Звездные войны (№143) - Кореллианская трилогия-2: Смертельная схватка

Отделавшись от преследователей, Мара просто направила корабль на орбиту Кореллы. Корабль, летевший с минимальной скоростью, был предоставлен самому себе. Смысл маневра состоял в том, что траектория полета по инерции даст им возможность избежать наблюдения и обнаружения со стороны любого, кому вздумается пуститься за ними в погоню. Курс их корабля неустойчивый. Если предоставить «Пламени» такую возможность, то, двигаясь по спирали вокруг Кореллы, через несколько месяцев он врежется в эту звезду.

Разумеется, это может произойти только теоретически. Они в любую минуту могут изменить траекторию полета. Хотя обе женщины помогли друг другу убежать из плена, ни у одной из них не было выработано четкого плана действий. Сразу после того, как они стартовали с Кореллианы, они попытались было разработать программу на будущее, но выяснилось, что они на это не способны. Дискуссия превратилась в пререкания, до которых так охочи женщины. Очень скоро стало ясно, что обе слишком устали, чтобы прийти к какому-то решению. Обеим нужно хотя бы немного времени, чтобы оправиться от травм и ушибов, отдохнуть и прийти в себя. Тем более что не горит. Обе женщины согласились, что за тридцать часов они успеют оклематься, а затем придут к окончательному выводу, что надо делать.

Пришло время, но они не ведали, ни куда лететь, ни что предпринять. У Леи было такое предчувствие, что голову поломать придется.

— Насколько я могу понять, — проговорила она, — вы по-прежнему хотите вернуться на Кореллиану.

— Да, хочу, — ответила Мара. — Ведь главные события происходят на ней. Именно там будут решаться судьбы всей системы.

— Почему это так заботит вас? — удивилась Лея. — Что вам за дело до того, кто будет победителем, а кто побежденным в этой системе планет? Вы не уроженка Кореллианы, и если вы не чувствуете расположения к Лиге, то не питаете особенно теплых чувств и к Новой Республике. Зачем вам лезть в самое пекло? Почему бы вам не держаться подальше от этого сумасшедшего дома?

— Мне небезразлично, что там происходит, — возразила Мара. — Я занимаюсь коммерцией, и наше предприятие вложило значительные средства в Кореллиану. Мы потратили много времени, денег, сил и уже начали получать отдачу. У нас наладились весьма выгодные коммерческие связи с этим сектором. А когда начался бунт, мои деньги вылетели в трубу. Мне нужна стабильность для того, чтобы иметь надежные источники прибыли. А стабильность и марионетки в роли диктаторов не имеют между собой ничего общего. Даже если я не испытываю пламенных чувств к вашей хваленой Новой Республике, я не могу остаться равнодушной перед угрозой исчезновения целых звездных систем, населенных людьми. — Немного помолчав, Мара впилась взглядом в свою спутницу. — Но смысл вашего вопроса не в этом, не так ли?

Лея с трудом подавила в себе желание утаить правду, но потом поняла, что Мара не из тех, кого можно обмануть.

— Нет, не в этом, — согласилась она.

— Вам хотелось выяснить, сумею ли я убедительно объяснить, почему я все еще нахожусь здесь, приведу ли веские причины тому, что я действовала так, а не иначе. Ведь в конце концов послание, в котором сообщалось о взрыве звезды, доставила вам я, а не кто-то другой. Вы хотите знать, не участвую ли я в заговоре? Позвольте мне напомнить вам о том, что у меня есть все основания подозревать в том же вас. Послание было рассчитано на человека, обладающего вашим характером, а авторы послания признались, что смогли воспользоваться вашим личным шифром. Кроме того, в послании содержались сведения, которые можно получить только от лиц, занимающих самые высокие должности в правительстве Новой Республики.

— Какие же могут у меня быть причины свергнуть назначенное Новой Республикой правительство Кореллианского сектора? — возмутилась Лея.

