Сага о Скэйте (№3) - Грабители Скэйта

Они спустились на грузоподъемнике. Молчаливый корабль казался стальной гробницей. Геррит коснулась руки Старка, улыбнулась и вышла вместе с ним на Солнце.

В небе не слышалось никакого шума моторов.

Халк привел пушку в негодность. Он и ирнанцы пошли вслед за Старком и другими в джунгли. Погибшие Собаки были унесены и похоронены Тачваром. За ручьем, под деревьями, люди пустыни ждали возле своей пушки. Себек с жаром спросил:

— Мы не можем взять ее с собой?

— Нет, — сказал Старк, — она слишком тяжела, а мы должны спешить.

Кто-то перерубил. Тачвар с покрасневшими глазами подошел к оставшимся в живых Собакам. Все построились, и Ларг повел группу быстрым шагом в джунгли.

Обратный путь к морю занял больше времени, потому что они подолгу останавливались под деревьями, чтобы скрыться от яростных поисков «стрекоз». В конце концов ворчание моторов прекратилось, и Старк решил, что поиски прекращены из-за более важных дел: ремонта звездолета или перевозки добычи на другие корабли.

Ларг ушел в свою деревню, а группы прибыли в бухточку на вторую ночь, очень поздно. Тарфы спокойно стерегли корабль. Старк и его спутники поднялись на борт. Фалларины выслушали их рассказ. Элдерик нетерпеливо сказал:

— Ну, значит, труды не напрасны. А теперь давайте покинем это место. Ветры джунглей ленивы и глупы. Они не оказывают нам никакой помощи.

Он развернул крылья и злобно хлопнул по тяжелому воздуху.

Судно на веслах вышло на чистую воду. Когда был поднят парус, крылатые надули его проворным бризом.

Они шли к югу — частично из-за ведения Геррит, а частично потому, что другого выбора не было. На Севере были только враги, а на юге, по словам Геррит, была помощь и надежда. Но белые туманы окутывали их, и они плохо видели. И в белизне все время тянулось кровавое пятно.

— Мы направимся в Джубар, — сказал Старк.

— Госпожа Сангалейн расскажет нам о Белом юге, даже если больше ничем не поможет, кроме этого.

Старк подумал, что Сангалейн не будет даже рада видеть его, потому что по его настоянию она села в «Аркешти» и сокровища Джубара перекочевали в карманы Пенкавра. Но он решил начать с Джубара. Это был лучший выбор из тех, что он мог сделать.

И вот они достигли новых вод под новыми небесами, такими же чуждыми для обитателей северной части Скэйта, как и для инопланетян.

Они двигались, как и Старое Солнце к южной весне, оставляя зиму позади.

Но весны не было.

18

Вначале им угрожали корабли, вышедшие из Среленга на поиски сбежавшего принца. Когда паруса были уже близко, Фаларины послали злые ветры, внезапные шквалы, которые рвали чужие паруса и убивали матросов. Через некоторое время путешественники увидели поблизости только паруса рыбачьих судов, а иногда, далеко на горизонте, показывались марсели кораблей дальнего плавания, казавшиеся неподвижными облачками в море.

Они почти не теряли берег из виду. Избегая крупных населенных пунктов, они доставали пресную воду и продукты в рыбачьих деревнях. Не имея ничего общего на обмен, они были вынуждены воровать с помощью Собак, но брали только самое необходимое. Район был богатый, и даже для бедняков потери небольшого количества фруктов или рыбы не были серьезными.

Однако, по мере того, как они приближались к изгибу последнего зеленого пояса Матери Скэйта — Плодородного пояса этой планеты — богатство уменьшалось. Воздух становился более холодным. Молочное море темнело.

Вдоль берега деревья уже не стояли в цвету или покрытые плодами, а стояли почерневшими от небывалого холода. Путешественники видели заброшенные фермы с почерневшими посевами. Леса тоже тяжело пострадали. На большом протяжении деревья стояли голыми. Когда леса сменились заросшим кустарником холмами и саванной, стали видны разграбленные деревни. Часто на снегу были видны следы, оставленные Детьми Моря. В глубине местности дым указывал на пожары в других деревнях.

