Убийство в погребе (= Убийство в винном погребе)

      - Хотите, чтобы я сам изобличил себя?
      - Нет, чтобы реабилитировали.
      - К чему конкретно вы клоните, Шерингэм?
      Роджер на миг задумался. Очень важно было заставить Уоргрейва заговорить, независимо от того, какую позицию он займет, так как какую бы позицию он ни занимал, разговор был бы полезен. По всем законам психологии ему просто необходимо спустить пар, как бы он этого ни скрывал. С тех пор как началось это дело, он никому не мог довериться. Даже Эми он не мог поведать причину того, почему полиция его подозревает. А как бы сдержан и уверен в себе человек ни был, в пору сильного стресса лицо, которому можно довериться - это естественный предохранительный клапан. Наверняка Уоргрейв вот-вот взорвется.
      Чтобы спустить пар, надо было найти способ приоткрыть клапан.
      Роджер принял решение.
      - К чему я клоню?- переспросил он самым искренним тоном.- Объясню, совершенно чистосердечно. Полиция уверена, что Мэри Уотерхаус застрелили вы. Я в это не верю. Я хочу вам помочь.
      На такую прямоту не решился бы даже Морсби.
      - Очень любезно с вашей стороны,- безразлично сказал Уоргрейв, облокотясь на стремянку.- Но я, право, не понимаю, почему вам вдруг захотелось мне помочь. В любом случае мне это не нужно.
      - Ну, считайте, что я делаю это ради собственного удовольствия: просто хочу доказать Скотленд-Ярду, что я прав.
      - Это предусматривает доказательство вины кого-то другого. Вы это имеете в виду?
      - Не обязательно,- ответил Роджер, про себя отметив, что у Уоргрейва хватило такта не желать, чтобы обвинили другого, даже ради собственного спасения.- У вас может быть алиби.
      - Всего на несколько дней? У меня его нет. Откуда мне его взять, если я был тогда в Лондоне без определенной цели?
      - Я хочу найти что-нибудь такое, чтобы доказать, что вы не совершали преступления.
      - Ничто не докажет, что я его не совершил,- сухо отозвался Уоргрейв.- С другой стороны, ничто не докажет и того, что я его совершил. Так зачем волноваться?
      - Да идите вы к черту, знаете!- взорвался Роджер, раздраженный таким хладнокровным цинизмом,- вы что, даже не отрицаете, что совершили его?
      - Конечно отрицаю. Не думаете ли вы, что я признаю свою вину?
      - Вы будто молчаливо почти признаете ее.
      - В таком случае вы меня не понимаете,- почти зевнул Уоргрейв.- Я ничего не признаю. Я все отрицаю. Никогда ничего не докажут, ни того, ни другого. Полиции это известно так же хорошо, как мне и вам. Видимо, они попросили вас приехать и проверить, не удастся ли вам переубедить меня? Ну нет, этого вам не удастся.
      Роджер подавил в себе желание бросить ему в ответ что-нибудь язвительное и улыбнулся.
      - Я же сказал вам, что приехал по своей инициативе. Понимаю, вам трудно в это поверить, но это правда. Больше того, я не собираюсь тратить на вас свои эмоции. Не хотите говорить со мной о деле - не говорите. Я ни в коем случае не вытягиваю из вас никаких признаний.
      - И не сможете, не волнуйтесь,- мрачно сказал Уоргрейв.
      - С другой стороны, я вполне готов пооткровенничать с вами. Вот вы не поверили мне, когда я сейчас сказал вам, что не верю, будто вы застрелили Мэри Уотерхаус, что это кто-то другой. Я объясню это вам и расскажу, кого подозреваю. Я убежден,- Роджер лгал абсолютно бесстыдно,- что ее застрелил Дафф.
      Если он надеялся удивить Уоргрейва, то этой цели определенно достиг.
      - Дафф?! Дафф и мухи не обидит.
      - Ну, так уж и не обидит!- возразил Роджер безапелляционно.
      - На что вы намекаете? С чего вы, собственно, взяли, что это был Дафф?