— Чего не знаю, того не знаю, — призналась коммерсантка. — Могу ответить тем же. А какие могут быть у меня причины для того, чтобы низложить его? Вы даже не задумываетесь ни на секунду, а готовы заподозрить меня в чем угодно. Почему же я не могу позволить себе такое же удовольствие? Ко всему, причины нетрудно придумать. К примеру, вы решили покончить с членами Лиги и другими мятежниками. Для этой цели вы хитростью принуждаете их выдать свои планы и свои кадры, после чего наносите по ним удар. Такая игра до добра не доведет, если не сказать большего. И если вы решили поиграть с огнем, то игра пошла по другому сценарию. Но такой вариант возможен.

Лея иронически улыбнулась.

— Зачем вы остановились? Почему бы не дать разыграться своему воображению? Возможно, мы обе замешаны в заговоре, но участники заговора так законспирированы, что никто друг друга не знает. Возможно, одна из нас, а может, и обе — только подкидные дурочки, пешки в чьей-то игре. Вы не хуже меня знаете, что если начать искать виновного и подозревать всех и каждого, то остановиться очень трудно.

— Что правда, то правда, — согласилась Мара. — И тем не менее я не могу доверять вам, если вы не доверяете мне.

— Ну вот на этом и остановимся, — проронила Лея. — Тогда давайте делать вид, что мы можем доверять друг другу. Что вы намерены предпринять?

Откинувшись на спинку кресла, Мара уставилась в звездное небо.

— Самое логичное было бы заявить, что мое дело сторона и я не хочу, чтобы меня подстрелили в чьей-то там драчке. Самым разумным было бы повернуть корабль в сторону от Кореллианской системы и включить подсветовые двигатели. Наверное, понадобится уйма времени, чтобы убраться отсюда, но убраться мы сможем. Кстати, я полагаю, что путешествие было бы не таким уж и долгим.

— Согласна, — отозвалась Лея. — Не могут же они поддерживать это поле вечно. Для его выработки требуется огромное количество энергии, а получать ее не так-то просто. Даже если технически это несложно, рано или поздно изоляция принесет мятежникам больше вреда, чем пользы. С политической, экономической и любой другой точки зрения.

— Совершенно справедливо, — произнесла Мара. — Я тоже так полагаю. Но даже в этом случае я не хочу покидать систему, хотя это было бы самое разумное. Кое-кто причинил мне массу неприятностей, и я хочу отплатить ему той же монетой. Кроме того, следует иметь в виду: как только мы включим подсветовые двигатели, то, чем дольше они будут работать, тем больше будет вероятность того, что нас обнаружат и собьют.

— Вы лучше меня знаете свое судно и насколько оно уязвимо, — заметила Органа Соло. — Нужно ли принимать это во внимание? Нет ли какой-то точки назначения, куда мы сможем направиться без лишнего риска для жизни?

— Мысль симпатичная, — согласилась коммерсантка, — но проку от нее мало. Мы по-прежнему в непосредственной близости от Кореллианы, и чтобы попасть туда, нам нужно лишь ненадолго включить двигатели. Если приблизиться к планете в ночное время, да еще со стороны океана, и к тому же лететь на бреющем полете, то шансы быть обнаруженными невелики. Но не так далеки друг от друга Селония и Двойные миры — Талус и Тралус. Они наиболее удалены от нас, находясь с противоположной стороны солнца. Зато, прячась за солнце, мы застрахованы от наблюдения со стороны Кореллианы, Селонии и Двойников. Дролл гораздо ближе, до него рукой подать, но мы не сможем прятаться в солнечных лучах, ослепляющих возможных наблюдателей. С другой стороны, насколько мне известно, на Дролле наименее развита система обнаружения космических аппаратов. Так что все шансы приблизительно одинаковы.

— Ну хорошо, — сказала Лея. — Вам не хочется оставлять пределы системы, и один пункт назначения так же хорош, как и любой другой… Но вы намерены отправиться на Кореллиану на том основании, что она в самом центре кризиса. Я же склонна полагать, что вернуться туда равносильно самоубийству. За нами станут охотиться, и отношение к нам будет самое враждебное. Уж по головке тамошние правители не погладят.

