Компания плутов (№8) - Жаворонок

Джульетта побледнела.

— Выходит, я привезла Гарри в самое опасное место?

— Нет, не волнуйся. Это, конечно, усложняет ситуацию. Но ты поступила правильно, моя дорогая. Благодарю тебя. Я ни в коем случае не хотела бы, чтобы Гарри оказался в Колдфорте без меня. Но теперь отец или Нэд могут появиться здесь. Этого нельзя допустить. Нам надо срочно возвращаться в Редокс. Сейчас уже поздно, — сказала Лаура. — К тому же вы с Гарри устали. Отправимся завтра с самого утра.

Гарри уже клевал носом, и Лаура взяла его на руки.

— Пойдем, малыш, завтра тебя снова ждут приключения.

Лаура раздела его, умыла, положила на большую постель, легла рядом и тихонько запела его любимую песенку. Он открыл глаза и нахмурился.

— Ты какая-то странная, мама, — пробормотал Гарри.

— Я знаю, малыш. Это такая игра.

Он прижался к ней:

— Я так скучал по тебе.

— Я тоже по тебе очень скучала. — Лаура с трудом сдерживала слезы.

— Пойдем завтра к морю?

— Может быть, любимый. Но если не сможем завтра, то скоро вернемся сюда. Это я тебе обещаю. — Она взъерошила ему волосы. — А теперь спи. Будет еще много приключений, — сказала она.

Она пела до тех пор, пока малыш не уснул. Теперь у Лауры появилась куча проблем.

Все ее планы рухнули. Генри Гардейна не было в живых, Гарри оставался наследником титула Гардейнов. Ему придется какое-то время проводить в Колдфорте. После смерти старого лорда это будет его собственность и его дом.

Но он еще слишком мал для этого.

Главной угрозой по-прежнему останется Джек.

Однако теперь у нее и у Гарри есть Стивен. Особенно, если он станет отчимом Гарри.

Она убедила себя, что ей следует соблазнить Стивена, но обстоятельства этому помешали.

Лаура еще раз поцеловала малыша, заперла дверь, ведущую в коридор, и вернулась в гостиную.

— Спит как убитый, — сказала она, вздрогнув от слова «убитый».

— Что тебе удалось узнать? — спросила Джульетта. — Генри Гардейн жив?

— Нет, — ответила Лаура и, опустившись в кресло, рассказала Джульетте достаточно запутанную историю.

— И что ты собираешься теперь делать?

Лауре очень хотелось рассказать сестре о своих отношениях со Стивеном, но они были еще более сложными, чем ситуация с Фаруком и Г.Г., поэтому она лишь сказала:

— Стивен поможет. Возможно, Джека удастся убедить в том, что предпринимать что-либо слишком рискованно.

— А ты и Стивен?

— Живем как добродетельные родственники.

— Какая жалость!

— Джу! — укоризненно воскликнула Лаура.

— Прости, но это такая удобная ситуация для приключения.

— Для глупостей. И потом, посмотри на меня.

— Мне совсем не хочется, — ответила Джульетта.

— Вот видишь.

— Думаю, по ночам ты снимаешь все это.

— Джу, я снимаю все, кроме этой дурацкой бородавки. Она присосалась как пиявка.

Джульетта подошла ближе и сжала руку сестры.

— Он проявит больше энтузиазма, если ты будешь выглядеть как обычно.

Больше энтузиазма, чем в этом пылком поцелуе? Да поможет ей Бог.

Глава 40

Лаура подошла к окну, разыскивая Стивена, но уже стемнело, и она не могла видеть, остался ли он на берегу, или ушел оттуда.

— Хотела бы, чтобы он скорее вернулся. Нам надо обсудить наши планы. Ты, Гарри и я должны рано утром отправиться в путь. Но я хотела бы до отъезда убедиться в том, что Г.Г. в безопасности.

— Об этом позаботятся мужчины.

— Но мне хотелось бы видеть конец этого приключения.

Стивен зашел в комнату и остановился как вкопанный.

— Что случилось? — Он быстро закрыл дверь. Лаура начала рассказывать, но у нее плохо получалось, и заговорила Джульетта.

