Техасская звезда - Порочный ангел

Росс нахмурился.

— Джейк, с ней опасно встречаться.

— Я буду осторожен. Росс. Очень осторожен. — Росс кивнул, понимая, что его слова ничего не изменят. Джейк уже принял решение.

— Когда ты едешь?

— Как только соберусь.

— Хорошо, Джейк, поезжай.

Девина была рада, что ей удалось подслушать разговор Росса и Джейка. Слезы облегчения брызнули у нее из глаз. Все-таки Лай Хуа не предавала ее. Это вышло случайно. Девина и не подозревала, как много значить стала для нее эта восточная женщина. Будь проклят этот лгун, этот Росс Моррисон, заставивший ее думать, что Лай Хуа одурачила ее. Девина постаралась взять себя в руки. Когда-нибудь позже, когда ее освободят и асе благополучно закончится, она и эту ложь припомнит красивому мерзавцу с лицом Чарлза. Она заставит его и за это заплатить!

Девина быстро взглянула на котелок с бобами. Она добавила туда бекон и сахар, как велел Росс, и сейчас бобы были уже почти готовы.

Мужчины вышли из хижины и продолжали разговор недалеко от входа. Джейк говорил, что хочет побыстрее уехать. Отлично! Чем скорее он вернется в город и передаст записку отцу, тем лучше. Отец заплатит выкуп, .и она будет свободна.

Записка лежала на столе. Девина решилась подойти и прочитать ее. Она взяла листок бумаги и быстро пробежала глазами написанное. О нет! Эти требования неосуществимы! Нет ни малейшего шанса, что они будут приняты. Джордж Тиллсон никогда не даст согласия. Она обречена.

— Что вы делаете, Девина?

Девина вскинула голову и, увидев сердитое лицо Росса, невольно воскликнула:

— Ничего! Я хотела… Эти требования нереальны!

— Разве?

— Для их выполнения потребуется согласие Джорджа Тиллсона, партнера моего отца. А он никогда не согласится. — Девина стала объяснять более спокойно. — Вода затапливает шахты. Нельзя останавливать работу. Мистер Тиллсон не позволит отцу это сделать.

— Значит, ваш отец должен будет убедить его, не так ли?

Сердце Девины сжалось от страха.

— Вы же знаете, что мой отец не сможет заплатить шахтерам за месяц вперед, особенно после того как вы ограбили его.

— Очень печально. Ярость охватила Девину.

— Ваши требования уничтожат «Тилл — Дейл» и разорят моего отца!

— Ну значит, он окажется в таком же положении, в каком оказался мой отец, когда Харви Дейл разорил его. — Девину потрясла ненависть Моррисона.

— Мой отец никогда… Мой отец — опытный бизнесмен, но бесчестным его нельзя назвать. Он никогда бы… — Росс засмеялся, перебивая Девину:

— Или вы плохо знаете отца, или вы такая же лгунья, как и он.

— Вы не можете требовать от моего отца пожертвовать компанией.

— Не могу?

Ярость, захлестнувшая Девину, заставила ее забыть об осторожности. Быстро шагнув к столу, она потянулась к записке, но Росс оказался проворнее. Он быстро перехватил ее руку.

— О нет, не стоит.

— Отпустите меня, черт бы вас побрал. Вырываясь, Девина еще раз попробовала схватить записку. Но и теперь ей это не удалось. Крепко сжав запястья Девины, Росс заломил ей руки за спину.

— Стойте спокойно, чертова кошка! Девина стала вырываться еще сильнее и зашипела от злости, вынужденная признать, что побеждена. Вызывающе посмотрев ему в лицо, она тряхнула головой, пытаясь отбросить с лица спутавшиеся волосы.

— Когда меня освободят, я позабочусь, чтобы вы оказались за решеткой.

Хотя голос ее дрожал, было видно, что она настроена решительно. Росс холодно взглянул на нее.

— Если ваш отец не выполнит эти требования, вы не сможете ни о чем позаботиться, мисс Дейл. — Подождав, пока до нее дойдет смысл сказанного, Росс, так внезапно отпустил Девину, что она едва не упала. Его сильные руки подхватили ее, хотя он тут же произнес с издевкой:

— Что такое, мисс Дейл? Ослабели?