— А вы хотите лететь на Дролл, потому что там, вероятнее всего, находятся ваши дети. Так ведь? — отозвалась коммерсантка.

— Так, — призналась Органа Соло. — Единственный абориген Кореллианы, который находился на борту «Сокола», был дролл. Он наверняка посоветовал бы пилоту лететь на планету, которую он хорошо изучил и на которой дети оказались бы в наибольшей безопасности.

— По-моему, это бессмысленно, — возразила Мара. — Нам неизвестно, что происходит на других планетах, но, думаю, все из рук вон плохо. Если Эбрихим действительно отвез детей туда, то он спрятал их — для их, да и собственной безопасности. Нам тоже пришлось бы скрываться, а дело это непростое, когда на планете, населенной дроллами, людей всего несколько сотен. Разве мы сможем, прячась, обнаружить другую группу людей, которые тоже прячутся?

— С помощью Силы Джедая, — отозвалась Лея. — Доставьте меня куда-нибудь в окрестности планеты, и я смогу отыскать их. Я знаю это наверняка.

— Какой будет в этом прок, если они находятся взаперти? Если даже мы их отыщем, что вы намерены предпринять? Погладите их по головке и станете прятаться вместе с ними? Как вы полагаете, появление корабля с людьми на борту сделает их пребывание на Дролле более безопасным или же более опасным? Полагаю, более опасным, если на этой планете творятся такие же беспорядки, как и на Кореллиане. А чем прикажете мне заняться? Ведь Дролл — это сонная провинция. Если на то пошло, чем вы сами станете там заниматься? Торча на Дролле, мы ничего не добьемся.

Сначала Лея ничего не ответила. Слишком уж убедительными показались ей доводы Мары Шейд. Если она найдет своих детей, то ей самой станет легче на душе, но положение дел от этого не изменится. По-настоящему безопасной их жизнь можно сделать в том случае, если этому кризису будет положен конец.

— Я не могу оставить своих детей, — произнесла она наконец.

— А никто вас и не принуждает их оставлять. Послушайте меня. Если они живы и здоровы и находятся на Дролле, то они не одиноки. С ними Чубакка, «Сокол», их дролл-наставник вместе со всеми его родственниками и связями. А это вполне надежная защита. Если же вы доберетесь до них, станет ли их жизнь более безопасной, а ваше самочувствие улучшится?

— Ну хорошо, — нахмурившись, проговорила Органа Соло. — Возможно, мне и не следует лететь к ним. Пока. Но я и минуты лишней не останусь вдали от них, как только появится такая возможность. — Помолчав немного, она добавила: — Совершенно очевидно, что мы попали в тупиковую ситуацию. Что бы каждая из нас ни предложила, тотчас найдутся веские доводы против такого решения.

— Как же мы можем убедить друг друга, если ни одна из нас не доверяет аргументам противоположной стороны? — спросила Мара. — Я могу навешать вам лапши на уши, а вы — мне. — Мара сделала непродолжительную паузу. Затем глаза ее радостно сверкнули. — Вот я о чем подумала. Вам знаком так называемый компромисс Иггина? Он не раз использовался при заключении торговых сделок.

Лея улыбнулась в ответ:

— Ну конечно знаком. Если ни одну сторону не устраивает предложение другой стороны, обе приходят к нейтральному, третьему решению. Я хочу попасть на Дролл. Вы — на Кореллиану. Согласно принципу Иггина мы отправляемся на Селонию.

— Я лично думала о Талусе и Тралусе, — отозвалась, пожав плечами, Мара. — Но Селония меня тоже устраивает. Нужно же нам где-то приклонить голову, а на Селонии, возможно, нас примут дружелюбно. Уж лучше принять любое решение, чем сидеть сложа руки и спорить, пока не врежемся в солнце.

