле. Большая часть прибрежных грузов была явно захвачена вооруженными судами, и теперь была пришвартована к внешней набережной порта. Сама набережная, как и хижины первоначальной деревни, была очень стара. Это было сооружение из балок и камней.

По улицам ходили люди. Там был рынок, звенели молотки и инструменты. Вдоль набережной рыбаки чинили сети.

На маленьком островке, чуть больше скалы, рядом со входом в порт, стояла разрушенная башня с метательным оружием на вершине. Там удобно расположилось несколько вооруженных человек. От края набережной к башне вел узкий мол. Вдоль него рыбачили люди. Жизнь была явно упорядоченной и шла по обычному руслу. Жаль было тревожить ее, но приходилось. И убытки, хоть и суровые, не должны были оказаться непоправимыми.

Старк посмотрел на небо и пошел к тому месту, где его ожидала армия. На берегу он поговорил с четырьмя королями, со своими помощниками и Морном. Морн нырнул в спокойную воду и исчез по направлению к кораблям Сангалейн, стоявшем на якоре за высоким мысом.

— Назначьте своих людей, — сказал Старк четырем королям. — Мы с тобой, — сказал он Эюду, — пойдем вместе.

Эюд улыбнулся.

— Где твое сверхмощное оружие, Темный Человек?

— Оно здесь не нужно, — ответил Старк. — Если конечно, тебе не нужна поддержка.

Эюд оскалился и пошел собирать свой отряд.

Пройдя лесом, они окружили город. Как обычно, Собаки бежали впереди. Они были возбуждены и жаждали сражения. Они ворчали, поскуливая, и их мозги были полны огня.

В разуме Старка, как и в его сердце, была только темнота. Разрядка битвы была нужна ему больше, чем Собакам, иначе его загрызет тоска. Он вел длинную линию островитян — людей Эстерна и Эюда — через замерзшие деревья. Шел он быстро, лицо его было таким угрюмым и злобным, что даже Эюд боялся задевать его.

Они не успели закончить окружение, как Старое Солнце скрылось за горизонтом.

Старк вел свой отряд в темноте, к порту. Они остановились между деревьями, где кустарник покрывал нависающий над водой склон. Джерд и Грит, тяжело дыша, прижались к Старку, и он гладил их, в то время как первая из Трех Королев поднималась в северное небо. От ее света глаза Старка сверкали, как ледяные озера, а глаза Собак горели желтым огнем.

Ворота ограды были закрыты, в городе было очень тихо, почти не было света. Часовых, убитых Собаками, наверное, уже нашли и Старк размышлял, какие выводы сделали из этого правители города. На телах часовых не было никаких ран. Их убил страх. Знали ли правители, что враждебная армия так близко?

Конечно, они должны были бы быть настороже. Атака не будет неожиданной, независимо от сил участвующих в ней.

В эти силы не включали джубарцев, тащившихся позади.

Взошла вторая из Трех Королев, вода в порту заблестела серебром. Единственным освещением были лампы на башне. Несколько лучей пробивалось сквозь бойницы и трещины.

Островитяне были тихи, как звери в засаде. Старк слышал только их дыхание и дыхание Собак. Он прислушался и уловил легкий плеск возле башни, как будто бы в воде плеснула рыба.

Темные силуэты брызнули водой, они окружили башню, готовясь к штурму. Вдруг один человек завопил, крики пронзили ночь.

— Готовьтесь, — сказал Старк.

Островитяне почти бесшумно повиновались. В городе послышались голоса, ударил барабан, загудел рог.

На набережной появились другие темные фигуры. Их мокрая шерсть блестела. Они суетились среди пловцов.

— Пора! — сказал Старк.

Люди Эстерна бросились к набережной, где их поддержали Сусминги.

Ворота города распахнулись, появились вооруженные люди и направились к порту.

— Пора! — крикнул Старк Эюду и выскочил из леса. Собаки Севера с лаем бежали за ним.

