Эффингтоны-Шелтоны - Рискованное пари

Жадным взглядом он обвел полки, возвышающиеся до самого потолка. Про то, что он по-прежнему держит Кэсси за руку, Беркли будто забыл.

— Книги, перед которыми мы стоим, мне часто приходилось читать в годы учебы — в силу необходимости, а не по собственному выбору, хотя они сослужили мне прекрасную службу. А книгам с дальних полок, — в его голосе зазвучали убежденность и даже страсть, — пришлось долго ждать, пока я сумею оценить их. В юности я к ним не прикасался, но в последние годы прочел все, и не по одному разу.

— Похвально, милорд, — пробормотала она. Когда же он отпустит ее руку?

— Здесь произведения Чосера и Донна, Спенсера и де Вера. — Взгляд лорда Беркли скользил по полкам. — Мэлори и Дефо. Дефо я любил еще в детстве. — Он повернулся к собеседнице: — А вам нравится Дефо, мисс Эффингтон?

— Безумно, — охотно согласилась она, хотя никак не могла припомнить, о ком речь. — А кому он может не понравиться? Все эти… э-э…

— Приключения? — подсказал он.

— Вот именно, — с жаром закивала Кэсси. Фамилия Дефо казалась ей смутно знакомой, но что он написал, вспомнить никак не удавалось. Однако она не собиралась признаваться лорду Беркли, что чтением увлекалась ее сестра, а сама Кэсси ограничивалась редкими фривольными романами и модными журналами. — Это так… э-э… увлекательно.

— Верно. — Он с любопытством наблюдал за ней. — Значит, «Робинзон Крузо» вам понравился?

— Оторваться не могла. — На Кэсси накатило облегчение. Что с ней стряслось, если она напрочь забыла, что Дефо — автор «Робинзона Крузо»? Конечно, книгу она не читала, но слышала, как Делия что-то рассказывала о ней. Что именно, Кэсси уже не помнила. — Замечательное чтение.

— Вас настолько увлекли приключения?

Серые глаза Беркли бросали ей вызов, под их пристальным взглядом Кэсси так и не решилась признаться, что не читала ни этой книги, ни многих других. Если бы он наконец оставил в покое ее руку, у нее наверняка прояснилось бы в голове. Неучтиво не обращать никакого внимания на неудобства собеседницы. С другой стороны, чего ждать от повесы? Но от ладони Беркли по руке Кэсси распространялось приятное тепло. И если это прикосновение ничего не значит для него, почему она придает ему такое чрезмерное значение?

— Может, вы любите приключения, только не желаете признаваться в этом?

— Приключения в литературе — совсем не то, что приключения на самом деле, — чопорно возразила Кэсси и предприняла робкую попытку высвободить руку.

— Прошу прощения, мисс Эффингтон. — Лорд Беркли поднес ее ладонь к губам и запечатлел на ней легкий поцелуй, не сводя глаз с Кэсси. Когда он отпустил ее руку, к раздражению Кэсси вдруг примешалось сожаление и странное ощущение потери. — С моей стороны было крайне неучтиво так долго держать вас за руку, но боюсь, я увлекся. Несомненно, от человека с моей репутацией можно ждать и более рискованных поступков.

Кэсси попыталась было возразить, но умолкла. Этот самодовольный мужлан и без лишних слов понял, как взволновало ее прикосновение.

Заложив руки за спину, лорд Беркли продолжал осмотр полок.

— А у вас есть любимые книги, мисс Эффингтон? Или писатели?

— Любимые?..

Ей нравилось читать сплетни в «Ежемесячном вестнике Кэдуоллендера». И в «Кунсткамере Аккерманна», но последнюю Хэсси читала главным образом, чтобы не отставать от моды. А еще она старательно штудировала «Дом и мебель» мистера Хоупа и «Интерьеры» — именно штудировала, а не читала, поскольку почти все место в журналах занимали рисунки и описания предметов мебели и убранства комнат. Но любимая книга…

— Трудно выбрать что-то одно, — нерешительно промямлила она.