— Ну вот и прекрасно, — проговорила Лея, глубоко вздохнув, и посмотрела на усыпанный звездами бархат неба. — Прекрасно. Летим на Селонию.

— Полагаю, что нам следовало использовать «Сокол», — безапелляционно заявил Кьюнайн. — Этот вертоплан не в состоянии защитить себя.

— Да и теснотища тут такая, — пожаловался Анакин, сидевший сзади. — Когда же мы доберемся до раскопа?

— Сказка про белого бычка, — отозвалась Джайна, находившаяся на переднем сиденье. — Ты слышал, Джесин? Стоит его только завести, и он будет повторять один и тот же вопрос, пока нас кондратий не хватит.

Герцогиня Марча втиснулась между Джайной и Чубаккой, который управлял аппаратом. Ей никогда еще не приходилось сидеть так близко от вуки, и поэтому такое соседство ее не слишком-то вдохновляло. Но в то же время старую герцогиню удивляло то волнение, которое испытывала девочка, слыша вопросы своего младшего брата.

— Неужели ты не можешь ответить ему и попросить, чтобы он помолчал? — обратилась она к Джайне вполголоса. Она даже не представляла себе раньше, сколько, оказывается, нужно таланта, чтобы справиться с человеческим детенышем. Но если сказать откровенно, вопрос, занимавший малыша, интересовал и ее саму. Ведь от Чубакки и слова не вытянуть.

— Из этого ничего не получится, — шепотом ответила Джайна. — Если ему ответить, он так и зациклится на вопросе и задаст его по-другому: «А теперь сколько нам осталось лететь?» И так будет продолжаться через каждые две минуты.

— Понимаю, — протянула тетушка Марча, хотя это была совершенно неприкрытая ложь! Что за странные существа эти люди, особенно их дети. Как им только удалось занять такое главенствующее положение среди обитателей Галактики?

Одно хорошо: старшие как-то умеют справляться с малышом.

— Анакин! — воскликнул Джесин, найдя повод, чтобы отвлечь внимание младшего братца. — Посмотри вниз! Видишь? Это Кипящее Море.

Анакин, сидевший рядом с Кьюнайном, посмотрел на темные воды, расстилавшиеся внизу.

— Никакое оно не кипящее, — возразил упрямец.

— Не все же время ему кипеть, — заметил старший брат. — Закипает оно только иногда. Летом. Кьюнайн может тебе рассказать об этом все.

— А можно? — спросил дройд.

— Конечно, Кьюнайн, — отозвался Эбрихим, сидевший рядом с Джесином. — Можешь рассказать. Но негромко. Это приказ.

— Хорошо, — ответил Кьюнайн не слишком жизнерадостно. Затем стал рассказывать Анакину о том, как в летние месяцы температура поверхности планеты становится такой высокой, что в небольшом внутреннем море, со всех сторон окруженном сушей, вода начинает кипеть, и о том, как зимние снегопады и ливни охлаждают и восполняют убыль воды. Как ни странно, но Анакин слушал его с интересом.

Интерес малыша не уменьшился и после того, как дройд рассказал, что море — это лишь временная особенность рельефа, поскольку через какие-то несколько тысячелетий оно исчезнет вследствие наступательной эрозии.

Марча снова покачала головой. Одному только небу известно, почему ребенка могут интересовать такие факты, и все-таки она была благодарна дройду за то, что он сумел занять мальчугана. Поездка несколько затягивалась, но этого следовало ожидать. Ведь они летели окружным путем, да еще в темное время, едва не задевая верхушки деревьев и гребни волн. Хотя Чубакку нельзя назвать душой компании, зато пилот он первоклассный, в этом Марча успела убедиться.

Наконец Чубакка издал низкий звук и снизил скорость аппарата до предела. А метрах в десяти от земли аппарат завис. Марча включила бортовую систему наблюдения в инфракрасных лучах и стала следить за дисплеем. Направила передатчик на невысокий холм в трех километрах от них. На экране появились зеленоватые, словно привидение, очертания приземистого, похожего на коробку здания, расположенного у вершины холма.

