В штабе гвардейской дивизии

      - Решение ваше утверждаю. Однако одним вам с задачей не справиться. Придаю дивизии полк гвардейских минометов. Через полчаса он будет в Раздельной. Сюда же вылетел генерал Шарохин. Вероятно, он выделит дополнительные силы.
      А между тем события нарастали, обстановка накалялась с каждым часом. Позвонил Тесленко и доложил комдиву о том, что противник занял Каменку и начал наступать на Раздельную. Он сообщил также, что развернул один батальон для прикрытия правого фланга полка, а главные силы вывел на исходный рубеж для наступления.
      Командир корпуса бросил взгляд на карту и решительно сказал:
      - Прикажите Тесленко развернуть весь полк, выбить противника из Каменки и прикрыть фланг корпуса.
      Едва мы успели передать распоряжение, на НП появился командующий 37-й армией генерал Шарохин. Выслушав доклады генералов Котова и Дрейера о принятых решениях и действиях по разгрому прорывающейся группировки противника, он заметил:
      - Обстановка намного сложнее, чем вы представляете. Противник стремится вывести основные силы одесской группировки из-под нашего удара и не допустить ее окружения. С фронта из района Накси навстречу этой группировке рвется до четырех дивизий врага. Мы должны не допустить соединения этих группировок и разгромить их по частям. Командующий пригласил всех к карте, поставил точнее и яснее задачи и сообщил:
      - Я буду на НП в районе Понятовки.
      - Разрешите послать с вами Бологова? - попросил комдив. - Он уточнит задачи Гугину, с которым прервалась связь.
      Через несколько минут самолет поднялся в воздух. С высоты хорошо были видны разрывы в колонне врага, двигавшейся в направлении Бакалова. Это вела огонь наша артиллерия. Противник начал развертываться в боевые порядки. Впереди двигалось около десятка танков.
      Вскоре самолет командующего приземлился на подготовленной площадке восточнее Понятовки, и я поспешил на НП командира 57-го гвардейского полка, который располагался на высотах юго-западнее Понятовки. Увидев меня, Иван Андреевич обрадовался. Выглядел он усталым, глаза покраснели от бессонницы, но смотрели уверенно. Мы сразу приступили к делу.
      Выслушав подробный доклад об обстановке, я уточнил задачи полку.
      Противник занимал выгодный рубеж на господствующей высоте 142,5. Надо было выбить его оттуда. Поразмыслив, я предложил произвести огневой налет всей артиллерией по опорному пункту и, демонстрируя действия с фронта, основной удар при поддержке танков нанести во фланг.
      - Задумано неплохо, - заметил Гугин. - Но как сделать, чтобы противник не разгадал наш замысел?
      - Надо вывести из боя не все танки. Часть оставить для демонстративной атаки.
      Так и порешили.
      В назначенный час батальон Пелевина с ротой танков скрытно занял исходное положение для атаки в лощинке севернее высоты.
      Артиллерия и минометы произвели по высоте огневой налет, вслед за которым предприняли ложную атаку 2-й и 3-й батальоны полка. Противник сосредоточил огонь по атакующим, перебросил против них дополнительные силы, сняв их с других направлений. В тот же момент во фланг и тыл противнику нанес удар батальон Пелевина при поддержке танков. Его поддержали и остальные батальоны полка. Враг понес большие потери и оставил высоту. В этом бою пал смертью храбрых мужественный и опытный командир батальона гвардии капитан И. Я. Пелевин. Он сам возглавил атаку. Гвардейцы батальона поклялись отомстить за смерть любимого командира и сражались, не зная страха, не давая пощады врагу.
      Особую доблесть и стойкость проявили коммунисты и комсомольцы. Парторг батальона коммунист лейтенант Е. В. Налетов первым увидел, что погиб командир роты. Поняв, что атака может вот-вот захлебнуться, он принял командование ротой на себя и пошел вперед, увлекая за собой остальных. Атака была успешной. Отличился в этом бою и комсомолец сержант И. К. Клубенко, уничтоживший огнем своего "максима" не один десяток гитлеровцев.