Они высаживались с большой осторожностью. Старое Солнце все чаще скрывалось за тучами. Собаки Севера с удовольствием вдыхали ветер с Белого юга.

— Снег, И Хан, снег!

Они увидели часть огромной орды, идущей на север.

Некоторые шли пешком, целыми деревнями с женами и детьми, шли отдельными отрядами, бредущими в беспорядке по берегу. Другие плыли на лодках в отдельности или эскадрой, и их цветные скорлупки выделялись на сером море. У всех было что-то общее. Голод.

— Богиня Льда рано пришла сюда, — сказала Геррит. — Видите, как ее дочь идет рядом с этими людьми, как верная сестра. Зима была долгой и ей не хочется уходить. Им более нечем жить и они бегут на север, к плодородным землям. — Она печально улыбнулась. — Я тебе говорила, что Богиня придет зимой. Я забыла что в этой части Скэйта сезоны обратные и Богиня действовала здесь все те долгие месяцы, когда мы бродили летом.

— Кажется, весь юг выступил в поход, — сказал Старк. — Может быть, среди них есть и народ Джубара.

Геррит покачала головой.

— Нет, это только первая волна Второй Миграции. Джубар еще не выступил.

— Хорошо, если так, — сказал Старк. — Если даже они будут мигрировать, то морем, и мы сможем легко выследить их.

— Это не понадобиться, — сказала Геррит.

И действительно — не понадобилось.

Тем временем, Эштон с помощью радио был, насколько это возможно, в курсе планов Пенкавра и его кораблей. Он слышал разговор между «Аркешти» и двумя другими кораблями. Второй корабль, который возвращаясь из Джубара не собрал большой добычи, присоединился на равнине к «Аркешти» почти в тот момент, когда Старк и его товарищи атаковали третий корабль в Эндапиле. Старк и Эштон перехватили несколько интересных разговоров. Призыв Эштона о помощи и его сообщение относительно Пенкавра и других капитанов вызвало определенную панику.

Пенкавр успокоил эту панику.

— Нет никакой уверенности, — сказал он, — что передача Эштона дойдет до кого-нибудь, а если и дойдет, то неизвестно, будет ли она передана туда, куда следует. К тому же, — уверил он, — один человек, хоть он и Саймон Эштон, ничего не сможет доказать. Да и потребуется немало времени, чтобы корабль Галактического Союза добрался до Скэйта. Это время можно рассчитать, все тут закончить и заблаговременно улететь.

Но большой проблемой для Пенкавра являлось судно, которое столь серьезно повредил Старк. Капитан этого корабля требовал починки.

Осторожности ради следовало бы бросить его, потому что ремонт требовал слишком много времени. Но жадность не позволяла бросать богатый груз, который трудно было перевезти, как с точки зрения логики, так и из-за отсутствия места на двух других кораблях, даже если отказаться от проекта ограбления Дома Матери. А отказываться от него никто не хотел, особенно капитан второго звездолета, который считал, что он и так в убытке.

Жадность победила. Со всех трех кораблей собрали детали и техников, чтобы починить пульт управления. Наконец, третье судно поднялось и осталось на постоянной орбите над равниной. «Аркешти» и второй корабль должны были присоединиться к нему, чтобы вместе полететь в другое полушарие. Только Эштон об этом уже не слышал.

Три корабля приземлились на равнине Сердце Мира под стеной Ведьминых Огней, где заря танцевала на сверкающих пиках.

Тройной удар посадки был слышен на самых глубоких уровнях, где Дети Матери Скэйта разводили сады и беспокоились о недавно происшедшей перемене температуры. Понижение было незначительным — на два-три градуса — но в замкнутом пространстве, где столетиями не было никаких перемен, обильные урожаи оказались хрупкими и уязвимыми.