Горожане повернулись, чтобы встретить их лицом к лицу. Старк увидел темные лица, поднятое оружие. Он услышал рычание, хотя Собаки молчали, и бросился в самую гущу схватки.

Он смутно сознавал, что Эюд рядом. Островитяне не производили никаких звуков, не кричали с вызовом или от боли. Старку почудилось что-то сверхъестественное в этой немой ярости, особенно по контрасту с рычанием горожан, которые, хотя и были более многочисленными, начали быстро сомневаться, сражаются они с людьми или демонами.

Тем не менее, горожане защищались яростно до того момента, когда с берега хлынуло другое крыло армии и ударило по ним с фланга. В панике горожане начали отступать к воротам, пока высокий светловолосый человек не собрал их, чтобы отразить островитян. Старк некоторое время дрался с ним, пока толпа не разделила их.

Через несколько минут горожане уже были за своими стенами. Старк остался среди чавкающих Собак. Он бросил на них взгляд и отвернулся.

Маленькая армия ожидала, чтобы каботажные лодки вышли из порта, подгоняемые сусмингами и фалларинами, которые слегка надували паруса. Более крупные суда Сангалейн стояли теперь на страже у входа в порт, чтобы воспрепятствовать всякому бегству в море. Островитяне пошли к берегу. Городские ворота оставались закрытыми.

Началась долгая погрузка.

Когда последние островитяне и джубарцы разместились на захваченных судах, Старк поднялся на свой корабль и заснул. Когда он проснулся, то странное выражение исчезло с его лица, и Эштон с трудом скрыл облегчение.

Корабли шли двумя раздельными группами. Им помогал попутный ветер. Медные лучи Старого Солнца с каждым днем становился горячее. Ночью высоко поднимались Три Королевы. Приходилось приставать к берегу за пресной водой и часто приходилось сражаться. В море часто появлялись пиратские паруса, но они быстро удалялись, когда мощь флота становилась очевидной.

Педралон сиял свои меха и перестал дрожать.

Ни джубарцы, ни Сусминги не интересовались тропиками. По всему видно, что тропики, уже осаждаемые беглецами с севера и юга, были очень враждебны ко всем прибывающим. Но у Сенгалей не было другого пути. Нужно было идти в Гед Дарод и надеяться на прибытие звездного корабля, обещанного Геррит.

Во время всего долгого пути по большому морю до Скэга они ни разу не слышали человеческого голоса по радио: одни только трески звездного пространства, где гигантские солнца беседуют о вещах, неизвестных человеческому.

Старк не думал, что Геррит могла его обмануть. Но в своей экзальтации она сама могла обмануться. Пророчества были обманчивым оружием, готовым обернуться против тех, кто им верил. Старк смотрел на старое Солнце и думал, что Рыжая Звезда, вероятно, последнее солнце, которое видит в своей жизни он и Эштон.

А потом… Одно событие заставило его подумать, что Геррит, возможно, и в самом деле все ясно видела в Воде Видения.

Страшная тропическая гроза ударила по флоту и затопила несколько кораблей малого тоннажа, в том числе и судно Старка.

Мачта сломалась и корабль стал тонуть так быстро, что они еле успели спастись. Передатчик и автоматы ушли под воду, оставив их, как и предсказывала Геррит, без голоса и других благ, привезенных из чужих миров.

Все были уверены, что им нужно добраться до Гед Дарода как можно скорее. Ферднал был единственным человеком на Скэйте, который мог говорить с небом.

24

Самой высокой точкой Верхнего города Гед Дарода были мраморные ворота дворца Двенадцати. Члены Совета могли сидеть там и созерцать оттуда свои владения.

Ферднал и пятеро других Лордов Защитников — старый Горел находился в объятиях агонии — стояли на этом возвышении. Ветер играл их белыми волосами и снежными мантиями. Они смотрели на Нижний город, серо-зеленую равнину, изборожденную дорогами паломников, сходящимися со всех направлений к Гед Дароду. Со всех северных дорог беспрерывно поднимались облака пыли.

