В штабе гвардейской дивизии

      Под вечер 15 февраля началась сильная пурга. Снег заметал окопы и траншеи. Сильный ветер со снегом хлестал в лицо, ослеплял глаза. Было трудно рассмотреть рядом стоящего человека. Это было на руку нашим разведчикам. Через передний край они прошли незамеченными, ворвались в немецкую землянку, уложили трех фашистов, а двум скрутили руки, и старший сержант А. А. Шепелев с рядовыми С. С. Цикоревым и А. Т. Алеховым быстро потащили их к переднему краю. В это время группа прикрытия по команде старшего лейтенанта Урушадзе открыла сильный автоматный огонь по обороне врага, и одновременно по его же сигналу ударил по врагу артиллерийский дивизион капитана Э. А. Виноградского. Противник из-за пурги, в условиях ограниченной видимости, принял действия наших разведчиков за сильную атаку и открыл бешеный огонь. Погода мешала обнаружить все огневые точки, но большинство из них мы все же засекли.
      Было около 2 часов ночи, когда майор Золотарев доложил с КП 60-го полка, на участке которого действовали разведчики, что они благополучно вернулись с двумя "языками".
      - Молодцы! - похвалил Тихонов разведчиков и приказал срочно доставить пленных в штаб дивизии.
      С нескрываемым удовольствием выслушал генерал Тихонов доклад Урушадзе и крепко пожал каждому разведчику руку, поблагодарив за службу, а Золотареву приказал оформить материал для награждения. Пленные дали ценные сведения. По их данным и данным наших разведчиков мы составили более точное представление о силах, системе обороны противника, и на основе этого командир дивизии уточнил свое решение, а штаб внес соответствующие коррективы в боевые документы.
      Замечу, что стрелковые полки дивизии были к тому времени сильно ослаблены. Учитывая это, мы с начальником штаба обратились к комдиву с предложением объединить в 55-м и 60-м полках малочисленные батальоны в один, а в 57-м полку, как наиболее укомплектованном, иметь два стрелковых батальона. Это, как нам казалось, упростит и намного облегчит управление подразделениями. Выслушав предложение, комдив согласился с ним и приказал подготовить шифровку в корпус, считая, что такие мероприятия без разрешения корпуса осуществлять нельзя. В тот же день разрешение корпуса на объединение батальонов было получено, и полки приступили к его реализации.
      Пурга продолжала бушевать, подул северный ветер, значительно похолодало. К вечеру земля подмерзла, и это позволило быстро произвести смену и перегруппировку войск, подтянуть артиллерию и подвезти необходимое количество боеприпасов. Однако внезапно наступившее похолодание создало тяжелые условия для личного состава. Утепленных землянок не было. Бойцы мерзли. Непросохшая одежда застыла, стала жесткой. Даже автоматическое оружие работало плохо, нужна была новая смазка. Все это потребовало проведения срочных дополнительных мероприятий по подготовке наступления. Благодаря усилиям командиров и офицеров штабов всех степеней к утру 17 февраля части дивизии закончили всю подготовку к действиям.
      Пурга не унималась, наоборот, казалось, что вся снежная масса с воем рушится на землю. Вокруг не было видно ни зги. Пурга крайне затруднила маневр частей и ведение огня артиллерией, но наступление все же началось. Мы с командующим артиллерией подполковником Основским с трудом пробрались на наш НП.
      - Мы-то добрались до укрытия, а каково наступать пехоте в такую погоду? - сказал он.
      - А артиллеристам разве легче? - отозвался я.
      - Немного. Они будут вести огонь с одного места. Правда, значительно осложняется работа офицеров по управлению, но это не идет в сравнение с трудностями пехоты, - пояснил Основский.