— Колдфорт? — Стивен сел за стол и взял лепешку. — Не верю, чтобы он мог причинить зло мальчику. Но все равно, ты поступила правильно, Джульетта. Хотя это создает новые проблемы.

— Особенно, — вмешалась Лаура, успевшая прийти в себя, — если учесть, что мой отец, или брат, или оба находятся на пути в Редокс, надеясь найти там меня. А я не успею туда добраться раньше, чем они.

Немного подумав, Стивен встал.

— Я пошлю сообщение Николасу и попрошу его сказать, что ты поехала в гости в Крэг-Уайверн. Еще одну записку пошлю Керслейку, чтобы он прикрыл нас. А ты отправишься туда рано утром.

— Боже, — сказала Джульетта, — я потрясена. Так быстро и так гениально.

Лаура тоже была потрясена, но наградила его только благодарной улыбкой.

— А как же Джульетта? — спросила она.

Стивен принес письменные принадлежности и начал писать записки.

— Не все у меня сходится, к сожалению. Тебе, Лаура, придется рассказать отцу о твоих страхах. Когда Джульетта появится у него дома, Николас пошлет… Нет, пусть лучше Николас отвезет Джульетту в Крэг-Уайверн. А если сам не сможет, пусть пошлет с ней слугу. Посмотри, все ли тут разумно. — Он протянул записку Лауре.

— Все в порядке. Итак, я никогда здесь не была. — Подумав, она спросила: — А почему я поехала одна в Крэг-Уайверн?

— Все, — решительно заявил Стивен, встал, свернул записку и бросил в огонь. — Николас, Элеонора и Арабел должны отправиться туда завтра, а их слуги пусть скажут, что они уехали сегодня. Тогда получится, что ты вместе со своими друзьями отправилась осмотреть интересное место. А слуга привез туда Джульетту, чтобы вы могли встретиться.

— Но, Стивен, — возразила Лаура, — это слишком сложно.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Но ведь они «плуты».

Лаура переглянулась с Джульеттой, но решила, что план, возможно, сработает, если Николас Делейни согласится помочь. И никто никогда не узнает, что она играла тут роль Присциллы Пенфолд.

Закончив писать, Стивен заклеил письма.

— Я спущусь вниз и отправлю их с конюхом. — Вскоре он вернулся и сообщил: — Это сделано. Топем сказал, что погода отличная и завтра легче всего попасть в Крэг-Уайверн на лодке. Дорога по берегу весьма длинная, а в горах опасная. — Стивен облегченно вздохнул — Что-нибудь происходит за стенкой?

— Ничего, — ответила Лаура. — Фарук ушел, и Г.Г. не с кем разговаривать.

— О чем ты говоришь? — спросила ее Джульетта.

— Пойдем, сама увидишь.

Джульетте понравился прибор для подслушивания, однако она вскоре потеряла к нему интерес, так как ничего не было слышно. Когда они вернулись в гостиную, Джульетта зевнула и сказала, что хочет поспать.

— Мы все сможем поместиться на моей кровати, Джу, — предложила Лаура.

— Нет, — возразил Стивен. Лаура удивленно взглянула на него. — Ты храпишь, Джульетта.

— Что? — Лаура перевела взгляд с сестры на Стивена.

Он разразился смехом, и через секунду Джульетта присоединилась к нему. Разумеется, они не любовники, но Лауре не понравилось, что они смеются над ней.

— Не будь такой серьезной, Лаура, — сказал Стивен, — я хотел придумать оправдание. Джульетта храпит, и ты, миссис Пенфолд, не можешь этого перенести. Поэтому Джульетта и ее ребенок, как все считают, должны спать одни.

— Понимаю. Но Гарри уже спит в моей спальне.

— Тогда тебе придется перебраться в мою, а я займу ту, которая дальше по коридору.

Лаура подумала, что, возможно, он пытается устроить все так, чтобы ночью они могли встретиться. Это было соблазном, но немного пугало ее.

— При этом, — в глазах Стивена вспыхнули озорные огоньки, — я окажусь за стеной спальни капитана Дайера. Может быть, там они обсуждают свои секреты.