      - Сейчас объясню. Это преступление меня поразило с самого начала,охотно заговорил Роджер, надеясь, что хорошо изображает искренность,- тем, что его явно совершил слабый человек. Это просматривается насквозь, подтверждений тому множество, не считая уже того, что убийство само по себе свидетельство слабости, о чем я, помнится, толковал старшему инспектору Скотленда, который работает по этому делу. "Морсби,- сказал я ему,- убийство свидетельствует о слабости характера, даже в случае с шантажистом и его жертвой,- процитировал себя Роджер, не заботясь о достоверности цитаты.Уоргрейв - сильный человек; следовательно, он не мог опуститься до убийства".
      - Гм, вы так сказали, Шерингэм, точно?- недоверчиво спросил Уоргрейв.
      - Да,- солгал Роджер не краснея.- Я тогда думал так, и сейчас думаю так же.
      - Хорошо,- отозвался Уоргрейв.- Рад слышать.
      Роджер с надеждой взглянул на своего собеседника, но даже такая высокая оценка его характера учителя не тронула. Человек-скала, этот Уоргрейв. Роджер попытался сменить тему.
      - Та девица меня, признаюсь, заинтересовала прошлым летом. Поверил ее медовым речам. Ее бы я в последнюю очередь заподозрил в том, что она была профессиональной воровкой. Странно, что у вас с ней были какие-то шашни.
      Уоргрейв впервые за время их беседы оживился:
      - Боже правый, не считаете ли вы, что я знал о ней больше, чем вы сами, а? Конечно же не знал. Я бы и не взглянул на нее, если бы знал.
      - Даже когда она стала вас шантажировать?
      Уоргрейв посмотрел на него как сквозь стену, но Роджер нетерпеливо взмахнул рукой:
      - Да не бойтесь в этом признаться. Это же было абсолютно очевидно с самого начала. К тому же все, о чем бы вы мне сейчас ни сказали, доказательством считать не будут. Свидетеля нет.
      - Ну ладно,- сказал Уоргрейв довольно вяло.- Даже тогда, когда она стала... шантажировать меня. Она это делала очень хитро. Разыгрывала невинную простушку до самого конца... До того, как я видел ее в последний раз,- поспешно поправился он.
      - Тогда, когда вы обнаружили, что она птичка из тюремной клетки?
      - Только когда ваш друг инспектор сообщил мне об этом вчера утром.
      - Это вас поразило?
      - Ну, я рассердился. На себя в какой-то мере. Я почувствовал, что позволил водить себя за нос.
      Занятная и весьма типичная реакция, подумал Роджер.
      - Она была опасная женщина,- медленно произнес он,- и мир ничего не потерял, когда ее... кто-то убрал, кто бы он ни был.
      - Скажем, Дафф,- усмехнулся Уоргрейв.
      - Скажем, Дафф,- серьезно согласился Роджер.
      Они посмотрели друг на друга.
      - Слушайте, Шерингэм,- сказал Уоргрейв,- извините, но мне нужно кое-чем заняться.
      - Хорошо,- кивнул Роджер.- Я вообще хочу поболтать с Даффом.
      - Не стройте из себя дурака,- резко сказал Уоргрейв, жестко глянув на него.- Вы же прекрасно знаете, что это был... не Дафф.
      Роджер действительно прекрасно знал, что это не Дафф. Даже если бы он хотел поболтать с Даффом (а он не хотел), то сейчас это было невозможно. Близилась половика пятого, а Эми предупредила его, что в половине пятого в гостиной соберутся к чаю. Даже Роджер не посмел бы опоздать на приглашение Эми.
      В гостиной уже была Филлис Гаррисон. Она приветствовала его своей обычной кокетливой улыбкой. Роджеру она нравилась, и следующие полчаса они поддерживали заинтересованную беседу, несмотря на чопорное радушие Эми, гнетущее молчание Уоргрейва и весьма рассеянные и автоматические замечания мистера Гаррисона. Других учителей, а также Лейлы Джевонс, не было; им чай подавали отдельно.
      Перед отъездом Роджер решил немного поговорить с мистером Гаррисоном в его кабинете. В конце концов, хочешь выяснить, что к чему,- иди к вышестоящим; возможно, их сведения окажутся стоящими.
