В походах и боях

      Чтобы усилить оборону на этом участке, кавалеристов, показавших себя недостаточно стойкими, заменили стрелковыми частями. Оставили в обороне и оба танковых батальона, участвовавших в контратаке.
      Вся ночь прошла на НП в ожидании новых ударов противника. Однако их не последовало. Среди захваченных ночью пленных было несколько солдат и офицеров, принадлежавших к охранным батальонам и армейским тыловым частям. На допросе пленные рассказывали о больших потерях. Видимо, противник исчерпал свои резервы на нашем направлении. Можно готовить наступление.
      Рокоссовский согласился с этим выводом, обещал помочь разведать глубину вражеской обороны силами фронтовой разведки. Попрощавшись, он уехал.
      Впервые за много дней одолела усталость. Глебов сочувственно сказал:
      - Отдохните, Павел Иванович. А мы тем временем подготовим свои соображения.
      Часа через три пришел Радецкий с наградными листами на товарищей, представленных к званию Героя Советского Союза за подвиги при форсировании Днепра.
      Он знал, чем поднять жизненный тонус. Сели вместе и стали разбираться. Славные люди! Воскресли картины недавних боев, в которых столько было беззаветной преданности Родине и высокого воинского мастерства. 183 человека представляла 65-я к званию Героя. Цвет армии. Живое свидетельство ее зрелости. Тут были люди, уже знакомые читателю, - Василий Швец, Федор Рогозин, Василий Тарасенко и другие наши знаменитые саперы. Был прославленный командир полка Иван Бахметьев и его заместитель по политчасти Александр Сидоров, возглавивший первую десантную группу; был несгибаемый комбат Иван Кулешов и его боевой друг артиллерист Виктор Бутылкин...
      К сожалению, лишь о немногих товарищах удалось рассказать по ходу боевых действий, хотя каждый подвиг настоятельно требует описания.
      18-й корпус представлял к званию Героя Советского Союза капитана Филиппа Алексеевича Потапенко.
      - Этого офицера хорошо знаю, - сказал Радецкий. - Харьковчанин. Волевой, смелый. Он был в двести тридцать седьмом полку начхимом. При встрече на Десне просил: "Помогите перейти на командную должность. Сижу в тылу, когда все наступают. А ведь я коммунист. Хочу быть впереди". Тогда я подсказал командиру дивизии: если достоин, уважьте просьбу. Уважили.
      Как заместитель командира батальона, Потапенко геройски проявил себя на плацдарме. Десять контратак отражено под его командованием. Сам был тяжело ранен, но до подхода главных сил продолжал руководить боем.
      Гвардии капитан Петр Алексеевич Чудинов, командир батареи 279-го артполка, представлен к награде посмертно. Тоже коммунист. Сибиряк, из села Баево, Алтайского края.
      Радецкий читал наградной лист, и перед нами, будто живой, возникал образ этого бесстрашного офицера. "23 октября противник вновь перешел в контратаку. Пехоты у нас оставалось мало. Чудинов вытянул орудия батареи прямо в передовую цепь стрелкового батальона. Прямой наводкой артиллеристы расстреливали немецкие танки "тигр". На левом фланге фашистам удалось ворваться в наши окопы. Немцы захватили одно орудие и стали его разворачивать, чтобы бить вдоль наших окопов. Увидев это, Чудинов повел всех ящичных, ездовых, телефонистов в атаку. С возгласом "ура!" он первым бросился на врага. Орудие отбито, но капитан смертельно ранен. Ценой своей жизни он спас стрелковый батальон от разгрома и помог ему удержать занятые позиции",
      Нельзя было без волнения думать об этом подвиге. Таким людям надо ставить памятники вечной славы!