— Какой ты умница, — заметила Джульетта. И как невероятно практично, подумала Лаура.

— Какой смысл подслушивать? — сказала она. — Мы и так знаем достаточно.

— Знаний никогда не бывает достаточно.

Через минуту все устроилось. Джульетта присоединилась к мальчику в комнате Лауры и почти сразу уснула. Стивен, захватив свою одежду, щетку и бритвенные принадлежности, перебрался в комнату дальше по коридору.

Но дух его оставался в его спальне. Лаура специально ничего не говорила про постельное белье. Хотя бы в эту ночь она сможет прижаться к его подушке, ничего не объясняя.

Они снова обедали вдвоем, спокойно обсуждая дальнейшие планы.

— По крайней мере, мы разгадали загадку этого письма, — сказала Лаура, подняв бокал с вином.

Выпив вино, он добавил:

— Так и не найдя нового наследника Колдфорта.

— Но то, что Г.Г. не является Генри Гардейном, тоже весьма важно.

— Это твоя заслуга.

— Но ведь ты достал звуковой усилитель.

— Однако с его помощью мы не узнали ничего нового.

— Это подтвердило наше предположение об Алжире.

— Не очень существенно. — Он поднял свой бокал. — Ты являешься героем этой эпопеи, Лаура.

Она дотронулась до его руки:

— Мы оба герои. Или ты, как мужчина, считаешь себя большим героем?

Стивен с иронией посмотрел на нее.

— Без тебя я бы ничего не сделала, — продолжала Лаура. — Так бы и сидела в Мерримиде, переживая и волнуясь.

Теперь он взял ее руку в свою:

— Я ведь предложил этот план, можно сказать, для того, чтобы ты побыла тут со мной.

Она подмигнула ему:

— Это было невероятно умно с твоей стороны.

— Без лишней скромности не стану этого отрицать.

— Мне нравятся умные люди. Но ты живешь здесь как сэр Стивен Болл, всеми уважаемый член парламента, которого приглашают на чай и Грантли, и викарий. А я, несчастная миссис Пенфолд, только и могу, что совать нос в чужие дела и сплетничать. Окажись ты здесь в качестве конюха, все было бы иначе.

— Я бы не отказался. — Стивен подошел к камину и подложил дрова. — Некоторые мои друзья, в частности Николас, пострадали от своего героизма. Иногда от этого страдают наши близкие, к примеру, Арабел. Мне это не по душе.

Пока Лаура обдумывала, что ответить, Стивен повернулся к ней:

— Но я бы хотел, чтобы они не ограждали меня от опасности.

Она поняла, что он говорит о самом сокровенном.

— «Служат и те, кто только терпит и ждет», — процитировала она Мильтона.

— Если помнишь, здесь речь идет о слепом.

— Ты сэр Стивен Болл, член парламента, — повторила Лаура. — Ноша нелегкая, и твои друзья это ценят.

Губы его были твердо сжаты.

— И ты видишь меня таким? Святым, которого следует ограждать от всяких неприятностей? Ты бы относилась ко мне иначе, будь я грешным Гэлом Гардейном?

— Конечно, иначе.

— Гэл Гардейн! Один из тысячи английских молодых людей, занимающихся только спортом, таких же бесполезных, как трутни в ульях. Они производят потомство, а потом по-глупому погибают.

Лаура потеряла дар речи.

Стивен отвернулся, закрыл руками лицо.

— Прости, мне жаль.

Лаура хотела утешить его, но сочла необходимым напомнить:

— Гэл был отцом Гарри, Стивен. И ребенок должен иметь право гордиться своим отцом.

Он опустил руки, но все еще стоял, глядя на огонь.

— Я знаю это и прошу прощения. Я никогда не скажу ничего подобного твоему сыну. Но не высказать этого я не мог.

Лаура хотела возразить, но что она могла сказать? Ноги у нее дрожали. Она медленно ушла в его комнату и закрыла за собой дверь.

