Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Год Чёрной Обезьяны

ModernLib.Net / Детективы / Бондарь Александр / Год Чёрной Обезьяны - Чтение (стр. 2)
Автор: Бондарь Александр
Жанр: Детективы

 

 


      - Артемина Елена Александровна, действительно является внештатным корреспондентом газеты "Демократическая Кубань".
      Лена сунула руку в карман куртки, но ничего там не нашла. Она нахмурилась.
      - Дай сюда. Мне не смешно.
      Сергей закрыл корочку и вернул ее Лене. Он снова хотел улыбнуться, но на этот раз у него вышло что-то совсем беспомощное.
      - Тебе надо было карманником стать. Талант пропадает.
      - У меня пропадает много талантов, - Сергей усмехнулся криво. Но вдруг лицо его стало серьезным. Молодой человек молча смотрел на Лену. Девушка опустила глаза. Казалось, она знала, что он сейчас скажет.
      Мимо пробежало забрызганное грязью "Жигули". Оно пронзительно взвизгнуло, заскользив по мокрой дороге, и в разные стороны полетели тяжелые комья мутной и вязкой жижи. На проводе, у самого столба, ворона, мокрая и сердитая, сосредоточенно чистила клюв.
      Сергей открыл рот было, но... слова застряли у него на языке. Он не знал, что говорить и как. Лена тоже молчала.
      - Может быть, мы с тобой уже не увидимся, - начал Макаров. - Хочу, чтоб ты знала... - он осекся. Лена подняла на него глаза. - А, впрочем, это не важно...
      И сделал два шага назад.
      - Счастливо оставаться.
      Он развернулся и, не оглядываясь, быстро пошел прочь. Лена завороженно смотрела ему в спину.
      - До свиданья, Сережа, - проговорила она негромко.
      Но Макаров отошел уже слишком далеко и не мог этого слышать.
      Глава 3.
      Артур поднимался из-за стола медленно и с трудом. Незаконченная еще бутылка, которую он неловко задел локтем, полетела вниз. Водка выплеснулась на паркет. Вова - друг Артура и его постоянный партнер в бизнесе сидел в кресле, вытянув ноги и тяжело свесив голову. Все, вокруг происходящее, его уже не интересовало. Артур медленно посмотрел по сторонам. Зашатался, но не упал. Постояв немного и подумав, он заковылял в направлении ванной. Сделав так несколько шагов, Артур чуть не свалился, но вовремя успел удержаться за холодильник. Вова пробурчал что-то невнятное и снова затих.
      Продвигаясь мимо двери, Артур услышал звонок. Сразу он не ничего не понял. Что-то назойливо жужжало ему прямо в уши. Сообразив, начал открывать дверь. На пороге увидел Лену. Та держала в руках большую сумку и озадаченно глядела на Артура.
      - Лена пришла, - выговорил тот медленно. Язык у него заплетался, и речь давалась с трудом. - Заходи, Лена, не стой.
      Он повернулся и тяжелыми шагами поплелся дальше, в ванную. Лена, войдя, поставила в прихожей сумку и заперла за собой дверь. Потом пошла за Артуром и долго смотрела, как тот блевал, свесившись над ванной. Когда он закончил, Лена открыла душ и сильной струей пустила холодную воду. Артур наблюдал за ней с интересом.
      - Мыться хочешь? - Поинтересовался он.
      Лена ухватила Артура за шкирку и резко сунула его голову под ледяную струю. Тот замычал пронзительно и громко. Физически он был гораздо сильнее, и Лена не могла долго его держать. Выпустив Артура, она отпрыгнула в сторону. Тот сидел на полу; тяжело дышал и отфыркивался. Он сейчас походил на горемычного пса, которого не сумел утопить неловкий хозяин.
      Наконец, очнувшись, Артур искоса разглядел Лену. Потом, качнув головой, засмеялся. Обижаться он на нее не умел, и Лена знала это. Из другой комнаты подал свой голос Вова. Но никто не понял, что он хотел. Лена закрыла воду.
      - Пошли, - сказала она Артуру. - Мне надо с тобой поговорить.