— Точно. Я не раз замечал, что выбираю книги в зависимости от настроения или, если угодно, состояния души, хотя в это и нелегко поверить. — Разглагольствуя, Беркли искоса поглядывал на собеседницу. — В муках, предшествующих полету, я часто обращаюсь к излияниям Кристофера Марло. А вы знаете Марло?

Кого? Кэсси пренебрежительно фыркнула:

— Кто же его не знает?

— Да, он знаменит. Мне особенно запало в душу стихотворение «Страстный пастух — своей возлюбленной».

— Как и всем. — Кэсси усердно кивала и думала, что в юности напрасно пренебрегала чтением. Лучше бы этот разговор вообще не состоялся. Выставлять свое невежество напоказ перед лордом Беркли она вовсе не желала: ни к чему ему считать, что она плохо разбирается в литературе, даже если это полностью соответствует действительности.

Я знаю его наизусть. — И лорд Беркли без запинки прочел: — «Приди, любимая моя! С тобой вкушу блаженство я. Открыты нам полей простор, леса, долины, кручи гор»1.

— О Боже… — ахнула Кэсси, растеряв все слова. — Это же… совершенство!

Он рассмеялся:

— Даже из уст человека, далекого от идеала?

— Совершенство здесь заключено в словах, милорд, — невнятно пробормотала Кэсси. Стихи и вправду поразили ее в самое сердце, но она скорее отрезала бы себе язык, чем призналась, что исполнение ей тоже пришлось по душе.

Теперь Кэсси понимала, каким образом лорд Беркли заслужил свою пресловутую репутацию. Знание поэзии и прекрасный тембр голоса способны произвести впечатление на любую даму, особенно если стихи произносятся так, будто предназначены ей одной. А если прибавить завораживающие глаза и заразительный смех… Кэсси вдруг поймала себя на мысли, что ей хочется махнуть рукой на осторожность и броситься собеседнику в объятия.

— А ведь он был совсем другим.

— Кто?

Как поступил бы Беркли, кинься она ему на шею? Несомненно, сразу воспользовался бы преимуществом. Ее слабостью. Обнял бы ее. И целовал бы до бесконечности. А потом унес в постель. Овладел ею. Отнял у нее честь. Погубил бы ее. Разрушил жизнь…

— Далеким от идеала, — деловито продолжал лорд Беркли, не сводя глаз с книжных полок. — Вы бы его осудили. Еще молодым он погиб в пьяной драке… Но вы не ответили на вопрос, мисс Эффингтон. Среди этих книг есть ваши любимые? — И он опять указал на полки.

Чтобы взять себя в руки, Кэсси глубоко вздохнула. Почему-то ее не покидало жгучее сожаление и разочарование — оттого, что она еще не ступила на путь погибели.

— Дайте подумать… Нелегкий выбор. — Взглядом она лихорадочно обшаривала полки.

Если уж выбирать, то писателя, о котором она хоть что-то слышала. Ни в коем случае нельзя выставить себя на посмешище. Внимание привлек целый ряд томов в красных кожаных переплетах с оттиснутыми на корешках буквами «Шекспир».

Кэсси одарила собеседника ослепительной улыбкой.

— Шекспир, разумеется.

— Ну конечно. — Он ответил на улыбку, а Кэсси нестерпимо захотелось протянуть руку и коснуться пальцем подрагивающего уголка его губ. — А что именно у Шекспира вы предпочитаете?

Она назвала первое, что пришло в голову:

— «Двенадцатую ночь». Беркли рассмеялся:

— Надо было догадаться, что вам полюбилась история женщины, которая выдавала себя за мужчину. Или поменявшихся местами близнецов?

— Честно говоря, и то и другое. — От облегчения Кэсси едва держалась на ногах.

Ей и вправду нравилась «Двенадцатая ночь», которую она не читала, зато видела в театре. Делия затащила ее на спектакль несколько лет назад, и сюжет с недоразумениями, путаницей и переодеваниями увлек Кэсси.

— Боюсь, эту пьесу я знаю неважно, но… — Беркли сосредоточенно нахмурился. — «Любовь питают музыкой — играйте!»

