В этот момент слуги подали еду, и разговор возобновился только за яблочным пирогом.
– Уильям, тебе понравилось в Оксфорде?
– Там было неплохо, хотя всегда приятно вернуться домой, – проворчал хозяин дома и потянулся к сливкам.
– Должно быть, тебе здесь одиноко? Я всегда думала, что ты женишься и у тебя появится наследник. Тебе ведь хочется кому-то передать фамилию Тремейнов, не так ли?
Похоже, Уильяма чуть не хватил удар: лицо его приобрело свекольный оттенок, а рука задрожала так, что сливки пролились на скатерть.
– Господи, ну что ты все время во все вмешиваешься!
– Побойся Бога, Уильям, мне только хотелось…
– Я не собираюсь обременять себя женой. Один взгляд на мужей моих сестер утвердил меня в мысли никогда не жениться.
– Вот как? А я и не знала, – заволновалась Эми.
– Зато я знаю и не хочу, чтобы ты вмешивалась в мою жизнь.
– Ах, Уильям, ты ведешь себя как ребенок. Я и не хотела вмешиваться, даже несмотря на то что ты считаешь себя вправе вмешиваться в жизнь Хелен и мою.
Уильям резко поднялся:
– Все, с меня довольно! Я иду спать!
Он быстро вышел, хлопнув напоследок дверью.
– Ну и ну! – с изумлением выдохнула Франческа. – Пожалуй, я никогда не видела дядюшку таким разгневанным. Что ты такого сказала?
Эми пожала плечами:
– Истинный Бог, не знаю. Я боялась, что он выгонит нас на улицу, и, кажется, немного перестаралась в своих усилиях вернуть доброе расположение брата.
Франческа быстро поднялась и обняла Эми.
– Бедняжка. Я тебе не завидую.
– К сожалению, именно такова наша родня. И все-таки ужасно ссориться с родственниками. Кстати, Франческа, тебе не следует вести себя как Уильям, и ты все-таки должна навестить Афродиту.
Франческа замерла.
– Нет. Я буду рада повидаться с тетей Хелен, несмотря на ужасное поведение Тоби, но Афродиту видеть не хочу. И потом, мне просто нечего ей сказать.
Эми снисходительно похлопала ее по руке.
– Хорошо, дорогая, я не собираюсь тебя заставлять. Однако было бы вежливо хотя бы послать ей записку, чтобы она могли навестить тебя. Она твоя родная мать.
– Нет. Ты моя мать, две матери мне не нужны. А теперь я пойду-ка лучше спать. Спокойной ночи, матушка.
Закрывая дверь, Франческа испытала облегчение от того, что смогла избежать дальнейших вопросов: будь здесь Вивианна и Мариэтта, они извели бы ее уговорами встретиться с Афродитой, тогда как Франческа решила остаться непоколебимой. С того момента как сестрам стало известно, что их подлинная мать – Афродита, Франческа отказалась поддерживать с ней какие бы то ни было отношения, и с годами ничего не изменилось.
Наверху раздались тихие шаги, и Франческа, подняв голову, увидела Лил, одетую в плащ и готовую выйти из дома.
Служанка, видимо, не ожидала подобной встречи и замерев, с испугом смотрела на Франческу.
– Лил? Куда это ты направляешься?
– Так, никуда. Я…
В поведении девушки явно было нечто странное; более того, под аккуратной респектабельной внешностью, которую так хорошо знала Франческа, теперь проступали черты женщины, доселе ей неизвестной.
– В чем дело, Лил? – Франческа поднялась на несколько ступенек и остановилась рядом с Лил.
К большому удивлению Франчески, глаза служанки наполнились слезами; Лил отвернулась и закусила губу.
– Ну-ка рассказывай, что случилось. Ты же знаешь, я обязательно помогу тебе, чем смогу.
– Ах, мисс, а я и сама не пойму, что со мной такое. С тех пор как мы приехали сюда, я все думаю, думаю…
– Думаешь? Но о чем?
