Армада 2

Андрей Меньшутин

Армада 2

86 рублей 90 копеек

Столько стоила моя мечта детства – японский двух кассетный магнитофон с отстегивающимися колонками Главная мечта конечно была стать моряком но так как в СССР образование было бесплатным то эта мечта – сбылась даром…

А собственно двухкассетник в 1989 году стоил эти самые 86 рублей и 90 копеек Правда сумма эта оплачивалась в не привычных большинству из нас купюрах а в чеках ВТБ СССР да еще и с якорем на них. Были когда-то кроме известных магазинов «Березка» еще и магазины «Альбатрос» в основном в портовых городах.

Конечно такой магнитофон можно было купить в любом иностранном порту, но получалось раза в 2-3 дороже чем в «Альбатросе». В Гонконге или еще какой другой “столице электроники” вышло бы дешевле но наши “река-море” пароходики в те времена туда не ходили – Морской Регистр не пускал.

Поэтому вместо Гонконга я попал в Херсон. Магазин “Альбатрос” там был современной постройки уютный просторный и с хорошим ассортиментом импортных товаров производства всех стран мира кроме тогда еще “бедного” Китая.

Банка индийского кофе стоила 80 копеек джинсы американского и европейского пошива 5-8 рублей замшевые куртки и пальто по 10-15 рублей… Пускали правда к этому изобилию – по паспорту моряка или служебному удостоверению с красной и тешащей самолюбие надписью – загранплавание. У меня в карманах были оба этих документа – только чеков оказалось меньше чем надо да и “Фишер” я не хотел. Он был черного цвета а я хотел что-нибудь серебристое и с надписью “Шарп” – желательно.

Побродив по магазину и насмотревшись еще раз на то что стало надоедать уже там – где все это делали поехал обратно в порт. Наш “Балтийский-69” стоял на рейде и зайдя на первый попавшийся у причала теплоход из рубки по рации связался с ним чтоб за моим драгоценным телом матроса-практиканта подали – мотобот.

Мотобот приплыл подозрительно быстро. Сидящие в нем двое других членов нашего экипажа – удивленно посмотрели на меня и почти в унисон спросили А магнитофон где???

Я слегка опешив ответил там только “Фишер” и еще какая-то хрень вместо “Шарпа”.

Ребята нахмурились и дали полный ход. Долетели до парохода быстро. Забравшись по штормтрапу на палубу… я очутился в окружении еще троих членов нашего славного экипажа.

Странно подумал я – капитана и то так не встречают к чему бы это?

Купил? – спросил меня боцман.

Нет говорю – там “Шарпов” нет одни “Фишеры” только.

Бери дурак “Фишер” а то и их скоро не будет.

У меня чеков не хватает… да и не хочу я “Фишер” – черный он.

Сколько? – спросил стоящий рядом матрос.

Рублей 15 – ответил я еще не до конца осознав происходящее.

Матрос убежал в жилую надстройку а молчавший до этого второй штурман – протянул мне 10 рублей собственно в рублях СССР и сказал

Купишь магнитофон – на общественный транспорт не суйся с ним возьми такси.

Я машинально взял купюру хотя и свои были в другую руку – вернувшийся матрос добавил еще пачку чеков.

Боцман подтолкнул меня обратно к штормтрапу и в качестве напутствия добавил А в серебристый цвет – я его сам тебе раскрашу.

На обратном пути в “Альбатрос” я думал – зачем мне “Фишер”… если я хочу “Шарп”?

И если я все таки куплю “Фишер”, то чем его будет красить в серебристый цвет боцман? Краски на борту было литров 300 и десяти разных цветов… но серебристой то не было.

Решая в голове эту сложную задачу – я выписал оплатил и получил то чего не особо хотел.

Уставший от раздумий я доехал на такси до порта зашел на тот же пароход с которого связывался со своим Балтийским и опять попросил прислать за мной мотобот.

