Эффингтоны-Шелтоны - Рискованное пари

Виктория Александер

Рискованное пари

Посвящается Алексу — ты удивлять меня каждый день готов в лучшем смысле этих слов.

Мое сердце — твое.

Тебя не променяю и на рай.

Так и знай!

Пролог

Способность женщин влиять на короля, страну и все человечество невозможно переоценить. Это воздействие особенно велико, когда его оказывают исподтишка, тайно, достигая своих целей прежде, чем возникнут подозрения.

Т. Хиггинс

Весна 1821 года

— Признаться, я горько разочарована. — Герцогиня Роксборо обвела взглядом дам, собравшихся в гостиной Эффингтон-Хауса, и тяжело вздохнула. — Мы не справляемся со своими обязанностями, дамы, а это просто недопустимо. За год существования «Дамского общества по улучшению будущего Великобритании» с нашей помощью было заключено всего-навсего три брачных союза…

Мэриан, виконтесса Беркли, переглянулась со своей ближайшей подругой Хеленой, графиней Пеннингтон, точнее, вдовой графиней, сын которой недавно женился.

— Узами брака сочетались лорд Пеннингтон…

Хелена улыбнулась так мило, что оттенок самодовольного торжества не уловил бы в этой улыбке никто, кроме, разумеется, близких подруг. Но Мэриан прекрасно знала, как безмерно Хелена гордится плодами своих интриг, которые в прошлом году наконец-то подвигла. ее сына предстать перед алтарем. Да, Хелена прибегла к обману, притом чудовищному, но свято верила — а лучшей подруге Мэриан вменялось в обязанность разделять эту веру, — что всего лишь направила события в нужное русло. Хелена утверждала, что дальше в дело вмешалась судьба.

— …мисс Хитон…

Леди Хитон, матушка вышеупомянутой мисс Хитон, засияла от гордости и удовольствия.

— Благодаря внушительному приданому и угрозе скандала, — почти беззвучно напомнила Хелена Мэриан.

— По-моему, скандал, как средство ускорить вступление в брак, никто еще не оценил по достоинству, — шепнула Мэриан. — Надо бы почаще прибегать к нему.

— …и мисс Патнем.

Леди Патнем слабо улыбнулась. Если кто из присутствующих и знал, что от скандала до супружеского блаженства — один шаг, так это леди Патнем, чья дочь Алтея вступила в сомнительную связь с одним молодым лордом. Череда злоключений завершилась побегом в Гретна-Грин и поспешным бракосочетанием.

— Уж не знаю, чего добилась леди Патнем этим союзом — упреков или хвалы, — еле слышно заметила Мэриан.

Хелена подавила улыбку, а Мэриан украдкой усмехнулась. Впрочем, Мэриан не колебалась бы ни секунды, представься ей шанс с помощью скандала женить сына на достойной юной леди. Беда заключалась в том, что таковой леди пока не нашлось.

— Вероятно, дамы, мы забыли, ради чего собираемся здесь. — Герцогиня укоризненно нахмурилась. — Наша общая цель — помочь детям, достигшим брачного возраста, подыскать себе партию — разумеется, не ставя детей об этом в известность. Увы, все мы знаем: нынешняя молодежь отнюдь не торопится связать себя узами брака. Напротив, — герцогиня перевела взгляд на свою невестку Джорджину Эффингтон, леди Уильям, — кое-кто стремится к чему угодно, но только не к женитьбе.

Леди Уильям поднялась и смущенно улыбнулась собранию:

— Как известно некоторым из вас, моя дочь Кассандра открыла в себе талант архитектора и декоратора.

— Она бесподобна! — прошептал кто-то за спиной Мэриан.

— В том, что Кассандра хочет замуж, я ничуть не сомневаюсь, но боюсь, излюбленное развлечение…

— Едва ли развлечение, если учесть, сколько ей платят, — продолжал тот же голос. — Зато в любом обществе не стыдно признаться, что твой дом обставляла сама Эффингтон!