      Двадцатисемилетний фарцовщик Артур Багиров знал Лену два месяца. И два месяца он мечтал о том дне, когда он раскроет перед ней двери ЗАГСа. Но Артур понимал, что мать его и отец никогда не одобрят такой выбор: они хотели, чтобы их сын женился непременно на черкешенке. Багиров рассчитывал, что когда-нибудь он провернет крупное дело, и в карман его ляжет сумма, сделающая его достаточно самостоятельным и независимым от воли родителей. Сейчас ему не хотелось жить с ними под одной крышей, и он предпочитал снимать жилье. Это была небольшая однокомнатная квартирка, украшенная расставленными там и сям пустыми бутылками, банками из-под заграничного пива и тюками - большими и малыми - с добром, привезенным из очередного шоп-тура.
      Лена присела против Артура на корточки.
      - Завтра я уезжаю, - сказала она просто, без предисловий. - Я уезжаю, Артур, и хочу, чтобы ты одолжил мне денег и газовый пистолет.
      Левая бровь у Багирова поползла вверх. Он внимательно посмотрел на Лену. Та поняла, что теперь он протрезвел окончательно.
      - Зачем тебе пистолет?
      Лена опустила глаза.
      - Может случиться, что мне прийдется себя защищать. Есть люди, которых я должна бояться сейчас.
      Бровь у Багирова опустилась. Выражение глаз сделалось, как у хищной пантеры перед прыжком.
      - Скажи мне, кто это, и они пожалеют, что родились на свет.
      Лена не ответила. Она подняла глаза и спокойно посмотрела на Артура.
      - Дай мне денег и пистолет. Ты все узнаешь когда-нибудь - когда эта история закончиться.
      Артур поднялся с пола.
      - Если менты возьмут тебя с этим, тебе будет плохо. - Он сунул руки в карманы и, опустив голову, разглядывал Лену. Та смотрела в стену.
      - Именно от ментов мне и прийдется сейчас прятаться.
      Багиров молчал. Размышляя, прохаживался туда-сюда.
      - Ты влезла куда-то? - Спросил он.
      Лена устало кивнула.
      - Куда-то влезла. - Потом, помолчав, добавила. - Только, не спрашивай ни о чем. Я сама ничего не понимаю.
      Артур вынул руки из карманов и сел против нее.
      - Хорошо, что ты думаешь делать?
      Лена откинулась назад и потрогала пальцами стену. Кафель был сырой и холодный.
      - Я хочу спрятаться. Уеду куда-нибудь из города на пару месяцев отсидеться просто.
      Багиров мрачно посмотрел на нее.
      - Я тебя не отпущу.
      Лена почувствовала, что пальцы ее заледенели, прижимаясь к холодному мокрому кафелю.
      - Артур, я не хочу тебя подставлять. Я не хочу знать, что тебя из-за меня убили.
      Багиров присел на край ванны и печально кивнул.
      - Мы знаем друг друга два месяца, - начал он. - И два месяца, каждый день я думаю о том, что прийдет час, когда ты скажешь мне: "Артур, мы должны расстаться". Я этого часа боялся больше всего. И вот, это случилось. - Он помолчал. - Я тебя не отпущу никуда.
      Лена грустно ему улыбнулась.
      - Я уезжаю не навсегда. Только на пару месяцев...
      - Это не важно.
      - Ты говоришь, как мальчишка.
      Артур вспыхнул.
      - Скажи лучше, как идиот! Потому, что я и есть идиот! Я давно уже свихнулся - с тех пор, как встретил тебя. Я перестал понимать, что я делаю, перестал себя понимать. Если ты скажешь мне завтра "прыгни под поезд" прыгну!
      Он вдруг бросился к ней, упал на колени, сжал ее руки.
      - Я точно сумасшедший! Если ты завтра уедешь и бросишь меня, клянусь, я себя зарежу!
      Лена улыбнулась ему, потом покорно кивнула.
      - Хорошо. Завтра мы едем вместе.
      Глаза у Артура вспыхнули жадно. Он крепко схватил Лену и поднял ее на руки так быстро, что у нее все завертелось перед глазами.
      - Не урони, - шепнула она, улыбнувшись и обхватив Артура за шею. Артур хотел ей что-то ответить, но у него уже перехватило дыхание. Сердце его выскакивало, глаза горели безумным огнем. Ногой он распахнул дверь.
