Дерзкие сердца

      Трэйнор кивнул, довольный новостями.
      – Так. Мы можем выйти примерно через полчаса?
      – Ты шутишь? Люди устали. Они карабкались по утесам несколько часов кряду. Не говоря уже о постоянном страхе: быть убитыми своими же или разорванными на куски ядром врага. А несколько человек так и не добрались!
      – У меня в обрез времени, черт подери! – не выдержал Трэйнор.
      Он понимал, что дает о себе знать волнение за Трэкстона и его вспыльчивый характер, но то, что он сейчас сказал, было истинной правдой: времени кот наплакал! Сколько же продержится Виксбург?
      – Черт возьми, Трэй, неужели я этого не понимаю? Но мы ничем не поможем Трэкстону, если погибнем, – возразил Брет. – А ведь так и будет, если изнуренные люди снова отправятся в путь.
      Они в упор смотрели друг на друга. Трэйнор не хотел признать, но понимал, что Брет прав.
      Внимание друзей привлекли шаги на тропинке.
      – Мистер Брэгет, – окликнул его лейтенант Карстед, – я только что разговаривал с человеком, который, полагаю, заинтересует вас.
      Трэйнор озадаченно сморщился, переводя взгляд с лейтенанта на мальчика, стоявшего с ним рядом. На вид ему было не больше семи-восьми лет. На чумазом лице проступали веснушки. Мальчик поднял на Трэйнора огромные, не по-детски серьезные карие глаза, взгляд которых был пристально-оценивающим.
      – Это Джимми Ройслоу, – пояснил Карстед. – Он живет в Бриджпорте… или, во всяком случае, жил раньше. Там родился и вырос. Уверяет, что знает город, как свои пять пальцев.
      – Мы уже нашли человека, который проведет нас по городу, – ответил Трэйнор, глядя на мальчика. – Во всяком случае, я бы не стал рисковать жизнью ребенка.
      Улыбкой он попытался смягчить свои слова, потом вновь взглянул на лейтенанта, понимая, что недоверие к этому человеку ясно написано у него на лице. Но что же он мог поделать? Нелегко объяснить, чем ему так не понравился Джефри Карстед.
      Офицер не смотрел ни на Трэйнора, ни на Джимми. Что-то приковало его взгляд внутри пещеры. Трэйнор посмотрел через его плечо. В нескольких футах от них стояла Марси и смотрела на мужчин. Трэйнор перевел взгляд на лейтенанта и вдруг догадался, что ему не нравится в Карстеде.
      – Извините, лейтенант, мисс Колдрэйн и есть та юная леди, о которой я вам уже говорил.
      Трэйнор наблюдал за офицером, и от него не ускользнула хитрая ухмылка, мелькнувшая на его губах, сладострастная искра, блеснувшая в глазах. Сейчас он напоминал изголодавшегося волка, который вдруг увидел беззащитного кролика.
      В душе Трэйнора началась буря. Но он вовремя спохватился и чуть не рассмеялся над собственными чувствами. Марселина Колдрэйн уж никак не беззащитна. А он оказался настоящим идиотом. Если лейтенант и хочет одарить своим вниманием Марси, что из этого? Пусть он позаботится о ней. У него, Трэйнора, есть дела и поважнее.
      Лейтенант Карстед, сняв шляпу, поклонился Марси, а повернувшись к Трэйнору, обрел вид делового человека.
      – Я думаю, вам стоит поговорить с мальчиком, Брэгет, – настаивал он. – Он может оказаться полезным.
      Трэйнор пытался одолеть гнев, который вызвал в нем Карстед, но гнев не исчезал, несмотря на все его рассуждения и резоны. Взгляд Карстед а как бы раздевал Марси.
      – Брэгет? – повторил лейтенант, не услышав ответа.
      Трэйнор нехотя присел на корточки и заглянул в глаза Джимми Ройслоу. Он должен думать только о Трэкстоне. Его судьба – это единственное, что сейчас важно. Спасти брата! Марси может и сама о себе позаботиться. Разве она не говорила этого много раз? Правда, она еще ничего не доказала делом, но какое это имеет значение. Особенно сейчас?..
