Повелитель Огня

      — Откроем библиотеку и найдём этот манускрипт, — удивился непонятливости собеседника Зихий.
      — Да, Ширел подойдёт к Побидосу и заявит: «Вот, мол, мы раздобыли ключ от королевской библиотеки. Где раздобыли? А, так у нас имеется один удалец, так он соблазнил вашу дочь…»
      — Подождите! Это она меня соблазнила! — с возмущением уточнил Зихий.
      — «…И выкрал из вашего дома сей ключ. Теперь мы пришли, чтобы вломиться в библиотеку и найти то, чего, по вашим словам, там нет. И нам наплевать на всю вашу болтовню о том, что в библиотеке зажжены какие-то специальные травы и открывать двери в неё нельзя. И на то, что король вам поверил, нам тоже, откровенно говоря, наплевать свысока и издалека». Что ответит на это Побидос? В лучшем случае пошлёт подальше, в худшем — нажалуется королю и правильно сделает.
      — Почему мы должны непременно спрашивать разрешения у Побидоса, чтобы попасть в библиотеку? Он ведь не торчит целыми днями столбом возле входа в неё.
      — Побидос там не торчит, а вот стража там имеется и у неё приказ: без разрешения хранителя библиотеки никого внутрь не пускать.
      — Откуда ты знаешь?
      — Можешь мне поверить.
      После этого Зихий сдался и согласился с Нерождённым, что проникнуть в библиотеку и разыскать свиток можно и без участия в этой затее Ширела. Но…
      — Но как мы проберёмся в библиотеку? Мы даже не знаем, где она находится…
      — В подвале терема, в котором живут придворные.
      — Как мы вообще попадём на Королевский Холм?
      — Попросим нас пропустить.
      Зихий удивлённо уставился на Лейруса: нашёл время для шуток. Однако Нерождённый был непроницаемо-серьёзен.
      — Попросим? Просто так подойдём и скажем: «Пропустите нас на Холм, нам очень нужно»?
      — Примерно так.
      Зихий хмыкнул, но оставил свои сомнения при себе, успев за непродолжительное время знакомства с Лейрусом не единожды убедиться в его находчивости.
      Друзья вынырнули из переулка на пустующую площадь перед Королевским Холмом. Угловые фонтаны неясно мерцали в колышущемся сумраке мягко шелестевшими струями, центральный же фонтан был ярко освещён окружавшими его фонарями с разноцветными стёклами, благодаря чему вода в нём искрилась в синих, фиолетовых, золотистых, зеленоватых и ещё невесть каких бликах. Из-за этого многочисленные каменные фигуры казались живыми, готовыми вот-вот пошевелить затекшими за день телами. Возле ворот, за которыми уходила вверх дорога ко дворцу, стало меньше, чем днём городской стражи и раза в два больше воинов в гвардейских доспехах. Да ещё городские собаки, озябшие на ночном воздухе, жались к жаровням охраны, снисходительно терпевшей четвероногих.
      Нерождённый со спутниками за спиной уверенным шагом продвигался к воротам, как трое из сгрудившихся над огнём гвардейцев преградили им дорогу.
      — Что вам нужно? — спросил один из них. Выразительные взгляды гвардейцев на те лохмотья, в которые превратился костюм Зеникса, свидетельствовали о том, что вряд ли юноши могли рассчитывать на то, что стража примет их за знатных придворных и без лишних расспросов пустит на Холм.
      — Позови Сардра, — властным тоном приказал Лейрус. — И поживее — дело срочное.
      Гвардеец засомневался, всё ещё поглядывая на не внушающую доверие одежду великана, но всё же двинулся в сторону стальной двери, расположившейся сбоку от запертых на ночь ворот. К двум уже стоявшим на пути друзей гвардейцам присоединилось ещё столько же — на всякий случай.
      — Кому я там понадобился? — раздался малость недовольный голос и из-за двери показался Сардр. — А, это вы… Чем могу помочь?
      — Нам нужно срочно попасть на Королевский Холм. У нас важное поручение от Великого Мага.