      - Какое жуткое дело, это убийство Мэри Уотерхаус,- напрямик начал Шерингэм. За чаем, безусловно, эта тема была закрыта.
      - Да, да,- пробормотал мистер Гаррисон, заметно удивившись.- Ужасно, ужасно.
      - Я знаю кое-что об этом деле из Скотленд-Ярда.
      Мистер Гаррисон широко открыл водянисто-голубые глаза.
      - Вы, Шерингэм? Ах да, конечно, я вспомнил. Вы случайно не работаете на них, а? И вот почему...
      - Отчасти. Но сейчас я на них не работаю. Я здесь, вообще-то, совсем сам по себе.
      - Что вы говорите? А-а. Скажите мне вот что,- вдруг заинтересованно спросил мистер Гаррисон,- что полиция на самом деле думает на этот счет? Я надеюсь, нет, я искренне надеюсь, что не...
      - Вообще-то, я не вправе распространяться о том, что думают они.
      - Да-да. Конечно. Я понимаю. Но...
      - Слушаю вас?
      - Я хочу сказать, как бы там полиция ни думала, но нельзя не догадаться, о чем думают здесь у нас.
      Роджер почувствовал, что ступил на опасную почву. Он осторожно сказал:
      - Помолвка вашей дочери не расстроилась.
      - Ах, нет-нет,- облегченно согласился мистер Гаррисон с таким деликатным упоминанием "мотива" Уоргрейва без упоминания его имени.- Нет, она и слышать об этом не желала. Я счел своим долгом... Но нет. Она с презрением отметает все сплетни.
      - А вы?
      - И я тоже,- твердо заявил мистер Гаррисон.- И я тоже. Безусловно. Это немыслимо.
      - Убийство всегда немыслимо.
      - А я думаю,- робко предположил мистер Гаррисон, слегка поежившись,- не могло ли это быть самоубийство? Я... я так мало знаю о подробностях.
      - Абсолютно не может быть.
      - Да,- задумался мистер Гаррисон.- Да-да.
      - А почему вы сочли такое возможным? То есть почему вы считаете, что она могла убить себя?
      - Ее положение...
      - В наши дни девушки не убивают себя из-за этого.
      - Да-да,- тотчас же согласился мистер Гаррисон.
      - А вы не думаете, что у нее была какая-то другая причина, чтобы совершить самоубийство?
      - Я?- спросил мистер Гаррисон не без замешательства.- Нет, конечно. С чего бы?
      - Почему бы вам не открыться мне, мистер Гаррисон? Уоргрейву это никоим образом не повредит; ему это как раз может сильно помочь.
      - Я... не понимаю, что вы имеете в виду, совсем.
      - А я думаю, что понимаете,- мягко надавил на него Роджер.- Позвольте высказать догадку? Когда-то в течение той летней четверти до вас дошли сведения, что Мэри Уотерхаус небезгрешна, бывшая тюремная пташка и все такое. Вы предупредили ее об увольнении частным образом, но представили это так, будто бы она сама уходит и предложили ей пустить миф об австралийском женихе. Это вы сделали, верно?
      Мистер Гаррисон открыл рот и уставился на Шерингэма.
      - Значит, все-таки она ему сказала?- наконец выдавил он.
      - Так я прав?- гаркнул Роджер. Настал момент истины.- Такие сведения дошли до вас?
      - Я... я получил анонимное письмо,- запинаясь, сказал мистер Гаррисон почти так, будто его самого уличили в каком-то преступлении.- Я ознакомил ее с его содержанием. Сначала она все отрицала. Потом... потом она расплакалась и во всем призналась. Я... я сказал, что ей придется увольняться. Шерингэм, я не думаю, что...
      - Да нет, нет,- успокоил его Роджер.- Это никоим образом не касается ее смерти. Почти абсолютно ясно, что это не самоубийство.
      - Ах!
      - А вы рассказывали Уоргрейву о содержании письма?
      - Конечно, нет,- сразу же возразил мистер Гаррисон.- Нет, разумеется, не рассказывал... ему.
      - А кому рассказывали?
      - Никому. Ни одной душе.
      - Кхм!- Роджер потер подбородок.- Анонимное письмо. Вы его порвали?
      - Не сразу. Подумал...
