Небрежный купидон

      - Ваша Честь, это же смешно! Дело о преднамеренном убийстве! Нет такой суммы денег, которая гарантировала бы явку в суд обвиняемого по делу, в котором обвинение может потребовать смертной казни!
      - Вы намерены требовать смертной казни? - спросил Мейсон.
      - Я не знаю. Я еще не советовался с шефом, - ответил заместитель окружного прокурора. - Но я знаю, что она обвиняется в преднамеренном убийстве.
      - Если вы не знаете, намерена ли прокуратура требовать смертной казни, - сказал Мейсон, - не оказывайте психологическое давление на Суд, говоря о смертной казни за еще не доказанное преступление.
      Судья, внимательно изучавший Сельму Ансон, повернулся к заместителю окружного прокурора.
      - Вы возражаете против того, чтобы определить сумму залога в пятьдесят тысяч долларов? - спросил он.
      - Конечно, возражаю, - сказал тот. - Я считаю эту сумму недостаточной. Я вообще полагаю, что в деле об убийстве залог недопустим...
      - Обвиняемая получает право внести залог в размере ста тысяч долларов, - постановил мировой судья, - или же залог под имущество в размере...
      - Мы согласны внести залог, - вмешался Мейсон. - Миссис Ансон взяла чеки с собой, так что все будет оформлено за несколько минут.
      - Очень хорошо, - ответил судья. - Обвиняемая освобождается под залог в сто тысяч долларов.
      Мейсон низко поклонился:
      - Благодарю вас, Ваша Честь.
      17
      Мейсон провел Сельму Ансон к креслу рядом со своим за столом защиты.
      - А где присяжные? - спросила она.
      - Их не будет, - сказал Мейсон. - Слушание по делу ведет судья Лиленд Кроудер.
      - Разве не лучше, если бы были присяжные?
      - Их присутствие, - сказал Мейсон, - не всегда бывает полезно. Если речь идет о деле, исход которого известен заранее, где обвинение диктует условия, присяжные для стороны защиты просто необходимы. Иногда удается сыграть на сочувствии присяжных или привлечь на свою сторону несколько человек из двенадцати и добиться, чтобы состав присяжных не пришел к общему мнению. Однако на этот раз я не хотел, чтобы дело слушалось с присяжными, потому что вас оставили на свободе под залог.
      - Разве это что-то меняет?
      Мейсон улыбнулся, посмотрел на переполненный зал, потом перевел взгляд на часы.
      - Судья Кроудер задерживается. Это не похоже на него, обычно он пунктуален. Кроудер известен тем, что любит сажать присяжных под замок. В делах, где неизбежна газетная шумиха, судья почти обязательно это делает на время всего процесса, чтобы исключить возможность влияния на членов Скамьи Присяжных.
      - Почему? - спросила она.
      - Подумайте о психологическом эффекте, - сказал Мейсон, - в особенности, если кто-то из присяжных верит материалам обвинения. "Вот женщина, обвиняемая в убийстве мужа, а разгуливает совершенно свободно всюду, где ей захочется, обедает в ночных клубах, ходит в театры, а мы, присяжные, в это время сидим взаперти".
      - Да, вряд ли это кому-нибудь понравится, - сказала Сельма Ансон. Теперь я поняла, мистер Мейсон, но меня сейчас больше всего тревожит, что они могут упрятать меня за решетку на время процесса.
      - Я постараюсь убедить судью, чтобы он этого не делал, - сказал Мейсон, - не могу поручиться, что мне это непременно удастся, но...
      - Мистер Мейсон, если судья признает меня виновной и мне придется отправиться в тюрьму или в камеру предварительного заключения на время процесса, я умру...
      - О, это вовсе не так страшно, - улыбнулся Мейсон, - во всяком случае - камера предварительного заключения на короткое время.
      - Мистер Мейсон, я говорю совершенно серьезно. Мне этого позора не пережить. Нет, я не пойду в тюрьму!
      - Если судья прикажет, вам придется это сделать.