Известие об ударах дошло через лабиринты коридоров и залов до ушей Келла Марг, Дочери Скэйта, и она скоро опять появилась на своем высоком балконе, над равниной.

Она увидела «стрекоз», летящих вдоль обрыва, как рой пчел, который ищет отверстие в горшке с медом.

Келл а Марг поставила часовых там, где их не было со времени Великой Миграции. Она говорила со своими капитанами. Потом в сопровождении своего Первого Прорицателя она прошла по длинным, плохо освещенным коридорам, по залам, где занимались молодые Прорицатели.

«Как их теперь мало, — подумала она, — так мало, а сколько пустых залов с каждой стороны».

Наконец она дошла до большого зала прорицаний, где находился Глаз Матери.

Зал был круглый. С его высокого свода свисала серебряная лампа. Она не горела. Маленькие лампы мигали по сторонам, на стенах, которые некогда были затянуты древней священной вышивкой-вуалью. На этой вуали было лицо Матери. Оно благосклонно взирало на своих людей. Теперь же от вуали остались лишь почерневшие лохмотья, а сами стены носили следы огня. Это святотатство было совершено созданием снаружи, женщиной с золотыми волосами, пришедшей со Старком, когда они оба были пленниками Бендсмена Гельмара.

Каждый раз, когда Дочь Скэйта видела это опустошение, в ней поднималась ярость. Слуги опустили серебряную лампу, висящую на цепи, и зажгли ее. Прорицатели собрались вокруг того, что находилось под лампой: высокого предмета, приблизительно метрового диаметра, покрытого изящно вышитым ковром.

Ковер сняли. Глаз Матери отражал свет лампы, качающейся над ним. Огромный кристалл, прозрачный, как дождевая капля, впитывал больше света, чем отражал. Золотистые лучи спускались, теряясь то в глубине, то снаружи и постоянно двигаясь. Склонив головы, Прорицатели спрашивали глубины кристалла своими душами. Келл а Марг ждала.

Глаз Матери потемнел. Его прозрачность как бы свернулась, стала некрасивой, как будто она проглотила кровь.

Первый Прорицатель вздохнул и выпрямился:

— Конец тот же самый. И он близок.

— Что дальше?

Прорицатель послушно наклонился вперед, хотя знал ответ.

Постепенно кристалл сделался спокойным и светлым, как летнее озеро.

— Мир, — сказал Прорицатель, — но Мать не показывает нам, какого рода будет этот мир.

Глаз был снова закрыт, лампа погашена. Келл а Марг стояла в полутемной зале: королевский горностай на палевой шкурке, громадные глаза, грациозная в убранстве из золота и драгоценных камней, которые блестели даже в этом полумраке. Она долго стояла неподвижно. Также стояли и прорицатели.

— Если мы убежим отсюда, — сказала она как бы про себя, — если мы убежим отсюда, что мы найдем в этом горьком мире? Мы преданы Матери. Мы не можем вернуться во внешний мир. И мы никогда больше не построим то, что было построено здесь, за Ведьмиными Огнями. Мы сами умираем и лучше умереть здесь, в объятиях Матери, чем снаружи, на жестких копьях ветра.

Прорицатели с бесконечным облегчением улыбнулись.

— Однако, — сказала Келл а Марг, — если кто-нибудь захочет уйти, то я разрешаю.

Вернувшись к своему трону на коленях Матери, она созвала своих советников, Матерей кланов, глав всех гильдий, главных ученых. Дом Матери содержал всю историю планеты, где целые поколения исследователей изучали, систематизировали, воссоздавали и расшифровывали литературу древних, восстанавливали античную музыку, наслаждаясь знанием.

«Конечно, нет места под небом для таких существ, — подумала Келл А Марг».

Она начала говорить со своим народом и назвала свой выбор.