      Неизвестно, икалось ли Ширелу в этот момент, когда его именем без зазрения совести и без его ведома пользовались для проникновения на хорошо охраняемую территорию с целью ночного ограбления королевской библиотеки. Как бы то ни было, говорил Лейрус спокойно и убедительно.
      Услышав о Великом Маге, Сардр на секунду задумался, но тут же кивнул:
      — Конечно, для Великого Мага и его приближённых путь на Холм всегда открыт. Проходите в эту боковую дверь — мы уже заперли ворота на все засовы, открывать их все слишком долго.
      Друзья не возражали и, не теряя времени, проскочили в дверь. Следом последовал Сардр, с ленцой отмахивающийся посеребрённой булавой от ночных насекомых.
      — Дать вам сопровождающего с факелом? — любезно поинтересовался старший гвардеец. — У нас сейчас меняют фонари вдоль дороги наверх, так что света немного.
      — Благодарю, мы сами найдём дорогу, — не менее вежливо ответил Лейрус. — Спокойной вам ночной смены.
      — И вам удачи, — пожелал в ответ Сардр и скрылся в строении для охраны, примостившемся возле дороги.
      — Знал бы ты, зачем мы сюда явились, поостерёгся бы удачи желать, — буркнул Зихий.
      Лейрус усмехнулся и все скорым шагом двинулись вверх. И в самом деле было темновато, но, пока дорога не превратилась в ступеньки, никаких затруднений с передвижением во мраке не возникало.
      — Ладно, с гвардейцами внизу получилось, — поёживаясь от прохладцы, вымолвил сын Урсуса. — Но ведь с телохранителями Эбенора фокус с «поручением от Великого Мага» не пройдёт. Даже если мы вызовем к нам Торвуса Бесстрашного, в королевские покои он нас не пустит.
      — А что нам делать в королевских покоях? — спокойно спросил Нерождённый.
      — ?
      — Я сказал, что библиотека находится в помещении, где живут придворные. Это здание телохранителями не охраняется. Не помнишь моих слов? Что, сладкая ночь затмила голову?
      — Я же говорю — кобель… — сказал, громогласно хмыкнув, Зеникс.
      — Да хватит вам… — Зихий, которому успели надоесть добродушные насмешки друзей, широко замахнулся и шарахнул по спине Зеникса. Рука Зихия, скользнув по стальным мышцам гиганта, запуталась в нитках торчащих из шикарного наряда. Стремясь высвободить руку, Зихий с усилием дёрнул: раздался треск и остатки одеяния Зеникса начали сползать на землю. Великан успел подхватить костюм до того, как оголил нижнюю часть торса.
      — Ну, я тебе покажу… — взревел Зеникс.
      — Извини, я не хотел… — смущённо оправдывался Зихий.
      Зеникс неуклюже пытался прикрыться путающимися в его крупных руках тряпками. Лейрус, оценив его старания, произнёс:
      — Что ж, дальше тебе в таком виде идти нельзя. Будешь ждать нас здесь.
      — Как — ждать здесь? А если меня тут кто-нибудь встретит и начнёт выспрашивать — что я ту делаю? Что я скажу?
      — Тем более в таком виде? — подхватил Зихий.
      — У вас есть другие предложения? — спросил Лейрус. — Взять полуголого Зеникса во дворец? Мы не успеем и десяти шагов пройти, как нам преградят дорогу. Или отпустить Зеникса в гостиницу? Мало того, что у стражи возникнут подозрения — входили втроём, а выходит один, да ещё и почти без одежды, — Зеникс, ты уверен, что в ночном незнакомом городе найдёшь дорогу к «Бешеному кабану»?
      Великан смущённо покачал головой.
      — Ну вот и получается, что единственный выход — оставить тебя здесь. Отойди к краю дороги, может тебя и не приметят. Благо, фонари здесь сейчас почти не горят.