— …слишком отвлекает ее, а ведь удачные партии представляются не каждый день. Я всегда поощряла в дочерях независимость, но будущее Кассандры внушает мне тревогу. Можно подумать, она умышленно противится своему счастью! Словом, — леди Уильям горестно вздохнула, — я охотно выслушаю любые предложения и советы.

— Превосходно, Джорджина! — Ее светлость одарила невестку ослепительной улыбкой. — Кассандра достойна блестящей партии, а мне известно, что здесь, в этой самой комнате, таковых найдется немало.

По гостиной прокатилась волна воодушевленного шепота.

— Знаешь, Мэриан… — Хелена задумчиво взглянула на подругу. — Несмотря на это свое увлечение, Кассандра Эффингтон — лакомый кусочек для любого холостяка.

— Несомненно, — подтвердила Мэриан. — С такой родословной она была бы безупречной виконтессой.

Конечно, поручиться за успех предприятия Мэриан и ее подруга не могли. Как известно, сердцу не прикажешь. Но никому не будет вреда, если слегка поторопить события, подтолкнуть их в верном направлении, а там, глядишь, в дело вмешается и сама судьба.

— Леди Уильям! — Мэриан решительно поднялась. — У меня есть особняк, в котором пора сменить обстановку. Мало того… — Она сверкнула широчайшей из своих улыбок. — У меня есть сын.

Глава 1

Независимая, упрямая женщина поистине кара Господня, ниспосланная ничего не подозревающим мужчинам.

Л. Эффингтон

Весна 1821 года

— Ну что? Едут? — Приставив ладонь козырьком колбу, чтобы прикрыть глаза от утреннего солнца, мисс Кассандра Эффингтон вглядывалась вдаль.

— Еще нет, — покачал головой Энтони, виконт Сент-Стивенс. — Но думаю, появятся с минуты на минуту. Насколько мне известно, путь не такой уж долгий.

— И ты, конечно, не преминул заключить пари? — холодно осведомилась его супруга, урожденная мисс Филадельфия Эффингтон, а для близких друзей — просто Делия.

— Поставил сущие пустяки. — Энтони усмехнулся и прищурил глаза. — А ты?

— Не стоит и упоминания. — Делия улыбнулась. — Тем более что спорила я с Кэсси, а это не считается.

— Еще как считается! — твердо возразила Кэсси. — Увильнуть от уплаты проигрыша тебе не удастся, и не надейся.

Сент-Стивенс рассмеялся:

— Можно узнать, кто из вас ставил на брата, а кто — на лорда Беркли?

— Лично я всегда ставлю на родственников, — решительно заявила Делия. — И кроме того, Кристиан не только прекрасный наездник, но и большой знаток лошадей.

— Кристиан — отъявленный гордец, но, сказать по правде, Лео и Дрю ему не уступают. — Кэсси закатила глаза. — Высокомерие — фамильная черта мужчин из семьи Эффингтон в целом и наших братьев в частности.

Сент-Стивенс приподнял бровь:

— Стало быть, ты поставила на Беркли?

— Ну разумеется! — закивала Кэсси. — Кристиану не повредит хотя бы раз получить щелчок по носу. И кроме того, я слышала, что лорд Беркли безрассуден, опрометчив и дерзок. Таких людей я, как правило, избегаю, но мне кажется, в состязании вроде нынешнего сомнительные качества отнюдь не помеха.

— Кристиан тоже безрассуден, опрометчив и дерзок, — пробормотала Делия.

— Да, но Кристиана я прекрасно знаю и не могу без содрогания подумать о том, как безудержно он начнет бахвалиться, если вдруг победит. А поскольку с лордом Беркли я не знакома, мне нет ни малейшего дела до того, как отразится на его характере победа.

Сент-Стивенс рассмеялся:

— Неплохо сказано. Кэсси усмехнулась.

А Делия нахмурилась:

— Если ты с ней согласен, Тони, почему же сам поставил на Кристиана?

— А ты угадай, дорогая. — Сент-Стивенс лукаво улыбнулся.

— Ясно. Преданность семье и для тебя пустой звук. Что ж, ладно… — Делия прищурилась. — Может быть, хочешь изменить ставку, пока не поздно?

— А ведь это мысль. — Глаза Сент-Стивенса насмешливо блеснули. — Надеюсь, правила не запрещают.