Мотобот… приплыл еще быстрее чем в первый раз. Ребята сначала загрузили магнитофон потом и меня. Доплыв до стоящего на якоре “Балтийского-69” процедура погрузки-выгрузки повторилась… сначала выгрузили магнитофон а меня – забыли.

Поговорка “Любишь кататься – люби и саночки возить” – на флоте тоже действует поэтому я остался помочь поднять мотобот на его штатное место на шлюпочной палубе зачехлить и закрепить по-походному.

Спускаясь со шлюпочной палубы на главную – услышал звуки начинающийся на борту “дискотеки”. В моей каюте была уже почти половина экипажа. Фишер был распакован собран и снабжен запасом кассет. Второй механик принес “гуся” Смирновской водки в 1, 75 литра и стали обмывать покупку.

На звуки музыки и звяканья стаканов – пришли капитан и старпом. Капитан поздравил с покупкой покрутил эквалайзер но пить водку не стал. Старпом – был с ленцой поэтому ничего не крутил а только пил. Началось горячее обсуждение частотных и акустических характеристик разных марок аудиотехники прерываемое только звоном стаканов.

Потом вспомнили что мне часа через 3 надо заступать на вахту. Поэтому магнитофон забрали а меня уложили спать. ”Фишер” орал где-то на другом конце парохода а я засыпая думал

Хорошо что не было “Шарпов“, а то точно бы – не заснул…

1. Пиндуши – это где?

«Пиндуши?! Это рядом с Лумбушами» – так весьма своеобразно расширил мои познания в географии СССР старший механик или говоря по-флотски дед.

Посмотрев на меня и поняв, что я ничего не понял уточнил координаты более человеческим языком Если у земного шара и есть попа то это там – в Пиндушах.

Я опять не въехал в морской юмор но расхотелось мне в то что рядом с Лумбушами.

Был я тогда на практике на штатной должности матроса-моториста на одном из семидесяти сухогрузов серии «Балтийский». Ходили мы почти полгода по Средиземному морю. Грузились в Туапсе углем и везли его в Италию в микроскопический порт под названием Торвискоза. Неторопливым и экономичным ходом – до Италии доходили за пять-семь дней.

В порту был один-единственный причал и встать к нему могли только два небольших теплохода и то не вдоль причала, а бортами друг к другу. Городок был небольшой – тысячи в три жителей. Зато в паре часов езды от этой коммуны находилась Венеция куда мы и ездили в свободное от вахты время.

Освободившись от двух тысяч тонн угля влезавшего в три трюма нашего сухогруза шли дальше в единую еще тогда Югославию, и в порт почти с русским названием – Масленица. Переход был коротким – всего 16-18 часов. Грузились там бокситами – красноватой алюминиевой рудой. Хоть название руды и вроде бы легкое но она была тяжелой в трюмах кучки были на треть объема от силы, а наш Балтийский садился по самую летнюю грузовую марку…

Везли мы это хозяйство в Бердянск – красивый зеленый городок на Азовском море. Пока выгружали в порту – экипаж делал свои морские дела на родном берегу кому то приезжала замена и экипаж пополнялся новыми и отдохнувшими силами. В море пожарными насосами – смывали красную бокситовую пыль и шли опять за углем – чаще в Туапсе реже в Рени небольшой порт на Дунае чуть выше Измаила.

Снова через все Черное море Босфор и Дарданеллы вокруг Греции. Там частенько проходили мимо родины Одиссея – острова Итака. Дальше начиналось Ионическое море – цвет воды в нем резко отличался от Эгейского Лигурийского Мраморного и всех остальных входящих в Средиземное. На каждое море в отдельности есть свои легенды мне больше всего запомнилась одна – о проливе Дарданеллы. Вернее о его устаревшем греческом названии Геллеспонт.