      - Нет, я не пойду... Покончу с собой.
      - Это серьезно?
      - Абсолютно серьезно.
      - Я постараюсь сделать для вас все, что в моих силах, - сказал Мейсон. - Обвинение, несомненно, приготовило какой-то сюрприз. Я понятия не имею, что это такое, но они, во всяком случае, считают это достаточным, чтобы выиграть дело.
      - Что вы скажете про судью Кроудера, он честный человек?
      - Абсолютно честный, - ответил Мейсон, - с широким кругозором и совершенно без предубежденности. Если, к примеру, он допускает, что обвиняемый может быть виновен, но не считает приведенные доказательства бесспорными, он отпускает подсудимого на свободу. В прокуратуре его не любят. Они говорят... А вот и он.
      Бейлиф [полицейское лицо при судебных органах] произнес принятую формулу, извещающую о начале судебного заседания.
      Судья Кроудер подобрал полы длинной мантии, уселся в кресло с высокой спинкой и кивнул бейлифу.
      - Садитесь, пожалуйста, - сказал бейлиф.
      - Слушается дело Народ штата Калифорния против Сельмы Ансон, объявил судья Кроудер. - Обвиняемая в суде и представлена защитником?
      - Да, Ваша Честь, - сказал Мейсон, - обвиняемая здесь, ее представляю я.
      - Обвинение готово? - спросил судья Кроудер.
      Александр Хилтон Дрей, заместитель окружного прокурора, который до этого выступал в нескольких громких процессах и всегда добивался успеха, поднялся со своего места.
      - Сторона обвинения готова, - сказал он.
      - Отлично, - объявил судья Кроудер. - Начинайте.
      Сельма Ансон наклонилась к Мейсону и шепнула:
      - У этого судьи очень грозный вид.
      - Не обманывайтесь, - прошептал Мейсон в ответ. - У него грозный вид, но доброе сердце. И кроме того, у него есть еще одна немаловажная особенность.
      - Какая?
      - Он верит в эффективность тестов с помощью полиграфа, если, конечно, они проведены опытным исследователем. И он знаком с Дунканом Монроу и с его работой.
      - О, - сказал Сельма, - теперь я понимаю.
      - С разрешения Высокого Суда, - сказал Александр Дрей, - поскольку дело слушается без участия присяжных, мы не станем делать вводных заявлений, а просто дадим возможность свидетелям высказаться.
      - Прекрасно, - ответил судья Кроудер. - Вызывайте своего первого свидетеля.
      - Вызывается доктор Боланд Ц.Даус, - сказал Дрей.
      Когда доктор поднялся в свидетельскую ложу и принес присягу, Мейсон сказал:
      - Я оговариваю за собой право проверить квалификацию доктора во время перекрестного допроса.
      - Хорошо, - согласился Дрей и повернулся к свидетелю: - Доктор Даус, были ли вы знакомы с Вильямом Харпером Ансоном при его жизни?
      - Да, был.
      - И вы также знакомы с обвиняемой, Сельмой Ансон?
      - Да, сэр.
      - Что связывало Сельму Ансон с Вильямом Ансоном?
      - Они были мужем и женой.
      - Вильям Ансон сейчас мертв?
      - Да.
      - Вы лечили его во время его последнего заболевания?
      - Да.
      - Где он умер?
      - В Мемориальном Госпитале Никсона.
      - Что явилось причиной смерти?
      - Мышьяковое отравление.
      - Когда вы последний раз видели тело Вильяма Ансона?
      - Двадцать четыре часа назад во время вскрытия после эксгумации.
      - Вы присутствовали во время вскрытия?
      - Да, сэр. Я присутствовал при вскрытии трупа коронером [коронер особый судебный следователь, на обязанности которого лежит расследование случаев насильственной или внезапной смерти].
      - Есть ли у вас соображения, за сколько времени до наступления смерти введен яд покойному?
      - Судя по состоянию тела и по истории болезни, я бы сказал, что яд принят примерно за двадцать часов до кончины.
