История XX века: Россия – Запад – Восток

Вслед за ней они считали, что буржуазную и социалистическую революции разделяет длительный исторический промежуток. Радикалы-большевики, используя не только европейский опыт, но и отдельные народнические традиции, стремились максимально ускорить, подтолкнуть (с помощью мощной сверхцентрализованной партии) не только буржуазную, но и социалистическую революцию. Большевики отличались неразборчивостью в средствах (они считали нравственным все, что служит делу социализма). В 1917 г. эти фракции РСДРП избрали принципиально разную стратегию, фактически отказались от общей программы и тем самым окончательно оформились в самостоятельные партии.

Партия социалистов-революционеров, возглавляемая В. М. Черновым, объединяла не только представителей интеллигенции и рабочих (как РСДРП), но и крестьян (45 % состава партии). Она руководствовалась неонароднической идеологией – модернизированным народничеством. Эсеры признавали развитие в России капитализма и наличие классов, но полагали, что классы различаются по отношению не к средствам производства (как считали марксисты), а к труду и выступали от имени единого трудового класса, в который они включали и рабочих, и крестьянство, и «трудовую» интеллигенцию. Свою цель – социализм (понимавшийся как «царство всеобщего организованного труда на всеобщую пользу») эсеры предполагали достичь через социальную революцию, а затем – социализацию земли (т. е. изъятие ее из частной собственности, передачу общинам и уравнительное распределение между крестьянами); всемерное развитие кооперации, демократии и самоуправления трудящихся. Одним из средств революционной борьбы ПСР признавала индивидуальный террор. По своему составу и идеологии эсеры отличались от западноевропейских партий и напоминали некоторые позднейшие партии Востока.

Активизация социалистов подтолкнула создание традиционалистско-монархических организаций (поддерживавшихся властями), а также либеральных «Союза освобождения» и «Союза земцев-конституционалистов». Но соответствующие партии возникли лишь в 1905 г.

Конституционно-демократическая партия, которую возглавил П. Н. Милюков, представляла левый фланг либерализма и была наиболее радикальной из соответствующих партий Европы. В ее составе преобладала интеллигенция, особенно элитная: адвокатура, профессура и т. д. Хотя Ленин называл кадетов главной партией российской буржуазии, на самом деле они скептически относились к буржуазии, а некоторым из них не были чужды даже просоциалистические идеи. Стремясь сокрушить самодержавие, являвшееся, по их мнению, главным тормозом на пути модернизации страны, и не видя еще «врагов слева», кадеты выдвигали радикальные, но малореалистичные в тех условиях лозунги, ориентируясь на опыт самых передовых стран. Кадеты требовали создания правового государства в форме не просто конституционной, а парламентской монархии по английскому образцу, т. е. с правительством, ответственным перед парламентом, созыва Учредительного собрания и введения всеобщего избирательного права. В отличие от европейских либералов того времени они выдвигали не только политические, но и социальные требования: отчуждение части помещичьих земель в пользу крестьян, признание права рабочих на стачки, восьмичасовой рабочий день.

В том же 1905 г. оформилась право– или консервативно-либеральная партия – «Союз 17октября», возглавлявшаяся А. И. Гучковым. В ее составе было меньше, чем в партии кадетов, представителей интеллигенции, но гораздо больше буржуазии и либерально настроенных помещиков. Это обусловило более умеренные, прагматичные требования. Партия разделяла в целом политическую программу, изложенную в Манифесте 17 октября, и ориентировалась на создание конституционной монархии с законодательными, но сравнительно неширокими полномочиями парламента по немецкому образцу. Октябристы осуждали многие утопические требования кадетов, а тем более социалистов. Если кадеты были оппозиционны власти, то октябристы в основном поддерживали столыпинское правительство и его реформы. Таким образом, партия выступала за модернизацию страны при сохранении неприкосновенности частной собственности и сильной монархической власти. Цели октябристов отличались реалистичностью, но их уязвимым местом была объективная зависимость партии от успешности правительственных реформ.

На волне черносотенных погромов, поднявшейся после Манифеста 17 октября 1905 г., возникла крайне правая традиционалистско-монархическая партия – «Союзрусского народа» (СРН), которую возглавил А. И. Дубровин. В Союзе состояло 350 тыс. человек, что было сопоставимо с общей численностью всех остальных российских партий! В руководстве СРН преобладали представители интеллигенции, дворянства, духовенства, а подавляющую часть его членов составляли монархически настроенные крестьяне, рабочие, мелкие торговцы и ремесленники. Суть идеологии партии выражала уваровская триада: самодержавие, православие, народность. СРН выступал за сохранение традиционных устоев государства, не признавал законодательной Думы и пытался активно бороться против революционеров, либералов, а отчасти и против «доморощенной буржуазии, зараженной гнилью Запада». Одним из главных лозунгов СРН был антисемитизм.

Партийная система. Она сформировалась в основном в 1905–1906 гг. Примерно 150 партий представляли три основные направления, схожие с теми, что существовали на Западе: либеральное, консервативное и социалистическое. Дробностью и неустойчивостью партийная система России напоминала Францию и Италию. Однако качественно иным был уровень ее поляризации и диспропорциональности.

В России отсутствовали сильные консервативные партии. Правый политический фланг был представлен не консерваторами, а традиционалистско-монархическими партиями, черносотенцами. (Лишь после революции 1905–1907 гг. часть их начала болезненную, но так и не завершившуюся эволюцию к консерватизму.)