      Вскоре на НП прибыл и генерал Тихонов, а вслед за ним и полковник Ященко. Он доложил, что накануне в батальонах были проведены беседы, собрания, митинги, на которых прямо говорилось о том, что предстоят длительные, тяжелые бои за Кривой Рог, что Военный совет фронта надеется: коммунисты будут, как всегда, подавать пример бесстрашия и геройства первыми поднимутся в атаку, первыми ворвутся в траншеи врага, покажут стойкость при отражении контратак. Беседы заканчивались призывом: "До встречи в Кривом Роге!"
      Комдив позвонил командиру корпуса и уточнил время атаки. Оставшееся время было использовано на завершение подготовки к действиям. И вот в 10 часов утра 17 февраля 1943 года загрохотали орудия. Более тридцати минут длилась огневая подготовка. Затем батальоны 57-го и 60-го гвардейских полков устремились вперед. Противник поначалу оказал слабое сопротивление, ведь основные его огневые точки на первой позиции были уничтожены нашей артиллерией. Гвардейцы быстро продвинулись на девятьсот - тысячу метров, держа направление на Ново-Владимировку и станцию Радушное. Однако гитлеровцы вскоре опомнились, открыли сильный артиллерийский и минометный огонь из глубины обороны и предприняли контратаки со второй позиции. Завязался тяжелый бой. Сил в полках для прорыва, второй позиции не хватало. Противник стремился восстановить положение, предпринимая контратаки, которые следовали одна за другой. Наши батальоны оказались в тяжелых условиях. Они лежали на снегу между первой и второй позициями врага. Замерзшая земля трудно поддавалась, окапываться было нелегко, пронизывающий ветер со снегом леденил тело. И все же все контратаки противника были отбиты. Однако оставлять подразделения в чистом поле было нельзя. Это понимали все. Их надо либо отвести в немецкие траншеи, либо во что бы то ни стало выбить врага из населенных пунктов, находящихся впереди.
      - Я еду в 60-й полк, к Халепе, - решил комдив и приказал мне: - А вы, Бологов, в 57-й, к Цорину. Все равно отсюда ни черта не видно. Там, на месте, разберемся и организуем захват населенных пунктов.
      В 57-м полку мы с командиром и начальником штаба проанализировали обстановку и решили, продолжая демонстративную атаку с фронта, главными силами полка обойти по балке Чабанка опорный пункт врага в Ново-Владимировке и ударить по нему во фланг и тыл. Продолжавшаяся пурга помогла скрытно совершить этот маневр. Примерно в 16 часов 1-й стрелковый батальон под командованием капитана В. С. Чистякова ворвался на северозападную окраину Ново-Владимировки. В это же время возобновили атаку с юго-востока основные силы этого батальона.
      Противник открыл сильный артиллерийский огонь. Его снаряды начали рваться в районе наблюдательного пункта полка. Один снаряд из них разорвался рядом с окопом, из которого мы с подполковником Цориным вели наблюдение. Взрывной волной меня отбросило к стенке окопа, и комья мерзлой земли посыпались на меня. Через две-три минуты я вскочил, отряхнул землю и увидел, что около Цорина возится его адъютант.
      - Что с командиром? - с тревогой спросил я.
      - Ничего страшного, больно плечо и, наверное, повредило ногу, - ответил мне сам Цорин.
      Санинструктор, появившийся вскоре, осмотрел Цорина и доложил мне, что небольшой осколок застрял у него в плече, а второй - в правой ноге. Цорин и слышать не хотел о направлении в медсанбат, но по приказу комдива все-таки был отправлен туда. Полк временно возглавил его заместитель майор Тамбиев.
      Между тем бой за Ново-Владимировку продолжался. Как и предполагалось, противник из-за сильной пурги не заметил маневра первого батальона и роты второго, которые развернулись не далее чем в ста метрах от окраины села. Капитан В. С. Чистяков приказал командиру пулеметного взвода лейтенанту Н. М. Новикову занять позиции на левом фланге батальона и по установленному сигналу открыть огонь вдоль улиц северной части села. Взвод 45-мм пушек младшего лейтенанта Т. Т. Венедиктова выдвинулся вперед для ведения огня по пулеметным точкам врага.
