Ключ к Айруниуму

      Престин, рассекая воздух взмахом меча, посмотрел на Далрея и почувствовал, как кровь отхлынула от его собственного лица. Если такой сильный человек, как Далрей, выглядел таким образом...
      Крюк на конце стрелы крана, управлявшийся, как они могли видеть, меланхолическим слугой в одежде из бумажной ткани из зарешеченной ложи, спустился и вошел в кольцо на вершине. Стражники Хонши покинули арену очень быстро, очень проворно, разместившись фалангой во входном туннеле, видимом через тяжелые пластиковые перегородки.
      Теперь Престин и Далрей стояли на арене одни. Большие пластиковые экраны поднялись из щелей перед первым рядом сидений, образуя круглый барьер.
      Цветочный горшок стоял точно в центре арены.
      - Назад, - глухо произнес Далрей. Затем он расправил плечи. - Нет. Он положил левую руку на правое запястье и держал его, сглаживая дрожь. Нет, друг Боб. Я буду атаковать в самый первый момент. Есть шанс. Я немедленно начну действовать. Ты должен делать то, что можешь.
      - Хорошо. - Престин не понимал, но все же соглашался, чувствуя, что Далрей не хотел объяснять то, что должно было произойти - не хотел думать об этом.
      Мелноун, грубо хохоча и лаская свою женщину, громко крикнул:
      - Поднимай крышку, Тони! - его усмешка была похожа на звук раздавленного перезрелого персика. - Смотрите вниз! Начинается веселье!
      Все вокруг арены дрожало от возбуждения. Престин слышал, как делались ставки на время, которое продержится охотник и тот, другой - его к этому времени приучили в жизни быть другим. Он почувствовал головокружение и потряс головой. Крюк рванулся вверх и поднял раскачивающуюся банку-колокол в воздух. Мужчины и женщины закричали. Далрей прыгнул вперед, высоко держа меч.
      И растение зашевелилось.
      Оно извивалось по кругу, как щупальце. Оно отошло назад и уклонилось от сильнейшего удара Далрея. Охотник вздохнул, и это был вздох усилий и страха. Растение хлестнуло обратно и обвило тело Далрея, как кошка-девятихвостка - за этот короткий промежуток его конец вырос и разветвился. Престин, шокированный, наблюдал, как он рос и рос все дальше, ветвился и разветвлялся. Лоза опять хлестнула Далрея. Он поднял меч и перерубил стебли, но они успели его повалить. Всхлипнув от усилия, он поднялся на одно колено, когда лоза поймала его в петлю. Престин, дрожа от отвращения, заставил себя прыгнуть вперед. Он рубанул, словно у него был топор. Он хлестнул по трем сжимающимся петлям, державшим Далрея, и резко дернул его за руку. Далрей взмахнул мечом рядом с головой Престина и прорубился через лозу, обвившуюся вокруг его шеи; его меч прошел менее чем в дюйме от уха Престина.
      - Спасибо, Боб, - выдохнул Далрей. - Теперь назад.
      Вместе оба мужчины отползли в сторону, половину пути преодолев на четвереньках и половину, поскальзываясь на бетоне; они продолжали отбиваться паническими ударами, усеивая пол корчащимися зелеными усиками.
      - Чертов двигатель этой твари! - сказал тяжело дышащий Престин, подставляя себя под сквозняк; пот лил с него градом.
      - Нет, Боб. Не двигатель. Просто быстрый и огромный рост. Это маленькая Ломбокская Лиана, младший брат некоторых из них в Большой Зелени. - Оба мужчины отошли на противоположный край арены, наблюдая оттуда, как лоза извивалась из своего горшка, волнами набегая на бетон и разыскивая их вслепую.
      - Маленькая! Но посмотри, как она растет! С такими темпами она заполнит всю арену. - Престин тяжело дышал. - Но как она может - в горке не может быть достаточно материала для строительства клеток, даже если там одна пища...
      - Валчини знают все о Капустном Листе, Боб. Если появляется хотя бы малейший признак ослабления из-за недостатка материалов, они просто добавляют ее. Они не так глупы, как она.