— Не дождетесь!

Дерзкий ответ Девины рассмешил Росса.

— Ну тогда еще поработайте. Накормите нас с Джейком. Ему предстоит долгий путь. Так, Джейк?

Джейк стоял у порога со странным выражением на лице.

— Садись, Джейк. Девина рада заботиться о нас. Не так ли, Девина?

Резко повернувшись, так что светлые волосы облаком взлетели за спиной, Девина направилась к очагу. Она принесла горячий горшок и поставила его на стол. Было видно, что она дрожит.

— Принесите тарелки, Девина. И ложки тоже. — По лицу Девины было видно, что она кипит от гнева.

Ах, как ненавидит она этого злодея Росса Моррисона! — Росс взглянул на Джейка, потом на Девину и подлил масла в огонь:

— Поторопитесь, Девина. Нам не терпится, попробовать то, что вы для нас приготовили. Вы так старались.

Плечи Девины напряглись, но она сдержалась, принесла посуду и расставила ее на столе. Затем села на кровать, сжав губы и потупившись.

Росс чувствовал. Что Джейк осуждает его, хотя и молчит.

— Ты уверен, что не хочешь переночевать, Джейк? Отправился бы в город завтра утром.

— Нет. Поеду сегодня.

Росс взял ложку и положил себе в тарелку бобов. Он втянул носом ароматный запах. Похоже, у Девины способности. Она так быстро научилась готовить…

Подкрепившись, Росс встал из-за стола и направился к Девине, которая с задумчивым видом все еще сидела на кровати. На ходу он достал нож из чехла, висевшего у него на поясе. Девина не шелохнулась, когда он встал около нее с ножом в руке.

— Росс, что ты хочешь сделать?! — закричал Джейк, вскочив со стула.

— Не волнуйся, — спокойно произнес Росс. Ахнув, Девина отпрянула в испуге, когда он поднес нож к ее лицу.

— И вы тоже не волнуйтесь, мисс, — сказал Росс и быстрым движением отрезал небольшую прядь ее волос.

Потом он подошел к Джейку, который замер у стола в напряженном ожидании, и положил серебристый локон на записку.

— Вот, Джейк, возьми.

Джейк нахмурился:

— Господи, Росс, ты…

— Ну что?! — Росс повысил голос. — Думаешь, Дейл поверит письму?! Поверит, что Девина у нас?! И без доказательств, да? — Он замолчал, потом продолжил более спокойно: — У Дейла не возникнет ни малейшего сомнения в том, что это волосы Девины. Потому что в этих краях нет ни одного человека с такими волосами. — Росс усмехнулся и добавил: — А может, и на всем белом свете нет больше таких волос.

Ничего не сказав, Джейк повернулся к двери. Когда друзья подошли к коню Джейка, Росс, как бы извиняясь, еще раз спросил:

— Так что, не хочешь остаться на ночь? Отдохнул бы, расслабился.

Джейк покачал головой:

— Нет, спасибо. У меня нет желания вступать в войну, которая идет между тобой и Девиной. — Росс как-то кисло улыбнулся:

— Ладно, друг, уезжай.

Когда Джейк сел на коня, Росс напомнил:

— Не потеряй записку, Джейк. И не торопись. Пусть пройдет дня два, потом передашь ее Дейлу. Вполне возможно, что в городе за тобой следят.

Джейк кивнул.

— Ты полегче с девушкой. Росс. Ты слишком суров.

— Разве? — с улыбкой спросил Росс. Джейк досадливо махнул рукой:

— Да делай что хочешь, черт возьми! Ты все равно никогда меня не слушаешь. Я вернусь, когда будут новости. .

Джейк повернул коня и поскакал по тропе, огибавшей холм.

Росс смотрел ему вслед до тех пор, пока он не скрылся из виду. Потом Росс направился к хижине.

Прошел час после отъезда Джейка. Девина казалась спокойной. Она старалась не смотреть на Росса, но чувствовала на себе его взгляд. Девина ненавидела Росса, но… он волновал ее, возбуждал, как ни один другой мужчина раньше. Из-за него у нее появлялись иногда греховные мысли.

