Он знал, что проиграл. Вероятнее всего, сегодня его последний день в нынешней должности, но даже если это и не так, все равно ему осталось недолго. Он провел на Рудоное почти двадцать лет. Здесь выросли его дети, здесь умерла жена. Он создал эту компанию своими руками, и это не было только фигуральным выражением. Ведь, когда «Копи Рудоноя» только начинались, обвалы случались регулярно, и тогда всем, включая главного администратора, частенько приходилось брать в руки старую добрую лопату и откапывать заваленную технику. Методики расчетов прочности штолен тогда были еще слишком ненадежны, поскольку в то время знания о недрах Рудоноя были скудны, а опыта не было вообще. Никто не строил прежде полностью заглубленные колонии, да еще на такой глубине. Так что и ему пришлось тогда изрядно помахать лопатой, ибо если начинались обвалы, то они шли волнами в течение нескольких часов, и в конце концов вся техника, которую не удавалось вывести из-под обрушившейся породы, оказывалась совершенно непригодной к ремонту. Тогда на его руках были мозоли от черенка лопаты. Стоватор Игенома поднес к лицу свои крупные руки, посмотрел на ладони, на которых, правда, уже не осталось и следа от мозолей, и вздохнул. Счастливое было время – люди работали здесь не только ради денег, они мечтали покорить этот мир, заставить его служить человеку. В то время здесь не было ни одного «оттаявшего». Но потом у компании появились другие хозяева, превыше всего была поставлена финансовая целесообразность, и все изменилось. На Рудоной потоком пошли «оттаявшие», высококвалифицированный персонал, управлявший сложнейшими машинами, стал повсеместно заменяться ими, хитроумные машины – простыми в управлении ротационными проходческими щитами, которые часто ломались, калеча механиков, но зато очень дешево стоили, а в Первой штольне, где прошли самые счастливые годы Стоватора Игеномы, поселились люди-крысы. Главный администратор прислонился лбом к холодному стеклу. Сегодня ему предстояло дать последний бой. Полчаса назад с поверхности сообщили, что в космопорту приземлился шаттл, на борту которого на Рудоной прибыл представитель самой мадам Свамбе-Никатки, и главный администратор знал, чем вызван его визит. Разработки велись уже в Восьмой и Девятой штольнях, и потому пора было переносить энергостанцию из Первой штольни в Шестую. А в Третьей смонтировать новую обогатительную фабрику, убрав ее с поверхности, где расходы на противодействие бешеной атмосфере Рудоноя были слишком высоки. Но всего этого нельзя было сделать, не наладив переброску отвалов пустой породы в Первую и Вторую штольни. Во всяком случае, таким был наиболее дешевый и простой вариант, представленный финансовым и инженерным отделами фирмы. И хотя против него очень резко выступал начальник службы охраны, заявлявший, что потери на операции по очистке штолен от людей-крыс съедят все выгоды проекта, высшее руководство материнской компании, судя по всему, склонялось к этому проекту. А Стоватор Игенома стал на сторону начальника охраны. Это произошло не само собой – он был уверен в своей правоте, хотя не мог подтвердить правильность своего варианта с цифрами в руках. Просто его двадцатилетний стаж администратора подсказывал ему, что этого делать нельзя. Он не мог смириться с самой мыслью о том, что придется каким-то образом затронуть людей-крыс. К этому его побуждали не одни только финансовые соображения – в его душе было живо ощущение, хотя и неясное, своего родства со всеми теми, кто вместе с ним дышал воздухом этих штолен. Нет, никто не мог бы упрекнуть главного администратора в сентиментальности. Во всяком случае, когда возникала необходимость действовать жестко в отношении людей-крыс, он делал это без колебаний. К тому же не это ощущение было основной причиной его несогласия, а что-то другое, более глубинное, на уровне подсознания, какая-то внутренняя уверенность в том, что, хотя в представленном молодым амбициозным директором финансового департамента плане все выглядело убедительно, его выполнение приведет к катастрофе. Однако, когда Игенома отверг это предложение, причем в довольно резкой форме, директор финансового департамента затаил обиду и обратился напрямую к Инсату Перье, финансовому советнику мадам Никатки. Тому план понравился, о чем мистер Перье и оповестил господина главного администратора два месяца назад. А сегодня он прилетел, как было сообщено с борта шаттла, «для ознакомления с ситуацией и уточнения некоторых деталей». Но главный администратор был слишком опытным бюрократом, чтобы не понимать: за этой, казалось бы ничего не значащей, фразой скрывается его отставка.