      Оставив Зеникса, Лейрус и Зихий преодолели остаток дороги и, подойдя к верхним воротам, услышали из-за них приглушённую возню. Возле ворот находился только один стражник, не обративший на вошедших особого внимания — видимо, полагался на гвардейцев внизу, которые абы кого на Холм не пропустили бы. А на Холме творилось нечто интересное…
      Не слишком громко, дабы не нарушить покой королевской четы, по всей площадке между дворцовыми зданиями суетилось немало народа. Кого здесь только не было — гвардейцы с факелами, то поодиночке, то группами торопливо проходящие то в одну сторону, то в другую; дворцовая прислуга, в какой-то беспокойной бестолковой спешке умудряющаяся топтаться сразу в двух местах — возле входа терема для придворных и немного поодаль, возле скопления придворных дам. Дамы были не слишком наряженные, чтобы не забыть, что на дворе ночь и дело происходит не на королевском приёме, и не слишком неухоженные, чтобы запамятовать, что они всё-таки придворные. Дамы все как одна были как-то весело взволнованны; только одной из них, слишком уж горестно покачивающей головой и возмущённо выговаривавшей что-то стоящему перед ней гвардейцу дородной женщине средних лет с выпученными глазами, было явно не до веселья.
      Лейрус подошёл к заинтересованно глазевшему на всё это гвардейцу и спросил:
      — Воин, что здесь происходит?
      — Госпожу Блавилу ограбили, — с энтузиазмом ответил постовой. — Украли у неё золотое ожерелье с камнями. А учитывая то, что госпожа Блавила двоюродная тётка по материнской линии Её Величества королевы Мирелы, имеющая, как все знают, привычку по каждому пустяку бежать жаловаться королеве, поднялся переполох и все ищут вора или хотя бы само ожерелье.
      — А-а-а, — протянул Лейрус. — Видно, всё это затянется.
      — Да уж никак иначе, — согласился, позёвывая, гвардеец. — До утра точно вся эта свистопляска не закончится.
      Лейрус и Зихий переглянулись: ясно было, что при таком скоплении шастающих по всему Холму людей проникнуть в библиотеку незамеченными нечего было и пытаться. Нужно было возвращаться в гостиницу.
      — Подожди меня здесь, — тихо сказал Нерождённый и быстрым шагом направился в сторону конюшен, скрывшись в людской круговерти. Зихий не успел толком и заскучать, наблюдая за горестными вздохами госпожи Блавилу, с энтузиазмом поддерживаемыми скучившимися вокруг неё придворными «подругами», как Лейрус вернулся, таща свёрнутый кусок грубой ткани.
      — Что это? — непонимающе взглянул на Лейруса Зихий.
      — Нужно же Зениксу чем-то прикрыться.
      — Это же накидка под седло, — рассмотрев свёрток, воскликнул Зихий.
      — Что смог найти, то и взял.
      Зеникс пытался стать незаметным, скромно пристроившись с краю дороги под не горевшим фонарём, но его исполинская фигура чётко прорисовывалась на фоне ночного неба. Друзей он встретил с удивлённым оживлением:
      — Что, уже? Вы уже нашли манускрипт?
      — Нет. Зато мы нашли тебе новый костюм, лучше прежнего, — обнадёжил друга Зихий.
      — Лучше не лучше, а уж точно просторнее, — добавил Лейрус, разворачивая свёрток. В руках у Нерождённого оказался большой квадратный кусок ткани с неровно вырезанным посередине отверстием.
      — Что это? — широко открыв глаза, спросил Зеникс.
      — Надевай-надевай. Подумаешь, это накидка на лошадь. Ничего страшного, повоняешь пару дней конюшней, привыкнешь, может, даже понравится, — как мог «ободрял» великана Зихий.
      — Я это не надену, — решительно заявил Зеникс.
      — Наденешь. И не слушай Зихия, ничем ты вонять не будешь. Эту накидку только что выстирали. Живо надевай и возвращаемся в гостиницу.
      Зеникс не посмел ослушаться Нерождённого и продел голову в вырезанное в куске ткани отверстие. Лейрус снял с плеча кусок верёвки и помог великану обвязать её вокруг пояса, чтобы его новый вместительный наряд не висел на нём, будто тряпка на столбе, и не мешал движениям многочисленными складками. Получилось весьма неплохо.
      — Лучше, чем совсем без одежды, — похвалил Зихий.
      Сардр вышел, чтобы открыть им дверь возле ворот, и поинтересовался:
      — Ну как, выполнили своё поручение?
