Пятеро тайноискателей и собака (№4) - Тайна подброшенных писем

Фатти показал им расписки и мисс Титтл, и миссис Мун, рассказал про цыгана, который вообще не умел писать и которого поэтому следует вычеркнуть из списка.

– А если вы посмотрите на мою квитанцию с подписью миссис Длинноносой, вам станет ясно, что она тоже никак не могла писать эти анонимные письма, даже под диктовку Длинного Носа, – объяснял им Фатти.

– Забавная получается история, – сказала Дейзи. – У нас была куча подозреваемых, а теперь приходится всех по очереди вычеркивать. Если по честному, Фатти, у нас, кажется, не осталось ни одного настоящего!

– И, если не считать тех писем, что мы видели, у нас нет и настоящих улик, – сказал Ларри. – В общем, могу признаться, эта тайна меня разочаровала. К тому же писака, по-моему, немного перестарался на этой неделе, или совсем уж тронулся, послал сразу три письма – миссис Лэм, миссис Мун и… обратите внимание, мистеру Гуну. До этого, насколько нам известно, он, или она, отправляли только по одному письму в неделю.

– А я не могу без смеха вспоминать выражение лица старины Гуна, когда я делал вид, что у меня появилась новая улика, – улыбнулся Фатти. – Помните, как я достал из кармана свою белую крысу? Она в тот день случайно оказалась у меня в кармане.

– Ну, а теперь-то бедняга Пошлипрочь не верит ни одному нашему слову, – сказал Пип. – А интересно, он кого-нибудь подозревает по-настоящему? Кого-нибудь, о ком мы даже не знаем?

– Не исключено, что у него есть свои улики, до которых мы не смогли добраться, или хотя бы идеи, – сказал Фатти. – Я нисколько не удивлюсь, если в конце концов разгадает тайну он, а не мы.

– 0! Фатти! – воскликнули все сразу, и это был возглас обиды и отчаяния.

– Как ты можешь так говорить? – воскликнула Бетси. – Это будет просто ужасно! И инспектор Дженкс похвалит его, а не нас.

Инспектор Дженкс был ребятам очень хорошим другом и всегда радовался их успехам. Им ведь уже удалось разгадать несколько загадочных и довольно необычных преступлений, совершенных до этого в Питерсвуде. Правда, с рождественских каникул они с инспектором еще не виделись.

– Фу, как здесь стало жарко, – сказал Ларри. – Давайте выйдем отсюда. Фатти, не забудь забрать свой парик и все остальное. Это помещение не очень надежное место для их хранения. Может случайно зайти мама Пипа и увидит их под скамейкой.

– Не забуду, – сказал, зевая, Фатти. – До чего забавно было сегодня утром войти в дом Гуна рыжим посыльным, а выйти самим собой. И никто не заметил! Ладно, пошли на реку. Там прохладнее. А то на этой жаре я свалюсь и засну!

По дороге к входной калитке они увидели через забор мистера Гуна на велосипеде и стали ждать, к какому дому он подъедет. Полицейский остановился у их калитки, слез с велосипеда и вошел к ним во двор.

– Вы помните того парня, что принес вам телеграмму? – спросил он. – Так вот, я выяснил, что он самозванец. Такого разносчика телеграмм на почте нет. Я провожу по этому делу строгое расследование, самое что ни на есть строгое. И по фальшивой телеграмме тоже. Ясно вам? И я предупреждаю всех, если кто тут из вас крутит-вертит рыжими головами, пусть пеняет на себя. Попадет в серьезную неприятность. Очень серьезную неприятность!

– Вы меня так напугали! – сказал Фатти, сделав большие глаза.

– Ты брось эти свои штучки, – сказал мистер Гун начальственным тоном. – Я знаю больше, чем ты думаешь, и советую всем вам не зарываться. Убери своего пса!

– Иди ко мне, Бастер, – попросил Фатти таким мягким тоном, что Бастер не обратил на него никакого внимания и продолжал делать круги около лодыжек мистера Гуна.

– Я сказал, убери пса! – повторил мистер Гун, тоже делая круги, чтобы избежать атак Бастера.