      - Известно ли вам, где Вильям Ансон находился в тот период времени, то есть за двадцать часов до смерти?
      - Только из того, что мне сообщил пациент и из истории болезни.
      - Можете приступать к перекрестному допросу, - предложил Дрей Мейсону.
      - Вы абсолютно уверены, что причиной смерти Вильяма Ансона было мышьяковое отравление? - спросил Мейсон у доктора.
      - Да.
      - Вы лечили покойного во время его последнего заболевания и подписали свидетельство о смерти?
      - Да.
      - И в этом свидетельстве вы назвали причиной смерти гастроэнтеритный приступ, иначе говоря, острое несварение желудка?
      - Теперь мне известно больше, чем тогда.
      - Отвечайте на вопрос, доктор. Вы подписали свидетельство о смерти, определяющее причиной смерти гастроэнтеритные нарушения?
      - Да.
      - В то время вам не приходили в голову возможность мышьякового отравления?
      - Для того, чтобы я мог это заподозрить, не было никаких оснований, сэр.
      - Что заставило вас изменить ваше мнение, доктор?
      - Анализ, сделанный после эксгумации.
      - Вы обнаружили мышьяк?
      - Да.
      - И поскольку патологоанатом коронера сообщил об этом, вы пошли на попятный и отказались от своих прежних выводов?
      - Но мы же обнаружили мышьяк...
      - Кто обнаружил мышьяк?
      - Мы оба производили вскрытие.
      - А кто производил токсикологический анализ?
      - Лаборатория коронера.
      - Вы безусловно признали их заявление о присутствии мышьяка?
      - Да.
      - И тут же изменили свое мнение о причине смерти?
      - Что ж, можно сформулировать это и таким образом, да. Никто из нас не застрахован от ошибок.
      - Уверены ли вы, что сейчас опять не ошибаетесь, доктор?
      - Я так не думаю.
      - Но ведь когда вы ошиблись, подписывая в первый раз свидетельство о смерти, вы были точно так же уверены в своей правоте, как и сейчас?
      - Да, я был уверен.
      - Благодарю вас, доктор. Это все.
      Дрей вызвал Германа Дж. Болтона в качестве свидетеля обвинения, который показал полис о страховании жизни Вильяма Ансона, назвал дату смерти и подчеркнул тот факт, что обвиняемая, вдова покойного Сельма Ансон, получила сто тысяч долларов страховки.
      - Обсуждали ли вы с Сельмой Ансон, - спросил Дрей, - обстоятельства, повлекшие за собой гибель ее мужа?
      - Да, сэр.
      - Что она вам сказала? Постарайтесь как можно точнее припомнить ее слова.
      - Она сказала, что они с мужем были приглашены на ужин в дом Дилейна Арлингтона. Одним из приготовленных там блюд был крабовый салат. Этот салат не убрали в холодильник, а оставили стоять на столе, день был очень жарким, поэтому она убеждена, что крабы испортились.
      - Говорила ли она за сколько времени до смерти ее мужа состоялся ужин?
      - Примерно, за двадцать часов.
      - Приступайте к перекрестному допросу, - предложил заместитель окружного прокурора.
      - Вопросов нет, - сказал Мейсон.
      - Вызывается миссис Фоулер Арлингтон, - объявил Дрей.
      Лолита Арлингтон, выглядевшая слегка удрученной и смущенной, заняла свидетельское место.
      - Ваше первое имя Лолита? - спросил Дрей.
      - Да, сэр.
      - Я хочу установить степень родства, если разрешит Высокий Суд, пояснил Дрей судье Кроудеру и снова повернулся к свидетельнице: - Ваш муж Фоулер Арлингтон?
      - Да, сэр.
      - Он старший сын Дугласа Арлингтона, который, в свою очередь, был братом Дилейна Арлингтона?
      - Да.
      - И Дилейн Арлингтон ваш дядюшка по мужу?
      - Да.
      - Вы со своим мужем живете в доме Дилейна Арлингтона?
      - Да, сэр.