      Держа на руках счастливую Лену, он пронес ее мимо Вовы, мирно посапывающего, который на минуту проснулся, но ничего не понял и, опустив голову, уснул опять.
      Глава 4.
      Вечером, по дороге к Артуру, Лена остановилась у покосившейся телефонной будки без дверцы и с давно уже выбитыми стеклами. Не зная зачем, может затем просто, чтоб успокоить слегка свою совесть, она набрала номер, который все еще помнила наизусть. Городские телефоны-автоматы тогда были в Краснодаре бесплатными, и Лене не пришлось шарить по карманам в поисках случайно завалявшейся монеты или жетона. Но телефон Ромашова не отвечал. Сейчас это могло означать скорее всего одно из двух: либо Ромашов задержался в Майкопе, либо до него уже добрались люди Красикова. От Артура Лена не рискнула звонить.
      Она еще раз попробовала набрать этот номер уже утром на троллейбусной остановке, но телефонная трубка все также отвечала ей долгими гудками.
      Выходя из дому, Лена надела тёмные очки - единственная мера предосторожности. Законспирироваться лучше она не могла. Вчерашнее бегство её случилось так неожиданно, и Лена не могла взять с собою даже запаса одежды. На ней было сейчас все тоже, что и вчера: мятые светлые джинсы, кроссовки и темно-синяя "Аляска" с глубокими карманами. В руке она держала небольшую сумку с кое-какими дорожными пожитками. Ни денег, ни пистолета Артур ей не доверил. Сам он стоял от нее чуть в стороне, никак не показывая, что они знакомы. Артур был в белых "варенках" и в теплой, на меху джинсовке, застегнутой на две нижние пуговицы, дабы не был виден постороннему глазу торчащий за поясом газовый пистолет. Через плечо он держал большую спортивную сумку, привезенную месяц назад из Египта. Он то и дело нервно оглядывался по сторонам. Взгляд его из под, как у слепого нищего, темных очков, старался не упустить никого, кто проходил мимо.
      Лена с Артуром ехали на вокзал. Им хотелось одного только: поскорее покинуть город. Но куда именно они ехали - не знала сейчас Лена, не знал этого и Артур.
      Вначале Лене было предложено взять попутку. (Собственный "Москвич" Артура парился вторую неделю в ремонте.) Но Лене показалось, что в пригородной электричке, в разноликой толпе, они окажутся в большей безопасности.
      Кроме них на остановке был только какой-то бомж - небритый и грязный. Он сидел на земле, кутаясь в свои лохмотья. Поодаль от него валялась пустая уже фляжка из-под "Тройного".
      Бомжу этому явно ни до чего вокруг не было дела. Когда подъехал троллейбус, он даже не пошевельнулся.
      Лена с Артуром вошли в салон отдельно, не оборачиваясь друг на друга. Каждый из них прокомпастировал свой билет. Троллейбус был битком набит пассажирами. Лену сразу прижало к какой-то полной женщине с красным лицом. Кругом пахло сыростью и еще чем-то. Лена стояла спиной к Артуру, следя за ним краем глаза. Снимать в салоне очки она не решилась, опасаясь, что их просто раздавят.
      Поползав по городу, троллейбус наконец прибыл на конечную остановку маршрута - из окон виднелись башенки железнодорожного вокзала "Краснодар-I". Лена вышла вперед Артура и двинулась в сторону касс. Она проследовала мимо стоянки такси, где розовощекие водители отлавливали редких пассажиров.
      - Куда едем? - Бодро поинтересовался один из таксистов, направившись к Лене.
      - Никуда,- ответила она, покачав головой.- Уже приехали.
      Лена миновала билетную кассу и, обернувшись, увидела Артура: он заходил внутрь. Постояв чуть на пероне, разглядела пассажиров. В этот час здесь было немноголюдно. Пожилая женщина, грязная и явно обкуренная, сидела на тротуаре, раздвинув ноги и тупо глядя куда-то в угол. Двое парней, по виду - рабочие, пили пиво, ни на кого не обращая внимания. Старичок в очках, у газетного киоска, с интересом пролистывал свежекупленный номер "Кубанского курьера". Пропитый и оборванный дедушка медленно копошился в заплеванной урне, но ничего интересного там не находил. Патрульный милиционер в форме угрюмо блуждал вдоль путей. С одного боку у него тяжело покачивалась кобура, из которой выглядывал пистолет, с другого - висела дубинка.