“…В одном из древнегреческих городов-государств правил царь Афамант, сын бога ветра Эола. Женат он был на красавице богине облаков Нефеле. Было у них двое детей сын Фрикс (Ветерок) и дочь Гелла (Солнечный свет лучик). Но как и многие цари Афамант взял и женился на другой, на Ино. Невзлюбила мачеха чужих детей и решила их убить. Она уговорила часть подданных – высушить семена, заготовленные для посева. Конечно из таких семян ничего не взошло.

Надвигался голод. Царь Афамант – поступил так как было принято в те далекие времена: отправил посольство в Дельфы, чтобы узнать у оракула бога Аполлона – как избежать голода. Ино подкупила послов, и они, по возвращении из Дельф, дали царю – подложный ответ оракула: Принеси в жертву богам своего сына Фрикса, и вернут боги плодородие на твои земли.

Афамант расстроился но тогда не принято было противиться воле богов. Решил все-таки пожертвовать своим любимым сыном. Ино обрадовалась: удался ее план погубить Фрикса.

К жертвоприношению все было готово но внезапно появился овен с золотой шерстью. Послала его Нефела чтобы спасти детей. Сели на овна Фрикс с сестрой и овен понес их по воздуху куда-то на север. Овен поднимался все выше внизу быстро пронеслись поля и леса, реки и горы. Потом все это сменило – бескрайнее море. Когда берегов стало не видно на море разыгралась страшная буря. Гелла посмотрела вниз и испугалась от страха разжались пальцы и упала она с овна. Фрикс не сумел спасти упавшую в море сестру. Она исчезла среди бушующих волн. С тех времен море, где погибла Гелла, стали называть Геллеспонтом – морем Геллы.

Есть другой вариант перевода этого названия Путь Геллы Путь Солнечного Света…”

Фрикс долетел на Золотом овне до Колхиды но это уже – начало другой легенды.

Про Золотое руно.

Геллеспонт и Эгейское море – мы уже прошли начиналось Ионическое. Вода в нем – казалась какой-то тяжелой и темно-темно синей. Жара под сорок, на небе ни единого самого крошечного облачка и ветра нет – мертвый штиль… море ровное и гладкое как зеркало и блестит вместе с палящим над ним Солнцем. Палуба разогревалась как сковородка и ходить по ней даже в шлепанцах на толстенной подошве – было почти горячо.

Глушили оба главных двигателя, и капитан давал добро – окунутся за бортом. Через фальшборт вывешивали штормтрап и экипаж начинал прыгать в воду кто-то прыгал с почти десяти метровой высоты крыльев мостика.

Матрос со спасательным кругом на длинном шкертике – бросал свое дежурство и вместе со всеми бултыхался вокруг теплохода. Однажды накупавшись вволю – я вылез по штормтрапу на палубу родного и моего первого теплохода сходил быстренько в душ и смыл морскую соль и пошел в ходовую рубку – посмотреть на штурманском столике на карте точку, где мы сейчас купались.

Посмотрел а рядом цифра обозначающая глубину – 2200 метров Да зря смотрел после этого старался далеко от теплохода больше не отплывать.

Собравшись на борту – запускали двигатели и вперед вдоль всего сапожка – на Север Италии – под Венецию… потом опять в Югославию.

И вот на тебе – следующий рейс в ГДР… в Штральзунд а потом в эти самые непонятные – Пиндуши, которые рядом с Лумбушами. И намеки – что это все вообще полная попа…

Эти самые Пиндуши – мы почти все видели… в фильме «Любовь и Голуби» Помните момент: когда Михайлов с Юрским сидят на деревянном причале и пьют пиво? Рядом там еще сухогруз стоит «Балтийский – 33», потом Юрский исчезает и с удивленным Михайловым пьет пиво уже баба Шура – жена Юрского… Это и есть небольшой кусочек Пиндушей.