Делия ответила мужу многозначительной усмешкой, а Кэсси подавила вздох и отошла в сторонку. Ее маневр прошел незамеченным. В такие моменты для Делии и Сент-Стивенса окружающий мир переставал существовать.

Это было одновременно и трогательно, и досадно. Кэсси искренне радовалась за сестру, которая наконец обрела любовь, но не понимала, неужели терять голову обязательно. Ведь Делия и Сент-Стивенс поженились почти год назад. Однако здесь и сейчас оба играли роль компаньонов Кэсси, и все это кокетство, томление, полные намеков взгляды, которыми парочка непрестанно обменивалась, выглядели попросту неуместно — впрочем, Кэсси была готова признать, что в ней говорит зависть. С другой стороны, из двух сестер Делия никогда не рвалась замуж и при этом уже состояла в браке, была влюблена и безмятежно счастлива.

А ее двадцатичетырехлетней сестре-близнецу грозила участь старой девы, никому не нужной игрушки, заброшенной в дальний угол шкафа, без малейших перспектив на хоть какую-нибудь партию.

Кэсси сделала еще несколько шагов в сторону, стараясь не слушать мелодичный смех сестры и не думать, на какие ставки намекал Сент-Стивенс. Как ни горько было признаваться в этом, Кэсси грызла зависть. Нет, зла родной сестре она не желала. Просто и ей, Кэсси, не помешала бы толика счастья. Но покамест на это не было ни единого шанса.

Пожалуй, пора умерить свои запросы.

От нечего делать Кэсси разглядывала небольшую компанию, собравшуюся на холме над дорогой. В предвкушении развязки зрители болтали и смеялись, пока не заметили всадников, показавшихся вдали. Прелюбопытным было это светское общество — почти исключительно из молодежи. И все-таки добрую половину его составляли молодые супружеские пары, упрямо разыгрывающие роль компаньонов своих неженатых и незамужних друзей и родных. Все держались на редкость чинно, несмотря на отсутствие пожилых чопорных матрон, но их отсутствие придавало происходящему легкий привкус авантюры.

Скачки и пари Кристиана и лорда Беркли за последние несколько недель стали животрепещущей темой — настолько, что лорд Уоррен устроил и состязание, и пикник в своем поместье в пригороде Лондона. Его светлость прислал Кэсси особое приглашение, впрочем, и без него она постаралась бы не пропустить главное событие сезона.

Кэсси перевела взгляд на лорда Уоррена, который беседовал со знакомыми, ухитряясь очаровывать сразу всех присутствующих дам. Невольно она задумалась о том, сколько из них получили личные приглашения. Хозяин поместья был бесспорно красив, носил высокий титул и владел крупным состоянием. В число его достоинств входили остроумие и склонность к излишествам во всем, особенно в общении с прекрасным полом. Последнее, на взгляд Кэсси, было серьезным недостатком. Даже если лорд Уоррен интересовался ею, она не проявляла к нему ни малейшего интереса — к собственному сожалению. Лорд считался завидной добычей.

— По-моему, тебе давно пора забыть о разборчивости, — раздался за спиной Кэсси ехидный голос ее старшего брата Лео.

— Представь себе, я как раздумала об этом. Увы, не тебе раздавать подобные советы, — парировала Кэсси и обернулась. — Что-то незаметно, чтобы ты рвался к алтарю.

Леопольд Эффингтон расцвел усмешкой, которая уже вскружила головы множеству юных леди. Однако Леопольд остался к ним равнодушен.

— Очевидно, мои требования так же высоки, как твои.

— Очень жаль. Кому-нибудь из нас давно пора состоять в браке. — Кэсси кивнула в сторону сестры и Сент-Стивенса. — Слава Богу, Делия нашла свое счастье.

— Делия его заслужила. — Лео предложил сестре руку, и она оперлась на нее. Брат с сестрой неспешно прошлись по траве. — Может, мы еще слишком мало мучились и потому недостойны счастья?

Кэсси вскинула голову и с облегчением заметила игривый блеск в глазах брата.

