Пятеро тайноискателей и собака (№4) - Тайна подброшенных писем

Мистер Гун перевел свой лягушачий взгляд на Фатти.

– Как это понимать – «все ему про письма известно»? Что это значит? – требовал он ответа. – Что ты хотел сказать. Что видел все письма? А они были у меня, и я никогда с ними не разлучался. Как это так? Ты видел их все?

– Мне, наверное, приснилось, – миролюбивым тоном ответил Фатти, вызвав еще большую ярость мистера Гуна, и он злобно фыркнул:

– Ты все тут напридумывал! И сам про это знаешь. А те письма даже на минуту не уходили из моих рук.

– Точно? Не уходили? – спросил Фатти. – Тогда, значит, я их и не видел.

– Конечно, нет, если только ты чего-то не скрываешь! – сурово, с таинственным намеком сказал мистер Гун. Он вдруг вспомнил, что видел, как накануне в Шипсейле Фатти опускал письмо в почтовый ящик. – Ну, ты и скрытный хитрюга, вот кто ты есть. Никогда не могу понять, в какую игру ты играешь! Ты на все способен, мастер Фредерик Троттевилл!

– Благодарю вас, мистер Теофилус Гун, – сказал Фатти и улыбнулся. Мистеру Гуну так захотелось отодрать его за уши. И тут вдруг он вспомнил, что письма на самом деле однажды уходили из его рук. Это было тогда, когда он, судя по всему, выронил их, столкнувшись на улице с рыжим разносчиком телеграмм. Мистер Гун с подозрением поглядел на Фатти.

– Парень с телеграфа, случайно, не твой друг? – задал он неожиданный вопрос.

Фатти удивленно поднял брови.

– Парень с телеграфа? – переспросил он.

– Да, такой рыжий малый в веснушках.

– Боюсь, что среди моих друзей нет рыжего в веснушках парня с телеграфа, как бы мне этого ни хотелось. Но я не понимаю смысла всех этих вопросов о парне с телеграфа.

Мистер Гун не собирался ничего объяснять, но взял себе на заметку найти этого разносчика телеграмм и задать ему несколько вопросов. А вдруг он и Фатти из одной компании!

– Ну, я, пожалуй, пойду, – вежливо сказал Фатти. – Если, конечно, у вас, мистер Гун, больше нет ко мне вопросов о парне с телеграфа. Ах да! Вам не нужна еще одна улика? Минутку, я проверю, взял ли я ее с собой!

Он полез в свои бездонные карманы и вытащил кукольную соломенную шляпку.

– Вроде бы она, – начал он неуверенным голосом, но, взглянув на красное от ярости лицо мистера Гуна, не стал продолжать, а поспешил к двери и выскочил из дома.

– Если ты не уберешься, – прорычал мистер Гун, – если ты не уберешься… я… я…

Но Фатти уже и так убрался. Всю дорогу к дому Пипа он бежал со скоростью спринтера. Тайна писем как будто снова сказала ему: «Теплее, теплее!»

ЕЩЕ ТРИ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ

Вскоре он уже сидел в игровой комнате и рассказывал ребятам все по порядку. Как же они хохотали, особенно когда дело дошло до того момента, как появился мистер Гун и услышал, что Фатти «все про письма известно».

– Представляю, какой это был для него удар! – сказал Пип. – Он теперь только о том и гадает, где же ты мог видеть эти письма. Ручаюсь, что он сейчас начнет разыскивать того парня с телеграфа. Ведь именно этот парень отдал ему письма, которые он якобы уронил.

– Ну что же, ему сильно повезет, если он где-нибудь его обнаружит, даже на почте, – пошутил Фатти. – Но для нас главное, что мы теперь знаем, почему ни один из пассажиров не опустил письмо в ящик. Его просто подбросили. Не удивительно, что мы никого не видели у почтового ящика в Шипсейле!

– Должно быть, этот человек по какой-то причине не смог вчера поехать на том автобусе, – размышляла Дейзи. – И нам теперь нужно выяснить, кто из постоянных пассажиров этого рейса вчера на него не попал. Если такой человек найдется, мы, может быть, узнаем, кто пишет письма.