      Сквозь пургу мы заметили три красные ракеты. Это был сигнал капитана Чистякова. И тут же дружно заговорили пулеметы, ударили сорокапятки, поднялись в атаку цепи второго батальона. Сначала фашисты обрушили на второй батальон сильный пулеметный и автоматный огонь, но вскоре, почувствовав угрозу с флангов и тыла, начали отходить к центру села, однако было уже поздно. Пулеметы Новикдва отсекли им путь, а в центре села, сея смерть врагам, действовали разведчики полка во главе с сержантом А. Я. Прозорским. Не прошло и часа, как полк овладел селом.
      На другом фланге дивизии в это время вели тяжелый бой за станцию Радушная подразделения 60-го гвардейского полка. К исходу дня генерал Тихонов приказал Основскому нанести по станции огневой удар с привлечением всей дивизионной артиллерии. Только после этого полк овладел станцией Радушное. И все же прорвать еборону противника на всю глубину не удалось.
      Поздно вечером разведчики 60-го полка, просочившись в тыл врага, донесли, что в районе совхоза № 20 обнаружили скопление танков и штурмовых орудий противника. Получив эти данные, Тихонов сказал:
      - Надо принять все меры против угрозы на левом фланге. Немцы определенно бросят там в бой танки, причем не позднее завтрашнего утра.
      Он отдал распоряжение Основскому срочно развернуть противотанковый дивизион на левом фланге 60-го полка и быть готовыми к отражению танков противника. Затем, повернувшись к начальнику штаба, приказал:
      - Прошу передать распоряжение командирам 60-го и 57-го полков о подготовке к отражению предполагаемого натиска противника с направления Соц-городка. Кроме того, надо усилить 60-й полк саперами. Пусть ставят минные поля внаброс на путях возможного движения немецких танков.
      Как и предполагал комдив, утром 18 февраля противник силою до полутора батальонов пехоты с двумя десятками танков после мощного артиллерийского налета атаковал станцию Радушное, одновременно бросил пехоту при поддержке штурмовых орудий и против 55-го полка, обеспечивая главный удар на Радушное. Наши артиллеристы встретили врага массированным огнем. Истребительно-противотанковая батарея под командованием старшего лейтенанта В. И. Сухорадова сразу подбила три танка и уничтожила до 15 фашистов. Командир огневого взвода 1-го дивизиона 45-го артполка младший лейтенант С. В. Кырнышев поджег один танк и уничтожил два пулемета с расчетами.
      Успехи, артиллеристов в первом же столкновении о вражескими танками радовали нас, но общая картина боя складывалась явно не в нашу пользу. Несмотря на потери, враг, имея превосходство в силах, продолжал продвигаться вперед, стремясь окружить и уничтожить 60-й полк.
      С каждой минутой обстановка накалялась. С НП мы видели, как героически сражались гвардейцы полка С пехотой и тяжелыми танками противника. И все-таки пять вражеских танков с автоматчиками прорвались на северную окраину села. Бои шли за каждый дом и двор, связь с командирами батальонов часто прерывалась, и подразделения дрались самостоятельно, но не отступали ни на шаг. Особенно трудная обстановка сложилась на участке роты лейтенанта Г. А. Шаркунова. Этот отважный офицер был ранен, но продолжал управлять боем. В роте оставалось всего пятнадцать бойцов, многие из которых были ранены. Вражеские танки, в том числе и огнеметные, утюжили неглубокие окопы наших подразделений.
      Положение становилось критическим. И, как всегда в таких случаях, в роту направился заместитель командира полка по политической части подполковник В. В. Щетинкин. Он взял с собой из резерва десять автоматчиков и командира взвода противотанковых ружей лейтенанта И. Ф. Ильина с расчетом ПТР. Помощь, конечно, невелика, но моральный эффект оказался сильным. Бойцы сразу воспрянули духом. Усилился огонь. Лейтенант Ильин выстрелом из ПТР сразу же подбил танк, а второй вывел из строя противотанковой гранатой сержант Н. С. Дунаев. Залегла и вражеская пехота, прижатая огнем автоматчиков и пулеметчиков. Несколько раз она пыталась подняться и атаковать, но только несла потери и через позиции роты прорваться не смогла.