— Если хочешь, я охотно помогу тебе помучиться — дам хорошего пинка.

Лео рассмеялся:

— Нет уж, уволь! И потом, мне всего двадцать девять — впереди еще уйма времени, когда-нибудь дело дойдет и до женитьбы. — Он посерьезнел. — А вот с тобой…

— Не надо, Лео, — решительно прервала Кэсси. — Иначе одним пинком я не ограничусь.

Лео пропустил ее слова мимо ушей.

— Кэсс, я не шучу. Ты упустила время.

— Ты тоже не женат. И Дрю, и Кристиан.

— Это совсем другое дело. Мы мужчины, нам…

— Довольно! Все это я уже слышала, по-моему, это вопиющая несправедливость. Никому и дела нет, что ты не женат, а ты гораздо старше меня.

— Дряхлый старик, — усмехнулся Лео.

— Право слово. — Кэсси тяжело вздохнула. — Ты же знаешь, я не прочь выйти замуж. Я всегда мечтала найти достойную партию.

— Шансов у тебя было хоть отбавляй.

— Хоть отбавляй? Плохо же ты осведомлен о жизни родной сестры, братец. — Кэсси возмущенно фыркнула. — К Делии почему-то тянутся мужчины, готовые жениться, хотя и невыносимые зануды, — разумеется, за исключением Сент-Стивенса. А я притягиваю лишь обладателей сомнительной репутации, которые и слышать не хотят о браке. Повес, распутников и тому подобных. Точные копии моих братьев.

— Напрасно ты так, Кэсс. — Лео нахмурился. — Ты права, но, несправедлива.

— А в этих брачных играх вообще нет ни капли справедливости. — Кэсси вдруг встрепенулась. — Но с чего вдруг ты так озаботился моим семейным положением?

— Не вдруг. Я всегда беспокоился о твоем будущем, — надменно заявил Лео. — И теперь, когда Делия счастлива в браке…

— Ты решил окружить меня заботами? — Кэсси покачала головой. — Не верю тебе ни на минуту. Между прочим, могли бы с Дрю и Кристианом не ходить за мной по пятам в том досадном случае, когда намечался грандиозный скандал.

— Вечно ты строишь из себя невесть что.

— Зато моя репутация сравнительно безупречна… Лео вскинул бровь.

— Повторяю — «сравнительно», и даже ты не можешь не признать: несмотря на склонность говорить то, что я думаю…

Лео открыл рот, намереваясь возразить.

Кэсси отмахнулась от еще не высказанного замечания.

— …и полное отсутствие желания отказываться от этой привычки, я всегда держалась в рамках приличий!

Лео прищурился.

— Твои шансы выйти замуж мгновенно возросли бы, если бы ты научилась хотя бы притворяться более покладистой…

— Изменять себе ради замужества я не стану. Мне не нужен мужчина, способный оценить в женщине только покладистость.

— Ладно, но возможностей у тебя все равно более чем достаточно. — Лео кивнул в сторону лорда Уоррена. — Как насчет Уоррена? По моим достоверным сведениям, он увлечен тобой.

— Дорогой мой братец, лорд Уоррен — наглядный образец мужчины, которого я ни в коем случае не желаю видеть своим мужем! Он обзаведется любовницей, не успев обменяться клятвами у алтаря. От супруга я требую в первую очередь верности, а таким, как Уоррен, это слово неведомо.

Ты могла бы по крайней мере дать ему шанс, Кэсс. Моя репутация тоже оставляет желать лучшего, но когда я женюсь, моя жена вправе рассчитывать на мою преданность. — Он ухмыльнулся. — Если я вообще женюсь.

Убедить Кэсси ему не удалось.

— Мужчины семейства Эффингтон в браке способны измениться до неузнаваемости. Очевидно, их преображает любовь. Если я найду мужчину, заслуживающего не только доверия, но и любви…

— И все-таки разборчивость идет тебе во вред.

— Это я уже слышала, Лео, нет нужды повторять. У меня ни малейшего желания… — Она вдруг осеклась и вгляделась в глаза брата. — Но ты не ответил на вопрос. Почему ты так забеспокоился о моем будущем?

