Сестры Гринтри (№1) - Невинная обольстительница

Если бы он действительно был растленным негодяем, каким хотел представить себя в глазах окружающих, он бы попытался овладеть ею, не тратя времени на ненужные споры. Ему вспомнилось, как она отнеслась к его поцелуям. Она не упала в обморок, не стала кричать или пускаться в бегство. Нет, она повела себя как нормальная здоровая женщина, по крайней мере в самом начале.

Оливер постепенно замедлил шаг. Он представил мисс Гринтри в своих объятиях – ее крепкое тело, упругую гладкую кожу, высокую грудь и стройные ноги. Интересно, станет ли она выкрикивать его имя в момент наивысшего наслаждения? Или же потребует от него отказаться от замысла снести Кендлвуд в обмен на то, что отдаст ему самое дорогое, что у нее есть? Чувствуя, что заходит в мыслях слишком далеко, Оливер недовольно тряхнул головой. Если бы ему нужно было только ее тело, он мог бы понять себя. Но видимо, ему она нужна вся – и ее плоть, и ее душа.

Очнувшись от грез, Оливер понял, что остановился и стоит прямо посередине скудно освещенной улицы. Похоже, что он заблудился. Немного постояв, он двинулся дальше. Но ведь Вивианна Гринтри, напомнил он себе, относится к числу благородных высоконравственных женщин, которых он так презирает. Прямолинейных, с узким кругозором, назойливых, спешащих делать добро любой ценой. К тому же она из Йоркшира, из этой Богом забытой глубинки! И она хочет помешать ему сделать то, что он решил непременно сделать! Неужели она на самом деле рассчитывает пробудить в нем сознательность и добиться своего? Оливера даже передернуло от негодования.

Вспомнив, с каким выражением лица она говорила о Кендлвуде и как болезненно сморщилась, когда он ответил ей отказом, Оливер невольно состроил насмешливую гримасу. Вообще-то он не любил обижать тех, кто был слабее его, однако не мог не признать, что слабой Вивианну Гринтри никак не назовешь. Впрочем, он не мог поступить иначе. Не нужно давать ей повод увериться в том, что ей удастся переубедить его. Он, конечно, своего решения не изменит, но все-таки признаться в том, что отказ обрадовал его самого, он тоже не может.

Черт побери этих женщин!

Что бы она подумала, узнай она обо всех его прегрешениях? Осмелилась бы она бросить ему вызов? Или посчитала бы его недостойным даже того, чтобы вступить с ним в разговор? Последнее было бы предпочтительнее. Он уже так давно играл роль прожигателя жизни, что до известной степени и сам поверил, что является таковым. А мисс Гринтри – она совсем другая, нежная, чистая... Слава Богу, что он напугал ее и теперь она уже далеко отсюда, наверное, на пути в свой родной Йоркшир.

Миссис Хелен Рассел встретила Вивианну с недовольным выражением лица. Стоявшая за ее спиной Лил жестом призвала хозяйку быть начеку.

– Ты ушла одна, Вивианна! Я просто места себе не находила. Я так перенервничала. Что бы я сказала твоей матери, случись что-нибудь с тобой! Ты просто не представляешь себе, что такое Лондон!

Вивианна и Лил поспешили усадить ее в кресло, придвинутое плотно к стене. Миссис Рассел помахала рукой перед своим лицом. Вид у нее был еще более измученный и усталый, чем обычно. Устремив на Вивианну осуждающий взгляд, она печально покачала головой:

– Я очень испугалась за тебя, Вивианна. С тобой бог знает что могло случиться. Я не знала, куда ты пошла, зачем и когда вернешься. От твоей служанки я так ничего и не добилась, она утверждала, что ей не известно, где ты. Мы уже подумали, что тебя похитили какие-нибудь злодеи, задумавшие получить богатый выкуп.

Лил заметила предупреждающий взгляд своей юной хозяйки и прикусила губу, стараясь удержать улыбку.