      - Это большой дом?
      - Очень большой.
      - При доме имеется специальная пристройка под навесом с грилем, столом, стульями, электрическим оборудованием и прочими приспособлениями?
      - Да.
      - Я даю вам фотографию и спрашиваю, узнаете ли вы, что на ней снято?
      - Да, это фотография нашей беседки.
      - А это снимок дома Дилейна Арлингтона?
      - Да, - сказала Лолита, взглянув на фотографию.
      - А это его другой вид?
      - Да.
      - И еще один вид под иным ракурсом?
      - Да, сэр.
      - Ваша Честь, я хотел бы приобщить к делу данные материалы в качестве вещественных доказательств обвинения под соответствующими номерами.
      - Возражений нет, - сказал Мейсон.
      - Принято, - постановил судья Кроудер.
      - Были ли вы знакомы с Вильямом Ансоном при его жизни? - снова задал Дрей вопрос свидетельнице.
      - Мы встречались в доме моего мужа... я хотела сказать, в доме дяди Ди... Я имею в виду Дилейна Арлингтона. Дядя Ди пригласил мистера Ансона на семейный ужин.
      - Где состоялся ужин?
      - В беседке.
      - Вы помните время ужина?
      - Около восьми вечера.
      - Свет горел?
      - О, да.
      - Вы разговаривали с обвиняемой, Сельмой Ансон, время от времени?
      - Да, сэр.
      - И старались вызвать ее на откровенность?
      - Я не совсем понимаю вас, что вы имеете в виду. Мы с мужем живем в доме Дилейна Арлингтона. Когда у нас бывают гости, я считаюсь там хозяйкой, и в качестве таковой у меня имеются определенные обязанности. Понятно, я старалась развлечь Сельму Ансон, сделать так, чтобы она чувствовала себя как дома. Мы разговаривали о ее жизни, привычках и о ее хобби.
      - Что она вам сообщила о своем хобби?
      - Она любила коллекционировать чучела птиц. Сперва она просто наблюдала за этими птичками, потом стала ловить их силками и делать из них чучела.
      - Вы поняли, что она убивала птиц, чтобы их коллекционировать?
      - Да. Если в силки попадалась птичка, которую она хотела иметь в коллекции, она ее не отпускала.
      - Это означает, что она убивала птицу?
      - Убивала, чтобы сделать чучело. Да.
      - Сельма Ансон рассказывала вам об изготовлении чучел птиц?
      - Да, сэр.
      - Она обрабатывала птиц специальным препаратом, чтобы чучела дольше сохранялись?
      - Да.
      - Сообщила ли она вам название этого препарата?
      - Да, она называла его. Этот порошок называется "фетерферм".
      - Сказала ли она вам о его составе?
      - Она сказала мне, что помимо всего прочего, в него входит мышьяк, поскольку именно он предохраняет птичьи перья от загнивания, не изменяя их цвета и блеска.
      - Вы слышали здесь, на процессе, и в других местах разговоры о крабовом салате?
      - Да, сэр.
      - Кто его готовил?
      - Я. Могу сказать, что дядя Ди очень любит салат из крабов. Он предпочитает, чтобы его готовили по определенному рецепту. Когда в доме устраивают ужин, крабовый салат занимает почетное место на столе, и дядя Ди ест его с огромным удовольствием. В тот раз я приготовила огромную салатницу, чтобы всем досталось вдоволь.
      - И вы готовили крабовый салат в тот день?
      - Да.
      - Это было пятнадцатого сентября?
      - Да, сэр.
      - Было тепло, чтобы ужинать на открытом воздухе?
      - О, да.
      - В какое время состоялся ужин?
      - Мы сели за стол немногим раньше восьми, когда сгущались сумерки.
      - До ужина подавали коктейли?
      - О, да. Мы пили вино с картофельными чипсами и сырными палочками.
      - А потом на стол подали крабовый салат?
      - Да.
      - Как его подавали?
