Мозаика воспоминаний

Отстранившись, Элен взглянула в несчастное лицо Чарльза.

– Я тоже не хочу уезжать, Чарльз. Но разве у меня есть выбор? Или у тебя?

– Лучше бы мы нашли какой-нибудь выход! – пылко воскликнул он.

Она покачала головой, приложив ладонь к его губам.

– Ты знаешь, что это невозможно.

Чарльз поцеловал кончики ее пальцев.

– Я знаю лишь, что не вынесу разлуки с тобой. И знаю, что ты меня любишь.

Глаза Элен наполнились слезами.

– Et je t’aimerai toujours. Наверное, грех так говорить, но если я и любила этого человека, то совершенно не помню об этом.

Чарльз крепко сжал ее ладонь.

– Не упрекай себя, Элен. Ты действительно не любила его. Димок признался в этом. Он сказал, что ваш брак не был браком по любви. Черт побери, почему ты должна жить с человеком, которого не любишь?

Она пожала плечами.

– Зачем ты спрашиваешь, Чарльз? Потому что он мой муж. Потому что у меня нет другого выбора.

Чарльз обнял ее.

– Как бы мне хотелось попросить, чтобы ты бросила его и осталась со мной.

Она уютно устроилась в его объятиях, но ее голос задрожал.

– С какой целью? Чтобы я стала твоей л-любовницей?

– Думаешь, я так мало тебя уважаю? – нежно спросил Чарльз.

– Лучше бы не уважал! А еще лучше, чтобы сегодня ты не говорил своих опрометчивых слов, заставивших меня сбежать. Тогда я не выдала бы тебе свою тайну.

Чарльз принялся поглаживать ее волосы.

– Может, ты и жалеешь об этом, но я нет. – Он взглянул на нее с легкой улыбкой. – Никогда не думал, что стану жалеть о прожитых годах. Если бы я был незрелым юнцом, то умолял бы тебя развестись с ним.

Она рассмеялась.

– О, Чарльз. И быть опозоренной?

– В том-то и дело, – он вздохнул. – Это было бы бесполезно… и еще хуже, чем расстаться с тобой. Но если бы я затем женился на тебе, никто не посмел бы тебя упрекнуть.

Элен отстранилась, положив руки ему на плечи.

– Это только продлит наши мучения, Чарльз. Отпусти меня!

Он разжал объятия и торопливо отошел к камину.

– Если бы я был уверен, что этот жалкий священник любит тебя, мне было бы легче.

– Не надо, Чарльз. Какими бы ни были его чувства, это не снимет с меня грех измены.

Чарльз нахмурился.

– Не думаю, что он так это воспринимает. Он даже намекнул, будто ты изменяла ему с его братом.

Ее неожиданно изменившийся взгляд заставил Чарльза умолкнуть и испытать приступ ревности.

– Что, Элен? Он прав? Ты действительно любила его брата?

Сердце Элен бешено забилось. Мысль, промелькнувшая в ее голове, была настолько обескураживающей, что Элен побоялась высказать ее вслух. Она не изменяла этому незнакомцу с его братом… но изменяла его брату с Чарльзом!

– Mais, ce n’est pas possible, – прошептала она.

– Что невозможно?

Элен покачала головой.

– Я думала вслух. – Она глубоко вздохнула. – Чарльз, давай попрощаемся. В его присутствии мы вынуждены будем притворяться… а мое сердце этого не выдержит.

– Я не могу сказать тебе «прощай», – чужим голосом произнес Чарльз, не в силах оторвать от нее взгляд.

Последовало мгновение тишины. Затем Элен повернулась к двери, и он не смог сдержаться. В следующий миг Элен уже была в его объятиях, и он целовал ее со страстью, говорившей о его страданиях красноречивее любых слов.

Когда Чарльз отпустил ее, в ее глазах стояли слезы. Он услышал ее хриплый шепот.

– Помни обо мне!

Затем Элен выбежала из комнаты. Чарльз остался стоять, уныло глядя на арфу. Как будто он смог бы забыть!

– И все уверяют, – сварливо сказала Мег, когда семья вернулась из церкви, – что не было ни малейших оснований для сплетен. Это все из-за Генриетты!