– Случись такое, мы бы и не смогли выкупить тебя, – продолжила миссис Рассел. – Мы тут и так еле сводим концы с концами и сильно задолжали и повару, и бакалейщику. Так что никак не смогли бы помочь тебе. А Тоби так часто проигрывает в карты, что мне кажется... – Она сделала паузу и, слегка улыбнувшись, продолжила: – Надеюсь, что моя сестра сумела бы наскрести денег на выкуп. Эмми ведь у нас состоятельная особа, правильно? Да, случись такое несчастье, она бы сделала все как надо.

– Конечно, я нисколько в этом не сомневаюсь, – успокоила ее Вивианна. – Но ведь ничего подобного не случилось, тетушка. Простите меня, что доставила вам беспокойство, но так уж вышло. Мне нужно было поговорить... ну, в общем... с одним человеком о нашем приюте. Я не ожидала, что так долго задержусь. Еще раз простите меня.

Миссис Рассел еще какое-то время осуждающе смотрела на племянницу, после чего встала и сказала:

– Ну хорошо, моя дорогая, будем считать, что тут виной твое плохое знание Лондона и здешних нравов. Но я прошу тебя не допускать подобного впредь. Молодой даме вроде тебя нельзя ходить по улицам одной, без провожатого, да еще в столь позднее время.

– Я была не права, тетушка. Извините меня. Впредь я буду более осмотрительной.

– Что это? – раздался густой мужской бас, донесшийся от входной двери.

Вивианна еле сдержалась, чтобы не издать стон неудовольствия, когда увидела, что к ним приближается Тоби Рассел. Он был одет в сюртук, невероятно узкий в талии и чрезвычайно широкий в плечах – Вивианна была готова поклясться, что муж ее тетушки носит мужской корсет, – и жилет еще более кричащей расцветки, чем тот, что был на Оливере Монтгомери. Лицо сэра Тоби все еще сохраняло следы былой импозантности, однако складки у рта и морщинки возле глаз свидетельствовали о том, что погоня за наслаждениями состарила его гораздо быстрее, чем следовало ожидать. Вивианне дядюшка Тоби никогда не нравился, и ей было хорошо известно, что тетя Хелен глубоко несчастна в браке с этим человеком. Если в мире и существовал эталон очаровательного бездельника, то Тоби Рассел идеально соответствовал ему. Он плохо относился к своей супруге, был порочен до мозга костей, лжив и чрезвычайно ненадежен.

Вивианна подумала, что сэр Тоби наверняка сумел очень ловко втереться в доверие Хелен, если она вышла замуж за такое очаровательное ничтожество.

Когда Тоби Рассел горделиво прошествовал мимо Лил, та испуганно отпрянула в сторону.

– Вивианна поступила весьма неосмотрительно, – сообщила супругу Хелен. – Но я объяснила ей, как следует себя вести в большом городе, и она пообещала мне вести себя так, как и подобает юной леди.

– Звучит весьма интригующе, – фальшиво улыбаясь, отозвался Тоби. – Расскажите мне, что случилось, дорогая племянница.

– Вообще-то, дядюшка Тоби, я очень устала. Если вы не возражаете, я удалюсь в свою комнату. Мне хочется отдохнуть. Пойдем, Лил.

С этими словами Вивианна направилась вверх по лестнице в свою комнату, сопровождаемая верной Лил. При этом она постаралась не слушать, как тетушка Хелен начала объяснять сэру Тоби, почему ее племянница не явилась вовремя к ужину.

– Этот ужасный мистер Рассел попытался ущипнуть меня за попку, – объявила Лил, когда они вошли в спальню и закрыли за собой дверь.

Вивианна недовольно сузила глаза:

– Неужели? Извини, Лил. Старайся держаться от него подальше. Он человек не слишком порядочный.

– Вы могли бы и не говорить мне это, мисс. Я с первого взгляда раскусила его. Не беспокойтесь, я буду вести себя так, как надо.