– Ты абсолютно права, Дейзи, – сказал Ларри. – Может, стоит кому-нибудь из нас подойти завтра в 10. 15 к автобусу и задать кондуктору несколько вопросов?

– Думаю, что не стоит, – сказал Фатти. – Ему это может показаться странным или просто нахальным. У меня идея получше.

– Какая? – воскликнули все разом.

– А что, если пойти сегодня в гости к мисс Тримбл? Она ведь обычно по понедельникам ездит именно этим автобусом. В разговоре с ней мы можем выяснить имена всех, кто, как и она, постоянно садится в этот автобус в Питерсвуде. Остановка у церкви, там мисс Тримбл ждет автобуса и должна знать всех, кто по понедельникам отправляется в Шипсейл.

– Тогда пошли к ней прямо сейчас, – сказала Бетси. – Миссис Мун уже вернулась со своими почками, и, когда Пип все ей передал про звонок, она сказала: «Так-так». И совсем не удивилась, что миссис Лэм получила такое письмо, сказала, что это самая ленивая женщина в поселке и самая большая грязнуля.

– Должен признать, дом ее и правда вонючий, – сказал Фатти. – Ну ладно, пошли к вашей соседке. Спросим мисс Тримбл, не видела ли она вашу кошку.

– Но Вискер на месте, – удивился Пип, показывая на большого черного кота.

– Соображать надо! Мисс Тримбл ведь этого не знает, – сказал Фатти. – Нам нужен повод, чтоб зайти к ней. Она, возможно, сейчас собирает цветы в саду или вывела свою собачку на прогулку. Давайте сначала заглянем через стену.

Им повезло. Мисс Тримбл была в саду и беседовала с мисс Хармер, ухаживавшей за очень ценными сиамскими кошками леди Кэндлинг.

– Пошли. В их калитку, к дому, вокруг дома в сад и к тому месту, где они беседуют. Я начну разговор и подведу его к теме автобуса, – изложил свой план Фатти.

Через несколько минут они уже стояли около мисс Тримбл. Мисс Хармер тоже была рада их видеть и стала показывать им своих синеглазых кошек.

– Вы должны обязательно посмотреть на нарциссы, – сказала мисс Тримбл, надевая пенсне на нос. Бетси тут же уставилась на него в надежде, что оно упадет. Мисс Тримбл повела их к цветнику. Фатти шел рядом, любезно придерживая ветки деревьев, чтобы они не зацепили ее за волосы. А она шла и думала, какой воспитанный мальчик этот Фредерик Троттевилл.

– Я надеюсь, вы нашли свою маму в добром здоровье, когда были у нее в понедельник, – сказал Фатти.

– Не в самом добром, – посетовала мисс Тримбл. – У нее слабое сердце, она ведь у меня совсем старенькая. Но так бывает рада видеть меня по понедельникам.

– Да и вам, должно быть, эти понедельники приносят радость, – сказал Фатти. – Такая приятная дорога и такой замечательный рыночек, правда?

Пенсне упало и весело запрыгало, держась за конец своей золотой цепочки. Мисс Тримбл снова надела его на нос и улыбнулась Фатти.

– О да, я очень люблю эти понедельники.

– Вы уж, наверное, знакомы со всеми, кто постоянно ездит в этом автобусе, – сказала Дейзи, которая почувствовала, что наступил ее черед вступить в разговор.

– Конечно, если только это не приезжие, но их у нас редко встретишь. Миссис Джолли всегда ездит, такая добрая женщина. И девушка-художница, не помню имени, очень вежливая и милая.

– Она нам тоже понравилась, – сказал Фатти. – А вот тот мужчина, что сидел рядом со мной, такой хмурый, неприветливый?

– Этого я никогда раньше не видела. Викарий часто садится в наш автобус в Бакле, и с ним так приятно поговорить. Мистер Гун иногда ездит в Шипсейл по делам к тамошнему начальнику полиции. Но я почему-то чувствую себя лучше, когда его нет в автобусе.

– Вчера, должно быть, кого-то не было из постоянных пассажиров, – невинным тоном предположил Фатти. – Я ведь думал, что в автобусе будет гораздо больше народу.