      Лена направилась к фонтанчику - захотелось пить. Она заметила вышедшего из кассы Артура. Тот примостился на ближайшей лавочке. На их условном языке это значило: билеты уже у него в кармане. Куда - Лена ещё не знала.
      Попив она воды, поправила очки. Увидела своё отражение в зеркальной витрине вокзального буфета. Блондинка, очень симпатичная, с острым носом, отмеченным небольшой горбинкой (подарок от дедушки-горца), настороженно глядела сквозь тёмные круглые стеклышки. Лена огляделась воровато и отошла в сторону. Обойдя буфетный киоск, стала у стены - так, что никто не мог её видеть.
      Лена вынула из-под одежды металлический крестик. У неё были сложные отношения с Богом. В детстве Лену крестили, и она аккураттно раз в год посещала церковь - для исповеди и причастия. Лена не знала ни одной молитвы и никогда не держала в руках Библии. Но иногда обращалась за помощью к Господу. Когда, как казалось, уже не к кому обратиться. Сейчас она долго смотрела на маленькое распятие; потом огляделась и, увидев, что вокруг точно никого нет, тихонько поцеловала его и спрятала под одеждой. Затем снова вышла на перон.
      Было тепло, словно уже наступила весна или же, передумав, вернулась осень. Лена неспеша направилась к лавочке, где ее ждал Артур. К платформе подошел поезд "Адлер- Москва". Радио женским голосом дважды повторило, что поезд стоит две минуты.
      ...Лена застыла на месте. Невысокий дядя в сером костюме стоял в десяти шагах от нее, держа руку за пазухой. Оглянувшись вокруг, она увидела, патрульный милиционер, что прогуливался минуту назад по перону, исчез бесследно, словно его и не было.
      Тот, в сером костюме, не сводил глаз с Лены, медленно вынимая руку. Бросив быстрый взгляд на Артура, Лена машинально шагнула назад. Она увидела, как Артур встает со скамейки.
      - Лена, это - мент! - Вдруг закричал он. - Сматывайся!
      В сером костюме шарахнулся от неожиданности. Появилось дуло с глушителем на конце. Три раза хлопнуло что-то, и оперативник, выронив оружие, обеими руками схватился за обожженное лицо. Артур держал газовый пистолет в вытянутой руке. Лена отпрыгнула в сторону. Она видела, как раненный оперативник рухнул на тротуар, и как Артур быстро подобрал с земли его пистолет.
      Хлопнуло еще дважды: у газетного киоска парень в спортивной куртке и с сигаретой в зубах держал на прицеле Артура.
      Лена вскрикнула, но - поздно. Артур шмякнулся спиною о стену и тяжело пополз вниз, прочертив на серой облупленной штукатурке нечеткую кровавую полосу. Пистолет его два раза вздрогнул в ответ, и оперативник выплюнул сигарету. Потом шатнулся устало и начал медленно опускаться на тротуар.
      Лена остолбенела. Она не могла оторвать глаз от Артура. Не могла поверить во все то, что произошло сейчас. Лена медленно качнула головой, хотела сказать что-то, но не получилось: слова застряли где-то.
      ...Резко она очнулась. Оперативник в сером костюме сидел на тротуаре. Рука его подкрадывалась к пистолету, который валялся рядом. Лена что было силы наступила пяткой на растопыренную ладонь. Оперативник завыл от боли. И тут же получил удар ногою в лицо.
      Подобрав пистолет, Лена оглянулась. Тот тип, что стрелял в Артура, лежал на земле, раскинув руки. С левой стороны вокзала двое в штатском двигались прямо к ней. Бросив взгляд направо, она увидела еще одного. С первого пути трогался поезд "Адлер-Москва". Времени, чтобы думать, у Лены не оставалось. Разбежавшись, она запрыгнула на подножку движущегося вагона. Проводник толстый кавказец, увидев дуло, не сказал ничего, только испуганно шарахнулся в сторону. Краем глаза Лена успела заметить, что трое преследователей тоже бросились к поезду.