Блок лифтовых шахт осветился ярким светом. Это означало, что с поверхности прибыла очередная лифтовая кабина. Стоватор Игенома оторвался от своих размышлений и посмотрел туда, где располагался огромный стол, скрывавший под своей идеально гладкой поверхностью множество чрезвычайно полезных приспособлений. Ждать пришлось недолго. Со стороны стола послышался сухой щелчок, и мелодичный голос секретарши произнес:

– Господин главный администратор. Господин Инсат Перье покинул приемный зал лифтовой шахты VI?. Игенома поморщился и кивнул:

– Хорошо, спасибо.

– Рады служить на благо Рудоноя, – привычно приветливо отозвалась секретарша, а главный администратор вздохнул.

Конечно, следовало бы встретить столь важную персону в приемном зале, но какого черта… Ведь этот самоуверенный индюк приехал его снимать, так что обойдется – Он усмехнулся столь детскому проявлению своей обиды и, тяжело вздохнув, направился к выходу из кабинета. Ведь, если он не встретит Инсата Перье хотя бы в вестибюле офиса, это может плохо отразиться на размере выходного пособия. А ему надо было еще оплачивать обучение дочери.

Когда большие зеркальные двери вестибюля распахнулись, главный администратор привычно натянул на лицо слащавую улыбку с оттенком деловитой усталости и, протянув руку вперед, энергично, но с достоинством двинулся навстречу высокому гостю, по пути отметив, что Грегори Экрой, тот самый амбициозный сопляк, что обратился через его голову к Инсату Перье, уже успел затесаться среди толпившихся за спиной господина финансового советника высших администраторов компании, поспешивших засвидетельствовать свое почтение столь важному лицу. Все они несколько отстраненно, некоторые даже с насмешкой, взирали на Стоватора Игеному В их взглядах читалось только одно слово: «Бывший». Инсат Перье был известен жесткостью своих решений, поэтому чиновники пребывали в напряженном ожидании ледяного: «Добрый день, господин БЫВШИЙ главный администратор», ибо эта фраза в различных вариантах, в зависимости от того, к кому была обращена, была давно известна в среде менеджеров (именно так господин Перье приветствовал руководителей компаний, в результате его хитроумных манипуляций внезапно оказавшихся в цепких руках всемогущей мадам Никатки, появляясь в их офисе). По их мнению, наступил подходящий момент, чтобы повторить ее еще раз. Однако господин финансовый советник удивил всех. Он широко улыбнулся, шагнул вперед и, схватив обеими руками протянутую руку главного администратора, громко и радушно проговорил:

– Очень рад приветствовать вас, господин Игенома. Мадам Никатка просила передать вам самые лучшие пожелания.

По рядам менеджеров пронесся вздох изумления, а главный администратор почувствовал, как у него отвисает нижняя челюсть. Но он прошел слишком хорошую школу, чтобы демонстрировать свое удивление долго. Игенома мгновенно восстановил на лице прежнее выражение и в свою очередь захватил пухлую ручку финансового советника в свою лопатообразную ладонь.

– Искренне польщен, господин Перье, прошу передать госпоже Никатке горячую благодарность за столь благожелательную оценку моих скромных заслуг. – Не выпуская руки высокого гостя, он повернулся и указал на дверь кабинета: – Прошу. – И оба они прошли внутрь.

На следующий день Стоватор Игенома поднялся довольно рано. Вчерашний вечер был заполнен всякими мелочами, приятными и не очень. Он представил господину Перье высший инженерно-административный персонал компании, хотя вряд ли в этом была необходимость. За те пятнадцать лет, что он работал под руководством мадам Свамбе-Никатки, главный администратор успел отлично изучить ее стиль руководства и прекрасно представлял себе, что досье на весь руководящий персонал компании, собранные административной группой мадам, наверняка составляли пачку распечаток толщиной не менее руки на каждого. И уж конечно, финансовый советник мадам, прежде чем отправиться на Рудоной, не мог не ознакомиться с ними достаточно внимательно. А вероятнее всего то, что господин Перье по каким-то своим причинам уже давно не выпускал из виду компанию «Копи Рудоноя». Уж слишком быстро он отреагировал на предложение того сопляка. Во всяком случае, когда Стоватор Игенома после всей суматохи добрался наконец до своих апартаментов и получил возможность спокойно поразмышлять, он пришел именно к такому выводу. Это могло означать только одно – то, что, несмотря на утреннюю сцену в вестибюле, его отставка предрешена. А неожиданная отсрочка вызвана лишь тем, что господин Перье готовит, очевидно, очередную блестящую комбинацию и пока не успел закончить приготовления. Главный администратор решил не расслабляться и быть начеку. Господин Перье двигал людьми как пешками на шахматной доске, придерживаясь при этом рискованного стиля игры с многочисленными жертвами фигур. Хотя, надо признать, он был гениальным игроком.