      - "Гвардии рядовой Семен Антонович Воликов, разведчик-наблюдатель двести третьего гвардейского гаубичного артиллерийского полка, - зачитывал Николай Антонович. Русский, бывший рабочий Тарасовского зерносовхоза, Ростовской области, комсомолец, тысяча девятьсот двадцать третьего года рождения..." Понимаешь, он получит Золотую Звезду в год своего двадцатилетия!.. Но тут расходятся мнения. Командир полка Вахрамеев и командир бригады Телегин представляют его к званию Героя, а товарищ Веский делает заключение: "Достоин ордена Красного Знамени".
      - Почему?
      - Я спрашивал. Нельзя, говорит, всех Героями делать.
      - Делать? Что за аргумент! Люди становятся героями. Прочти, что о нем написано.
      - Слушай. "Вместе со штурмующими частями шестьдесят девятой стрелковой дивизии Воликов первым форсировал Днепр. Достигнув правого берега, в рукопашной схватке уничтожил семь фашистов. Продвинувшись вперед, занял наблюдательный пункт, откуда вел разведку и обнаружил три артиллерийские батареи и пять станковых пулеметов противника. Связь с огневыми позициями полка нарушилась. - Да, помню, комдив докладывал об этом!.. - Радиостанция разбита. С разрешения пехотного командира Воликов переплыл Днепр, передал данные командиру полка и вновь возвратился на правый берег. Плыл на полуразбитой ледке, под огнем врага. В дальнейшем он обнаружил три вражеские батареи и корректировал огонь своего полка. Батареи были уничтожены".
      - Геройский подвиг!
      - Заслуженно представлен к званию Героя. Поскупился Веский. Не примем во внимание его мнение?
      - Не примем. Подписывай! Сорок восемь героев воспитали командиры я политработники 69-й Краснознаменной Севской стрелковой дивизии. У командования корпуса и Военного совета армии было единое мнение, что сам комдив заслужил высокое звание Героя Советского Союза. Не знаю, насколько удался автору этих строк замысел, а хотелось, вспоминая деятельность Ивана Александровича Кузовкована должности комдива 69-й, показать офицера-коммуниста с характером, активным до "строптивости", горячо любящего военное дело и знающего в нем толк. Днепр был для 69-й венцом. А раньше, начиная с Севска, - упорное восхождение к этому выдающемуся подвигу. На каждом рубеже дивизия делалась лучше, организованнее, собраннее, формируя в себе качества идущей впереди. В свое время М. И. Драгомиров писал:
      "Велика и почетна роль офицера, и тягость ее не всякому под силу. Служить так, чтобы к концу службы офицер мог сказать: "Много людей прошло через мои руки и мало было среди них таких, которые от того не стали лучше, развитее, пригоднее для всякого дела..." Думаю, что все сослуживцы И. А. Кузовкова отнесут к нему эти слова.
      ...Радецкий, сидя рядом, читал вслух составленную в 18-м корпусе реляцию на комдива. Она начиналась скупыми данными, для которых работники отделов кадров придумали подходящее название - "объективка".
      "Рождения 1903 года, русский, уроженец города Борисоглебска. В Красной Армии с 1923 года, член ВКП(б) с 1926 года..."
      Данные эти, конечно, нужны. Но в них не видишь субъективного пути, всех жизненных трудностей, в которых начинается закалка человеческого характера.
      Кузовков был сыном железнодорожника. Сыпняк унес отца и мать. Шестнадцатилетний Иван остался кормильцем большой семьи - семеро малолетних братьев и сестер. Он тянул их как мог. Борисоглебск - не промышленный город, заработки случайные. Троих упросил принять в детдом. Зима 1919 года. Голод. Нужда заставила заниматься извозом. Летом огородничал. Так продержался до 1923 года. За это время двое умерли от голода. Одного брата определил в лесную школу, самую младшую сестру взяли родные. Сам подался в армию - добровольцем в 49-й полк 9-й кавдивизии.
      Был старателен в службе. Комбриг увидел в красноармейце склонность к военному делу. "Хочешь учиться на красного командира?" У того только глаза сверкнули. В 1924 году направлен на учебу в Объединенную военную школу имени ВЦИК. Ее воспитанников в армии и в народе зовут кремлевскими курсантами. Почетным курсантом в ней состоял Владимир Ильич Ленин, и книжка красноармейца была вручена вождю от имени коллектива школы.