      - И где вы его хранили?
      - Здесь, в письменном столе.
      - Запертым?
      - Я... я не помню. Правда не помню. Шерингэм, я не понимаю, что вы...
      - И не надо,- снова успокоил его Роджер.- Я просто гадаю, кто мог иметь доступ к вашему столу.
      - Если вы намекаете, что кто-то рылся в моих личных бумагах, то должен сказать сразу: такое здесь просто невозможно. Невозможно.
      - Понятно. Ну, не принимайте это близко к сердцу. Просто занятно, вот и все. У вас, вне сомнения, уже не осталось этого письма?
      - Нет-нет. Я его выбросил, как только мисс Уотерхаус уехала.
      - Понятно. Жаль. Но не могли же вы знать, не могли же... И все-таки, как бы я хотел знать, запирали вы его или нет.- Роджер взглянул на стол.Ведь некоторые из этих ящиков вы запираете?
      - Один всегда запираю.- Мистер Гаррисон задумался.- Может, я положил письмо туда. Право, не знаю. А это так важно?
      - Нет-нет, это не имеет значения. Ну что же, мне пора идти. Как приятно, что вы позволили мне так доверительно поговорить с вами, мистер Гаррисон, но не смею больше занимать ваше время. Я знаю, как вы заняты в конце четверти. О, вот еще о чем хотел вас спросить. Помните, в прошлом году нас фотографировали, как раз когда я работал здесь? Мне почему-то не досталось копии. Наверное, у вас больше не осталось лишних? А то бы я купил.
      - Осталась одна лишняя, но зачем же покупать?- с явным облегчением сказал мистер Гаррисон.- Я буду счастлив вручить ее вам как подарок. Так, только надо вспомнить: кажется, она наверху. Подождите минутку, я принесу.
      - Как я вам признателен,- вежливо ответил Роджер.
      Мистер Гаррисон заспешил наверх. Роджер прикидывал, как воспользоваться такой возможностью. Мистер Гаррисон как-то очень неопределенно говорил об анонимном письме. А вдруг он его и вовсе не выбрасывал? Если нет, то Роджер очень бы хотел письмо заполучить, но просить Гаррисона бесполезно.
      По тому, как смотрел на стол директор, было совершенно ясно, какой из ящиков запирается. Роджер наклонился и изучил замок. Потом извлек из кармана безобидную связку ключей, выбрал один и вставил в замок. Замок был простой, и ящик тотчас открылся. Перед Роджером лежало не анонимное письмо, а очень неприличная фотография.
      - Ну почему,- спросил себя Роджер, быстро закрывая и запирая ящик,- у стольких пожилых мужчин такие отвратительные мысли на уме?
      Глава 17
      Роджер остался очень доволен сам собой. Его поездка в Роланд-хаус получилась гораздо более удачной, чем он рассчитывал. Помимо всего прочего, Уоргрейв признал, например, свою интрижку с Мэри Уотерхаус и то, что она его шантажировала. Конечно Уоргрейв понимал: что бы он ни сказал Роджеру, это не будет являться уликой,- и потому признался. Роджера ничто из его слов не удивило. Он предполагал, что в чем-то таком Уоргрейв может признаться.
      Были и другие удачи. Самой важной, безусловно, являлось анонимное письмо. Оно отлично подтверждало рассуждения Роджера перед поездкой в школу. Против Мэри Уотерхаус должны были появиться какие-то сведения, рассуждал он еще в Лондоне, и действительно такие сведения появились. Роджеру уже представлялось, как это анонимное письмо окончательно разрешит все дело.
      Вернувшись в Олбани, он узнал от портье, что полчаса назад звонил старший инспектор Морсби и просил мистера Шерингэма перезвонить ему на следующее утро.
      На следующее утро мистер Шерингэм перезвонил ему.
      - Мы кое-что добыли из того, чем вы интересовались вчера, мистер Шерингэм,- сообщил ему Морсби.- Я существенно расширил круг предложенных вами вопросов, поскольку решил, что, возможно, вы кое-что упустили из виду.
      - Так?- немного прохладно сказал Роджер.
      - Так вот. Его там вообще не было. А была сама девица.
      - Сама Мэри?- с удивлением воскликнул Роджер.