      Мужественно сражались гвардейцы и на других участках. Заместитель командира полка майор М. К. Носов рассказывал нам, что в первую атаку гитлеровцы бросили два батальона пехоты при поддержке 15 танков. Наши гвардейцы встретили их дружным и организованным огнем. В ход были пущены все средства борьбы. Три вражеских танка сразу загорелись. Один из них первым же выстрелом из бронебойки подбил старший сержант К. Е. Мухаров. Геройски действовал в этом бою и старший лейтенант С. Я. Данилов. Он умело управлял своей пулеметной ротой, уничтожившей десятки вражеских солдат, и сам стрелял из противотанкового ружья, расчет которого погиб, сжег вражеский танк. Успешно отразили гвардейцы и следующую неприятельскую атаку, подбив еще две машины. Весь день полк вел исключительно тяжелый бой. Накатывались, уходили и снова надвигались вражеские танки, в том числе и огнеметные, но станция Радушное - ключевой пункт боя - оставалась в наших руках. Только к исходу дня гитлеровцы, понеся большие потери, все же овладе.ли станцией, но развить успеха так и не смогли. Наши подразделения с боями отошли на высоту в двух километрах юго-западнее станции и закрепились там.
      Чтобы облегчить положение 60-го полка, генерал Тихонов еще с утра приказал Климову атаковать в направлении Радушного. Но 55-й полк сам подвергся натиску неприятеля силою до батальона при поддержке трех штурмовых орудий, и оказался скованным боем.
      В тот день на должность командира 57-го гвардейского стрелкового полка прибыл подполковник Иван Андреевич Гугин. Высокий, подтянутый офицер средних лет. Говорил он неторопливо, не повышая голоса, но в словах и интонации была поражающая сила и властность. Член партии с 1924 года, он до войны преподавал тактику в академии имени М. В. Фрунзе. На фронте находился с 1942 года, командовал батальоном, а затем полком. В ноябре сорок третьего был ранен и после излечения прибыл в нашу дивизию. Я коротко ввел его в обстановку, сообщил, что 57-й полк, действуя восточнее железной дороги Апостолово - Кривой Рог, в упорном бою прорвал вторую позицию обороны врага, но дальше развить успех не смог.
      Вечером 18 февраля на КП дивизии приехал командир корпуса генерал Котов. Он выслушал доклад Тихонова об обстановке и ходе боя за день, уточнил боевую задачу и потребовал в ночном бою выбить противника из Радушной. После отъезда командира корпуса генерал Тихонов долго размышлял, расхаживая по комнате и прикидывая варианты своего решения, потом, обращаясь к нам с Лимонтом, твердо распорядился:
      - Рассчитайте, сколько времени потребуется для перегруппировки 57-го полка для нанесения удара в обход станции Радушное, западнее железной дороги.
      Оперативное отделение быстро рассчитало расстояние, оценило условия местности и погоды, время, потребное на снятие полка с занимаемых позиций, а также возможную глубину колонн батальонов и время, необходимое для их развертывания. Получилось, что необходимо около 6 часов, а следовательно, еще до рассвета полк мог атаковать противника.
      Изучив наши расчеты, Тихонов тут же объявил свое решение, суть которого в основном сводилась к следующему: атакой 57-го гвардейского полка, проводимой после перегруппировки, в направлении Радушной с запада, а главными силами с юга, к утру 19 февраля выбить противника со станции; в дальнейшем развивать наступление на совхоз № 20 и к исходу дня овладеть им.