      Овладев высотой, полк с тяжелыми боями стал медленно продвигаться к Бакалову. Противник яростно сопротивлялся, бросал в контратаку пехоту и танки. В 17 часов я очередной раз доложил полковнику Лимонту обстановку и узнал у него о положении в других полках. 55-й полк к 16 часам овладел Каменкой и высотой 143,2, после чего повел наступление на Фрейдорф. 60-й, оставив один батальон для прикрытия Раздельной, главными силами выбил противника с высоты 113,7, а затем весь день полк отбивал яростные контратаки врага. Достигнутый рубеж он отстоял.
      В конце наших переговоров я спросил Лимонта о делах штаба. Он, как всегда, был скуп на слова и коротко ответил:
      - Ничего, крутимся!
      Но я-то знал, как трудно ему приходится в этот день. В штабе, по существу, не осталось ни одного офицера. Все находились в полках. Лимонту приходилось работать за всех. К нему стекалась информация о положении дел в дивизии. Начальники штабов, командиры полков, начальники родов войск и служб докладывали об обстановке, о потерях в личном составе и боевой технике, о наличии боеприпасов и так далее. Ему приходилось поддерживать связь со штабами корпуса и армии, представлять письменные донесения и оперативные сводки, обобщать и анализировать все данные обстановки, вносить свои предложения командиру дивизии по ведению боевых действий.
      Пока я вел переговоры с Лимонтом, батальоны 57 то полка вышли на подступы к Бакалову.
      - Молодцы гвардейцы! Жмут противника! - заметил я, закончив разговор.
      - Сражаются сегодня здорово, - согласился Гугин. - Но и потери в полку немалые.
      А сопротивление противника по мере приближения наших частей к Бакалову нарастало. Стало ясно, что этот населенный пункт враг легко не уступит.
      Гугин принял решение атаковать Бакалово с двух направлений: одним батальоном - с востока, а главными силами полка совместно с танками - с юго-востока. Решение было тактически грамотным, соответствовало сложившейся обстановке и обеспечивало успех выполнения задачи.
      В 22 часа комбат Сыченко доложил о том, что батальон ворвался на восточную окраину села, овладел несколькими домами и отражает сильные контратаки противника. Он просил помочь артиллерией, поставить заградительный огонь.
      Общими усилиями контратака врага была отбита. В уличных боях полк разгромил обороняющие Бакалово части противника, к часу ночи полностью овладел селом и закрепился на его западной и юго-западной окраинах. Задача, поставленная перед полком, была выполнена. В Бакалове я встретил командира стрелковой роты капитана Е. И. Кондратьева, попросил доложить, кто отличился в бою за село.
      - Весь личный состав, - ответил мне капитан. - Но особенно старшина роты Василий Петрович Поляков, парторг роты Нурмахан Романкулов.
      Подумав, он назвал еще и старшего сержанта Л. П. Киселева. Его подчиненные одними из первых ворвались на окраину села. В рукопашной схватке каждый из них уничтожил по пять фашистов. Например, вот Поляков сам был ранен, но продолжал бой, пока враг не прекратил контратаку.
      Мужественно и хладнокровно действовал бронебойщик Киселев. Подпустив вражеский танк на сто пятьдесят метров, он поразил его метким выстрелом из противотанкового ружья. Фашисты покинули горящую машину и попытались атаковать бронебойщика. Тогда Киселев взялся за автомат. Ни один вражеский солдат не ушел от пули храброго уральца.
      В этом бою бронебойщик подбил еще один танк противника.