Чарльз не ответил. Ему и без того тяжело было сохранять равнодушный вид. Во время службы в церкви Святой Марии он размышлял о письме кузена, полученном сегодняшним утром и пробудившем в нем ужасные сомнения…. Без сомнения, во всем виновата Генриетта. Она покинула его дом вчера, сразу же после отъезда Элен, но перед этим успела нанести прощальные визиты соседям.

– Почему мы обязаны выслушивать, как вся округа оплакивает потерю Элен? – возмущалась Мег. – Как будто все эти сплетники не поливали ее грязью каких-то два дня назад!

Словно отзываясь на настроение Чарльза, с неба сыпался мелкий противный дождик, не прекращающийся с момента расставания.

– Но самое худшее, – продолжила Мег, – что мои надежды не оправдались. Я уверена была, Чарльз, что ты женишься на ней!

Чарльз не взглянул на нее. И не ответил. За него это сделал зять.

– Когда же ты прекратишь, Мег? – с несвойственной ему резкостью произнес Мэтт. – Если бы ты больше внимания уделяла брату, чем своим романтическим бредням, было бы намного лучше!

– Мэтт! – воскликнула шокированная Мег. – Как ты можешь говорить такое? Я очень много внимания уделяю Чарльзу.

– По твоим словам не скажешь! – объявил ее муж. – Ты бы хоть взглянула на него разок, вместо того, чтобы изводить его своими напоминаниями.

Чарльз повернул голову.

– Не надо, Мэтт.

Но Мег посмотрела на него с жалостью.

– Нет, Мэтт прав. Но он ошибается, думая, будто я не замечаю твоих страданий. Ты очень скучаешь по ней, я знаю.

Скучать? Какое неподходящее слово для описания той зияющей пропасти, которую оставил в его жизни уход Элен!

– Если ты сознаешь это, любимая, то не мучай его.

– Как я могу его мучить? – возразила Мег. – Я почти его не видела в последние сутки.

И это была сущая правда. Чарльз сидел взаперти в своем кабинете, выйдя из комнаты всего один раз ради обеда, к которому почти не притронулся. Ночь он провел в оцепенении, и вывело его из этого состояния письмо кузена.

Вспомнив, он достал его из кармана.

– Роб написал мне.

Мег удивленно моргнула, но зять решительно шагнул вперед.

– Он что-то выяснил?

– Ничего, что могло бы нам помочь.

– О чем ты говоришь? – спросила Мег.

– Чарльз попросил Роба навести справки о семье Сен-Вижиан, – пояснил Мэтт.

– Через Министерство иностранных дел?

Чарльз кивнул.

– Выяснилось, что Сен-Вижиан был маркизом. Это тот самый дедушка, о котором Элен упоминала на реке. Он, вместе со всей семьей, был обезглавлен в первые годы Террора.

– Какой ужас! – воскликнула Мег. – Бедная Элен!

Но Мэтт задумчиво поскреб подбородок.

– Ее дедушка французский маркиз? Генриетта по-другому бы запела, если бы узнала, что наша маленькая выскочка настоящая аристократка!

– Господи, да! – поддержала его Мег, удивленно взглянув на брата. – Она же ровня тебе!

Чарльз не ответил. Какая разница, если Элен потеряна для него?

– Чего я в толк не возьму, – продолжил Мэтт, нахмурившись, – как она оказалась замужем за этим жалким священником.

– Что ж, если она сирота, любимый, да еще эмигрантка…

– Я не говорю, что она могла выбрать себе более подходящего мужа. Но этот парень!…

– По-моему, мистер Димок не такой уж плохой человек, – заметила Мег. – Если бы только Элен и Чарльз не полюбили друг друга…

– Не пытайся его обелить! – возмутился Мэтт. – На мой взгляд, этот парень себе на уме, но притворяется святошей. Я таких людей на дух не переношу! Я им не доверяю.

Чарльз нахмурился.

– Я тоже. Но, скорее всего, это обычные домыслы.

– Значит, ты тоже сомневаешься?