      - Но что мы можем сделать?
      - Я испортил наш лучший шанс. Когда Лиана еще молода, ты можешь иногда срубить ее под корень, но она просто начинает расти опять. Я хотел извлечь ее из горшка...
      - Можем ли мы попробовать это? - Престин наблюдал за длинным усом, ползшим по бетону, отыскивая их, и метавшимся по кругу, как сверскоростной вьюнок. - Мы не можем просто стоять здесь и позволить ей задушить нас!
      - Ты чувствовал силу ее стеблей - эти мечи могут перерубить маленькие стебли, но большие... - Далрей покачал головой.
      - Затем он медленно сказал:
      - Я знаю историю о короле Клинтоне, о том, как он убил Лиану-Нарвал она в пять раз громаднее и мощнее Ломбока. Мы учили эту историю во время уроков английского; она всегда была самой любимой, и дети дрались за то, чтобы почитать ее и блеснуть своим английским, - но... но - мы не король Клинтон, - подавленно закончил он.
      Теперь цветочный горшок был полностью скрыт извивающимися лозами, которые делились и распространялись, стелясь, чтобы подавить рост своих листьев. Лиана была убийцей, Престин знал это, так как он ясно видел недоразвившийся рот, расположенный на уровне земли в горшке. Если этот рот рос с такой же дикой плодовитостью, что и все растение, оно сможет усвоить человека целиком.
      - Король Клинтон объяснял о паразитирующих и вьющихся организмах вашей Земли, - сказал Далрей, говоря чуть торопливо, но говоря, понял Престин, чтобы держать занятым свой мозг и удержаться от крика. - Она не то же самое, что и Раффлезия, которая, к счастью, редкость по всем подсчетам. Она больше похожа на обычный Непентес, который приспособлен для плодородной почвы. Но шипы во рту и явная мускульная сила крышки действительно пугают в Ломбоке...
      - Если мы подойдем слишком близко, и этот рот закроется...
      - Совершенно верно.
      Престин приподнял меч, взвешивая его. Ближайший ус полз по бетону в трех футах от них. Продолжительные крики с мест во время их короткой стычки с лозой ослабли до редких криков, пронзительных насмешек, свиста и воодушевляющих выкриков типа: "Идите к ней со своими мечами, трусы." и в этом духе.
      - Я понял, как мы можем устроить все другим путем. - Престин медленно двинулся вокруг арены. - Готов ли ты пойти на любой риск, Далрей? - он засмеялся. - У нас, правда, нет выбора.
      - Я готов пойти на что угодно.
      - Мы захватим эту толстую жабу, этого Мелноуна. Если они захотят, чтобы он остался жив, они пойдут на переговоры.
      - Но барьер, Боб!
      - Ты подсадишь меня на спине. Я смогу подтянуть тебя на своем ремне, и вместе мы будем держать этого толстого слизня на кончике меча. Они могут не любить его, но если он босс...
      - Я полезу наверх, Боб. Я охотник.
      Престин благоразумно не ответил. Они сделали круг, перерубая лозу, если она подбиралась слишком близко, и с подергиваньем в нервах и страхом наблюдая, как она растет, подобно джину, из своего горшка.
      Оказавшись напротив Мелноуна, они услышали его хриплый смех и презрительные, насмешливые советы.
      - Бесполезно убегать, мои забавные друзья! - его итальянский был столь же плох или даже хуже, чем Далрея; он не был итальянцем по рождению. - Почему бы вам не остановиться и не сразиться, как мужчинам? - он хрипло прочистил горло, наслаждаясь шуткой.
      Престин нагнулся. Далрей зажал свой меч между белыми зубами и поднялся по спине Престина на верх пластикового противолозового экрана, как олимпийский участник барьерного бега. Когда Престин поймал свисавший пояс и начал карабкаться наверх, он услышал, как арена изверглась бедламом криков и воплей. Далрей спрыгнул на сидения, прорубился между двумя съежившимися от страха Валчини, прогнал женщин с дороги и обвил свою левую руку вокруг толстой шеи Мелноуна - все одним плавным движением. Он драматически поднял меч к уху Мелноуна.