– Дайте-ка подумать… да, пожалуй, обычно бывает больше постоянных пассажиров, – сказала мисс Тримбл, и ее пенсне снова упало. Дети затаили дыхание. Сейчас они могут услышать имя злобного писаки!

– Из тех, кого мы знаем? – спросил Фатти.

– Ну, я не уверена, что вы знаете мисс Титтл. Она всегда ездит по понедельникам, а в этот раз ее не было. Она ведь портниха, целый день сидит там в Шипсейле и шьет.

– Да что вы говорите? – удивился Фатти. – Она ваш близкий друг?

– Нет. Даже не далекий. Мисс Титтл похожа на всех портних, ну, вы знаете: скандалы, сплетни, злобная зависть – я этого не люблю. Считаю, это не по-христиански. Каждого разбирает по косточкам и слишком много про всех знает. Не по душе мне такие люди!

Ребята тут же решили, что именно мисс Титтл и есть автор злобных писем. Слишком все соответствовало ее характеру.

– Посмотрите, какие дивные нарциссы! – с восторгом сказала мисс Тримбл, когда они подошли к цветнику.

– Роскошные! – подтвердила Дейзи. – Давайте посидим на скамейке и полюбуемся.

Все сели. Мисс Тримбл отчего-то разволновалась и даже покраснела.

– Нехорошо было с моей стороны так говорить про мисс Титтл, – сказала она. – Я просто не подумала. Она иногда приходит сюда шить для леди Кэндлинг, ну и, вы знаете, мне бывает очень трудно не участвовать в этих обсуждениях и сплетнях. Она задает мне такие вопросы! Кстати, мисс Титтл опять придет сюда на этой неделе, кажется, шить летние занавески. Никакого желания видеть ее не испытываю. Терпеть не могу дышать этой озлобленностью.

– Еще бы, – посочувствовала Бетси: она решила, что пришла очередь и ей вставить свое слово. – Вы ведь совсем другой человек.

Мисс Тримбл была очень тронута такой оценкой. Она улыбнулась, сморщив носик, и пенсне, естественно, опять свалилось.

– Это уже третий раз, – отметила Бетси. Мисс Тримбл вернула пенсне на место, и выражение ее лица стало прохладнее. Ей не нравились такие подсчеты.

– Нам пора уходить, – сказал Фатти. И тут ему в голову пришла мысль: – Скажите, пожалуйста, мисс Трем… то есть Тримбл, а кроме мисс Титтл, нет других постоянных пассажиров вашего автобуса по понедельникам?

– Вас, кажется, очень интересует этот автобус, – сказала мисс Тримбл. – Что же, дайте подумать… Ну конечно! Старина Длинный Нос! Не знаю, почему его вчера не было. Он всегда ездит на рынок.

– А кто такой этот Длинный Нос? – спросил Фатти.

– Так, один старый цыган, живет с женой в фургоне в конце Ректорского поля. Да вы, наверное, его никогда и не видели.

– Я, например, видел! Сейчас вспомнил! – воскликнул Фатти. – Такой маленький сутулый человек с горбатым носом и черными усиками. Он еще все ходит и что-то бормочет себе под нос.

– Правильно. Его прозвали Длинным Носом за то, что очень любопытный, всюду сует свой нос. И чем он только не интересуется! Сколько лет моей маме, сколько лет мне, что делает леди Кэндлинг со своими старыми скатертями, какое жалованье платят садовнику… Так что прозвище свое он получил не зря.

Фатти многозначительно посмотрел на друзей. Похоже, что длинноносого старика надо включить в список подозреваемых. Может, он просто выжил из ума и пишет свои письма ради злой забавы. Фатти вспомнил одного мальчишку из школы, который, заметив какие-нибудь изъяны или слабости у своих одноклассников, любил их этим дразнить. Вполне вероятно, что Длинный Нос и был автором анонимных писем!

– Ах да, как это я забыла, еще миссис Мун, ваша кухарка, Пип. Она каждый понедельник, так же как и я, ездит навещать свою престарелую мать. Вчера ее почему-то не было.

– Дело в том, – стал объяснять Пил, – что наша горничная Глэдис уехала на несколько дней домой, а мама, наверное, не смогла отпустить миссис Мун. Да, действительно, я вспомнил, по понедельникам миссис Мун выходная.