– Прошлое, будь оно проклято! Теперь мне нет спасения.
– Лил, ты никогда не рассказывала мне о своем прошлом. Конечно, я знаю, что ты из Лондона, но вот остальное…
– Это не те воспоминания, которые доверяет кому-либо респектабельная женщина.
– Не бойся, Лил, ты ведь меня прекрасно знаешь.
Служанка еще раз всхлипнула, затем, вздохнув, начала свою исповедь:
– Когда-то у меня была семья, но я не видела их целых двадцать лет. Не думаю, чтобы они жили на той же улице, что и раньше. Может быть, они умерли. Многих, кто умирает в Лондоне, хоронят в безымянных могилах для бедняков.
– Так вот куда ты идешь? Искать их?
Кивнув, Лил снова залилась слезами.
– Знаю, что это глупо, но когда умер Джейкоб, я снова осталась одна, все мои мысли только о родных…
– Должно быть, тебе сейчас очень трудно, но ведь мы считаем тебя членом своей семьи, и ты не должна забывать об этом.
У Лил был такой вид, будто она вот-вот полностью растает. Сделав глубокий вдох, девушка в последний раз шмыгнула носом и постаралась взять себя в руки.
– Я знаю, мисс, – тихо проговорила она.
– Но тебе все-таки хочется пойти и посмотреть?
– Я будто слышу, как они меня зовут.
– Что ж, наши эмоции не всегда поддаются логическому объяснению. – Франческа вздохнула. – Может, ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
В глазах Лил засветилась надежда.
– Ах мисс, это было бы просто замечательно! Сомневаюсь, что я смогла бы сделать одна.
– Разумеется, я пойду с тобой. Только возьму плащ.
– Но это не очень приятное место, – с волнением предупредила Лил. – Вы ведь не хотите стать причиной скандала?..
Франческа улыбнулась. Если бы Лил только знала, что ей пришлось пережить совсем недавно!
* * *
Себастьян с трудом пробирался сквозь толпу: даже ночью улицы в бедных кварталах Лондона были наводнены бездомными, безработными, пьяницами, мальчишками, джентльменами, направлявшимися на поиски приключений, и ворами, охотившимися на них.
На этот раз он следил за домом на Мэллори-стрит, о котором рассказал Хэл. Джеда могли предупредить, поэтому он усилил меры предосторожности, чтобы подручные миссис Слейтер не покончили с ним раз и навсегда.
Мэллори-стрит стала особенно оживленной с того момента, когда множество домов в лондонских трущобах были снесены, освобождая место для рельс и новых станций. Беднякам пришлось куда-то перемещаться, и Мэллори-стрит оказалась для этого самой подходящей.
Себастьян неторопливой походкой шел мимо пивных, разглядывая проституток. Он ничем не отличался от любого пьяного франта, путешествующего по трущобам в цилиндре, съехавшим набок, с тростью в руке и сигарой в зубах.
– Вы выглядите настоящим франтом, – заметил с улыбкой камердинер Мартин, когда Себастьян уходил из дома.
– Боюсь, в этом нет ничего хорошего. – Себастьян хмыкнул.
– А мне продолжать наблюдение за мисс Гринтри?
– Да, Мартин, обязательно.
– Но может быть, мне лучше пойти с вами? Мало ли какие вам могут встретиться подозрительные личности…
– Этим ты займешься на Уэнстед-сквер.
– Что ж, пожалуй, вы правы, сэр.
Мартин был очень полезен в трудных ситуациях, поскольку Себастьян знал: он преданный и честный человек, к тому же не терявший оптимизма даже в тех случаях, когда у других опускались руки.
Себастьян задержался у дома номер сорок четыре, притворяясь, что пошатывается от спиртного, и поправил цилиндр так, чтобы его лицо оказалось полностью в тени. Теперь все улицы Лондона освещали газовые фонари, даже Мэллори-стрит, но многие внутренние дворы и переулки оставались темными.
Себастьяну не повезло: фонарь находился как раз рядом с тем местом, где он остановился.