      — Почти, — честно признался Лейрус и друзья направились через площадь, на ходу вспоминая дорогу, которой они утром пришли сюда вместе с Ширелом из «Бешеного кабана». Споров по поводу направления движения не возникло — Зеникс вообще не помнил, откуда они вышли на площадь, а Зихий согласился, что идти нужно именно по той улице, которую с первого раза указал Лейрус.
      — Ну, так что случилось? Почему вы не нашли свиток? — хмуро спросил Зеникс.
      — Не получилось. Попытаемся следующей ночью, — равнодушно пожал плечами задумавшийся о чём-то Лейрус.
      Больше никто никаких вопросов не задавал — близился рассвет, давали знать о себе усталость и желание наконец-то поспать. Скоро друзья добрели до гостиницы. В общем зале, как ни странно, было довольно людно.
      — Нужно перед сном горло промочить, — промычал всё чаще широко зевающий Зеникс.
      — Согласен, — устало кивнул Зихий. Лейрус, по-прежнему думавший о своём, молча согласился. Они сели за свободный стол, находившийся возле лестницы на второй этаж. Стоявший неподалёку слуга мигом подскочил к расположившимся и сладким голосом вопросил:
      — Чего изволите?
      — Чего-чего, вина неси, да побольше, — пробасил Зеникс, всё чаще с усилием разлепляя тяжёлые веки.
      — Уже несу! — со странной радостью выпалил слуга и исчез где-то в недрах задних комнат.
      — Какой исполнительный малый, — удивился Зихий.
      — Что-то я его до этого не видел, — машинально произнёс Лейрус, глядя на горящую в горшке посреди стола толстую свечу. К столу подбежала маленькая рыжеватая собачонка, вечно с голодным любопытством снующая по залу, и, с ожиданием уставившись на друзей, уселась тут же.
      — Сейчас тебе что-нибудь перепадёт, — пообещал Зихий.
      Собака, будто поняв обращённые к ней слова, вильнула хвостом и наклонила голову. В эту же минуту вернулся стремительный слуга и поставил на стол большой кувшин и три кубка.
      — Извольте…
      И тотчас слуга будто испарился. Зихий взял было кувшин, чтобы наполнить кубки, как Зеникс выдернул кувшин из его рук и приложился к нему, громко сопя.
      — Ну надо же, как тебя жажда мучит, — усмехнулся Зихий.
      Гигант, не отрывая кувшина от губ, что-то промычал и продолжал пить. Собачонка усиленно слизывала с каменного пола выплеснутое Зениксом во время изъятия кувшина из рук Зихия вино. Великан наконец утолил свою жажду — в кувшине вряд ли осталась хотя бы четверть содержимого. Зихий насмешливо произнёс, наливая вино в свой кубок:
      — Тебе бочку дай и ту выпьешь, не заметив.
      — Не вздумай пить вино, — ледяным голосом отчётливо сказал Лейрус. Зихий удивлённо взглянул на Нерождённого — тот смотрел себе под ноги. Проследив за взглядом Лейруса, Зихий увидал вытянувшуюся в линию собаку. По её остекленевшим бездвижным глазам было сразу ясно, что животное сдохло.
      — Что случилось? — грозно нахмурившись, задал вопрос Зеникс.
      — Она полизала вино, которое ты только что выпил, — объяснил Лейрус.
      — Вино отравлено? — почему-то шёпотом догадался Зихий.
      — Да. И нам повезло, что первым его попробовал Зеникс, на которого яды не действуют. А то бы сейчас лежали бы, как эта собака, а Зеникс смотрел бы на нас и удивлялся, что же произошло…
      — Спасибо, — искренне-серьёзным тоном сказал Зихий и похлопал Зеникса по плечу.
      — За что?
      — За то, что не умер.
      Лейрус тем временем подозвал стоящего у входа Михена, слугу, который вместе с Цинитрием встречал их в гостинице позавчера.
      — Михен, а что это за слуга, который принёс нам вина?
      — Это Ури, новенький, появился у нас только этим днём. Сказал, что один из наших известных клиентов посоветовал ему поискать работу у нас в гостинице. А у нас и правда не хватает рук — вот-вот начнётся Весенняя Ярмарка, народ в Минору так и повалит. Поэтому работники нам сейчас очень нужны…
      — Позови этого Ури сюда.