      Перекувыркнувшись вслед за ним, Престин ударил одного из мужчин в живот и увернулся, когда еще один набросился на него. Он не понял, что его меч вошел и вышел, пока он бежал, тупо глядя на ярко-красную кровь, испачкавшую его кончик. Он никогда не думал, что он будет себя так чувствовать, когда убьет первого в своей жизни человека - он никогда не думал, что этот первый будет. Он был слишком занят, чтобы беспокоиться сейчас о смысле.
      Женщина пронзительно взвизгнула:
      - Он схватил шефа! Он собирается убить Мелноуна! Помогите! Помогите!
      Волнение усиливалось. Престин придвинулся к Далрею и почувствовал отвратительный запах Мелноуна. Он сморщил нос.
      - Это слишком далеко заходит, Боб. - Далрей пододвинул кончик меча ближе к уху Мелноуна. - Скажи им!
      - Если вы причините нам вред, - крикнул Престин на своем твердейшем итальянском. - Мелноун умрет!
      Ус лозы перевесился через экран. Стражник Хонши стоял рядом с ним с опущенным мечом, слишком оцепеневший для того, чтобы отрубить его, что, очевидно, было его обязанностью. Престин засмеялся.
      - Смотри! - крикнул он и взмахнул мечом. Лоза упала обратно, а ее кончик свалился на сидение. Стражник побежал.
      - Ты идиот! - злобно пробормотал Мелноун. - Не оставляй ее лежать здесь! Брось ее назад, на бетон! Ради Амры, брось ее назад!
      Далрей наклонился и тыльной стороной головки эфеса меча ударил Мелноуна по лицу. Толстяке вздрогнул и застонал.
      - Клянусь Амрой! Никогда больше не произноси это грязное имя! Клянусь Амрой, я выпущу тебе кишки!
      Очевидно, противостояние религий, отметил Престин и тут же забыл об этом, когда появилась вторая лоза, внутри сидения!
      - Ломбокская Лоза освободилась! - завопил мужчина рядом. За этим последовала спешка, безобразная спешка, когда мужчины и женщины визжали и дрались за то, чтобы выйти. Лоза поднималась, и Престин сразу же увидел разницу в размерах и свирепости. Размеры Ломбока на арене контролировались цветочным горшком. Эта новая, росшая с неимоверной скоростью из отрубленного кончика, не имела ограничений. Поглощая грязь и осколки бетонного щита под каждым рядом, она росла и пускала вокруг петли. Один стражник Хонши, бежавший слишком медленно, был пойман и утянут к основанию растения под сидениями. Он кричал до тех пор, пока его крики не оборвались, когда он был с громким хрустом раздавлен.
      - Убирайтесь... прочь... - прохрюкал Мелноун сквозь руку, обвитую вокруг его шеи.
      - Мы лучше выберемся отсюда, Тодор! Неси Мелноуна! Он - наш заложник!
      Они бежали вниз по рядам, с Мелноуном, влачимым между ними, и лозой, извивавшейся и раскачивавшейся рядом. Первая лоза уже перекинулась в дюжине мест через барьер и пустила свежие корни. Скоро вся арена вплоть до прозрачной крыши будет сплошной массой лианы.
      Престин не имел представления о том, куда идти. Он направился к сводчатому проходу, возле которого сумасшедшая толпа Валчини сражалась за то, чтобы выйти. Он не видел другого выхода. Никто не обратил на них ни малейшего внимания, когда они наконец прошли через него. Лоза наступала им на пятки. Никто не остановился, чтобы захлопнуть дверь.
      - Это показывает тебе, Боб, каковы Валчини на самом деле. Они не пытаются спасти своего шефа, они даже на закрыли дверь! - Далрей захлопнул ее ногой. Престин ударил Мелноуна, когда тот пытался бежать. Они осмотрели все коридоры.
      - Во всяком случае, я полагаю, что если мы оставим у себя этого толстого слизня, мы сможем поторговаться с ними, когда к ним верится разум.
      - Согласен.