— О чем вы думаете, Девина? — Резко распрямив плечи, Девина почувствовала, как вспыхнуло ее лицо.

— Это не ваше дело!

Росс направился к ней от двери, закрыв спиной свет, так что черты его лица были почти неразличимы, и дрожь пробежала по ее телу. Он был такой огромный, так подавлял ее! Ей уже была знакома сила его мускулистого тела. И жестокость, часто проявлявшаяся по отношению к ней. Каждое движение этого стройного, мускулистого тела говорило о силе, когда он с нарочитой медлительностью приближался к ней. Она понимала, что он стремится запугать ее, и старалась не показать, что ему это удалось.

Девина сжала зубы, когда Росс схватил ее за плечи.

— Отвечайте на мой вопрос.

Несмотря на дрожь, Девина заставила себя засмеяться:

— Вы ведь и сами знаете, о чем я думаю.

— Уж не обо мне ли?

— Да, о вас. Я думаю, что вы глупы, раз выдвинули требования, которые мой отец не сможет выполнить.

— Он их выполнит. И вы, мисс Девина, понимаете это не хуже меня. Уж я-то знаю вас.

— Вы знаете обо мне только то, что я — дочь Харви Дейла.

Улыбка заиграла на губах Росса.

— Вы ошибаетесь. Я знаю вас очень хорошо. Я не упускал вас из виду с того самого дня, как вы приехали в Тумбстон.

Странный трепет охватил Девину.

— Это… это невозможно.

Росс продолжал в упор смотреть на нее. Голос его вдруг понизился до шепота:

— Вы ведь чувствовали, что я наблюдаю за вами, правда, Девина?

— Вы наблюдали?

— Да. В бинокль. С холмов, расположенных за городом, он почти напротив вашего дома. Так что я многое узнал о вас.

— Значит, это вы следили, за мной.

— Я хорошо изучил вас. Знаю, что вам нравится и что не нравится. Знаю, как вы относитесь к тому или иному человеку. Например, ваш отец часто раздражает вас. А эта китаянка, ваша служанка, вам симпатична. Я видел, как зачарованно вы смотрите на Картера и как нежно улыбаетесь ему. Мне известны ваши привычки, манеры, даже ваши жесты. Не знаю я только одного — какие мысли бродят в вашей головке, украшенной серебряным облачком бесподобных волос.

Девина удивленно смотрела на Росса:

— Неужели вы настолько коварны? Вы возненавидели моего отца, потом меня. Но почему вы ненавидите вашего родного брата?

— Его не за что любить.

— Но вы потребовали от моего отца, чтобы он передал документы почему-то именно Чарлзу.

— Картер сделает все, чтобы вернуть вас, и мне приятно думать, что он в моих руках.

Росс и Девина замолчали. Каждый думал о чем-то своем. Нарушила молчание Девина. Она вздохнула и сказала:

— Вы не правы в отношении Чарлза.

— Точно так же, как и насчет вашего отца?

— Нет… Да. Я хочу сказать…

— Вы ведь толком не знаете ни того, ни другого, так? — Девина вспыхнула.

— Я знаю их лучше, чем вас: о вас же я знаю только то, что вы бывший арестант и вам нравится жестоко обращаться с женщинами.

— Так, как я обращался с вами?

Девина не ответила, и Росс презрительно рассмеялся:

— Вы даже не представляете себе, что это такое — жестокое обращение.

— Ну разумеется! Только вы испытывали унижение, когда с вами обращались как с рабом. Только вы испытывали боль, чувство голода… — Мускул дернулся на щеке Росса.

— Вам так потакали всю жизнь, вас так баловали, что в вас не осталось ничего настоящего. Вы не можете распознать правду, даже когда она перед вашими глазами.

— Какую правду? Что мой отец — обманщик и вор? Что Чарлз помог отправить собственного брата в тюрьму за преступление, которого тот не совершал?

— Именно так.