      Мужественно действовали при отражении контратаки и артиллеристы. На расчет противотанковой пушки старшего сержанта Д. С. Захарова двигались три танка. Один из них гвардейцы поразили первым снарядом. Но остальные, маневрируя, продолжали атаку. Вокруг пушки рвались снаряды. После одного из попаданий в живых остался лишь сам Захаров. Да и он был ранен. Превозмогая боль, сумел зарядить пушку и выстрелил, еще раз. Второй танк, крутясь на месте, загорелся. Третий же танк был подбит орудием младшего сержанта М. Е. Пахомова.
      Немало подвигов в бою за Бакалово совершили гвардейцы и других подразделений полка. Так, командир стрелкового взвода третьего батальона коммунист младший лейтенант Петр Петрович Рябикин подполз к дому, из которого фашисты вели сильный пулеметный огонь, и броском гранаты заставил замолчать вражеские пулеметы. Отлично действовали артиллеристы и минометчики. Командир орудия 7-й батареи старший сержант И. А. Позняков и наводчик 6-й батареи 46-го артиллерийского полка старший сержант Ф. Е. Воробьев уничтожили десять пулеметных точек, до ста солдат и офицеров.
      Мужественно действовали в этот день и другие части дивизии. В результате этого прорвавшаяся группировка врага оказалась в котле и была разрезана на две части - северную, в районе Велизарова, и южную - восточнее Раздельной.
      Утром 7 апреля немецко-фашистское командование предприняло попытку выручить эти группировки, бросив против войск нашей армии значительные силы авиации. Особенно жестокой бомбардировке подверглись Раздельная и Бакалово. Гитлеровцы, видимо, считали, что им удастся пробить брешь между этими населенными пунктами и вывести южную группировку из окружения, но они не добились успеха. Как только после удара авиации немецкие части устремились в этот коридор, наша артиллерия, минометы и пулеметы открыли столь сильный заградительный огонь, что противник, понеся большие потери, сразу же откатился назад. Неоднократные попытки прорваться то в одном, то в другом месте успеха не принесли. Между тем кольцо окружения с каждым часом сжималось, и фашисты начали сдаваться в плен.
      К исходу дня 7 апреля участь вражеской группировки была решена. Лишь некоторым частям ее, прорвавшимся в район Велизарова, удалось выйти в район Тирасполя и переправиться через Днестр. Основные же силы были разгромлены и пленены. Части нашей дивизии истребили свыше тысячи вражеских солдат и офицеров, несколько сот человек захватили в плен. Досталось нам много военной техники и вооружения.
      * * *
      Во второй половине дня мы с офицером связи старшим лейтенантом А. Д. Ворониным ехали из Бакалова на КП дивизии в Раздельную и видели картину полного разгрома врага. На обочинах дорог продолжали дымиться сожженные вражеские танки и автомашины, темнели брошенные орудия, минометы, разбитые повозки, бродили беспризорные лошади. Повсюду валялись трупы фашистских солдат и офицеров. Свежий ветер кружил и разбрасывал по вспаханной снарядами земле документы разгромленных немецких частей. Навстречу нам уныло брели колонны грязных и небритых пленных немецких солдат.
      На КП мы приехали, когда комдив подводил итоги минувших боев. Коротко заслушав мой доклад о действиях полка Гугина, генерал Дрейер зачитал поздравительную телеграмму Военного совета 37-й армии по поводу успешного выполнения поставленной задачи. А вскоре стало известно, что за мужество и образцовые действия по разгрому врага в районе Раздельной Указом Президиума Верховного Совета СССР дивизия награждена орденом Красного Знамени.
      Глава шестая.
      В боях за освобождение Молдавии
      К утру 8 апреля 20-я гвардейская сосредоточилась южнее Раздельной и по приказу командира 6-го корпуса начала подготовку к форсированию реки Днестр. В частях развернулась работа по оборудованию переправочных средств, проводились занятия с личным составом, пополнялись боеприпасы, приводилось в порядок оружие.
      Командиры, политработники и офицеры штабов большое внимание уделяли партийно-политической работе, стремились поднять у личного состава высокий наступательный порыв. Действительно, каждый боец хотел первым достичь Днестра и с ходу переправиться на его западный берег.