Внезапно на него налетел какой-то прохожий, и Себастьян, почувствовав руку карманника на своем боку, молниеносно схватил ловкие пальцы и, изогнув их, негромко проговорил:
– Советую тебе держаться от меня подальше, приятель.
Воришка замычал от боли, пальцы его затрепетали.
– Это же я, Диппер!
Себастьян повернулся к пленнику. На вид человеку было лет пятьдесят; лицо его избороздили морщины, а жизнь в шаге от тюрьмы сделала его глаза хитрыми и внимательными.
– Вы хотели встретиться, вот я и пришел.
Себастьян разжал руку.
– Прости, ну, что ты можешь мне рассказать?
Диппер быстро натянул толстые шерстяные перчатки.
– Я хочу заключить по поводу них сделку, мистер Торн.
– Перестань, Диппер…
– Хорошо, как я помню, вы всегда торопитесь. Тогда вот что…
Себастьян стал внимательно слушать и вскоре понял, что о миссис Слейтер здесь никто ничего не знал. Дом на другой стороне улицы занимал мужчина по имени Джед Холмс, оплачивавший аренду других помещений по всему Лондону; об этом человеке говорили, что он связан с проституцией.
– Джед Холмс и никаких упоминаний о женщине?
– Ну… – Диппер почесал затылок. – Кое-что о ней я все же слышал.
– Диппер, я не могу торчать тут всю ночь.
– Видите ли, там бывала женщина, но она инвалид. И ее перевозят в кресле. Может быть, это мать Джеда? Во всяком случае, он относится к ней очень почтительно.
– Так ты не знаешь, кто она такая и где живет?
– По-моему, он ее где-то прячет.
– Ну так попытайся ее найти. Вот деньги, Диппер, но их нужно отработать.
Человечек беззаботно улыбнулся, забирая монеты.
– Большое спасибо.
– Скажи Полли, может быть, и для нее работа найдется. Только у нее должен быть респектабельный вид, как у леди.
Диппер фыркнул.
– Я так и передам.
– Да смотри не попадайся больше, возможно, в следующий раз мне не удастся освободить тебя под залог.
Диппер хмыкнул и растворился в толпе, а Себастьян, облокотившись спиной о кирпичную стену, сделал вид, что греется у дымящейся жаровни. Покосившийся дом на другой стороне улицы имел вполне безобидный вид, однако лишь одному Богу было известно, что происходило за его дверями…
Как раз в этот момент дверь открылась и из нее появился коренастый мужчина: он с кем-то разговаривал на ходу, но его собеседника не было видно.
Придвинувшись к жаровне, Себастьян заглянул в дом и увидел скромно одетую женщину, державшую за руку ребенка. Девочке было лет десять; одета она была аккуратно, но сам факт нахождения в этом доме вызывал сочувствие к ней.
У Себастьяна сжалось сердце: все это ему не нравилось, совершенно не нравилось.
Глава 11
Франческа поплотнее завернулась в плащ. Лил сказала, что они ничем не должны выделяться и поэтому им лучше притвориться, будто они чувствуют себя как дома, но Франческе это никак не удавалось.
Эта часть Лондона казалась грязной сверх меры, в расползавшихся вокруг тенях было нечто зловещее, чего никогда не ощущалось на болотах. Впереди располагался еще один ужасный узкий проход в очередной темный страшный двор, в котором мог скрываться кто угодно.
Именно здесь Лил родилась и жила в детстве. Франческа знала, что девушка приложила немало сил, чтобы достичь нынешнего положения, но только теперь ей стало ясно, из каких низов она поднялась. Вот оно – то прошлое, от которого Лил скрывалась столько лет.
И не предупреждение ли это для Франчески? Может быть, правда состоит в том, что никто не может сбежать от прошлого?