Правда, когда я смотрел этот фильм то не знал что попаду в те края где это кино и снимали…

Пиндуши действительно рядом с Лумбушами… и ни какой попы земного шара – там уж точно нет А тот деревянный причал – по совместительству наплавной мост на крошечный остров Заяц – с одни единственным деревянным и двухэтажным домиком на нем…

Однажды знакомый боцман и второй механик – поплыли на рыбалку на Прогрессе 2М, и решили проскочить под этим причалом. Хорошо что успели распластаться по днищу катера лобовое стекло срезало так как будто его и не было вообще…

2. “Река – Море”

Интересные теплоходы получились «Балтийские» и «Сормовские» «Волго-Балты» и «Амуры» «Омские» «Волги» «СТК» «Морские» «Сибирские». Потом повысили класс регистра «Волго-Донам» и «Волжским» и тоже стали их подальше в море выпускать…

Много их было и других проектов и названий– строили сериями по 50-100 а то и 200 судов. Да и строили по всей стране и заграницей тоже. Калининград Рыбинск Нижний Новгород и Волгоград. Чехословакия и ГДР Финляндия и Португалия Болгария и Румыния…

Многие участвовали в проектировании создании и развитии постройке судов смешанного «река–море плавания». Многие тысячи речников-моряков проработали на этих теплоходах почти всю свою жизнь…

Десятки РЭБ (ремонто-эксплуатационных баз флота) и судоремонтных заводов выполняли на них средний и капитальный ремонты. После развала СССР когда большая часть морского флота осталась не в России именно за счет судов «река-море» обеспечивалась значительная доля грузовых перевозок по всей Западной Европе и средиземноморскому побережью Африки.

В Министерство речного флота РСФСР входило больше двадцати речных пароходств и практически в каждом из них были суда – нового и перспективного типа. В каких то пароходствах их были считанные единицы или в лучшем случае десятки в наиболее крупных – сотни и больше.

Сейчас – больше половины всех этих шустрых и юрких, пронырливых сухогрузов нефтерудовозов и танкеров типа «река-море» проданы заграницу списаны разрезаны или пущены на «иголки» – как говорят на флоте. А раньше это была почти “великая армада река-море”. В России около трех миллионов рек и озер было. Да и сейчас почти столько же и осталось только флот почти исчез.

Первым моим сухогрузом – на практике в должности матроса-моториста стал «Балтийский 69» проекта 781 Э.

Сухогрузы этого проекта были пожалуй самыми надежными и мореходными из всего многообразия проектов «река-море»… Правда были они короткими – 96 или 98 метров длинной и бросало их на волнах как щепку.

В морях – после двух мировых войн осталось огромное количество мин… их до сих пор правда все реже и реже… после сильных штормов – выносит на поверхность.

В шестидесятых годах – мин на Балтике попадалось на порядок больше… на одну из них и напоролся «Балтийский 5». Взорвалась она – в районе бака и корабль стал тонуть… экипаж быстренько спустил мотоботы и попрыгал в них. Отошли подальше от тонущего сухогруза – чтоб не затянуло вместе с ним на дно.

Но Балтийский не хотел тонуть – и зарывшись развороченным носом в воду так и остался на плаву. Экипаж вернулся на борт – запустили главные двигатели и дошли самостоятельно до ближайшего порта. Эта одна версия – действительно имевшего место события… рассказали мне ее как-то после вахты во время очередного много часового чаепития.

По другой версии – на выручку подоспел боевой корабль ВМФ СССР – посланный как раз на поиск и уничтожение этой самой мины. Вояки немного обалдели – такой мелкий пароход и не утонул после столкновения с морской миной – обычно сразу отправляющей на дно суда с водоизмещением в десятки раз больше чем этот «Балтийский».

По этой версии – сухогруз отбуксировали в Ленинград без помощи экипажа удравшего на мотоботах и приварили нос от другого похожего теплохода Предварительно конечно отрезав – развороченный взрывом мины старый и родной нос «Балтийского 5».