Стивен сказал правду. Пусть жестокую, но правду. И кем тогда была она? Королевой пчел? Нет, просто жаворонком, существом без цели в жизни, готовым только петь и рожать детей.

Ну и что в этом плохого? Она хотела вернуться и поспорить со Стивеном, но передумала. Он прав. Человек не должен быть трутнем. Надо приносить людям пользу.

Лаура понимала, что дело не только в этом. Его вспышка говорила о его чувствах к ней, чувствах более сильных, чем она предполагала. В Стивене она видела только мужчину, которого желала. Он был преданным другом, которому она могла доверить свою жизнь. И жизнь своего сына.

Глава 41

Когда он услышал, как открылась, а потом закрылась дверь, Стивен убедился в том, что Лаура ушла. И он сам это спровоцировал.

Он разрушил то, о чем мечтал много лет. Впрочем, хорошо, что он высказал свое мнение о Гардейне теперь, а не после того, как ему удалось бы повести ее к алтарю.

Он рассмеялся. Его горькие слова были точными, но не совсем обоснованными. Он знал много таких трутней и не порицал их. Со многими он даже с удовольствием общался.

Гэл Гардейн был виноват не в том, что вел бесполезную жизнь, а в том, что женился на Лауре Уотком.

Стивен позвал горничную, чтобы убрала посуду. Оставаться здесь не было никакого смысла. Джек понятия не имел о том, что его невестка и племянник в этой гостинице, и поэтому не представлял для них никакой угрозы.

Погасив свечи и убедившись, что в камине все в порядке, Стивен вышел. Немного подумав, запер дверь и просунул ключ в щель под дверью.

Оказавшись в новой комнате, Стивен позвонил горничной, чтобы принесли воды. Поскольку никто и ничто не должно было побеспокоить его ночью, он не стал возиться с ночной рубашкой и накинул на себя только пижаму.

Так как делать ему было нечего, он приставил свой звукоусиливающий аппарат к стене, хотя сомневался в том, что услышит что-нибудь новое. Прибор работал, и оба подозреваемых были в соседней спальне. Голоса были приглушенными, возможно, были опущены занавески вокруг кровати.

Неужели они спят вместе?

Иногда слуги спали вместе с хозяевами, но Стивен предполагал, что Фарук спит на диване. Фарук был темнокожим, следовательно, низшего ранга, чем англичанин. Стивен старался изжить в себе эти взгляды, и сейчас ему было неприятно, что это пока не удается.

Иногда люди ночью, в темноте, бывают более откровенными, чем днем, поэтому Стивен решил прислушаться.

— Честно…

— Когда…

— Забочусь о тебе, нюрани.

Стивен предположил, что это арабское слово. Слово, выражающее уважение? Или обращение к рабу? И вдруг он услышал:

— Люблю…

«Люблю»? Стивен попытался сложить вместе все, что слышал, и его предположение подтвердил тихий стон. Он отошел на шаг от стены.

Боже! Г.Г. — женщина? Лаура говорила, что Дайер весьма изящен. Но им удалось убедить всех, что это мужчина. Теперь кое-что становилось понятным. Например, то, что капитан Дайер не знал военных терминов.

Англичанка, которая была в рабстве в гареме? Фарук ее спас? Все это было слишком близко к описанному Байроном в «Корсаре».

Они не могли вернуться в английский дом: каким бы героем ни был Фарук, его не примут как мужа англичанки. Особенно если родные Г.Г., как он говорил, методисты. Стивен улыбнулся этой мысли.

Ситуация уже не казалась такой загадочной, за исключением попытки вымогательства денег у лорда Колдфорта. Если леди предпочитает общество Фарука… Брак между христианкой и магометанином дело непростое.

И на что они будут жить, если лорд Колдфорт откажется им заплатить?

Тут Стивен подумал, что это не его забота. Ему надо обезвредить Джека Гардейна и оберегать Лауру и Гарри. На расстоянии. Пока она не выйдет замуж.

Стивен достал флягу с бренди, которую заблаговременно наполнил у Топема, и выпил несколько глотков. Чертовски хорошее бренди! Неудивительно, если учесть, что они находились в центре деятельности контрабандистов. Он медленно выпил еще. Стивен не мог позволить себе опьянеть, но ему надо было взбодриться.