      Окончил Иван Кузовков кремлевскую школу в числе лучших. Получил право выбора места службы. Можно остаться в Москве, хочешь - в Ленинград или Киев. Молодой офицер выбрал погранвойска. Здесь и служил до 1933 года. Затем учеба в Высшей школе пограничников. Окончил с отличием и был оставлен преподавателем тактики. Стал старшим преподавателем, потом начальником кафедры военных дисциплин. Учил других и сам учился: заочно окончил в 1939 году Академию имени М. В. Фрунзе.
      Война застала Кузовкова в должности заместителя начальника Высшей пограншколы по учебной части. Вскоре он был назначен начальником штаба 32-й армии, а в конце сентября отозван в штаб Резервного фронта в Гжатск. Участвовал в тяжелых октябрьских боях под Вязьмой, Гжатском, Малоярославцем. Год службы в штабах, и наконец он принял дивизию, с которой и пришел на Центральный фронт.
      Путь, как видно, у этого человека был нелегкий. Теперь наша молодежь таких трудностей не знает. Меня весьма заинтересовал один момент: почему наш славный комдив в ранней молодости "подался в армию"?
      Этот вопрос ему однажды был задан уже после войны:
      - Что все-таки толкнуло на военную службу? Призвание почувствовал?
      - Какое там призвание! - отмахнулся Кузовков. - Ничего такого не чувствовал... Целеустремленность с пеленок - это, знаете, литература. В жизни получается грубее... Любовь к лошадям, вот что меня толкнуло в армию. Чего вы смеетесь? Я докладываю, как было. Зачем приукрашивать? Обожал лошадей. Тогда и пристал к кавалеристам. Увидел лошадей - и глаз отвести не могу. Красноармейцы приголубили, так я и стал добровольцем сорок девятого кавполка. Все прочее дала армия и те, кто меня учил.
      Страсть к лошадям осталась у комдива и на войне. Верхом на своей Ульке он разъезжал по полкам и батальонам, не признавая другого транспорта.
      Звание Героя Советского Союза - высший аттестат боевой солдатской славы, мужества, воинского мастерства, любви к своему Отечеству. Знакомство с наградными листами открывало все новые и новые картин и подвигов.
      - "Ефрейтор Иван Михайлович Колодий, - читал Радецкий очередную реляцию. Украинец. Ранее награжден двумя медалями. Переправлялся с передовым отрядом. У западного берега разрывом снаряда была разбита лодка. Связист тяжело ранен в спину. Напрягая последние силы, вплавь добрался до берега. Истекал кровью, но пошел вперед. Развернул рацию, установил связь с батареей и передавал координаты целей. По данным, полученным от него, батарея уничтожила шестнадцать огневых точек, подавила огонь трех немецких батарей, уничтожила до шестидесяти фашистов. В последних контратаках стрелкового батальона И. М. Колодий принимал личное участие, бил немцев огнем из автомата и гранатами. Уничтожил пятнадцать гитлеровцев. После оказания медицинской помощи покинуть поле боя отказался, остался в строю". Вот это связист, - заключил Николай Антонович. - С таким нигде не пропадешь.
      Среди героев славной 106-й стрелковой дивизии запомнился и молодой ефрейтор Борис Андреевич Цариков. Он - белорус из Гомельской области, незадолго до фашистского нашествия окончил семь классов школы. В самом начале войны родители погибли, брата гитлеровцы угнали в Германию. Борис решил уйти к деду кузнецу в другую деревню. Но и эту деревню занял враг. Однажды в кузницу вломился фашист и грубо стал что-то требовать от старика, не добившись ответа, убил его очередью из автомата. Борис молотом раздробил гитлеровцу голову, забрал его автомат и ушел к партизанам. В отряде Бати он служил разведчиком, пробрался по заданию в карательный отряд. Его поймали, избили, повели на расстрел. Уловил момент, сбежал из-под расстрела и вернулся в партизанский отряд. За партизанские подвиги Цариков был награжден орденом Красного Знамени. Вручал ему орден лично Михаил Иванович Калинин. После начал службу в Красной Армии, в 106-й дивизии. 15 октября сорок третьего года Б. А. Цариков в числе первых солдат форсирует Днепр, ставит на правом берегу Красное знамя и десять раз переплывает Днепр, поддерживая связь с командиром полка.