Игенома умылся и отключил кухонный комбайн, достав из отсеков свежие тосты, горячий кофе и яичницу с беконом. С тех пор как сын окончил университет, а дочь уехала в колледж, Игенома хозяйничал самостоятельно. Что с учетом всех этих бытовых устройств, которыми напичкала дом его покойная жена, оказалось совсем несложно. После скромного завтрака он оделся и направился к двери. Ровно в семь сорок у дверей его апартаментов остановился служебный «роллс-ройс». Главный администратор не любил этот породистый, как чистокровная английская лошадь, лимузин, чаще пользуясь для разъездов обычным техническим магнитоптером, лишь слегка переоборудованным. Но пребывание столь высокого гостя обязывало к соответствующему антуражу. К тому же вчера вечером господин Перье попросил показать ему колонию, и Стоватору Игеноме ничего не оставалось, как воспользоваться этим символом престижа.

Пока машина ехала по улицам административного городка, главный администратор мучился одним вопросом. Он знал; что господин Перье взвешивает КАЖДОЕ слово, которое изрекает. И отчаянно пытался понять, почему господин Перье вчера попросил показать ему не КОМПАНИЮ, а КОЛОНИЮ.

Господин финансовый советник уже ждал его в офисе. Рядом с ним отирался какой-то тип с холодными рыбьими глазами, прибывший вместе с ним и весь вчерашний вечер молча проторчавший рядом (его имя и лицо показались Игеноме странно знакомыми, но он никак не мог вспомнить откуда). Когда оба с непроницаемыми лицами уселись на мягкий диван «роллс-ройса», у главного администратора екнуло сердце. Уж очень выражение лица господина Перье отличалось от того, что он демонстрировал вчера вечером. Всю дорогу до Восьмой штольни господин Перье молча слушал пояснения, с непроницаемым видом, лениво рассматривая сквозь прозрачный бронепластик окна стены тоннеля и проносившиеся мимо грохочущие самоходные проходческие щиты с чумазыми горняками за рычагами управления.

– Они все «оттаявшие»? – вдруг спросил странный попутчик, и Стоватор Игенома вспомнил, где он его видел. Полковник Эронтерос. Палач Убийны. Лет пять назад в одной из колоний-поселений начался бунт. Концессионная компания, владеющая лицензией на эту планету, попыталась навести порядок своими силами, но сделала только хуже. На планете начались настоящие бои, благо планета была земного типа и партизанам было где развернуться. Тогда для наведения порядка было принято решение использовать войска под мандатом ООН. Мандат на посылку войск был выдан королевству Инката, на что не было никаких особых причин, кроме опасения каждой из великих держав предоставить кому-то из соперников лучшие возможности для закрепления за собой новой колонии.

Командовать экспедиционной бригадой было поручено молодому, но уже прекрасно зарекомендовавшему себя полковнику Эронтеросу, блестящему отпрыску благородного, но обедневшего семейства. Спустя две недели после прибытия войск на планету в колонии наступило полное спокойствие и прибывшим эмиссарам межпланетного сообщества был представлен доклад о четком проведении миротворческой посреднической миссии. Все средства массовой информации взахлеб превозносили полковника Эронтероса, уже ставшего к тому моменту бригадным генералом.