— Я же говорил: я…

— Лео!

— Черт подери, Кэсс, это твое увлечение… Ты должна быть замужем. Растить детей. А не… заниматься наемным трудом!

— Ясно. Надо было догадаться. — Кэсси подавила усмешку. — Во-первых, наемным трудом я не занимаюсь. Просто работаю. Благодаря чему чувствую себя независимой и полезной, и это мне нравится. И во-вторых, для меня это не увлечение, а дело.

— Дело! — застонал Лео. — Час от часу не легче!

— Между прочим, чрезвычайно захватывающее дело, — доверительно добавила Кэсс. — И на редкость прибыльное.

Лео удивленно вскинул брови:

— Отделка и обстановка домов? Верится с трудом.

— И все-таки поверь. Мои баснословно богатые заказчики предоставляют мне выбирать для своих роскошных дворцов краску, обои, мебель и все, что я пожелаю!

— И тебе за это платят? — Лео уставился на нее так, будто не мог свыкнуться с мыслью, что кто-то способен платить за такую безделицу. Вид у него при этом был по-мужски глуповатый — настолько, что Кэсси едва не расхохоталась.

— Честное слово! Сказать по правде, я запрашиваю заоблачную плату, но оправдываю ее. У меня превосходный вкус и прирожденное умение сочетать цвета и формы. — Этот талант Кэсси открыла в себе в прошлом году, когда помогала Делии обставлять дом, унаследованный от первого мужа, и убедилась, что и вправду нашла себе занятие по душе, когда заново отделала второй дом, в котором Делия сейчас жила с Сент-Стивенсом. — Почти все мои заказчики — женщины, и ко мне они обращаются не в последнюю очередь потому, что я ношу фамилию Эффингтон. Им льстит, что советы по обстановке им дает сама Кассандра Эффингтон, за эту привилегию они охотно и щедро платят. Вообще-то… — Кэсс самодовольно улыбнулась, — не они меня выбирают, а я их.

— Тем не менее ты… оказываешь услуги.

— Твой снобизм неуместен. Да, мои услуги стоят крайне дорого, но в них нет ничего недостойного. А ведь я могла выбрать и менее почетный труд.

— Лучше бы просто вышивала, — буркнул Лео. Кэсс пронзила его гневным взглядом.

Брат не остался в долгу:

— Кассандра, не забывай, что ты Эффингтон…

— А ты будь любезен запомнить, что нашими недавними предками были головорезы и пираты, которые сколотили состояние гораздо менее мирными способами, нежели подбор ковров и руководство обойщиками.

Минуту Лео молча смотрел на нее, потом обреченно вздохнул:

— Ты права, конечно. — Однако сдаваться он не собирался. — Но почему бы тебе не заниматься этим… для забавы? — Он вдруг оживился. — Вот именно, Кэсс, ради развлечения! Не бери плату за труды, и больше я ни слова не скажу.

Ты спятил? Никогда не слышала от тебя большей глупости! — Кэсс фыркнула. — Я не собираюсь даром тратить время на чужие дома. Мои заказчики за один вечер транжирят больше, чем простой народ зарабатывает за всю жизнь. И пусть весь свет осуждает меня за наемный труд, я точно знаю: он стоит гораздо дороже, чем я запрашиваю. А если я буду работать даром, он обесценится. Знаешь, почему особенно приятно иметь комнату, обставленную самой мисс Кассандрой Эффингтон? Потому что лишь очень немногие могут себе это позволить.

— Но у тебя же есть средства.

— Деньги лишними не бывают, — отрезала Кэсси. Признаваться старшему брату, что все деньги предназначены для благотворительности, она не собиралась. Просто пока не решила, куда и кому их отдать, но не сомневалась, что возможность не замедлит представиться. — И потом, я с пользой провожу время, и…

— Тем не менее я тебя не одобряю. — Лео поджал губы. — Твое времяпрепровождение мне не нравится.

— Нравиться оно должно прежде всего мне. — Кэсси сладко улыбнулась и заметила, что глаза брата смягчились, но лишь чуть-чуть. — Лео, может, поговорим о твоей жизни? О брачных планах? Об успехе твоих начинаний и предприятий?