– Подойди сюда, Бастер, – снова позвал собаку Фатти еще более вежливым тоном. Бастер полностью игнорировал это приглашение.

– Так собаку не подзывают! – заорал полицейский, начиная терять терпение. – Дай команду, ну! Что за мерзкая собака!

Фатти подмигнул ребятам, и все они одновременно, открыв рты, громко крикнули:

– КО МНЕ, БАСТЕР!

Мистер Гун от неожиданности подскочил и со злобой посмотрел на ребят. Бастер тоже подскочил и побежал к Фатти.

– Даже теперь недовольны, мистер Гун? – сладким голосом спросил Фатти. – О Господи, боюсь, вам ничем не угодишь! Хотя, постойте, кажется, у меня есть для вас настоящая улика, вот она!

Он достал спичечную коробку и протянул ее полицейскому. Мистер Гун взял ее, не скрывая подозрения. Это была специальная коробка для розыгрыша, и, когда мистер Гун ее открыл, он высвободил заложенную внутри мощную пружину, которая, распрямившись подбросила коробку высоко в воздух. Мистер Гун был в шоке. Лицо покраснело, глаза выпучились.

– Ах, извините, извините, – стал поспешно оправдываться Фатти. – Я, должно быть, достал не ту коробку. Погодите… вот другая.

Если бы рядом не было Бастера с зубами наготове, мистер Гун отвесил бы Фатти хорошую оплеуху. Вид у него был такой, будто внутри вот-вот взорвется бомба. Опасаясь, что не выдержит и может сказать то, чего по должности не имеет права говорить, бедняга Гун поспешно сел на велосипед и покатил по внутренней дорожке к задней двери дома, так тяжело дыша, что его было слышно на всем пути до кухонной двери.

– Он хочет снова поговорить с миссис Мун, – высказал предположение Пип. – По-моему, у них там сейчас начнется драка. Ну, пошли на реку. Ох, Фатти, я думал, лопну от смеха, когда этот коробок взлетел в воздух. А лицо Гуна!

Они отправились по аллее вниз к реке. Там было гораздо прохладнее: от воды дул легкий ветерок. Дети нашли около большого куста солнечную полянку и разлеглись на ней. Мимо по воде проплыл лебедь; две тетерки, махая крыльями, полетели на ту сторону реки. Забавно было наблюдать, как они крутили шеями по часовой стрелке.

– Давайте забудем пока о всяких тайнах и вообще обо всем, – предложила Дейзи. – Здесь так хорошо! А я все думаю и думаю про эти письма и кто их пишет, но чем больше думаю, тем меньше знаю.

– Я тоже, – сказал Пип. – Столько подозреваемых, а получается, что вроде бы ни один не мог совершить… это… как его… преступное деяние. До чего таинственная тайна.

– Одна из тех, что не может раскрыть даже великий детектив – мистер Фредерик Шерлок Холмс Троттевилл! – сказал Ларри.

– Точно! – вздохнул Фатти. – Я почти… пока еще не совсем… сдаюсь!

Тут налетел ветерок и сорвал шапку с головы Ларри. Вскочив на ноги, он бросился за ней, а вернулся с новостью.

– Не везет нам. Пошлипрочь катит по тропинке в поле. Он меня тоже видел. Надеюсь, он не затеет новую разборку. Ты ему так осточертел, Фатти, что он готов сожрать тебя заживо.

– Садись скорей! – сказала Дейзи, обращаясь к Ларри. – Может, он все-таки тебя не видел. Не нужен он нам здесь.

Ларри сел. Все глядели на текущую мимо синюю воду. С того берега вернулись тетерки, а на поверхность реки выскочила за мошкой какая-то рыбка. К воде спустилась одна из очень ранних в этом году ласточек. Такой прекрасный тихий день.

– Наверное, Пошлипрочь в самом деле меня не видел, – сказал Ларри. – Ну и слава Богу! Я тогда немножко посплю. Эта журчащая вода так успокаивает. Чудный выдался день!

Мирную тишину нарушило тяжелое дыхание и неуклюжие шаги по траве, направляющиеся к их кусту. Наконец появился и сам мистер Гун со знакомым выражением на красном лице. В руке у него был какой-то мешочек, и он сердито бросил его перед ними на землю.