      – Ну же, Джимми, давай поговорим, – наконец начал Трэйнор и протянул мальчику руку. – Меня зовут Трэйнор Брэгет.
      Мальчик ответил неожиданно крепким рукопожатием.
      – Что ты можешь рассказать о Бриджпорте?
      – Они держат вашего брата в сарае у миссис Визл.
      Трэйнор внимательно смотрел в глаза мальчику, пытаясь осознать услышанное.
      – Что-что?
      – Я сказал, что они держат вашего брата…
      Трэйнор покачал головой:
      – Я слышал, что ты сказал.
      Он взглянул на Карстеда: как тот оценивает слова Джимми. Однако лицо лейтенанта абсолютно ничего не выражало.
      – Откуда ты знаешь, что это мой брат у них… в этом… сарае…
      – Я был там, вот и все. Мой папа на войне. А мы с мамой собирали вещи, чтобы уйти из города: сказали, что янки близко. Я вернулся за своей собакой Джеком. Мама велела бросить его, но я не мог. Побежал, начал искать, но его нигде не было.
      Трэйнор кивнул – ему же терпелось услышать ответ на свой вопрос.
      – Я все-таки нашел его. Ядром разорвало Джека на куски. Они убили мою собаку, грязные янки.
      Глаза мальчика наполнились слезами, и он с трудом подавил рыдание.
      Генерал хотел быстрее узнать, почему мальчик решил, что человек в сарае – его брат Трэкстон, и где этот сарай находится. Парнишка засопел и вытер глаза рукавом.
      – Я хоронил старину Джека и услышал, что идут янки, – продолжал Джимми, не ожидая расспросов, – и спрятался в погреб. Мама всегда ставит около него старые бочки и всякую рухлядь, и если не знаешь, то входа и не заметишь. В погребе я сидел несколько дней.
      – Но как ты узнал, что человек, которого ты видел – мой брат?
      Лицо мальчугана осветила широкая, гордая улыбка – слез как не бывало.
      – Они звали его Брэгетом, а лейтенант сейчас назвал вас этим же именем, и вы похожи на него. Вот я и решил, что это он – правильно?
      Трэйнор улыбнулся:
      – Молодец.
      – Я видел, как они вели его к дому миссис Бизл. Она живет недалеко от нас. Потом они втолкнули его в сарай, и больше я вашего брата не видел.
      – А ты сможешь, Джимми, объяснить, как найти дом миссис Бизл?
      В сердце генерала вспыхнула надежда.
      Минут через десять в руках у Трэйнора уже была карта Бриджпорта, нарисованная со слов Джимми. Он повернулся к Брету:
      – Скажи всем, что выходим в два часа. Хватит времени и на еду – если найдут, что поесть, и на недолгий сон. Будем надеяться, что и другие к тому времени придут. Постарайся найти несколько лошадей.
      – Лошадей осталось совсем мало.
      – Ну, тогда возьми мулов, какая разница? Пешком добираться слишком долго. Придется идти под обстрелом Шермана, но выхода нет. Да и вообще, передвигаться днем крайне рискованно.
      – Извините, мистер Брэгет, – вмешался в разговор лейтенант, – Джон Хэбнер, бизнесмен и плантатор из Виксбурга, приглашает на ужин.
      Трэйнор рассеянно кивнул, занятый мыслями о том, как в целости и невредимости попасть в Бриджпорт. Наконец отозвался на слова Карстеда:
      – Прекрасно, лейтенант, прекрасно, благодарствую.
      Он передал ему самодельную карту:
      – Не могли бы вы поточнее отметить позиции наших войск?
      Карстед с готовностью сунул карту в карман и взглянул на Трэйнора:
      – Мисс Колдрэйн, разумеется, тоже приглашена.
      Марси. Он оглянулся на пещеру, но не увидел ее, и с внезапной ясностью понял, как ему не хочется оставлять девушку здесь, с лейтенантом.
      – Да, да, – тихо пробормотал он.
      Офицер тронул пальцами поля шляпы, повернулся и пошел по тропинке к пещере, где размещался штаб. Трэйнор неотрывно смотрел ему вслед. Почему Карстед не вызывает доверия? Конечно, кроме того, что он большой поклонник женского пола? Трэйнор снова заглянул в пещеру-госпиталь. На этот раз он увидел Марси. Она стояла у плиты, разговаривая с доктором. Трэйнор быстро нырнул в пещеру и подошел к ним.