— Вы ошибаетесь! — Росс покачал головой:

— Я еще до конца не понял: то ли вы слишком преданны, то ли совершенно глупы, то ли чертовски хорошо врете.

— А как насчет проницательности? Думаете, я не способна понять человека, побывшего заключенным и ставшего вором и похитителем женщин?

— Заключенный, вор, похититель… Куда уж этому человеку до вас? Ему не место в вашем обществе. Ему далеко даже до своего родного братца, да?

Девина не верила своим ушам: ей удалось пробить броню, за которой была скрыта его душа. — Она возразила:

— Чарлз — образованный, воспитанный, чуткий человек. Он слишком хорош для этого диковатого края.

— Слишком хорош для Тумбстона и всех его обитателей. Как и вы сами. Верно? — Девина не уступала:

— Я не могу сказать, что недостойна Чарлза. Неожиданно Росс больно схватил ее за плечи.

— Значит, вы положили глаз на Чарлза! Ну так он не получит вас, черт возьми! Ни он, ни кто-то другой!

Она с силой толкнула Росса в грудь, и он, не ожидая этого, покачнулся и отступил, что дало ей возможность броситься к двери. Через пару мгновений она уже бежала по выжженной солнцем земле к коню Росса. Услышав за спиной топот, Девина побежала еще быстрее, по направлению к кустарнику.

— Девина, стойте! Берегитесь!

Девина повернулась и увидела, как рука Росса потянулась к «кольту». Нет, он не станет стрелять! Он не посмеет…

Вдруг что-то с шипением метнулось к ее ногам, и она ощутила острую боль в лодыжке, и в эту же секунду раздался выстрел. Девина закричала, увидев, что змея, укусившая ее, разлетелась на две части, разорванная револьверной пулей.

Внезапно возникла слабость, все вокруг закачалось, и Девина повалилась на землю. Но сильные руки подхватили ее, не дали упасть.

Морщась от боли, Девина посмотрела на Росса, Он склонился над ней с ножом в руке.

Страх, боль, отчаяние, обида — все чувства смешались в душе, и Девина начала стремительно погружаться в темноту.

Росс понимал, что времени у него совсем мало. Лодыжка Девины совсем распухла. Росс сдвинул штанину, обмотал голень платком и туго затянул повязку, чтобы не дать яду проникнуть дальше. Он сделал надрез в месте укуса, там где остались следы ядовитых зубов, и стал отсасывать из ранки кровь с ядом.

Прошло несколько минут; кровь уже не так сильно текла из раны, и Росс посмотрел на Девину. Она все еще была без сознания — в прекрасном лице не было ни кровинки.

Взяв ее на руки. Росс побежал к хижине. Крепко прижимая Девину к своей груди, он внезапно понял, чего лишится, если вдруг потеряет ее.

Росса охватила паника, когда Девина посмотрела на него безумным, ничего не видящим взглядом. Она что-то бормотала, пытаясь оттолкнуть его руку. Даже в бреду она боролась с ним. И именно ее безумное желание ускользнуть от его поцелуя едва не стоило ей жизни. Ведь за минуту до трагедии он хотел поцеловать ее.

Успокаивая Девину тихими; .словами. Росс положил ладонь, на ее лоб. Он был по-прежнему горячим, но лихорадка уже отступала. Веки Девины затрепетали и сомкнулись, и у Росса внутри похолодело. Его взгляд скользнул к бившейся у горла жилке, и он с облегчением вздохнул при виде стабильного, пусть и слегка учащенного пульса. Повернувшись к миске, стоявшей у постели, он отжал тряпку, затем осторожно вытер капли пота со лба Девины. Проклятие, она так бледна!

Росс еще раз осмотрел рану на лодыжке. Багровая опухоль появилась на месте укуса. Рана больше не кровоточила, и он приложил к опухоли чистую влажную ткань. Закатав штанину побольше, он увидел еще один синяк, ниже колена. Он давно снял повязку, но синяк все равно появился. Черт, он даже не способен помочь ей, не причинив при этом боли.

Девина снова застонала, и Росс быстро взглянул в окно, удивившись, что там царит кромешная тьма. Сколько она уже бредит? Сколько еще пройдет времени, прежде чем спадет жар и он увидит, что опасность миновала?