      И снова заработали все отделения штаба. В 3 часа ночи после перегруппировки командир 57-го полка Гугин направил один батальон в обход станции Радушная с запада. По условному сигналу гвардейцы должны были ворваться на станцию с тыла. Одновременно второму батальону предстояло подойти к станции с юго-запада. Из-за густой темноты противник не заметил выдвижения наших подразделений на исходный рубеж, и они, едва закончился огневой налет, бросившись в атаку с криком "Ура!", с двух сторон стремительно ворвались на станцию. Застигнутый врасплох, враг в панике бежал, попадая под губительный огонь станковых пулеметов младшего лейтенанта И. В. Сидельникова. К рассвету гарнизон неприятеля был разгромлен, и станция Радушное снова оказалась в наших руках.
      Используя успех 57-го, перешли в наступление 55-й и 60-й полки. Сбивая прикрытие противника, они упорно продвигались в указанном направлении. Разведрота дивизии, высланная ночью в тыл врага, заняла на северной окраине совхоза три дома и организовала их оборону, а саперное отделение под командованием сержанта Г. Т. Носкова, действовавшее вместе с ней, заминировало дороги, идущие из совхоза в пригород Кривого Рога - Зеленое.
      Вскоре к совхозу с юго-востока подошли батальоны других частей дивизии. Гарнизон противника попытался оказать сопротивление, однако врагу не удалось выдержать натиск наших подразделений, и он стал отходить на Зеленое. Первая же автомашина с гитлеровцами подорвалась на мине. Отступающие за ней солдаты кинулись в стороны, но попали под огонь наших пулеметов и автоматов. К исходу дня гарнизон противника в совхозе был почти полностью уничтожен. Лишь небольшим его остаткам удалось отойти на Зеленое. Враг бросил в совхозе 15 орудий разного калибра, около 20 пулеметов, до 100 противотанковых ружей, 5 исправных автомашин и много другого оружия и военного имущества.
      Боевые действия продолжались всю ночь и весь день 20 февраля. Все эти долгие напряженные часы никто из офицеров штаба не сомкнул глаз. Представители оперативного отделения почти непрерывно находились в полках и батальонах, оказывая помощь командирам и штабам, контролируя выполнение приказов комдива, и в то же время успевали в ночное время разрабатывать и оформлять всю оперативную документацию. Постоянно собирали данные об обстановке, докладывали их генералу Тихонову и в штаб корпуса.
      Надо отдать должное нашим связистам, которые в самой сложной обстановке всегда обеспечивали непрерывную и устойчивую связь.
      К исходу 20 февраля 55-й и 60-й полки завязали бой за Зеленое, а 57-й за станцию и крупный населенный пункт Кагановичи. Эти пункты гитлеровцы подготовили к прочной и длительной обороне, используя их как форпост, прикрывающий Кривой Рог с юго-востока. Все мы понимали, что взять эти населенные пункты будет нелегко. Успех боя во многом зависел от эффективности подавления артиллерией огневых точек противника, инициативы командиров, стремительности и дерзости атак.
      В ночь на 21 февраля боевая задача была доведена до всего личного состава. Как всегда, большую роль сыграл в этом партийно-комсомольский актив. Каждый твердо знал: через поселок Зеленое лежит путь к центру Кривого Рога.
      Подготовка к штурму пригорода велась тщательно и скрупулезно. Для удара с флангов и тыла Тихонов приказал от каждого полка направить специальные отряды добровольцев. Всю ночь по оврагам, карьерам и глубоким выемкам без шума, обходя опорные пункты, пробирались отряды в тыл врага.
      Атака началась в 5 часов 30 минут 21 февраля. Едва рассвело, орудия, поставленные на прямую наводку, дружно ударили по огневым точкам, а гаубичная артиллерия нанесла удар по позициям артиллерии и минометам врага.
      Стремительно бросились в атаку стрелковые подразделения.