      Очутившившись в вагоне, подергала ручку туалетной двери. Заперто. Она открывала купе - одно за другим, надеясь найти свободное. Пассажиры испуганно на нее глазели. Выбежав в тамбур, Лена поскользнулась неловко и плюхнулась на пол. Падая, она расшибла колено и выронила пистолет, который тут же исчез в щели между вагонами.
      Поднявшись на ноги, Лена толкнула дверь. Первое, что она увидела в коридоре - невысокого парня в штатском. Заметив Лену, тот быстрым натренированным движением полез в карман и молча направился прямо к девушке. Рядом - толстый проводник держал в руках несколько стаканов с дымящимся чаем. Он с интересом посмотрел на Лену. Та замерла на месте. Следила, как парень в штатском быстро приближается к ней. Решение пришло само. Лена выхватила у проводника один из стаканов и резко плеснула чай в лицо оперативнику. Тот завыл дико и шарахнулся в сторону, уронив пистолет. Не теряя времени, Лена подобрала оружие и кинулась к выходу.
      Поезд уже набрал скорость. За окном мелькали составы с грузовыми вагонами. Распахнув дверь, Лена огляделась вокруг. В поезде её все равно достанут. Надо бежать. Она прыгнула вниз - на вязкую мокрую землю. Прозвучал выстрел. Пуля расколола дерево над ее головой, ударившись о стену вагона.
      Стало тихо. Поезд промчался. Лена сидела на корточках, затаив дыхание. Оперативники не показывались.
      ...Состав дернулся и медленно потащился куда-то. Тут Лена увидела - двое в штатском бегут через рельсы. Стукнуло еще два выстрела. Пронырнув под тронувшимся с места вагоном, Лена очутилась на другой стороне. Перед ней стоял еще один строй вагонов. Они тяжело заскрипели, тоже, видимо, собираясь в дорогу. Лена прошмыгнула между двумя колесами и оказалась под составом, который уже набирал скорость. Она поняла, что выбраться отсюда не сможет: сначала над ней протащаться все вагоны до последнего. Стиснув горячую рукоятку "Макарова", Лена прижалась к земле.
      Послышался вопль: один из преследователей не успел проскочить между движущимися колесами. Он лежал на насыпи рядом с рельсами. Обрубок его ноги, отброшенный в сторону, валялся где-то поодаль.
      Лена попыталась отползти немного назад. Минуты через полторы стало тихо: состав промчался. Лена приподняла голову. Нацеленное на нее дуло неподвижно висело в воздухе. Она положила руку на спусковой крючок спрятанного в куртке "Макара". В паре шагов от нее стоял оперативник. В руке он держал пистолет... Но он не стрелял почему-то. Что-то ему мешало... Хлопнул выстрел. Оперативник, всплеснув руками, рухнул на насыпь. Лена медленно поднялась с холодной земли. Дрожащая рука ее продолжала сжимать рукоятку. Лена долго, не отрываясь, смотрела на убитого. На лбу у того расплывалась кровавая точка.
      ...Вокруг не было ни души. Осмотревшись, Лена поняла, что находится где-то на окраине Краснодара. Метрах в ста, за составами, виднелся какой-то заброшенный полустанок. Перешагнув через труп, Лена побрела туда.
      Глава 5.
      Вишневые "Жигули" затормозили у подъезда девятиэтажки, в одной из квартир которой проживал Макаров. Из "Жигулей" вывалился инспектор Красиков и с ним еще двое оперативников в штатском. Красиков огляделся по сторонам. На детской площадке, рядом с качелями, где радостно визжа раскачивались двое мальчишек, сидел невысокий рыжий парень в джинсовой куртке. Он курил "L&M" и читал "Комсомолец Кубани". Увидев подъехавшее авто, парень встал и, сложив газету, быстро пошел к подъезду. Красиков молча наблюдал за ним, опершись о дверцу машины и тихонько выстукивая костяшками пальцев ритм песни Алены Апиной, что звучала из магнитофонного динамика в салоне машины. Сегодня инспектор побрился и оставил дома свою кожанку. На нем сейчас красовался его обычный серый костюм с галстуком и светло-бежевый плащ. Он вопросительно поглядел на рыжего парня, когда тот подошел ближе.