      - Вы не ожидали этого, мистер Шерингэм?
      - Не ожидал,- ответил Роджер, с горечью вспомнив свою теорию.
      - В общем, думаю, мы можем на это положиться. Служанка дома номер два помнит, что как раз перед отъездом хозяев прошлым летом приходила молодая женщина и предлагала сделать чехлы для кресел. У нее с собой были образцы. Служанка хорошо это помнит, потому что девица называла плату, которая была даже ниже цены материалов.
      - Такие ловкачи могут иногда перестараться,- пробормотал Роджер.
      - Да. Миссис Коттингтон не было дома, а девица...
      - Скорее всего, видела, как та выходила.
      - Да. Так или иначе, она сказала, что вернется в тот же день попозже, но больше не появлялась.
      - Ага!
      - Да, мистер Шерингэм, здесь вы догадались.
      - Надо полагать, она разговорилась со служанкой?
      - Да. Они немного поговорили о том, когда работа будет готова, и служанка сказала, что не стоит спешить, поскольку в ближайшие две недели дома никого не будет.
      - А что насчет номера шесть?
      - Там ничего о девице не помнят, но я полагаю, что она туда и не заходила. Эта служанка говорит, что девица спросила, стоит ли ей предложить свои услуги там, и хотя не помнит, что ответила, я думаю, эта девица Уотерхаус выудила у нее, когда те тоже уедут.
      - Служанка опознала ее?
      - Пятьдесят на пятьдесят. Та была в очках, и служанка думает, что, может быть, это девушка с фотографии. А до того она клялась, что совсем не узнает ее. Но дешевизна обивки несколько встряхнула ее память.
      - Хорошо,- сказал Роджер.- Вот видите, Морсби, можете же встряхнуть чью-то память по этому делу. В следующий раз постарайтесь сами додуматься, к кому бы это применить.
      Не успел Роджер положить трубку, как понял, в чем была ошибка его прежних рассуждений. В восстановленной им версии предполагалось, что и мужчина, и девица знали о том, что дома мисс Стейплз и ее соседей будут пустовать. Но он не отдавал себе в этом отчета, так как ему важно было, что об этом знал убийца. А как же иначе могла девица Уотерхаус привести его туда, если сама об этом не знала?
      Что же получается, всю теорию надо отмести? Конечно она была уж очень предположительной. Истина, видимо, где-то рядом. Теперь, во всяком случае, очевидно, что девица уведомила его о трех пустых домах. Она вряд ли бы так поступила, если бы хотела оставить в тайне от него конечный пункт их путешествия; а это значит, что она повела его туда не за тем, чтобы вымогать деньги. Впрочем, это не так важно. У них могла быть масса других причин туда поехать. В конце концов, это ничего не значит. Важно то, что они оба должны были знать о пустовавших домах для того, чтобы воспользоваться погребом дома мисс Стейплз. Его мотивом было убийство; ее мотив пока не ясен.
      Роджер вдруг понял, что новые сведения, полученные Морсби, явно огорчили последнего, хотя он в этом и не признался. Новые сведения разбили последнюю надежду старшего инспектора связать Уоргрейва с Бернтоук-роуд. Разве что подвернется какая-нибудь свеженькая улика из нового источника, а это теперь совсем маловероятно. Морсби, наверное, уже распрощался со всеми надеждами привести Уоргрейва к ответу.
      А тогда, подумал Роджер, уже не важно, как сам Уоргрейв смотрит на это. Он позвонил Уоргрейву и пригласил его на обед.
      - Обед?- Уоргрейв был явно удивлен.- Извините. Никак не смогу. Я сегодня дежурю.
      - В школе?
      - Да. В любом случае...
      - В любом случае,- твердо сказал Роджер,- вы приедете пообедать ко мне сегодня вечером. Обратно можете вернуться электричкой в одиннадцать сорок. И не говорите, что не можете взять отгул на вечер, если он вам нужен теперь.- Последнее слово он слегка выделил.
      - Если он мне нужен, то возможно,- сухо ответил Уоргрейв.- Но собственно говоря...