— Вот оно, — проговорила Марча. — Не иначе. Приближайтесь, но очень осторожно. Покружите у подножия холма, пока не окажетесь строго южнее этого сооружения. Надо сесть на расстоянии трех километров и двухсот метров от него, но так, чтобы оказаться вне зоны видимости. Надеюсь, ходовые огни вы догадались выключить.

Чубакка сердито зыркнул на несносную старушенцию, однако ничего не сказал.

Правда, герцогиня не обратила внимания на неучтивые манеры вуки. Она была занята другими проблемами. Обнаружить место раскопок оказалось делом нехитрым. Штука в том, как добраться туда и потом унести ноги. Если ее теория верна, то Анакин сможет ей помочь…

Только бы он переключил свое внимание с Кипящего Моря. Тем более что Кыонайн исчерпал информацию относительно этого объекта.

Глава четырнадцатая

И ПОД ЗЕМЛЕЙ КИПИТ РАБОТА

По какой-то неизвестной ему причине коридоры и туннели становились все больше и шире. Во всяком случае так казалось Хэну. Возможно, они с Дракмус оставили их в стороне, когда шли по предыдущему сектору. А может, они были просто забиты беженцами. Возможен и еще один вариант: здешние селониане предпочитают передвигаться в вертикальном положении. В туннелях было прохладно и сухо, как и в остальных подземных переходах, тут стоял несколько затхлый запах. Как и везде, помещения освещались мрачным багрянцем. Поверхность полов и стен также выровнена, но тут туннели не только просторные, в них и селониан меньше, причем значительно меньше.

Как бы то ни было, но такие перемены вполне устраивали Хэна. Стоило ему выпрямиться, как спустя уже несколько минут и спина, и ноги перестали у него ныть. Теперь и двигаться можно гораздо быстрее. А то Дракмус готова была взбеситься, так медленно он передвигался на карачках. Убедившись, что Хэн почти не отстает от нее, Дракмус сменила гнев на милость.

Конечно, это не значит, что она перестала нестись вперед, словно лошадь, почуявшая конюшню. Хэн решил применить новую тактику и принялся задавать разные вопросы:

— Уважаемая Дракмус, я понимаю, вы не вправе рассказать мне, куда мы направляемся и зачем, но, может быть, вы сообщите, откуда исходят эти распоряжения?

Дракмус промолчала и даже не сказала, что не может ответить и на такой вопрос. Хэн понял, что он угадал.

— Это лицо находится в пределах вашей септы? — продолжал допытываться Хэн Соло. — А может, откуда-то повыше? От руководства какого-то объединения или группировки?

— Уважаемый Соло, прошу вас, не допытывайтесь! У меня на ваш счет строжайший приказ. От самых верхов. Вы вправе знать больше, знать все, но вы не должны, не можете узнать об этом от меня.

Этим сказано многое, хотя и не все, что он хотел бы узнать, размышлял Хэн, шагая рядом с селонианкой. Хотя у него и нет надежной информации, можно сделать ряд выводов. Все не так уж и плохо. Тебе не доверяют, но ведь тебя не убили и не оставили в темнице. О чем-то это говорит. Ответ ясен, хотя и не до конца. Старая история. Он зачем-то нужен. Он может что-то для них сделать, что-то сообщить такое, что им необходимо знать. О чем именно может идти речь? Да о чем угодно. Техническая помощь. Политические связи, консультация по военным вопросам. Доступ к какой-то информации, которой он обладает, не догадываясь о ее важности. Рецепт мутантов-зомби. Может быть, что-то еще.

Может быть, все совсем не так. Если он им нужен, то зачем же он находится здесь, оторванный от средств и источников информации? Скорее всего, они знают, что он может им пригодиться. Понадобиться. Но пока они не убедятся, что ему можно доверять, его будут держать в качестве «консервов». Не иначе. Итак, он нужен селонианам, но они не уверены, что ему можно верить. А может, не знают, захочет ли он с ними сотрудничать.