      И вот 10 апреля мы получили распоряжение к 20.00 занять исходное положение в районе населенного пункта Ново-Красное, а затем ударом из-за правого фланга 195-й стрелковой дивизии в направлении Вербовка, Слободзея Молдаванская разгромить противостоящего противника, с ходу форсировать реку Днестр и захватить плацдарм на его западном берету. И вот в 22 часа батальоны полков первого эшелона атакой с ходу выбили противника из Варваровки и стали быстро продвигаться к Днестру. В это же время взвод конной разведки дивизии под командованием старшины А. Г. Сиротина ворвался в Слободзею Молдаванскую, разгромил до взвода пехоты врага, захватил в плен одного унтер-офицера и четырех немецких солдат. Пленные показали, что в Слободзею Молдаванскую срочно выброшен 522-й охранный батальон, которому приказано занять прочную оборону и обеспечить отход отступающих войск за реку Днестр.
      Получив эти данные, генерал Дрейер приказал ускорить продвижение и от каждого полка первого эшелона выслать разведгруппы на правый берег реки. Он предупредил, что сейчас самое важное - это с ходу форсировать Днестр и не допустить отхода противника с целью занятия им выгодного рубежа.
      Обивая заслоны врага, гвардейцы стали быстро продвигаться вперед, и уже на рассвете 11 апреля передовые подразделения ворвались в первое село Советской Молдавии - Слободзею Молдаванскую. К 8 часам утра 55-й полк в. уличных боях очистил от противника юго-западную часть села и первым в корпусе достиг берега Днестра.
      В это время противник контратаковал правофланговые подразделения 60-го полка. Щеденко развернул главные силы и встречным ударом разгромил врага. Затем полк очистил от фашистов северо-западную часть Слободзеи Молдаванской и также вышел к Днестру.
      Сотни жителей села выбежали на улицы встречать своих освободителей. Гвардейцы буквально затерялись в толпе ликующих молдаван, которые приглашали их в дома за накрытые по-праздничному столы. Но впереди был Днестр, и не было времени воспользоваться этим гостеприимством.
      В штабе закипела работа.
      Полковник Лимонт приступил к планированию боевых действий. Я тоже совсем было засел за документы, но прибежал посыльный и передал распоряжение срочно прибыть к командиру дивизии.
      У генерала был уже полковник И. А. Замотаев. Когда я вошел, они о чем-то оживленно беседовали.
      - А, Бологов, - сказал комдив. - Я сейчас выезжаю в 60-й, а вам с Замотаевым нужно отправиться в 55-й полк. Помогите подготовиться к форсированию.
      Кратко рассказав, что нам необходимо сделать в полку, комдив пожелал счастливого пути. Мы выехали в 9 часов утра. Поднявшись на высокий холм, невольно залюбовался открывшимся видом. Слободзея Молдаванская тянулась вдоль берега Днестра, живописно раскинувшись на поросших садами холмах.
      Было тихо. Казалось, что и нет войны. Но мы знали, что на противоположном берегу притаился враг. На командном пункте нас встретил первый помощник начальника штаба полка старший лейтенант А. В. Калиновский. Командир и начальник штаба полка находились в батальонах на берегу реки. Мы сразу решили идти к ним. Спустились к реке. Она разлилась метров на 250-300. Неслись по ней остатки льдин, бревна, коряги и различный хлам. На берегу шла работа. Бойцы готовили подручные переправочные средства. Использовалось все, что могло держаться на воде: бочки, двери, плетни, доски. Из этого материала сооружались большие плоты. На отдельных бревнах и дверях полк не переправишь. Саперам помогали жители села. На себе и на лошадях они несли и подвозили к берегу различные деревянные материалы, веревки, гвозди - все, что могло пригодиться. Появилось даже пять лодок.