Добавляли еще, что именно после этого случая – все суда типа река-море зачислили на случай войны во вспомогательный флот ВМФ СССР. Это уже явный перебор – все грузовое – что могло двигаться и не только по рекам и морям зачислялось и ставилось на военный учет еще чуть ли не на стадии проекта.

3. Снова в Пиндуши.

Общежитие в Пиндушах было намного уютнее чем в столице Карелии и заодно и пароходства городе Петрозаводске… Из общего коридора двери вели в отдельные тамбуры – прихожие с двумя дверьми направо в четырех местный номер прямо в более маленький и уютный двухместный отсек в этой мини-прихожей была и третья дверь в туалет а рядом висели на стене зеркало и раковина с горячей и холодной водой…

Петрозаводская общага – была казарменного типа и туалеты с умывальниками были только в конце коридора… одно направо – другое налево. Краники над раковинами были как в армии – бронзовые и только с холодной водой… Горячая вода была только в душевой и соседней с ней – прачечной… в подвале общежития.

Двери были не раз и не два сломанными с раздолбанными косяками и поэтому если ночью кто-нибудь вдруг выходил по своим делам в конец коридора то весь этаж слышал каждый сначала приближающийся шаг потом удаляющийся стук двери в туалете или плеск воды в умывальнике. Потом шаги опять приближались по коридору ровнялись с твоей комнатой и затихали где-нибудь у себя… под аккорд захлопнувшейся двери.

Общежитие в Пиндушах было новее двери все были целы и прихожие с раковиной и туалетом играли роль дополнительной звукоизоляции. Так что было слышно только ближайших соседей… если они конечно были. Окна с обратной от входа в пятиэтажное здание общаги стороны – смотрели прямо в лес… некоторые деревья были выше самого здания и иногда казалось что ты находишься прямо в каком-нибудь пансионате или доме отдыха.

На первом этаже был просторный актовый зал со сценой и роялем на нем. Пару ночей – я на этой сцене и спал… как будто в президиуме но правда на раскладушке и рядом с черным роялем. Приехало нас – человек двенадцать… еще по распределению тогда еще был СССР и на дворе стоял 1990 год.

Распределение в бывшем «МРТ» а к тому времени объединенном с речным ПТУ и соседним «МИВТ» в один «МИИВТ»… а позже и в цельную Академию – было простым и коротким. Комиссия состояла человек из пяти и кто-нибудь из низ спрашивал где были на практике? В «БОПе» – ответил я… следующий и последний вопрос где хотите работать? В «БОПе» – снова ответил я…

Комиссия глядела друг на дружку и что то там у себя отмечала и записывала.

Морские дипломы – наши двое гонцов оформили всей группе у капитана Ленинградского морского торгового порта а рабочие речные – оформили по месту учебы и заполнены они были красивым каллиграфическим почерком и были в отличие от синих морских – красного цвета…

Приехав нашим полувзводом обратно в уже немного знакомый Петрозаводск пошли такой же толпой распределенных выпускников в отдел кадров «БОП».

Кадровики сначала удивились тому – что у всех нас «Красные» дипломы?!

Вы все отличники что ли? Спросил то ли заместитель начальника отдела кадров то ли сам начальник… Мы ответили честно у отличников – «красный» диплом об окончании учебного заведения а рабочий может быть в принципе любого цвета.

Половина из нас была уже в прошлом году здесь и на судах загранплавания кадровики сказали – практика это практика… а сейчас надо на “внутрянке” поработать (ВВП – внутренние водные пути).Отработаете по паре лет без залетов – тогда и на “визу” обратно выпустим.

Ну и отправили нас заодно и подальше от Петрозаводска – в Пиндуши а могли и еще дальше ведь послать… в Беломорск например Сели мы на мурманский поезд и часа через четыре – оказались в Медгоре… ну а там и до Пиндушей на автобусе минут пятнадцать езды.