На этот счет Хэн не был уверен и сам. Он не представляет, на чьей они стороне, какими идеями движимы эти лица. Он даже не уверен, в чем состоит борьба, которую они ведут. Еще до того, как его схватили легионеры, на Кореллиане сложилась такая обстановка, которую можно было бы назвать войной всех против всех. Что за это время успело произойти, во что вылилась та ситуация или во что она переродилась — ему неизвестно. К настоящему времени логовище Дракмус могло сражаться за или против кого угодно,

К такому «радостному» выводу пришел Хэн, когда вдали услышал какие-то необычные звуки. Постукивание, жужжание, гул. С каждой минутой звуки становились все громче. Вот уже различимы голоса, переговаривающиеся между собой на селонианском языке, возгласы. Звучали они в каком-то странном ритме, напоминающем ритм бригады строителей.

Услышав голоса, Дракмус ускорила шаг.

Неожиданно Хэн осознал: конец их путешествия близок. Во всяком случае этого отрезка путешествия. Он поспешно стал спускаться следом за Дракмус по длинному пандусу. Откуда-то снизу светили желтовато-белые огни. Хэн даже удивился тому, как обрадовало его такое освещение, ничем не напоминавшее кроваво-красную иллюминацию туннелей. Он весело зашагал к яркому свету и звукам.

Пандус, по которому они спускались, уперся в просторный зал. Он был не каменный, а из металла и блестящей пластмассы. В нем гулким эхом отдавались шум шагов, звуки, сопровождающие суету и лихорадочную деятельность живых существ. Хэн понял, что здесь транспортный узел. В центре зала находилась миниатюрная посадочная площадка, на которой сгрудились три небольших космических аппарата, вокруг которых возились техники. Взглянув наверх, Хэн увидел убирающийся купол. У основания купола с противоположной от Хэна стороны стоял поезд подвесной реактивной дороги, готовый к отправлению. В одной из стен зала видна была ниша, из которой он появился, в противоположной — другая, в которой он исчезнет. Из туннелей выкатывались самоходные тележки, на которых перевозили разные товары и предметы.

— Очень впечатляющее зрелище, — единственное, что сумел сказать Хэн Соло.

— Таких транспортных узлов у нас множество, — отозвалась Дракмус. — Другие ничем не хуже.

— А я думал, что туннели вам нужны лишь для пешеходов, — не скрывая изумления, произнес Хэн.

— Почему же вы так думали? Неужели же вы полагаете, что селониане не смогли бы построить собственные механизмы и машины, если бы мы захотели этого? Вы, наверное, считаете нас невежественными, примитивными существами, которые так и жили бы в подземных своих норах, если бы не помощь их человекообразных друзей?

— Хорошо, оставим это, — замахал руками Хэн. — Ничего я не думаю. Прошу прощения за невольное восклицание.

Оглянувшись вокруг, Хэн понял всю сложность своего положения. Место это секретное, о нем известно лишь селонианам. Никаких доказательств на этот счет у него нет, но он видит это и без всяких доказательств. Ни дроллы, ни люди здесь не бывают. О таких объектах им не сообщают.

— Кто знает о существовании этого узла? — спросил он. — Разумеется, кроме селониан?

— Вы, — отозвалась Дракмус. — Больше никто.

— Именно такой ответ я и боялся услышать, — признался Хэн Соло. На такой вопрос, если бы он его вовремя задал, Дракмус ответила бы ясно и однозначно. А то, что он узнал чужую тайну невольно, это ему не по душе. А вдруг селониане решат, что нет ничего хорошего в том, что ему известен их секрет. А чтобы заставить человека навсегда забыть, что он когда знал, существует лишь один способ…

— Не стойте же, — произнесла Дракмус. — Нам нужно идти. — С этими словами она двинулась по дорожке, ведущей от устья туннеля к центру транспортного узла.