      – Марси!
      Услышав свое имя, девушка обернулась.
      – Нас пригласили на ужин к местному бизнесмену. Сегодня вечером, – проговорил Трэйнор.
      И тут же спросил себя, зачем он это сказал. Что, черт возьми, он делает? Зачем зовет ее, просит? Она ведь выкинет что-нибудь ужасное в доме Джона Хэбнера, например, обзовет всех убийцами, предателями и грязными язычниками. Или просто-напросто спихнет его, Трэйнора, с обрыва, когда они будут добираться в гости. Здесь, в госпитале, она запросто могла сунуть в карман скальпель или ножик…
      Ум его перебирал все эти варианты, а глаза, не отрываясь, смотрели на нее. Он весь пылал от ее красоты. Жакет, который одолжил ему лейтенант, казался слишком теплым, а его собственные брюки – слишком узкими. Может быть, чертовы тряпки сели после того, как он переходил вброд реку?
      Надо отговорить ее от этого ужина. В конце концов, проще не встречаться с ней. Ему нужен отдых, а не те муки, которые он испытывал при одном взгляде на нее.
      – Послушайте, Марси, я прекрасно понимаю, как вы устали и от ночного путешествия, и от работы в госпитале: я передам ваши извинения Хэбнерам.
      Марси убрала с лица волосы, встряхнула головой, рассыпав по плечам огненную гриву. Она посмотрела ему в глаза. В ее взгляде – усталость, своеволие и… сердце Трэйнора замерло, когда он ясно различил в нем гнев.
      – Напротив. Я с радостью приму приглашение мистера Хэбнера. К сожалению, все мои чемоданы сгорели вместе с «Королевой Байю». У меня вряд ли найдется наряд, соответствующий подобному случаю.
      – Ах милая, я думаю, моя жена найдет что-нибудь подходящее для вас, – вступил в разговор доктор. – Моя племянница была примерно такого же сложения, как вы, и у Клары в сундуках много ее вещей.
      Марси посмотрела на старика.
      – Благодаря вас, доктор Самюэлс, но мне не хочется никого затруднять. Поверьте, все это не так важно.
      – Пустяки, милая.
      – И кроме того, вам здесь нужна моя помощь.
      Доктор помолчал, а потом ответил:
      – Вам надо поесть и отдохнуть, иначе мне придется скоро лечить и вас. Я думаю, Клара сможет вечерок поработать со мной. Она нередко это делает.
      Марси повернулась к Трэйнору и улыбнулась:
      – Вы можете зайти за мной. К какому времени я должна быть готова?
 
      Клара Самюэлс суетилась, доставая полотенца, проверяя воду, добавляя в нее купальную соль, натягивая веревку и вешая на нее простыню, чтобы Марси могла спокойно насладиться ванной.
      Она наотрез отказалась принять от Марси помощь. Девушка сидела на стуле раздетая, завернувшись в полотенце, и наблюдала за происходящим. Она отметила различие между Кларой Самюэлс и ее мужем. Доктор был худ и высок, а его жена полненькая и маленькая. Доктор был лыс, и лицо его все состояло из острых углов. Клара же носила свои пышные, слегка тронутые сединой волосы в пучке на затылке, и эта прическа подчеркивала полноту и гладкость ее лица и открытый взгляд больших карих глаз.
      Марси улыбнулась. Хотя ее хозяйка и была невысокой, в ней не было ничего мелкого, разве что кроме маленького, похожего на кнопку, носика.
      – Ну вот, – проговорила Клара своим звучным голосом, поворачиваясь к Марси и широко улыбаясь. – Теперь полезай в ванну, девочка. Ну и вид же у тебя! Нечто подобное мой старый кот Тоби время от времени вытаскивает из реки. Марси засмеялась.
      – Ну, Тоби, конечно, не вытаскивал меня из реки, но я как раз оттуда.
      Клара рассмеялась от души – даже юбки ее заколыхались.
      – Ну, давай же, купайся. А я сбегаю к миссис Крэйстон и скоро вернусь.