Кадровики Медвежьегорской РЭБ Флота – тоже удивились обилию выпавших на их голову красных дипломов. После оформления первой партии необходимых бумаг-документов… всей московской толпой и пошли в общежитие. Там нас на скорую руку и определили всех в актовый зал – из подвала принесли раскладушек получили белье и устроились среди стульев и роялей – очень даже весело.

За пару-тройку дней… нам всем – новым третьим механикам досталось по своему пароходу. Больше всего выпало нам на душу «Волго-Балтов» мне – 146 другому Андрею – 185 Виктору – 162, Борису – 223 Паше – 220 Лехе – 229… двадцать лет назад это было все номера уже и не помню.

Много в БОПе было «Волго-Балтов»… номера иногда по десять подряд и более были сплошными да и всего наверное больше трети всех спущенных на воду сухогрузов этого типа были в нашем пароходстве.

Потихоньку готовили свои пароходы к началу навигации в затон Пиндушской РЭБ флота – помещалось под 40 теплоходов и еще десяток стояли на самом берегу – на слипе. По мере готовности – по нескольку пароходов в день покидали надоевший за зиму затон и разбегались по всей стране а некоторые и заграницу.

Было в БОПе свыше 200 судов и одного плавсостава больше 3 500 человек. А еще три РЭБ флота с цехами и корпусами затонами и слипами и тоже тысячами береговых рабочих и служащих. Поработав на одном пароходе – ты мог встретить старого знакомого из того экипажа через два-три года… а мог и вообще не встретить больше.

Теплоходы расходились и затон пустел… стояли только вытащенные совсем на берег суда – был у них средний или вообще капитальный ремонт.

В навигацию – на завод заходили редко… получить новую партию снабжения или что-то срочное и большое починить, то что нельзя было сделать в судовых условиях.

РЭБ – со всех сторон окружал густой лес… больше похожий на тайгу озеро было видно только с высоких мест и казалось что десятки пароходов непонятно как и зачем забросило прямо в самую его чащу… и возникало какое-то фантастическое ощущение – будто ты вообще на другой планете или скорее всего в каком то другом мире но он все таки здесь – на Земле.

4. Медвежья гора.

Сам городок называется Медвежьегорск а на небольшом тогда еще деревянном здании вокзала на табличке значилось – станция Медвежья гора Северной железной дороги и приписка на финском – Karhumaki.

Коренных карелов знающих к тому же еще и финский – было тогда меньше 8 % населения Карельской АССР… а надписи были везде…

Гор в округе хватало – какая из них Медвежья? Наверное та что начиналась сразу за железнодорожным полотном и нависала над всем городком – прижимая его к берегу Онежского озера. У подножья горы – сразу попадались несколько толстых бронеколпаков маленьких дотов… дальше и выше среди заросшей травой и деревьями скалы – было еще несколько укрепленных огневых точек.

Из них открывался удивительно красивый вид уходящее за горизонт огромное как море озеро… берега и горы поросшие лесом деревья местами росли почти над самим озером – на огромных и позеленевших от моха камнях. Озеро – ближе к городу – вдавалось в берег подковой…. с песчаными косами в несколько метров шириной и за ними опять начиналась стена зеленого леса.

На берегу – были видны несколько кранов в грузовом порту небольшой волнолом с полузатопленными рядом с ними древними буксирами и баржами… лодочная станция и городской парк – мало отличавшийся от дремучего леса. Все таки в Карелии очень красиво и тихо иногда мне казалось, что это вообще самое лучшее место на Земле. Багамы с Мальдивами – отдыхают.

В городском парке была одна широкая аллея и несколько крошечных больше похожих на тропинки. Упирался парк в широкую полосу песка – по нему можно было выйти к лодочной станции. Смотритель на этой станции зачерпывал воду кружкой прямо из озера и пил. Вода была очень вкусной и холодной. Тогда это можно было делать – абсолютно без вреда для желудка и прочего здоровья.