      У одного из домов мы нашли командира полка майора Тесленко и начальника штаба капитана Иванова. Они вместе с помощником начальника штаба по разведке капитаном С. Н. Колоколовым допрашивали пленного, только что доставленного с противоположного берега Днестра. Тут же находился и командир взвода разведки лейтенант В. А. Фролов. Пленный оказался унтер-офицером 522-го охранного батальона немцев и сообщил, что остатки разгромленных частей 76-й пехотной дивизии отходят в направлении Копанки. Он утверждал, что командование дивизии не ожидает форсирования реки в этом районе крупными силами советских войск, поэтому для прикрытия отхода оставило на берегу незначительные силы.
      - Надо срочно начинать форсирование реки и упредить противника в занятии им обороны на Кицканских высотах, - сказал Замотаев и тут же поставил полку боевую задачу.
      Майор Тесленко и капитан Иванов приступили к выработке решения, согласно которому форсирование Днестра предусматривалось произвести одновременно двумя батальонами, а после захвата плацдарма в пойме реки батальону капитана Н. У. Бинденко поручили с ходу овладеть Копанкой. Батальон старшего лейтенанта М. С. Шакирова получил задачу уничтожить противника в пойме реки и обеспечить ее форсирование остальными силами полка.
      До мельчайших подробностей были продуманы и все остальные детали. Мы помогли командиру полка и начальнику штаба в организации взаимодействия, в определении целей для полковой, приданной и поддерживающей артиллерии. Полковую, к примеру, решили распределить между батальонами, чтобы командиры их всегда имели под рукой мощные огневые средства.
      Когда работа была полностью завершена, полковник Замотаев утвердил решение командира полка и уехал в саперный батальон дивизии.
      Мы с Тесленко и Ивановым направились на командный пункт. Они занялись неотложными делами, а я доложил полковнику Лимонту о показаниях пленного и о принятом командиром полка решении. Полковник Лимонт передал Тесленко приказание командира дивизии начать форсирование Днестра одновременно с 60-м полком в 14 часов 30 минут 11 апреля.
      Когда все распоряжения были отданы, Иванов предложил мне пройти в 1-й батальон. На КП нас встретил капитан Н. У. Бинденко и доложил:
      - Батальон к форсированию Днестра готов.
      Далее он сообщил, что в передовой отряд для захвата плацдарма выделена рота лейтенанта К. В. Шмакова, которая уже погрузилась на плавсредства и готова к отплытию.
      - Ну что ж, тогда начнем, - спокойно сказал Иванов.
      Точно в назначенный час лодки и плоты отчалили от берега.
      Одновременно наши батальоны открыли ружейно-пулеметный огонь по противоположному берегу реки. В течение трех минут стоял такой треск, что голоса соседа слышно не было. После этого поступило распоряжение начать погрузку главных сил батальонов первого эшелона.
      Все шло организованно, слаженно. Бойцы без суеты спускали на воду плоты, грузили на них минометы, пулеметы, противотанковые ружья, ящики с боеприпасами. Берег пришел в движение. Сотни людей с автоматами, пулеметами и пушками начали форсирование Днестра на широком фронте.
      Когда передовая рота 1-го батальона приблизилась к противоположному берегу, противник открыл пулеметный огонь. Но поздно. В бинокль я видел, как из лодок дружно выскочила на берег группа гвардейцев и пошла в атаку. Затем донесся шум боя, который шел в глубине леса.
      Примерно через тридцать - сорок минут с противоположного берега возвратился раненый рядовой И. Я. Назаренко и передал донесение командира роты лейтенанта Шмакова. В нем указывалось, что рота задачу выполнила, плацдарм захвачен. Командир роты указал, что в бою особенно отличился взвод младшего лейтенанта Кузнецова. Из рассказа Назаренко мы узнали подробности.