      Марси подошла к ванне. Она мечтала об этой минуте с тех самых пор, как вместе с Трэйнором выбралась из реки. При воспоминании об этом человеке щеки Марси потеплели. Она ступила в горячую воду.
      Он, конечно, ее враг, но она уже не может отрицать, особенно в такие минуты одиночества, как сейчас, что он чертовски привлекателен. Но это единственное, что она себе может позволить: признать его обаятельность.
      Девушка невольно поежилась – вода была довольно горячей. Трэйнор, как запретный плод: дразнил и манил, но к нему нельзя тянуться. Запрещено. Даже и стараться не стоит.
      Она опустилась в воду. Невольно из груди ее вырвался блаженный вздох: тело с готовностью и наслаждением приняло ласку теплой влаги.
      Марси откинулась было спиной на край ванны, но тут же поднялась: надо задернуть занавеску. Марси хотела было вылезти из ванны, но подумала, что наследит по всей комнате, если мокрая побежит к окну. Поэтому она снова села. Вряд ли кто-нибудь заглянет сюда, в пещеру Самюэлсов. Может, только сама Клара вернется или придет доктор. Впрочем, ее совсем не видно в мыльный пене. Девушка откинулась головой на высокий край ванны, желая расслабиться, но мысли о Трэйноре не давали покоя, как ни старалась она избавиться от них.
      Он ее враг. Но именно эта недосягаемость и запретность делали его еще желанней. С ней раньше такого никогда не случалось. Она больше всего на свете хотела сейчас, чтобы он обнял и поцеловал ее. Это не имело ни малейшего отношения к его манерам – они ужасны. Или к его обаянию, которое в лучшем случае было неотесанным. И даже к его красоте – она разрушительна. Но странно – она знавала мужчин не менее привлекательных, но все-таки не лишалась чувств и разума от их обаяния. Да, дело в том, что он из вражеского стана и недоступен. Вот и все.
      Марси грустно вздохнула. Теперь, когда она наконец-то поняла, что привлекает ее в этом странном человеке, она строже будет контролировать свое поведение, даже и вовсе не замечать его. И уж, конечно, перестанет о нем думать.
      Девушка провела рукой по воде и уловила исходящий от нее запах жасмина. Боже, она уже почти забыла про удовольствие принять ванну. Тепло размягчало ее уставшие и больные мышцы, снимало напряжение, разглаживало ссадины и царапины, которых она немало приобрела за последние два дня.
      Если бы кто-то сказал ей, что она будет ухаживать за раненными вражескими солдатами, она бы только рассмеялась. И уж совсем нелепым показался бы ей рассказ о том, что она станет заложницей банды конфедератов, попадет в самую гущу битвы и будет принимать ванну в пещере.
      Марси опустилась поглубже в воду, прикрыла глаза. И перед мысленным взором ее предстал Трэйнор Брэгет. Она пыталась прогнать его, но сейчас в теплой ванне воля ее ослабла. Поневоле она позволила этому образу остаться, как и воспоминанию о поцелуе и объятиях.
      Смутная улыбка затеплилась на губах девушки. Его поцелуй заставил ее почувствовать то, чего она раньше никогда не чувствовала, и мечтать о том, о чем она раньше и не думала. Едва она оказалась с ним рядом, тут же забыла обо всем на свете… кроме него самого, конечно. Но она покончит с этим.
      – Хэлло, Марси.
      Лейтенант Карстед заглянул в полутемную пещеру Самюэлсов, потом немного подождал, но ему никто не ответил. Он знал, что она здесь. Видел, как она вместе с женой доктора проходила по тропинке.
      Он заметил, как миссис Самюэлс несколько минут назад пошла к старой миссис Крэйстон. Тогда-то он и решил навестить Марси… пока она одна. Он вошел внутрь. Пещера была маленькой. Но выкопана хитро: в виде буквы «Г», чтобы дать обитателям возможность уединиться.
      Лейтенант прошел через гостиную – с диванами, креслами и столами, которые стояли вплотную друг к другу, и остановился на повороте.
      Он пришел предложить Марселине Колдрэйн проводить ее сегодня вечером к Хэбнерам. Однако картина, представшая его взору, заставила его забыть обо всем. Вместе того, чтобы сию же минуту уйти или дать знать о своем присутствии, он, не раздумывая, спрятался за большим шкафом и наблюдал за Марси, которая ничего не подозревала.