— Неужели эта волна так и не иссякнет? — спросил Ферднал.

На таком расстоянии нельзя было различить характерных особенностей, но Ферднал только видел паломников вблизи и знал, что среди них очень мало настоящих пилигримов… посетителей, которые сделают пожертвования в храмах и уйдут. Очень много было беженцев с тележками, набитыми скарбом, со стариками и детьми — жертвы Богини, пришедшие умолять Бендсменов о помощи. Ферднал никогда не думал, что в умеренной северной зоне живет так много народу, что один оазис с погибшим урожаем может породить такую нищету. По-видимому, налоги, взимаемые Бендсменами были слишком велики, а остатки — слишком скудны. Тем не менее…

Улицы и гостиницы Нижнего города чуть ли не трещали от наплыва людей. За стенами города возникли лагеря, которые с каждым днем расширялись.

— Нам нужно больше продовольствия, — сказал Ферднал.

— Север больше ничего не дает, господин, — сказал один из Бендсменов в красном, стоящий сзади.

— Я знаю. Но юг не пострадал от этих страшных морозов, в море есть рыба.

— Юг волнуется, — сказал другой Бендсмен в красном. — Изменилась вся система распределения. Там громадное количество беженцев. Население получает питание на войне, законно или путем грабежа. На наши просьбы они отвечают либо уклончиво, либо просто отказывают, на Бендсменов нападают. Юные князья говорят нам, что они должны в первую очередь помогать своим собственным подданным.

— Наши рыбные промыслы, — сказал третий Бендсмен, — серьезно пострадал от Детей Моря, которые делают на них набеги.

— Однако, эти люди, пришедшие в Гед Дарод, должны быть накормлены, — холодно и резко сказал Ферднал. — Передо мной список того, что имеется в Нижнем городе. Даже при очень скудном распределении, чего не должно быть, через месяц у нас не останется провизии. — Он обвел рукой город, равнину, всех, кто там был. — Неужели они сядут за наш стол и найдут его пустым? Что тогда будет?

Бендсмены в красном, члены Совета Двенадцати со своими золотыми жезлами избегали смотреть на Ферднала, и он подумал, что в их глазах явно читается страх.

— Пойдут в другое место, — сказал один из них.

— Не пойдут. Две тысячи лет мы их учили не ходить никуда. Мы — их надежда, и если мы их обманем…

— Есть наемные солдаты…

— И мы их бросим против своих детей? Кроме того, кто поручится за их лояльность, когда их собственные животы будут пусты?

Мириады колокольчиков нежно звенели на многоцветных крышах храмов Нижнего города. С другой стороны здания с тысячью окон, стоявшего как белый обрывистый берег над этими крышами, внутренние дворики и монастыри города Бендсменов были залиты солнцем. Ферднал думал о Цитадели, о Юронне и о силе громадной власти. Можно было подумать, что Старк сумел получить помощь от Темной Богини и что они вместе шли по планете, разрушая все, что Бендсмены построили за тысячелетия.

— Неужели вы не понимаете? — сказал он двенадцати Бендсменам, — эти люди должны быть накормлены!

Кадзимни из Изванда был такого же мнения. Часть садов развлечений Нижнего города была отведена для лагерей наемников.

В Гед Дарод пришли и другие отряды извандийцев в поисках пищи и работы. Их окружал целый океан бродяг, все время вторгавшихся в их лагеря. Наемники соблюдали дисциплину, а бродяги — нет. В некоторых садах стояла ужасная вонь. На улицах тоже.

Заведения, которых веками хватало для нормального количества наемников и приходящих на зимовку бродяг, теперь не могли вместить эти орды, которые ели, спали и гадили, где попало. Больницы и детские сады были переполнены, даже в храмах было полно народу. Бендсмены и их слуги делали все, что могли, но в городе и лагерях беженцев под стенами начались эпидемии. Распределение пищи такому множеству людей было медленным и трудным делом. Люди размахивали кулаками, испускали крики. Вспыхивали небольшие драки, во время которых тележки с продуктами отнимались силой. Порядок трещал по всем швам.