      - Я была на кухонной половине беседки и раскладывала салат из салатницы по тарелкам, а миссис Ансон и Милдред относили тарелки на стол и расставляли по местам.
      - Места за столом были распределены заранее?
      - У всех членов семьи есть свои обычные места. Но в беседке у нас не стулья, а длинные скамьи, на них когда-то мы написали наши имена, так что теперь уже не нарушаем заведенного порядка.
      - Так вы говорите, что обвиняемая, Сельма Ансон, помогала накрывать на стол? Она разносила тарелки с крабовым салатом?
      - Не все, но несколько тарелок она отнесла. Помню, как я ее предупредила, что большая порция предназначена для дяди Ди, потому что он обожает крабов. Сельма заметила, что ее муж тоже большой любитель крабового салата.
      - Так вы утверждаете, что именно она подавала тарелки с крабовым салатом?
      - Я не знаю, подавала ли она все тарелки. Она просто вызвалась помочь, а мы с Милдред были очень заняты. Как уже объяснила, я раскладывала крабовый салат по тарелкам и нарезала французский хлеб тоненькими ломтиками, чтобы приготовить тосты. Каждый кусочек с одной стороны намазывается сливочным маслом, затем два складываются маслом вместе и заворачиваются в алюминиевую фольгу, после чего помещаются в тостер. Так что у меня было забот выше головы, я не следила за обвиняемой и не могу ручаться, что она отнесла на стол _в_с_е_ тарелки с салатом. Но я точно помню, что несколько тарелок она брала. И, конечно же, мне запомнился эпизод с грязной тарелкой.
      - Будьте добры, объясните Суду, что вы имеете в виду, упоминая эпизод с грязной тарелкой? - попросил Дрей.
      - Ну, когда ужин закончился и мы убирали со стола, я видела, как Сельма Ансон несла несколько пустых тарелок. Она протянула одну из них Милдред и сказала: "Похоже, мой муж вылизал свою тарелку после салата. Он мне сказал, будто в жизни не пробовал ничего вкуснее. Я бы хотела узнать рецепт его приготовления". И тут она уронила тарелку.
      - Куда уронила, на землю?
      - Нет, в той части нашей беседки кирпичный пол.
      - Что случилось с тарелкой?
      - Она разбилась.
      - А куда девались осколки?
      - Сельма Ансон сказала: "О, извините меня". А я сказала: "Выкиньте осколки в мусорный бачок" и сняла с него крышку. Этот бачок у нас предназначен для сухих отходов.
      - У вас имеется и другой бачок?
      - Да, у нас два мусорных бачка - для собственно мусора и для пищевых отходов.
      - Что произошло после ужина?
      - Всех стало тошнить от крабового салата, и я во всем винила себя. Холодильник был забит, мне пришлось вынуть оттуда салатницу, чтобы спрятать ее в другой холодильник, который стоит в доме, но мы с Милдред побежали в парикмахерскую и совсем забыли об этом. Крабовый салат так и остался на столе. Вспомнили уже после возвращения из парикмахерской.
      - Что потом?
      - Как только пришли домой, мы снова поставили салат в холодильник.
      - А теперь расскажите нам подробнее о судьбе вашей беседки. Часто ли вы пользовались ею за последнее время?
      - После смерти мистера Ансона дядя Ди был просто в отчаянии. Он заявил, что больше не желает устраивать пикников ни для нас, ни для гостей. В беседке есть калитка из литого чугуна, так дядя ее собственноручно запер на огромный замок.
      - Как долго этот замок оставался на месте?
      - Он и сейчас там висит.
      - У кого хранится ключ?
      - Ключи находятся в доме, при желании попасть в беседку можно, но только своим.
      - Можете ли вы нам рассказать еще какие-нибудь подробности о разбитой тарелке, на которой находился салат, съеденный Вильямом Ансоном?