Парк был почти всегда пуст и бродя по нему… возникало ощущение что здесь вообще кроме нас и смотрителя пьющего из озера – никого больше нет. В Карелии – часто возникает такое чувство одиночества спокойствия тишины… просто – остаешься наедине с природой.

С горы над городком – это тоже ощущалось. С обратной стороны был широкий въезд почти в вершину самой горы – грузовик влезал точно. За входом пещера расширялась и была больше похожа на огромный ангар с ровными бетонными стенами. Бетон был светлый и как новенький… как будто ему всего несколько лет а не минимум полвека.

Несколько проходов внутрь горы – были завалены и местами забетонированы от любопытных туристов. Говорили что здесь был целый городок с казармами госпиталем столовой и складами боеприпасов и часть дотов на горе соединялась между собой подземными ходами.

Бои здесь были очень тяжелые да и сама гора осталась усеянной минами. Что-то наши саперы разминировали но в горе оставались еще секреты и несколько местных исследователей погибло. Тогда и взорвали засыпали и забетонировали остатки лазов внутрь горы…

А еще перед въездом в пещеру была красивая и уютная полянка с бьющим в самой ее середине – родничком.

5. В ночной рубашке

На любом теплоходе – много механизмов из которых периодически капает масло топливо вода и еще другие разные жидкости. Сальники зажимать чтоб вообще не капало – нельзя… потому что этот самый сильно зажатый сальник начнет “съедать” вал и не надолго избавившись от редкого подкапывания – вы получите приличный поток этой самой жидкости льющейся не туда – куда положено.

Что бы вытирать все эти жирные грязные капли и лужицы да и сами руки после работы с каким-нибудь механизмом – используют ветошь. Отходы всевозможных и многочисленных тогда в СССР – швейных производств. Получали эту самую ветошь мешками и старались набрать ее с запасом.

Самая лучшая ветошь – нитяная. Обрезки и кусочки ниток всевозможной длинны и и размеров. Нитяная ветошь лучше всего и больше всего – вбирала в себя масла солярки и воды или смеси всего этого вместе.

Намного хуже – если попадалась синтетика Особенно какие-нибудь нейлоновые вещи. Много чего разного попадалось в очередном новом мешке с ветошью. Попалось как-то и пару мешков с женскими ночными рубашками Были они хлопчатобумажными и белыми в неярких и мелких цветочках.

Часть их аккуратно порвали или порезали на небольшие квадратные тряпочки-платочки и засунув их края в карман робы – выглядели почти джентельменами на вахте в машине. Рубашек было много. А рабочей одежды – мало. Обычно один комплект сначала полдня отмокал в дефицитном тогда стиральном порошке потом собственно долго и нудно стирался и наконец – сушился.

В особо грязных случаях – на длинном конце привязанном к леерам выбрасывались за борт связанные между собой куртка и брюки и все это полоскалось там почти автоматически и целыми сутками. Со временем как и в любом деле – набираешься опыта в том числе и меньше пачкаешь рабочую одежду.

Изредка попадались в ветоши и женские чулки или колготки с браком. То ли без носка или без пятки или просто все уже в стрелках. На свои ноги – механики их конечно не натягивали…

А использовали их вместо длинных перчаток если руками надо было работать в особо грязном и тесном месте. Большая часть технической грязи которая вообще не венерическая (так иногда шутили на флоте) – оставалась как раз на этих колготках превращенных в перчатки…

А еще в ночных рубашках – хорошо было ходить ночью по пароходу И пугать случайно вышедшего в гальюн и сонного члена экипажа…

В ходовой рубке ночью – вахтенный штурман и рулевой сидят почти в абсолютной темноте… и вот рулевого посылают на камбуз за колбасой с сыром чтоб попить чаю. Вместо рулевого – возвращается что-то белое и молча протягивает руки к горлу штурмана Штурман начинает звать то ли маму… то ли капитана – или даже всех вместе сразу. Были попытки и с крыла мостика прыгнуть за борт…

Когда ночных рубашек не было на борту вдруг заводился – гномик Особенно этих самых гномиков почему-то боялся второй механик. Здоровенный двухметровый мужик – весом под 130 кг и кулаками с мою голову Гномик видно чувствовал что его боится именно второй механик и поэтому, появлялся на борту только во время его “ собачьей” вахты – с ноля до четырех.