– Это все из постоянных пассажиров? – спросил Ларри. – Больше нет никого?

– Больше нет. Я вижу, вас очень интересует этот автобус. Но уверена, вы пришли сюда не затем, чтобы расспрашивать меня о его пассажирах, правда? Так зачем вы все-таки приходили?

Дети совершенно забыли, какой у них был предлог! Но Бетси вовремя вспомнила.

– Ой, верно! Мы хотели спросить, не видели ли вы нашего кота, – дала она нужный ответ.

– Значит, вот зачем вы пришли! – сказала мисс Тримбл. – Нет. Боюсь, что вашего кота я не видела. Это такой большой черный зверь? Ну, о нем вам нечего беспокоиться. Он себя в обиду не даст.

– И я нисколько не сомневаюсь, что он сейчас спокойно сидит себе дома у камина, – честно признался Пип. – А нам пора уходить, мисс Трембл.

– Тримбл, дорогой мальчик, а не Трембл, – поправила его мисс Тримбл, и ее пенсне снова упало. – Просто не могу понять, почему вы держитесь за эту ошибку. Можно подумать, что я похожа на осиновый листик и вся дрожу!

Дети вежливо посмеялись над этой маленькой шуткой, попрощались и ушли.

Всю дорогу до дома Хилтонов, в доме и до того момента, пока за ними не закрылась дверь игровой комнаты, никто из них не произнес ни слова. Теперь они с волнением смотрели друг на друга.

– Прекрасно! Еще три великолепных кандидата в подозреваемые! – сказал торжествующе Фатти и открыл свой блокнот. – Кто бы мог подумать? У меня, например, нет никаких сомнений, что один из них и есть автор писем.

– Это не миссис Мун, – сказала Бетси. – Она была так добра к Глэдис. Сама Глэдис говорила. Нельзя быть сразу и доброй и злой.

– Наверное, действительно нельзя, – признал Фатти. – Тем не менее она пока остается в нашем списке. Теперь – мисс Титтл-Тэттл[5].

Все засмеялись.

– Мисс Титтл, а не Тэттл, – поправил Пил.

– Я знаю, болван, – сказал Фатти, – но мне кажется, Титтл-Тэттл ей очень хорошо подходит. Итак – мисс Титтл, Длинный Нос и миссис Мун. Что же, мы продвигаемся! Теперь нам предстоит навести кое-какие справки.

– Какие еще справки? – поинтересовался Пип.

– Какие? Ну, к примеру, попробовать выяснить, выходил ли сегодня рано утром из дома кто-нибудь из нашей тройки, – объяснил Фатти. – Письмо было подсунуто под дверь миссис Лэм в полседьмого. Только начало рассветать. Если нам удастся узнать, что кто-то из трех был в такой ранний час на улице, можно сделать вывод – это и есть наш человек.

– Как же ты собираешься об этом узнать? – спросил Ларри. – По-моему, даже твоих мозгов на такое дело не хватит.

– Хватит! – сказал Фатти. – Больше того, я сейчас сделаю, что надо, а через час приду и все вам расскажу.

ФАТТИ НАВОДИТ КОЕ-КАКИЕ СПРАВКИ

Фатти, насвистывая, вышел из дома. Ребята смотрели на него из окна.

– Я думаю, он собирается взять интервью у цыгана, у мисс Титтл и у миссис Мун, – сказал Пип. – Мировой парень! Из любого положения находит выход.

– Ну, по крайней мере, с миссис Мун у него будут сложности, – сказал Ларри. – Она сегодня не в том настроении, чтобы давать интервью, ведь миссис Коклз до сих пор так и не вернулась.

Прошел час. Дети, стоя у окна, поджидали Фатти. Вон он показался на дорожке, верхом на велосипеде, но… Бог мой, это был совсем другой человек! Он снова был в рыжем парике, зато брови на этот раз наклеил черные, а лицо сделал красным, будто выжженным солнцем и суровыми ветрами. На нем был надет чей-то поношенный костюм, а поверх него – фартук, какой можно обычно увидеть на подручном мясника.

Но ребята сразу узнали, что это Фатти, по его свисту. Он остановился под окном.