Хэн решил, что его усадят в одну из тележек и доставят в контору какого-нибудь чиновника, расположенную где-нибудь по соседству. А если не в тележку, то в поезд, который увезет его куда-то подальше.

Но не тут-то было. Дракмус повела Хэна к ближайшему и самому крупному космическому аппарату. Космическому аппарату? Куда же они собираются отправить его? Наверное, в дальний район Кореллианы, куда на поезде ехать слишком долго. Но куда именно? И за каким бесом?

Хэн более пристально посмотрел на аппарат. С первого взгляда понятно, что изготовлен он не на заводах Кореллианы, где работают люди. Нет никакого сомнения, что и сконструировали селониане его сами. Небольшой аппарат малого радиуса действия, наверняка не предназначенный для межпланетных сообщений. Приплюснутый конический корпус высотой двадцать метров и такой же ширины. Взлет вертикальный. Большинство современных аппаратов сконструированы наподобие «Сокола», направление поступательного движения у которых перпендикулярно посадочным опорам и где пилот смотрит вперед и в стороны. У этой же машины передние иллюминаторы находятся в вершине конуса, так что пилот при старте смотрит вверх. Конструкция несколько примитивная, зато простая и надежная. К примеру, при взлете нагрузка на фюзеляж гораздо меньше, поскольку тяговое усилие действует лишь в одном направлении. Между тем как «Соколу» приходится испытывать нагрузки не только благодаря воздействию на него кормовых двигателей, но и в перпендикулярном направлении при работе расположенных снизу реактивных амортизаторов посадки. Таким образом, нагрузка оказывалась слишком большой, и Соколу не всегда удавалось выдерживать ее. Во всяком случае нет никакого сомнения в том, что селониане умеют строить не только моторные тележки и реактивные поезда, но и еще кое-что.

В то время как Хэн разглядывал космоплан, примерно в метре от основания аппарата в его борту открылся люк и оттуда сбросили трап, спустившийся до земли. По трапу спустилась бойкая, брызжущая энергией селонианка, которая подошла к Дракмус и Хэну. Улыбнувшись человеку, она зашипела-засмеялась по-селониански.

— Это и есть тот самый голозадик, о котором я слышала? — сказала она скороговоркой по-селониански, но так быстро, что Хэн почти ничего не понял. — И посмотреть-то на нее — только время тратить зря.

— Это не она, а он, — коротко поправила ее Дракмус. — Это мужчина, моя юная Салкулд. И он многое испытал, получил много травм, встретился с большими трудностями. Тот факт, что он находится среди нас, говорит о многом.

Хэн был весьма удивлен, услышав хвалебные слова в свой адрес.

— Чрезвычайно любезно с вашей стороны, уважаемая Дракмус, с таким участием говорить обо мне, — кое-как произнес он на селонианском.

Разинув рот — жест, соответствующий поднятым бровям у людей, — Салкулд посмотрела на Хэна.

— Она… то есть он говорит по-нашему! И довольно сносно. Ну что ж, уважаемая Дракмус, если тут не на что посмотреть, то есть что послушать. — Повернувшись снова к Хэну, она проговорила: — Пойдем, что ли.

Хэн взглянул на свою спутницу и спросил по-селониански:

— Салкулд увозит меня. А вы со мной не полетите?

— Я должна проконсультироваться у… у других… Лишь после этого я смогу подняться на борт аппарата и полететь с вами. Скоро я приду. Пилот Салкулд будет… наблюдать за вами… пока я буду отсутствовать.

Немного помолчав, Дракмус вновь заговорила — на этот раз на интерлингве. Говорила она очень быстро — явно для того, чтобы понял один лишь Хэн:

— Наш пилот принадлежит к довольно необычной септе, и вообще пилоты-селонианки довольно странный люд. Время от времени она делает странные вещи. Не обращайте на это никакого внимания и не беспокойтесь.

— Почему меня ваши слова не очень-то вдохновляют?

— Не знаю, уважаемый Соло. Скоро я приду к вам на корабль. — С этими словами Дракмус кивнула Хэну, поклонилась Салкулд и пошагала прочь.