— Сама я останусь, — сказала она, — с теми, кто захочет защищать рядом со мной Дом Матери от инопланетян. Те, кто захочет встретиться с будущим в другом месте, свободны уйти через западную дверь и проход, ведущий к Тире.

Желающих уйти не нашлось.

Келл а Марг встала.

— Хорошо, мы примем смерть с честью либо сейчас, от руки захватчиков, либо позднее, от руки времени. Во всяком случае, мы останемся верны выбору, который сделали много лет назад. Непристойно было бы пережить Мать. Она повернулась к своему камергеру: — По-моему, у нас есть оружие. Пусть его достанут.

Дети Матери Скэйта готовились к войне.

Но нападения не было.

«Стрекозы» летали вдоль скалистого обрыва и искали вход. Не так просто было различить высокие бойницы Дома Матери среди миллионов трещин в скале. «Стрекозы» встречались с ветрами и шквалами, которые гуляли в Ведьминых Огнях. Дети надеялись, что может быть, они уйдут.

Однако, они остались.

Дважды «стрекозы» врывались в проход и обстреливали голую скалу над Наклонившимся Человеком. Дети поставили гигантские каменные блоки на месте входов в свои внутренние бастионы. Во второй раз выстрелы сорвали внешнюю дверь. Наклонившийся Человек обрушился и закрыл отверстие более чем тонной битого камня, инопланетяне не могли его убрать. Они вернулись на равнину и снова принялись за поиски. Келл а Марг не могла этого знать, но их поджимало время.

Детей выдала неосторожность или избыток рвения одной из наблюдательниц: ее увидели на одном из пунктов, и вторжение началось.

Ветра в этот день почти не было, Старое Солнце тускло мигало над пиками и «стрекозы» могли подобраться почти к самым стенам. Лазерные пушки били по отверстию и вспышки проникали внутрь, в коридор. Наблюдательница подняла тревогу, и Дети ушли из коридора. Лазерные пушки били только в скалу.

Затем вошли люди.

Они вошли в темноту: Дети погасили лампы. Но у инопланетян были свои лампы, жесткие белые лучи пронизывали тьму, по существу почти не освещая ее. Люди обосновались в коридоре, сжимая в руках автоматы и прикрывая других десантников, и, как и первые, спускались на канатах.

Коридоры и темные залы оставались пустыми. В воздухе пахло пылью, душистым маслом и чем-то еще, чего инопланетяне не могли определить — может быть, древностью или легким дыханием разложения, исходившим от миллионов предметов, собранных в бесчисленных коридорах. Вторгшиеся слышали шум, дыхание, легкие поспешные шаги. Но скалистые своды искажали звуки, и люди спрашивали себя, не эхо ли это их собственных звуков. Или все-таки что-то угрожающее.

Со своим оружием они чувствовали себя спокойно, зная, что в катакомбах ничто не может им противостоять.

Дети — это тоже знак.

— Ждите, — сказала Келл а Марг. На ней были великолепные и бесполезные доспехи. — Если они сочтут, что мы не нападем на них, то может быть они станут менее осторожными.

— Но они уже начали грабить наши сокровища, — сказал один из молодых капитанов.

— Разве наш долг заключается в том, чтобы умереть с честью защищая их? — сказал другой капитан.

— Умереть никогда не поздно, — ответила Келл в Марг. — И в возможностях умереть не будет недостатка. А пока приготовьте отправленные стрелы для луков.

Дети не сражались с далеких и тревожных дней Великой Миграции, а с тех пор прошли века. Они не привыкли к оружию, и их шпаги имели скорее декоративное значение. Их маленькие легкие луки стреляли только на близком расстоянии, потому что в катакомбах все расстояния были короткими. Но после того, как они были смазаны пастой из особого гриба, выращиваемого на нижних уровнях, им не было никакой необходимости глубоко входить в тело — было достаточно одной царапины.

Дети старались не попадаться на глаза захватчикам. Когда люди, окончательно осмелевшие из-за того, что никто не оказывал им сопротивления, рассеялись по залам, вырытым в торе, Дети незаметно следили за ними.