– Не глупи, Мэтт, – вмешалась Мег. – Какие могут быть сомнения? У него достаточно доказательств, чтобы предъявить их любому суду.

– Я не говорю, что у него нет доказательств, – возразил Мэтт. – Но, по-моему, это чертовски скользкий тип. Странно, что такая женщина как Элен могла влюбиться в него.

У Чарльза заныло сердце.

– Она его не любила! – Неожиданно он вспомнил, как Элен отвернулась от этого мужчины, заявив, что не знает его. – Проклятие, она же его боится! А я отпустил ее с ним!

– Как ты мог ему помешать? – воскликнула Мег. – Он имел полное право забрать ее, Чарльз. Что ты мог сделать?

– Роб помог бы. Или я мог бы обратиться бы в полицию.

– Много от них пользы, – фыркнул Мэтт. – Разве они хоть что-нибудь выяснили о прошлом Элен?

– Нет, – ответил Чарльз и нахмурился, охваченный опасениями. – Неужели он обманул меня? Как я мог отпустить с ним Элен, не попытавшись проверить истинность его рассказа?

Мег бросилась его успокаивать. Но чем больше Чарльз думал об этом, тем сильнее убеждался в опрометчивости своего поступка. Мэтт положил руку ему на плечо.

– Теперь уже поздно, мой мальчик. Прости, что я завел этот разговор. Смирись, Чарльз. Каким бы человеком он ни был, у него больше прав на нее, чем у тебя.

Вряд ли это могло утешить, но Чарльз вынужден был признать правоту своего зятя. Элен уехала всего лишь день назад, но он уже свыкся с мыслью, что она потеряна навсегда.

Дверь открылась, и в гостиную вошел дворецкий. Отвлекшись от безрадостных размышлений, Чарльз встал у камина.

– В чем дело, Моффет?

– К вам посетитель, милорд. Он утверждает, что обязан поговорить с вами. Я направил бы его к вашему секретарю, но с ним леди Вентнор.

– В воскресенье? – удивилась Мег. – И кто такая эта леди Вентнор? Я никогда не слышала о ней.

– Я тоже, – мгновенно насторожившись, заявил Чарльз. – Но, видимо, ее дело не терпит отлагательств, раз она предприняла поездку в божий день. Кто ее спутник?

Дворецкий поморщился.

– Его имя Меррик, сэр. Он полицейский.

Родственники изумленно ахнули, но Чарльз не произнес ни звука. Его охватило ужасное предчувствие.

– Впусти их, Моффет.

Дворецкий вышел.

На пороге появилась молодая леди, облаченная в бронзового цвета плащ поверх платья из абрикосового муслина. Ее сопровождающий оказался коренастым мужчиной с загорелыми руками и перебитым носом. Вертя в руках широкополую шляпу, он со смущенным видом остановился в дверях, в то время как леди Вентнор прошлась по комнате легкой и непринужденной походкой.

Гостья оказалась высокой, отлично сложенной и очень хорошенькой. Ее пепельные волосы, завитые в локоны, выбивались из-под шляпки, украшенной искусственными цветами. Она с явным любопытством смотрела на джентльменов.

– Лорд Уайтем?

Чарльз шагнул вперед и поклонился.

– Я Уайтем.

– Надеюсь, вы простите мне это вторжение, милорд, но мое дело не может ждать!

– Конечно. Чем могу служить, леди Вентнор?

– Ведь это вы давали объявление, не так ли?

Чарльз пристально взглянул на гостью.

– Оно вас привело сюда?

– Да, и, – она указала на полицейского, – то, что я узнала от мистера Меррика. – Леди умолкла, выразительно взглянув на Мэтта и Мег и явно не решаясь продолжить в их присутствии.

Чарльз представил своих родственников, и Мег предложила гостье присесть. От угощения леди отказалась, заявив, что она предпочитает вначале уладить дела.

– Откуда вы? – поинтересовался Мэтт.

– Из окрестностей Бата.

Чарльз обменялся взглядами с зятем, а Мег взглянула на невозмутимого Меррика, стоящего у двери.

– Неужели вы предприняли столь долгое путешествие в обществе полицейского?

Леди Вентнор улыбнулась.