— Предприятиями я бы их не назвал, — занервничал брат. — Скорее…

Послышался крик, и все обернулись к повороту дороги, из-за которого вдруг вылетели всадники: Кристиан на любимом гнедом, Беркли — на соловом жеребце. Оба животных выглядели отменно. Они ритмично взрывали землю крепкими подковами, с приближением коней радостные крики толпы усилились. Соперники скакали ноздря в ноздрю. Силы были почти равными.

Кристиан держался у самой обочины, но даже издалека Кэсси видела, как напрягается все его тело и сосредоточенно хмурятся брови.

— Боже милостивый, он проигрывает! — В голосе Лео зазвенел ужас. И неудивительно: сколько себя помнила Кэсси, Кристиан никогда не терпел поражений.

— С чего ты взял? По-моему, они скачут вровень.

Лео прищурился и покачал головой:

— Им осталось еще ярдов сто, а Кристиан уже выбился из сил. Даже отсюда видно. В то время как Беркли…

— Беркли держится свободнее?

— Увы, это так.

Кассандра присмотрелась. Разница между Беркли и Кристианом не бросалась в глаза, но его сиятельство еще не исчерпал запас выносливости, а Кристиан был на последнем издыхании. На глазах у Кэсси Беркли вырвался на целый дюйм вперед.

Финишную черту Беркли пересек, почти на половину конского корпуса опережая Кристиана. Зрители взорвались приветственными криками и добродушными стонами. Часть собравшихся поспешила с холма к дороге, чтобы поздравить победителя и утешить побежденного, а остальные побрели к устланным скатертями столам, приготовленным для полуденного пиршества.

Кэсси и Лео двинулись к всадникам. Кристиан бессильно соскользнул с седла, всем видом выражая досаду, огорчение и в то же время смирение. Для человека, привыкшего побеждать, он удивительно легко воспринял свое поражение — видно, знал, как надо проигрывать с достоинством. Кэсси подавила угрызения совести оттого, что держала пари против брата, и перевела взгляд на джентльмена, благодаря которому увеличила свои сбережения.

Беркли по-прежнему сидел верхом, излучая уверенность и благодушие. Кто-то протянул ему кружку, и Беркли опустошил ее одним глотком, а потом ликующе рассмеялся. Казалось, он радуется самой жизни. Смех был настолько заразительным, что и Кэсси невольно улыбнулась.

— Беркли не женат, — словно невзначай обронил Лео. — И, насколько я понимаю, отвращения к брачным узам не питает.

— Судя по тому, что я слышала, Беркли ничем не лучше лорда Уоррена или тебя. — Кэсси решительно покачала головой. — У меня нет ни малейшего желания перевоспитывать повесу, Лео.

Она и вправду была уверена, что перед ней отъявленный повеса. И не просто из-за слухов и сплетен: об этом явственно говорили манеры Беркли, его уверенность, даже взгляд.

Беркли оглядел толпу, вероятно, высматривая свою даму. Он был хорош собой и, судя по всему, прекрасно знал это: рослый, с каштановыми, живописно растрепанными волосами. Различить цвет его глаз Кэсси не удалось. Взгляд Беркли задел ее, скользнул мимо, вернулся и снова пробежал по ее лицу. Улыбка всадника стала шире, уголки губ дрогнули, соблазняя и волнуя, точно между ним и Кэсси уже возникло нечто неопределенное, но глубоко личное. Эта улыбка интриговала, тревожила и была почти непристойной. Кэсси подчеркнуто отвела взгляд. Поощрять наглецов вроде Беркли она не собиралась.

Но Кэсси не знала, каким должен быть мужчина, чтобы ей захотелось ободряюще улыбнуться ему. Пожалуй, респектабельным, но не нудным. Интересным, но не внушающим опасений. Сильным, но умеющим сдерживать свою силу. Преданным, надежным, но не безвольным. А еще это мифическое сокровище должно любить ее, Кэсси, до конца своих дней. Короче, мужчиной ее мечты было само совершенство, не существующее в природе.