      - Послушайте,- прервал его Роджер,- я вам скажу все прямо сейчас. Некий старший инспектор, которого мы оба знаем, почти точно отчаялся напасть на след некоего лица. А я нет. У меня вообще есть уйма новых данных, которые станут пренеприятным сюрпризом кое для кого. Но прежде чем я выложу их нашему общему другу, я хочу поговорить с вами. Так приедете на обед?
      - Да,- после долгого молчания ответил Уоргрейв.
      - Я так и думал,- с огромным облегчением сказал Роджер.- Приезжайте к половине восьмого. Тогда успеем выпить по рюмочке хереса. О костюме не беспокойтесь.
      Он положил трубку и отправился на гостиничную кухню.
      - Мидоуз, я только что пригласил друга на обед. Сделайте-ка нам что-нибудь такое...макабр-р-р...
      - Прошу прощения, сэр. Что именно такое?
      - Ж-жуткое. Противное. Отвратительное. Мерзкое.
      - Боюсь, сэр, я вас не понял.
      - Ну и ладно,- махнул рукой Роджер.- Но жаль. Мне так и кажется, что нечто жуткое висит в воздухе.
      Если Мидоузу и не удалось в тот вечер достичь вершин жути в отношении приготовленных блюд, то атмосфера определенно была неприятной. Тому способствовало и настроение Уоргрейва. И правда, подумал Роджер, он очень даже смахивает на убийцу: угрюмое лицо, черные нависшие брови, низкий лоб это всегда производит зловещее впечатление. Роджер гордился тем, что принимает такого гостя. Он впервые пригласил на обед человека, практически признавшегося в убийстве, хотя не знал, сколько раз мог принимать неведомого убийцу ранее. По теории Роджера, из каждых двадцати знакомых людей по меньшей мере один - ненайденный убийца. Эту гипотезу ничто не подтверждало, но Роджер получал дурацкое удовольствие от попытки угадать, кто же убийца из каждых двадцати его знакомых.
      Уоргрейв говорил мало и по преимуществу односложно выражал свое мнение о тех книгах, пьесах и тому подобном, о чем болтал Роджер. Если он разбирался в них, то не выказывал этого. Как уже имел случай отметить Морсби, самообладание этого человека было сверхъестественным. Роджер наблюдал за ним, мысленно торжествуя победу. Подобных Уоргрейву он раньше не встречал. Он обходился с учителем жестоко, но почему бы и нет. Капля жестокости не причинит Уоргрейву вреда.
      Только когда обед был съеден и на столе появился портвейн, Роджер объявил тему разговора, ради которого они встретились. За все время обеда хозяин ждал, не заговорит ли о ней сам Уоргрейв, но тот ни намеком не упомянул с пей. А все-таки он наверняка как на иголках ждал, что наконец пригласивший объяснит свою прямую угрозу по телефону.
      - Ну вот что, Уоргрейв,- внезапно прервал Роджер их разговор о недостатках английских частных школ по части преподавания науки.- Вот что, Уоргрейв, как чувствует себя ловко увернувшийся от правосудия убийца?
      Уоргрейв невозмутимо взглянул на него.
      - Я не совершал убийства и не увертывался ловко от правосудия.
      - Не скромничайте. Вы очень ловко увернулись. Но из-за ужасно нелепого стечения обстоятельств об этом узнали. Но вы не остановились. Вы приняли все меры предосторожности даже на случай, если произойдет невозможное и труп обнаружат: все равно не найдется доказательств вашей вины. Поздравляю вас, знаете ли.
      - Я вообще не совершал убийства.
      - Ну, или расправу, называйте как хотите. Кстати, не стоит ничего бояться. У меня нет полицейских из Скотленд-Ярда за шторами, и под столом, разумеется, нет диктофона. Если хотите, обыщите комнату.
      - У вас очень хороший портвейн, Шерингэм.
      - Рад, что вам нравится. Но давайте говорить о деле. Вы знаете, что убийства - моя страсть. Мне не приходится толковать каждый день с настоящим убийцей и обсуждать детали его преступного замысла, знаете ли. Вы первый, с кем я беседую лично, с глазу на глаз. Так с чего бы вам так запираться?
      - А я-то думал, что это вы хотите мне что-то рассказать.