Он не зажигал свечей, довольствуясь светом от камина. Он сидел у окна, потягивая бренди, глядя, как волны набегают на берег, словно пытаясь поцеловать его.

Поцеловать.

Они так редко целовались с Лаурой.

Стивен услышал звук открываемой двери и обернулся, ругая себя за то, что пил бренди, а пистолет оставив в соседней комнате.

Лаура?

Видимо, выпил лишнего, и ему мерещится.

Лаура во всей своей красе, с распущенными волосами, в розовом халатике, который еще в Колдфорте едва не свел его с ума. Стивен порывисто встал. Лаура закрыла дверь, подошла к нему и расстегнула халатик. Халатик сполз на пол, и Лаура предстала перед ним обнаженной.

У Стивена перехватило дыхание. Перед его взором были полные груди совершенно изумительной формы, плавные линии талии, красивые бедра. На лице никаких следов грима, даже ужасная бородавка исчезла.

— Да будет тебе известно, — заговорила Лаура, — что я совсем не стеснительная. — В глазах ее плясали искорки смеха.

Он открыл рот, но не издал ни единого звука.

— И не трусливого десятка.

С этими словами Лаура стала расстегивать его пижаму.

Стивен наконец обрел дар речи.

— Лаура, — произнес он и схватил ее за руку.

— Не будь глупцом. — Она высвободила руку и улыбнулась так, как улыбалась ему в юности. Но та, прежняя Лаура ни за что не вела бы себя так, как сейчас, не прикасалась бы к его плоти сквозь тяжелый шелк, не расстегивала бы его пижаму. — Конечно, если мы зайдем слишком далеко, — продолжала Лаура, — нам придется обвенчаться. Помни об этом, Стивен.

В висках у него стучало. Каким-то образом он опять оказался на стуле и с восторгом смотрел на ее освещенное огнем камина счастливое лицо.

— Ты шокирован? Я такая, какой ты меня видишь, Стивен.

Она обхватила руками его голову и страстно поцеловала в губы. Но когда он, оторвавшись от ее губ, взглянул на нее, выражение лица у нее было абсолютно серьезным.

— Хорошенько подумай, Стивен. Я страстная, требовательная, наслаждаюсь близостью с мужчиной и умею доставить ему наслаждение.

Казалось, слова ее попадали прямо в его плоть. Он сжал ее бедра и готов был проникнуть в нее, но она выскользнула из его рук, опустилась на колени и взяла его в руки. Затем коснулась языком, зубами. Он не в состоянии был протестовать.

Запустив пальцы в ее шелковистые волосы, Стивен закрыл глаза и прошептал:

— Пусти меня к себе.

В ее глазах сверкали звезды, миллионы звезд.

— Тогда нам придется пожениться, — ответила она.

— Это единственное мое желание!

— Ты хочешь жениться именно на такой женщине? Ты в этом уверен?

Стивен рассмеялся, подхватил ее на руки и отнес на постель. Сбросив остатки одежды, он опустился на нее и, в свою очередь, спросил:

— А ты уверена?

Стивен вошел в нее. Блаженный миг настал. Сбылись ее мечты.

Лаура принадлежит ему! Стивен ласкал каждый дюйм ее пленительного тела, целовал роскошную грудь, щекотал языком соски. Ласкал пальцами лоно, исторгая из ее груди стоны. Лаура уже несколько раз была на пути к вершине блаженства, однако Стивен делал все возможное, чтобы не отпустить ее туда одну. Он все еще не верил, что это не сон. От избытка чувств глаза Стивена наполнились слезами'.

— О Боже! — смущенно воскликнул он. — Что это со мной?

— Я тоже плачу, — промолвила Лаура и добавила: — От счастья. Но должна предупредить, Стивен, что тебе придется защищать меня и моего сына.

— Могла и не предупреждать. Это и так понятно.