Вивианна улыбнулась. Лил была симпатичной кареглазой девушкой маленького роста, обаятельной и очень живой. Вивианна нашла ее на улицах Йорка, когда та, в ту пору совсем еще малышка, умирала от голода и не имела крова над головой. Своей мольбой она тронула сердце Вивианны, которая убедила мать взять несчастное дитя к себе домой. Как оказалось, Л ил с детства обладала сообразительностью и добрым сердцем. С тех пор Вивианна ни разу не пожалела, что спасла ее и приблизила к себе.

– Я это знаю, Лил, – мягко произнесла она. – Извини, что так получилось с сэром Тоби. Видишь ли, мне нужно будет еще раз увидеться с лордом Монтгомери.

– Понимаю вас, мисс. Приют очень много значит для вас, он вам дороже всего на свете. – Лил принялась помогать хозяйке раздеться. – Но тем не менее вам нужно быть очень осторожной. Лорд Монтгомери мог с вами сделать все, что угодно, и мы с миссис Рассел ничем не смогли бы помочь вам.

«Он и так сделал со мной то, что пожелал», – подумала Вивианна, стараясь не покраснеть. Он трогал ее, прикасался к ней, крепко обнял. Она же не стала сопротивляться, а, напротив, сама прижалась к нему, да еще и вздохнула от удовольствия и застонала, когда он ее целовал. Ей это понравилось и захотелось, чтобы подобное повторилось снова.

– А теперь идите-ка поближе к огню, мисс, и обогрейтесь, а то вы совсем закоченели. И еще вам хорошо бы выпить горячего молока. Я вам его сейчас принесу.

Вивианна позволила усадить себя в кресло перед камином и подвинула ноги ближе к огню.

«Убедить его».

Улыбка исчезла с ее лица. Именно так совсем недавно сказала та немолодая женщина с умными проницательными глазами, которую почему-то называют просто Мадам. Вивианна не стала притворяться, будто не поняла смысла ее слов. Ей было совершенно ясно, что подобное выражение связано с любовными уловками. Не исключено, что ей придется целовать его и позволить целовать себя, прикасаться к нему или позволять ласкать себя. Использовать весь арсенал женского обаяния.

«Убедить его».

Неужели такое для нее возможно?

Пока Вивианна в подобное не верила. Она прекрасно понимала, что безоговорочно подчиняется всем нормам общественной морали, как и все остальные женщины ее социального положения.

Увидев в заведении мисс Афродиты женщин, которые выбрали себе судьбы отринутых обществом, она как будто заглянула в другой, неизвестный ей ранее мир. Нет, сама она ни за что не захотела бы стать... «аббатисой». Так, кажется, кебмен назвал Мадам? Однако Вивианне никогда не захотелось бы стать женой такого человека, как Оливер Монтгомери, несмотря на то что она позволила ему поцеловать себя и даже получила от этого удовольствие. Оказывается, есть целая область женского естества, о существовании которой она раньше даже не задумывалась и касаться которой ей представлялось совершенно невероятным до вступления в брак.

Это казалось ей таким интригующим...

Но подобное произойдет еще не скоро, сказала она себе, возвращаясь из мира грез в суровую реальность. Завтра она увидится с сестрами Битти и они вместе обсудят будущие действия по спасению приюта. Им также следует предусмотреть и вариант его перевода в другое место на тот случай, если им не удастся отстоять Кендлвуд. Вполне возможно, что мисс Сьюзен и мисс Грета предложат какой-нибудь разумный план, вовсе не предполагающий применения всяких там «женских уловок».

На следующее утро Вивианна проснулась в самом прекрасном расположении духа, несмотря на все те испытания, которые она изведала вчера. Она пообещала сестрам Битти навестить их и непременно побывать в Кендлвуде, как только прибудет в Лондон. Бедняжки мисс Сьюзен и мисс Грета, должно быть, заждались ее.

Она переоделась в новое, простого покроя платье и теперь терпеливо ожидала, когда Лил закончит причесывать ее. Неожиданно в дверь постучали. Это была служанка леди Хелен.