      Они прошли около десяти ярдов по первому коридору, когда Мелноун громко и хрипло засмеялся. Прямо перед ними из бокового прохода появились шестеро мужчин. Все они были вооружены; у пятерых были современные автоматические винтовки, судя по их виду, бельгийские "FN", а шестой, очевидно, главный из них, имел автоматический девятимиллиметровый маузер. Он притворно небрежно взвешивал пистолет, и первое впечатление, которое он производил, было впечатление падения и порока. Его слишком щеголеватые широкие желтовато-коричневые штаны, его узкое лицо, редкие черные волосы, редкие усы и узкие, похожие на крысоловку губы - все вызывало в Престине отвращение.
      Мелноун внезапно метнулся назад, против руки Далрея.
      - Пожалуйста, - сказал Мелноун, - давай поговорим... - он с бешеной беспомощностью вырывался из рук Далрея. - Пожалуйста, Чино. Давай поговорим.
      - Ты Роберт Инфэми Престин? - спросил Чино.
      Престин, уже привыкший к поразительным событиям, кивнул.
      - Вам, я думаю, - заботливо сказал Чино, - не понадобится ваш заложник. Ты важный человек, Престин, в своем праве. - Чино поднял маузер. Мелноун завопил. Далрей оттолкнул его, сбитый с толку.
      Чино выстрелил точно в голову Мелноуна, забрызгав Далрея кровью и мозгами.
      - Идем со мной, Престин. И возьми с собой своего друга. - Маузер покачнулся с властностью, которой Престин не мог не повиноваться.
      8
      Стиснутые Чино и его молодцами, Далрей и Престин быстро прошли по коридору и вошли в маленькую цилиндрическую камеру. Раздвижная дверь закрылась. Пол дрогнул и начал быстро подниматься. Далрей схватился за Престина, его лицо не выражало особого удовольствия от переживаемых им ощущений.
      - Лифт, - сказал Престин. - Мы поднимаемся вверх.
      - Эти охотники смертельно боятся науки, - с насмешкой сказал Чино. Этот человек заставлял Престина чувствовать, что жизнь иногда не должна приниматься во внимание. - Мы поднимаемся внутри одного из Сорбовых деревьев. Они одни из самых больших в дождливом лесу.
      - Дождливый лес, - сказал Престин. - Большая Зелень, Большая Поросль, Капустный Лист. Понимаю.
      - Мы прямо в его середине... - бледность Далрея по краям отдавала зеленым. Престин хотел помочь Даргану, но чувствовал, что, что бы он не сказал, не принесет никакой пользы. Он держался подальше от Чино; the contrast between two men could be served as a model for ying and yang...
      Лифт остановился после, казалось, чересчур большого подъема внутри дерева. Престин начал думать, не одурачили ли его что дождливый лес не был бассейном Амазонки, как он себе представлял. Для него, городского жителя, образ джунглей всегда содержал в себе романтический соблазн, зелено-золотую надежду на неизвестные и любовные приключения.
      Они вышли, как только открылась дверь, с Чино, важно идущим впереди. Далрей держался рядом с Престином, который не испытывал никаких удобств из-за перестановки их ролей. Перед ними по кругу протянулись окна, окружая надземную платформу, как обзорное стекло. Престин понял, что платформа была круглой конструкцией, укрепленной на стволе дерева, как леденец на палочке. Он последовал за остальными, вместе с Далреем, державшимся на полшага позади него, и пересек платформу, чтобы посмотреть из окон.
      Его не дурачили: он на самом деле смотрел с верхнего уровня настоящего дождливого леса. Медленно, с возрастающим пониманием и страхом, он осознал, каков был реальный рост этих деревьев. Он не мог судить об их высоте, так как не было просветов, через которые он мог видеть на достаточно большом расстоянии то, что он считал землей - или это просто был еще один уровень деревьев джунглей? Но группа гигантов ранее упала и была теперь обвита лианами, лозами и паразитами всех сортов; просвет разрывал вечную чащу джунглей, пропуская внутрь длинные лучи солнечного света. Престин мог только догадываться о высоте, на которой он оказался. Тысяча футов? Это казалось невозможным; но он помнил поездку на лифте и видел своими глазами уменьшающиеся перспективы.