      Глубоко и спокойно дыша, девушка наслаждалась нежным ароматом жасмина, поднимающимся от воды, и не переставала удивляться изобретательности горожан, умудрившихся сохранить удобства даже здесь, в пещерах. Едва слышный умиротворенный вздох слетел с ее губ. Она в неоплатном долгу перед докторшей за эту роскошную ванну. Но даже это удовольствие не смогло прогнать образ Трэйнора, как она надеялась. Почему, почему она не перестает думать о нем? Она ведь вовсе не влюблена в него! Да, он действительно красив и временами может казаться очаровательным, и его поцелуй вывел ее из душевного равновесия – но и все. Если бы ее поцеловал Брет Форто или, например, лейтенант Карстед, она испытывала бы такие же чувства.
      Марси вздохнула и намылила волосы. Взяв с маленького столика кувшин с теплой водой, она смыла пену и прополоскала их. Она сидела в ванне гораздо дольше, чем собиралась. Пена в воде уже осела, да и сама вода стала чуть теплой. Сняв полотенце с вешалки и обвязав им голову, девушка потянулась за другим, побольше, чтобы вытереться самой.
      Джефри Карстед почувствовал, как страстное желание охватило все его существо. Он так давно не видел такой привлекательной леди – рядом были костлявые женщины, полуграмотные деревенские девчонки или вообще рабыни-полукровки.
      Но с Марси Колдрэйн он должен вести себя очень осторожно. Ему ни к чему столкновение с Брэгетом, но эта девушка ему нужна. И он будет не он, если не получит ее.
 
      Трэйнор вошел в пещеру, ставшую госпиталем, и остановился у плиты, Марси не было. Он взглянул на Беллу, она спала.
      – Хорошо она поправляется, сынок, – сказал доктор, поднимаясь с узкой койки у стены и подходя к Трэйнору. – А Марси я отправил вместе со своей женой к нам – Клара приготовит ей ванну и даст, во что переодеться.
      Доктор с улыбкой покачал головой:
      – Бедное дитя, то платье, которое на ней, превратилось в лохмотья. Наша племянница умерла недавно. Мы воспитали племянницу и ее брата, и Клара сохранила многие их вещи. Воспоминания, знаете ли…
      Трэйнор кивнул:
      – Спасибо, док.
      Повернулся было, чтобы уйти, но помедлил и снова взглянул на старика:
      – Послушайте, док. Мы сегодня вечером покинем Виксбург, и я хотел бы узнать…
      – Насчет Марси? – быстро спросил доктор. В его усталых глазах мелькнуло понимание.
      – Да, не могли бы вы с женой… ну, присмотреть за ней, пока меня не будет?
      – С огромным удовольствием, мистер Брэгет.
      Глаза доктора подернулись грустью:
      – После того, как моя племянница и ее муж умерли от желтой лихорадки, – а это случилось три года назад – племянник уехал… мы остались совсем одни. Так что, думаю, Клара с радостью согласится. Ей это будет очень полезно: временами она страшно грустит!
      Он окинул взглядом убежище:
      – Очень…
      – Я буду признателен, если вы присмотрите и за Беллой, док. Тот человек, которого мы собираемся вызволить из плена в Бриджпорте, – ее муж.
      Доктор Самюэлс кивнул:
      – Она сказала мне. Не волнуйтесь, сынок. Мы с Кларой позаботимся о них до вашего возвращения.
      – К сожалению, не могу точно сказать, когда вернусь.
      – Берегите себя и не беспокойтесь за Беллу и Марси.
      Трэйнор пожал доктору руку и вышел из пещеры. Теперь он чувствовал себя спокойнее и увереннее. Но все равно тревога давала о себе знать. Особенно, когда вспоминался Карстед и то, как он смотрел на Марси. Может быть, надо было что-нибудь сказать об этом доктору? Но какое право имеет он, Трэйнор Брэгет, решать, как должен смотреть на Марси другой мужчина? Это его не касается. А вдруг девушке будут приятны ухаживания лейтенанта?