      - Да, могу. Недели две назад в наш дом явились полицейские и сказали о новом расследовании смерти Вильяма Ансона. Они спросили, что мне об этом известно, и я им все рассказала. Затем лейтенант Трэгг из Управления полиции, стал расспрашивать меня про беседку и о том вечере. Он спросил, убирал ли кто-нибудь отходы после вечера. Я объяснила, что пищевые отходы были сразу же вынесены, их нельзя долго оставлять в жилом помещении, а вот второй бачок, с мусором, обычно убирают только после того, как он полностью заполнится.
      - Что было дальше?
      - Лейтенант Трэгг попросил проводить его в беседку. Я нашла ключ и отворила калитку. Лейтенант первым делом заглянул в бачок для сухого мусора, там лежало несколько пивных банок и осколки разбитой тарелки.
      - Той самой разбитой тарелки? - уточнил Дрей.
      - Да, той самой.
      - Как ее можно узнать?
      - Я хорошо знаю нашу посуду и я запомнила форму кусков, на которые раскололась тарелка.
      - Что сделал лейтенант Трэгг с этими осколками?
      - Забрал их с собой.
      - Вы не знаете, что с ними сделали после этого?
      - Нет. Лейтенант велел мне держать беседку на замке и следить за тем, чтобы туда никто не входил.
      - Вы в точности выполнили его распоряжение?
      - Да.
      Дрей повернулся к Мейсону.
      - Вы можете проводить перекрестный допрос.
      - Вам не показалось странным, миссис Арлингтон, - спросил Мейсон, что такая красивая беседка должна была оставаться на замке только потому, что члены семьи получили в нем пищевое отравление, а один из вас умер?
      - Но это не пищевое отравление! - сказала свидетельница. - Это было преднамеренное убийство!
      - При таких обстоятельствах вы не посчитали странным, что ваша беседка заперта?
      - Нет.
      - В таком случае, - сказал Мейсон, - вам должно было быть известно уже более года, что никакого пищевого отравления в действительности не было.
      Свидетельница заморгала глазами, заерзала на стуле и сказала:
      - Нет, об этом я узнала только недавно...
      - А если так, то вам не казалось излишним держать беседку запертой?
      - Хорошо, - уступила она. - Я так думала. Но на этом настаивал дядя Ди...
      - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - У меня все.
      Александр Дрей, исполненный сознания собственной важности, сказал:
      - Я вызываю в свидетельскую ложу лейтенанта Трэгга.
      Лейтенант Трэгг вышел вперед, в руке он держал большой запечатанный конверт. Он четко произнес формулу присяги, уселся в кресло для свидетелей, сообщил о своем официальном положении, адресе и стаже работы в Отделе по раскрытию убийств.
      - Знаете ли вы свидетельницу, - спросил Дрей, - которая только что давала показания, миссис Фоулер Арлингтон?
      - Да, знаю.
      - Где вы с ней познакомились?
      - В доме мистера Дилейна Арлингтона... Пожалуй, его правильнее назвать не домом, а особняком.
      - Что там произошло?
      - В этом доме отравился во время семейного ужина мистер Вильям Ансон, и я явился расследовать обстоятельства его смерти. Меня встретила миссис Фоулер Арлингтон и я попросил ее показать мне беседку, где происходил ужин, во время которого был отравлен Вильям Ансон.
      - И она вас туда отвела?
      - Да.
      - Что вы нашли?
      - Нашел запертую на замок калитку, но у миссис Арлингтон имелся ключ от замка. Войдя внутрь, я увидел оборудование для приготовления пищи на открытом воздухе: газовую плиту, на которой можно сварить кофе, агрегат для изготовления кубиков льда, портативный бар и, разумеется, самый современный электро-гриль. Во второй половине помещения размещался стол, скамьи и несколько складных стульев.
      - Строение защищено от воздействия непогоды?
      - Да, сверку сделан прочный навес из водоотталкивающей ткани.
      - Что еще вы там нашли?
      - Мы открыли бачок для твердых отбросов и увидели внутри разбитую тарелку.
      - Вы знаете историю с этой тарелкой?
      - Только то, что мне рассказала миссис Арлингтон.
      - Эта тарелка находится у вас?