Захватчики были в затруднении: они хотели взять предметы удобные для транспортировки — статуэтки, драгоценности, картины, книги, оружие, украшенное драгоценными камнями — любые предметы, достаточно удивительные чтобы понравиться любителям экзотического искусства. И теперь они рылись среди больших и тяжелых вещей, отыскивая сокровища меньших размеров. Сверток за свертком передавались на «стрекозы». Люди принялись хватать то, что можно было скрыть в одежде. Все было спокойно, каждая комната вела в другую, и так до бесконечности.

Один из часовых у высокой бойницы вдруг увидел черные тучи, покрывающие Жестокие Горы длинными снежными одеяниями. Он послал сообщение Келл а Марг.

Захватчики, тоже предупрежденные, повернули обратно к «стрекозам», которым пришлось приземлиться и ждать, пока окончится снежная буря.

И в этот момент Дети напали.

Стоя за темными дверями, они стреляли из луков. Вторгшиеся были профессионалами. Они сражались и отступали в полном порядке. Но Дети были везде: впереди них, позади, вокруг. Иноземцы видели тела с белой шерстью, одетые в сверкающие доспехи. Они видели горящие глаза ночных животных, глаза, быстро исчезающие в лабиринтах. Они слышали щелкание и свист маленьких луков — смехотворное оружие против автоматов, выстрелы из которых громом разносились по пещерам. Автоматическое оружие убивало и оно убило уже много Детей, но их по-прежнему оставалось бесчисленно много. Их маленькие стрелы попадали в тело, их быстро вытаскивали, но это уже не имело значения.

Звездные капитаны, и их оставшиеся в живых люди, вскарабкались в свои «стрекозы».

Когда жужжание моторов стихло, Келл а Марг со своими оставшимися в живых капитанами вошла в главный коридор. Она посмотрела на разбросанную добычу, валяющиеся повсюду тела.

— Тела инопланетян выбросить с балкона. Наши сокровища разложить по местам. Затем дать распоряжение гильдии каменщиков: каждое окно, выходящее в мир должно быть навечно замуровано. Двери уже замурованы. Оставшееся нам время мы употребим на увеличение наших знаний и оставим здесь, в Вечном Доме, записи обо всем, что мы знаем о жизни Матери Скэйта.

Келл а Марг, да и любого из Детей не беспокоило, что эти записи никто не прочтет.

Те, кому надлежало это сделать, взяли мертвых Детей и отнесли их по лабиринту в зал Счастливого Отдыха, где они должны соединиться с Матерью.

Дочь Скэйта заняла свое место на коленях Матери и оперлась головой о гладкую впадину на груди Матери. Она думала об инопланетянах, о кораблях, об уничтожении Лордов Защитников. Они сделали эту планету единственной среди миллионов других, которые находятся в Галактике, как зерна пыли.

Она сожалела, что видела это при жизни. Она сожалела, что желая лучшей информации, она позволила чужим войти в Дом.

Она жалела, что ей не удалось убить человека по имени Старк. Она надеялась, что он умер, или скоро умрет.

Служанки сняли с нее доспехи и расчесали ее шерсть золотыми гребнями. Она не слышала, как работают кирки и молоты каменщиков, но знала, что очень скоро Дом будет полностью замурован от ненавистного внешнего мира. Она чувствовала себя завернутой в Жилище, огромное, теплое, защищающее, дающее вечный покой. Келл а Марг положила руки на руки Матери и улыбнулась.

При жестоких ветрах, под проходом, где возвышался гигантский курган тиранских развалин, очаги были потушены и ни одного дымка не поднималось от кузни. Мастер Железа и его люди, тоже закованные в железо, шли со своими животными и багажом. Они шли на юг под знаменем Молота Кузницы.

Несколькими днями раньше народ Башен, ведомый королем Жатвы и его жрецами, перешел Темные Земли.