«Иные родятся великими, иные достигают величия, а иным величие жалуется»2, — машинально выговорила Кэсси. А это еще откуда? Похоже, Шекспира она знает лучше, чем ей кажется. Эта мысль вызвала у нее довольную улыбку.

— Отлично. — Беркли не сводил с нее любопытных глаз. — Признаться, мисс Эффингтон, вы не устаете изумлять меня.

— Вот как?

— Не знаю, что и думать о вас. — Он покачал головой. — Вы интригуете и раздражаете, завораживаете и приводите в ярость.

— Неужели? — Кэсси рассмеялась, притворяясь беспечной. Между тем столь лестный комплимент она слышала впервые.

Он вгляделся ей в глаза.

— Вы — воплощенное противоречие, мисс Эффингтон, единство противоположностей. На словах вы так заботитесь о приличиях и безупречности — но лишь в вашем понимании. А потом поступаете, как считаете нужным.

— Чепуха, милорд, — возмутилась Кэсси, только теперь заметив, как близко к ней он стоит. Ради соблюдения приличий — в чьем угодно понимании — расстояние между ними требовалось срочно увеличить. Сделать хотя бы шаг назад. Но она не шевельнулась. — На самом деле все обстоит иначе.

— Нет, именно так, как я говорю. Светским правилам вы следуете лишь тогда, когда они вас устраивают. Вы сами сказали, что ни за что не переступите порог клуба для джентльменов, и я готов поручиться: причина проста — там ничто не представляет для вас интереса.

— Что за нелепость!

Но конечно, лорд Беркли был прав: если бы Кэсси захотелось узнать, что творится в «Бруксе», в «Уайтсе» или в любом другом мужском святилище на Сент-Джеймс-стрит, она непременно нашла бы способ удовлетворить свое любопытство.

— Независимо от моих желаний я бы никогда…

— Мисс Эффингтон. — Он шагнул еще ближе и остановился почти вплотную к ней. Серые глаза разгорелись, но голос звучал холодно. — А как бы вы поступили, если бы я немедленно заключил вас в объятия и поцеловал?

— Ответила бы вам пощечиной, милорд, — отрезала Кэсси непреклонным тоном, с ужасом понимая, что ее тянет к нему. Именно поцелуя она в эту минуту и ждала.

— Ясно. — Лорд Беркли прищурился, остановив взгляд на ее лице. — Ну что ж, нет так нет. — И он принялся рассматривать книги на полках, заложив руки за спину.

— То есть как это нет? — воскликнула в досаде Кэсси. — Значит, вы не намерены целовать меня?

— Нет, — холодно отозвался он.

— Почему же? — Не то чтобы она жаждала поцелуя, нет, у нее так и чесалась ладонь залепить ему пощечину.

— Это было бы в высшей степени непристойно.

— Понимаю, но…

— Мало того, мне еще никогда не доводилось целовать друга. И я понятия не имею, как это делается, — он сокрушенно покачал головой, — и даже не знаю, останусь ли я доволен. Получить пощечину за сомнительное удовольствие? Нет уж, увольте.

Кэсси распрямила плечи. — Уверяю вас, лорд Беркли, игра будет стоить свеч.

— Еще неизвестно. Вы же сами сказали: от вас ждут скандала потому, что вы не считаете нужным держать свое мнение при себе, но при этом не допускаете скандальных поступков. Боюсь, мисс Эффингтон, — пожав плечами, заключил он, — представить рекомендации вы не в состоянии.

— Рекомендации? — Этим словом она чуть не подавилась. — Рекомендации?!

— Вот именно, — кивнул он. — Матушка наслышана о ваших способностях декоратора, но никто не может подтвердить, что целуетесь вы так же талантливо. Следовательно, рекомендаций у вас нет. И если уж мне суждено навлечь на себя ваш гнев, а я подозреваю, что он будет страшен, я должен по крайней мере приблизительно представлять, за что заплачу такую цену.

Кэсси вспыхнула.

— Можете поверить, целоваться мне уже случалось. Притом страстно.

— Неужели? — Он приподнял бровь. — Значит, найдутся и мужчины, способные подтвердить ваши слова?

— Надеюсь, нет! — В ее голосе зазвенело негодование.