      — Сейчас, господин.
      — Что-то мне подсказывает, что от этого Ури здесь уже и следов не осталось, — мрачно высказался Лейрус, поглядывая на труп собаки. Он оказался прав: через несколько минут Михен вернулся, с виноватым видом разводя руками:
      — Господин, Ури нигде нет. Даже вещи его исчезли.
      — Понятно. Михен, похорони где-нибудь эту собаку. И вылей это вино в сточные каналы — не вздумай даже отхлебнуть из этого кувшина. Понял?
      — Всё будет исполнено, господин.
      — Ширел у себя в комнате.
      — Да, Великикй Маг вернулся вечером и сразу отправился к себе наверх.
      Лейрус дал Михену монету среднего достоинства и друзья поднялись в свою комнату. Как только Зеникс задвинул внутренний засов, Зихий спросил:
      — Кто же хотел нас отравить?
      — Подумай, — предложил Лейрус, снимая с себя костюм, подобранный Ширелом для королевского пира.
      — Гиротс?
      — Больше некому.
      — Гиротс? Нужно разобраться с этим парнем, — провозгласил Зеникс, с громким шлепком стукнувший кулаком о кулак.
      — Это точно, — поддержал друга Зихий. — Судя по тому, что я о нём слышал, Гиротс человек упорный и, если поставил себе какую-нибудь цель, то сделает всё для её достижения. А добиться этой цели, то бишь убить тебя, Лейрус, и нас заодно, ему куда легче здесь, в столице, где у него везде свои люди.
      Скинувший дневную одежду и облачившись в своё привычное одеяние, в том числе и в кольчужную рубашку, Нерождённый кивнул:
      — С Гиротсом нужно что-то делать. Это моя вина — я про него сегодня вообще забыл. Голова же занята этим манускриптом… Так что этот Ури мне вовремя напомнил о моей проблеме с Гиротсом…
      — О нашей проблеме с Гиротсом, — поправил Зихий.
      — О нашей проблеме… Нужно будет расспросить нашего пленного лучника, который пытался пристрелить меня. Но это позже. Сейчас спать, утром будем что-то решать.

_____

      Воробьи, обильно рассевшиеся на открытом окне, громко оживлённо чирикали, обмениваясь какими-то своими птичьими новостями. Но Зихия разбудила не воробьиная болтовня — её сполна перекрывал сочный громкий храп. Приподнявшись, сын Урсуса огляделся и незамедлительно обнаружил источник помешавшего ему видеть сны звука (снилась ему, кстати, очаровательная крестьяночка из Дрока, та самая с карими глазами и ямочками на щеках… как же её зовут?) — в другом углу комнаты, растянувшись на спине и запрокинув голову, смачно храпел Зеникс. Лейруса в комнате не было. «Ну кому же ещё издавать такие чудовищные звуки, как не Зениксу» — подумал Зихий и зашвырнул в спящего друга подвернувшийся под руку башмак, который, стукнувшись о стену, шлёпнулся на грудь великана. Зеникс на секунду умолк, пошмыгал носом, будто желая чихнуть, и продолжил храпеть. Поняв бессмысленность своих усилий, Древославный махнул рукой и подошёл к окну, заставив копошащихся на нём воробьёв разом, как по команде, спорхнуть с подоконника и стайкой направиться вниз по улице. «Ого, да уже полдень» — взглянув на солнце, определил Зихий. «Давно пора вставать. Странно что Ширел нас не разбудил спозаранку. И где Лейрус?» Одевшись, он уже собирался зайти в комнату волшебника, как дверь открылась и вошёл Лейрус.
      — Выспался?
      — Да… Если бы не храп Зеникса, поспал бы ещё. А ты где был?
      — Сейчас расскажу.
      — Что-то не видно Ширела…
      — Ширел отправился во дворец ещё утром.
      — Для чего?
      — Хочет попытаться повлиять на Побидоса, чтобы тот впустил нас в библиотеку.
      — Ну, это вряд ли.