— Но я хотела сказать тебе это до того, как ты свяжешь свою жизнь со мной. — Лаура убрала его руку со своей груди. — Хотела предупредить тебя, что я все еще леди Жаворонок. Люблю дорогие платья, вечеринки, приемы. Не могу довольствоваться лишь рассуждениями о политике и философии.

Он не дал ей договорить, запечатлев на ее губах поцелуй, а потом спросил:

— Лаура, неужели ты думаешь, что я полный идиот?

— Но ты не любишь модные приемы, я знаю.

— Ты в этом уверена?

— Я почти никогда не встречала тебя в свете.

— Потому что я избегал встреч с тобой. Я хочу жениться, и именно на тебе. Неужели ты пытаешься убедить меня в том, что я плохо знаю тебя? Что я забыл о том, что ты любишь дорогие наряды, любишь танцевать на балах? Что ты стремительна и свободолюбива? Я знал, что ты замечательная и внутри, и снаружи. А за последние дни я узнал о тебе много нового. Я хочу жениться на легкомысленной леди Жаворонок, которая кое-что понимает в работах Юма и еще больше — в социальных отношениях и справедливости. И которая после небольшой практики, вероятно, сумеет обыграть меня в шахматы.

Сказав это, он взглянул на ее левую руку и не обнаружил там обручального кольца, только след от него.

— Я подумала, что нехорошо прийти сюда с кольцом. Но потом снова его надену.

— До тех пор, пока я не заменю его своим. — Стивен посмотрел ей в глаза. — Когда?

— Через три недели годовщина гибели Гэла. — Она нахмурилась. — Мне жаль, но…

— Нам не следует венчаться на следующий день, — перебил ее Стивен. — Я готов ждать, сколько ты пожелаешь.

— Мне не хотелось бы откладывать это надолго, но придется. Я уже говорила, ты мне нужен, чтобы защитить сына. Лорд Колдфорт вынужден будет разрешить назначить тебя опекуном Гарри.

Стивен поцеловал ее.

— Я в твоем полном распоряжении.

— По-моему, это нечестно.

Он рассмеялся, уткнувшись носом в ее грудь. Волшебный аромат ее духов сводил его с ума.

— То, что произошло сегодня здесь, тоже не совсем честно. И я должен это исправить. А что касается нашего будущего… — Рука его скользнула по ее бедру. — Все эти шесть лет я жил хорошо, получал удовольствие от жизни, но чего-то мне не хватало. Ты нужна мне, такая, как ты есть. Николас был прав, говоря о ключе и замке. Совершенно независимо от эротических ощущений, — добавил он, улыбаясь. — Ключ без замка никому не нужен, так же как замок без ключа, — продолжал Стивен, лаская языком ее грудь. — Все предопределено судьбой. Раньше я в это не верил, но теперь убедился, что это так. — Он поцеловал Лауру в губы и продолжил: — Мы с тобой, Лаура, предназначены друг для друга. Это значит, что я могу сделать твою жизнь полной и счастливой, так же как ты — мою.

Стивен ласкал пальцами ее лоно.

— Ты помог мне познать самое себя, — произнесла Лаура. — Но твои пальцы, милый, не тот ключ, который мне нужен.

— Ты весьма требовательна, — проговорил Стивен.

— Наконец-то ты это понял. — Лаура лукаво улыбнулась.

Глава 42

— Чудеса, — промолвила Лаура, пробудившись после короткого сна, еще в темноте.

— Но если к нам присоединится Кант, это уже не будет так приятно.

Она рассмеялась и лизнула его потную грудь.

— Не хочу даже думать о серьезном господине Канте. Уверена, поглядев на нас, он бы сказал, что заниматься тем, чем мы занимаемся, невозможно.

— Это было бы полным отрицанием реальности, поскольку именно этим мы и занимаемся.

— Никакой философии, — запротестовала Лаура и пощекотала его.

— Ты сама начала, — напомнил Стивен.

— Я… — Она села и оттолкнула его. — Пахнет дымом.

— Из камина? — спросил он.

Лаура знала, что камин давно погас. Она бросилась к двери. В коридоре горели ночные лампы, а снизу валил дым.

— Пожар! — закричала Лаура. — Гарри! Я ведь заперла двери.