      Солнце медленно опускалось за горизонт. Трэйнор стоял на тропинке и смотрел вниз, на реку, на флотилию союзных войск. Корабли прекратили обстрел два часа назад. Но очевидно, когда стемнеет, начнут снова. Господи, поскорее бы закончилась эта война – и чтобы ни единого пушечного выстрела до самого конца жизни! Как получилось, что все они оказались в этой мясорубке? Что знали братья Брэгет о войне? Будь они умнее, собрали бы вещи да уехали в Сент-Джорж и переждали ее. Он пошел по тропинке к «дому» доктора. Марси ждала его, и ему не хотелось вызывать у нее дурное настроение из-за того, что провожатый опаздывает. Она же сразу придет в ярость.
      Преодолев крутой подъем, Трэйнор остановился перевести дух. Он был еще далеко от той пещеры, которую доктор называл домом, но по описанию уже узнал ее. Большой голубой с золотом ковер был вместо двери перед входом.
      И снова мысль о Марси, о том, как хорошо быть с ней рядом, поселила в нем смятение. Плоть рвалась к ней, а ум не позволял. Но она же ждет. Он шагнул вперед и снова помедлил. И тут увидел, как из «дома» доктора вышел лейтенант Карстед. Он поспешил к своему штабу и исчез внутри.
      Трэйнор подозрительно прищурился. Что, черт подери, делал Карстед в пещере доктора? Ведь там находится Марси! Ревность захватила его, словно ураган, несущий тревогу и чувство беды.
      У входа не было ни молотка, ни дощечки, чтобы стуком предупредить о своем появлении.
      Он проскользнул за прикрывающий вход ковер и остановился, пытаясь разглядеть что-нибудь в полумраке.
      – Хэлло! Миссис Самюэлс!
      Два шага – и он в центре убежища.
      – Марси! Вы здесь?
      Вдалеке прозвучал пушечный выстрел, нарушая безмятежную тишину и заглушая слова Трэйнора. Черт подери, сколько же у янки боеприпасов?
      Грянул еще один выстрел. Войска Шермана наверняка решили не ждать ночи, а сейчас начать выступление.
      Трэйнор заглянул в глубину пещеры.
      – Марси! – позвал он и заметил, что комната изгибается и продолжается за поворотом. Он сделал несколько шагов, зашел за угол и остановился как вкопанный.
      Девушка стояла в дальнем конце комнаты. Мягкий свет походной лампы освещал ее, оставляя в густой тени остальное пространство. Трэйнор почувствовал, что его дыхание оборвалось. Чувство приличия повелевало удалиться, нескромность советовала остаться. Желание боролось с разумом, вожделение приглушило чувство вины. Он не мог решить, что делать: тихо уйти в надежде, что она так и не заметила его присутствия, или же позвать ее, надеясь на то, что она не закричит и не швырнет в него лампу. Он стоял тихо, очарованный зрелищем, которое подарила ему судьба, живым воплощением мечты, и смотрел на нее.
      Свет лампы едва касался тела девушки, придавая изящным изгибам манящий, неземной оттенок. Сейчас она напоминала прекрасную магнолию, которая так пышно цвела у них дома, в Шэдоуз Нуар. Такую роскошную в своем цветении, но такую хрупкую, что прикосновение человеческой руки могло разрушить всю ее красоту.
      Тонкие струйки воды стекали с этого прекрасного тела, отсвечивая серебром и оставляя сияющие следы. Они спускались по грациозным склонам ее груди к бедрам и стройным ногам.
      Трэйнор смотрел, как стекает вода с этого прекрасного, точеного тела, и ощущал, как желание горит в нем, превращая кровь в кипяток. Он смотрел на нее так, как, наверное, смотрит на пищу умирающий от голода, как смотрит на воду умирающий от жажды.
      Марси наклонилась, вытирая ноги, и полотенце, завязанное у нее на голове, упало, позволив длинным прядям рассыпаться по плечам и спине. Она выпрямилась, встряхнула головой, и волосы, словно огненный нимб, засияли в свете лампы.
      Трэйнор с трудом подавил стон. Марси сейчас казалась воплощением самой несбыточной мечты. В ней воедино слились красота и очарование, искушение, перед которым нельзя устоять.