– Я помню этот запах, – удивленно прошептала Лил. – Человек здесь чувствует себя как узник, которому не хватает воздуха, или словно ребенок, испуганный и голодный. Ах, это ужасное чувство голода – оно пронзало до самых костей, и ради еды я готова была на все. Воровать, лгать, продать все, что можно продать, за кусок хлеба…
Лил искоса взглянула на Франческу и закусила губу, видимо, решив, что слишком разговорилась, но Франческа тут же крепко обняла ее одной рукой, видимо, пытаясь успокоить.
– А знаете, ведь эта часть города была когда-то весьма респектабельной и эти дома построили для себя очень богатые господа. Но время шло, они уехали, а их большие дома разделила на дешевые комнатки беднота. Покинув это место, я постаралась оказаться как можно дальше от него и пообещала себе никогда не возвращаться сюда.
Перед ними стремительно промчалась какая-то тень, и Франческа взвизгнула от неожиданности, однако Лил по-прежнему сохраняла полное спокойствие.
– Вы, верно, еще не видели крыс, мэм, а здесь их видимо-невидимо.
Когда они возвращались по оживленной Мэллори-стрит, Лил призналась:
– Мне надо было это увидеть, мисс. Я так рада, что мы здесь побывали.
В этот момент дверь пивной открылась и на улицу хлынул яркий свет, заставивший Франческу отвернуться. Лишь когда дверь закрылась, она сказала:
– Не оставляй надежду, Лил.
– Да, но они скорее всего не захотят со мной знаться, – пробормотала Лил.
– Почему ты так думаешь?
– Когда меня нашла мисс Вивианна, я была бедной и жалкой, совершенно не такой, как сейчас. – Лил вопросительно взглянула на Франческу. – Надеюсь, вы не станете меня осуждать?
– Разумеется, нет. Ты ведь знаешь мою историю, и в ней тоже ничего не говорится о высоких моральных устоях.
– Но меня продали, – тихо проговорила Лил.
Франческа молчала, она просто не знала, что сказать.
– Да, продали в одно из заведений, которые посещают мужчины.
– Ах, Лил, как это ужасно, что такое могло произойти в Англии!
– Мисс, это происходит и сейчас так же, как тогда. Оглянитесь и сами увидите, что я имею в виду. Взгляните хотя бы на это…
Франческа посмотрела туда, куда указала Лил, но поначалу ничего не поняла. Только некоторое время спустя она разглядела среди множества людей девочку, скорее ребенка, стоявшую на пороге дома.
Дверь дома была открыта, позади девочки в проеме виднелся мужчина. Девочка сцепила руки и потупила глаза, с ней разговаривала скромно одетая женщина. Малютке было лет девять, ее светлые волосы волнами ниспадали на плечи. Поверх платья из хлопчатобумажной ткани на ней был фартук, нижняя юбка с кружевами по подолу достигала середины лодыжек, ноги были обуты в изящные сапожки. Кто-то разодел ее в самое лучшее, но зачем?
Франческа подумала, что кто-то, должно быть, очень любит эту девчушку. Но только почему на ее лице написан такой ужас?
Мужчина вышел из дома и что-то сказал женщине, а потом сделал жест, словно прогоняя ее. Женщина спустилась со ступенек на улицу, и девочка направилась за ней, но мужчина остановил ее, и малютка заплакала.
– О Господи! – выдохнула Франческа.
– Мать продала ее, вот что она сделала, – безжизненно проговорила Лил.
Франческа заметила, что губы девочки были ярко накрашены, на щеках красовались румяна, вся она выглядела как кукла или карикатура на записных модниц.
– Она уже знает, что ей никто не поможет, потому что всем все равно.
Неожиданно женщина замахала руками, словно обезумев, потом вынула что-то из-за пазухи и швырнула мужчине. По ступеням покатились монеты, звеня и подпрыгивая, и со всех сторон сбежались уличные мальчишки и тут же затеяли из-за них драку.
Франческа, сама не помнила как, двинулась вперед и, расталкивая толпу, подошла к девочке, схватила ее обеими руками и подняла над дерущимися. В следующее мгновение она уже бежала прочь, крепко прижав к себе ребенка.