Лаура схватила халатик, быстро надела и босиком побежала по коридору, на ходу доставая ключ из кармана. Стивен громко кричал и стучал в соседние двери.

Дрожащими руками Лаура с трудом всунула ключ в замок. Дверь наконец открылась, и через спальню и гостиную Лаура бросилась в комнату, где спали Джульетта с мальчиком.

Протирая глаза, Джульетта спросила:

— Что случилось?

— Пожар! Вставай скорее, Джу! — Лаура схватила на руки сына.

— Спаси нас Бог, — пробормотала Джульетта, всунула ноги в тапочки и накинула пальто. Лаура успела открыть дверь в коридор, которая была как раз напротив лестницы. К счастью, на лестнице не было ни дыма, ни пламени.

Спохватившись, что она босиком и почти не одета, Лаура отдала малыша сестре.

— Возьми Гарри и беги.

— Мама! — завопил мальчик.

— Идем с нами, — обратилась Джульетта к Лауре.

— Сейчас приду, только туфли найду. Джульетта с мальчиком на руках побежала вниз по лестнице и исчезла из виду.

Лаура не хотела уходить без Стивена. Он все еще стучал в дверь Фарука. Лаура закричала:

— Оставь это! Они, наверное, уже ушли.

Но в это время за дверью раздались голоса. Они, видимо, проснулись, и теперь сами будут выбираться из дома.

Лаура с отчаянием озиралась вокруг, пытаясь найти обувь. Звонил колокол, слышались крики людей, треск рушившегося здания.

Стивен громко кричал:

— Лаура! Где ты? Ради Бога, выбирайся отсюда! — Он появился в дверях. — Здание в любой момент может рухнуть.

— Мне надо найти какую-нибудь одежду и парик, не то разразится скандал.

— К черту скандал! — Стивен схватил ее за руку, но она вырвалась.

— Нет. Только один момент. — Она, наконец, обнаружила туфли, Стивен помог ей одеться, нахлобучил парик ей на голову.

— Пошли скорее, — кричал он, — не то задохнемся от дыма прежде, чем огонь доберется сюда.

Лестницу уже заволокло дымом, в конце коридора появились языки пламени. Стивен обнял ее, и они буквально нос к носу столкнулись с Фаруком, который нес на руках прижавшегося к нему и дрожавшего в одной ночной рубашке Дайера. Стивен уступил им дорогу, и они с Лаурой спустились вниз.

Лауре казалось, что она слышит шум толпы или рокот волн, но это бушевал огонь. Когда они спустились в холл, дверь на улицу была открыта, спасение было близко. Фарук вынес Дайера на воздух. А жена Грантли пыталась помочь задыхавшемуся от дыма супругу. Стивен поторопился им на помощь. Лаура хотела последовать за ним, но поняла, что пользы от нее там не будет, и выскочила наружу, разыскивая сына и сестру.

— Мама!

Лаура подбежала, взяла Гарри на руки и постаралась успокоить, покрывая его лицо поцелуями. Джульетта поправила ее парик, но в этот момент Лауру мало интересовал ее внешний вид. Она взволнованно озиралась по сторонам, разыскивая Стивена. Наконец успокоилась, увидев, что он вместе с другими помогает Грантли.

Люди по цепочке передавали ведра с морской водой к горящему дому. Лаура хотела присоединиться к ним, но Гарри прижался к ней.

— Не бойся, малыш, опасность позади.

Она молила Бога, чтобы все успели выбраться из дома, потому что один угол пылал ярким пламенем и огонь перекинулся на конюшни. Мужчины поднимались на крыши соседних зданий, готовясь противостоять распространению огня. Дом торговца слева от гостиницы был крыт черепицей, адом справа — соломой, как и сама гостиница.

Гарри успокоился и теперь восхищался происходящим, словно фейерверком. Потом Лаура заметила, что чета Грантли уходит со двора, кто-то, наверное, пригласил их в дом, но Стивена рядом не было. Неужели он на крыше?

— Оставайся с тетей Джу, — сказала она, передавая мальчика сестре, — я должна найти сэра Стивена.