Кэсси и вправду уже целовалась. И не раз, но ее партнеры постоянно менялись. Мужчина, который отваживался на первую попытку, оказывался либо ненавистным Кэсси повесой, либо убийственным занудой. Во втором случае духу и сил на вторую попытку ему уже не хватало.

— Джентльмен никогда не нанесет такой урон репутации леди, — надменно процедила она.

— Да, конечно, — согласился лорд Беркли. — Сколько у вас братьев, мисс Эффингтон?

— Более чем достаточно.

— И все они, насколько я понимаю, джентльмены?

— Я вижу, к чему вы клоните, милорд, — заявила она.

На это я и рассчитывал. — Беркли любезно улыбнулся. — Несмотря на отсутствие рекомендаций и миниатюрные размеры, гнев, несомненно, придаст вам силы. Значит, пощечина, полученная от вас, может оказаться фатальной.

Кэсси изумленно раскрыла глаза.

— Фатальной?

— Или я вас переоценил? Ладно, пусть не фатальной, но… — он задумался, — все равно болезненной.

— О, в этом можете не сомневаться, — заверила Кэсси.

— А вы, мисс Эффингтон, будьте любезны не опасаться непристойных поступков с моей стороны. — И он сверкнул улыбкой.

— Превосходно. Я счастлива.

— И потом, мы ведь уже решили, что я не ваш лорд Идеал и никогда им не стану — значит, и вы отнюдь не моя… — он пощелкал пальцами, подбирая слова, — мисс Прелесть.

— Мисс Прелесть? Мисс? — возмутилась Кэсси. — Отчего же не леди? Или не принцесса?

— Увы, вашего снобизма мне недостает.

— Снобизм мне чужд! — объявила Кэсси.

— Почему же вы настаивали на «лорде» Идеале?

— Позвольте напомнить, что титулом его наградили вы. Но если вдуматься, почему бы и нет? Положение женщины в обществе зависит от ее мужа. Если у меня есть выбор, я предпочту «лорда», а не просто «мистера».

— И правда, почему бы и нет? — мудро кивнул лорд Беркли. — Полагаю, у лорда Идеала есть и солидное состояние. Особняк в Лондоне, загородное поместье и так далее.

— Само собой. — Кэсси растерялась. — И незачем обвинять меня в меркантильности!

— А разве я вас обвиняю? — с видом оскорбленной невинности вопросил Беркли. Кэсси почувствовала, что отвесить ему пощечину она готова и без поцелуя, — собеседник так и напрашивался на это. — Прошу прощения.

Она сделала вид, будто не расслышала.

— Так что вы говорили о мисс Прелесть? У вас, конечно, есть к ней свои требования?

— «Требования» — не совсем подходящее слово. От будущей жены я ничего не требую, но хотел бы, чтобы она обладала некоторыми качествами.

— Так я и думала, — усмехнулась Кэсси. — Ручаюсь, мисс Прелесть окажется столь же совершенной, как мой лорд Идеал.

— Ничего подобного! Меньше всего мне хочется до конца своих дней жить рядом с воплощенным совершенством. Не представляю, что может быть скучнее. Нет, я предпочту особу с немногочисленными и приятными недостатками. — Он немного подумал. — Моя жена должна быть покладистой, но не безответной — я хочу видеть в ней искру страсти. Умной, но не «синим чулком». Пожалуй, склонной к независимости. Уверенной в себе, но не упрямой, и…

— Несомненно, миловидной.

— Красота всегда предпочтительнее уродства. Но, как это ни странно, превыше всех достоинств красоту я не ставлю. — Он прокашлялся. — Но самое главное — мисс Прелесть должна любить меня.

— И я надеюсь, что лорд Идеал будет меня любить, — подхватила Кэсси. — О любви я не упоминала, но для меня она очень важна. Замуж я выйду только по любви.

— Тем не менее вы еще никогда не любили, очевидно, потому, что не давали себе воли. — Беркли придвинулся к ней. — Вам, мисс Эффингтон, никогда не хватит духу броситься в пропасть.