      Следующий наградной лист политработника капитана Николая Артамоновича Шевелева, заместителя командира стрелкового батальона. Шел в передовом десантном отряде. Отряд попал под пулеметный огонь. Каждая лодка - мишень. До берега - метров двадцать. На веслах уже не пройти: всех посекут. "За мной!" крикнул капитан и бросился из лодки. Вода по грудь. Можно идти, пригнув голову к самой воде. Немецкие пулеметчики потеряли цель. Шевелев первым выскочил на берег, бойцы за ним. Дружная атака - и вот уже первая вражеская траншея. В рукопашной схватке против трех гитлеровцев погиб герой-коммунист. А десант достиг цели. Знает ли об этом подвиге своего земляка молодежь города Брянска? Там, на улице Ленина, в доме "No 62 жил до войны Николай Артамонович...
      Что ни наградной лист, то имя нового богатыря. Гвардии сержант Андрей Федорович Воронин, командир пулеметного отделения. Огнем обеспечил высадку десанта. Уничтожил 20 гитлеровцев... Сержант Тимирбек Ибрагимов, по национальности казах. В ночь на 16 октября со своим отделением вел разведку. Предупредил внезапную контратаку, вступил в бой с ротой фашистов. Пулеметным огнем два часа сдерживал врага, пытавшегося ударить по открытому флангу передового десантного батальона... Пулеметчики, связисты, стрелки, артиллеристы - солдаты всех специальностей, всех родов войск... Русские, украинцы, белорусы, казахи, латыши, татары, армяне - люди многих, многих национальностей... Коммунисты и комсомольцы, молодежь и пожилые - все шли плечом к плечу. Героизм масс! Что может лучше характеризовать единство духа бойцов Советской Армии!
      Мы еще не закончили работы с наградными листами, когда в армию приехал маршал войск связи И. Т. Пересыпкин. Он вместе с вами с восхищением читал реляции и записывал фамилии связистов - рядовых и сержантов. Поставлены подписи на последнем наградном листе. Маршал, показывая на свой блокнот, сказал:
      - Здесь набралось двенадцать человек. Не сомневаюсь, все они будут Героями Советского Союза. Не можете ли откомандировать их в мое распоряжение?
      - Зачем?
      - Хочу определить на учебу. Вырастут замечательные офицеры связи!
      Трудно не посчитаться с такой просьбой. Иван Терентьевич сказал:
      - Вот это государственный подход к делу, спасибо. Я понимаю, что откомандирование таких опытных кадров идет вам в ущерб...
      - Конечно, мы теряем, но рассчитываем на помощь!
      - Ага, теперь уже подход ведомственный! Чем же могу помочь?
      - Не хватает радиотехнических средств, товарищ маршал!
      Пересыпкин пообещал выделить армии 12 радиостанций. Вскоре мы действительно их получили, правда только семь, но и за это были весьма благодарны.
      - Неплохую идею подал маршал, - несколько позже сказал Николай Антонович. - Может, ухватимся за нее?
      Прикинули: человек сто наберем! Тут же решили направить наш боевой актив на армейские курсы младших лейтенантов. Позвонил Рокоссовскому. Он одобрил.
      Курсы эти были нашей гордостью. Герои боев отдали учебе все силы, выросли замечательные командиры взводов.
      Одним из важнейших итогов боев за Днепр было огромное усиление партийного влияния в массах войск. В эти напряженные боевые дни у нас 3251 человек был принят в ряды нашей великой партии. С надеждой и верой в успех мы готовили прорыв надвинских позиций.