– Мисс, вас в гостиной дожидается некий джентльмен. Лорд... – она посмотрела на визитную карточку, – Оливер Монтгомери.

Вивианна почувствовала, что ей сначала сделалось холодно, а потом жарко. Она отчетливо представила события прошлого вечера, комнату в заведении мисс Афродиты, прикосновения рук Оливера, его горячее дыхание, его поцелуй. «Мне ужасно хочется покрыть вас всю поцелуями». Вспомнив эту фразу, она почувствовала, как у нее от волнения перехватило дыхание. В следующее мгновение Вивианна ощутила на себе осуждающий и встревоженный взгляд Лил.

– Я... со мной все хорошо, спасибо. Я сейчас спущусь к нему.

Служанка поклонилась и поспешно удалилась. Какое-то мгновение Вивианна не решалась встретиться взглядом с Лил. Но та умела лучше ее справляться с неловкими ситуациями.

– Вы ничего не рассказали мне о том, что случилось, мисс, – сказала служанка, укладывая последний локон в прическе своей госпожи. – Неужели это чудовище с вами что-то сделало?

– Он не чудовище, – ответила Вивианна. – По крайней мере, он не хищник. Скорее улыбчивый, красивый и обаятельный зверь. Он поцеловал меня, только и всего. Я не сопротивлялась. Это было прекрасно. Меня раньше никто никогда не целовал.

Лил недовольно покачала головой:

– Он может причинить вам огромные неприятности.

– Нет. Я этого не допущу. Я знаю, что делаю, Лил.

Лил с трудом удалось спрятать скептическую улыбку. Вивианна, еще раз посмотревшись в зеркало, вышла из комнаты и стала спускаться по лестнице. Что же ему нужно? Зачем он пришел? Вчера они расстались практически врагами.

Что же, сейчас выяснится истинная цель его прихода.

Поправив юбку, Вивианна сделала решительный вдох и вошла в гостиную.

Он стоял спиной к двери, обратив лицо к окну. Она уже во второй раз видела его в такой позе, скорее всего привычной для него.

– Милорд!

Оливер обернулся и с улыбкой, непринужденно и чуть небрежно поклонился ей. Вивианна предположила, что для того, чтобы так кланяться, нужно непременно родиться в старинном аристократическом семействе.

– Я пришел к вам для того, чтобы убедиться в том, что вы благополучно добрались до дома... – начал Оливер.

– Весьма... весьма любезно с вашей стороны, – чуть запнувшись, ответила Вивианна.

– ...и пожелать вам счастливого возвращения в Йоркшир.

Глаза Вивианны сердито сузились.

– Я пока не собираюсь возвращаться в Йоркшир.

– Жаль, – коротко отозвался Оливер.

– Я собираюсь пробыть в Лондоне еще какое-то время.

– Тогда я попрошу вас держаться все это время подальше от меня. Или вам придется провести его особым образом... порядочные дамы обычно стараются этого избегать... например, лежа на спине.

Вивианна резко выпрямилась, чувствуя, что все ее тело напряглось как струна.

– Я знаю, вы говорите подобные вещи для того, чтобы оскорбить меня, милорд, но, надеюсь, вам это не удастся. Вам ни за что не вывести меня из себя, можете даже не стараться.

Оливер еле удержался от смеха. Наверное, он сошел с ума, если осмелился прийти сюда. Теперь она стоит перед ним, внимательно глядя на него своими карими глазами, которые как будто проникают в самые глубины его души. Он подумал, что ему самому следует держаться от нее подальше – столь притягательна она была в эти минуты. В общем, его раздирали самые противоречивые чувства.

– Вы напрасно тратите время, – промолвил он и прислонился к спинке кресла, как будто был слишком пьян, чтобы самостоятельно стоять на ногах.

– Я сама вольна распоряжаться собственным временем, – ответила Вивианна и приблизилась к нему на один шаг. – Откуда вы узнали, где я нахожусь?