      Пушечный выстрел с реки разорвал тишину. Ядро упало совсем близко. Пещера наполнилась страшным гулом, стены ее задрожали.
      Трэйнор кинулся к ней, не думая о приличии и о том, как она отнесется к его появлению.
      Он сейчас беспокоился лишь о том, как защитить ее. Руки сами собой обхватили ее, а тело прильнуло к ее телу. Он прижал ее лицо к своему плечу и встал к стене, чтобы укрыться от обвала, если земляной потолок в пещере не выдержит. Посыпались комья глины, камни, весело зазвенели стекла в лампах, которые освещали комнату.

ГЛАВА 18

      От резкого толчка Марси вскрикнула и едва удержалась на ногах. Полотенце выпало из рук, и, сохраняя равновесие, она уперлась плечом в стену. И тут кто-то крепко схватил ее и держал, не давая упасть. Непроизвольно она попыталась отстраниться, освободиться от этих рук. Неужели пещеры захвачены северянами? И неужели какой-то янки взял ее в плен? Ах, Господи, да она же раздета!
      Обеими руками она уперлась в грудь мужчины.
      – Прочь! – кричала она. – Оставь меня!
      Установилась тишина. Ее нарушало лишь тяжелое дыхание Марси и того, кто крепко держал ее.
      Она взглянула на него: Трэйнор! Никто не пришел спасти ее. Или соблазнить. Только он – Трэйнор. Ее враг и мучитель. Забыв о страхе, который овладел ею, когда прозвучал выстрел, и то, что она раздета, Марси закричала:
      – Что вы делаете?
      Он молча нагнулся, поднял полотенце и подал его Марси. Девушка смотрела на него, ничего не понимая, но наконец до нее дошло, что нагота ее совсем не прикрыта. Щеки запылали от смущения. Она выхватила полотенце из рук Трэйнора и торопливо прикрылась.
      – Как вы смели! – она презрительно сощурилась.
      – Смел? – переспросил Трэйнор. Он удивленно взглянул на нее.
      – Да я просто пытался…
      – Я понимаю, что вы пытались! – выпалила Марси, отметая все, что он мог сказать в свое оправдание.
      – Марси…
      – Я знала, знала все время! Вы низкий, отвратительный…
      – Ладно, я самый гадкий из гадких. Поэтому в следующий раз, когда эти чертовы пушки начнут стрелять, я спрячусь, а вы сами заботьтесь о своей жизни и вылезайте из-под кучи земли.
      Повернувшись на каблуках, Трэйнор пошел к выходу, но далеко не ушел. Он повернул за угол так, чтобы она не видела его. Он предоставит Марси самой себе – это будет очень полезно ей.
      Трэйнор прислонился к стене. Так почему же он этого не делает? Почему не уходит? Он достал из внутреннего кармана пиджака сигару. Генерал чувствовал себя обиженным, оскорбленным, но все-таки не мог поступить иначе – не мог уйти и оставить ее одну.
      Он держал в руке тонкую сигару. У него их осталось всего две, и он хранил их, чтобы выкурить вместе с Трэкстоном. Что ж, теперь он оставит Трэкстону одну, а вторую выкурит сейчас – надо успокоиться.
      Образ Марси – вот такой – обнаженной, нежной, изящно выточенной – лишил его душевного равновесия. Да еще этот ужасный выстрел. Менее подходящего времени для обстрела Грант выбрать не мог. Или наоборот, более подходящего – с какой стороны посмотреть. Этот янки или спас Трэйнора, или же надругался над ним.
      Все, что он мог сделать, когда прекратился обстрел, это подать Марси полотенце. В эти мгновения разум и тело были в согласии, не борясь между собой – они оба жалели ее. Если бы тогда он осмелился сказать ей хотя бы слово или она сама потянулась бы к нему, дала понять, что желает его, он, без сомнения, отнес бы ее на докторскую кровать.
      Трэйнор рассеянно смотрел на противоположный берег реки, туда, где раскинулась Луизиана. Он признателен Марси за то, что своим гневом она остудила его пыл. Он все еще не мог справиться с чувствами, но понимал, что это к лучшему, что между ними ничего не произошло. Они ведь враги. Но даже если бы и не были врагами – какая разница? Она красива и судя по тому, что он видел в госпитале, может быть нежной, но в то же время это самая упрямая, прямолинейная и дерзкая женщина на свете. Не для него.