      Три десятилетия прошло с того времени. Много утекло воды... Но хорошо помнят ветераны 65-й героический подвиг советских воинов на Днепре! Дружный и поныне коллектив ветеранов бывшей 69-й Севской дважды Краснознаменной, орденов Суворова и Кутузова дивизии увековечил подвиг героев Днепра: в июне 1965 года в старинном украинском поселке Радуль был открыт обелиск из темно-серого гранита. На постаменте надпись:
      "Здесь в октябре 1943 года Севская Краснознаменная дивизия форсировала Днепр и овладела опорным пунктом Щитцы, обеспечив плацдарм. Дивизия в составе 65-й армии вступила на белорусскую землю, освобождая ее от фашистских захватчиков".
      Этот памятник вечной славы был сооружен на средства однополчан при горячем участии местных жителей. На открытие обелиска прибыло свыше 80 бывших воинов прославленного соединения, героев форсирования Днепра. Грудь восемнадцати участников торжества украшали Звезды Героев Советского Союза!
      Очень крепко надо любить свою дивизию, своих фронтовых друзей, чтобы собрать такое большое количество однополчан... Из далекого Магадана приехала в Радуль бывший хирург дивизии Инна Назаровна Лысикова, из Кургана прибыл бывший командир батареи Владимир Васильевич Волков-Музылев вместе с супругой Мариной Васильевной, которая "прихватила" с собой пятнадцать ребятишек-учеников. Это замечательно!
      Дети почувствовали романтику великой победы, услышали рассказы живых свидетелей об отваге своих отцов и дедов.
      Здесь собрались: бывший командир 18-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант запаса И. И. Иванов, бывший командир дивизии генерал-лейтенант И. А. Кузовков, генерал-майор И. А. Бахметьев, генерал-майор Г. Ф. Малоног, Герои Советского Союза А. Алимбетов, Б. Т. Пищикевич, А. В. Сидоров, С. П. Ильин, В. В. Бутылкин, И. К. Шаумян, С. А. Ларионов, И. С. Лемайкин, Д. Ф. Кудрин, И. М. Лобанов, В. Ф. Титов, П. М. Пахомов, И. М. Пятковский и другие однополчане. Ветераны дивизии потонули в цветах!..
      А в декабре 1965 года правительство Белоруссии, партийные и советские организации Гомельской области в честь героев форсирования Днепра воздвигли величественный монумент в Лоеве.
      Именами Героев Советского Союза Б. А. Царикова, П. В. Акуционока, М. Г. Апарина, Н. А. Шевелева, А. Г. Фроленкова, Е. Д. Волкова названы улицы этого небольшого, но ставшего в дни Великой Отечественной войны известным города.
      В болотах Полесья
      Прорыв надвинских позиций. - Конница в танковом ромбе. - Речица. Предупреждение командующего фронтом. - Контрудар. - Освобождение Калинковичей. - Тифозные лагеря. - Партизаны Белоруссии.
      Много событий пережили мы той осенью. В разгар боев за расширение лоевского плацдарма - 20 октября 1943 года наш Центральный фронт стал Белорусским. Это означало, что Ставка нацеливала наши войска на освобождение Белорусской ССР, нас ждала истерзанная немецкими фашистами Польша, путь Советской Армии - освободительницы лежал через Варшаву прямо к сердцу фашистского зверя. Эта перспектива воодушевляла. Стратегическая инициатива была в руках нашего Верховного Главнокомандования.
      Наш заднепровский плацдарм в районе Лоева нависал над гомельской группировкой противника. Гитлеровское командование стягивало сюда силы с других участков фронта. Немецкое радио и печать шумели и кричали о "неприступности Восточного вала", и это была не просто обычная для гитлеровской Германии пропагандистская шумиха - немецкие генералы сделали все возможное, чтобы не допустить прорыва пресловутого Восточного вала. Отрабатывая с командующими армиями задачи Гомельско-Речипкой операции, К. К. Рокоссовский говорил нам, что у противника прочный рубеж и для успеха нужен смелый маневр и умение обмануть вражеское командование, Он высказал смелый замысел: демонстрируя сосредоточение крупных сил на одном участке фронта (армии И. И. Федюнинского и В. Я. Колпакчи севернее Гомеля), готовить и нанести удар совсем на другом направлении (с лоевского плацдарма - 65-я и 61-я армии).