– Кто, как не вы сами, назвал мне свой адрес, когда я предложил нанять вам кеб? – с довольным видом улыбнулся Оливер. – Разве вы забыли?

– Ах да, верно. Смею предложить вам чашечку чаю, милорд? Мои тетя и дядя еще не встали, но, поскольку вы оказали такую любезность и заехали к нам, они бы не стали возражать против вашего появления в их доме.

Она предлагает ему чай? И это после всего того, что он наговорил ей? Оливер изумленно тряхнул головой.

– Нет, благодарю, я не задержусь у вас. Мне нужно кое-что покрепче чая, мисс Гринтри.

Минувшую ночь он почти не спал. Его мысли беспрестанно возвращались к забавной, привлекательной и благонравной мисс Вивианне Гринтри. И чаще всего ему на память приходили страсть и решительность ее взгляда.

Ему очень хотелось заключить ее в объятия и, не отпуская ни на миг, неустанно покрывать поцелуями ее нежную и гладкую кожу. Хотелось ласкать ее тело, заставляя стонать от наслаждения, заставляя требовать от него все новых и новых ласк. Лишь на мгновение его мысли взлетели до интеллектуальных высот, но затем снова приняли исключительно плотское измерение.

Господи, не сошел ли он с ума?

– Мисс Вивианна Гринтри, – медленно произнес он ее имя, как будто наслаждаясь каждым слагавшим его звуком. – Мне нравится ваше имя.

– Неужели, милорд? – изумилась Вивианна, не сумев, однако, скрыть своего удовольствия. Радостное выражение тут же сменилось подозрительным, как будто она почувствовала какой-то подвох.

– Прошу вас, называйте меня Оливер, – поправил он ее с искренним раздражением в голосе. Довольно поздно получив титул пэра, он все еще не отвык от прежнего обращения – мистер Оливер Монтгомери.

– Мне кажется, что называть вас по имени было бы крайне неприлично, – сказала Вивианна, сурово поджав губы.

– Я и так испытываю неприличные чувства, – невнятно произнес Монтгомери и в очередной раз удивился решительности своей собеседницы. – Мне также нравится и ваше лицо. Особенно ваш рот, да, да, мне очень нравится ваш рот. И еще мне нравится ваша...

– Я... вы... вы не передумали, милорд? Оливер? Относительно Кендлвуда? У меня возникло предположение, что вы могли принять новое решение. Обдумать то, о чем я вас просила, и дать мне ваше согласие. Я как раз сегодня собираюсь встретиться с сестрами Битти и с огромной радостью поведала бы им о том, что вы подарили нам надежду.

– Нет, мисс Гринтри, я не передумал.

– Но если бы только вы...

– Черт побери, сударыня, избавьте меня от ваших нравоучений!

Вивианна замерла на полуслове и стояла, приоткрыв рот и часто дыша. Оливер понял, что привел ее в замешательство, но никоим образом не напугал. Эту женщину вряд ли способен напугать даже разъяренный слон.

– Я пытаюсь довести до вашего понимания то, что...

– Неужели есть только один способ заставить вас замолчать?

– Какой же?

Оливер пристально посмотрел на Вивианну и заметил, как потемнели ее глаза. Ее губы сделались еще более сочными и манящими, чем прежде. Он крепко взял ее за плечи и поцеловал.

– Вот такой, – ответил он, оторвавшись от ее губ. – Для этого я и пришел. А это...

Договорить он не успел, потому что Вивианна неожиданно ответила на его поцелуй. Она даже осмелилась обнять его за шею и слегка повиснуть на нем.

– Я не доверяю вам, – оторвавшись от ее губ, произнес Оливер. – Ни минуты не верю.

– Тогда почему?..

– Прекратите ненужные разговоры. – С этими словами он снова крепко поцеловал ее: Вивианна незамедлительно ответила ему тем же. Оливеру показалось, будто его тело вспыхнуло огнем. Его руки скользнули по ее талии и крепко сжали округлые полушария ее ягодиц. Чувствуя постепенно нарастающее возбуждение, он еще плотнее прижал ее к себе.