Все сжалось в нем, когда он снова взглянул в лицо Девины. Как же он допустил такую глупость — потерял самообладание, разозлился, когда она стала защищать Картера! Росс и сейчас не до конца понимал свою реакцию на ее слова о Картере. Он ведь никогда не завидовал брату и всегда считал, что ему повезло гораздо больше, . потому что он остался жить с отцом, после того как мать покинула их. Ни у кого не было такого счастливого детства и такого хорошего отца. Пусть все его знания были скорее результатом жизненного опыта, нежели учебы, но Росса это вполне устраивало.

Сразу после освобождения из Юмы он не мог думать ни о чем, кроме мести. Но потом, с появлением Девины в его жизни, он стал постепенно меняться. Он не сумел бы точно сказать, когда Девина стала нужна ему уже не как инструмент мести. Но сейчас он совершенно точно знал, чего хотел. Он хотел, чтобы Девина посмотрела на него так, как она смотрела на Чарлза Картера. Он хотел увидеть в ее глазах не ненависть и страх, а признание его как мужчины. Он хотел, чтобы она улыбалась только ему, смеялась только с ним. Он хотел, чтобы она каждой клеточкой своего тела ощущала его тепло, как чувствовал ее тепло он. Он хотел, чтобы она нуждалась в этом тепле, жаждала его так, как жаждет ее тепла он.

Девина вдруг судорожно заметалась, и сердце Росса тревожно забилось. Он коснулся ее лба в тот самый момент, когда она задрожала. Ее глаза распахнулись, и она прошептала:

— Холодно.

Холодно. Росс покачал головой. В хижине было жарко и душно, но Девина дрожала всесильнее. Росс туго завернул ее в одеяло и погладил по щеке:

— Девина.

Но Девина не отзывалась. Ее зубы стучали, а губы как-то странно посинели. Не желая ни на минуту покидать ее. Росс посмотрел на дверь. Его седло было во дворе, и там было еще одно одеяло. Склонившись над Девиной, он попытался поймать ее блуждающий взгляд.

— Я оставлю тебя только на минутку Девина, и сразу вернусь.

Росс выскочил во двор и, в несколько шагов преодолев расстояние до двери, сдернул одеяло с седла. Быстро вернувшись в хижину, он склонился над Девиной и подоткнул вокруг нее второе одеяло. Однако дрожь не проходила, и Росс запаниковал. Испарина выступила на прекрасном лице Девины. Росс вытер ладонью нежную кожу.

Это он во всем виноват. Пока Девина жила в Тумбстоне, ничто ей не угрожало. Если она не поправится…

Полные ужаса голубые глаза Девины вновь взглянули на него.

— Мне холодно. Пожалуйста…

При мысли о том, что она никогда бы не стала умолять его, если бы была здорова, горло Росса перехватило от боли. Он должен что-то сделать.

Наклонившись, он снял сапоги. Потом, отстегнув кобуру с «кольтом», отбросил ее в сторону и откинул одеяло, Очень осторожно он лег рядом с Девиной, обнял ее и притянул к себе. Девина тихо застонала, и Росс сморщился, остро чувствуя ее боль. Он шептал нежные, успокаивающие слова, прижимая ее хрупкое тело к своей груди. Крепко сжимая ее в своих объятиях, Росс мягко покачивался, поправляя одеяла, пока из них не получилось что-то вроде кокона. Прижавшись щекой к влажному виску Девины, он почувствовал, что она снова сильно вспотела. Ее дрожь утихла, и Росс ощутил, как сам, начинает немного, успокаиваться, Паника исчезла.

— Отдохни, Девина. Закрой глаза. Я позабочусь о тебе. С тобой все будет хорошо.

Наконец Девина затихла в его объятиях, но он продолжал крепко обнимать ее. Он не мог отпустить ее. Не сейчас…

Узкие полоски света пробивались сквозь щели в закрытых ставнями окнах, и Росс понял, что уже светает, Девина по-прежнему спала в его объятиях, и он с тревогой взглянул в ее лицо. Организм Девины всю ночь боролся с ядом, и сейчас это было особенно заметно по ее неестественной бледности, по влажным от пота волосам и темным кругам под глазами. Но она казалась Россу прекрасной.

