Компания плутов (№7) - Грешная и святая

И зачем Наполеон хотел завоевать Англию? Это было выше понимания Жана-Мари.

Он только закончил работу, когда дверь открылась и в комнату вошла женщина. На ней был элегантный синий костюм. Он узнал ее и поклонился.

– Мадам Куп.

Она закрыла дверь.

– Сэр, вы украли у меня одну вещь.

Вот это приятный сюрприз – появление этой дамы и тот факт, что она прилично говорила по-французски.

– Неужели?

Темно-синий костюм отлично сочетался с ее прекрасными, умными глазами.

– Если мы договоримся, месье, то я очень щедро заплачу…

Губы ее были накрашены, но так изысканно, что она выглядела как леди.

Жан-Мари вздохнул от удовольствия и подошел к ней.

– Ваша плата, мадам, для меня драгоценнее, чем золото и рубины. Но увы, боюсь, мне нечего продать.

Ее брови изогнулись.

– Нечего?

– Перед вами – глупец. В припадке глупости я только что вернул статуэтку ее законному владельцу.

– Законный владелец – это я, сэр!

– Увы, нет. Это джентльмен по имени Мэндевилл.

Она нахмурила брови.

– Набоб, который проиграл все Крофтону? Что на вас нашло? Если они и принадлежали кому-то, то Крофтону. – В ярости она зашагала по комнате. – Черт вас побери, сэр, вы не имели права делать это! Статуэтка была моей!

– Что вам за дело до нее, моя прекрасная леди? Статуэтка, возможно, стоит тридцать фунтов. Конечно, – он внезапно задумался, – она была нужна стольким людям…

Она остановилась и посмотрела на него.

– Что? Кому?

У Жана-Мари мелькнула мысль о возможной опасности для его кузена и привлекательной мисс Мэндевилл, но по натуре он был беспечен.

– Здесь был герцог Сент-Рейвен. Он тоже хотел приобрести ее. Для своей маленькой гурии, так он сказал. Ему удалось купить ее у Мэндевиллов.

– Черт бы его побрал, он обманул меня! – Но затем Миранда пожала плечами и усмехнулась. – Кажется, я напрасно встала рано утром и мчалась сюда.

– Напрасно? – Жан-Мари подошел к ней и взял ее за руку. – Я готов помочь вам наверстать потерянное время.

Она посмотрела на него так, как герцогиня смотрит на крестьянина.

– Сомневаюсь, что я вам по карману, месье. Он потянул ее за руку.

– Мы можем обсудить это, мадам. В постели.

Она сопротивлялась.

– Я не веду дела так.

Однако она не вырвала руку, и в ее глазах читалось удивление, веселье и, возможно, возбуждение. Жан-Мари вырос среди шлюх и знал, что многие из них сохраняли способность получать удовольствие.

– В таком случае это не имеет отношения к делу. Я не всегда разбойник, моя прекрасная Миранда. А ты, конечно, не всегда шлюха. Разве мы не можем иногда доставлять себе удовольствие, не думая о коммерции?

Он поднял руки и сбросил ее прелестную элегантную шляпку, и она по-прежнему не сопротивлялась.

Глава 26

Крессида приехала домой в наемной карете. Миссис Мэндевилл открыла дверь, в ее глазах была тревога.

Войдя в дом, Крессида упала в объятия матери.

– Получилось! – воскликнула она, решив не упоминать о трагических подробностях. – Они у меня.

Она высвободилась из рук матери и повела ее в свою спальню. Девушка закрыла дверь, порылась в кармане и вытащила оттуда пригоршню сверкающих драгоценных камней. Затем она высыпала их в ладони матери.

– Их так мало, но они прекрасны… Вырученных за них денег, конечно, хватит для переезда. – Мать подняла глаза:– А как ты, дорогая?

Крессида широко улыбнулась.

– Я дома и, как видишь, не успела стать грешницей. – Она стала снимать надоевшую шляпку и локоны. – И это к лучшему, мама. Он не любит меня. По крайней мере так, как мне хотелось бы.