– Очередные улики! – фыркнул он. – Опять эти ваши дурацкие штучки! Белые крысы и спичечные коробки! Ха! Тьфу! Ну и группка подобралась! Новые улики подкинули! Подложили под кустик, чтоб я, значит, нашел! Кто я, по-вашему? Олух царя небесного? Полный кретин?

Дети ничего не понимали, а Бетси просто испугалась такого взрыва ненависти. Фатти быстро схватил Бастера за ошейник, так как у маленького скотчтерьера вздыбилась шерсть и он, грозно рыча, оскалил зубы.

– В чем дело, Гун? – спросил Фатти резким и каким-то взрослым голосом.

– Сам знаешь, не хуже меня, – ответил полицейский. – Новые улики! Ну, конечно, сейчас будешь говорить, что знать не знаешь про этот мешок с уликами! Тьфу!

– Какой мешок? Какие улики? – спросил искренне удивленный Фатти. – Я действительно не понимаю, о чем вы говорите, мистер Гун.

– Не понимаешь? Ха, он не понимает! – взревел полицейский и засмеялся ядовитым смехом. – Ничего не знаешь и про рыжие парики, а? Или про грязные письма представителю Закона? Так вот. Я зато много чего теперь знаю! Уж будьте уверены! И я покажу тебе, как подбрасывать мне всякие там улики. Небось считаешь меня недоумком, да?

– Молчать, Бастер! – приказал Фатти: собака уж очень громко рычала и рвалась из рук хозяина, – Пожалуйста, уходите, мистер Гун. Смотрите, как вы напугали маленькую Бетси, и я не ручаюсь, что смогу долго удерживать Бастера. Я правда не знаю, о чем вы говорите, и, уверяю вас, никогда раньше не видел этот мешок.

Бастер издал такой угрожающий звук, что мистер Гун счел за лучшее выполнить просьбу Фатти. Тяжело ступая, он с величественным видом направился к тропинке. Мешок остался лежать на траве.

– До чего же неприятный субъект, – сказал Фатти, обняв рукой плачущую Бетси. – Не обращай на него внимания. Мы ведь уже давно знаем, как он умеет рычать и ругаться. Никогда его не бойся!

– Я не люблю, когда та-ак крича-ат, – рыдала Бетси. Потом, что-то вспомнив, остановилась. – О, Фатти, он говорил про твой рыжий парик! Значит, он его нашел?

– Я этому тоже удивился, – сказал Фатти. – Надо будет проверить, когда вернемся. Я, кажется, оставил его в летнем домике. Зря, конечно. Надо было взять с собой.

– А что там Пошлипрочь распространялся насчет этого мешочка с уликами? – сказал Ларри и подтянул к себе мешочек. – Наверное, старое тряпье, которое забыл под кустом какой-то бродяга, а мистер Гун нашел и решил, что это ты, Фатти, в очередной раз подкинул ему фальшивые улики.

Ларри развязал мешочек. Он был размером с трехфунтовый пакет муки. Внутри, небрежно завернутые в оберточную бумагу, лежали совершенно неожиданные предметы. Сверху находился небольшой школьный словарь, и, когда Пип его увидел, он даже подскочил от удивления.

– Вот это да! Мой словарь! Точно, мой! Я его потерял в прошлый раз, на каникулах. Смотри, Бетси, правда он? Ну и дела! Как только он мог попасть в этот мешок?

Все сразу сели и уставились на развязанный мешочек. Фатти взял в руки словарь, стал его быстро перелистывать и тут же заметил, что некоторые слова подчеркнуты. Одно из них было – «вор», другое – «фрукт». Фатти нашел еще несколько подчеркнутых слов.

На первой странице стояла фамилия и имя Пипа. Значит, несомненно, это его утерянная книга. Фатти засунул руку в мешочек, посмотреть, что там еще есть, и вытащил букварь для первоклассников.

– «А» как в арбузе, красном и сладком! – запел он. – «Б» как в букете, собранном с грядки. Боже мой! Теперь понятно, почему Пошлипрочь решил, что мы ему подкинули эти вещи – словарь и букварь. Оч-чень интересно!