      Младший лейтенант Г. С. Кузнецов переправлялся в одной лодке со своим помощником старшим сержантом И. Н. Чуприным, пулеметчиками Н. Г. Пономарчуком и И. Л. Скакуном, автоматчиками В. С. Веретениным и И. Я. Назаренко. Лодка оторвалась от остальных плавсредств роты и первой достигла берега, занятого врагом. Когда противник открыл пулеметный огонь по роте, группа Кузнецова уже выскочила на берег и сразу же засекла вражеский пулемет. По приказу командира взвода Пономарчук и Скакун огнем своих пулеметов заставили замолчать врага, а Кузнецов с остальными гвардейцами группы огнем автоматов и гранатами выбили фашистов из двух окопов и сразу же закрепились в них. Небольшой плацдарм был захвачен.
      Гитлеровцы предприняли сильную контратаку и начали обходить смельчаков с флангов. Первая контратака была -отбита с большими потерями для врага. Однако фашисты не успокоились. Открыли по гвардейцам минометный огонь и снова перешли в контратаку, на этот раз во фланг группе гвардейцев. Но и там уже их ждали. Кузнецов умело маневрировал силами небольшой своей группы. Вскоре в ход пошли гранаты. Пал смертью храбрых Веретенин, получил ранение Назаренко, но гвардейцы стояли насмерть. Им на помощь подоспели остальные бойцы взвода, а вскоре и вся рота. Решительной атакой гвардейцы, в первых рядах которых был Кузнецов, разгромили контратакующего врага и значительно расширили захваченный плацдарм. Дорога на Копанку была открыта. Рота, благодаря смелости и командирскому мастерству Кузнецова, с честью выполнила поставленную задачу и обеспечила успешную переправу через Днестр главных сил батальона.
      За подвиг, совершенный на Днестре, младший лейтенант Георгий Степанович Кузнецов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза, а все гвардейцы его группы насаждены орденами.
      Вместе с передовыми батальонами полка на правый берег Днестра переправились начальник штаба капитан Иванов и его помощник по разведке капитан Колоколов со своими разведчиками. Капитан Иванов быстро организовал связь с подразделениями и взял на себя руководство ими на западном берегу реки. Майор Тесленко продолжал руководить переправой остальных подразделений полка.
      По приказу полковника Лимонта я подобрал для командного пункта дивишга помещение на северной окраине Слободзеи Молдаванской. Там встретился с заместителем начальника политотдела подполковником В. Н. Халамендыком, который мне рассказал о подвиге командира расчета станкового пулемета 60-го полка сержанта Ивана Петровича Карпова. Действуя в составе передовой роты батальона, Карпов со своим напарником В. Ф. Рыньчаком поставили пулемет на камышовый плотик и первыми отчалили от берега. Противник заметил смельчаков и открыл по ним минометный и пулеметный огонь. Рыньчак был ранен, однако Карпов, не сбавляя скорости, вел свой плотик навстречу врагу, и вскоре он уткнулся в песчаную отмель, где обрывистый берег укрыл гвардейцев от пуль. Сержант быстро снял с плотика пулемет, перенес на берег раненого товарища, перевязал и укрыл его. Поднявшись на берег, он заметил вражеский пулемет и открыл по нему огонь. Враг замолчал. Тогда Карпов ползком, таща за собой "максим" и коробку с лентой, начал продвигаться вперед и тут обнаружил еще две огневые точки противника. Сержант открыл огонь и по ним. И снова уничтожил врага. Затем он отразил натиск небольшой группы гитлеровцев. А вскоре гвардейцы роты капитана Н. Ф. Хрычева пошли в атаку, и отважный пулеметчик поддержал их метким огнем. Плацдарм был захвачен. За этот подвиг Ивану Петровичу Карпову было присвоено звание Героя Советского Союза.
      * * *
      К 19 часам передовые отряды 55-го и 60-го полков после короткого боя овладели важным в оперативном отношении населенным пунктом Копанка и начали продвигаться в юго-западном направлении.