      По приказу генерала Тихонова я еще до начала наступления прибыл на НП командира 57-го полка и убедился в блестящих командирских качествах подполковника И. А. Гугина. Когда первый батальон встретил упорное сопротивление неприятеля с фронта, Иван Андреевич приказал второму обойти станцию Кагановичи и внезапно ударить во фланг. Одновременно он подал сигнал открыть огонь отряду младшего лейтенанта М. П. Кичаева, просочившемуся ночью к северной окраине села. Действия подразделения полка и артиллерии были четко согласованы, и их внезапный стремительный удар с трех сторон ошеломил врага, который, боясь окружения, почти без боя оставил железнодорожную станцию и стал отходить в поселок Кагановичи. Но там уже вели бой отряд Кичаева и второй батальон капитана И. Я. Пелевина.
      Во второй половине дня поселок Кагановичи был в наших руках. Не останавливаясь, гвардейцы продолжали наступать к станции Мудреная, вдоль железной дороги, восточнее которой в крупном населенном пункте Долгинцево вели тяжелые бои части 195-й стрелковой дивизии нашего корпуса и части 28-й гвардейской дивизии 82-го стрелкового корпуса 37-й армии. 57-й полк вынужден был развернуться на восток и помочь соседям справиться о отходящими из Долгинцево подразделениями противника. К исходу дня этот населенный пункт был тоже освобожден, и полк возобновил продвижение к станции Мудреная.
      На другом фланге дивизии, по рассказу полковника Замотаева, находившегося весь день в 60-м полку, боевые действия развивались следующим образом.
      Пулеметные точки в каменных домах на юго-восточной окраине поселка Зеленое были сразу же уничтожены метким огнем нашей артиллерии. Особенно отличились командиры орудий старшина А. С. Копылов, сержанты А. М. Бургонский, П. Д. Квашнин, А. К. Поливода, А. П. Кузьмин. Последний в тот день уничтожил три огневые точки, пять автомашин и до полутора десятка гитлеровцев.
      Передовые роты батальонов, не встретив сильного сопротивления врага, ворвались в поселок и с ходу захватили первые улицы. По мере их продвижения к центру противодействие гитлеровцев усиливалось. Там противник использовал каменные дома. Стремясь не допустить разрушения жилых зданий, комдив приказал выбивать из них врага гранатами. А между тем начались сильные контратаки. Враг бросил до батальона пехоты при поддержке семи танков.
      Три немецких танка переулками зашли во фланг 1-й роте. Левофланговый взвод начал отходить, но в этот момент исключительную отвагу проявил командир противотанкового орудия старший сержант Ф. Е. Горнов. Он занял выгодную позицию за углом дома и, подпустив танки на 100-150 метров, первым выстрелом в борт подбил головную машину. Другой танк пытался обойти подбитый, но тут же загорелся от второго выстрела Горнова. Третья машина была подбита старшим сержантом А. П. Савиным, бросившим из окна дома противотанковую гранату. На параллельной улице несколько танков врага подорвались на минах, умело поставленных сержантом И. А. Безносовым.
      А на северо-восточной окраине поселка 55-й полк овладел первой улицей и ударил во фланг контратакующей группировке врага. Противник сразу же прекратил продвижение вперед и начал отходить. К 18 часам 21 февраля поселок Зеленое был полностью освобожден.
      Пять суток дивизия вела напряженные бои, четыре бессонные ночи и пять дней боев без отдыха измотали гвардейцев. А впереди предстояли жаркие схватки за большой город, требовавшие не меньшего напряжения. Командир дивизии с разрешения командира корпуса дал частям небольшой отдых. Однако это не касалось командиров и штабов. Им предстояло готовить штурм города...
      Вечером 21 февраля был получен боевой приказ командира корпуса на штурм города. Нашей дивизии предписывалось наступать в направлении церкви, кирпичного завода и рудника "Смычка". Штурм назначался на три часа 22 февраля. Чтобы обеспечить внезапность и сохранить город от разрушения, он должен был начаться без артиллерийской подготовки.
      Задача предстояла ответственная и почетная. Надо было детально продумать способы ее выполнения. Неприятель хотя и понес большие потери, но имел достаточные силы для ведения прочной обороны на заранее подготовленных позициях.