Гномики тоже любят поспать и всю эту четырех часовую вахту он не носился по пароходу А появлялся примерно в одно и тоже время с 00-10 до 00-20. Второй механик как раз заканчивал в это время прием вахты и осмотр машины и начинал подниматься по трапу на главную палубу.

Выйдя из тамбура главной шахты в коридор с рядком жилых кают он как раз замечал спину бегущего куда то по своим делам – гномика Второй механик бежал в другую сторону – на мостик и докладывал вахтенному штурману что он опять видел гномика.

Собирали нескольких еще не улегшихся спать членов экипажа и толпой пытались его поймать. Ловили – целый месяц Видели его одновременно многие – но поймать или хотя бы разглядеть поближе ни разу не удалось…

Были на подозрении двое – радист и электромеханик… но их на время охоты за гномиком старались держать на виду а гномик все равно появлялся.

Замучавшись ловить этого гномика – ниндзю экипаж пришел к выводу – что это никакой не гномик.

А самый настоящий “пароходный” – и поэтому его хрен поймаешь…

6. ББК.

Начинался ББК в Повенце. Местная присказка: «Повенец – белому Свету конец». В свое время был в этих краях в ссылке Михаил Иванович Калинин который потом стал “Всесоюзным старостой” – на память о нем здесь и улицу одну назвали его именем.

Во время Великой Отечественной Войны – в канал уперлись финны и дальше не смогли пройти.

В Карелии вообще очень красиво а на канале – особенно. Иногда борт проходит в нескольких метрах от поросших мхом огромных камней. Часто прямо к самому берегу стеной подходит лес – и кажется что корабль двигается по какой то аллее… не понятно откуда появившейся в этих глухих краях.

По плану на проход всего ББК и его девятнадцати шлюзов – давалось вроде 36 часов. Наш «Волго-Балт 146» проходил его обычно за сутки и был своего рода “чемпионом” БОПа. Иногда канал – закрывали… тащили в доке подводную лодку или в Питер или наоборот в Северодвинск.

Тогда десятки “банановозов” – вставали на якоря и ждали пока пройдет док с подлодкой. Кто стоял на озере у Повенца кто в Белом море в районе Беломорска. Наконец показывалась огромная махина плавучего дока с лежащей в нем лодкой. Что могли закрывали брезентом – но все равно было видно что это лодка а не что-то другое.

Впереди и сзади буксиров тянущих лодку – шли небольшие катера… в случае чего разгоняя близко подошедший или не совсем удачно вставший на якорь сухогруз.

Вдоль бортов подводной лодки стояло минимум по десятку матросов а на подобии мостика на доке – несколько офицеров во главе с седым адмиралом.

Махина дока – скрывалась из вида… и десятки в основном «Волго-Балтов»… врывались в ББК с противоположенных сторон.

В отдельные годы только одних БОПовских – сухогрузов стояло на линии Архангельск-Калининград по сорок единиц Перевозили за навигацию – миллионы кубометров леса. Были еще и другие грузы и теплоходы другие и из разных пароходств СЗРП СРП ЗРП ВОРП. Частенько на канале было не протолкнуться и возникали очереди на шлюзование.

Кто-то из БОПовцев – вроде даже песню про канал написал. Второй штурман – как то ее спел… я помню только начало… ББК ББК это не море не река а трижды проклятый канал – который многих доконал…

В 1991 или 1992 году – мы последними шли по ББК кругом уже был лед и ворота шлюзов открывались медленно и неохотно. Мы одни шли по каналу и было это очень не привычно после летнего столпотворения на нем.