      Птицы и ярко окрашенные летающие животные порхали между деревьями. Сорбовыми деревьями, должно быть, были те, вершины которых были увенчаны кустистыми мячами для гольфа. Они прорастали тут и там сквозь нагромождение зелени, образовывавшей самый верхний уровень сплошного леса. Если посмотреть вниз на эту кустистую серию вершин деревьев, то можно вообразить, что это сплошная поверхность, по которой можно гулять с той же легкостью, что и по поросшему травой полю.
      Он, конечно, знал, что поверхность существовала только как тесно связанная, но все же рассеянная культурная среда; никто не смог бы по ней прогуляться. Там, где этот полог обрывался и через него просачивалось солнце, растения росли алчно и безумно, с почти видимым стремлением к свету. Перед тем, что находилось в нижней чаще, останавливалось даже воображение. Он знал, что биологическое сообщество земного тропического леса должно содержать как минимум пять уровней деревьев. Глядя вниз, он мог видеть три отдельных, связанных уровня, где отдельные деревья достигали пределов своего роста - он не побеспокоился о том, чтобы узнать, сколько из тех, что были на том уровне, могли в будущем оказаться на этом. При изобилии воды и солнечного света все остальные могли быть безопасно оставлены на волю природы, Здесь, в Айруниуме, с тем же успехом, что и на Земле.
      - Странно, не так ли, - сказал Чино со снисходительной усмешкой. Как внезапно обрывается лес - почти там же, где начинается саванна. Ответ, конечно, в том, что разделяющая линия отмечена началом скал с месторождениями драгоценностей. Мы живем в Большой Зелени, потому что это для нас безопаснее. - Он небрежно махнул маузером, и Престин с Далреем двинулись дальше. - Но мы производим горные работы в саванне. Будьте любезны, сюда.
      - Эта Ломбокская лоза, - сказал Престин, испугавшись. - Она растет там, снаружи?
      Чино хихикнул.
      - Это был еще ребенок. Внизу, в Большой Зелени, растут действительно большие Ломбоки и Нарвалы. Мы постоянно проверяем наши деревья, как эту Сорбу. Ягода душителя может пустить ростки из грибкового паразита довольно высоко на дереве, спуститься вниз на землю, убить дерево и завоевать его место под солнцем. Нам не нравится, когда это случается с деревьями, в которых мы живем.
      - И это безопаснее, чем жить на открытой земле?
      - Разумеется, для нас это безопаснее, так как у нас есть технология, чтобы совладать с этими безмозглыми растениями. - Чино извлек помятую пачку сигарет и вытряхнул одну. - Куришь?
      - Нет, спасибо. - Престин не добавил: "Это игра для простаков".
      Они шли вдоль обзорной стены ограждения, пока не оказались перед короткой лестницей, идущей вверх. Итак, собственно надземная платформа имела более, чем один уровень.
      - Ты, - сказал Чино Престину, - вверх. Ты, - Далрею, - жди здесь. Сигарета, пока он говорил, двигалась между его губами в модном стиле тридцатых.
      Престин взобрался вверх по ступенькам, удивляясь, какая еще мерзость ожидала его. Он не забыл ни Мелноуна, ни страшную щупающую лозу, и чувствовал острую заинтересованность в этом неотвеченном вопросе.
      Ступеньки завершились маленькой прихожей, почти непримечательной, и он направился прямо к двойным дверям на ее конце. Они распахнулись от его толчка, и он услышал плеск воды и мягкий девичий голос, говоривший:
      - Входи, Боб.
      Это, сказал он себе не без юмора, должно быть интересным.
      Он вошел и забыл о своем легкомыслии; он застыл на пороге, ошеломленный открывшейся перед ним картиной.