Вивианна неожиданно выгнулась дугой в его объятиях. Оливеру показалось, будто он обнимает настоящую живую свечу. Именно в это мгновение он понял, что скоро потеряет контроль над собой.

Вивианна сделала вдох, потом еще один. Несмотря на то что каждая клеточка ее тела противилась этому, она отодвинулась от Оливера и опасливо огляделась по сторонам. У нее был такой вид, будто она только что пробудилась ото сна.

– Мисс!

Обернувшись, Вивианна увидела стоящую в дверях Лил. Она только сейчас поняла, насколько далеко зашла, дав волю желаниям Оливера. Чувствуя, что краснеет, она тем не менее попыталась принять непринужденный вид. Ей это удалось. По крайней мере голос ее, по-видимому, прозвучал более или менее ровно.

– Лил, лорд Монтгомери покидает нас. Пожалуйста, проводи его к выходу.

– Непременно, мисс, – довольно холодно проговорила Лил.

– Мою шляпу и трость! – попросил Оливер с легкой улыбкой, напуская на себя нарочито веселый вид.

«Но действительно ли ему было весело?» – подумала Вивианна. Так кто же из них одержал верх? Неужели ей все-таки удалось оставить последнее слово за собой, а он лишь притворяется довольным и веселым? Это, конечно, очень приятно сознавать, но сейчас ее занимало другое. Сам Оливер по-прежнему оставался для нее большой загадкой. Когда он поцеловал ее, ей захотелось дать ему пощечину, однако она не сделала этого. Напротив, она ответила на его поцелуй. Почему? Потому, что ей было любопытно, и потому, что ей просто этого захотелось.

– Прощайте, милорд! – произнесла Вивианна, оставаясь на прежнем месте.

– Я рада, что вы в хорошем настроении, мисс, – сказала Лил, когда вернулась, проводив гостя. – Я рада, что вы не расстроились. Этот человек... я предупреждала вас, мисс, да, предупреждала. Он опасен. Он вас не оставит в покое... будьте с ним осторожнее. Я вижу по вашему лицу, мисс, что он дал волю рукам. Он не отступится от вас, честное слово. Не успокоится, пока своего не добьется.

Не перебивая служанку, Вивианна выслушала ее до конца.

– Я знаю, Лил, что ты тревожишься обо мне, но, мне кажется, ты преувеличиваешь. Нет никаких оснований для беспокойства. Я способна сама постоять за себя.

Лил недоверчиво покачала головой:

– Ох, мисс, ничего-то вы не знаете о мужчинах. Особенно о таких коварных красавчиках. Он непременно разобьет вам сердце и погубит вас. Разве вы хотите этого?

– Я не вижу никаких оснований...

– Все вы понимаете, мисс, вы просто не хотите признаться. Вы думаете, что вам он безразличен, но я-то вижу, что это не так. Нет, мисс, вы все-таки держитесь от него подальше.

Вивианна подошла к двери.

– Я буду осторожна, Лил, обещаю тебе. Но мне вряд ли удастся держаться подальше от лорда Монтгомери. Я не смогу спасти приют, не общаясь с ним. Я не побоюсь его, даже если он поцелует меня... дважды... или трижды.

Лил в ответ лишь озабоченно простонала.

– Но вообще-то, – продолжила Вивианна и встретилась взглядом со взглядом служанки, – мне это очень понравилось.

С этими словами она зашагала вверх по лестнице в свою комнату, оставив Лил в полном недоумении.

Глава 4

Мисс Грета и мисс Сьюзен Битти были похожи на пару комнатных птичек, миниатюрных и взъерошенных, с горящими взорами и тоненькими голосами, но с характером поистине железным. Когда Вивианна впервые познакомилась с ними в Йорке, она с трудом подавляла в себе желание улыбнуться при виде их милой наивности. Действительно, что могут знать о жизни две средних лет незамужние дамы из среднего класса?

Однако она быстро поняла, что серьезно недооценивала сестер Битти.