Молодой генерал купался в лучах славы и строил амбициозные планы на будущее. Все это продолжалось до тех пор, пока из джунглей не выбралась небольшая группа повстанцев, среди которых находился известный журналист межпланетного канала новостей с Нового Вашингтона. Когда этот канал запустил в эфир привезенные им материалы, все человечество было повергнуто в шок. Умиротворение колонии наступило столь быстро потому, что повстанцы были безжалостно уничтожены. Для этого полковник Эронтерос использовал средство, которое еще тысячи лет назад, когда человечество только вышло за пределы атмосферы своей родной планеты, было запрещено как варварское и бесчеловечное. Это были отравляющие газы. Как показало расследование, сразу после приземления полковник встретился с управляющим колонией и предложил за определенное вознаграждение урегулировать ситуацию к обоюдной выгоде. Управляющий ухватился за это предложение обеими руками, и полковник в течение недели отравил газами почти семьсот квадратных километров джунглей, уничтожив на этой территории не только повстанцев, но и семьдесят тысяч поселенцев-фермеров, и вообще все живое. Разразился страшный скандал. Военное ведомство королевства Инката моментально забыло о том, что Эронтеросу было присвоено звание генерала, и уволило полковника в отставку. Против него было начато судебное расследование, но до самого суда дело так и не дошло. Видно, какие-то влиятельные люди нажали на необходимые рычаги, и о полковнике как будто забыли. И вот теперь Стоватору Игеноме стало ясно, кто были эти влиятельные люди. Он лихорадочно вздохнул и вытер выступивший на лбу холодный пот, а полковник, продолжая смотреть на него своими рыбьими глазами, повторил:

– Я спросил: они все здесь «оттаявшие»?

Главный администратор проглотил комок, внезапно застрявший в горле, и, судорожно кивнув, ответил:

– Да.

Губы полковника скривились то ли в улыбке, то ли в брезгливой гримасе. Все так же бесстрастно он сказал:

– Хорошо.

К обеду они вернулись в административный сектор. Стоватор Игенома все время пытался отогнать от себя тревожные мысли, но они продолжали вертеться в голове. За все время экскурсии господин Перье не проронил ни слова, только дважды удивленно вскинул брови, когда главный администратор назвал объем перерабатываемой за день породы, 99 процентов которой приходилось отправлять на поверхность, будто изумляясь, как при ТАКИХ расходах главный администратор может быть ПРОТИВ предложений своего директора финансового департамента. Что подверждало вчерашние мысли Стоватора Игеномы. Эронтерос же совал нос во все дыры, с сосредоточенным видом открывал крышки кабельных магистралей и назадавал такую кучу вопросов, что Игенома вынужден был вызвать старшего энергетика, чтобы иметь возможность самому находиться рядом с господином советником. Потом был обед, скромный, но изысканный. За обедом, на котором присутствовал весь высший менеджмент и инженерный состав, господин Перье, который все утро держал себя холодно и отстранение, вдруг снова резко изменил манеру поведения и стал подчеркнуто дружелюбным. От этого у Стоватора Игеномы еще больше испортилось настроение.

После обеда они прошли в кабинет главного администратора. Как только за ними закрылась дверь, господин финансовый советник повернулся к хозяину кабинета. Теперь его тон был сух и даже немного презрителен:

– Я думаю, вы узнали нашего попутчика, господин Игенома? – Господин Перье сделал паузу и, дождавшись, пока главный администратор кивнет, продолжил: – В таком случае, я думаю, вы обрадуетесь, узнав, что столь прекрасный специалист будет вашим новым начальником охраны.

Стоватор Игенома был слишком опытным администратором, чтобы отреагировать на это известие как-то иначе, а не простым кивком головы. Хотя он дался ему с большим трудом. А финансовый советник между тем все говорил:

– Я бы хотел, чтобы вы поподробнее рассказали нашему гостю о колонии.

– Но… – начал было Игенома, однако господин финансовый советник его перебил:

– Именно о колонии, господин главный администратор, а не только о компании. Хотя, судя по нашей утренней прогулке, вы либо не поняли меня, что вызывает сомнения в ваших умственных способностях, либо не захотели этого сделать, что вызывает сомнения уже в вашей лояльности. – Перье усмехнулся. – Ну ничего, завтра мы исправим эту ошибку, а сейчас приступайте. Причем не упуская никаких деликатных подробностей.

Стоватор Игенома несколько мгновений пристально смотрел на господина Перье, но финансовый советник невозмутимо выдержал его взгляд. Действительно, что такого необычного было в его просьбе? Главный администратор шагнул к настенному экрану, чувствуя себя, однако, так, словно поднимается на эшафот.

Вечером, когда Эронтерос сидел в своем номере за пультом переносного компьютера, что-то увлеченно набирая, в его комнате появился господин Перье:

– Ну, что скажете, полковник?