      - У меня.
      - Пожалуйста, мы желаем на нее взглянуть.
      Лейтенант Трэгг распечатал конверт и извлек из него расколотую на три части тарелку.
      - Эти осколки находятся в том же состоянии, в каком вы их нашли?
      - Не совсем в том же, - ответил лейтенант Трэгг. - Осколки были обработаны специальным порошком на предмет обнаружения на них отпечатков пальцев.
      - Нашли ли вы на них чьи-либо отпечатки?
      - Да, сэр. Тарелка была измазана приправой к салату, которая высохла и прекрасно сохранила все следы.
      - Отпечатки чьих пальцев вы нашли на осколках данной тарелки?
      - Там имеются два ясных отпечатка, которые были увеличены, чтобы сделать точную идентификацию.
      - Вы идентифицировали эти отпечатки?
      - Один отпечаток принадлежит обвиняемой, Сельме Ансон.
      - А второй?
      - Убитому, Вильяму Ансону.
      - Нашли ли вы что-нибудь еще?
      - Осколки были подвергнуты химическому анализу.
      - Что обнаружено в результате анализа?
      - Я бы предпочел, чтобы об этом доложил токсиколог.
      - Кто-нибудь еще осматривал тарелку?
      - Да, сэр. Мистер Рэйбурн Хоббс.
      - И кто этот Рэйбурн Хоббс, могу я спросить?
      - Мистер Хоббс химик, президент химической компании Хоббса.
      - Он видел эту тарелку?
      - Да, сэр.
      - И исследовал ее?
      - Да, сэр.
      - В вашем присутствии?
      - В моем присутствии.
      - Можете ли вы поручиться за идентичность тарелки?
      - Я могу поручиться, что это осколки той самой тарелки, которую я извлек из мусорного бачка. Она все время находилась у меня, я хранил ее в запечатанном конверте за исключением тех моментов, когда она требовалась для исследований. Потом я запирал конверт с осколками в свой несгораемый шкаф в кабинете.
      - Мы просим, - сказал Дрей, - чтобы эта разбитая тарелка, состоящая из трех кусков, была приобщена к делу в качестве вещественных доказательств со стороны обвинения под номерами пять-А, пять-В и пять-С.
      - Нет возражений, - сказал Мейсон.
      - Принято, - постановил судья Кроудер.
      - Можете проводить перекрестный допрос, - бросил Дрей Мейсону.
      - Скажите, обычно отпечатки пальцев не сохраняются в течение столь продолжительного времени на подобных поверхностях? - спросил Мейсон свидетеля.
      - Обычно не сохраняются, - подтвердил лейтенант Трэгг. - Но здесь случай особый, обусловленный необычными обстоятельствами.
      - Какими же?
      - Крабовый салат был заправлен жидкой приправой, тарелка до самых краев оказалась вымазана ею, и именно на этих краях державший оставил отпечатки пальцев. Жидкая масса затвердела, и оставленные следы сохранились так, будто они сделаны специально.
      - Вы обнаружили следы пальцев двоих людей?
      - Да, сэр.
      - Которые поддаются идентификации?
      - Совершенно верно.
      - Чьи следы?
      - След правого указательною пальца мистера Вильяма Ансона и правого большого пальца обвиняемой.
      - Других следов не обнаружено?
      - Таких, которые можно было бы идентифицировать, нет. Вы же понимаете, мистер Мейсон, могли сохраниться только те следы, которые находились в тех местах, где тарелка была покрыта приправой для салата, а на чистых местах они за столько времени исчезли.
      - Есть ли у вас соображения, как долго эти следы находились на тарелке?
      - Более года, естественно.
      - Я спрашиваю вас не об этом. Можете ли вы сказать, сколько времени эти следы находились на целой тарелке?
      - Нет, сэр.
      - За сколько часов могла высохнуть эта жидкая приправа, за двенадцать часов, за сутки, двое?
      - За двое суток приправа полностью затвердевает.