Сзади кто-то пронзительно закричал, и Франческа прибавила шагу. Девочка обняла ее за шею и прижалась к ней так сильно, что стало слышно, как часто бьется ее сердце.
– Они нас поймают, – выдохнула, присоединяясь к ним, Лил.
Только теперь Франческа поняла, что служанка все время пыталась не отставать от них.
– Нет, не поймают.
– Но куда же мы ее денем? – в отчаянии воскликнула Лил. – Мисс, вы хоть знаете, что собираетесь делать?
– Пока не знаю.
– Тогда да поможет нам Бог!
Невдалеке уже раздавались взволнованные голоса и топот сапог, потом какая-то женщина громко закричала: «Бегите!» Наверное, это была мать девочки.
– Не отдавайте им меня, пожалуйста! – закричала девочка, оглядываясь.
– Не бойся, не отдам, – уверенно ответила Франческа и, обняв девочку покрепче, уверенно прибавила шагу.
– Берегитесь! – предупредила Лил. – Он прямо за вами, мисс!
Франческа оглянулась и убедилась, что Лил права. Она попыталась двигаться быстрее, но юбки мешали ей. Ее преследователь уже почти схватил ее и готовился вернуть девочку новому хозяину…
Франческа изогнулась, стараясь уклониться от протянутой руки, но преследователь предугадал ее движение, и его пальцы больно впились ей в плечо.
– А ну пустите! – Франческа уже приготовилась драться, как вдруг…
– Проклятие! Я же на вашей стороне!
Только теперь она узнала этот голос, его голос.
– Себастьян? Что вы здесь делаете?
– А? – Торн схватил ее за руку и встряхнул. Его глаза сверкали – такими они были во время их последней встречи.
– Я хочу побыстрее убраться отсюда, – скороговоркой произнесла Франческа.
– Тогда бежим! – Рванувшись вперед, Себастьян увлек ее за собой.
Франческе хотелось рассмеяться от радости, но у нее не хватало дыхания.
Они свернули за угол, потом снова свернули и попали в темноту и зловоние. Слева находились ужасные узкие ворота, но когда Себастьян скомандовал: «Сюда!» – Франческа безоговорочно подчинилась.
Они оказались в мрачной темноте двора, который обступили высокие здания. Вероятно, жильцы спали: из окон не доносилось ни единого звука.
Еще некоторое время они стояли и ждали. Девочка крепко прижалась к Франческе, уткнулась лицом в ее шею, а Лил замерла поблизости. Себастьян стоял перед ними, но Франческа слышала его дыхание. А еще она с дрожью прислушивалась к приближающимся шагам преследователей, но те пробежали мимо ворот, даже не остановившись, и их шаги быстро затихли в темноте.
– Слава Богу! – прошептала Лил.
– Тсс! – Себастьян поднес палец к губам, потом бесшумно передвинулся к воротам и осторожно выглянул на улицу.
– Почему он здесь? – дрожащим голосом прошептала Лил.
– Не знаю. – Франческа была поражена не меньше своей спутницы, и теперь ее опасения снова вернулись.
– Не доверяйте ему, мисс! – никак не могла успокоиться Лил.
– Этот человек только что помог нам. Думаю, без него нам бы пришел конец.
– Мисс, я уверена, мы могли бы и сами справиться.
Девочка подняла голову, и Франческа поняла, что она внимательно разглядывает своих спасителей.
– Как тебя зовут?
– Рози.
– Где ты живешь, Рози? Где твои родители?
– Они умерли. Тетя продала меня джентльмену в том доме. А потом она передумала, но он сказал, что уже поздно и теперь я принадлежу ему.
Лил всхлипнула, и Франческа поморщилась. Сожалеть было слишком поздно, теперь пришла пора действовать.
В это время вернулся Себастьян, и Франческа, крепко прижимая девочку к себе, шагнула ему навстречу.