      Он откусил кончик сигары и сплюнул. Черт подери, он вообще не нуждается в женщине. Трэйнор достал из кармана спичку, чиркнул о каблук башмака и прикурил.
      Потянулась тоненькая струйка дыма. Трэйнор погасил спичку, бросил ее на землю и покачал головой. Вкус табака, пропитанного бренди, наполнил рот и нос, и легкие. Несколько секунд он наслаждался, уносясь в иные миры, куда более светлые. Табачный дым, возможно, сделает его прекрасной целью для снайпера, но сейчас это его не волновало. Он вспоминал о тех экзотических странах, где довелось побывать до войны, о людях, которых он встречал, делах, которые успел и не успел завершить, и почувствовал, что постепенно успокаивается.
      Марси прижалась к стене и прикрылась полотенцем. Девушку колотила дрожь, ноги стали ватными и не хотели держать ее. Она не понимала, какова причина этого – страх перед пушечным обстрелом или то страстное желание, которое пробудила в ней близость Трэйнора и его прикосновение. Она все еще видела его перед собой, ненавидя и мечтая, чтобы он вернулся. Проклиная даже землю, по которой он ступает, и желая вновь оказаться в его объятиях. Жизнь не подготовила ее к подобным чувствам, и она понятия не имела, как теперь себя вести.
      – Что же случилось с тобой, Марселина Колдрэйн? – вслух спросила она себя, раздраженная своей нерешительностью. – Этот человек – полнейший негодяй. И к тому же конфедерат!
      Но вспомнив, где находится, прикрыла рот рукой. Зачем ухудшать свое положение, говоря о ненависти к мятежникам? Да и не всех она ненавидит. Лишь Трэйнора Брэгета. За то, что он вызывает у нее такие странные чувства. Лишает обычной уверенности в себе, привычной четкости мысли.
      Отойдя от стены, девушка взглянула на выход из пещер, и убедилась, что никто – а особенно Трэйнор – не подглядывает за ней. И начала одеваться. Почему она все время думает о нем? Это ужасно!
      Через несколько минут Марси уже стояла у большего зеркала в углу комнаты и расправляла юбку зеленого шелкового платья. Клара Самюэлс дала ей на выбор несколько нарядов из тех, что остались после смерти ее племянницы. Девушке сразу приглянулось это платье. А потом миссис Самюэлс достала еще несколько дневных платьев и настояла на том, чтобы Марси взяла их себе. Они все равно сгниют в этом сундуке, настаивала она, и неразумно отказываться. Ей же нужно что-то, кроме бального платья и той грязной и рваной тряпки, в которой она здесь появилась.
      Марси покружилась перед зеркалом, расправляя широкую юбку вокруг кринолина и придирчиво рассматривая свое отражение.
      – Ты выглядишь потрясающе, – заметила, подходя, Клара. – А вот с этим станешь еще красивее.
      Она протянула девушке пару клипсов с изумрудами и жемчугом.
      – Гарольд, душечка, подарил их мне к десятилетию нашей свадьбы.
      Она улыбнулась собственным воспоминаниям:
      – Это было почти двадцать лет назад!
      Глаза ее наполнились слезами:
      – Ах, тогда все было так хорошо!
      Марси взглянула на изысканное украшение и покачала годовой.
      – Они прекрасны, но, миссис Самюэлс, я не могу надеть их. Вдруг что-нибудь случится?
      – Ах, милочка, они тебе пойдут гораздо больше, чем мне!
      Она повернула Марси к зеркалу и надела ей клипсы. Потом отступила на шаг.
      – Ну вот, – проговорила она, глядя через плечо девушки на ее отражение в зеркале. – Ты необычайно хороша.
      Платье в самом деле очень красивое и сидит хорошо. Бледно-зеленый шелк выглядит элегантно, глубокий вырез отделан богатыми валенсийскими кружевами, как и широкие длинные рукава. Девушка провела рукой по юбке. Пышная на бедрах, она была плотно схвачена широким поясом из темного бархата, завязанным на спине большим бантом.