      - Сколько засекли у противника огневых точек? - спросил генерал Тихонов полковника Замотаева.
      - На переднем крае обороны обнаружено около двадцати, - ответил Иван Афанасьевич. - А в глубине разведать пока не удалось.
      Генерал Тихонов позвонил в штаб корпуса и согласовал план, которым предусматривалось начать штурм Кривого Рога одновременно всеми частями дивизии и до рассвета форсировать реку Саксогань в районе церкви. Для уничтожения огневых точек и захвата зданий комдив решил создать в каждой роте специальные штурмовые группы. Всю полковую и приданную артиллерию предполагалось разместить в боевом порядке, огонь вести вдоль улиц, а при необходимости - и по огневым точкам в зданиях. Дивизионную артиллерию было приказано подготовить к ведению огня по скоплению войск противника в развалинах домов, на площадях, а также заградительного огня на путях выхода из города. Решение комдива штаб немедленно оформил приказом и довел его до частей. Кроме того, была детально разработана плановая таблица штурма города.
      В ту ночь все политработники и большинство офицеров штаба отправились в полки и батальоны, чтобы оказать помощь в организации штурма города, а главное, еще раз подробно разъяснить гвардейцам обращение Военного совета фронта - взять Кривой Рог.
      В 2 часа 30 минут, едва пробившись через наметенные сугробы, я возвратился на НП из 353-й дивизии, где занимался вопросами организации взаимодействия. Длинная февральская ночь была в разгаре. Порывистый ветер гнал поземку. Когда гвардейцы, одетые в белые маскхалаты, заняли исходное положение, их уже в десяти метрах нельзя было разглядеть. На стороне противника было тихо. Только временами вспыхивали осветительные ракеты. На НП все молчали, каждый думал и переживал за успех боя. Враг, видно, тоже был настороже, но не знал, когда мы атакуем. За последние пять суток наши действия начинались в самое различное время, но чаще всего на рассвете.
      В 2 часа 55 минут раздался телефонный звонок. Тихонова вызывал Котов.
      - Все готово. Ждем вашего сигнала, - услышал я ответ и тут же: - Есть, начинать!
      По телефонным проводам понеслись распоряжения в полки, а оттуда в батальоны, роты и взводы о начале выдвижения. А когда серия зеленых ракет взлетела в хмурое небо, передний край заискрился тысячами трассирующих пуль. Атака началась. Гвардейцы пошли на штурм города. Как всегда, впереди были коммунисты и комсомольцы. Ошеломленный внезапным ударом, противник открыл беспорядочную стрельбу. Однако из-за темноты большого вреда она не приносила. Штурмовые группы быстро уничтожили огневые точки неприятеля, сопротивление которого было сломлено. Гвардейцы 55-го и 60-го полков ворвались на юго-восточную окраину города, 57-го полка во взаимодействии с частями 28-й гвардейской дивизии спустя час овладели станцией Мудреная и вышли к реке Саксогань.
      Вскоре командир 55-го полка Климов доложил комдиву, что ведет бой в районе церкви, но продвижение приостановлено огнем пулеметов противника с церковной колокольни и прилегающих к ней каменных домов.
      - Блокируйте этот опорный пункт, а главными силами обходите его и вместе с Щеденко быстрее выдвигайтесь к реке, - приказал Тихонов Климову.
      Блокировать опорный пункт Климов поручил роте капитана И. И. Иванова, усиленной двумя полковыми орудиями, но противник огнем из четырех пулеметов преградил все подступы к церкви. Прибывшим на усиление роты двум 45-мм орудиям Иванов приказал открыть огонь по пулеметам врага, а штурмовой группе во главе с комсоргом лейтенантом В. Д. Гончаровым уничтожить пулеметы в кирпичном доме. Группа ползком пробралась к дому с тыла и внезапно ворвалась в него. Гранатами и автоматным огнем она уничтожила два пулемета и истребила до десятка гитлеровцев. В это время вторая штурмовая группа во главе со старшиной Б. Б. Каримовым уничтожила расчет, ведущий огонь из соседнего дома, а артиллерийские орудия заставили умолкнуть пулеметы в церкви. Решительными действиями роты гарнизон этого опорного пункта был ликвидирован, и лишь два фашиста сдались в плен.