      Наступление началось в полдень 10 ноября. После короткой артиллерийской подготовки стрелковые дивизии решительным ударом намного раньше намеченного срока прорвали на широком участке вражескую оборону.
      По данным фронтовой и армейской разведке было известно, что в ближайших тылах противника, особенно в районе станции Демехи и города Речица, скапливаются отходящие из-под Гомеля значительные силы. Там уже находились части 4-й и 12-й пехотных дивизий, 733-й охранный батальон, полк 203-й охранной дивизии и несколько других частей 2-й немецкой армян. К утру они могли занять оборону на каком-нибудь рубеже, и тогда войска нашей армии вновь встретились бы с организованным сопротивлением. Нужно было упредить противника. И хотя наступал вечер, мы решили немедленно ввести в прорыв подвижные группы.
      Еще при планировании прорыва надвинсквх позиций встал вопрос, как лучше использовать кавалерийские корпуса. Помню, втроем с Глебовым в Радецким сидели мы до глубокой ночи за разработкой плана. В современном бою, насыщенном массой техники и автоматического оружия, конница становится легко уязвимой мишенью. После всестороннего анализа возникло решение: "заковать" кавалеристов в танковые ромбы. Такое построение боевого порядка ограждало конницу от танковых ударов противника.
      В каждом танковом корпусе две бригады клином входили в прорыв. По мере продвижения расширялось основание клина. В расчищенный танкистами район врывались дивизии кавалерийского корпуса. За ними входила в прорыв третья бригада танкового корпуса, образуя разреженным боевым порядком тыльную часть ромба. Боевые задачи танков и кавалерии строго разграничены. Танкисты уничтожала боевую технику противника, а кавалеристы преследовали пехоту. Дивизии стрелковых корпусов после выхода танков в кавалерии на оперативный простор свертывались в колонны и вступали в бой лишь с остатками недобитых сил врага. Обеспечивался высокий темп наступления. Танковый корпус смело шел вперед, не боясь за свои ближайшие и глубокие тылы.
      Таким порядком и были введены подвижные группы на участке 18-го стрелкового корпуса, на оперативный простор вышли танкисты генерала Бахарева и конники генерала Крюкова, а на участке 27-го стрелкового корпуса - танкисты Панова и кавалеристы Константинова.
      Боевые действия ночью для танковых соединении были серьезным экзаменом. Танкисты оправдали надежды. Первые донесения поступили из гвардейского Донского корпуса. Он успешно продвигался в район станции Демеха.
      - На отдельных участках противник оказывает сильное сопротивление, докладывал генерал-майор Панов. - Отражаем контратаки танков и продолжаем идти вперед.
      Организованно и стремительно действовал корпус генерала Бахарева.
      Командиры танковых корпусов отлично понимали общий замысел. Они громили технику противника, оставляя вражескую пехоту на расправу кавалеристам. Конница в свою очередь не отставала от танков, очищала территорию внутри ромбов от остатков разгромленных немецких частей. В отдельных населенных пунктах у немцев оставались недобитые подразделения. Коннице трудно вести уличные бои против врага, обладающего сильным автоматическим оружием. В таких случаях кавалерийские дивизии блокировали населенный пункт до подхода пехоты, которая и довершала дело.
      Глубоко вклинившись за ночь в тылы противника, танки и кавалерия перерезали все дороги, ведущие из Гомеля на Калинковичи и Мозырь. Войска противника, отходившие из-под Гомеля на Калинковичи, встретив наши танки и кавалерию, повернули назад на Речицу. Они, видимо, рассчитывали вновь переправиться на восточный берег Днепра и соединиться с главными силами гомельской группировки, для которой теперь оставался единственный путь отступления - через Полесские болота. Но за Днепром к Речице уже подходил стрелковый корпус 48-й армии. Путь назад врагу был отрезан.