      - Ну, есть у меня кое-что, чем я хотел бы с вами поделиться, это верно. Но не ответите ли сначала вы на мои вопросы?
      - Это зависит от того, что за вопросы,- безразлично проговорил Уоргрейв, потягивая портвейн.
      Роджер откинулся в кресле.
      - Значит, первый такой: сколько времени вы намерены так держаться?
      Впервые за весь вечер Уоргрейв метнул на хозяина подозрительный взгляд.
      - Как держаться?
      - Показывать, что вы убили Мэри Уотерхаус.
      - Я ее не убивал.
      - Знаю, что не убивали. И вы знаете. И тот третий тоже знает. Но только мы втроем об этом знаем. Так вот я и хочу вас спросить: чего ради вы это делаете?
      - Что я делаю?- Наконец в тоне Уоргрейва послышалось беспокойство.
      - Притворяетесь, будто убили вы, чтобы прикрыть другого? Пока еще нет последствий, но они вот-вот появятся. Пока что ходят только догадки и неприязнь ваших коллег. Но неужели вы думаете, что на этом все кончится? Вы же скоро потеряете репутацию. Это уже почти секрет Полишинеля. Вам придется покинуть Роланд-хаус; вы нигде не найдете другую работу; и - придется разорвать вашу помолвку, если мыслить логически. То есть,- Роджер тщательно подбирал слова,- если вы, конечно, проследите за логикой.
      - Слушайте, Шерингэм, я просто в толк не возьму, о чем вы говорите.
      - Нет же, давно взяли, давно.
      - Если вы об этой смехотворной идее относительно Даффа...
      - О Даффе я и не думаю. И никогда его не подозревал. Мне просто была интересна ваша реакция на такой бред. Я думаю о том, кто действительно застрелил Мэри Уотерхаус. Вы знаете, кто он, не хуже меня, а может, и лучше.
      Уоргрейв вертел в руках свою рюмку. Он заметно побледнел.
      - Послушайте, Шерингэм, я не понимаю, что за странная мысль не дает вам покоя,- сказал он не так уверенно, как прежде.- Но если вы всерьез подозреваете какою-то невинного человека... я могу рассчитывать на ваше заверение, что нас никто не подслушивает?
      - На сто процентов.
      - Тогда ладно, тогда не важно, что я скажу. Я действительно ее застрелил.
      - Боже!- ахнул Роджер.
      - Вы чертовски хитро добились, чтобы я вам эго сказал, ведь я до сих пор не знаю, блефуете вы или нет,- раздраженно сказал Уоргрейв.- Но вы и теперь беспомощны. Мои слова - не улика. Говорите полиции, что хотите. А я просто буду все отрицать.
      - Разумеется,- одобрительно согласился Роджер.- А как же.
      Уоргрейв молча уставился на него.
      - Давайте выпьем еще портвейна,- предложил Роджер и подал ему графин.
      - Так какие же у вас новые данные?- спросил наконец Уоргрейв, наполнив свою рюмку.
      - А вас беспокоит, что у меня появились кое-какие новые данные?- живо спросил Роджер.
      - Ничуть. Они не могут быть явными, иначе бы полиция сама их нашла. Не думайте, что напугали меня сегодня утром. Я прекрасно знаю, что в полной безопасности. Меня никогда не арестуют.
      - Никогда?
      - Никогда,- твердо заявил Уоргрейв.- Они не сумеют найти подтверждений. Мы все это понимаем.- Он улыбнулся своей холодной безразличной улыбочкой.
      - Ну знаете, должен сказать, вы настоящий дьявол,- с восхищением проговорил Роджер.
      - Я просто не теряю головы. Это вы хотели сказать?
      - Не теряете - никогда, кроме, пожалуй, случая с револьвером.
      - Да, тогда я сглупил,- нахмурился Уоргрейв.- У меня в тот день нервы пошаливали. Впрочем, это не имеет значения.
      - Как и то, что вы позаботились о том, чтобы убрать пулю. Если бы вы этого не сделали...
      - Но, как видите, сделал. Насколько мне было известно,- откровенно заговорил Уоргрейв,- я не сделал ни одной из глупых ошибок. Вы очень верно говорили нам об этом в тот вечер, Шерингэм. Убить действительно очень легко, любому человеку с нормальной сообразительностью.