– Ну как, путь свободен? – спросил он. – Я могу подняться?

– Все чисто, – ответил Пип, выглядывая из окна. – Миссис Мун на заднем дворе.

Фатти поднялся к ребятам, и в комнату вошел самый настоящий подручный мясника. Просто поразительно, как он умел изменять не только внешний вид, но и выражение лица, жесты, интонацию. Сняв парик и фартук, он стал почти самим собой.

– Ну, что ты выяснил? – сгорая от нетерпения, спросил Ларри. – И к чему такой вид?

– Выяснил я массу всяких вещей, – сказал Фатти, – но не знаю, насколько это продвинет нас вперед. Сейчас все вам расскажу. А одет я так потому, что для подручного мясника вполне естественно болтать и сплетничать с покупателями.

Он открыл свой блокнот на странице с заголовком «ПОДОЗРЕВАЕМЫЕ».

– Длинный Нос, – начал он. – Длинный Нос сегодня утром еще до половины седьмого вывел своего пса Лючера. Пошел он по Ивовому проулку в сторону поселка. Вернулся в восемь часов.

Фатти перевернул страницу.

– Мисс Титтл, – продолжил он. – Мисс Титтл тоже вывела собаку в полседьмого, как она это делает каждое утро. Живет она у поворота на Ивовый проулок. По утрам всегда надевает старую красную шаль.

– Миссис Мун, – снова перевернул страницу Фатти. – Миссис Мун рано утром куда-то уходила из дома. Ее видели беседующей с Длинным Носом. Вот так-то, сыщики. Что же из всего этого следует? Каждый из наших новых кандидатов мог подсунуть под дверь свое письмо!

– Но как тебе удалось все это выяснить? – пылая восхищением, спросила Бетси. – Расскажи, Фатти! Ты просто самый замечательный сыщик.

– Ну, это элементарно, дорогая Бетси, – сказал Фатти, закрывая свой блокнот. – Вы знаете поле напротив Ивового проулка? Так вот, там в маленьком домике живет старый пастух. Дик. Я сегодня утром взял это себе на заметку. И все, что мне надо было сделать – это завести с ним разговор и задать несколько самых невинных вопросов. Вот и все! Старина Дик уже в пять часов был на ногах. Он всегда встает в это время и проявляет большой интерес ко всем, кто проходит вдоль его поля в ту и другую сторону. Больше ему просто не на что смотреть, кроме, конечно, своих овец. Так вот он сказал, что Длинный Нос всегда встает ни свет ни заря – скорее всего, браконьерствует. Он ведь цыган. И мисс Титтл, по-видимому, всегда в этот час выводит на прогулку свою собаку. Так что ничего необычного в их поведении нет. Дальше. Дик говорит, что точно видел миссис Мун и узнал ее голос, когда она разговаривала с Длинным Носом.

– Тогда я уверен, что это миссис Мун, – сказал Ларри. – Она уж точно никогда не выходит из дому так рано. Я слышал. Пип, как твоя мама говорила, что она очень поздно встает.

– Ш-ш! Она идет сюда… сказать, наверное, что ленч для нас готов, – прошептал Пип. Миссис Мун, а это действительно была она, просунула голову в дверь.

– Пожалуйста, к столу, мастер Филипп, – сказала она. – Я накрыла для вас и мисс Бетси в столовой.

– Спасибо, миссис Мун, – поблагодарил Пип и вдруг, словно его толкнул кто, продолжил: – Кстати, миссис Мун, вы представляете? Старый пастух такого наговорил Фатти! Будто видел вас сегодня рано утром, чуть ли в полседьмого. Ему наверняка приснилось, правда? В ответ – долгая пауза. Миссис Мун, судя по всему, была ошарашена.

– Ну вот, – произнесла она наконец. – Кто бы мог подумать, что даже в такое время дня за тобой подглядывают. Да, все правильно. Я выходила сегодня рано утром. Вы же знаете, я имею обыкновение по понедельникам навещать свою старую матушку в Шипсейле, а вчера я не могла поехать и не успела ее предупредить. Я знала, что она будет беспокоиться. И тут я вспомнила про того старого цыгана и решила узнать, может, он поедет сегодня. Вот я и встала рано утром, отдала ему записку для матушки и пакет с продуктами, на случай, если она не найдет никого, кто мог бы сделать для нее покупки. А цыган уезжал автобусом в десять пятнадцать.