      — Правильно. Да и Ширел понимает, что из этого ничего не получится, просто хочет попробовать. К тому же у него есть ещё какие-то дела, разговор с королём… Зеникс! Зеникс, просыпайся!
      Великан открыл глаза, потянулся, зевнул и хотел было вставать, как заметил лежащий у себя на груди башмак.
      — Это что такое?
      — Может быть, я тебя удивлю, Зеникс, но как это не странно, это башмак.
      — Послушай, низкорослый умник, я вижу, что это башмак. Как он здесь очутился?
      — А я откуда знаю. Просыпаюсь, смотрю, а ты башмак в зубах держишь. Ну, я думаю, дай помогу другу. Подхожу к тебе, вынимаю из рта башмак (а ты ещё вцепился в него, как ворлок в кусок мяса, еле выдернул), ты же давай руками ногами махать. Я побоялся, зашибёшь ещё во сне, отошёл. Так башмак и остался лежать…
      — Чего???
      — Одевайся, Зеникс, — прекратил перепалку Лейрус. — У нас сегодня много дел.
      — Каких дел?
      Тут раздался стук в дверь, Нерождённый разрешил войти, и в комнате появился Михен со здоровенным подносом, уставленным всякой съедобной всячиной.
      — Поставь здесь, — указал на центр комнаты Лейрус.
      — Слушаюсь, господин.
      — Ну что ж, давайте завтракать, — сказал Лейрус после того как за Михеном закрылась дверь.
      — Чур, Зениксу еды не давать, он уже сытый — всю ночь, небось, башмаки уплётывал. Кстати, что-то нигде не видно твоего второго башмака, Зеникс…
      Великан никак не ответил на едкость Зихия, одним укусом отправив в рот половину солидных размеров окорока. Остальные последовали его примеру и принялись за еду. За это время Древославный пару раз попытался поддеть Зеникса шуточками о его кулинарных пристрастиях к обуви, однако, поняв тщетность усилий отвлечь своего огромного друга от удовлетворения его утреннего аппетита, замолчал. А после того, как поднос общими усилиями был опустошён, шутливого азарта у сына Урсуса значительно поубавилось — нужно было определяться с планами на сегодня.
      — Нужно решать, что будем сегодня делать, — озвучил свою обеспокоенность Зихий.
      — Навестим Гиротса. — нейтральным тоном сказал Лейрус, будто произнёс банальнейшую фразу вроде «сегодня теплее, чем вчера».
      — Вот это правильно, — одобрил Зеникс, издавая набитым ртом трудноразличимые звуки.
      — Хм, никто и не спорит. Только где его искать? — осведомился Зихий.
      — В каналах под городом.
      — Где??? — хором спросили Зихий и Зеникс.
      — В подземных каналах. Я сегодня поговорил с нашим пленником (его зовут Тоф) и он любезно согласился показать нам дорогу к логову Гиротса.
      — Когда ты успел?
      — Учитывая то, что вы спите до полудня, у меня было немало времени.
      — Так чего же мы ждём? — с энтузиазмом воскликнул закончивший жевать Зеникс и поднялся. — Пойдём и разберёмся с ним.
      — Верно! — поддержал Зихий. — Но как же ты убедил этого парня… Тофа?… стать нашим проводником?
      Лейрус меланхолично усмехнулся.
      — Я просто назвал своё имя.
      — И всё?
      — Почти.
      — С ним всё в порядке?
      — Что ты имеешь в виду?
      — Ну, у нас в глубинке знают лишь одно средство заставить человека что-то сделать против его желания. Нет, два средства. Или угрозой смерти, или пыткой. Мы, Древославные, конечно, старемся до этого не доводить, но, будь уверен, окажись мой отец в подобном раскладе сил, он бы не остановился и перед использованием пытки.
      — Пытать никого не пришлось. Мы довольно мирно поговорили.
      Зихий вспомнил вызывающее поведение лучника позавчера вечером, когда его брали в плен, и с сомнением покачал головой, но ничего не сказал. Лейрус отдавал приказания:
      — Облачитесь в боевое снаряжение. Зеникс, возьми секиру, Зихий — лук. Сверху наденьте что-нибудь тёмное, скрывающее блеск оружия и всего металлического. Зихий, как выйдем на задний двор гостиницы, раздобудь десяток факелов — проследи, чтобы они были сухие и хорошо просмоленные.