Она солгала, потому что должна была сама поверить в эту ложь.

– Герцог хочет нанести нам визит завтра, если ты не возражаешь. Он хочет удостовериться, что со мной все в порядке.

Мать помедлила, затем посмотрела на камни.

– Я вряд ли могу возражать.

– Он также добился возвращения многих индийских вещиц из Стокли.

– Каким образом?

– Это долгая история…

И все-таки ей потребовалось совсем мало времени на то, чтобы рассказать о происшествии в Хэтфилде.

– О Боже, – сказала мать. – Об этом будут говорить.

– Говорить? – удивилась Крессида. «Как мать могла узнать об оргии и гурии?»

– О том, что ты была там одна и встретилась с пьяной толпой.

Когда-то Крессида тоже вздрогнула бы при одной мысли об этом, но теперь все изменилось.

– Я не думаю, что это погубит мою репутацию, мама.

– Верно, и никто не должен знать, что ты проделала часть пути вместе с герцогом. Это так неосмотрительно, дорогая, и я не должна была одобрять твою затею. Бог знает, что случится, если молва об этом докатится до Мэтлока.

– Мама, не волнуйся. Мои приключения окончены.

Мать обняла ее.

– Я знала, что могу положиться на тебя. Пойдем посмотрим, какое действие эти сокровища, произведут на твоего бедного отца.

Крессида последовала за матерью в комнату родителей. Несмотря на любовь к отцу, она не могла не сознавать, что именно он был причиной всех их проблем.

Но он стал и причиной ее приключений. Невозможно подумать о том, что она так и жила бы в Мэтлоке и не узнала Триса так близко, а наблюдала бы за ним со стороны как за недоступным герцогом Сент-Рейвеном.

Сэр Артур лежал в постели в том же состоянии, что и раньше, – его глаза смотрели в пустоту, казалось, он был где-то далеко. Жена поспешно подошла к нему.

– Смотри, милый, вот Крессида. А вот твои драгоценности. Никакой реакции.

Она взяла его безвольную руку и положила в нее камни. Неужели его веки дрогнули?

Крессида села на край постели, пытаясь изложить последние события простыми словами.

– Я забрала твои драгоценности у Крофтона, отец. Два джентльмена помогли мне. Мы вернули все статуэтки и большую часть ценных вещиц из Стокли.

Неужели на его губах появилась слабая улыбка? Что бы рассказать еще? Конечно, он захочет услышать о поражении Крофтона.

– Крофтон был в ярости. Почти взбешен. Я думала, что он упадет на землю и забьется в судорогах! И… – Крессида запнулась, но это необходимо было сказать. – Герцог Сент-Рейвен был одним из джентльменов, которые помогли мне.

– Крофтон… – Слово прозвучало хрипло, как будто у отца болело горло, но эта была вернувшаяся речь. Он медленно повернул голову, посмотрел на Крессиду, затем на жену. – Луиза?

По щекам матери потекли слезы.

– Да, любовь моя. Смотри, вот драгоценности. Этого хватит нам на скромную жизнь, не так ли?

Взгляд отца становился яснее, кажется, жизнь возвращалась к нему.

– Слава Богу, слава Богу! О, Луиза, любовь моя, я был таким глупцом.

Жена обняла его.

– Я знаю, милый. Не надо сейчас говорить об этом.

Закусив губу, Крессида на цыпочках вышла из комнаты.

Она не думала, что ее родители заметили это. Хотя девушку тронули абсолютное всепрощение и преданная любовь матери, но она не могла понять этого. Характер отца может никогда не измениться. Она вспомнила о предположении Триса, что ее отец пристрастился к приключениям, к риску и другой свою жизнь не представлял. Говорят же, что лучшие сыщики получаются из воров. Неужели Трис увидел в ее отце сходную натуру?