На юге от этих двух племен, в Бесплодных Землях, море Скэйта замерзло на шесть недель раньше обычного. Население Изванда с тревогой смотрело на амбары для хранения сушеных и соленых продуктов. Осенью они должны были быть наполнены, но остались пустыми. Изванд снабжал Бендсменов наемными солдатами. И воины с волчьими глазами, в свою очередь беспокоились, что будет зимой. Они думали о более богатых землях по ту сторону границы, в Плодородном Поясе.

В высоких горных проходах, выпадавший раньше времени снег захватил врасплох торговцев и путешественников.

Пастухи со своими стадами бежали с летних пастбищ под ледяным дождем. В плодородных долинах городов-государств урожай погиб под градом и дождем. Сборщики податей Бендсменов собрали скудную дань В холодных пустынях, на северо-востоке, от Жестоких Гор, в Месте Ветров, Фалларины слушали голоса высоких ветров, которые приносили им известия со всего мира. И Фалларины созвали срочный совет.

На юге, на дороге Бендсменов, укрепленный город Юронна скорчился под своей нависающей над оазисом скалой. Женщины шести Малых Очагов Киба, на чьей обязанности лежали полевые работы, спасали то, что созрело, в то время как ирригационные каналы покрывались льдом и корни растений намертво вмерзали в почву. Мужчины, чьей единственной задачей была война, поворачивали свои закрытые вуалями лица в сторону далекого, плодородного Гед Дарода.

А в Гед Дароде ежегодный прилив бродяг заполнил все дороги через равнину. Бродяги заполняли все улицы города и все его площади развлечений. Они заполняли постоялые дворы, пожирали пищу, полученную от щедрот Бендсменов. Они продолжали прибывать все время и прибывать в огромном количестве, а позади них, в умеренной зоне, продолжали погибать урожаи.

Миллионы колокольчиков Гед Дарода звенели музыкально и радостно, веселя сердца бродяг и обещая им развлечения.

Во Дворце Двенадцати, Ферднал выслушивал рапорты, не несущие в себе ничего радостного. И в первый раз, в его торжественную безмятежность втирался червь сомнения.

19

Выше плодородного Пояса стало труднее избегать банд бродяг, которые грабили где попало, в надежде найти пропитание.

Старк вел судно вдали от берега, приближаясь к нему только тогда, когда запасы пресной воды подходили к концу.

В море с питанием было легко: все мигрировало к северу. Морские животные следовали за косяками более мелких созданий и пожирали их. Крылатые создания, сверкая злобными глазами, летали над самой поверхностью. Темные головы появлялись из воды там, где целые колонии Детей Моря мигрировали, проглатывая все на пути. Собаки Севера постоянно следили за окружающими, даже во сне, а люди держали свое оружие под рукой.

Корабль в основном продвигался на веслах, борясь против южных ветров, которых Фалларины еще не приручили, хотя и проводили целые дни на носу корабля, развернув крылья, разговаривая и слушая.

— Они не такие, как наши ветры пустыни, — сказал Элдерик. — Они говорят о крутых берегах, о ледяных морях. Они пахнут водой, а не песком. У них никогда не было возможности с кем-нибудь говорить — они гордые и дикие. Их легко приручить.

Снег налетел шквалом белых хлопьев, и Собаки Севера хватали его зубами, как щенка, валяясь в восхитительной свежести, когда они покрывали палубу. Показались первые вестники антарктического льда, сверкающие молчаливые горы между белыми льдинами, толщина которых постепенно увеличивалась.

Ветры прекратились без всякого вмешательства Фалларинов. Перед путешественниками было только белое пространство, где смешалось небо и земля.

Геррит посмотрела туда и сказала:

— Наш путь ведет в ту сторону.

Старк почувствовал дыхание Богини на своей щеке и вздрогнул.

— Богиня Льда покорила юг, — сказал он.