Его обрадовало, что дыхание Девины стало ровным. Осторожно развернув одеяла, он отодвинулся от теплого тела Девины. Она зашевелилась, ее отяжелевшие веки приоткрылись и закрылись снова.

Росс понимал, что в промокшей от пота одежде Девина может простыть. Надо было сменить одежду. Он решился раздеть ее.

Когда мокрая одежда, снятая с Девины, упала на пол возле кровати. Росс замер на мгновение, увидев прекрасное молодое тело.

Его взгляд остановился на треугольнике из завитков светлых волос между бедрами. Он тяжело задышал. Он закрыл глаза, стараясь совладать с собой.

Дрожь пробежала по стройному телу Девины, и Росс почувствовал угрызения совести. Он быстро натянул на нее чистую одежду и снова укрыл ее одеялами.

Росс осмотрел место укуса. Опухоль не увеличилась — напротив, она даже спала. Девина поправится! Радость была так велика, что Росс почувствовал поразительное желание смеяться.

Девина вдруг зашевелилась. От боли в ноге исказилось ее лицо. Голубые глаза распахнулись, и она посмотрела в его сторону. Шагнув к ней. Росс протянул руку и погладил ее по щеке, чувствуя, как его переполняет нежность.

Девина попыталась что-то сказать, но лишь коротко прохрипела. Росс присел на корточки и нежно убрал несколько серебристо-белых локонов с ее виска. С трудом подняв руку, она накрыла ею его руку и наконец сумела прошептать:

— Чарлз… Чарлз!

Потрясение, которое испытал Росс, медленно перерастало в ярость. Он наклонился над ней и тихо прошептал:

— Нет, Девина. Это не Чарлз.

Но она, похоже, не слышала его. Ее глаза медленно закрылись, а губы вновь беззвучно произнесли то же имя: Чарлз.

Нет, черт побери, нет!

Ярость бушевала в нем, когда он медленно поднялся. Сняв брюки, он бросил их на пол, потом, приподняв одеяло, скользнул под него и очень нежно обнял Девину. Прижав ее к себе, он заскрипел зубами, когда она снова пробормотала:

— Чарлз.

Росс коснулся губами ее волос, нежно поцеловал в лоб. Он заставит ее забыть о существовании Чарлза!

Глава 13

Лысый пианист с узким небритым лицом, энергично стучал по клавишам. Завсегдатаи салуна «Хрустальный дворец» кричали громче музыки. Джейк нахмурился, пытаясь узнать мелодию. Он всегда считал, что у него неплохой слух, но, проведя в салунах Тумбстона несколько недель, он решил, что ошибался. Все мелодии казались ему одинаковыми — громкими и быстрыми. Джейк сделал большой глоток виски. У него начинала болеть голова.

Джейк передвинулся вдоль длинной полированной стойки бара, чтобы лучше видеть контору «Тилл — Дейл энтерпрайзиз». С напускным безразличием он сдвинул на затылок шляпу, и непослушная прядь волос цвета пшеницы упала ему на лоб. Он приехал в Тумбстон рано утром, но так толком и не отдохнул. И хотя его тело ныло от усталости, а постель в салуне «Оксидентал» была одной из самых удобных на его памяти, но как только он открыл глаза, его охватило такое волнение, что больше ему уже не удалось уснуть. Он сделал только две уступки своему усталому телу: хорошенько вымылся и сытно позавтракал. И с тех пор он вел наблюдение за конторой Дейла из разных баров.

Джейк внимательно прислушивался к разговорам и вскоре убедился, что ничего не изменилось; в общем, люди так почти ничего и не знали о похищении Девины Дейл. Джейк выслушал много предположений, но сам в разговоры не вступал. Наблюдение за конторой «Тилл — Дейл» показало, что ничего необычного там не происходит. Джордж Тиллсон появился в свое обычное время, но Харви Дейл пока еще не пришел. Джейк бросил быстрый взгляд на часы в баре. Половина двенадцатого. Ну что ж, он подождет еще немного, а потом отправится побродить по городу, чтобы узнать, где Харви Дейл проводит время.