Он был зол. Более того, он был в ярости. Увидев, как Франческа идет по улице, Себастьян решил, что это ему мерещится, но когда она схватила ребенка и побежала, ему показалось, что он взорвется тут же на месте. Выражение удивления на лицах в толпе были ничто по сравнению с бешенством, написанном на лице торговца живым товаром. Из дома выбежали его помощники, и Себастьян понял, что если они остановят Франческу, то вовсе не для того, чтобы вежливо задать несколько вопросов. Она взяла то, что принадлежало им, они хотели это вернуть, а заодно заставить воровку пожалеть о содеянном.
– Я этого не планировала, – заявила Франческа, вскидывая подбородок. – Просто так получилось.
Она не собиралась извиняться – определенно Франческа Гринтри в жизни никогда ни за что не извинялась. Однако Себастьяна это не касалось.
– Вы хоть понимаете, что находитесь в смертельной опасности? Эти люди поймают и убьют вас.
– Сомневаюсь! Когда они узнают, кто я такая…
– Это будет еще одной причиной избавиться от вас прежде, чем вы привлечете к ним внимание полиции.
– А по-моему, вы преувеличиваете!
Себастьяну захотелось хорошенько встряхнуть ее и выругать за безрассудство. А еще хотелось поцеловать, потому что она была не похожа ни на одну из женщин, которых он когда-либо знал.
– Лучше скажите, что вы здесь делаете, мистер Торн. Здесь ведь очень опасно, не так ли?
Себастьян молчал: меньше всего ему хотелось, чтобы Франческа узнала правду.
Наконец он вздохнул и равнодушно произнес:
– Я работал, наблюдал кое за кем, а теперь вы их спугнули.
– Не знаю, не знаю: вид у вас такой, будто вы здесь развлекались. Еще один джентльмен, у которого денег больше, чем здравого смысла.
– Это я сделал намеренно, – процедил Себастьян сквозь зубы. – Обычная маскировка.
– Вот и я тоже работала.
– Сомневаюсь; увидев вас, я сразу понял, что вы благородная дама, разгуливающая в неподходящем месте. Вы неправильно одеты. Если хотите соответствовать месту, надо одеться, как судомойка, или купить в магазине одежду с покойников.
– В следующий раз я это учту, – спокойно проговорила Франческа, и Себастьян рассмеялся. Еще мгновение, и он бы поцеловал ее.
Должно быть, Лил подумала то же самое, потому что громко кашлянула.
– Мисс, куда мы отведем Рози? Нужно найти безопасное место, где бы мы могли ее спрятать.
– Она пока побудет у нас дома, – решила Франческа и шагнула через узкие ворота на улицу. – Моя сестра Вивианна содержит благотворительную школу, и я попрошу ее приютить Рози.
– Нет, я не хочу, не хочу в благотворительную школу! – закричала Рози.
Франческа беспомощно посмотрела на Себастьяна, потом вздохнула:
– Вивианна – леди, Рози, и она тебе понравится. Ее все любят, и она полюбит тебя, как любит всех детей в своей школе. Понимаешь, это особенная школа.
– Без помоев? – недоверчиво спросила Рози.
– Никаких помоев. Когда ты туда приедешь, тебе дадут блузку особенного цвета, твоего цвета. Каждый ребенок в этой школе – особенный.
Рози несмело улыбнулась, потом задумалась.
– Я хочу носить розовое. Мой цвет розовый.
– У них есть розовый, я уверена. Мне тоже нравится розовый цвет.
– Может, мы наконец уйдем отсюда? – вскипел Себастьян.
– Мистер Торн, вы пугаете ребенка.
– Прошу прощения, но негодяи могут вернуться, и если они найдут нас… Вы и правда хотите подождать?
– Ладно, мы уже идем. – Франческа прибавила шаг.
– Это вам не Йоркшир, – продолжал выговаривать Торн. Он понимал, что ему пора остановиться, но что-то словно тянуло его за язык. – Вы здесь чужая и вторглись на территорию людей, которые не жалеют никого. Они заберут ваши деньги, снимут с вас всю одежду и оставят на холоде умирать.