Мисс Грета и мисс Сьюзен оказались отнюдь не нежными птичками, а скорее упрямыми терьерами. Их отличала стальная воля и непоколебимая решительность в достижении поставленных целей.

Подобно Вивианне, они давно хотели устроить приют для детей, лишившихся родителей и по вине обстоятельств оставшихся без крова. Если Вивианна вложила в выполнение этого замысла всю страсть своей души, то сестры Битти внесли свою лепту стойкостью и решительностью, которую проявили при поиске подходящего дома для сирот.

Грета и Сьюзен Битти были несгибаемой парой, и Вивианна была уверена, что никакие испытания не смогли бы поколебать их стойкость.

Была уверена до тех пор, пока не получила от них первое письмо с тревожными вестями о судьбе Кендлвуда.

Сидя за столом напротив сестер Битти в их маленькой, скромно обставленной гостиной – «Надеюсь, вы не против, если мы посидим здесь, мисс Гринтри, но эту комнату легче протопить!» – она слушала повествование мисс Сьюзен.

– Мы были уверены, что вопрос с арендой решен окончательно, – говорила Сьюзен, нервно сжимая и разжимая пальцы. – Поверенный в делах лорда Монтгомери объяснил нам, что может сдать Кендлвуд в аренду только на год. Поскольку само поместье принадлежит брату лорда Монтгомери, вопрос с передачей собственности новому владельцу немного затягивается. Он заверил нас, что Кендлвуд не являлся частью майоратного наследования и после года аренды договор можно продлить или предложить нам выкупить Кендлвуд. Нам сказали, что лорд Монтгомери ничего не хотел делать с поместьем и даже не намеревался жить в нем. Казалось, все было решено... по крайней мере нам так казалось. Однако когда до окончания срока договора осталось совсем немного времени и мы собирались пролонгировать его, нам стало известно, что... – Мисс Сьюзен лишь покачала головой, явно лишившись дара речи.

Рассказ продолжила мисс Грета:

– Откуда мы могли знать, что он изменит свое решение? Слово джентльмена не может иметь обратной силы, ведь так, мисс Гринтри?

– Возможно, он просто не джентльмен, – ответила Вивианна.

– Но ведь он родом из старинной, уважаемой семьи! – воскликнула мисс Сьюзен, обретя наконец возможность говорить. – Я знаю, что все его предки – люди удивительно гордые. Несколько раз правящие монархи предлагали семейству Монтгомери возвести их в сословие пэров, но это предложение неизменно встречало отказ. Девиз этого семейства звучит так: «С нас довольно того, что мы – Монтгомери!» Монтгомери согласились принять у короля Георга лишь баронский титул.

Мисс Грета сердито посмотрела на сестру, которая поспешила вернуться к главной теме разговора:

– Мы написали лорду Монтгомери и попросили его пересмотреть условия аренды, однако его ответ был, мягко говоря, бесцеремонным. Он предложил нам переехать в другое место, в меблированные комнаты в Бетнал-Грин. Но разве мы можем принять подобное предложение? Кендлвуд – это все, что мы могли предложить нашим несчастным сиротам. Если мы перевезем их в Бетнал-Грин, это будет предательством с нашей стороны. Предательством наших подопечных и наших жизненных принципов!

– Мы планировали провести в Кендлвуде ремонт, – более практичная мисс Грета. – Хотели починить крышу и водостоки, привести в нормальный вид нежилые помещения. Там можно было так много всего сделать! Мы так надеялись на это, мисс Гринтри!

– Кендлвуд – такое прекрасное место! Теперь его снесут и вместо него построят небольшие дома, – еле сдерживая слезы, произнесла мисс Сьюзен. – Лорд Монтгомери, очевидно, собирается заработать на этом большие деньги. Наверное, это самое главное для него. Но как же наши сироты, мисс Гринтри?!