— Когда придет время — хватит. Когда… когда… — Она с досадой умолкла. — Словом, когда я встречу лорда Идеала, и не раньше. А вы, милорд, похоже, прыгаете с обрыва из-за каждой симпатичной мордашки.

Прыгаю и разбиваюсь, — согласно рассмеялся он. — В прошлом это случалось так часто, что я решил положить безрассудным прыжкам конец. Но несмотря на вашу былую чрезмерную осторожность и мою неосмотрительность, мисс Эффингтон, между нами больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Больше я ни за что не ринусь в пропасть один — только бок о бок с мисс Прелесть.

Невольно Кэсси пожалела о том, что знакомство не задалось с первой же минуты. И она, и лорд Беркли искали себе достойную пару, оба высоко ценили любовь. Да, она поспешила заявить, что они не созданы друг для друга.

Ради таких минут, как эта, Кэсси могла бы забыть о репутации лорда Беркли и всем сердцем поверить, что он исправится. И если кто-нибудь и способен перевоспитать такого закоренелого повесу, то лишь она. Но лорд Беркли сам отрезал путь к отступлению, предложив ей дружбу. Он держался чинно, он не поцеловал Кэсси, даже когда представился такой шанс, — все это выглядело странно и тревожно.

— А ведь мы могли бы помочь друг другу, мисс Эффингтон, — с расстановкой произнес он.

— Вот как?

— Среди моих знакомых немало джентльменов, которые не прочь жениться. Кто-нибудь из них наверняка окажется вашим лордом Идеалом.

Она покачала головой:

— Едва ли…

— Нет, мисс Эффингтон, не отметайте мою идею так сразу — она великолепна. Я найду вам лорда Идеала, а вы мне — мисс Прелесть. — И он усмехнулся.

— Какая нелепость. Я… — А почему, собственно, нелепость? В сердечных делах им обоим до сих пор не везло. Может, и впрямь пора объединить усилия. И потом, для того и существуют друзья, чтобы помогать, поддерживать и служить опорой!

Кэсси знала немало юных леди, которые удовлетворяли всем требованиям лорда Беркли. Что бы о нем ни говорили, он знатен, богат, а потому считается блестящей партией. Вдобавок его дом вскоре будет заново обставлен.

— Итак, вы принимаете вызов? А еще лучше… — Он хмыкнул. — Заключим пари. Скажем, на…

— Сорок фунтов! — сорвалось с языка Кэсси. — Ставлю сорок, — добавила она. — Ручаюсь, я сумею найти вам мисс Прелесть.

— А я ставлю сорок фунтов на то, что разыщу вашего лорда Идеала.

Кэсси посерьезнела.

— И как же мы будем определять победителя?

— Вам придется согласиться, что выбранный мной джентльмен и вправду лорд Идеал, а мне — что ваша избранница — та самая мисс Прелесть.

— Договорились.

— Если выбор удовлетворит нас обоих, значит, объявляем ничью, хотя правильнее было бы сказать, что победила дружба. Выплатить проигрыш придется лишь в том случае, если кто-то из нас смирится с поражением и прекратит поиск мисс Прелесть или лорда Идеала. — Он протянул руку: — Идет?

— Идет. — Она кивнула и ответила на рукопожатие. Лорд Беркли усмехнулся:

— Не припомню, чтобы меня когда-нибудь так же будоражило заключенное пари.

Кэсси азартно рассмеялась:

— Предупреждаю, справиться со мной труднее, чем с моим братом.

— Когда речь идет о вас, мисс Эффингтон, я предчувствую всевозможные трудности. Предлагаю приступить к поискам завтра же, на балу у леди Пагет.

— Замечательное место. Мне доподлинно известно, что на бал съедется десяток возможных мисс Прелесть.

— И два-три лорда Идеала, — подхватил он и вдруг посерьезнел. — Я не раз заключал пари, но никогда еще ставки не были столь высоки.

— Сорок фунтов — это, по-вашему, много? — удивилась Кэсси.

— Нет. Но мы поставили на карту наше будущее, мисс Эффингтон, и, что еще важнее, наши сердца.

Глава 6

Я бы не придавал первостепенной значимости женскому лицу и фигуре. Гораздо предпочтительнее ум и покладистый нрав.