      Он откинулся на спинку кресла и снова улыбнулся, на сей раз почти с триумфом. Роджер с восхищением смотрел на него.
      - А-а, вы помните тот вечер?
      - Конечно помню. На меня тогда ваши слова произвели сильное впечатление.
      - Ну что, почувствовали наконец как легко говорить откровенно?
      - Пожалуй, да,- помедлив, ответил Уоргрейв.- У меня... у меня, как вы понимаете, было несколько неприятных ситуаций.
      - Понимаю. А что касается воображения, у вас его оказалось намного больше, чем я предполагал, Уоргрейв.
      - О, как это нужно понимать?
      - Мне кажется, для того чтобы совершить удачное убийство, требуется недюжинное воображение. Когда я говорил о том, как это просто, мне такое и в голову не приходило. Получается, это вовсе не просто. Вам пришлось просчитать и предвидеть огромное количество деталей.
      - Ну, знаете...- скромно сказал Уоргрейв.
      - Не хотите ответить на пару вопросов?
      - Пожалуй. Задавайте.
      - Ну, прежде всего меня занимает психологический аспект. Каким чертом удалось вам уговорить мисс Уотерхаус пойти с вами в тот дом? Я, между прочим, предполагаю, что дом был выбран в связи с тем, что у нее был ключ от него. Там она предъявила вам свои требования. Это она узнала что все три дома будут пусты на второй неделе августа?
      - Да, все правильно,- кивнул Уоргрейв.
      - Ну и как же вы уговорили ее туда вас отвести?
      - Пожалуй, лучше я вам этого говорить не буду.
      - Почему бы нет? Честное слово, никому не скажу. Я же спрашиваю чисто из собственного любопытства. И вам от этого, кстати, никакого вреда.
      - Это была ее идея,- раздумывая, ответил Уоргрейв.
      - То, что вам надо поехать туда вместе?
      - Да.
      - Вам было известно, что она воровка?
      - Нет, мне это известно не было.
      - Тогда как она объяснила вам, откуда у нее ключ?
      - А она сказала, что это дом ее тети.
      - Как она объяснила, что приглашает вас туда?
      - Ой, не знаю. Хороший пустой дом, сами понимаете. Очень удобно, вот и все.
      - Но зачем ей понадобился хороший пустой дом, если у нее была квартира, куда вы могли к ней приехать?
      - На то были причины,- поколебавшись, ответил Уоргрейв.
      - Вы хотите сказать, что она прямо сразу предложила: у меня есть один пустой домик, давай туда съездим?
      - Да, почти так все и произошло.
      - И вы не намеревались ее убивать, так? И совершенно случайно решили это сделать, когда увидели, какая замечательная возможность вам представилась?- загорелся Роджер.
      - Вы почти догадались, Шерингэм,- кивнул Уоргрейв.
      Роджер стукнул кулаком по столу.
      - И у вас очень кстати оказался револьвер в одной руке и чемодан со смесью песка и цемента в другой! Так надо понимать?! Да, Уоргрейв, а я был прав: воображения у вас все-таки недостает.
      - О чем вы?- встревоженно спросил Уоргрейв.
      - Ну, выдумок я наслушался по самое горло. Я предоставил вам все возможности доказать, что это вы застрелили Мэри Уотерхаус, но вы сделать этого не смогли. Естественно, не смогли. А почему? Потому что мы с вами оба прекрасно знаем, что это совсем не вы ее убили.
      - Тогда кто же это был?- раздраженно спросил Уоргрейв.
      - Гаррисон,- ответил Роджер.
      Глава 18
      Казалось, Уоргрейв наконец признал свое поражение.
      - Понятно,- медленно проговорил он,- ну и что же вы теперь намерены делать?
      - Это скорее зависит от вас. Если вам хочется повсюду рассказывать, что убийца вы, чтобы прикрыть этого старого подлеца, то, видимо, остановить вас я не смогу. Но спорить с вами нисколько не собираюсь.
      - Что вас заставило остановить свои подозрения на Гаррисоне?
      Роджер немного отодвинул кресло от стола и положил ногу на ногу.