— О чем у вас с ней шла речь? — поинтересовалась Салкулд.

У Хэна почему-то сложилось благоприятное впечатление о молодой селонианке, и он ответил:

— Она предупредила меня о том, что вы странная особа.

— Ах вот что, — отозвалась Салкулд. — Они все меня находят странной. Сами-то любят прятаться под землей. А о космосе и думать не хотят — вот и все. Ну, давай, поднимайся на борт, как тебя там?

— Она называет меня Соло. Хэн Соло. Друзья называют меня просто Хэн.

Поняв намек, Салкулд улыбнулась.

— Тогда я буду называть тебя Хэном, — сказала она. — А странная я или нет, решай сам. Ну, давай, шевели протезами.

Хэн Соло следом за молодой селонианкой пошел к трапу, потом поднялся внутрь аппарата, внимательно разглядывая все детали. Даже на первый взгляд во внешнем облике конического аппарата было что-то кустарное, сделанное как бы наспех. Осмотр внутренних деталей и оборудования лишь усилил его первое впечатление.

— Добрый корабль, — произнес он по-селониански, несколько кривя душой ради установления дипломатических отношений. Ткнув себя в грудь, добавил: — Я пилот, имею свой корабль. Ты можешь показать мне твое хозяйство?

Наклонив голову набок, Салкулд пытливо взглянула на гостя:

— Так ты пилот? Вот оно что! А мне этого и не сказали. Покажу я тебе свое хозяйство, как не показать.

Хэну тотчас стало ясно: Салкулд не верит, что он действительно пилот. Она хочет проверить его, выяснить, как он разбирается в летном деле. Ну что ж, примем ваш вызов, любезнейшая Салкулд. Уважим вас, лишь бы вытянуть из вас побольше сведений. Хэну понадобилось всего лишь несколько минут, чтобы убедить молодую селонианку, что он не пудрит ей мозги. Задавал соответствующие вопросы, узнавал знакомые приборы, сочувственно отзывался о пилотской доле, о проблемах, с которыми сталкиваются командиры всех кораблей — о капризных пассажирах, громоздких грузах, неумехах-технарях, готовящих корабль к старту, и всем таком прочем. Как только ему удалось установить доверительные отношения с Салкулд, у той открылся кран, нет, фонтан красноречия. Молодая селонианка готова была показать Хэну все что угодно, и Хэн изо всех сил изображал благодарную и внимательную аудиторию.

Лазая следом за гостеприимной хозяйкой по всем отсекам корабля, Хэн не преминул отметить, что все оборудование его можно отнести к двум категориям. В первую входило оборудование и аппаратура массового производства, которую можно найти в магазине, в лавке подержанных вещей или на складах, где реализуют армейские и флотские излишки, и даже на свалке. К ним можно отнести трап, кресло пилота, соединительные муфты кабелей. Во вторую категорию входило специальное оборудование. Это были детали и узлы, которые изготовлены специально, по заказу. Во вторую категорию входили приборы и устройства, которые можно было бы легко отыскать, если бы их приобрели в магазинах свободного доступа и даже на черном рынке. Бортовой компьютер и реактивные посадочные узлы, например, явно кустарной работы. А такую работу кустарным способом не выполняют, если нет острой необходимости.

Этот факт сказал Хэну о многом. Кораблестроительные заводы Кореллианы по праву относятся к лучшим в Галактике. «Сокол» — во всяком случае тот грузовой корабль, который после множества переделок превратился в «Сокол», — был построен именно здесь. Заводы Кореллианы выдавали на-гора любое количество судов любого типа, начиная с крохотных прогулочных аппаратов и кончая мощнейшими кораблями, способными атаковать планеты. Количество заказчиков было неограниченным. Зная о состоянии экономики планеты, Хэн понимал, что суда — причем более мощные и сложные, чем это, особенно подержанные, — дешевы, и приобрести их не составляет никакого труда.