Делая обход со своими людьми для охраны тележек или укладываясь на ночь в своем лагере, окруженном двигающейся, шумящей и воняющей толпой, Кадзимни думал, что город тяжело запутался и эта тяжесть может легко его раздавить. Теперь от понимал, что сделал ошибку, приехав сюда, и Бендсмены тоже промахнулись, отослав звездные корабли. Он задумался, что же будет дальше, когда продукты Бендсменов кончаться. Его взгляд частенько останавливался на белом обрыве Верхнего города.

Далеко на равнине, на восточной дороге, ведущей в Гед Дарод, девушка с безумными глазами, с розовыми и серебряными полосами на теле танцевала и пела в пыли.

Народ Башен остановился в горном ущелье. Их стало меньше, чем было при выходе из Темных Земель. Их количество уменьшали безумные создания, прятавшиеся в мертвых городах севера, а также долгое путешествие и мороз. Причем умирали не всегда самые слабые. Съев всех животных, люди Башен шли пешком. Остатки провианта почти ничего не весили. Тонкие, исхудалые тела были по-прежнему одеты в серое и люди стали еще больше походить на отряд призраков, прыгающих в снежной буре по склонам гор. Теперь они остановились, сами не зная почему, с оружием в руках. В отверстиях их серых масок виднелись бледные взволнованные глаза. Большинство масок уже не имело никаких внешних отличительных признаков. Взрослые и дети ожидали без жалоб и вопросов.

Харгот, Король Жатвы, маска которого носила символические хлебные колосья, повернулся к группе женщин, появившихся из снежных сугробов и преградивших дорогу. Их единственной одеждой было что-то вроде мешка на голове, их худые тела были голыми, кожа напоминала кору старых деревьев.

Их вождь хриплым, скрежещущим голосом кричала, что Старое Солнце умирает, остальные вторили ей, как жалобное эхо. Они поднимали руки к слабому свету и поворачивали лица к слабым лучам Рыжей Звезды, пробивавшимся через тучи.

— Крови! — вопила женщина. — Силы! Огня! В горах не осталось людей, и Старое Солнце голодно!

— Что ты хочешь от нас? — спросил Харгот.

Он прекрасно знал ответ и бросил быстрый взгляд на крутые склоны, где на гребнях притаились фигуры в коричневом одеянии, готовые прыгнуть на отряд. Он сделал пальцами знак, но в этом не было нужды: его жрецы-колдуны стали позади него в ритуальной позе Эюда. Позади них человек в маске с двумя молниями шепотом отдавал приказы носителям дротиков.

Харгот протянул руку. Его жрецы стали полукругом за его спиной, и он был острием стрелы, готовой к полету. Сила всех разумов объединилась с его разумом и начала заполнять его. Он был ее господином.

— Скажи, что ты просишь?

— Жизни, — сказала предводительница, — жизни, чтобы утолить жажду моего господина и брата. Мы — сестры Солнца — служим ему и питаемся силой. Отдай нам жизни, чтобы мы могли его накормить.

— Я тоже почитаю Старое Солнце, — тихо сказал Харгот. Глаза его блестели из-под маски, холодные и бесцветные, как фрагменты зимнего неба.

— Я почитаю также и Троицу: нашего господина Мрака, госпожу Лед и их дочь Голод. Они приближаются, сестренка. Разве ты не чувствуешь дыхания, которое несет покой?

Холод стал сильнее. Женщин покрыла изморозь. Хлопья снега падали на них, лед намерзал на лед. Воздух наполнился слабым потрескиванием, как будто он тоже замерз.

Крики и стоны на склонах доказывали, что дротики достигли цели. Кусок скалы обрушился чуть ли не на головы двух жрецов, которые еле успели отскочить. Полукруг разорвался, также как и мысленная связь, сила которой призывала воров. Однако, достаточно было и одного зова. Коричневые, бесплотные тела лежали неподвижно или слабо шевелились. Другие, которые не испытали полной силы Богини, со стонами вернулись в лес.