Тем не менее я бы ни за что не связал свою судьбу с особой, вынести которую можно лишь под покровом темноты.

Л. Эффингтон

— Она угодила прямиком в расставленную ловушку, Маркус. — Потягивая шампанское, Реджи украдкой наблюдал за мисс Эффингтон и ее очередным партнером и с трудом сдерживал самодовольную улыбку.

— А она знает, что попалась? — беспечно полюбопытствовал Маркус, исподтишка следя за другом.

Мисс Эффингтон смеялась и азартно болтала с партнером. На ежегодном балу у леди Пагет кадриль была в разгаре. На светлых локонах Кэсси играл отблеск свечей, щеки раскраснелись от быстрого танца и веселья. Прелестное зеленовато-голубое платье было подобрано точно под цвет глаз и оттенком напоминало Реджи морскую воду. В таком наряде мисс Эффингтон была похожа на нимфу или русалку, явившуюся на сушу, дабы очаровывать и покорять простых смертных.

— Реджи!

— Она? Понятия не имеет, — спохватился он, не сводя глазе мисс Эффингтон. С Кассандры. Реджи нравилось мысленно произносить это имя.

Почему он до сих пор не замечал ее на балах? Неужели был слеп, если не видел, вокруг кого увиваются все мужчины до единого?

— И лучше ей об этом не знать, — добавил Реджи, глядя, как легко Кэсси исполняет сложнейшие фигуры танца.

С другой стороны, она все равно ни в чем не признается.

— Так в чем же заключается твоя ловушка? — не унимался Маркус.

— Мисс Эффингтон смущена, сбита с толку, растеряна. Мало того — я ей нравлюсь. — Реджи усмехнулся. — Это ясно как день. Она сердится на себя, но ничего не может поделать. Еще бы, ведь такого она не ожидала!

— Любопытно, — пробормотал Маркус. — Но недавно ты говорил, что вы решили остаться друзьями.

— Верно. Мы друзья. Никогда еще не дружил с женщиной, но не прочь начать.

Танец завершился, партнер повел Кассандру на место. Заметив ее ласковый взгляд, обращенный на другого, Реджи чуть не вскипел от ревности, но вовремя напомнил себе: кокетство мисс Эффингтон — не более чем игра, принятая на балах. Ее спутник не представляет опасности. До лорда Идеала ему слишком далеко.

Впрочем, чтобы покорить сердце мисс Кассандры Эффингтон, одного совершенства слишком мало. Просто она об этом еще не подозревает. Пока. И даже не догадывается, что завоевать ее способен только пятый виконт Беркли.

— Позволь спросить, что изменилось с тех пор, как мы виделись в прошлый раз? — осторожно спросил Маркус. — Помню, ты тогда клялся и божился, что к старым привычкам ни за что не вернешься. Уверял, что этого ты не допустишь. Заявлял, что теперь все будет по-другому.

— Так и есть. — Реджи допил вино.

— И это я тоже слышал. Бессчетное множество раз.

— Но теперь…

Маркус цинично хмыкнул.

— На этот раз, — решительно начал Реджи, — все будет иначе. Такую женщину, как она, я встречаю впервые. Да и я уже не тот, что раньше, дружище.

Маркус недоверчиво покачал головой, подозвал проходящего мимо официанта и заменил пустые бокалы полными.

— И каков же ты теперь? На этот раз?

— Я помню, что у тебя оснований для скепсиса больше, чем у кого бы то ни было, но в последнее время я много думал и наконец во всем разобрался. — Реджи медленно подыскивал слова. — В прошлом я всегда открывал душу слишком поспешно. Я никогда не удосуживался сначала поближе познакомиться с избранницей. И делал одну ошибку за другой.

— Значит, с мисс Эффингтон ты осторожен? — уточнил Маркус. — Ты не совершаешь опрометчивых поступков? Не поддаешься внутреннему голосу — наоборот, взращиваешь в себе терпение? Обдумываешь каждый шаг?

— Недоверие в твоем голосе различил бы и глухой, но ты прав: именно так я и поступаю.