Тут в его поле зрения появилась знакомая фигура — Харви Дейл шел по улице к своей конторе. Улыбка промелькнула на губах Джейка. Вот бы Росс сейчас посмотрел, ему бы сразу полегчало.

Дейл стал совсем другим человеком. Уже не было уверенной походки, не было самодовольного вида. Джейк не питал неприязни к Дейлу, но самолюбование и чванство этого человека покоробили его сразу, когда он впервые увидел мистера Дейла.

Теперь было видно, что Харви Дейл потерял лоск, весь как-то потускнел, сник. Джейк понял, что наступил самый подходящий момент для передачи записки о выкупе. Он подождет еще один день, как велел Росс, и сделает это. Дела начнут развиваться стремительно, и, если все пойдет так, как планировал Росс, они покинут Аризону уже через несколько недель.

Харви Дейл вошел в свою контору, и Джейк устроился поудобнее за стойкой бара. Он почувствовал запах дешевых духов еще до того, как кто-то легко коснулся его плеча и женская рука обвила его талию. Обернувшись, Джейк посмотрел в ярко накрашенное женское лицо; ее глаза, полуприкрытые тяжелыми веками, призывно блестели. Джейк приподнял светлые брови и улыбнулся:

— Чем могу помочь, мэм?

Женщина ответила низким, грудным голосом:

— Ты украл у меня мои слова, ковбои. Это я обычно помогаю здесь. Я помогаю парням вроде тебя расслабиться, скоротать время. Помогаю им получить удовольствие. Я вообще-то мастер доставлять удовольствие таким парням, как ты.

Джейк рассмеялся:

— Таким, как я?

— Да, парням, которым некуда девать свободное время, но которые выглядят так, словно у них много забот и им нужно немного повеселиться. — Улыбка Джейка исчезла.

— Значит, я выгляжу так, словно мне нужно повеселиться.

Улыбаясь, женщина подвинулась поближе и потерлась полной грудью о его грудь. Запах давно немытого тела смешивался с приторным ароматом ее духов, и Джейк попытался подавить брезгливость. Он вспомнил чистый, свежий запах тела Лай Хуа, ее милое лицо, на котором никогда не было следов краски, внутреннюю красоту, светившуюся в глазах. Чувство одиночества охватило его, и он грустно улыбнулся:

— Вы правы, мэм. Мне действительно нужно повеселиться. Но вы попали не в бровь, а в глаз, когда сказали, что у меня много забот. Вот я и думаю, что как бы сильно я ни сожалел, сейчас не время мне воспользоваться вашим щедрым предложением. — Учтиво склонив голову, Джейк понизил голос и продолжил: — Но я благодарен вам и хотел бы угостить вас стаканчиком. — Не дожидаясь ответа женщины, Джейк сделал знак бармену: — Дружище, налей даме выпить.

Вытащив из кармана монету, Джейк положил ее на стойку. Через несколько минут он уже шел по улице к окраине города, залихватски сдвинув шляпу. Ему нужно было создать впечатление, что он просто болтается в Тумбстоне, дожидаясь, когда подвернется какая-нибудь работа. Он никогда не думал, что будет так трудно ничего не делать и при этом выглядеть так, словно тебе это доставляет удовольствие.

Сунув руку в карман, Джейк коснулся пальцами гладкой шелковой ленты. Ему было известно, что Лай Хуа по-прежнему работает в доме Дейла, и, значит, пойдет по «их тропе» через несколько часов. И сегодня Лай Хуа увидит ленту, привязанную к ветке куста. Он встретится с ней в лачуге и все объяснит. Черт, он должен что-то сделать!

Когда Лай Хуа молча направилась к двери кухни, Молли бросила короткий взгляд в ее сторону. Лай Хуа наклонила голову и попыталась улыбнуться. В эти дни в доме Дейла было трудно улыбаться, когда каждый шаг, каждый звук заставлял вздрагивать от страха, от волнения, от медленно угасавшей надежды. Прошло больше недели, но не было получено никаких требований о выкупе от похитителей мисс Девины.