Лео сказал что-то — Кэсси не уловила смысла, но на всякий случай улыбнулась и кивнула. Наверное, брат все-таки прав, и ей давно пора отучиться привередничать, если она хочет выйти замуж. Кэсси твердо знала, что брак ей нужен не просто ради статуса замужней дамы. И если ни один мужчина в мире не заслуживает верности, остается лишь быть верной самой себе. Даже обрекая себя тем самым на пожизненное безбрачие. Что и говорить, безрадостная перспектива. Кэсси было неприятно думать, что когда-нибудь она превратится в престарелую эксцентричную тетушку детей Делии. Может быть, не тратить сбережения на благотворительность, а лучше обеспечить свое будущее? Если уж ей суждено остаться старой девой, приживалкой в семье сестры, следует позаботиться о том, чтобы не зависеть от Эффингтонов материально.

Кэсси понимала: что бы она ни ответила брату, сестре и всем прочим о своем стремлении к независимости, собственному заработку и жизни по своему вкусу, в глубине души она сама себе не верила. Точнее, верила, но не до конца.

Сейчас Кэсси отдала бы все, чтобы поменяться местами с сестрой. Стать счастливой, замужней и влюбленной. Но лучше уж вековать всю жизнь одной, чем связаться с мужчиной, не заслуживающим доверия!

Нет, Кэсси Эффингтон ни за что не станет покладистой и послушной. Даже если от этого зависит ее будущее.

Виконт Беркли, Реджинальд Беркли и просто Реджи для близких знакомых, выскользнул из седла, не обратив внимания на боль в подвернувшейся щиколотке. Это было, в сущности, нетрудно. Радость победы будоражила кровь, и Реджи подозревал, что еще долго не испытает никаких ощущений, кроме восторга триумфа.

И конечно, острого любопытства.

Его сразу обступили торжествующие знакомые и сторонники, восхищающиеся чисто одержанной победой. Наконец толпа поредела: зрители разошлись собирать выигрыш.

— Прекрасная скачка, старина. — Маркус Холкрофт, граф Пеннингтон, похлопал закадычного друга по плечу и усмехнулся. — А я сомневался в тебе до последней минуты.

— Стало быть, поставил против меня? — рассеянно поинтересовался Реджи, высматривая в толпе загадочную незнакомку, которая дерзнула ответить ему взглядом в упор.

Маркус притворно ужаснулся:

— За кого ты меня принимаешь? — Но тут же добавил: — Да, чуть было не соблазнился. Эффингтон — признанный наездник, у него репутация победителя. Но кое-кто не сомневался в тебе…

— Кто это? — перебил Реджи: он заметил в толпе ту самую незнакомку и кивнул в ее сторону.

Маркус проследил, куда направлен взгляд друга, и сокрушенно прищелкнул языком.

— А это, дорогой мой Реджинальд, сестра твоего побежденного соперника.

— Так я и думал.

Разумеется, Реджи и прежде встречался с сестрами-близнецами — дочерьми лорда Уильяма, брата герцога Роксборо: и на балах, и в парках, и на пикниках. Судя по возрасту, обе девицы выезжали в свет уже добрых полдюжины сезонов. Их кузена Томаса, маркиза Хелмсли, Реджи считал одним из близких друзей. Возможно, сестрам Реджи уже когда-то представляли, но этот случай навсегда выветрился из его памяти. А мог бы и запомнить. И не просто потому, что дама, смотревшая на него из толпы, была миловидна, — поблизости насчитывалось немало таких прелестниц, — но и потому, что в ее глазах Реджи разглядел нечто особенное. В этом взгляде чувствовалась сила и притягательность. И что-то еще, отчего у Реджи на миг перехватило дыхание.

— Но которая из них?

Пеннингтон перевел взгляд с девушки на парочку, стоящую неподалеку.

— Поскольку лорд Сент-Стивенс вовсю увивается вокруг точной копии дамы, которой ты интересуешься, и ведет себя с ней как отъявленный собственник, подозреваю, что это его жена. А твоим вниманием завладела незамужняя сестричка Эффингтон. Кажется, ее зовут Кассандра.