Следующим предметом оказалась школьная тетрадка, в которой несколько страниц были заполнены не очень опрятными записями.

Ларри засмеялся:

– Все это похоже на маленькую сокровищницу кого-нибудь из здешних первоклашек. Хотя одному Богу известно, как к нему попал Пипов словарь.

Фатти снова полез в мешок. И вдруг его глаза радостно заблестели. Он вытащил потрепанную книжечку с расписанием автобусов. Осмотрев ее со всех сторон, он слегка вскинул ее на ладони, и она сама открылась на затертой пальцами странице. Одна строчка на этой странице была подчеркнута.

– Вы знаете, что здесь подчеркнуто? – спросил Фатти. – Отправление автобуса в 10. 15 на Шипсейл! Что вы по этому поводу думаете?

Все уставились на него. Теперь уже совсем ничего не понятно! Фатти в возбуждении начал объяснять:

– Это настоящие улики! Неужели не понимаете? Ну и ослиные же у вас мозги! Гун счел все это глупыми фальшивками, подсунутыми нами, чтобы обмануть его, – а они настоящие, именно те улики, которые помогут нам в ближайшие дни схватить за руку этого мерзкого писаку.

Теперь настала очередь и всем остальным прийти в возбуждение.

– О-о-о! – завопила в восторге Бетси. – Какой же он глупый, этот мистер Гун! Взял и отдал их именно нам.

Фатти вывернул мешок и обнаружил застрявший в глубине обрывок бумаги, на котором неряшливым почерком было что-то написано. Разобрать можно было только два-три слова. Одно – «ложка», другое – «размешать», а третье – «печь». Прочтя их, Фатти кивнул головой. Он был явно доволен и этой, последней находкой.

– Бедный старина Гун! – сказал он. – Сделать такую потрясающую находку, которая открывает путь к решению тайны, и… бросить все к нашим ногам! Он просто убьет себя, когда узнает. Ах, как нам повезло! Как повезло!

ПРИЕЗД ИНСПЕКТОРА ДЖЕНКСА

Как ни пытались ребята заставить Фатти объяснить им, что все это значит, он ничего больше не рассказал.

– Вы можете сами сколько хотите изучать все эти улики, и если голова у вас хоть немного варит, они скажут вам то же самое, что сказали мне. В точности то же. Я мог бы за две минуты все вам растолковать, но мне хочется, чтобы вы сами попытались сделать то открытие, которое сделал я.

– Но при чем здесь этот глупый букварь? – спросила Дейзи. – Он мне совершенно ничего не говорит.

– А расписание говорит мне только о том, что в 10. 15 отправляется автобус в Шипсейл и что, скорее всего, именно этим автобусом ездит автор письма – ничего больше оно мне не сообщает, – сказал Пил. – Ну, а мой словарь… здесь я вообще пас!

– Ладно, пошли домой, – сказал Фатти. – Мне надо все это обдумать. Идти к Гуну без толку. Он не поверит ни одному слову. Старина Гун втемяшил себе в голову, что я имею отношение к этим письмам. Больше того, я уверен, он считает меня автором письма лично ему.

– Ну, тогда… к кому мы пойдем? – спросила Бетси. – К инспектору Дженксу? Мне очень хочется пойти к нему!

– Я подумал, а может быть, нам лучше сначала сказать вашей маме, – предложил Фатти. – Я вам честно признаюсь, что-то мне не по душе идти с таким делом к инспектору Дженксу в обход Гуна, да еще с уликами, которые нам фактически подарил сам Гун. По-моему, это как-то несправедливо.

– Нет, справедливо, – сказала Бетси, которая не любила мистера Гуна, пожалуй, больше всех остальных. – О, Фатти, скажи нам про улики! Что ты в них увидел? Ну скажи, скажи!

– Успокойся, Бетси. Если как следует подумаешь, сама догадаешься, – ответил Фатти. – В общем, пошли домой. По дороге у всех у вас будет время поразмышлять, и, если никто ничего не надумает – о чем, например, говорят эти улики или на кого они указывают – я объясню вам сам. Но дайте же сначала вашим мозгам поработать!