— Пошли дальше, — сказал Харгот.

Длинная серая цепочка снова молча потянулась по льду и снегу.

Наконец они вышли в долину, где покинутые поля блестели надо льдом, как темные глыбы металла. На возвышенности стоял город, в котором больше ничего не было, ничего кроме пепла. Однако, он еще достаточно сохранился, чтобы быть пригодным для жилья, и климат тут был умеренным. Заговорили, не остановиться ли здесь, но есть было нечего, так что эта мысль быстро исчезла.

Харгот бросил косточки Весеннего Ребенка. Он бросил их три раза и все три раза они показали на восток. Народ Башен продолжал свой путь вдоль горной цепи, неизмеримо более высокой, чем та, через которую они перевалили. Ее пики исчезали в густых облаках.

Марш людей Тиры был более медленным. Закованные в железо, они двигались мощными рядами, безжалостно молотя землю. Во главе их развевался Молот Кузницы. Внутри их звучных рядов находились женщины, дети и вьючные животные. Останавливались они только в случае нападения. Тогда шпаги и железные щиты создавали защитную и смертельную для любого врага стену.

Поскольку они не обладали хитростью, призрачной быстротой народа Башен, то на них нападали гораздо чаше, чем на народ Башен. Они остановились перед Извандом, почувствовав за стенами обильную пищу, но стены оказались слишком крепкими и не поддавались железу тиранцев. Они съели своих последних животных и продолжили свой путь.

Пройдя Бесплодные Земли, они пошли по снегу горных переходов. Когда они наконец добрались до теплых и зеленых земель юга, то они потеряли почти сто человек, не считая женщин и детей. Ослабевшие от долгого пути, измученные жарой, потея в своих доспехах, они двигались вперед, ища пропитание.

Тропа вывела их на поляну. Там стояло с полдюжины хижин с соломенными крышами. Жители сеяли зерно.

Тиранцы отдохнули и утолили голод. На третий день появился Бендсмен в зеленом, сопровождаемый десятком наемников, он потребовал часть урожая.

Не успев понять в чем дело, Бендсмен и его эскорт были окружены и приведены к Мастеру Железа. Рядом с ним был штандарт Кузницы, а на гряде сверкал Молот Кузницы.

— Скажи, где я могу найти Гельмара из Скэга? — спросил Мастер Железа.

Бендсмен был молод и с ужасом смотрел на шпаги.

— Во всем Плодородном Поясе не найти столько железа, — сказал он. — Видимо, вы пришли издалека.

— Из Тиры, которая находится возле Цитадели. Гельмар нам хорошо заплатил, когда мы доставили ему пленников. Может быть, он поможет нам и теперь. Мы ищем место, где сможем разжечь наши кузницы, подальше от Темной Богини, которая делает железо слабым. Где находится Гельмар?

Гельмар был в Гед Дароде, но Бендсмен солгал. Гед Дарод и так был уже переполнен. Там было много беженцев, которых нечем было кормить.

— Он в Скэге, — сказал он и указал Мастеру Железа на дорогу, по которой следовало идти. — А теперь, — добавил он, — насколько я вижу, большую часть зерна вы съели. Я поеду дальше.

Но он не уехал, хотя так и не узнал результатов своей лжи.

25

Корабли причалили к берегу возле Скэга. Там они разделились. Люди Старка пошли на север, а люди Сангалейн — на юг, чтобы напасть на Скэг по земле с двух сторон. Сусминги должны были напасть с моря. Но действия были плохо согласованы. Старк и его люди встретились с Морном на развалинах главной площади и заняли город до того, как силы Сангалейн подошли туда.