      Вне сомнения, вся эта сцена была подстроена. Античная Греко-Романская статуя, чувственная в своей чистой белизне линий, стояла на мраморном полу. Тонкий туман благоухающих паров томно извивался из ванной, где, как Диана среди своих дев, лежала наполовину погруженная в благоухающую воду девушка. Ее конечности и тело сияли здоровым розовым светом, ногти на пальцах ее ног отсвечивали бесстыдным алым. Ее темные волосы, перевитые и усыпанные драгоценными камнями, не были заключены в нелепую ванную шапочку. Три меднокожих служанки, почти столь же обнаженных, что и она, растирали ее, одна мазями, другая чрезмерно большой губкой, и последняя, деликатно используя щетку из слоновой кости для растирания тела после ванной. Они смеялись громким, гортанным смехом, пока он стоял там, как неотесанная деревенщина.
      Из скрытого источника экстравагантно лилась музыка; Это была легкая, плавная музыка в четверть тона, легко забывающаяся, но создающая атмосферу полного расслабления.
      - Ты немного рановато, Боб. Но ты не будешь возражать, если я заставлю тебя ждать, не так ли?
      Ее голос, гладкий и явно неутонченный, очень понравился Престину. Он теперь смотрел на нее открыто, сознавая, что она беззастенчиво наслаждается его смущением. Она стоила того, чтобы на нее смотреть, с ее темными волосами, фиолетовыми глазами и ртом, который, должно быть, был красным, как вишня, мягким и надутым.
      - Я бы хотел, чтобы ты мне сказала, что все это значит?
      - Конечно, Боб. Вот почему я просила тебя подняться сюда. Я надеюсь, Чино нашел тебя в полном порядке?
      - О, да. Он нашел меня. Он также нашел маленькую раболепную тварь по имени Мелноун...
      - Мелноун был придурком! - жестко сказала она и затем, с мягкой улыбкой и плеском воды, она стерла эту жесткость звенящим смехом веселья. В ванной вспенилось мыло и алые ногти исчезли; колени - покрытые неизбежной рябью - появились на их месте. - Он больше не приносил пользы. Все Валчини думают только о своем ужасном спорте.
      - Ты не Валчини, следовательно?
      - Боб!
      - Нет, я понял, что нет. - Он прошел немного дальше в комнату, по дорогим на вид, разбросанным по полу коврикам. - Тебе больше не было пользы от Мелноуна и, каким бы слизнем он не был, ты избавилась от него. Он мягко засмеялся. - Как раз, когда я проходил мимо.
      Она была воистину прекрасным созданием. Пена в ванной мешала ему видеть большую часть ее тела; но огонь ее глаз, негодующий, обиженный и молящий, ее рука, столь серьезно протянутая к нему над краем ванной, плывущая над ней аура личности, все в сочетании могла принадлежать лишь женщине из женщин. Престин безошибочно ощущал тот эффект, который она произвела на него.
      Меднокожая служанка гибко поднялась и принесла газовое покрывало цвета морской волны, держа его наготове для девушки в ванной. Принесли полотенца. Несмотря на свою натуру, несмотря на собственные правила, Престин не смог сдержаться и не посмотреть, когда девушка поднималась из ванной. Он, конечно, ничего не увидел. Никто бы не увидел.
      Закутанная в покрывала и полотенца, она направилась к кабинке из непрозрачного стекла, в которую шел свежий горячий воздух.
      - Ты еще не назвала мне свое имя, - сказал он.
      - О, Боб... - покрывала и полотенца упали на пол, когда она подняла руки над стеклом. Смутный силуэт очаровывал Престина, но он хотел знать, что она имела ввиду.
      - Что ты хочешь сказать этим "О, Боб"? Ты знаешь, кто я такой. Потому, что мы вырвались с арены, у тебя появился предлог убить Мелноуна. Ты приказала привести меня сюда. Тебе должно быть что-то нужно. К чему быть такой уклончивой в ответах? - он повернул голову. - Чино там, внизу, со своими молодцами. Что тебя сдерживает?
      Ее служанки помогли ей одеть огненный халат. Если она что и одела под него, Престин не заметил, как она это делала. Она подошла к нему легким подпрыгивающим шагом, завязывая изогнувшуюся дугой вокруг ее талии ленту. Ее лицо покраснело, но все еще было щепетильно накрашено, и оно слишком приблизилось к нему. Она была немного выше его плеча.
      - О, Боб! Конечно, ты знаешь, кто я?