Лучше похоронить воспоминания о Трисе в самом дальнем уголке памяти. Она не похожа на свою мать и никогда не смирится с безответственным поведением мужа, особенно с изменой!

Однако характер ее матери был таков, что на нее нельзя положиться в решении дальнейших дел семьи. Она поддастся на любые уговоры мужа. А неизвестно, как он захочет распорядиться своими драгоценностями.

Крессида знала, что женщина может сама распоряжаться личным имуществом. Ни муж, ни отец не могут претендовать на него. Теперь она разрешит отцу дарить ей столько драгоценностей, сколько он может себе позволить. Ее больше не привлекают приключения в чужих краях. Она возвращается в Мэтлок, а значит, возвращается к здравому смыслу на всю оставшуюся жизнь.

Трис вернулся домой и никого не хотел видеть. Он не брал с собой слугу, и поэтому ему пришлось самому ставить лошадей в конюшню. Он вошел в дом через кухню. Его слуги привыкли к этому.

Трис дошел до холла, когда во входную дверь постучали. Лакей поспешил открыть дверь, прежде чем хозяин успел остановить его. Через минуту перед Трисом стояла его старшая кузина Корнелия, графиня Тремейн. Она всегда была крупной и полной, но теперь, на пятом десятке, у нее появились усы и второй подбородок.

Корнелия проследовала мимо слуги в сопровождении своего лакея и служанки.

– Сент-Рейвен, я должна поговорить с тобой.

Долг джентльмена требовал быть вежливым с родственниками.

– Конечно, кузина. Пожалуйста, пройдите в гостиную.

Трис не менял ничего в гостиной после смерти дяди, и это, кажется, понравилось кузине. И все же, расположившись на диване и осмотревшись, она сказала:

– Тебе нужна жена.

Он огляделся.

– Вытирать пыль?

– Производить на свет потомство, уважаемый герцог!

Он не мог удержаться:

– Это не так уж необходимо, кузина.

Кто бы мог подумать, что это может волновать ее.

– Так как у тебя нет родителей или опекуна, мой долг напомнить тебе об обязанностях перед родом.

Он почувствовал, как сжались его челюсти.

– Кузина Корнелия, сейчас не время…

– У тебя похмелье? Как всегда?

– Конечно, нет. – Он замолчал, не желая оправдываться перед ней. Слава Богу, тут принесли чай.

Все его кузины, кроме самой младшей, Кларетты, были старше его и вышли замуж до того, как он переселился в Сент-Рейвенз-Маунт. Он почти не знал их, но все они, и особенно Корнелия, считали, что имеют право руководить им.

Он не притронулся к чашке чая, которую кузина налила для него.

– Я вполне представляю себе свои обязанности, дорогая Корнелия, в том числе те, что я должен иметь наследника. Однако я вернулся в Англию всего несколько месяцев назад.

– Ты провел здесь целый сезон, познакомился со всеми возможными кандидатками в жены. Зачем же медлить?

Трис не сошел с ума настолько, чтобы говорить с этой женщиной о любви. Корнелия вышла замуж за Тремейна, удивительно неприятного человека, несомненно, из-за его титула одного из главных пэров Англии.

– Женитьба – не такое дело, в котором стоит спешить.

– Чепуха! Ты думаешь, брак лишит тебя твоих привычных удовольствий? Выбери подходящую девушку, и она постарается не замечать твои вечеринки в «Ночной охоте» и твоих любовниц.

– У меня нет ни одной любовницы.

– Возможно, в этом все дело. Заведи одну, женись и остепенись.

Эта перспектива почти развеселила Триса, но затем привела его в уныние. Так был устроен их мир, и, без сомнения, таким будет его будущее, но сейчас он не мог думать об этом. В его голове были мысли лишь о Крессиде…

Он думал об этом, но назвать ее женой казалось невозможным, а любовницей… Он сможет обращаться с этой девушкой только почтительно.

– Итак? – настаивала кузина. – Что ты скажешь?

Внезапно он принял решение.