      На сборы ушло не более пяти минут. Нерождённый внимательно осмотрел друзей и кивнул:
      — Спускаемся по чёрной лестнице в подвал. Зихий, ты идёшь с нами до подвала и отправляешься в конюшню за факелами и длинной крепкой верёвкой. Да, возьми этот мешок.
      Зихий ухватился за объёмистый мешок, лежащий возле двери. Мешок оказался на удивление лёгким, почти невесомым, что казалось удивительным при его внешних размерах.
      — Что в нём? Такое чувство, что там вообще ничего нет, — поразился Зихий.
      — Встретимся на заднем дворе, объясню. Вперёд.
      Троица скорым шагом прошла по коридору второго этажа и, стараясь производить как можно меньше шума, спустилась вниз по чёрной винтовой лестнице, которой, в отличие от постояльцев гостиницы, передвигавшихся по центральной широкой лестнице, пользовались слуги. У идущих вниз ступеней в подвал друзья разделились, Лейрус напомнил отправившемуся на конюшню Зихию: «Не забудь верёвку», а сам вместе с Зениксом пошёл к подвальной двери. Отворив её, они вошли в хорошо освещённое факелами просторное помещение, уставленное ящиками и бочками. В боковых стенах виднелось по две двери. Лейрус подошёл к той из них, проход к которой не был загромождён съестными припасами Цинитрия, достал из кармана изогнутую скобу, вставил в отверстие в заплесневевшей двери с ржавыми петлями, повернул с противным скрежетом и с не менее противным протяжным скрипом толчком отворил вход в комнатку, тьма в которой рассеивалась тусклым светильником на устланном сеном каменном полу. Возле светильника сидел пленник, с жадностью вылизывавший миску с едой. За те неполные два дня, что наёмник провёл взаперти, он заметно осунулся, лицо похудело и покрылось нездоровой бледностью, благодаря которой короткая борода казалась абсолютно чёрной. Его только что накормили, впервые за время заточения, и он был полностью поглощён едой, не сразу заметив появления Лейруса и Зеникса, который, впрочем, оставался на пороге не слишком подходящей под его габариты комнаты. Закончив скромную трапезу, Тоф посмотрел на Нерождённого взглядом, в котором смешались ужас, злоба и обречённость.
      — Не передумал? — спросил Лейрус.
      Убийца покачал головой.
      — Тогда пошли.
      Тоф медленно, будто заново учась ходить, покинул место своего пленения, постоял, давая отвыкшим от большого количества света глазам освоиться, и повернулся к Нерождённому.
      — Всё остаётся в силе? Как мы и договорились? — устало звучал хриплый голос лучника.
      Лейрус наклонил голову.
      — Ты получишь свои деньги. Столько денег, что будет достаточно покинуть королевство и добраться туда, где Гиротсу или его подручным будет трудно до тебя добраться.
      — Таких мест не так уж и много, — хмуро ухмыльнулся Тоф. — Но уж лучше рискнуть, чем быть поджаренным.
      Втроём (спереди шагал Зеникс, замыкал шествие Лейрус, внимательно следящий за каждым движением Тофа) они вышли на задний двор гостиницы. Там их уже поджидал Зихий, держа в руках связку факелов и моток верёвки. Больше на дворе никого не было.
      — Неважно ты выглядишь, приятель, — «поприветствовал» своего недавнего противника Зихий.
      Тоф как-то странно скривился и промолчал. Лейрус осмотрел верёвку, принесённую Зихием, проверил её прочность и, видимо оставшись довольным, бросил сыну Урсуса:
      — Доставай всё, что есть в мешке.
      Зихий развязал тот самый мешок, который показался ему невесомым, и вытряхнул его содержимое на землю: с пружинистым звуком шлёпнулись отмытые от крови и внутренностей опорожнённые пузыри. Брови и глаза Зихия друг за другом полезли на лоб, Зеникс, два раза моргнув, быстро вернул своему лицо непроницаемо-каменное выражение.
      — Что ЭТО?