      - Не появлялся. - Парень развел руками.
      - Пошли. - Красиков махнул рукой и захлопнул дверцу. Все четверо, поднявшись по лестнице, вошли в подъезд.
      Макаров жил на четвертом этаже. Красиков не стал дёргаться и вызвал лифт. Пока тот гудя опускался, старший инспектор разглядывал почтовые ящики с коряво выведенными номерами квартир. Найдя ящик под нужным номером, Красиков запустил туда руку, но кроме пыли и дохлого таракана, ничего там не обнаружил.
      Когда подошли к самой квартире, инспектор надавил на кнопку звонка и не отпускал ее с полминуты. Ответа не последовало, и Красиков кивнул одному из оперативников.
      - Давай.
      Тот вынул пистолет, ввинтил в него звукоглушитель и выстрелил два раза, целясь в покрытую ржавчиной замочную скважину. Потом ногой распахнул дверь. В соседней квартире деловито защелкал замок. Чья-то интересующаяся физиономия выглянула и тут же засунулась обратно.
      - Сейчас в милицию звонить будет, - скучно проговорил оперативник.
      - До фонаря. - Бросил Красиков. - Пусть звонит. Пошли.
      Внутри квартиры было тихо и пусто. Обстановка - бедная, мебель - старая и обшарпанная, обои на стенах - пожелтевшие от времени и местами облезшие. По углам там и тут виднелся какой-то хлам, которому место было скорее на мусорнике. Кухня поражала почти полным отсутствием чего бы то ни было съестного. Только две бутылки кефира сиротливо дожидались хозяев в холодильнике и рядом, на полочке, лежал открытый целлофановый кулек с несколькими яблоками, сморщившимися от горькой жизни и от преклонного возраста. Мертвую тишину вокруг тревожили только стенные часы со спрятавшейся в дупле деревянной кукушкой. Они мерно отсчитывали металлические секунды.
      Красиков задумчиво пнул резиновый мяч, что лежал у стены. Тот покатился встревоженно, ударился о старую обшарпанную тумбочку, стукнулся о противоположную стену и затих, оказавшись между ней и тяжелым дубовым шкафом.
      Одна из двух комнат судя по виду как раз и была жилищем самого Макарова. Со стены, словно насмехаясь, смотрел на инспектора желтоватый от времени Бельмондо. Рядом поигрывал мускулами Шварценнегер. Угрюмый Сталлоне разглядывал гостей с явной враждебностью. Зато бородатый Шуфутинский в генеральском мундире и с микрофоном в руке вроде бы был всем доволен и ни на кого не злился. Стену украшала также выставка пустых пачек из под выкуренных в разное время сигарет и ряд пивных банок. Чуть сбоку внизу на небольшом черно-белом фото Брежнев взасос целовался с Хоннекером. Фотографию венчала надпись: "Минздрав СССР предупреждает: СПИД вреден для вашего здоровья". В разных местах тут и там валялись клочки старых рукописей, мятые газеты (в основном, краснодарские), и несколько ненадписанных кассет. Магнитофон на столике явно знавал лучшие времена. На полочках секретера, бывшего также, как видно, и письменным столом, стояло два ряда книг. В основном здесь покоились пожелтевшие томики русской классики и яркие корешки переводных детективов.
      Закончив обход, Красиков вытащил из кармана пачку "Кэмела", выбил щелчком одну сигарету и, закурив, устало присел на диван.
      - Начинайте, - сказал он оперативникам и задумался, глядя, как те перебирают бумаги, листают книги и выворачивают все содержимое секретера.
      Из прихожей донесся стук и негромкие шаги. Все замерли. Несколько пистолетов сразу появились, готовые начать стрельбу. Красиков сунул руку в карман. Оперативник, который был ближе к двери, прервал изучение цветочного горшка и быстро направился в коридор. Однако в прихожей он увидел всего лишь пожилую женщину с большой хозяйственной сумкой. Она стояла, держась за тумбочку, и не мигая глядела на незнакомого мужчину в сером костюме. В глазах у нее застыл ужас. Оперативник поспешно спрятал дуло и достал удостоверение.
      - Мы из милиции, - проговорил он сухо. - Делаем у вас обыск.