К счастью, сопротивление было незначительным. После пожара космопорта Скэг стал маленьким сонным портом, торгующим рыбой и зерном. Большинство обитателей бежали из города и их не преследовали. Жестокая и короткая перепалка произошла на месте рыбных промыслов, защищаемых отрядом Наемников. Они также защищали и Бендсмена, который изымал большую часть улова. Бендсмен был взят в плен.

Старк допрашивал его о Гед Дароде.

— Там все в порядке, — сказал Бендсмен. Лицом его исказилось, глаза избегали смотреть на Старка. — Там десять тысяч человек, готовых сражаться, и столько же в резерве.

— Врет, — сказал Джерд, оскалив страшные клыки.

— Коснись его.

Глаза Джерда загорелись. Бендсмен рыдая упал на колени.

— Спрашиваю тебя еще раз, — сказал Старк, — что делается в Гед Дароде?

Память Бендсмена была под контролем. Он с ненавистью смотрел на Старка и молчал.

— Коснись его.

Джерд повиновался и хлестнул страхом разум Бендсмена.

— Они приходят, — забормотал Бендсмен. — Идут отовсюду, голодные и бескровные, а мы, — он дрожал наклонив голову, — не можем накормить всех. Когда склады опустеют… я не знаю, что произойдет. Их лица пугают меня. Я думаю, что пробил наш последний час.

— Там есть отряд наемников? Верхний город защищен надежно?

— Защищен? О да, там есть наемники и другие, которые будут сражаться, но если мы пренебрежем долгом по отношению к нашему народу, если он потеряет веру в нас…

— Вы предали свой народ, отослав корабли, — сказал Старк, — и теперь Богиня справедливо наказывает вас. Когда мы будем в Гед Дароде, я, пожалуй, сделаю ей жертвоприношение, — он повернулся к капитану джубарцев и спокойно сказал: — Советую вам в следующий раз быть поосторожнее. Если островитяне подумают, что вы сознательно послали их сражаться вместо вас, то они доставят вам серьезные неприятности.

— Тогда придержи этих диких зверей, если сможешь, — ответил капитан. Не можем же мы бежать бегом, чтобы догнать их!

Он отошел со своими людьми, чтобы установить часовых вокруг, пока собирались боеприпасы и демонтировались военные машины.

Атак больше не было. Во время этих приготовлений Старк познакомился с островитянами. Они были в диком нетерпении: обетованная земля лежала сразу за горизонтом. Старк понимал их. Каждый час ожидания был для них мучителен. Ему очень хотелось знать, прибыл ли звездолет на помощь и имеет ли Ферднал связь с ним. Он боялся, как бы островитяне не затихли в жаре, зачахнув, но нет, они чувствовали себя прекрасно. Они снимали свои меха и подставляли бледные тела под солнце, пока не стали коричневыми. Они ходили теперь почти голыми, как мужчины, так и женщины. И их жизненная сила была почти пугающей. Четыре короля гладили свои нагрудные золотые пластины и не сводили глаз с северо-востока.

А вот Сусминги страдали. Они защищали свои тела от солнца, которое сушило их кожу. По земле они ходили тяжело, жара отнимала у них силу, хотя они все равно оставались устрашающими. Они никогда не жаловались, но когда Старк был рядом с ними, он мысленно улавливал чувство печали, «видел» вещи, которые его глаза никогда не видели — залы и комнаты подводного города, украшенные кораллами, жемчугом, костью и изумительной красоты раковинами. Он проходил по улицам этого города и видел умерших от вторжения темных сил моря. И он испытывал страшное сожаление, острое желание того, что навеки пропало.

Это, казалось, тянулось вечно, однако через какое-то время, очень быстрое на самом деле, армия вышла на дорогу Бендсменов и пошла на север с такой скоростью, с какой люди могли катить тележки с катапультами и большими боевыми машинами. Эти тележки были специально сделаны во время путешествия корабельными плотниками. Женщины Джубара, не носившие оружие, остались с детьми и сильной охраной в старой крепости порта Скэг. Только Сангалейн сопровождала воинов в носилках, которые несли Сусминги высокого ранга.