Так в полном молчании, если не считать приветственного облаивания Бастером всех попадавшихся ему на глаза кошек, дошли они до дома Пипа. И тут на внутренней дорожке они увидели большой черный автомобиль.

– Чей это? – удивилась Бетси.

– А тут еще и велик мистера Гуна, – сказала Дейзи, показывая на велосипед, стоявший у входной двери. – Значит, он тоже приехал.

Входная дверь неожиданно открылась, и на пороге они увидели миссис Хилтон. Она их уже давно ждала и выглядела бледной и озабоченной.

– Заходите, – пригласила она. – Я рада, что вы все пришли. Здесь сейчас мистер Гун рассказывает такие вещи!.. И инспектор Дженкс тоже приехал – мистер Гун его сюда позвал.

– Ах, и он здесь! – радостно воскликнула Бетси и бросилась в гостиную. При виде ее сидевший там крупный мужчина – инспектор Дженкс – улыбнулся и подмигнул ей. Он очень любил Бетси.

Она бросилась к нему.

– Я вас не видела с самых рождественских каникул. Вы стали еще больше! О, и мистер Гун здесь!

Он действительно был здесь, сидел в кресле в углу и почему-то выглядел очень довольным собой.

Остальные четверо вошли в гостиную более спокойно, чем Бетси, и пожали руку инспектору. Он часто приходил на помощь пятерке юных сыщиков, когда они решали свои задачи. Бастер ласково терся вокруг ног инспектора, ожидая дружеского почесывания за ушами.

Миссис Хилтон подождала, пока закончится ритуал приветствий, и начала говорить взволнованным голосом:

– Дети! Мистер Гун привел сюда инспектора Дженкса, который сегодня по служебным делам прибыл в Питерсвуд. У мистера Гуна есть серьезные жалобы по поводу вашего поведения, особенно поведения одного из вас, и он счел за лучшее, чтобы сам инспектор сделал вам выговор. Но я даже не могу себе представить, что вы такого натворили, если, конечно, не влезли все-таки в эту историю с анонимными письмами, хотя я вам говорила, не лезьте.

Все молчали. Фатти вопросительно посмотрел на инспектора.

– Наверное, лучше начать с тебя, Гун, – сказал инспектор мягким, приятным голосом. – Тебе, я думаю, есть много чего сказать.

– Хорошо, сэр, – начал мистер Гун тоном человека, уверенного в своей правоте. – Я знаю, вы всегда били высокого мнения об этих ребятах, а я всегда знал о них больше, чем вы, простите за откровенность, сэр. Они уже перешли все границы, сэр, лезут в дела, которые до них не касаются, мешают мне в моей работе, сэр. А вот этот парень по имени Фредерик Троттевилл – я должен с сожалением информировать вас, сэр – замешан в писании анонимных писем. Он мне прислал, сэр, очень грубое, безнравственное письмо, и более того, он ходит по поселку и притворяется не тем, кто он есть, обманывает меня, как…

– Скажи точно, что ты имеешь в виду, Гун, – спокойным тоном перебил его инспектор. – «Ходит и притворяется не тем, кто он есть?»

– Да он, сэр, – это целая свора рыжих парней, – сказал мистер Гун, повергнув в полное изумление и инспектора, и миссис Хилтон. – Столько времени водил меня за нос. Сперва был рыжим разносчиком телеграмм, потом, сэр, подручным мясника и посыльным. Гонял во всех этих видах по улицам на велосипеде… В общем, сэр, это общественно опасный тип, всему вред и помеха. И как только я нашел рыжий парик, сэр…

– А кто вам сказал, где он лежит? – спросил Фатти.

– Мне показала миссис Мун, – ответил мистер Гун. – И рассказала все, что вы про меня говорили, мастер Фредерик – и вы, и другие. Она случаем услыхала и ваши планы, как писать мне это грубое письмо!

– Правда? – удивился Фатти, и глаза его загадочно сверкнули. – Так, может быть, она сказала вам, кто автор всех остальных анонимных писем?

– Нет. Чего нет, того нет, не говорила, – признался мистер Гун. – Может, уже на кого глаз и положила. Но имен пока не назвала.