– Мы несколько раз писали ему письма, умоляя изменить свое решение. Однако в ответ получали лишь сообщение о том, что в нашем распоряжении всего девять недель для переезда приюта из Кендлвуда. И ни слова больше, как будто нас уже больше нет на белом свете!

– Нет, он помнит о нашем существовании, – заверила сестер Вивианна. – По крайней мере помнит о нас. Не беспокойтесь, умоляю вас! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить лорда Монтгомери изменить свое решение.

– Вы так добры, мисс Гринтри! – воскликнула мисс Грета. Мисс Сьюзен одобрительно закивала головой. – Вы проделали такой большой путь, чтобы помочь нам. Наши бедные сироты оценят это. Мы тоже чрезвычайно благодарны вам.

Вивианна ответила на эти добрые слова фразой, в которой, как ей показалось, прозвучала ее уверенность в их несомненной будущей победе. Несмотря на то что она постаралась внешне не выдать своего волнения, голова ее была полна хаотичными обрывками самых разных, порой противоречивых мыслей. Буквально за несколько минут до этого разговора в маленькой гостиной сестры Битти собрали вместе всех юных обитателей приюта и те жизнерадостным хором поприветствовали свою благодетельницу.

Сестры, разумеется, знали всех детей по именам, как и Вивианна – по полученным от них письмам. Из них она была постоянно осведомлена об их жизни и, хотя редко встречалась с ними, испытывала к ним искреннюю любовь. Может быть, сложившаяся проблема состоит в том, что для Оливера эти ребятишки остаются непонятными, чисто абстрактными понятиями. Если бы он хоть раз встретился с ними, узнал их жизнь немного поближе, то наверняка даже его равнодушное сердце немного смягчилось бы.

– Мисс Гринтри! – раздался голос мисс Греты, и Вивианна поняла, что, задумавшись, пропустила часть разговора.

– Хотите чаю? – Мисс Сьюзен держала в одной руке заварочный чайник, а в другой кувшинчик с молоком.

– Благодарю вас.

– Я рассказывала об этой истории с Кендлвудом, – пояснила мисс Грета. – Возможно, это поспособствует вам при разговоре с владельцем поместья. Это небольшой экскурс в историю семейства Монтгомери.

– Что же это за история?

Мисс Грета устроилась в кресле поудобнее и начала свой рассказ:

– Кендлвуд был построен дедом лорда Оливера Монтгомери. Со стороны это казалось настоящей причудой. Особняк должен был стать монументом семейству, однако фактически погубил и разорил его владельца. Тот вложил в него почти все свое состояние и все равно не смог довести до конца строительство. У семьи Монтгомери был дом в Лондоне, а также поместье в Дербишире, так что особой необходимости в Кендлвуде не было. Кендлвуд всегда казался им неуютным, плохо пригодным для проживания. Однако Энтони Монтгомери, старший брат Оливера, очень любил это место и часто останавливался в особняке, даже ночевал в нем, когда по делам отправлялся в Дербишир. Дом и окружающие его земли достались Энтони в наследство от деда, однако денег для его образцового содержания у него никогда не хватало. Поэтому Кендлвуд ветшал буквально на глазах. Поскольку Энтони умер, то особняк достался его младшему брату Оливеру.

Разве Оливер при ней хотя бы раз говорил о брате? Нет, Вивианна была точно уверена, что имени Энтони лорд Монтгомери не упоминал.

– Я не знала, что у лорда Монтгомери был брат, – задумчиво проговорила она.

– Да, был, – грустно улыбнулась мисс Сьюзен. – С ним произошла странная история. Он коротко рассказал нам о своем брате, когда в последний раз был здесь.

– Оливер... то есть лорд Монтгомери, был здесь? – удивилась Вивианна. – Я не знала, что вы лично с ним встречались. Я думала, что вы вели переговоры лишь с его поверенным или писали ему письма.

– В первый раз, когда мы договаривались об аренде Кендлвуда, мы с ним не виделись, но после этого он бывал здесь два или даже три раза, – ответила Сьюзен.

– Но почему? Почему он приезжал? Я не понимаю.