      Речица не входила в полосу наступления 65-й армии. Но создалась благоприятная обстановка для глубокого маневра и удара по городу с тыла, поскольку корпус Д. И. Самарского сумел уже перевести через Днепр все свои дивизии. Упустить такую возможность было бы непростительно.
      - Решение считаю правильным, - одобрил Рокоссовский, выслушав доклад. Действуйте без промедлений. Мы предполагали, что создастся именно такая обстановка.
      Позднее, при разборе операции, выяснилось, что, планируя освобождение Речицы, командующий фронтом умышленно исключил этот город из полосы наступлении 65-й. Он рассчитывал, что наши войска, не ввязываясь в лобовую атаку против сильно укрепленного населённого пункта, значительно продвинутся вперед и тогда уже смогут частью сил овладеть городом без больших потерь. Так и получилось.
      Две бригады гвардейского Донского танкового корпуса во взаимодействии с 37-й гвардейской и 162-й Сибирской дивизиями нанесли удар по Речице с северо-запада, ворвались в город и завязали бой на улицах. С востока наступал стрелковый корпус 48-й армий. Он сковал значительные вражеские силы, предназначенные для обороны города. Мы овладели Речицей почти без потерь, не дали врагу разрушить город, захватили богатые трофеи и много пленных. Бой за Речицу - один из примеров организации взаимодействия между войсками двух армий, которые совместными усилиями освободили город. Больше того - этот бой дает также пример взаимодействия регулярных и партизанских войск в наступлении. После того как корпус Д. И. Самарского и танкисты М. Ф. Панова захватили 14 ноября станцию Демехи, фронт противника был разорван, и севернее станции наши наступающие части соединились с партизанскими бригадами И. П. Кожара. Партизаны надежно прикрыли левый фланг армии, дали ценную информацию о вражеском гарнизоне Речицы и вместе с нашими войсками участвовали в освобождении города.
      Внезапный для противника удар с тыла позволил нашей армии вместе с левофланговыми соединениями армии П. Л. Романенко окружить вражескую группировку. Через несколько дней она частично сдалась в плен. Основная часть сил противника на участке 48-й армии прорвалась на соединение с гомельской группировкой.
      Восемь корпусов сыграли свою роль. Уже в первый день наступления были прорваны надвинские позиции, на второй - войска вырвались на оперативный простор, а еще через шесть дней освободили важный узел сопротивления - город Речицу. Салютовала Москва. Восемь дивизий фронта получили наименование Речицких.
      Перед правым флангом армии образовался почти полностью открытый фронт. На отдельных рубежах оборонялись разрозненные группы противника. Корпус Самарского быстро продвигался. Вскоре он вышел на правый берег Березины и взял направление на Паричи. Начинались Полесские болота. Танкисты были выведены из боя, и корпус генерала Бахарева от нас забрали. Пошел на переформирование корпус Панова. С большим сожалением проводили мы на новое направление фронта и корпус Черокманова.
      ...С минуты на минуту ждали донесения об освобождении Василевичей. Зашел Ганиев.
      - Василевичи взяты, вот телеграмма начальника политотдела корпуса.
      Вскоре и сам автор депеши явился на КП м подтвердил успех кавалеристов.
      Радостная весть передана в штаб фронта. Ночью сводка Совинформбюро сообщила о вступления в Василевичи конницы генерала Крюкова. Часа через два позвонил Рокоссовский:
      - Мне только что доложил Малинин неприятную новость. Войска Крюкова заняли Василевичи, а станция Василевичи еще в руках противника. Лично проверьте. Имейте в виду, я не привык опровергать сводку Совинформбюро.
      - Бузинов, готовь машину!