      - Таким образом, насколько вам известно, следы могли быть оставлены на тарелке за сорок восемь часов, самое малое, до того момента, как вы забрали тарелку к себе?
      - Вы имеете в виду отпечатки пальцев обвиняемой, Сельмы Ансон?
      - Да.
      - В отношении ее следов ваши рассуждения совершенно правильны, сказал лейтенант Трэгг, - а вот в отношении отпечатков мистера Вильяма Ансона большая определенность. Едва ли они могли появиться на тарелке после его смерти, не так ли? Поэтому я их считаю своеобразными часами, по которым мы могли бы установить возраст всех отпечатков, которые удалось обнаружить и идентифицировать. Таким образом я с уверенностью могу заявить, что следы на тарелке были оставлены во время ужина, поскольку мистера Ансона сразу же после этого отправили в больницу, где он и скончался.
      - Благодарю вас, господин лейтенант, - сказал Мейсон, - других вопросов у меня нет.
      - Я вызываю Рэйбурна Хоббса, - сказал Дрей, - в качестве своего следующего свидетеля.
      Хоббс вышел вперед, сообщил имя и адрес, отрекомендовался химиком, президентом Химической Компании Хоббса, и сообщил, что эту должность он занимает уже пятый год.
      - Что собой представляет Химическая Компания Хоббса? Чем она занимается? - спросил Дрей.
      - Она изготовляет ряд препаратов, преимущественно химических. Наш основной продукт - химический препарат для любителей чучел животных.
      - Пользуются ли этим продуктом вашей фирмы люди, которые увлекаются изготовлением чучел птиц?
      - Пользуются, и очень широко. Я сам разработал этот состав для обработки перьевого покрова птицы или меха животного.
      - Этот состав имеет специальное название?
      - Да, сэр.
      - Какое?
      - Он называется "фетерферм".
      - Какой его основной компонент?
      - Мышьяк.
      - Мышьяк годится для обработки птичьих перышек или меха животного?
      - В комбинации с другими веществами, которую я предложил, он весьма эффективен. Предохраняет чучела от моли и прочих вредителей, перья и мех не выпадают.
      - В состав препарата входят и друге вещества?
      - Да, конечно.
      - А теперь я собираюсь спросить у вас, мистер Хоббс, не был ли у вашей фирмы два года назад неприятностей, которые можно назвать нечестной конкуренцией?
      - Были.
      - Что в связи с этим предприняла фирма?
      - У нас появились обоснованные подозрения, что один из наших препаратов скупают оптовики и перепродают розничным торговцам в качестве конкурирующего продукта, заменив наши этикетки на упаковке.
      - Можно ли этим заниматься с выгодой для себя?
      - Некоторые оптовики только этим и занимаются.
      - Приняли ли вы какие-нибудь меры, чтобы исправить ситуацию?
      - Да.
      - Что вы сделали?
      - Мы стали добавлять совершенно незаметный химический элемент в некоторые товары.
      - С какой целью?
      - Чтобы иметь возможность установить, наш это продукт или нет. Могу добавить, так делается часто компаниями, которые выпускают препараты с неизвестным составом. Посторонний компонент добавляется в ничтожно малых количествах, потом продукцию можно подвергнуть спектральному анализу, ну, и линии постороннего элемента демонстрируют, что мы имеем дело с нашей продукцией.
      - И вы точно так же поступили с "фетерфермом"?
      - Да.
      - Вернемся к осколкам тарелки, которые лейтенант Трэгг представил в качестве вещественного доказательства обвинения. Произвели ли вы спектральный анализ остатков пищи, присохшей к тарелке?
      - Да, мы соскоблили немного твердой массы и произвели обычный и спектральный анализы ее состава. Приправа, приставшая к внутренней стороне тарелки, содержала много "фетерферма".
      - Можете приступать к перекрестному допросу, - сказал Дрей.
      - Вы все еще продолжаете добавлять этот элемент в состав препарата, который продается под названием "фетерферм"? - спросил Мейсон.
      - Нет, сэр.
      - Когда вы отказались от этого?