– Фредерик, все это очень неприятно слышать, – сказала миссис Хилтон. – Я так до конца и не поняла, что ты там вытворял, но я уверена, абсолютно уверена, ты не писал никакого гадкого письма мистеру Гуну!

– Конечно, нет, миссис Хилтон, – сказал Фатти. – Ну, а насчет переодеваний… я собираюсь, когда вырасту, стать знаменитым детективом и сейчас просто тренируюсь, вот и все. Я действительно заинтересовался тайной анонимных писем, и мне страшно повезло: нам просто сунули в руки целую кучу улик. Собственно говоря, мы собирались все рассказать вам сразу же, как вернемся сюда.

– Ну да! – фыркнул мистер Гун.

– Достаточно, Гун, – сказал инспектор. – А что за улики вам сунули в руки? Рассказывай, Фредерик!

Фатти вышел в холл и вернулся с мешочком в руках.

Когда он положил его на стол, глаза у мистера Гуна просто вылезли из орбит.

– И это ваши улики?! – гневно воскликнул он. – Да это то, что вы подложили мне, чтобы я нашел! Ха! Тетрадки и буквари! Белые крысы и летающие спичечные коробки! Бельевые прищепки и кукольные шляпки!

Инспектор был поражен таким длинным списком предметов, названных в качестве улик, а Фатти испытывал некоторую неловкость.

– Ну, это были просто маленькие шутки, – пробормотал он.

– Вот твои маленькие шутки и привели тебя к большим неприятностям, – сказал мистер Гун. – Все, как я говорил, так и вышло. Так что приезд инспектора был очень кстати. Как только я ему про все рассказал, он сразу же направился сюда, в этот дом.

– Очень любезно с его стороны, – сказал Фатти. – Собственно говоря, с нашей точки зрения, он прибыл в самый что ни на есть нужный момент. Мы как раз по дороге сюда обсуждали, позвонить ли ему, чтобы он приехал, или это неудобно. А он вот сам приехал!

– А по какому делу вы хотели меня видеть? – спросил инспектор.

– По делу об анонимных письмах, сэр, – ответил Фатти. – Видите ли, мы не могли позволить, чтобы у нас, так сказать, происходили такие странные вещи без попыток хотя бы попробовать раскрыть эту тайну. И потом… нам очень жалко было Глэдис.

– Все ясно, – вздохнул инспектор. – Очередное дело для Пятерых тайноискателей и собаки!

– Да, сэр, – согласился Фатти. – И очень трудное. Мы много раз шли по ложному следу.

– Мы узнали, что этот писатель писем ездит в Шипсейл автобусом в 10. 15, – сказала Бетси. – И мы в понедельник тоже поехали, чтобы посмотреть на пассажиров. Но никто не опустил письмо в почтовый ящик.

– Кроме мастера Фредерика! – рявкнул мистер Гун.

– Вот видишь! – воскликнула Бетси, повернувшись к Фатти. – Я же говорила, мистер Гун запишет тебя в свой список подозреваемых, если увидит, как ты опускаешь письмо!

– А я на это и надеялся, – расплылся в улыбке Фатти.

Мистер Гун заскрежетал зубами. Эта беседа пошла совсем не так, как он надеялся. Проклятый малец! Всегда выходит сухим из воды. Да и инспектор вроде как не принимает этого дела всерьез. Тогда пиши пропало!

– Мистер Гун уже, наверное, рассказал вам, сэр, об этом автобусе в Шипсейл и о том, что все письма отправлялись оттуда по понедельникам с почтовым штемпелем 11. 45, – обратился к инспектору Фатти. – И о том, что никто – кроме меня! – не опускал письмо в ящик. Я уверен, что он, так же как и мы, постарался выяснить, кого из постоянных пассажиров этого рейса по той или иной причине не было в тот день в автобусе. И так же как сделали мы, сократил свой список подозреваемых до трех. Остались – старик Длинный Нос, мисс Титтл и миссис Мун.

– Да, он все это мне доложил, – подтвердил инспектор. – Но я думаю, и вы, ребятки, провели, можно сказать, великолепную следственную работу!

Для мистера Гуна это было уже слишком.