      На окраине Василевичей разместился штаб кавалерийского полка. Слышна нестройная песня: "Стань, казачка, молодая, у плетня..."
      Сердце закипело. Рванул ручку, вскочил в комнату, сильно хлопнул дверью. Офицеры встали.
      - Вы что славу свою в ложных донесениях топите? Где командир дивизии?..
      Беспечность у конников будто ветром сдуло. Один из офицеров повел по темной улице к комдиву. Он сидел за столом над картой. Рядом стояли начальник штаба и еще несколько офицеров.
      - Товарищ командующий, ошибку исправляем, - опередил он мой вопрос. Разведка закончена. На станции Василевичи небольшие силы противника. Два полка направлены в обход с севера. Ночью станцию возьмём.
      Вид у командира виноватый, чуть растерянный. Гнев как-то сразу погас. Позднее комкору было приказано наказать своей властью виновных в ложных донесениях.
      К рассвету станция была взята без потерь.
      Василевичами овладели на двенадцатый день наступления. Перерезаны все коммуникации, питавшие гомельскую группировку врага с юга. Освобождены сотни населенных пунктов. Неплохой итог!
      Неожиданно радость омрачилась разлукой. Приехал Рокоссовский и сказал:
      - Я у вас заберу Ивана Семеновича в сорок восьмую..
      Мы с Радецким взмолились: за что такая немилость, почему нужно брать из армии опытного руководителя штаба. Но командующий был непреклонен:
      - У вас штаб уже сколочен, а у Романенко еще нет. Надо считаться с общими интересами, А к вам придет из сорок восьмой Михаил Владимирович Бобков.
      Жалко было расставаться с генералом Глебовым. Одно утешало: после него оставалось замечательное наследство - сплоченный, квалифицированный штабной коллектив.
      Наступление развивалось успешно. Но в начале декабря стала назревать опасность на левом фланге. Опираясь на узел Калинковичи - Мозырь, противник стянул свежие резервы. Можно было предположить, что гитлеровцы готовят контрудар.
      Решение: перебросить на левый фланг большую часть своих войск, сосредоточенным ударом во взаимодействии с 61-й армией расстроить замысел врага, выбить из Калинковичей к разгромить его группировку в этом районе.
      На правом фланга войска 19-го корпуса шли и шли вперед. Фронт армия растягивался. По отношению к соседям она выпирала на запад огромным выступом. Корпус Самарского подходил к Полесским болотам. Никто не предполагал, что здесь немцы могут оказать серьезное сопротивление, и мы решили не усиливать фланг. Слишком заманчивым был удар по калинковичской группировке противника и освобождение такого крупного города. Мы рассчитывали, что справимся с задачей в короткий срок.
      На Калинковичв были нацелены наши основные силы. Сюда же подходил 95-й стрелковый корпус двухдивизионного состава, только что переданный в состав армии. В корпусе не было командира.
      - Подберете комкора у себя? - спросил Рокоссовский.
      Я давно считал, что командир 69-й дивизии достоин выдвижения, и заверил, что корпус будет иметь хорошего командира. В тот же день вызвал на беседу Кузовкова. Но он упорно не желал расставаться со своей дивизией.
      - За доверие спасибо, товарищ командующий, - сказал он. - Когда доверие, то ничего не жаль, жизни не жаль... Но, прошу понять, вы лишаете меня самого дорогого.
      Нельзя было не оценить привязанность командира к своему соединению, с которым столько пройдено и столько сделано. Выход был найден такой: 69-я дивизия включалась в состав 95-го корпуса, и И.А. Кузовков принял над ним командование. Военный совет фронта одобрил наше решение.
      95-й корпус должен был наносить удар на Калинковичи из района Новинки Нахов - Василевичи. Подготовка к наступлению уже заканчивалась. Но в это время позвонил командующий фронтом.
      - Куда вы, к черту, летите на правом фланге? Почему там у вас нет хорошего прикрытия? Вы даже оставили предмостное укрепление противника у взорванного железнодорожного моста через Березину у Шацилки.