— Кассандра… — пробормотал Реджи, с удовольствием перекатывая имя на языке, точно пробуя его на вкус. Кассандра.

— Нет-нет, не вздумай! — Маркус решительно покачал головой. — Пора остановиться.

— Ты о чем? — Реджи попытался повернуться к другу, но его взгляд словно приклеился к мисс Эффингтон. К Кассандре. Она легко и грациозно скользила в толпе.

Маркус застонал:

— А я думал, ты давным-давно разучился дарить сердце каждой встречной. Отчетливо помню, как ты клялся и божился, что будешь сдержанным в чувствах.

— Да-да, конечно, — рассеянно отозвался Реджи. Если бы мисс Эффингтон обернулась… — Хотел бы я знать, какого цвета у нее глаза?

— Да какая разница, Реджи! — Маркус придвинулся ближе и понизил голос: — Та клятва была неотъемлемой частью… как это ты выразился?

— «Сознательного стремления управлять причудами собственной судьбы».

Голубые, наверное. В самый раз к светлым волосам.

— …другими словами, избегать девиц, попавших в беду…

— Несчастной она не выглядит. — На голубоглазых блондинок Реджи был особенно падок. — Наоборот, прекрасно держит себя в руках.

— И весьма убедительно притворяется, что даже не замечает тебя.

— Ну, это известная уловка…

— Реджи, — непререкаемым отцовским тоном перебил Маркус, — мы с друзьями потратили целых полгода, спасая тебя от тебя самого. Ты, кажется, лично постановил, что если упрочить репутацию, — он кашлянул, — а говоря твоими словами — «казаться мрачным и опасным», — Маркус закатил глаза, — дамы начнут поголовно падать к твоим ногам.

— Будет тебе, Маркус. — Реджи наконец отвел взгляд от мисс Эффингтон и усмехнулся другу. — Признайся, ты повеселился на славу, пуская слухи о моих скандальных похождениях. О моих баснословных пари…

— Увы, заключенных преимущественно со мной, — уточнил Маркус, — и отнюдь не баснословных.

— О моих легендарных подвигах во славу прекрасных дам… Маркус фыркнул.

— И о дуэлях. Последнее — исключительно твоя затея.

— Притом самая удачная из всех. — Маркус самодовольно кивнул. — Блестящая мысль. Ничто не придает мужчине больше шарма, чем дуэль!

— Безусловно, но считаю своим долгом напомнить: к этим достижениям и я приложил руку, — хмыкнул Реджи.

— Надменностью и развязностью, — согласился Маркус и с любопытством взглянул на друга: — А я и не подозревал, что ты на такое способен.

Реджи скромно пожал плечами:

— Чем богаты, тем и рады.

— К сожалению, эта твоя кампания что-то не приносит плодов: у твоих ног не видно ни единой дамы.

— Так ты заметил? — Реджи в притворном отчаянии покачал головой. — Но сезон едва начался, терять надежду еще слишком рано. Думаю, триумфы вроде сегодняшнего мне помогут.

— Кстати, о триумфах… — Взгляд Маркуса ускользнул в сторону, Реджи обернулся.

К ним направлялся Кристиан Эффингтон.

— Прекрасная победа, милорд. — Эффингтон с усмешкой поклонился. — Чертовски славная была скачка, хотя мне она принесла поражение.

— Прошу прощения, — отозвался Реджи без тени сожаления.

Эффингтон рассмеялся:

— Напрасно. Признаться, много воды утекло с тех пор, как меня ставили на место у всех на виду. Но в детстве старшие братья не уставали смирять мою гордыню, то и дело обыгрывая и побеждая меня.

— Помогало? — Маркус с любопытством вскинул бровь.

— Вы про гордыню? — хмыкнул Эффингтон. — Ничуть. Его смех был заразителен. Реджи задумался, помолвлена ли его сестра.

— Дьявольски неловко заводить этот разговор, милорд, но я очутился в настолько затруднительном положении, что вынужден просить об одолжении… — Эффингтон многозначительно взглянул на Маркуса, тот вежливо извинился и отошел. Эффингтон понизил голос: — Похоже, я переоценил свои возможности и, поскольку я не в состоянии…