Ребята вздохнули с облегчением.

– Значит, вот в чем дело! – неосторожно сказал Пил.

– Какое дело? – резко спросила миссис Мун.

– Нет, нет, ничего! – поспешил уверить ее Пип, чувствуя толчок в спину от Фатти. – Просто так!

Миссис Мун с любопытством посмотрела на детей. Фатти встал. Он не хотел, чтобы у миссис Мун возникли какие-либо подозрения.

– Мне пора уходить, – сказал он. – Да и вам. Пип и Бетси лучше спуститься вниз, а то ваш ленч остынет. До скорой встречи.

– Ты забыл свой блокнот, Фатти! – крикнула ему Бетси, когда он уже был на лестнице. – Твой драгоценный блокнот со всеми уликами и подозреваемыми! Будешь дальше записывать? Ведь появилось столько нового!

– Брось его вниз ко мне, – сказал Фатти. – Надо в самом деле записать все по состоянию на данный момент. Старина Гун дорого бы дал за эти странички!

Он вышел вместе с Ларри и Дейзи через садовую дверь. Ни парик, ни фартук он не стал надевать, а засунул их в велосипедную корзинку.

– Вовремя я все это снял, а то миссис Мун стала бы интересоваться, какие у вас могут быть общие дела с помощником мясника.

– Ну, а все-таки, Фатти, как ты думаешь, кто из них пишет письма? – спросила Дейзи, сгорая от любопытства. – Мне кажется, это миссис Мун. Я так думаю.

– Я тоже, – сказал Ларри. – Только не представляю, откуда мы добудем доказательства.

– Да, конечно, это может быть миссис Мун, – задумчиво произнес Фатти. – Вы помните, Пип говорил, что она хотела позвать к ним свою племянницу? Может быть, ей надо было для этого убрать с дороги Глэдис. Но тогда к чему все остальные письма? По-моему, тот, кто их пишет, немного не в своем уме.

– Так что будем делать дальше? – спросил Ларри.

– Попытаемся побольше узнать о миссис Мун, – сказал Фатти. – Встречаемся у Пипа в полтретьего.

Когда они вернулись к Хилтонам, они нашли Пипа и Бетси в состоянии величайшего возбуждения.

– Что бы вы думали! Пошлипрочь здесь! И расспрашивает миссис Мун! – торопился с новостями Пил. – Мы почти все слышали: окно на кухне открыто, а кухня прямо под нашей комнатой!

– Что же он успел из нее выудить? – поинтересовался Фатти.

– То, например, что она когда-то жила рядом с тем Домом, где находилась Глэдис, – отвечал Пил. – И что она даже какое-то время работала там поварихой, но ее уволили, потому что девочки жаловались на ее плохой характер. Может, Глэдис была из тех, кто жаловался! Судя по всему, Пошлипрочь успел провести расследование, и, когда узнал, что миссис Мун известно, в каком Доме жила Глэдис, он, мне кажется, пришел сюда, уверившись в своих подозрениях. Он так орал на миссис Мун, а она орала на него!

Снизу снова послышались громкие голоса, и Пип снова высунулся из окна.

– И какое право вы имеете приходить сюда и так разговаривать с безвинной женщиной! – кричала миссис Мун. – Я на вас в суд подам! Есть закон!

– Я здесь Закон! – послышался самоуверенный голос мистера Гуна. – И я ни в чем вас не обвиняю. Вы должны понять, миссис Мун, что я просто задаю вам вопросы, как это и положено в нашем деле. Обычная работа, вот и все. Мы называем это – сбор информации. Узнаем, кто, что и откуда, проверяем, что вообще за люди. Снимаем с них подозрения, если они ни в чем не виноваты, а в отношении вас у меня в этом нет никаких сомнений. Так что зря вы ведете себя грубо в отношении Закона только потому, что вам задали несколько вежливых вопросов!

– Могли б и других кого расспросить, – сказала миссис Мун, явно на кого-то намекая. – Да, да, есть и другие, я могу назвать.