      Командир дивизии решил управлять ночными действиями с передового командного пункта в Копанке. Мне он приказал взять необходимое количество радиостанций и вместе с начальником разведки майором Золотаревым, а также начальником штаба артиллерии майором Глушичем, начальником связи майором Дыкиным и моим помощником капитаном Софрыгиным следовать за ним в Копанку.
      К нашему приезду в Копанку на реке уже работала паромная переправа. Встретили майора Карцева. Он доложил генералу Дрейеру, что вся артиллерия стрелковых полков переправлена. Начал переправлять свою артиллерию 46-й артиллерийский полк.
      - Как настроение у саперов? - спросил комдив. - Не устали?
      - Отличное, товарищ генерал, трудятся с большим подъемом. Устать-то устали, по задачу выполним. Корпусные понтоны уже прибывают. Будем наводить понтонный мост.
      - Хорошо, товарищ майор. Передайте саперам мое спасибо за их труд и доставьте нас на тот берег.
      Мы быстро переправились через Днестр и начали двигаться по дороге на Копанку. Сплошной колонной двигались стрелковые и артиллерийские подразделения нашей 195-й дивизии. К 22 часам нам с трудом удалось добраться до Копанки.
      В просторном деревенском доме развернули передовой пункт управления. По рации связались с командирами полков и уточнили обстановку на этот час.
      Начальник штаба 55-го полка Иванов доложил, что передовой отряд полка, не встречая сопротивления противника, вышел на гребень высот юго-восточнее Копанки и продолжает двигаться в направлении Плоп-Штубей; главные силы колонной следуют за отрядом, а часть полковой артиллерии застряла по дороге на Копанку. Генерал Дрейер предупредил Иванова, что противник может подбросить резервы и контратаковать полк. Нужно хорошо вести разведку.
      Я непрерывно запрашивал обстановку у командира 60-го полка, но его рация молчала. Связался со штабом полка, но тот находился в движении и ничего нового доложить не смог. Связался с КП дивизии. Полковник Лимонт ответил, что Щеденко не отвечает более двух часов.
      - Потеряли управление полком? - спросил комдив и строго посмотрел на меня.
      - Разрешите мне поехать к Щеденко? - попросил я.
      - Зачем вам ехать? Пошлите капитана Софрыгина, - ответил Дрейер.
      И тут наконец заработала рация, принимая долгожданный сигнал. Щеденко докладывал, что главные силы полка в 22.00 пересекли дорогу и вышли на гребень Кицканских высот западнее Копанки.
      - Веду бой с превосходящими силами противника, - кричал он, словно пытаясь заглушить грохот разрывов.  - Полку удалось отразить контратаки. Но нужна помощь. Прошу усилить противотанковой артиллерией и поддержать огнем дивизионной артиллерийской группы.
      - Не отходите далеко от рации. Доложу обстановку комдиву, и дадим ответ, - сказал я.
      Софрыгин быстро нанес обстановку на карту, и мы доложили ее генералу Дрейеру, Он внимательно выслушал наш доклад, внимательно посмотрел на карту и сказал:
      - Все ясно... Противник почувствовал угрозу окружения и начал отход из большой излучины Днестра. Мы ему перерезали все пути. Будет пробиваться. Надо срочно усилить полк Щеденко и не допустить прорыва. Вызовите к аппарату Гугина.
      Именно на его 57-й полк ложились ответственные задачи, именно ему пришлось отражать наиболее сильный натиск. Соответствующие указания были даны и другим частям.
      Все распоряжения комдива мы с капитаном Софрыгиным и майором Дыкиным быстро передали по рации командирам полков, используя кодовую переговорную таблицу.
      Генерал Дрейер переговорил по телефону с полковником Лимонтом, ввел его в обстановку и приказал согласовать с командиром 10-й воздушно-десантной дивизии совместные действия по разгрому противника северо-западнее Коланки. После этого начать перемещение командного пункта в Копанку.