      Зихий задавал этот вопрос Лейрусу, но ответил на него Тоф:
      — Это — мочевые пузыри трёхрогих зубров.
      — Мочевые пузыри? И на кой ляд мы их сюда притащили?
      — Мы наденем их на ноги.
      — Постой, не спеши. «Вы» наденете их на ноги, ты за меня не говори.
      — Как знаешь. Только, когда будешь через пару дней лежать и смотреть, как сгнивают твои ноги, не говори, что тебе никто не предлагал надеть на ноги мочевые пузыри трёхрогого зубра.
      — Ты меня не пугай…
      — Я и не пугаю. Вы думаете, отчего в подземные каналы никто не суётся? Потому что вода в них смешивается с ядовитыми испражнениями живущих там белоголовых пауков, да и стервятные крысы тащат туда всякую падаль, которая разлагается. Всё это, смешавшись, делает такую жижу, походив по которой час, можно затем попрощаться со своими ногами. Эта зловонь разъедает любую одежду и обувь. Железо, правда, она не возьмёт, но в закрытых доспехах по подземным каналам не особенно побегаешь. Мало кто из живущих на поверхности минорийцев знает, что от этой гадости спасают зубриные пузыри. Именно поэтому их и нужно натянуть на ноги.
      — Так что, Зихий, нацепить это нужно, — подытожил Лейрус.
      Древославный однажды, в детстве, видел в Дроке одного охотника, который зимой заблудился в лесах и на страшном морозе провёл два дня. Когда беднягу всё-таки нашли и доставили в селенье, было уже поздно. Охотник пролежал в хижине ещё день и умер. Зихий тогда из любопытства пробрался в дом, где лежал несчастный, и видел то, во что превратились отмороженные ноги умершего — они почернели от пяток до колен, где ногти на пальцах, а где и сами пальцы отвалились, изливая на пол струйки гноя тошнотворного вида и запаха, кое-где были видны мелкие белые черви, безжалостно пожирающие то, что совсем недавно было полной жизни плотью. Тогда Зихия, стрелой вылетевшего на свежий воздух, полдня рвало. И сейчас, вспомнив виденную в детстве картину, Зихий сильно передёрнулся, пытаясь осилить подкативший к горлу комок тошноты.
      — Нет уж, — тяжело отдышавшись, проговорил Древославный. — Я не хочу лишиться ног. Если надо, я в эти проклятые пузыри целиком залезу.
      Зеникс, посматривая за деловито натягивающим на ноги прозрачные, но прочные, пузыри Тофом, повторял его движения, дотягивая толстую плёнку до колен и перевязывая вдетой в неё бечёвкой. Лейрус тем временем сноровисто обвязывал верёвку вокруг одной из ног Тофа, мастеря быстро мелькающими руками что-то особенное. Подошедший к нему Зихий восхищённо присвистнул:
      — Ого! Вот это штука! Никогда не видел такого! Что это?
      — Это эльфийский узел, — ответил за Нерождённого Тоф, с боязливым уважением глядя на Лейруса. — Такая штука, которую невозможно развязать, а будешь пытаться — только больше затянешь.
      — Невозможно развязать? Ерунда — всё что завязывается, то и развязывается!
      — Говорят, при его завязывании используется какое-то специальное заклинание из древненачальной магии эльфов. Потому и нельзя развязать.
      — Так и есть, — закончив своё дело, сказал Лейрус. — Чтобы узнать это заклинание, нужно либо быть эльфом, либо спасти жизнь эльфу, который только в благодарность за спасение может открыть этот секрет. А уж развязать его могут только эльфы, из людей это никому не подвластно. Теперь, Тоф, если у тебя и были какие-то задумки завести нас в какоё-нибудь подземный закоулок, а самому сбежать, тебе придётся о них забыть. Зеникс, привяжи другой конец этой верёвки к своей руке, чтобы наш проводник никуда не делся.
      Судя по угрюмому виду Тофа, у него и в самом деле были мысли по поводу возможности бегства, но теперь он от них отказался. По крайней мере, пока.
      Все надели на ноги зубриные пузыри.
      — И что теперь, нам в таком виде по городу ходить? — поинтересовался Зихий.