      Он не имел ни малейшего понятия. Он надеялся найти Фритси, которая, исчезнув, оказалась тут где-то рядом, перенесясь из приземляющегося Трайдента. Может, она разбилась среди деревьев и до нее добрался Ломбок он закрыл глаза. Он пытался определенное время не думать об этом.
      Голос девушки мягко говорил ему в ухо, и он чувствовал ее дыхание на своей щеке, исходивший от нее свежий теплый запах ванной, чувствовал, как ее нежность начала оказывать на него давление, когда она поднялась на цыпочки.
      - О, Боб! Я ждала тебя здесь так долго, чтобы встретиться с тобой после нашего разговора. Конечно, ты знаешь, кто я! Я Пердита! Ты знал об этом все это время, не так ли, мой шаловливый мальчик?
      - Пердита? Графиня? Монтеварчи? - Престин расхохотался. Он взял ее за руки и оттолкнул ее назад, глядя вниз на нежное, красивое лицо, смотревшее на него - и видел, что нежность и красота были лишь тщательно возведенным прикрытием. - Ты! Графиня! - он мягко встряхнул ее, несмотря на свои чувства. - Я разговаривал с графиней по телефону. Я узнаю этот голос где угодно. Извини, крошка - попробуй на мне что-нибудь другое.
      - Ты дурак, Боб! - она вырвалась и промчалась по комнате с втянувшимся и ожесточенным лицом, утратив в ярости всю свою роскошь и изящество. - Что ты знаешь об измерениях? Вы, тщедушные земляне, думаете, что вы Повелители Мироздания! Но... вы... вы ими не являетесь!
      - Вы являетесь?
      Поток едких замечаний прекратился. Она, как змея, подняла голову и, словно змеиный, ее язык высунулся и спрятался.
      - Мы властители измерений! Я Монтеварчи - имя, под которым я известна здесь и в твоем мире. Это тело Пердиты, которое я использую, ее мозг, которым я думаю, ее глаза, которыми я тебя вижу, ее руки, которыми я тебя касаюсь... - она опять шагнула вперед. - Ее губы, которыми я тебя целую...
      Престин отстранил ее. Три служанки стояли у дверей, готовые бежать.
      - Мне не нужны твои поцелуи, графиня. Я не знаю, что ты имела ввиду, когда говорила о чьем-то чужом теле...
      - Это тело теперь мое! Я делюсь им и использую его...
      - Ну ладно. Ты повеселилась. Теперь я хотел бы вернуться назад, в свой мир.
      - Ты отвергаешь меня?
      - Да, я отвергаю тебя. Я отвергаю то, кем ты являешься, то, за что ты стоишь, то, кем являются твои приверженцы. Я хочу теперь вернуться домой, и мой друг...
      - Тодор Далрей Даргайский? Не беспокойся о нем. Он уже закован в кандалы и находится на шахте среди рабов.
      - Ах, ты кошка! - он резко рванулся вперед с вертевшейся у него в голове мыслью о том, чтобы сблефовать перед Чино и пройти мимо него. У него было полшанса на то, чтобы прорваться. Затем в дверях появился Чино. Его маузер служил той же цели, что и закрытая дверь.
      - Он не будет играть в эту игру, Чино. Ты знаешь, что с ним делать!
      - Да, графиня. - Чино ткнул маузером в Престина. - Ты пойдешь со мной.
      - Она не Монтеварчи... - сказал Престин.
      - Сейчас она Монтеварчи. - Чино опять двинул маузером, его губы необщительно сдвинулись. - Смирись с этим, дружок.
      - Но что вам было нужно от меня? - Престин теперь понял всю эту показную игру, которая несколько дней назад сбила его с толку. - Вы преследовали меня с тех пор, как исчезла Фритси.
      - Пусть Апджон тебя не беспокоит. Она... зарабатывает... себе на жизнь.
      Престин рванулся вперед и схватил девушку.
      - Фритси! Она жива! С ней все в порядке...
      Чино ударил его маузером по голове и, наполовину оглушенный, Престин отпустил девушку. Она, дрожа, рывком поправила халат.