– Конечно, нет. Муж бы мне не позволил! Я взяла с собой экономку, дабы соблюсти приличия.

– Муж не мог сопровождать вас?

– Видите ли, я приехала не из дома. Я гостила у моих родителей в Саутвике.

Это название было знакомо Чарльзу.

– Саутвик? Значит, вы слышали о… – Поняв, что опережает события, он умолк. – Вы еще не рассказали о цели своего приезда, сударыня.

Леди Вентнор прикусила губу, с сомнением глядя на графа. Чарльз жестом призвал Мэг и Мэтта к молчанию.

– Видите ли, – произнесла гостья, – мне трудно поверить, что вы действительно приютили бедняжку Элен. Или в то, что она потеряла память.

– Вы называете ее Элен? – торопливо спросил Чарльз.

– Да… если, конечно, речь идет о ней. Она моя лучшая подруга. Но я не понимаю, как она могла оказаться в этих местах. И… и почему ее исчезновение не обнаружилось раньше.

Все это было чрезвычайно любопытно, но Чарльз решил вначале выяснить, действительно ли речь идет о той самой женщине.

– Одну минуту, леди Вентнор. Прежде чем мы перейдем к делу, позвольте мне поговорить с представителем полиции. Меррик, не так ли?

Полицейский шагнул вперед.

– Все верно, милорд.

– Как получилось, что вы привезли сюда эту леди?

– Не по своей воле, милорд, – признался мужчина.

– Это правда. Идея была моя, но разве могла я поступить иначе? – вмешалась молодая леди.

– Прошу вас, не перебивайте, сударыня.

Леди Вентнор извинилась, и полицейский продолжил.

– Я всего лишь хотел удостовериться, милорд, что юная леди, о которой шла речь, взаправду училась в пансионе в Бате.

– Оттуда вы и начали поиски? – спросил Мэтт.

– Да, сэр. В соответствии со сведениями, которые представил его светлость. Я выяснил, милорд, что среди учащихся пансиона была французская мисс по фамилии, которую вы сообщили. Когда я попытался узнать ее новый адрес, меня направили к родителям этой доброй леди.

– А я как раз гостила у них, – снова вступила в разговор леди Вентнор. – Честно говоря, я обсуждала с ними ваше объявление, потому что им показалось, будто… – Она сделала паузу. – Но я их переубедила.

– Родители леди подтвердили, что это та самая француженка, рассказали мне о ее замужестве и поинтересовались причиной моих расспросов.

Леди Вентнор перебила его снова.

– Каково же было наше удивление, когда мы узнали, что Мадлен не в Сомерсете, как мы полагали, а у вас и страдает потерей памяти.

– Мы с этой доброй леди, – продолжил мистер Меррик, – отправились прямиком в дом, принадлежащий ее мужу, намереваясь выяснить правду. Но там ее не было, и никто не знал, где она.

– Минуточку, – вмешался Мэтт. – Когда это было?

– Два дня тому назад, сэр.

– Так я и думал. Как раз перед…

– Молчи, Мэтт! – одернул его Чарльз. Он повернулся к гостям. – Вы говорите, никто в тех местах не знал об исчезновении Элен?

Ответила леди Вентнор.

– Нет, поскольку моим родителям сообщили, что она уехала в Сомерсет погостить у крестной матери ее мужа.

– Почему же он лгал? – удивилась Мег.

– Кто? – заинтересованно спросил гость.

– Она имеет в виду Димока. – Чарльз взглянул на сестру. – Возможно, не хотел, чтобы его считали бессердечным из-за отказа от дальнейших поисков. – Он снова повернулся к молодой леди Вентнор. – Ваши родители не знали, что Димок был ранен?

– Вы имеете в виду его падение? – переспросила она. – О, да. Он упоминал об этом, и мама даже заметила, что ему сильно не повезло. Кажется, он упал на больную руку и ушиб плечо.

Чарльз нервничал все сильнее. Еще одна ложь!

– Он и сообщил им, что Элен в Сомерсете, – продолжила леди Вентнор, – когда они встретились с ним в церкви.