– Это называется великолепная работа! Вмешательство в дела Закона, вот как я это называю! Сейчас он еще скажет, что знает, кто пишет письма!

– Именно к этому я и подхожу, – спокойно сказал Фатти. – Я действительно знаю, кто автор писем!

Все застыли от удивления. Даже инспектор выпрямился в своем кресле. Что же касается Гуна, то челюсть у него отвисла, глаза вытаращились и на лице было написано: он не верит Фатти.

– Ну и кто это? – с вызовом спросил он. Фатти обратился к хозяйке дома:

– Миссис Хилтон, разрешите мне позвонить в колокольчик? – Она кивнула, и он, подойдя к стене, сильно дернул за ленту колокольчика. Все стали ждать, что будет дальше.

ХОРОШАЯ РАБОТА, ФАТТИ!

Звонок был очень громкий. Через минуту на кухне открылась дверь, потом из холла послышались шаги, и в гостиную вошла миссис Мун. Когда она увидела сразу столько людей, на лице у нее появились удивление и испуг.

– Вы звонили, мадам? – спросила она слегка дрожащим голосом.

– Это я звонил, – сказал Фатти и повернулся к инспектору. – Вот автор анонимных писем. Миссис Мун!

Миссис Мун ахнула. Мистер Гун громко фыркнул. Дети затаили дыхание. Только инспектор оставался невозмутимым.

Лицо миссис Мун побелело, она с ненавистью уставилась на Фатти и закричала:

– Что ты болтаешь? Как смеешь говорить такое про порядочную, законопослушную женщину?

– Вряд ли законопослушную, миссис Мун, – сказал суровым тоном инспектор. – Закон запрещает посылать по почте злобные и лживые письма без подписи. Однако, Фредерик, объясни нам все, пожалуйста. У меня хватит веры в твой разум, чтобы – я бы так сказал – не сомневаться в правильности твоих выводов. Но я хочу знать все.

Миссис Мун начала плакать.

– Садитесь и ведите себя тихо, – приказал инспектор Дженкс.

– Я не позволю так обращаться со мной, не позволю! – продолжала рыдать миссис Мун. – Винить ни в чем не виноватую женщину! Да я сама получила одно такое ужасное письмо!

– Правильно! И чуть не купили меня на этом, – сказал Фатти. – Я тогда решил исключить вас из списка подозреваемых. Но это оказалось ловким трюком с вашей стороны. Теперь-то я понял.

– Противный, злой мальчишка, – застонала миссис Мун.

– Тихо! – произнес инспектор таким резким тоном, что Бетси даже подскочила. – Будете говорить, миссис Мун, только тогда, когда вас попросят. Если вы не виновны, вам будут предоставлены все возможности это доказать. Мы вас обязательно выслушаем после того, как мастер Фредерик изложит свою версию. Начинай, Фредерик.

И Фредерик начал. Дети обратились в слух. Конечно, основное им было известно, поэтому они с нетерпением ждали конца всей этой истории. Его знал один только Фатти.

– Как вам уже известно, сэр, мы начали с предположения, что виновного надо искать среди пассажиров, отправляющихся по понедельникам автобусом в 10. 15 из Питерсвуда в Шипсейл, так как все письма имели почтовый штемпель 11. 45, а все числа их отправления падали на понедельник.

– Разумно, – кивнул головой инспектор.

– Но в прошлый понедельник ни один из пассажиров не опустил письмо в ящик, – продолжал Фатти, – да и по другим причинам никто из них, посчитали мы, не мог быть автором писем. И тогда мы решили выяснить, кто из постоянных пассажиров этого рейса в тот понедельник не поехал в Шипсейл, и стали наводить о них справки. Как вам уже известно, таких пассажиров оказалось трое; мисс Титтл, цыган Длинный Нос и миссис Мун.

– Мистер Гун разрабатывал эту же линию, – сказал инспектор.

Звук, который издал при этом мистер Гун, заставил всех обернуться к нему.

– А как это вы добрались до писем, откуда узнали про штемпель? Вот это я хочу знать, – потребовал он.