– Вы забываете, что именно я вытащила вас из трясины, и безо всяких философствований, позвольте заметить.
Тут Лил, не выдержав, подала голос:
– Прекратите немедленно! Мистер Торн, это я виновата, а не мисс Франческа! Я хотела идти одна, и она настояла на том, чтобы пойти со мной. Она сделала это из доброго отношения ко мне, поверьте!
Франческа торжествующе взглянула на Себастьяна, потом повернулась к Лил.
– Ты ни в чем не виновата. Я пошла с тобой, потому что не хотела отпускать тебя одну, и очень рада, что так сделала.
Себастьян молчал; он, прищурившись, глядел на выстроившуюся впереди цепочку кебов, и ему очень хотелось нанять один из них, запихнуть туда Франческу и отправить ее в безопасное место, однако он знал, что опасность далеко не миновала.
Подняв руку, Себастьян дал знак своим спутницам остановиться, и тут же к ним подошла пожилая женщина с корзиной фиалок.
– Купите цветочки для леди! – Она улыбнулась, показав редкие зубы. – Сэр, купите жене цветы.
– Она их не заслуживает, – пробормотал Себастьян, однако все же достал шиллинг.
Глаза пожилой женщины блеснули.
– Спасибо, сэр!
Сунув фиалки Франческе, Себастьян повел ее к кебам.
– Быстрее! – Он все еще продолжал оглядываться, но дальнейших неприятностей не последовало.
Вскоре обе женщины оказались в чистом кебе, а Рози устроилась между ними. Торн заплатил извозчику и назвал адрес на Уэнстед-сквер.
Повернувшись к Франческе, он заметил ее волнение, но постарался не позволить себе размякнуть.
– Мистер Торн…
– Отправляйтесь домой и постарайтесь в дальнейшем избегать подобных неприятностей. Понимаете, в следующий раз меня может здесь не оказаться…
Это произвело нужный эффект, ее глаза вспыхнули.
– До свидания, мистер Торн. И запомните: я не просила меня спасать.
– Но кто-то же должен был это сделать, мисс Гринтри. И потом, я хочу, чтобы вы пребывали в целости и сохранности.
Франческа почувствовала, что Лил дергает ее за рукав, но разговор становился все более интересным, и она решила продлить его еще немного:
– Вы правда этого хотите?
– Да.
Щеки Франчески зарумянились. Видела ли она то, что Себастьян уже знал наверняка? Ночь в гостинице была лишь началом, а не концом…
– Трогай! Ради Бога, трогай! – в отчаянии выкрикнула Лил.
Лошади наконец тронулись, и в тот же момент поблизости раздался выстрел: по-видимому преследователи нашли их. Однако теперь они уже выехали на дорогу, и вскоре их кеб затерялся среди другого транспорта.
– Ах, Себастьян, – простонала Франческа, и руки ее сильнее сжимали букетик фиалок, от которых исходил сладковатый запах. Из окна кеба она беспомощно наблюдала за тем, как Торн не спеша повернулся и пошел по боковой улице.
Его преследователи сначала остановились и посмотрели в одну сторону, потом в другую, а затем нырнули за ним в тень.
– Этот человек сможет о себе позаботиться, – со знанием дела заметила Лил, – так что вам не стоит волноваться о нем, мисс.
Франческа повернулась и устремила неподвижный взгляд вперед на дорогу.
– А я и не волнуюсь.
Это была ложь: Франческа знала, что не сможет забыть Себастьяна и будет волноваться, пока не увидит его снова живым и здоровым.
Глава 12
– Так что же случилось вчера вечером?
Речь дамы была медленной и неясной, как будто она с трудом облекала мысли в слова.
– Они скрылись, – ответил Джед и вздохнул. – Две женщины уехали с ребенком в кебе, джентльмен ушел пешком. К сожалению, наши люди опоздали.
Женщина отвратительно выругалась, потом протянула руку, намереваясь схватить Джеда за рукав, но ее постигла неудача, потому что рука слишком сильно тряслась.