– Элен и близко не подходила к Сомерсету, – мрачно сказал Чарльз. – Она живет у нас вот уже три недели. Вернее, жила. Вчера она уехала со своим мужем.

Леди Вентнор взглянула на него с изумлением.

– Не может быть!

Чарльза бросило в дрожь.

– Что вы имеете в виду?

– Муж Элен погиб.

– Что?

Возглас издала Мег. Чарльз буквально онемел от шока, но заставил себя собраться.

– Объяснитесь, пожалуйста. Преподобный мистер Димок приехал сюда, чтобы забрать Элен… его жену, как он сказал нам. Он представил нам свидетельство о браке и документы, удостоверяющие ее личность.

Леди Вентнор бледнела на глазах.

– Ничего не понимаю. Ланс Димок погиб больше года назад! Зачем Найллу понадобилось выдавать себя за мужа Элен?

– Найллу? – Чарльз нахмурился. – В брачном свидетельстве стояло имя Ланселот.

– Да, он был старшим братом Найлла.

– Вы уверены? – спросила Мег.

– Конечно, уверена! – возмутилась леди. – Я была свидетельницей на их свадьбе. Это ко мне она обратилась за утешением, после того, как овдовела. Я сразу же приехала к ней, бедняжечке. Я провела с ней несколько недель, пока она не смирилась со своей утратой. Такая трагедия! Они прожили в браке всего-то два года. Поэтому мама и называла Найлла невезучим. Хотя он оказался счастливее своего брата. – Она зябко повела плечами. – Меня в дрожь бросает при одном только воспоминании. Видите ли, Ланс оступился и упал с лестницы. Он сломал себе шею. Бедная Мадлен! Как она могла это вынести? После всех ее страданий!

– Значит, когда Димок намекнул, что Элен предпочитала ему его брата, – медленно произнес Чарльз, – он пытался отвести мне глаза, поскольку было очевидно, что она его не любит.

– Не любит? Она же его боится! – добавил Мэтт.

– Вовсе нет! – возразила леди Вентнор. – Зачем Элен бояться Найлла? Найлл унаследовал имущество брата и взял Элен под свое покровительство.

– Судя по всему, его покровительство оставляло желать лучшего, – сварливо заявила Мег. – Но чего он надеется этим добиться?

Лели Вентнор заметно смутилась, а затем ахнула, словно ей в голову пришла неожиданная мысль. Чарльз пристально взглянул на нее.

– Вам что-то известно, сударыня.

На ее лице отразилась тревога.

– Но как он мог?… Если только он не собирается… Какой ужас! Он же священник!

– Что вы хотите сказать?

Леди Вентнор оглянулась на полицейского, занявшего свой пост у двери. Чарльз перехватил ее взгляд, сразу же поняв, что леди подозревает Димока в неких преступных намерениях.

– Мистер Меррик.

Полицейский шагнул вперед.

– Милорд?

– Я должен поблагодарить вас за то, что вы доставили ко мне леди Вентнор. Вскоре мы побеседуем с вами с глазу на глаз. А пока не смею больше вас задерживать. Передайте дворецкому, чтобы он предложил вам угощение.

Мужчина неловко поклонился, поблагодарил его светлость и вышел из комнаты. Чарльз подсел к гостье.

– А теперь, леди Вентнор, расскажите мне о своих подозрениях.

Она взволнованно взглянула на него.

– Лорд Уайтем, много ли вы знаете о прошлом Мадлен?

– Она вспомнила очень мало. – Чарльз умолк, не решаясь продолжить.

– Может, будет лучше, если вы нам расскажете? – предложила Мег. – Тогда мы и рассудим, насколько ваши сведения о ней совпадают с тем, что известно нам.

– Беда в том, – добавил Чарльз, – что Элен иногда вспоминала что-то в полубессознательном состоянии. К примеру, она часто переходила на французский, а потом забывала об этом.

Леди Вентнор кивнула.

– Да, была у нее такая странность, еще в пансионе. – Ее поведение становилось все более нервозным, она начала ломать пальцы. – О, боже, все это так непонятно! Теперь я понимаю, что Найлл притворялся еще тогда, когда мама показала ему объявление. Он рассмеялся и заявил, что речь не может идти о Мадлен.