      Всю ночь батальоны майора М. П. Стрижакова, капитана Ф. К. Кириленко вели напряженный бой на высотах северо-западнее Копанки. Несколько раз отбрасывали танки и пехоту противника и прочно удерживали занимаемый рубеж.
      Около пяти часов утра, когда было еще совсем темно, меня пригласил к рации сержант Шляхтич. Докладывал капитан Иванов:
      - На дороге, в двух километрах от Плоп-Штубей, разведка и головной батальон полка встречены плотным ружейно-пулеметным и танковым огнем противника. Решил развернуть полк и с ходу атаковать врага.
      - Обстановка осложняется! - вслух произнес генерал Дрейер. - Передайте Иванову. Пусть быстрее развертывает полк, закрепляется на достигнутом рубеже, проводит разведку сил противника и атакует его.
      Трудная ночь заканчивалась. Начинало светать. 57-й полк вышел на исходный рубеж и получил приказ командира дивизии нанести удар в направлении озера Ботно. Одновременно главные силы 60-го полка вышли на дорогу у юго-восточного берега озера и завязали огневой бой с противником на подступах к населенному пункту Фынтына-Маскулуй.
      Начальник штаба 55-го полка Иванов доложил по рации о том, что атака с ходу без артиллерийской подготовки успеха не имела. Полк закрепился на выгодном рубеже. Перед его фронтом противник оборонялся силою до полка пехоты с танками. Он сообщил также, что выслал письменное донесение со схемой подробного положения подразделений на 6 часов утра.
      Долго не смолкал грохот орудий, вой авиационных бомб, скрежет ползущих танков, стрекот пулеметных и автоматных очередей, стоны и крики раненых. Пламя я дым застилали поле боя. Бои продолжались до 14 апреля. Обе стороны успеха не добились и вынуждены были перейти к обороне.
      Главное наша дивизия сделала - захватила плацдарм на западном берегу Днестра и вместе с другими соединениями 37-й армии расширила его на глубину от 10 до 15 километров и в ширину до 20 километров. Этот плацдарм, позднее названный кицканским, обеспечил развертывание главных сил 3-го Украинского фронта в Ясско-Кшниневской операции.
      В двадцатых числах апреля 20-я гвардейская была выведена во второй эшелон, вернулась на левый берег Днестра и сосредоточилась в районе Тирасполя. Здесь она получила пополнение и приступила к подготовке к новым боям.
      Разгром немецко-фашистских войск в Одесской наступательной операции, выход наших войск к Днестру и захват оперативного плацдарма на его правом берегу - одна из замечательных побед Красной Армии весной 1944 года на юге страны. Свой вклад в эту победу внесли и гвардейцы 20-й дивизии.
      Шел август 1944 года. Четвертый месяц наша дивизия находилась во втором эшелоне. Это время ознаменовалось новыми блестящими победами Советских Вооруженных Сил: перешли в наступление войска Ленинградского фронта, был освобожден Выборг я большая часть Карельской республики со столицей Петрозаводск. Войска Белорусских фронтов разгромили группу армии "Центр", освободили Белоруссию и восточную часть Литвы и приближались к границам Польши. 1-й Украинский фронт вышел на Вислу, освободил от фашистских захватчиков города Львов, Станислав и десятки сотен украинских сел. Мы от души радовались этим победам, поздравляли друг друга и с нетерпением ждали, когда же придет и наш черед.
      Тогда мы еще не знали о замысле и плане готовящейся крупной стратегической наступательной операции на юге страны, позже получившей название Ясско-Кишиневской операции, в которой нашей дивизии предстояло принять самое активное участие. В этой операции 37-я армия должна была наступать на направлении главного удара 3-го Украинского фронта и играть ведущую роль. Согласно решению командующего армией генерала М. Н. Шарохина 6-му гвардейскому корпусу, в состав которого по-прежнему входила и наша дивизия, ставилась задача наступать в первом эшелоне на направлении главного удара, прорвать оборону противника на всю глубину и обеспечить ввод в сражение 7-го механизированного корпуса.