      Хозяйка квартиры помалу начала приходить в себя. Она поставила сумку на пол. Это была тетя Макарова.
      - Обыск? - Не понимая, она смотрела на милиционера. - Какой обыск? Я здесь живу... - Отодвинув оперативника в сторону, тетя прошла внутрь. То, что она там увидела, заставило ее онеметь на мгновенье.
      - Что вы тут делаете? - Забормотала, проснувшись. - Что вы делаете? Уходите отсюда. Или я буду жаловаться. Сейчас уходите...
      Красиков по натуре не был злым, но нервы пошаливали. Сейчас он взорвался. Резко поднявшись, выдернул из кармана пистолет с глушителем и прежде, чем тетя успела понять что-нибудь, влепил ей в лоб пулю. Бедная женщина как столб грохнулась на пол. Глаза ее неподвижно уставились в потолок. Мимо носа бежала густая темная струйка. Оперативник, который только что разговаривал с несчастной, молча посмотрел на ее труп. Коллеги его оторвались от своего занятия. Инспектор сунул пистолет в карман плаща и снова присел на диван. Он глубоко затянулся, выпустил изо рта дым и, глянув на оперативников, сказал:
      - Продолжайте.
      Глава 6.
      Лена узнала дом. Здесь, в трехкомнатной квартире на шестом этаже аппартаменты Ромашова. Она уже бывала тут - ей нужно было отнести Вадиму какие-то бумаги. Прошло два месяца, но Лене казалось, что все было ужасно давно, что минули годы. Ведь изменилась жизнь, изменились люди, изменилась она сама.
      Шла сюда Лена пешком. В кармане у неё нашлось чуток денег с парой троллейбусных билетов. Но, прикинув, она решила, что лучше пару часов попетлять глухими улочками города, дабы не встретить случайно кого-нибудь, с кем ей лучше сейчас не встречаться. Даже тот, кто родился в Краснодаре и прожил тут достаточно долго, не может знать весь этот город. Лена же родилась не здесь, и она почти наугад бродила между рядами одинаково-серых, похожих на казармы, пятиэтажных строений, маленьких немецкого типа домиков в два этажа, оставшихся в Краснодаре от времен оккупации и понатыканных там и тут - ветхих лачуг, обнесенных со всех сторон кривыми заборами.
      ...Подойдя к дому, Лена сразу же увидела небольшое скопление людей, собравшихся у подъезда Ромашова. Прямо на дороге, загораживая проезд, стоял милицейский "бобик". Рядом прохаживалось несколько человек - в форме и в штатском. Чуть в стороне Лена увидела что-то ярко белое, лежащее на проезжей части. Подойдя к подъезду еще на несколько шагов, остановилась. Теперь она могла разглядеть простыню, которой было с головою накрыто распластанное на тротуаре тело.
      Дальше идти Лена не отважилась - ее могли узнать. У детской площадки несколько женщин увлеченно обсуждали что-то. Лена решила медленно пройти мимо них.
      - ...номера, хоть, успели записать? - Услышала она, подойдя ближе. Лена встала, как вкопанная в паре шагов от собеседниц, боясь пропустить хотя бы слово.
      - Да кто там! Даже цвета какого машина - никто не помнит.
      Лена обернулась и посмотрела на женщину, которая говорила. На вид - лет сорок. Она была в пестром платке, из-под которого выбивались растрепанные каштановые волосы.
      - Выпил, наверное, - предположила другая. - Они там все в редакциях неделями не просыхают. У меня племянник, вон, работал в газете, так он рассказывал...
      - А может и трезвый. Написал про кого - что не надо, его и убили... Высказала женщина в пестром платке свою версию случившегося.
      Лена не стала больше стоять. Ноги сами уносили ее от этого места. Пошарив в кармане, нащупала там пистолет. Тут взгляд ее уперся в лежащую возле бордюра, выброшенную кем-то зеленую вельветовую сумку. Лена подобрала ее, сунула пистолет и обмотала сумку вокруг руки. Она теперь шла, не выпуская рукоятки. Перед глазами сумрачной чередой проходили лица. Покровский, Никитченко, девочки-компьютерщицы, Артур, теперь вот - Ромашов... Кто следующий?.. Мозг ее отчетливо выбивал все и тоже самое: ОНИ НЕ ОСТАНОВЯТСЯ, ПОКА НЕ УБЬЮТ ВСЕХ... ПОКА НЕ УБЬЮТ ВСЕХ... УБЬЮТ ВСЕХ...