– Мне он сказал, что именно объявление привело его сюда, – заметил Чарльз. – Но вы не сказали, в каком еще злодеянии подозреваете его, леди Вентнор.

– Злодеянии! Да, возможно. – Молодая леди вздохнула. – Лучше я начну с самого начала. Может, вы не знаете об этом, но Элен очень знатного рода. Ее привез в Англию дедушка.

– Маркиз де Сен-Вижиан?

– Откуда вы знаете?

– Я получил эти сведения от моего кузена сегодняшним утром. Я знаю, что вся ее семья была обезглавлена.

– Бедняжка Элен! Дед устроил ее в пансион незадолго до тех ужасных событий. Мадлен было одиннадцать лет. Она не знала английского, но поскольку на родном языке говорить было не с кем, вскоре начала свободно болтать по-английски. Через несколько лет Элен даже от акцента избавилась, но часто переходила на французский прямо в середине предложения. Это так раздражало. И она даже не замечала этого!

– Мы уже поняли, – подтвердила Мег, – но решили, что это связано с ее потерей памяти.

– Продолжайте, леди Вентнор, – сказал Чарльз.

– На протяжении нескольких лет Мадлен жила в постоянном страхе за судьбу своих родственников. В конце концов, ужасные вести дошли до нее… их сообщил адвокат, нанятый ее дедом. Он рассказал, что маркиз отправил ее в пансион, чтобы уберечь, поскольку предвидел грядущую революцию.

– Какой ужас! – воскликнула Мег. – Вот так осиротеть в один миг.

– Да, и, думаю, поэтому она влюбилась в первого же мужчину, встреченного на пути, – продолжила лед Вентнор.

– Что вы имеете в виду? – спросил Чарльз, ощутив новую вспышку ревности. – Димок сказал, что утешал ее, когда она узнала о гибели родителей, и, по его же собственным словам, с этого все началось.

Леди Вентнор удивленно на него посмотрела.

– Что за чушь! Она знала Найлла, поскольку он возглавлял местную церковь. Но с Лансом познакомилась в доме моих родителей. Видите ли, я настояла, чтобы они пригласили ее погостить у нас. Они очень сочувствовали Элен, ведь ей негде было жить, бедняжке.

– Боже, вот незавидное положение! – заметила Мег. – Значит, она не могла даже появиться в обществе.

– Моя мать намеревалась выводить ее в свет вместе со мной. Но она по уши влюбилась в Ланса, а он был отличной партией. Она была на все готова ради него. Даже поменяла вероисповедание.

– Мне это и в голову не пришло! – Мег взглянула на брата. – Конечно, она ведь была католичкой.

– Этот шаг дался ей нелегко, по-моему. Но Элен слишком любила Ланса. Думаю, она никого больше не сможет полюбить.

Чарльз мысленно чертыхнулся.

– Почему? – возмутилась Мег. – Она еще довольно молода.

– Вы не знали Ланса, – ответила гостья. – Он был замечательным человеком. Полным веселья и жизненной силы. В Мадлен он души не чаял! Они обожали друг друга. Нет, не могу представить, чтобы она влюбилась в кого-нибудь другого.

Чарльз пытался подавить сомнения. Не отвергнет ли его Элен, когда, наконец, вспомнит свою величайшую любовь?

– Бедный Ланс! – вздохнула леди Вентнор. – Никто и представить себе не мог, что он умрет таким молодым.

– Пока мы здесь разговариваем, Элен остается в руках негодяя! Он сказал, что собирается в Лондон. – Чарльз, нахмурившись, взглянул на гостью. – Не знаете, зачем?

Леди заметно встревожилась.

– Наверное, хочет обратиться к ее адвокату. Я склоняюсь к мысли, что Найлл собирается и дальше притворяться мужем Элен. Или… – Она умолкла, и ее хорошенькое личико исказилось от боли. – Не может же он жениться на ней, как вы думаете?

Чарльз отверг ее предположение.

– Вряд ли. Это незаконно.

– Да, и священник обязан знать об этом, – согласилась Мег.