      Пока рота Иванова вела бой за опорный пункт, главные силы 55-го полка совместно с подразделениями 60-го подошли к реке Саксогань. Их попытка переправиться с ходу не удалась. Враг засыпал минами, его пулеметы не давали поднять головы. Особенно сильный огонь противник вел из развалин кирпичного завода.
      Между тем наш НП переместился в только что отбитую у врага церковь, с которой хорошо было видно поле боя. Наблюдая за боем у реки, Тихонов приказал Основскому массированным огнем артиллерии с закрытых позиций подавить минометы и пулеметы противника в районе кирпичного завода. Он поставил задачу Карцеву срочно организовать переправу батальонов и полковой артиллерии через реку, а майору Морозову - поставить дымовую завесу.
      Уже рассвело, и мы хорошо видели, как развивался бой. Наша артиллерия и минометы нанесли мощный огневой удар. Противоположный берег заволокло дымом. Огонь врага заметно слабел. Под прикрытием дымовой завесы гвардейцы быстро преодолели реку и дружно двинулись в атаку. Понеся значительные потери, враг начал отступать. Тогда командир пулеметной роты лейтенант В. И. Климов выдвинул два пулемета на параллельную улицу и приказал отрезать фашистам пути отхода. Не один десяток гитлеровцев уложили опытные пулеметчики сержант И. П. Лозвин и рядовой В. Н. Трандин.
      Разведчики старшего лейтенанта Л. В. Урушадзе действовали в центре города, наводя на врага панику. На помощь им, выбивая немцев из домов, быстро продвигались подразделения полков. Вскоре к нам на НП один за другим стали поступать доклады командиров об успешном штурме города. В 9 часов утра 55-й и 60-й полки овладели районом кирпичного завода, а 57-й - занял рудник "Смычка".
      Группировка противника в северо-восточной части города была отрезана, ее добивали войска 82-го гвардейского стрелкового корпуса. В юго-западной части Кривого Рога успешно действовали полки 353-й дивизии нашего корпуса. В западной части противник начал отводить войска за реку Ингулец. На его пути вставал мощный заградительный огонь артиллерии нашей и 353-й дивизий.
      Гитлеровцы превратили город Кривой Рог в пересыльный пункт для отправки советских граждан в Германию, разместили в нем лагеря военнопленных, один из которых освободила группа бойцов дивизионной разведроты под командованием командира взвода младшего лейтенанта Ф. Ф. Боброва. Когда разведчики уничтожили охрану лагеря, они услышали стоны людей, доносившиеся из темного сырого полуподвального помещения.
      - Там мы увидели жуткую картину, - рассказывал потом Бобров. - На грязных соломенных, сшитых из рогожки мешках-матрацах без одеял лежали в окровавленном обмундировании десятки тяжелораненых советских солдат и командиров. У большинства из них были ампутированы ноги или руки. Свирепствовал тиф.
      Разведчикам удалось выяснить, что несколько десятков военнопленных гитлеровцы расстреляли накануне. Такая же участь ждала и остальных, если бы не освобождение. Раненые и больные выглядели до крайности истощенными и обессиленными. Все они были грязными, но обмытыми, а белье оказалось настолько рваным и черным, что походило на лохмотья, усыпанные вшами. Это и способствовало распространению сыпного тифа. За ранеными и больными ухаживал только один бывший военврач первого ранга Г. С. Егоров, попавший в плен в мае 1942 года. По его словам, гитлеровцы давали пленным утром лишь чашку суррогатного кофе, а в обед и ужин - маленькую кружку супа из пшена и кусочек черного непропеченного хлеба. И это на весь день...