— Там есть кое-кто другой — женщина со странными глазами. Она ждет нас.

— Сангалейн.

— Сангалейн, — повторила Геррит.

Фалларины подняли ветер, чтобы надуть парус, но у них не хватило сил. Лед сковал их темное оперение и крылья. Это был холод, против которого ничего не помогало. Мужчины и женщины, кутаясь в плащи, жались вокруг кухонного очага. Педралон все время дрожал. Эштон держал свой маленький передатчик под рубашкой, боясь, чтобы его пальцы не примерзли к аппарату, когда он будет спрашивать вечное безмолвие неба. Только Собаки чувствовали себя превосходно.

Корабль проник в белое пространство, его окутали ленты снежного тумана. Он двигался вслепую и о его бока бились льдины. Люди с оружием в руках держались на своих постах, но ничего не видели. Собаки ворчали, но ни о чем не сообщали. Старк держал весло управления. Позади него, за кораблем, появлялась борозда и сразу же исчезала. Он привык к холоду и не так страдал от него, как его спутники. Но примитивный И Хан ворчал и скулил в нем, также обеспокоенный, как и Собаки.

Наконец лед остановил судно. Люди и Собаки слышали в тумане призрачные голоса: скрежет, бормотание, жалобы прибрежного льда.

Затем другой голос заговорил в мозгу Старка, глубокий, как зимний прибой у скал:

— Я — Морн, Темный Человек. Эти воды принадлежат мне. Моя армия под корпусом твоего судна.

— Мы идем с миром, — ответил Старк.

— Тогда прикажи этим зверям с черными говорящими разумами быть послушными, когда я поднимусь на борт.

— Они будут послушны.

Старк заговорил с Собаками и им стало страшно, что они не учуяли Морна и тех, кто был с ним.

— Закрытые разумы, И Хан. Мы не можем их слышать.

— Окажите им доверие.

— Они друзья?

— Нет. Но они не враги.

— Они нам не нравятся, так как мы их не слышим.

— Окажите доверие.

Глаза собак горели красным пламенем, тигриные когти царапали палубу, однако они послушно легли.

У кормы, где была свободная вода, в опасных отверстиях между плитами льда, показались круглые головы, блестящие, безволосые, с громадными глазами, привыкшими видеть в морских глубинах. Скоро Морн, огромный и мокрый, перелез через борт. Он обвел взглядом Старка, Собак, Фалларинов, завернувшихся в свои темные крылья, тарфов, которые безразлично смотрели на него из-под угловатых век. Он посмотрел на Геррит и коротко поклонился.

— Ваш разум видит далеко. Госпожа Сангалейн ждет вашего прибытия.

Геррит наклонила голову. Ее ответа Старк не слышит, так как она ответила мысленно.

Они все могли видеть Морна, и все могли слышать его, когда он этого хотел, но когда говорили эти двое, остальные ничего не слышали.

В первый раз, когда Старк увидел Морна, когда он и госпожа Сангалейн спасали его от толпы в садах удовольствий в Гед Дароде, Морн был одет в нарядный костюм, который он надевал, выходя на землю — в красивую тунику из прекрасно обработанной блестящей кожи. У него был скипетр — массивный трезубец, инкрустированный жемчугом. Теперь на нем было только его морская одежда: короткая сетка, в петлях которой держалось его оружие.

Ему не требовалось никакого трезубца, чтобы выглядеть внушительно. Он был на голову выше Старка. Он был природной амфибией, эволюционировавшей из какого-то древнего млекопитающего в противоположность умышленной мутации Детей Моря. И также, в противоположность Детям, у Морна и его соплеменников не было шерсти. Кожа их была гладкой, темной на спине и светлой на животе — камуфляж против хищников в глубоких водах. Они были умны и их сложное общество было хорошо организовано. Дети Моря охотились за ними, как за пищей. Они же охотились за Детьми Моря, как за свирепыми морскими животными.