– Но знает ли Элен? – справедливо заметил Мэтт.

– Вероятно, не знает, – произнес Чарльз, не замечая, что начал размышлять вслух. – Должно быть, он собирается обманом принудить ее к браку.

– Чудовищно! – воскликнула Мег. – Но с какой целью?

– Есть только один ответ, – гневно заявила леди Вентнор. – Он хочет прибрать к рукам ее состояние.

Отложив расческу, Элен взглянула на себя в зеркало, стоящее на комоде. От бессонницы вокруг ее глаз появились тени. Мистер Димок несколько раз обращал внимание на ее бледность.

От этого имени ее бросало в дрожь. Элен надеялась, что привыкнет. Но с каждым мгновением, проведенным в его обществе, ей становилось все хуже. Он был ее мужем, но она не могла называть его иначе, чем «мистер Димок». Вот уже два дня? Три? Элен сбилась со счета. Они тянулись, наполненные постоянной болью разлуки.

У нее перехватило дыхание. Нельзя думать о Чарльзе! Но Элен не властна была над своими снами, после которых просыпалась в слезах. Со временем она его забудет. Он принадлежит сказочному миру, в котором Элен пребывала слишком долго, не зная, что ее реальная жизнь окажется тюрьмой. И Димок – ее надзиратель. Как же она его ненавидит!

Охваченная чувством вины, Элен встала с табурета и подошла к кровати, где лежали ее немногочисленные вещи, подготовленные к укладке в чемодан.

Нельзя думать о ненависти, даже наедине с собой. Он добр к ней и невероятно внимателен. Он привез с собой разнообразные предметы одежды, в том числе пару простых платьев из ее прежнего гардероба. Элен не решилась бы надеть какой-нибудь наряд из тех, которыми обеспечил ее Чарльз, чтобы не вспоминать лишний раз о запретном.

После приезда в гостиницу Элен, сознающая свои обязанности, с ужасом дожидалась ночи. Мистер Димок развеял ее страх.

– Не бойтесь, моя дорогая Мадлен, я не стану вам навязываться. Должно быть, вам тяжело думать обо мне как о незнакомце. У нас будут отдельные спальни.

Элен слишком сильно обрадовалась, чтобы удивляться его терпимости. Но, ворочаясь ночью без сна, она вспоминала слова Чарльза о том, что ее брак заключен не по любви.

Ужасная ночь сменилась безрадостным днем. Поскольку мистер Димок не мог заниматься делами в воскресенье, они вместе сходили в церковь, а затем провели скучный день, глядя на дождь. Элен сослалась на головную боль, чтобы уйти пораньше, а затем полночи не могла уснуть, вспоминая обитателей Кливдон-Хауза и оплакивая разлуку.

Сегодня мистер Димок намеревался нанести деловой визит и попросил Элен сопровождать его. Она очень удивилась. Что за дело требует ее присутствия?

Мистер Димок дожидался ее в отдельном кабинете, где уже был накрыт стол для завтрака. Он встал, поклонился и пододвинул к ней один из стульев здоровой рукой.

– Надеюсь, вы хорошо выспались, моя дорогая?

– Спасибо, да.

Мистер Димок занял свое место на противоположном краю стола. Элен, как зачарованная, смотрела, как он наливает ей кофе, положив на стол больную левую руку и придерживая пальцами блюдце.

– Вы на удивление быстро приспособились, – с задумчивым видом сказала она, приступив к скромному завтраку из ветчины и яиц. – Если бы моя память восстановилась так же быстро.

Священник с улыбкой взял вилку.

– Наверное, мне повезло. Рассудок – тонкая вещь. К физическим повреждениям легче привыкнуть.

Элен намазала маслом ломтик хлеба, размышляя о странностях своего отношения к нему. Чем больше нежности он проявлял, тем хуже она себя чувствовала.

– Похоже, вас удивляет мое желание взять вас с собой, – начал мистер Димок.

– Да, – ответила Элен, взглянув на него.

Он кивнул.

– Я послал записку адвокату с предупреждением о нашем визите. Мы дождемся подтверждения, что этот человек на месте и готов нас принять.