– Я женюсь до конца года. Мне просто трудно сделать выбор.

Она кивнула, кивнуло и перо на ее малиновом тюрбане. Это навело Триса на безумные мысли о султанах и разбойниках.

– Я бы обратила твое внимание на дочку Суайнемеров. Она достаточно привлекательна и будет вести себя так, как должно приличной жене. Ее мать – моя подруга, поэтому я хорошо знаю эту семью. В наши дни девушки так легкомысленны и закатывают истерики, если мужья не сидят рядом с ними у очага каждый вечер. Эта девочка будет более кроткой супругой.

Кузина протянула руку, и ему пришлось подойти и помочь ей подняться.

– Я подумаю, – сказал он.

– Я устрою вечеринку и приглашу ее. Когда ты свободен? В следующий уик-энд сможешь приехать?

– В следующий уик-энд у меня деловая встреча.

– Отмени ее. Я приглашу Суайнемеров.

– Нет. Не могу, кузина.

Она сердито посмотрела на него, в этот момент она была похожа на бульдога.

– Упрямец. Жаль, что ты вырос не в Маунт. Там бы из тебя выбили упрямство.

– Сомневаюсь. – Он взял ее за руку и повел к двери. – Я сообщу вам, когда у меня будет возможность приехать.

Она остановилась у двери.

– Я не забуду о данном тобой слове.

– И я тоже. – Трис открыл дверь и почти толкнул ее в руки ее слуг. – Благодарю вас за вашу заботу, кузина.

Он проследил, чтобы она ушла, затем уединился в своей комнате. Трис упал в кресло и обхватил голову руками.

Что он сделал, чтобы заслужить такую жизнь?

Он был фаталистом с детства, когда в один солнечный день его родители ушли из жизни и весь мир для него перевернулся. Его девиз теперь – живи сегодняшним днем, лови краткий миг наслаждения.

Трис смирился с тем, что родственники отвергли его, и был благодарен Пекуортам за то, что они стали для него семьей. Он никогда не ждал многого от брака – ему были нужны лишь благопристойное поведение и хорошие манеры жены, а также здоровые дети, в том числе мальчики.

Сейчас же, за последние несколько дней, он понял, что все может быть не так. Жениться на любимой женщине, которая была бы ему другом, помощником, – вот чего он хотел. И такой женой могла бы стать Крессида. Но она сразу попадет в трудное положение, к которому совершенно не готова. Корнелия первая съест ее на завтрак.

Он встал и налил себе бренди. Женится герцог Сент-Рейвен, а не несчастный романтик Трис Трегеллоус.

Герцог Сент-Рейвен приступил к выполнению своих обязанностей, куда входила и женитьба. Лелеял ли он надежду на то, что его брак будет похож на брак его родителей? Он сделал глоток – тепло напитка разлилось по всему телу.

Глупость. О чем может знать двенадцатилетний мальчик? Может быть, его родители ссорились все время, а ему казались идеальной парой.

Открылась дверь, и Трис повернулся, чтобы прогнать того, кто осмелился войти. Но это был Кэри, ему это было позволено.

И он хорошо знал Триса.

– Прошу прощения.

Он повернулся, чтобы уйти, но Трис сказал:

– Нет, останься. Бренди?

– Спасибо. – Кэри подошел ближе. – Все прошло удачно?

– Все прошло прекрасно. Мисс Мэндевилл получила свои драгоценности и даже другие статуэтки и индийские безделушки из Стокли.

Трис коротко рассказал другу о своих приключениях.

– Возможно, Крофтон распустит слухи о случившемся. Я не знаю, как остановить его, разве что убить.

– Вызвать его на дуэль?

– Если я убью его на дуэли, то попаду из огня в полымя. Кроме того, это не поможет. Если он не станет клеветать на Крессиду, то все подумают, что дуэль связана с какой-то тайной. Я заявил Крофтону, что стану на защиту репутации Крессиды. Это должно немного охладить его. Следует распространить правдивую версию событий, прежде чем Крофтон и его приятели начнут болтать.