Выругавшись, женщина снова спрятала руку под шаль. Ее болезнь должна была бы вызывать сочувствие, но Джед знал, что расслабляться ему не стоит. Он считал себя невосприимчивым к темным сторонам жизни Лондона, но все равно волновался в присутствии двоюродной тетки. О ней ходили разные слухи, и Джед не удивился бы, если бы все это было правдой. Отец также предостерегал от общения с ней, но он лишь посмеялся над стариком.
Зато теперь он отлично понимал, что повел себя слишком самоуверенно; однако обратного пути для него уже не было.
– Я верну девчонку. Найду, где она, и…
– Я знаю, где ее искать. – Женщина улыбнулась, оскалив желтые зубы.
– Откуда вы можете это знать? Мы даже еще не нашли кучера.
Дама презрительно хихикнула:
– У меня есть кое-какие соображения, и еще не наступил тот момент, когда я буду готова передать все тебе. Имей терпение, твое время придет.
Джед пожал плечами, будто никогда над этим не задумывался.
– Меня и так все устраивает, – солгал он.
– Ну разумеется.
– Но тогда где же девчонка?
– За ней присматривают в доме одного джентльмена, но это ненадолго. Я знала, что будут проблемы, и советовала ему от них избавиться: задушить подушкой, и концы в воду. Однако он проявил щепетильность, и теперь ему приходится платить по счетам. Скоро этот человек придет ко мне, и я хочу, чтобы ты находился здесь. Надеюсь, ты все понял?
– Понял, чего уж там.
Человек, о котором шла речь, был одним из старых знакомых дамы, и его визиты должны были храниться в тайне. Джед прикидывал, не сможет ли он когда-нибудь воспользоваться полезной информацией; пока же ему следовало проявлять осторожность: не задумываясь Анджела прикажет убить его, если увидит в нем угрозу своей власти.
Даже будучи больной и немощной, эта женщина все равно остается очень опасной.
Франческу разбудил голос Лил:
– Мисс, пожалуйста… проснитесь!
– Да, в чем дело?
Открыв глаза. Франческа попыталась собраться с мыслями. Ей снились темные улицы и мужчина с черными глазами. Во сне она бежала изо всех сил… но к нему или от него – это так и осталось неясным.
– Мисс, нам нужна ваша помощь.
Помощь? Франческа села, откинула волосы с лица и сказала первое, что пришло ей в голову:
– Ты о мистере Торне?
– Да нет же! Насколько мне известно, с ним все в порядке.
– Тогда что же?
– Рози, мисс! – Лил в отчаянии заломила руки.
Это было столь не похоже на нее, что Франческа не на шутку встревожилась. Когда они после вчерашнего приключения добрались до дома, Лил согласилась устроить девочку у себя в комнате. Умыв Рози и найдя для нее подходящую ночную рубашку, они уложили девочку на кровать, и та почти сразу уснула.
Так что же случилось теперь?
– Миссис Марч. Она не позволяет Рози остаться и очень сердится. Я подумала, что, если не разбужу вас немедленно, девочку отошлю в приют, – торопливо объясняла Лил.
Франческа откинула одеяло.
– Хорошо, я поговорю с ней, не переживай. Иди одень Рози и накорми. Кстати, как она себя чувствует?
Лил улыбнулась:
– Чирикает, словно воробушек. Вы и не подумали бы, что это она была вчера в том доме.
– Не нужно говорить ей об этом, а с миссис Марч я договорюсь.
– Надеюсь, что так. – Лил с облегчением вздохнула.
Миссис Марч, одетая в красное платье с большим количеством накрахмаленных нижних юбок, ожидала Франческу у лестницы, и лицо ее выражало крайнее неодобрение.
– Мисс Гринтри, зачем вы привезли эту оборванку в дом мистера Тремейна?
– Миссис Марч, девочку зовут Рози, и она не оборванка.
– Но она явно не относится к тем детям, с которыми я привыкла иметь дело в моем доме.
– Возможно, только это не ваш дом, не так ли?