– Ну, это не столь важная деталь, – ответил Фатти. Он очень не хотел раскрывать роль Глэдис в этой истории с письмами. – Я продолжу, сэр. Во вторник мы узнали, что получено еще одно письмо, но его отправили не в понедельник из Шипсейла, а принесли во вторник на дом. И это определенно указывало на человека из Питерсвуда. Возможно, это был кто-то из наших трех подозреваемых.

– Точно, – сказал инспектор, с большим интересом следивший за рассказом Фатти. – Должен сказать, Фредерик, у тебя очень хорошие способности к дедукции.

– Так вот, поскольку письмо подсунули под дверь рано утром, – продолжал Фатти, – мне надо было выяснить, кто из этих трех во вторник так рано поднялся. Оказалось, что в тот день все они встали рано!

– Очень интересно! – воскликнул инспектор. – Мистер Гун, по-моему, так далеко в своем расследовании не продвинулся. Давай дальше, Фредерик!

– Меня это здорово озадачило, – продолжал Фатти, – и единственное, что я мог придумать, – это добыть образцы почерка каждого из подозреваемых и сравнить их со снятыми мной копиями печатных букв из писем.

– Хорошая идея, – сказал инспектор Дженкс, – но трудно осуществимая.

– Не такая уж трудная, – скромно заметил Фатти. – Видите ли, я переоделся, надел рыжий парик и стал… посыльным, таким рыжим парнем на велосипеде с пакетами. – В этом месте мистер Гун крякнул, а Фатти продолжал: – Мне надо было лишь принести всем трем посылки и взять расписки в получении, но обязательно печатными буквами, чтобы я мог сравнить их с печатными буквами анонимных писем!

– Блестящая, можно сказать, идея! – признал инспектор и повернулся к мистеру Гуну, который весь кипел от злости, слушая рассказ Фатти. – Я уверен, вы со мной согласны, мистер Гун. – Мистер Гун был совсем не согласен, но сказать этого не мог.

– Так вот, я обнаружил, что Длинный Нос вообще не умеет писать, – продолжал свой рассказ Фатти. – Это сразу снимало с него подозрение. Потом я увидел, что малюсенькие, аккуратные и красивые буковки мисс Титтл никак не похожи на буквы в анонимных письмах. Пришлось исключить и ее. Вроде бы оставалась миссис Мун, но ее расписка состояла из такой странной смеси больших и маленьких букв, что невозможно было представить ее автором анонимных писем.

– А я и не писала! – вскинулась миссис Мун. – Ничего я не писала!

– Вот образец ее почерка, сэр. Вернее, того, что у нее получилось на расписке, – сказал Фатти и, открыв свой блокнот, показал инспектору любопытную смесь больших и маленьких букв. – Когда я спросил миссис Мун, почему она так пишет, она дала мне понять, что по-другому у нее не получается, и мне показалось, что миссис Мун действительно не разбирается, какая буква большая, а какая маленькая.

– Понятно, – сказал инспектор Дженкс. – Ты вычеркнул и ее, так как, судя по всему, буквы в анонимных письмах были абсолютно правильными – без помесей. Так?

– Да, сэр, – ответил Фатти. – И тут я почти сдался. Не видел уже никакого просвета. Ведь у меня не осталось ни одной реальной улики. Мне тогда просто не пришло в голову, что письмо, которое получила миссис Мун, она могла написать сама. Хотя я, конечно, должен был допустить и такую возможность.

– А как насчет письма ко мне? – сказал вдруг мистер Гун. – Его-то ты написал, а? Не отпирайся, мастер Фредерик! Ты писал. Обозвал меня назойливой мухой и бестолочью и вообще нахальные слова употреблял, какие за тобой водятся.

– Нет, мистер Гун, это не я вам писал, и, если вы сравните ваше письмо с остальными, вы увидите, что оно из того же гнезда.

– Хорошо, Фредерик, теперь скажи, как ты все-таки додумался, что это миссис Мун, и никто другой? – спросил инспектор.

– А я говорю вам, это не я, не я! – закричала миссис Мун.

– Нам помог счастливый случай, – заскромничал Фатти. – Здесь уж ничего не могу приписать себе. По верному следу направил меня мистер Гун!

– Ха! – воскликнул мистер Гун, не веря своим ушам.