– Правдивую версию?

– Да, о том, что провинциальная девушка, дочь набоба, проигравшего все состояние в карты, пыталась продать что-то из вещей отца, чтобы выручить средства на жизнь. К ней в комнату ворвался Крофтон с толпой пьяных приятелей и напугал ее.

– Очень хорошо!

– Также не повредит рассказать обществу, что Крофтон – заядлый игрок в карты.

Кэри поднял бокал.

– Очень хорошо. Начнем сейчас?

– Да. – Трис поставил свой бокал, но вдруг неожиданно заговорил о другом: – Чего мы можем ждать от брака? Мой дядя был бессердечен с женщинами, Арраны – просто практичны. Существует ли любовь в браке?

Кэри допил бренди.

– Мои родители выглядят довольными. А моя сестра смотрит на своего мужа так, как будто он для нее является солнцем.

– Но как он смотрит на нее?

Кэри улыбнулся.

– Как будто солнце светит у нее из одного места. Однако они женаты всего год.

– Молодожены часто так ведут себя, но сколько это продлится? Оказал ли я услугу Энн Пекуорт, когда помог ей выйти замуж по любви?

– Может быть, и нет, но по крайней мере у нее будет короткий миг счастья.

На секунду Трис прижал пальцы ко лбу.

– Я обещал кузине Корнелии, что женюсь до конца года.

– Зачем, черт побери?

Трис пожал плечами:

– Чтобы прекратить постоянное обсуждение этой темы.

– Тогда мисс Мэндевилл останется для тебя в прошлой жизни.

Трис постарался не выдать своих тайных мыслей. Найдет ли Крессида мужа, способного оценить ее свободолюбивый дух, уважать ее тонкую душу?

В конце концов она оденется в эту скучную, отвратительную одежду, которую носит преданная жена ограниченного мелкого служащего. Она будет делать и говорить правильные вещи, заниматься благотворительностью.

– Ты в самом деле обещал жениться до конца года? – спросил Кэри, пока они ждали, что им подадут их шляпы, перчатки и трости.

– Почему нет? Я думаю покончить дело с браком – жениться на Фиби Суайнемер.

– Но разве с браком можно покончить? Проблема брака в том, что он длится, и длится, и длится.

– И таким образом, на свет появится множество маленьких Трегеллоусов, в чем и заключается цель данного предприятия.

Кэри оглянулся и затем тихо сказал:

– Не ты ли говорил, что Фиби – фарфоровая кукла, у которой мало мозгов и нет сердца?

Трис улыбнулся:

– Но это делает ее совершенством для брака. Она не будет возражать, если я большую часть времени буду проводить где-то еще и с кем-то другим. Когда-то на балу она говорила мне, что леди должна закрывать глаза на поведение мужа за стенами дома и угождать ему внутри этих стен. Чего еще может желать мужчина?

– Мужчина может желать жену, а не рабыню.

В этот момент подошел лакей, и Трис взял у него свои вещи.

– Какая интересная мысль, – задумчиво сказал он.

Глава 27

На следующее утро Крессида проснулась с мыслью о необходимости принимать реальные шаги в обеспечении будущего семьи. Как скоро они смогут вернуться в Мэтлок?

Ее отец шел на поправку, хотя пока еще был слаб физически и часто даже плакал, раскаиваясь в своих ошибках. Крессида не очень верила, что этот урок пойдет ему на пользу. Тем более что отец поговаривал о том, как заработать новое состояние. В его глазах при этом появлялся азартный огонек.

Да, к нему возвращаются силы, скоро он, возможно, захочет услышать вразумительное объяснение по поводу возвращения драгоценностей. Она должна что-то придумать. Мать согласилась утаить правду о ее первом отъезде, а значит, это будет несложно.

Крессида не хотела упоминать о Трисе. Ее отец всегда прочил ей богатого знатного мужа. Бог знает, что он сделает, если решит, что может вынудить герцога жениться на дочери.