— Он, возможно, помогает вывести лошадей, — сказала Джульетта, — посмотри.

Повернувшись в сторону арки, Лаура увидела людей и лошадей и побежала туда, протискиваясь сквозь толпу.

Наконец она увидела Стивена. Он вел двух огромных коней, ослепленных огнем.

Душераздирающий крик заставил ее повернуться. Кто-то, высунувшись из маленького окошка под крышей, молил о помощи. Голос был детский. Где-то в толпе вскрикнула женщина:

— Джереми!

Кто-то из мужчин притащил лестницу и пытался приставить ее к стене горящего здания. Кто-то стал подниматься по лестнице, несмотря на опасность, другие поддерживали ее внизу. Сквозь окна на первом этаже видны были языки пламени.

Лаура подошла к лестнице, обернулась и увидела Стивена. Он кому-то передавал лошадей. Опасаясь, как бы он не вернулся в горящие конюшни, Лаура подбежала к нему и схватила за руку.

— В конюшни уже поздно идти, — крикнула Лаура.

— Всех лошадей уже вывели, — успокоил ее Стивен. Когда оба взглянули на лестницу, Лаура крикнула:

— Стивен, там Джек!

Лаура узнала не только его самого, но и его голос, когда он обратился к парню в окне:

— Стой спокойно, иначе я не смогу тебе помочь.

Джек способен на благородный поступок? Может быть, Лаура напрасно подозревала его?

Парень с криком вцепился в Джека, лестница наклонилась и рухнула.

Все бросились к лестнице, Лаура тоже, но Стивен ее удержал.

— Тебя не должны там видеть. Возвращайся к Гарри. Я сам все сделаю.

Он, конечно же, прав. Ну а что, если Джек и парень, которого он спасал, разбились насмерть? Через несколько мгновений Лаура увидела, как кто-то нес всхлипывающего мальчика к его матери.

И тотчас же раздался истошный крик:

— Осторожно! Бегите!

Огонь, словно вышедшая из берегов река, пронесся по комнатам второго этажа, где Лаура и Стивен были совсем недавно, и промчался по пристройкам, там, над конюшнями, наверняка хранились запасы сена.

Огонь с ревом вырвался на крышу и превратился в один огромный фейерверк. Охваченная ужасом, толпа замерла.

И тут Лаура услышала решительный голос Стивена:

— Передавайте воду с моря. Надо поливать здание с обеих сторон.

Когда линия передачи ведер заработала, на дороге появились люди с насосом на колесах. В Дрейкоме, как оказалось, были приспособления для тушения пожаров. Но командовал по-прежнему один Стивен.

В бриджах и развевающейся рубашке, которые он успел натянуть на себя, выбегая из спальни, он раздавал указания. Велел ведрами поливать дом под черепичной крышей слева, а людей с насосом направил на дом справа, крытый соломой.

Первый шок прошел, и Лаура заметила, что она дрожит. Это могло быть и от прохладного ночного воздуха, но было много и других причин. Она оставила свое обручальное кольцо в спальне, которая теперь превратилась в плавильную печь, и это казалось ей серьезным грехом.

Что произошло с Джеком? Она должна была стараться не попадаться ему на глаза, но она же помнила, что он был братом ее мужа. Она осторожно, стараясь быть незаметной, подошла туда, где собралась толпа. Слава Богу, Джек жив.

— Мне жаль, мне так жаль. Я никогда не думал… Мальчик в порядке? — бормотал он.

— Благодаря вам, сэр. Мальчик только перепугался, — успокаивал его доктор Несбит, ощупывающий ногу Джека. — Но у вас серьезный перелом. Лежите спокойно.

— Так жаль, так жаль, — продолжал бубнить Джек и, вскрикнув от боли, потерял сознание.

— Ничего страшного, — заявил доктор. — Перенесите его ко мне домой, и я попытаюсь спасти его ногу.

Кто-то пошел за одеялом, на котором можно было перенести Джека в дом доктора. Лаура никак не могла унять дрожь и поплотнее закуталась в халат. Все полагали, что Джек жалеет о том, что сломалась лестница.