– Адвокат? – удивленно переспросила Элен. – Какой адвокат?

– Его зовут Фолингсби. Это имя что-нибудь вам говорит?

– И какое отношение он имеет ко мне?

Мистер Димок сочувственно улыбнулся.

– Очень большое, моя дорогая. Видите ли, мы ехали к Фолингсби, когда произошел несчастный случай.

Несчастный случай! Теперь Элен вспомнила его с необычайной ясностью. Она отпрянула… от этого мужчины!… и ухватилась за дверную ручку, дергая ее вниз. Он набросился на нее в тот момент, когда дверца раскрылась, и карета от их перемещения опасно накренилась.

Она видела, как борется с ним в раскачивающемся экипаже, как вырывается из его рук и выпрыгивает в распахнутую дверь в отчаянном стремлении к свободе.

Одиннадцатая глава

Элен почувствовала пристальный взгляд Димока. Выдала ли она свои чувства? Воспоминание было вызвано его словами. Адвокат… он говорил об адвокате, к которому они ехали. Что же произошло… какая-то ссора, возможно… заставившая ее совершить столь безрассудный побег?

– Мистер Димок, я… я помню очень мало. Вам придется объяснить причину нашей поездки, поскольку мне она не известна.

Он понимающе кивнул.

– Трудно догадаться о том, что вы помните и чего не помните. К примеру, знаете ли вы хоть что-нибудь о ваших родителях?

У Элен закружилась голова.

– У меня нет родителей. Ils sont tous morts. – Она ахнула, осознав смысл своих слов. – Это правда? Вся моя семья погибла?

– Что я могу сказать, Мадлен? Лорд Уайтем говорил, что вы не помните, хотя однажды упоминали об этом.

Чарльз знал? И ничего не сказал! Уберегая ее от потрясения.

– Я знаю, – медленно произнесла Элен. – Я помню свой дом во Франции. Но только сейчас поняла, что все мои родственники погибли. Кто сообщил мне об этом? Не вы ли? Нет, не вы.

– Конечно, нет, – подтвердил мистер Димок. – Мы встретились через несколько лет после этих событий.

Какая, в самом деле, разница, кто ей сообщил? Речь шла о другом.

– И причем здесь адвокат?

– Как жаль, что вы не помните Фолингсби. Будем надеяться, что он вас не забыл. В любом случае, у меня имеются все документы, подтверждающие вашу личность. А поскольку вы опять надели обручальное кольцо…

Смутная мысль мелькнула у нее в голове, и Элен невольно погладила золотой ободок на безымянном пальце. Она не нуждается в удостоверениях личности. Если она та, за кого себя выдает, всегда найдется человек, знающий это. Элен нахмурилась, застыв с вилкой в руке.

– О чем вы думаете?

Вопрос застал ее врасплох. Вилка дернулась, и кусочек ветчины упал на тарелку. Одна-единственная мысль затмила все остальное. Ни в коем случае нельзя делиться сомнениями с мистером Димоком!

Элен поднесла к губам чашку кофе, отчаянно пытаясь найти подходящий ответ.

– Я пыталась… вспомнить адвоката, – прошептала она. – Вы говорите, я встречалась с ним, но, видимо, все забыла.

– Не волнуйтесь. Как я сказал, у меня достаточно доказательств.

Элен вернулась к еде. Аппетита у нее не было, но она надеялась отвлечь себя от растущей тревоги. Воспоминания продолжали ускользать, хотя она чувствовала, что стоит на пороге открытия.

Мистер Димок заговорил снова.

– Вы не спросили, почему мы едем к адвокату.

– По-моему, я спрашивала, но вы ушли от ответа, – возразила Элен, не сдержав раздражения.

Димок вскинул брови.

– Не надо гневаться, моя дорогая Мадлен. Я как раз собирался вам рассказать.

Элен чуть не поперхнулась. Она же злится! Разве не то же самое случилось в день происшествия? Она была в такой ярости, что рискнула жизнью, лишь бы сбежать от него! Но почему? Что он ей сделал?

Она взглянула на него в замешательстве.

– Итак?

– Вы почти подтвердили мое первое подозрение.

– Что это значит?