– У меня вот здесь целый список людей, кому я задам вопросы, – сказал мистер Гун. – И надеюсь, все они будут более вежливыми, чем вы. Вы не производите хорошего впечатления, миссис Мун, это уж точно, никак не производите.

Когда мистер Гун выходил из дома и садился на велосипед, шея его от гнева была ярко-красной.

– А старина Гун оказался умнее, чем мы думали, – сказал Фатти. – Выходит, у него тоже есть список подозреваемых, и миссис Мун тоже в этом списке!

– А я считаю, что после того, как ты вчера на его глазах опускал письмо в ящик, он будет подозревать тебя, – сказал Ларри.

– По-моему, он уверен, что я, говоря его словами, все-таки «влез не в свое дело». Он, наверное, ждет, что, кроме письма от настоящего анонимщика, кто-то получит какое-нибудь дурацкое письмо и от меня. А я, кстати, мог бы придумать особо дурацкое письмо лично для него!

– Не надо, Фатти, – попросила Дейзи. Фатти заулыбался:

– Да нет, я и не собирался. Пошли-ка лучше в сад. Посидим там в старом летнем домике. Я сделаю свои записи, а вы можете почитать или еще чем заняться. Здесь, в доме, очень жарко.

Все пошли в летний домик, который стоял в конце сада, у самой границы с соседним участком.

Это было уютное место для уединения на приличном расстоянии от дома. По дороге дети нарвали с грядки ранней редиски и помыли ее, чтобы было чего погрызть до обеда.

Разговор вертелся вокруг одной только темы – таинственные письма и их автор. Обсудили все варианты и все версии. Потом вслух прочли то, что записал в свой блокнот Фатти. Выглядело весьма внушительно. Он даже успел записать только что состоявшийся разговор между мистером Гуном и миссис Мун. Начиналось так:

«Задал мистер Гун вопросик миссис Мун», – и дальше в том же духе, с такими забавными рифмами, что дети покатывались со смеху. Потом они вдруг услышали рядом чьи-то голоса. Ребята замолчали, недоумевая, кто бы это мог быть так близко от домика.

Выглянули наружу и увидели миссис Мун, которая, стоя у стены с пучком салата в, руке, разговаривала через стену с какой-то незнакомой женщиной, и происходило это буквально в двух шагах от домика.

– Я всегда говорю, мисс Титтл, – услышали они голос миссис Мун, – если вещь совсем в обтяжку, нечего ее носить!

– Вы совершенно правы, – сказала маленькая аккуратная женщина, стоявшая по ту сторону стены. А люди вот хотят, чтоб все было в обтяжку. Зайдите как-нибудь ко мне, миссис Мун, мы посмотрим, что можно сделать с вашим платьем. С вами всегда приятно поговорить.

– Еще бы, – прошептала Дейзи. – Эти двое вместе разберут на части всех в Питерсвуде!

– Мне не понравилась эта мисс Титтл, – сказала Бетси, провожая взглядом миссис Мун с ее салатом в руках. За ним она и приходила в огород, который был рядом с домиком.

– Я надеюсь, вы понимаете, что мы слишком громко разговариваем и, если мисс Титтл и миссис Мун были рядом, они могли слышать каждое слово? – сказал в отчаянии Фатти. – Мне и в голову не могло прийти, что кто-нибудь окажется так близко. Мисс Титтл мы просто не увидели за стеной, а миссис Мун пришла нарвать салату. Грядка совсем рядом с домиком. Если они слышали, о чем мы говорили, обе будут теперь на страже!

– Да не могли они ничего слышать! – сказал Пип.

– Очень даже могли, – сказал Фатти. – Ну какие же мы идиоты! Просто идиоты! Орать во весь голос обо всех наших уликах, выдать все наши планы! А Бетси еще громко читала мои записи!

– А почему Бастер не залаял? – спросила Бетси.

– Во-первых, он хорошо знает миссис Мун и не станет ее облаивать. А что касается мисс Титтл, то я думаю, ему наплевать, кто там ходит в соседнем саду. Правда, Бастер? Как, дружище?

– Вв-аф! – лениво ответил Бастер. Он лежал и грелся на солнце. Услышав свое имя, он навострил уши, надеясь, что за этим последует волшебное слово «гулять». И он его услышал!