Народ Морна назывался Сусмингами. Они были телепатами, потому что мысленный язык в морском мире более удобен, чем речь. Их связи с царствующих домом Джубара были очень древними, очень таинственными и очень глубокими. Старк знал, что никогда по-настоящему не поймет природы этих связей. Возможно, их происхождение идет от какого-нибудь симбиоза. Джубары, рыбаки и торговцы, без сомнения, хорошо снабжали Сусмингов и в обмен получали жемчуг, морскую кость и другие редкости.

Теперь оба члена этой древней связи должны были бежать со своей родины, подгоняемые темной Богиней.

Морн был глашатаем госпожи Сангалейн. Когда он мысленно заговорил, его услышали все:

— В Джубаре мы в ловушке. Войдете ли вы туда? Или повернете обратно?

— Мы не можем вернуться, — сказала Геррит.

— Тогда бросайте канаты. Мой народ проведет вас через льды.

Канаты были спущены. Сусминги были могучими пловцами. Часть из них взялась за канаты и потянула судно в узкое отверстие между льдами. Из-за тумана рулевые не могли видеть такие отверстия.

— Пусть ваши Собаки-демоны следят. Погасите огонь и соблюдайте тишину. Мы должны пройти мимо армии.

— Какой армии? — Старк говорил вслух, чтобы слышали его спутники. Морн, по-видимому, слышал все прекрасно.

— Короли Белых Островов шли на север. Четыре племени, с имуществом, осадили Джубар.

— Зачем?

— Богиня сказала им, что настало время взять назад их древние земли за морем. Им нужны наши суда.

— Сколько их?

— Четыре тысячи, а то и больше. Все воины, кроме грудных детей. Женщины так же злобны, как и мужчины, и даже дети отчаянно сражаются. Они целятся в горло своими копьями.

Судно скользило по черной воде, между громадными льдинами. Туман стал менее плотным, но не исчез. Сусминги неутомимо плыли. Путешественники сидели в полной тишине. Собаки следили за окружающим.

— Люди, И Хан, люди и существа. Там.

Лучники отогревали свои луки на собственных телах, потому что мороз делал их ломкими, а тетива под одеждой оставалась сухой. Старк оставил лучников на боевых постах, на всякий случай, а сам с Эштоном зарядил автоматы. Боеприпасы были незаменимы, но сейчас было не время для экономии, Старк и Эштон сели по обеим сторонам, а Морн взял кормовое весло.

Они слышали голоса в тумане, видели слабый свет факелов. Этот свет сначала был перед их судном, потом сзади, а затем окружил корабль со всех сторон. С незаметным всплеском корабль проходил через середину армии.

— И Хан! Существа идут!

Всплеск. Сусминги исчезли. Канаты свободно повисли.

— Нас заметили. Пусть ваши Собаки убивают, а Фалларины надуют парус. Быстро.

Крылья Элдерика свистнули в воздухе. Его товарищи последовали его примеру. В одно мгновение парус надулся и корабль сдвинулся с места. Глаза Собак Севера горели дьявольским огнем. Белый пар вырывался из открытых пастей.

Вода бурлила. Существа с телами громадных выдр и мехом, похожим на мех снежного барса, рыча, подскакивали и снова падали вверх брюхом, как метровые рыбины. Голоса в тумане подняли тревогу. Гудели раковины. В ледяном тумане сбегались тени. Они бежали быстрее, чем двигался корабль. На палубу упали копья с костяными наконечниками.

Старк резко поднял руку.

— Огонь!

Щелкнули автоматы. Силуэты в мехах поскальзывались и падали на лед. Поднялось яростное рычание, но оно затихло вдали, потому что корабль быстро набирал скорость и шел по свободной воде, оставив за собой прибрежный лед.

Течения, быстрые вдоль берега, оставляли свободной эту часть моря, где плавали только льдины. Туда и устремилась флотилия лодок, отчалив от края прибрежного льда.

— Убейте, — сказал Старк, не выпуская из рук автомата.