Основные либеральные партии существенно уступали СРН и важнейшим социалистическим партиям по совокупной численности членов и местных организаций. Во всех Государственных думах (кроме второй – самой радикальной) либералы имели как относительное, так и абсолютное большинство. Но это не могло компенсировать узости их массовой базы.

Относительная слабость либералов, составлявших партийный центр (точнее, левый центр), и наличие мощных, непримиримо враждебных друг другу и либералам флангов, представленных социалистическими и традиционалистско-монархическими партиями, стали важными особенностями партийной системы России. Причем расколы СРН и быстрое ослабление черносотенцев после 1907 г. способствовали гипертрофированному развитию левого партийного фланга, представленного социалистами. В какой-то мере это напоминало Германию, где социал-демократическая партия была самой массовой в стране (более 1 млн членов) и набирала на выборах до 35 % голосов. Однако в Германии, в отличие от России, в начале XX в. не только были сильны консервативные партии, но и в среде социал-демократов все более распространялись реформистские настроения. Российские же социалистические партии по европейским меркам отличались радикализмом.

В целом партийная система царской России характеризовалась диспропорциональностью, высоким удельным весом несистемной оппозиции, стремившейся к разрушению существовавшего политического режима. Не случайно поэтому партии занимали приниженное (по сравнению с западными державами) положение в политической системе.

Революция 1905–1907 гг. Подобно Англии второй половины XVI – первой половины XVII в., Франции XVIII в. и другим странам в предреволюционный период, Россия в пореформенную эпоху испытала стремительный экономический рост и крупные структурные сдвиги. Среди них демографический взрыв, более чем вдвое увеличивший численность населения и его плотность (в традиционных обществах одно это неизбежно ведет к потрясениям); повышение социальной мобильности и уровня образования масс, порождавшее интенсивную ломку прежних сословных перегородок и традиционного уклада жизни; постепенную замену больших, патриархальных семей (одного из краеугольных столпов прежнего образа жизни) малыми и т. д.

Все эти процессы вызывали социальную напряженность, «фрагментацию» общества и постепенное размывание традиционных стереотипов: религиозности (к 1917 г. резко сократилась доля исповедовавшихся и причащавшихся прихожан, в отдельных местностях – менее чем до 20 %), монархизма, послушания старшим и «начальству». Перечисленные явления затрагивали прежде всего города, но начали проникать и в деревню.

Из-за бурной индустриальной модернизации и незавершенности Великих реформ к началу XX в. в стране сформировались три основные группы противоречий: 1) между развивавшимся капитализмом (индустриальным обществом) и «пережитками» феодализма (структурами и нормами традиционного аграрного общества) в виде самодержавия, сословности, общины и т. д.; 2) внутри самого капитализма – между рабочими и буржуазией, которую в целом поддерживало государство; 3) национальные противоречия, связанные с активизацией национально-освободительного движения, т. е. с начавшимся кризисом империи. В этих условиях нарушение стабильности государственной власти было чревато революционным взрывом.

Одной из предпосылок российской революции (равно как и революций в Англии, во Франции, в Мексике и других странах) послужил конъюнктурный экономический кризис 1900–1903 гг., вызвавший снижение расценок на предприятиях и рост безработицы. К тому же кризис совпал с неурожаем 1901 г. Голод, охвативший 147 уездов, препятствовал отъезду безработных рабочих в деревню.

Ключевым фактором, обострившим существовавшие противоречия и приведшим в итоге к революции, была неудачная война с Японией 1904–1905 гг. Она дискредитировала власть, отвлекла на Дальний Восток значительную часть вооруженных сил и нанесла колоссальный удар по экономике страны. Очередные поражения русской армии прямо отражались на росте революционного движения в стране и на правительственной политике.

Несмотря на беспрерывные неудачи, российской армии все же удалось сорвать японский план скоротечной – в несколько недель – войны и к ее концу довести Японию до полного истощения сил. Решающим фактором поражения России послужила революция. Без нее, даже с учетом потери Россией флота, исход войны мог бы оказаться иным. Таким образом, война подтолкнула революцию, и революция же ее завершила.

Немаловажной предпосылкой революции послужил колеблющийся курс, провоцирующая общественность тактика властей (намекавших на возможность политических преобразований, но в итоге не соглашавшихся на них). «Весна Святополка-Мирского», породив взрыв общественных ожиданий, в итоге оставила их нереализованными и потому способствовала стремительному росту радикальных настроений в обществе.

Примечания

1

Затраты на нее превысили 3 млрд руб. золотом, что было почти вдвое больше всех бюджетных доходов государства в 1900 г.

2

К началу XXX в. по доле городского населения Россия едва достигала уровня Франции 1800 г. и не дотягивала до Англии середины XXVIII в. В XXVIII в. доля горожан в Европе, как правило, была менее 20 % населения. В 1800 г. она составляла: в Нидерландах – 35 %, в Англии – 23, во Франции – 13, в Германии – 10 %.

3

Население США составляло 97 млн, Германии – 67, Великобритании – 41,5, Франции – 39,8, Японии – 51,3 млн человек.

4

В Германии, по подсчетам ученых того времени, из 12 млн домашних хозяйств 6,5 млн, т. е. 54 % (!), относились к средним слоям («высшим» и «низшим»). Даже учитывая нетождественность критериев среднего класса, эти цифры показывают принципиальную разницу социальной структуры России и ведущих держав.

5

В 1913 г. номинальная среднемесячная зарплата российского рабочего была лишь в 1,7 раза меньше, чем французского, в 2,4 раза – немецкого и в 2,5 – английского рабочего. В 1880 г. эта разница составляла соответственно 1,8; 2,6 и 2,9 раза.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.