Крессида села на постели. Трис обещал прийти сегодня! Ей так хотелось, чтобы он не приходил. В конце концов хирурги стараются делать ампутации на ранней стадии болезни. Было желание лишь проститься как следует, чтобы не осталось кровоточащих ран.

Часы показывали девять. Несколько часов до его визита. Есть время на то, чтобы подготовиться и не поставить в неловкое положение ни его, ни себя.

Она знала, что вчера он устроил спектакль, чтобы произвести нужное впечатление на присутствующих. Все поверили, что она не та женщина, которой может заинтересоваться герцог Сент-Рейвен. Она была слишком серенькой, обычной, пристойной. Даже попав в сложную жизненную переделку, держалась достойно. А Трис похож на ее отца – привлекательный мужчина, постоянно ищущий развлечений. Если ему придется выбирать между ними и женщиной, он выберет развлечения. Она не похожа на свою мать и не сможет спокойно пережить это. Брак с таким человеком, как Трис, не принесет ей счастья.

Крессида обхватила себя за колени, положила на них подбородок. Она знала такие пары, в которых мужа и жену почти не видели вместе. У мужа была любовница, а жена, произведя на свет пару здоровых мальчиков, заводила любовников. Они старались не предавать это огласке, но об этом знали все. На вечеринках мужа и жену размещали в разных комнатах, а их любовников по возможности по соседству. Она не о такой семейной жизни мечтала с ранних лет.

Крессида встала из постели, чтобы умыться холодной водой.

Надевая чулки, она думала о том, что, когда новость о выздоровлении отца распространится, его многочисленные друзья станут навещать его. Придется нанять новых слуг. Кухарке нужно сказать, чтобы она готовила более изысканные блюда.

Возможно, подумала Крессида, надевая корсет, настало время продать по крайней мере один из камней на текущие расходы. И следует побыстрее узнать истинную стоимость всех драгоценностей, потому что им, возможно, придется жить на эти деньги всю жизнь.

Она надела платье, привычное для нее в Мэтлоке. Должна ли она позвать Салли и одеться в лондонское платье? Нет. Лучше попрощаться с Трисом в скромной одежде. Так будет легче для него. «Хороший же я муж, если сам одет в дорогую одежду и имею такой экипаж, а моя жена носит одежду служанки», – вспомнила Крессида его слова.

Она выбрала бледно-зеленое платье с бежевой полосой, обшитое кружевом. Девушка вспомнила, что прошлой весной, когда она заказывала это платье, оно ей нравилось, но теперь показалось унылым и слишком чопорным.

В памяти мелькнули минуты, когда Трис расстегивал ее платье…

Она расплела волосы и тщательно расчесала их. Затем заплела в косы и уложила на затылке. Не стоит распускать волосы сегодня. У нее отнюдь не праздничное настроение.

Она крепко закрыла глаза, как будто это могло прогнать воспоминания. Если так будет продолжаться, ей придется остричь волосы.

Крессида надела шляпку, обрамленную локонами, и завязала ленты.

Она изучила свое отражение в зеркале. С этими локонами, подкрашенными бровями и губами она, конечно, выглядела по-другому. Платье никак не подчеркивало ее фигуры. Девушка взяла очки, надела их, слегка сжала губы, как миссис Уэмворти…

Любой человек рассмеется, если ему скажут, что эта женщина в зеркале и бесстыдная гурия на оргии – одно лицо. Она с трудом могла поверить в это сама.

Крессида сидела рядом с отцом и заканчивала рассказ о своих приключениях в Хэтфилде, когда в комнату вошла Салли, дрожащая от возбуждения, и сказала, что внизу ждет герцог Сент-Рейвен.

Девушка встала, молясь, чтобы ей хватило сил на эту встречу.

– Скажи герцогу, что я сейчас выйду к нему, Салли. И позови мою мать.

Отец уже сидел в кресле, а не лежал в кровати, как раньше, но был все еще слаб.