– Хватит сидеть, пошли гулять, – предложил Ларри. – Здесь становится душно. Спустимся к реке, посмотрим на лебедей. Возьмем для них хлеба.

Пип зашел в дом попросить у миссис Мун немного хлеба для лебедей. Она выглядела недовольной и расстроенной. «Не удивительно, – подумал Пил, – после такой выволочки от мистера Гуна».

У реки они прекрасно провели время и вернулись к чаю. У дома Пипа расстались: каждому надо было в тот день явиться домой к чаю.

– До завтра, – сказал Фатти. – Мы вроде бы снова застряли. Эта тайна просит, по-моему, небольшой смазки! Ладно, может, завтра что-нибудь произойдет.

Фатти оказался прав. Много чего произошло, и такого!..

МИСТЕР ГУН В НЕДОУМЕНИИ

На следующее утро Фатти решил, что ему, пожалуй, надо нарядиться подручным мясника. В этом костюме легко и проще всюду заходить и со всеми вступать в разговор. Он начал с рыжего парика, потом наклеил черные брови, намазал красным лицо. Завязал фартук на спине. Кепку надевать не стал. Сел на велосипед и покатил к Пипу.

Когда он проезжал под окном дома, его увидела миссис Хилтон. «А, это мальчик от мясника, – решила она. – Значит, миссис Мун не придется снова идти за мясом».

Ребята встретили своего друга восхищенными взглядами. Им всегда нравились его спектакли с переодеваниями. Но он тут же снял парик, брови и фартук: если в игровую комнату войдет миссис Хилтон, она не должна увидеть здесь подручного мясника.

Не успел он разоблачиться, как внизу поднялась какая-то суматоха и дети услышали вопли и стоны, чей-то громкий и резкий голос, а потом опять стоны.

Они вышли к лестнице и стали слушать.

– Это миссис Мун… и мама, – сказал Пил. – Что же там происходит? Миссис Мун льет слезы и воет, как не знаю кто, а мама пытается ее остановить. Господи, что же случилось?

– Может, мама узнала, что это миссис Мун пишет письма? – испуганно проговорила Бетси.

– Я спущусь и посмотрю, в чем дело, – решил Фатти. Он, как всегда, быстро реагировал на ситуацию. Спокойным шагом спускаясь по лестнице, он услышал суровый голос миссис Хилтон:

– Перестаньте, миссис Мун! Нельзя так себя вести. Я этого не выношу. Сейчас же прекратите истерику!

– Ах, мэм, подумать только, чтобы мне тоже прислали такое мерзкое письмо! – голосила миссис Мун. – Такое подлое! Вы посмотрите, что тут написано.

– Я не хочу смотреть, – сказала миссис Хилтон, – и успокойтесь, пожалуйста. Вы же сами знаете, что все это бред больного и злобного воображения. Покажите письмо мистеру Гуну и забудьте обо всем.

– А этот мистер Гун! – снова завопила миссис Мун. – Пришел вчера и говорит мне, вы, мол, подозреваетесь, может, это вы пишете эти письма… я… мирная женщина… закону всегда послушная, никому никогда не причинила зла. О-о-о!

– Немедленно возьмите себя в руки! – резким тоном приказала миссис Хилтон. – Это уже переходит все границы! Я не могу больше терпеть! Когда пришло письмо?

– Только что! Кто-то сунул его под дверь кухни, я подняла, и… столько мерзости, столько злобы! И кто же это мог написать такое мне, мне, у кого на всем белом свете нет ни одного врага.

– Вы сказали – только что? – спросила миссис Хилтон и задумалась. – Минуту тому назад я видела под своим окном мальчика, подручного мясника.

– Он не входил ко мне на кухню, – заявила миссис Мун. – И ничего не приносил, ни мяса, ни чего другого.

– Странно, – сказала миссис Хилтон. – Может быть, этот мальчик и сунул письмо под дверь, по чьей-то просьбе? Ну, это легко будет выяснить в лавке у мясника.

Фатти поморщился от досады. Эх, зря он принял вид подручного мясника! Теперь надо поскорей спрятать все эти принадлежности.