— Боже правый, ты заметил! — Маркус покачал головой. — И вправду изменился.

Реджи глотнул шампанского.

— Знаешь, это чертовски трудно. Против перемен восстает вся моя натура.

И он снова засмотрелся на Кассандру, которую кружил по середине зала другой партнер.

— Впервые встречаю женщину, которая поминутно раздражает меня.

— Благоприятное начало, — многозначительно заметил Маркус.

Реджи пропустил его слова мимо ушей.

— Искры, Маркус, между нами то и дело вспыхивают искры. Мы не просто раздражаем друг друга. У нас много общего, но чего именно, пока не понимаю. Нас что-то объединяет. Я понял это с первых минут знакомства. Словно мы предназначены друг другу судьбой. Поразительно. — Он покачал головой. — Вот женщина, которую я ждал всю жизнь.

— Ну, не то чтобы ждал…

— Она — моя судьба. — Реджи повернулся к графу.

Странно, не правда ли? Как меня угораздило, обладая завидным положением в обществе, титулом, состоянием — словом, всем тем, что так привлекает невест, — увлечься женщиной, которая… Маркус перебил:

— Увлечься?

— Полно, Маркус! Порой простительно влюбиться в мгновение ока…

— Как случалось с тобой раньше? Реджи отмахнулся:

— Но я быстро приходил в себя.

— Помню-помню, — подтвердил Маркус.

— Значит, по-настоящему я еще ни разу не влюблялся. Маркус нахмурился.

— И это, по-твоему, знак судьбы?

— Нет. — Реджи покачал головой. — Знак судьбы — то, что никто из моих прежних избранниц не отвечал мне взаимностью. Меня приберегали для другой. — Он торжествующе поднял бокал. — Для мисс Кассандры Эффингтон!

— Понятно. — Маркус обдумал слова друга и покачал головой. — Похоже, этой мысли ты придаешь большое значение, и, как ни досадно признавать, логика в твоих рассуждениях есть. Отлично. — Маркус тяжело вздохнул. — И что же дальше? Что требуется от меня? Полагаю, у тебя уже сложился план завоевания? Конечно, если ты всерьез намерен добиться от нее взаимности.

— Я серьезен, как никогда.

Реджи перевел взгляд на танцующую Кассандру, с трудом сдерживаясь, чтобы не броситься к ней и не заключить в объятия. Именно таких поступков она ожидает от пресловутого виконта Беркли, но ни к чему хорошему они не приведут. Реджи помнил, что с момента знакомства такие порывы возникали у него постоянно, нынешний был не первым и не последним. Но прошлое предостерегало: играть в эту игру в одиночку опасно. Повиноваться следует рассудку, а не сердцу. Ставки чересчур высоки.

Кассандра рассмеялась какой-то реплике партнера, и у Реджи сжалось сердце. Он и бровью не повел, ничем не выказал муки ревности. Пусть Кассандра продолжает считать, что они друзья. И не более.

Реджи сразу понял, чего добивается Маркус: признания, что к Кассандре его друг испытывает совсем иные чувства, чем к прежним возлюбленным. Было трудно объяснить, что изменилось, но чувства приобрели странную силу, остроту, смысл и значение. Впрочем, как было растолковать Маркусу то, чего он и сам пока не понимал?

Его вдруг посетила тревожная мысль: несмотря на все предыдущие влюбленности, впервые он задумал целую стратегию завоевания. Он завладеет сердцем мисс Эффингтон, а все трудности, стоящие у него на пути, сделают добычу во сто крат желаннее.

— План уже приведен в исполнение, — заговорил Реджи, обращаясь к другу. — Мы с мисс Эффингтон заключили пари, пообещав подыскать друг другу идеальную пару. Она, знаешь ли, ищет совершенного мужчину.»

— Полагаю, как большинство женщин.

— Да, но мисс Эффингтон непреклонна в своих требованиях. Я должен разыскать ей лорда Идеала…

Маркус захлебнулся смешком:

— Лорда Идеала?

— Вот именно. Удовлетворяющего всем требованиям — не менее четким, чем мои. — Реджи криво усмехнулся. — А ее задача — найти мне мисс Прелесть.