      - Убери его прочь, Чино!
      С адским шумом в голове, Престин был отведен вниз по лестнице и назад, на лифте внутри Сорбового дерева. Если эта девушка действительно была графиней, в таком случае он представил из себя довольно жалкое зрелище. Она предложила себя в обмен на что-то. Теперь, Престин знал это, ему предстоит делать то, что захочет Монтеварчи - без оплаты.
      Но Фритси была жива! И должна быть где-то рядом, если только словам этой псевдо-графини можно было верить.
      Большая часть того, что вызвало его замешательство, было рассортировано, и Престин видел группы людей, стражников Хонши и обычных охранников в щегольской униформе, в шлемах, с дубинками и автоматическими винтовками, поддерживающих порядок.
      Чино хихикнул.
      - Они облили этого Ломбока старой кислотой. Он сморщился, словно его обработали черти. Жаль, что я пропустил потеху.
      Престин мог себе это представить. Броски и раскачивание, рост и сморщивание, цепляющееся за все, что можно, отступление, широко раскрытый рот и кислотные испарения... Любопытные вкусы, друг Чино...
      Поселение - как еще можно назвать вторжение культуры одного измерения в другое - раскинулось частично внутри и частично за краем леса. При его строительстве щедро использовался бетон, и пока они шли по мощеным улицам, окаймленным большим количеством жилых домов, Престин видел отряды рабочих, заделывающих проломы и заливающих в щели шипящую кислоту. Он знал, что Валчини жили здесь по своему выбору - хотя на некоторые решения их, казалось, подтолкнула графиня - и он знал, что для этого у них были причины.
      Их рабы разрабатывали скалы, содержащие драгоценности. Очевидно, по мнению Валчини, жить здесь было безопаснее, чем там.
      Он видел отряды закованных в цепи рабов, удрученно плетущихся из или в рудники. Он вспомнил попытку Далрея взорвать рудничную выработку, и он знал, что для того, чтобы избавиться от Валчини сейчас, нужна как минимум армия.
      - Когда ты закуешь меня в цепи, Чино? - спросил он, удивившись своему собственному тону. Отсутствие надежды и сознание полного поражения могут действовать как наркотик, делая человека пьяным или апатичным.
      - Ты не будешь работать на шахтах, падаль, - сказал Чино с насмешливым оскалом, на который не могло быть способно обычное человеческое существо. - Ты присоединяешься к Транспортной Службе.
      Подавляющая близость дождливого леса создавала впечатление миниатюрности всего вокруг них; никто никогда не смог бы сбежать из этой зеленой чащи из ночного кошмара. Они вошли в бетонный домик с несколькими окнами и большой красной звездой над дверью, маскирующей его под офис, но даже внутри Престин чувствовал господство Капустного Листа.
      Их встретил суетливый маленький мажордом в изящном сером костюме из какого-нибудь фешенебельного итальянского магазина готовой одежды. Его лицо выражало льстивую услужливость, которая всколыхнула в Престине волну упрямого неповиновения. Чино пошевелил своим маузером.
      - Это хороший экземпляр, Сайрус. Он тот, кто переслал эту девушку, Апджон.
      Блеклый маленький человек потер руки в ростовщическом ликовании.
      - Так! Графиня слишком перегружает нас работой. Любая срочная помощь, особенно в это время, будет очень кстати.
      - Твои заботы растрогали меня до смерти. - Презрение Чино просачивалось наружу.
      - Пошли со мной - как его зовут? Я слышал об этой девушке, но...
      - Престин. Роберт Инфэми.
      Маленький человек захихикал. Престин кисло отметил, что у него было что-то похожее на чувство юмора.
      - R.I.P.? Он, он! Он пришел туда, куда нужно!
      - Провались, - сказал Чино, засовывая пистолет в кобуру. Он направился прочь, не посмотрев назад. Мысль о том, чтобы проскочить мимо маленького субъекта и избавиться от него, была рассеяна с отрезвляющей скоростью двумя стражниками Хонши, подошедшими, чтобы эскортировать его. Сайрус пошел впереди подпрыгивающими маленькими шагами.