      Лена вдруг встала на месте. В нескольких метрах она увидела серые "Жигули". Возле машины стояли двое в штатском. Один - усатый и толстый, небрежно опирался рукой о раскрытую дверцу. Другой - молодой худощавый парень, держал руку запазухой, но явно не спешил вынимать. Толстый усмехнулся - он был доволен встречей. Вкус легкой добычи его устраивал.
      Оба глядели на Лену. В глазах их она прочитала свой приговор.
      Лена зачем-то шагнула назад, хотя хорошо поняла, что пытаться бежать бессмысленно...
      Экскурс в прошлое.
      - Артёмина!
      Лена повернула голову. Она смотрела в окно и не слушала то, что рассказывала учительница истории Надежда Петровна - полная скучная дама. Та открыто ненавидела свой предмет, своих учеников, школу и все, с этим связанное. Единственное, что еще как-то смягчало ее душу - это были подарки, которые ей подносили родители подопечных. Лена же, прочитала параграф еще вчера и монотонно-занудная речь учительницы наводила на нее тоску. Тоска, впрочем, не отпускала и саму Надежду Петровну. Та с отвращением смотрела на Лену сквозь свои толстые круглые очки. Надежда Петровна в них походила на жабу.
      - Тебе неинтересно, что я рассказываю?- Произнесла она нараспев. - Тебе вообще неинтересно учиться?
      Лена испуганно поглядела на учительницу.
      - Я это вчера все прочитала...
      Надежду Петровну такой ответ разозлил еще больше.
      - Так значит, тебе не интересно... Тебе не интересно, что рассказывает педагог. Ты все уже и так знаешь... - Надежда Петровна покивала. - И что, она с интересом смотрела на Лену, - можешь ты сейчас все рассказать?
      Этого Лена не ожидала.
      - Могу, - произнесла она без уверенности.
      - Мало того, что ты не желаешь попросить прощения у педогога, так ты еще и продолжаешь дерзить. - Голос у исторички уже задрожал от злости. Сегодня в автобусе она лишилась рубля при неудачной попытке сэкономить пять копеек, и настроение с утра было омерзительным. А сейчас она начинала всерьез заводиться. - Так значит, ты не уважаешь педагога, ты вообще никого не уважаешь...
      - Она всех считает плебеями, а себя - аристократкой, - подала голос с задней парты прыщавая Таня Семенова. Ее отец раньше работал завскладом и теперь сидел уже второй год. Лену она ненавидела искренне и от всей души. За что - не знала сама.
      - Вот видишь, - Надежда Петровна строго и осуждающе смотрела на Лену, какого о тебе мнения твои товарищи.
      Потретный Ленин задумчиво глядел на учительницу истории. Казалось, он соглашался со всем, что она сейчас говорила. Чуть в стороне красовался портрет какого-то передовика. Еще в прошлом году ему от безделья и скуки пририсовали рога, синяк под глазом и большие острые зубы. На лице у него застыло выражение тупого самодовольства. Прямо под портретом висела книжная полка. С начала учебного года прошло уже несколько месяцев, и содержимое ее заметно поредело: половину книг разворовали.
      Лена молчала, глядя на учительницу.
      - И ты не хочешь извиниться перед педагогом, ты не хочешь извиниться перед своими товарищами?
      У Лены дрожали губы.
      - Мне не за что извиняться...
      - Сегодня после уроков Ленку всем классом мочим. - Это был Женька Кошёлкин. В том году он вернулся из "малолетки", где провел три года. Они с дружками обокрали газетный ларек, после чего Женька этот ларек зачем-то еще и поджег. Он вообще не знал, зачем ходит в школу. Из всего, что рассказывалось на уроках, и что писалось в учебниках, Кошелкин не понимал ничего.
      - Я думаю, - голос Надежды Петровны звенел от холодной ярости,- что таких подонков, которых не воспитали родители, должен воспитывать коллектив, должны воспитывать их товарищи.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12