– Ты хочешь поговорить с Сент-Рейвеном, отец?

– Нет-нет! Довольно невоспитанный юноша, как я помню. Но, кажется, в Хэтфилде он вел себя достойно?

– Да, и мы должны поблагодарить его.

Пристальный взгляд отца заставил ее напрячься, но он завел разговор всего лишь о драгоценном камне – рубине размером с яйцо малиновки.

– Ты знаешь, сколько это стоит, Кресси?

– Думаю, довольно много.

Он повернул камень, блеснувший на солнце.

– Дорогая моя, он стоит больше десяти тысяч фунтов.

Крессида открыла рот от удивления.

– Но их десять!

– За пару таких камней можно купить тебе этого герцога, если хочешь. Я знаю, Сент-Рейвену нужны деньги. Его дядя плохо управлял своими имениями и истощил их. Ты бы этого хотела?

Отец даже не представлял себе, что искушает ее не хуже сатаны.

– Нет, папа, – сказала Крессида как можно спокойнее и тверже. – Разве ты можешь представить меня в роли герцогини? К тому же ты сам сказал, что герцог плохо воспитан. Я слышала… он устраивает грязные оргии в своем доме.

– Да, о них говорит весь Лондон, и хорошо, что ты не собираешься закрывать на это глаза. Ну что ж, все будет так, как ты хочешь, Кресси.

Крессида едва набралась выдержки, чтобы поблагодарить его, и вышла из комнаты. В коридоре она на секунду прислонилась к стене, борясь со слезами. Деньги могли решить почти все проблемы. Но не ее проблему!

Девушка зашла в свою комнату, чтобы приложить к глазам платок, смоченный холодной водой, и чтобы удостовериться, что на лице нет следов слез. Затем она поспешно спустилась в гостиную.

Трис был один.

Неужели мать тактично решила оставить их одних? Крессида сначала растерялась, но потом обрадовалась, что получилось именно так.

Она закрыла за собой дверь.

– Ты плакала? – спросил Трис.

– Небольшие проблемы с отцом.

– Он все еще нездоров?

Крессида отрицательно покачала головой. Она подошла к креслу и села в него, знаком пригласив Триса сесть на диван.

– Нет, слава Богу, отец поправляется, он немного успокоился и думает о том, как разумно умножить состояние.

– Надеюсь, не за карточным столом?

– Разумеется.

Крессида была рада быть рядом с Трисом, видеть его, говорить с ним в такой обычной обстановке.

– Его болезнь была вызвана депрессией, как ты и предполагал, – сказала она как можно беззаботнее. – Теперь, когда перед ним стоит благородная цель, он снова в хорошем расположении духа.

– А его отважная дочь?

– Она хочет только благополучия своей семьи. Благополучия и тихой жизни.

– Понимаю. Тогда это у тебя будет.

На секунду ей пришлось опустить глаза.

– Спасибо. – Когда она справилась с волнением, то встретилась с ним взглядом. – Расскажи мне о своем кузене. Ты в самом деле собираешься уступить ему часть своего состояния?

Крессида вспомнила, что говорил отец о состоянии финансов герцога.

Трис положил ногу на ногу, очевидно, приготовился к долгому рассказу.

– Ты услышишь сейчас удивительную историю. Я уже говорил о том, что мой дядя отчаянно желал иметь сына, и о вражде между ним и моим отцом. Кажется, это толкало герцога на крайности. Он часто ездил во Францию – это было до революции, конечно, – и там у него было несколько любовниц. Во время одной из поездок он встретил симпатичную вдову с двумя детьми, Жанин Бурро. Жан-Мари настаивает на том, что его мать была добродетельной порядочной женщиной, но я подозреваю, что жизнь заставила ее искать богатого покровителя. Как бы то ни было, она забеременела. Моя мать тоже объявила о том, что у нее будет ребенок. Дядя придумал коварный план. Он пообещал Жанин Бурро, что если от него у нее родится сын, то он станет герцогом. А жена его в это же время объявит, что она тоже ждет ребенка. Позже Жанин приедет в Англию, а когда у нее родится сын, его выдадут за родного ребенка дяди.