— Стало быть, лорд Идеал и мисс Прелесть? — со смехом переспросил Маркус. — Нечего сказать, блестящие партии для пресловутого лорда Беркли и эксцентричной мисс Эффингтон. А теперь рассказывай про свой план.

— Он прост, как все гениальное. — Реджи расплылся в довольной улыбке. — Я в точности исполню желание мисс Эффингтон.

— Разыщешь ей лорда Идеала? — Маркус покачал головой. — Не понимаю. Ты на эту роль не годишься, так как мисс Эффингтон не нужен мужчина с твоей репутацией…

— Пока — да. Маркус свел брови.

— Я окончательно запутался.

— Сейчас я ей не нужен, но, едва познакомившись с лордом Идеалом, она поймет, что совершенство не для нее. Она не выдержит и недели рядом с мужчиной, у которого нет недостатков. — Реджи заговорщически придвинулся к Маркусу. — Мисс Эффингтон — творческая натура, ей нравится фантазировать и воплощать свои фантазии. Особенно в убранстве домов, но я ручаюсь, что и супруга она захочет переделать. По-моему, ей будет доставлять удовлетворение сам процесс перевоспитания мужчины. — Он выпрямился и гордо огляделся по сторонам. — Просто она этого еще не поняла.

— А с тобой, конечно, хлопот не оберешься.

— Это и без слов ясно. — Реджи скромно пожал плечами. — Благодаря репутации повесы я созрел для перевоспитания.

— Не говоря уже о других твоих пороках.

— Я — мужчина ее мечты, — заключил Реджи. — Выражаясь фигурально, дом, в котором давно пора сменить обстановку.

— Согласен, но где же ты возьмешь лорда Идеала? — спросил Маркус.

— А его и не понадобится искать, по крайней мере сию же минуту.

— Вот как?

— Я убежден, что бесконечных разговоров о лорде Идеале, которыми я буду сопровождать поиски, хватит, чтобы убедить мисс Эффингтон: ей нужен совсем другой мужчина. А тем временем за беседами, отделкой и обстановкой дома наша дружба окрепнет, и вскоре моя собеседница поймет, что не может жить без меня. — Эту самоуверенную тираду Реджи запил глотком благородного шампанского.

Маркус ошеломленно молчал. »

— Ну, что скажешь?

Граф лишь покачал головой:

— Либо это самая возмутительная ахинея, какую я только слышал, либо гениальная идея. — Он помолчал. — А если она все-таки будет настаивать на знакомстве с лордом Идеалом? Или, хуже того, отыщет мисс Прелесть?

— Но ведь оценивать ее находку буду я и просто отвергну все ее кандидатуры, одну за другой. Что касается лорда Идеала… понятия не имею, как с ним быть.

Реджи погрузился в размышления и наконец снова заговорил:

— А ведь ты прав: рано или поздно наступит момент, когда мне понадобится лорд Идеал во плоти. Иначе мисс Эффингтон заподозрит неладное. Щекотливое положение, что и говорить.

Маркус фыркнул:

— Щекотливое?

— Пожалуй, даже затруднительное, » — поправился Реджи. — Но лорда Идеала можно нанять. К примеру, предложить эту роль актеру…

— Не стоит, — перебил Маркус. — Если твоему плану суждено сорваться, пусть это произойдет по твоей вине. Пока шансы равны, но лишь до тех пор, пока мисс Эффингтон не знает, что ты собираешься предложить ей в женихи наемного актера. Таких шуток женщины не прощают.

— Наверное, ты прав. — Реджи оглядел бальный зал и обменялся кивками с парой-тройкой знакомых, увлеченных разговорами. — А как тебе лорд Чепмен? По-моему, настоящий лорд Идеал.

— Для мужчины Чепмен слишком смазлив. А женщины недолюбливают мужчин, соперничающих с ними красотой. Вдобавок Чепмен знает, что он хорош собой, и потому слишком высоко задирает нос.

Реджи возобновил поиски.

— А лорд Уоррен?

— Уоррен тоже убежден, что он — само совершенство, но репутация у него не лучше, чем у тебя.