Лай Хуа старалась подавить в себе чувство вины. Ее любовь к мистеру Джейку была по-прежнему сильна, хотя он и был теперь недосягаем для нее. Она не нарушит свою клятву и никогда не предаст его. Мистер Джейк рассказал ей о ненависти своего друга к Харви Дейлу, о серьезных причинах этой ненависти, но она не знала, распространяется ли эта ненависть и на мисс Девину. Она надеялась, что это не так. Она не сможет жить, если мисс Девина погибнет.

— Уходишь, Лай Хуа? — спросила Молли. Лай Хуа учтиво кивнула:

— Да, ведь уже все сделано. Я приду завтра.

— Может, завтра у тебя будет побольше работы, если мы получим что-нибудь от похитителей. Может, мисс Девина вернется.

Лай Хуа отвернулась.

— Может быть.

Через несколько минут Лай Хуа уже шла по улице. В голове ее проносились печальные мысли, когда она свернула на тропу, по которой ходила каждый день. Она была встревожена, но некому было излить душу.

Лай Хуа взглянула на кусты, росшие вдоль тропы, и ее сердце забилось при виде красной ленты. На нее нахлынули воспоминания о любви; перед мысленным взором появились мальчишеское лицо, светлые глаза, полыхавшие невысказанными чувствами — чувствами, которые бушевали и в ней самой. Ей снова стало больно оттого, что уже нет этой любви и что она предала любимого человека. Она предала и сделала это от безнадежной любви, у которой нет будущего, только одно отчаяние.

Лай Хуа протянула руку и коснулась красной ленты. Но тут же она отдернула руку, застыдившись. Собрав волю в кулак, она медленно и твердо отвернулась. Ее шаги, поначалу нерешительные, постепенно становились быстрее и быстрее. Наконец она побежала, представляя, как за спиной на кусте алеет лоскут, будто цветок ее тайной несчастной любви.

Джейк нервно мерил шагами заброшенную шахтерскую лачугу, потом медленно открыл дверь, высматривая в темноте хоть какой-то признак движения или слабый свет лампы на тропе, но вокруг было тихо и темно. Он поднял голову и взглянул на чистое полуночное небо, усыпанное звездами, на яркий полумесяц, сиявший, словно огромный янтарный фонарь.

Он пришел к хижине в сумерках, надеясь, что Лай Хуа уже ждет его, и был разочарован, войдя в пустую лачугу. Его тревога росла с каждым проходящим часом, но он отказывался поверить, что Лай Хуа не придет.

Уже понимая, что время слишком позднее, он все равно продолжал всматриваться в темноту, цепляясь за стремительно таявшую надежду. Лай Хуа наверняка видела ленту. Он специально прошел еще одним маршрутом, по которому она могла вернуться в Китайский квартал, немного подождав там, и был одновременно обрадован и огорчен, когда она не появилась; но теперь он точно знал, что она видела ленту.

Джейк с трудом проглотил комок, стоявший в горле, пытаясь совладать с обуревавшими его чувствами. Лай Хуа никогда ему ни в чем не отказывала. Он раньше не осознавал, насколько верил в ее безграничную любовь. Но теперь оказалось, что эта любовь все-таки имеет пределы.

В это мгновение он понял еще одно: его благородный жест, его попытка встретиться сегодня с Лай Хуа, чтобы убедить ее в том, что ей не стоит обвинять себя в похищении Девины Дейл, была всего лишь предлогом. Да, он хотел снова заключить Лай Хуа в свои объятия.

Ну что же, похоже Лай Хуа не шутила. И почему он вдруг усомнился в ее словах? Она всегда была с ним прямой и откровенной, а скрытным был как раз он.

Джейк вышел из лачуги и закрыл дверь. Тяжелые мысли мучили его, когда он вскочил на коня и в последний раз взглянул на заброшенную лачугу.

Он ехал по залитой лунным светом тропе и чувствовал, как в его душе умирает последняя надежда. Джейк пришпорил коня, уверенный в том, что оглядываться назад бесполезно.