– Боже мой! И герцогиня согласилась?

– Очевидно. Не забудь, она отчаянно хотела стать матерью наследного герцога, чтобы угодить мужу.

– Так что же случилось? Родилась девочка?

– Этот ребенок – Жан-Мари. К несчастью, случилось непредвиденное – революция во Франции. Путь в Англию был закрыт, и Жан-Мари родился раньше, чем его мать смогла уехать. Ей удалось послать письмо герцогу и сообщить о рождении сына, но теперь, когда все планы были расстроены, он отверг и ее, и ребенка.

– Бедная женщина!

– Однако она сумела выстоять. Правда, была любовницей нескольких состоятельных мужчин. Со слов Жана-Мари я понял, что мать хорошо воспитала своих сыновей и даже отправила его учиться на художника. Кажется, она долго не собиралась ничего предпринимать, но тут Наполеон был повержен – первый раз, в 1814-м. Тогда эта женщина и ее любовник разработали фантастический план.

– Что они могли придумать?

– Во время революции многие документы были уничтожены. Поэтому они подделали брачное свидетельство, где говорилось о том, что мать Жана-Мари замужем не за Альбером Бурро, а за Хью Трегеллоусом, графом Марстоном.

Крессида уставилась на него.

– И таким образом Жан-Мари становился наследником? Боже милосердный… А как же другие братья?

– Увы, их нет в живых. Один умер от болезни, другой погиб на войне. Возможно, это подвигнуло женщину на такое решение, а может быть, просто облегчило задачу. Видишь ли, она не собиралась ждать, пока герцог умрет, чтобы предъявить свое доказательство, а хотела, чтобы герцог поддержал ее требования.

Крессида была сбита с толку.

– Он не сделал бы этого. Он не мог сделать это!

– Почему нет? Я допускаю, что он ухватился бы за эту возможность.

– Но от этого его настоящий брак был бы признан незаконным, а его дочери – незаконнорожденными.

– Да, но зато он мог торжествовать абсолютную победу, иметь сына-наследника. Кроме того, обойти меня, сына его брата. Думаю, он сделал бы это. Ирония заключается в том, что я был бы рад этому.

– Что же случилось дальше?

– Что случилось? О, еще один сюрприз истории. Когда Жан-Мари с матерью собирались ехать в Англию, Наполеон бежал с острова Эльба и снова началась война. Его мать под хватила лихорадку и умерла. Однако перед этим она заставила сына дать клятву, что он исполнит их план. Я говорил тебе, что из этой истории может выйти пьеса.

– И тогда?

– После Ватерлоо снова наступил мир, и Жан-Мари в конце концов добрался до Сент-Рейвенз-Маунт – всего через несколько дней после похорон моего дяди. Более того, я в это время уехал за границу, бывал и во Франции. Во время своего пребывания в Англии Жан-Мари почувствовал глубокую неприязнь к этой стране, особенно к нашему климату и пище. Теперь он понял, что хочет быть английским герцогом еще меньше, чем я.

– Сложно вообразить себе это. Значит, он стал ждать, пока ты вернешься, и зарабатывал себе на жизнь живописью. Но почему у него возникла идея стать разбойником Ле Корбо?

– Наследственная склонность к приключениям, но он унаследовал еще и хитрость от матери. Он не мог решить, постучаться ли в мою дверь и предъявить свои доказательства на наследство или заставить меня самому прийти к нему. И выбрал второе.

– Но ты сказал, что Жан-Мари не хотел быть герцогом.

– Верно, и он поклялся матери, что заставит герцога поделиться состоянием. Все, что ему нужно сейчас, – деньги, которых будет достаточно для жизни во Франции. Он хочет быть художником, вращаться в лучших кругах. Я согласился дать ему это.