Господин финансовый советник знал, что Эронтеросу нравится, когда его по-прежнему называют полковником, ибо он считал, что этот чин был присвоен ему абсолютно заслуженно. Впрочем, как и чин бригадного генерала. Только вот с этим чином было связано слишком много неприятностей, а потому инкатец больше любил, когда к нему обращались, называя полковником. Известно, что, потакая таким маленьким желаниям человека, можно добиться от него чего угодно. И хотя сейчас в этом не было особой нужды, Инсат Перье делал это просто по привычке. Эронтерос оторвал глаза от экрана и повернул к гостю возбужденное лицо:

– О, сеньор, никаких проблем. Штольни отделяются друг от друга почти полукилометровым слоем породы, а тоннели и шахты легко перекрыть. Но я бы не рекомендовал начинать демонтаж энергостанции в Первой штольне, пока мы не будем полностью готовы. Вероятнее всего, ее вообще не стоит демонтировать до окончания операции. Мы можем насторожить этих тварей. Я знаю эту породу. Они чувствуют опасность точно крысы, даже лучше крыс. А для нас главное – собрать их в одном месте. И поскольку большая часть сейчас находится в Первой штольне, не стоит делать ничего такого, что может их заставить уйти оттуда. Тем более что энергостанция располагается в герметичном блоке, так что ей ничего не грозит. – Он сделал паузу. – Меня беспокоит только этот Игенома. По-моему, он что-то заподозрил.

Господин Перье рассмеялся:

– У вас такая репутация, друг мой, что мудрено ничего не заподозрить. Но не беспокойтесь – у меня есть уздечка, которая заставит его бежать в нашей упряжке.

– Чего? – не понял Эронтерос.

– Ничего, – поморщившись, ответил господин Перье, – просто знайте, что я держу его в руках.

– Тогда… аста ла виста, – радостно заключил полковник.

Назавтра по настоянию господина финансового советника они отправились в Первую штольню. Персоналу это было преподнесено как естественное желание высокого гостя осмотреть энергостанцию. Необычным было только то, что на сей раз они поехали на грузовом магнитоптере. Но и это тоже было вполне объяснимо. Дороги Первой штольни уже давно никем не расчищались, и, хотя для господина Перье с парой сопровождающих вполне хватило бы разъездного магнитоптера, которым обычно пользовался сам главный администратор, тот настоял на транспорте, на котором передвигались рабочие смены. Почему, Игенома понял, когда увидел, сколько народу сопровождало господина финансового советника в этой поездке. Хотя, наверное, господин Перье не мог и предположить, КАКОЕ транспортное средство им будет подано.

В назначенный час к парадному подъезду административного здания медленно подкатил шахтный грузовоз с объемом кузова в тысячу кубических ярдов. Господин Перье, одетый в аккуратный рабочий комбинезон с мощным фонарем на каске, с недоуменным видом забрался в кузов по неудобной лесенке и осмотрелся. Его внимание привлекли пластиковые скамейки вдоль бортов и поперек гигантского кузова. Он повернулся к главному администратору:

– Чья это идея?

Стоватор Игенома угрюмо пожал плечами, отметив про себя, что теперь, когда присутствуют только те, кого господин финансовый советник привез с собой, он не дает себе труда быть даже просто вежливым.

– Мне казалось, это разумное решение. Лавки достаточно прочны, и загруженная в кузов порода им никак не вредит, а наши рабочие не привыкли к особым удобствам. Зато мы экономим на транспорте.

Господин Перье скептически скривил губы, кто-то из его окружения пренебрежительно хихикнул:

– А как вы доставляете рабочих обратно? Игенома разозлился:

– Я счел, что один порожний рейс двух грузовозов в день обойдется дешевле, чем содержание семнадцати пассажирских магнитоптеров с отдельными водителями и расходами на запчасти.

Господин Перье сухо спросил:

– И что, в двух грузовозах размещается вся смена? Главный администратор кивнул:

– Да, за исключением тех, кто пригоняет на обслуживание самоходную технику. Они сменяются в гаражах.

– Но ведь, насколько я помню, в одной смене у вас работает почти семьдесят тысяч человек. А здесь вряд ли уместится больше двух тысяч.

– Как вы знаете, работы у нас ведутся в двух штольнях одновременно. Так вот, та, где разработка началась раньше, обычно уже оборудована транспортером и рабочие доставляются из казарм и обратно на нем, а грузовозы работают только в новой.

– Тогда почему бы сразу не оборудовать каждую штольню транспортером?

– Разработка штольни начинается в центре и идет по спирали, так что на первоначальном этапе транспортер пришлось бы переносить практически каждый день. Поэтому мы монтируем его, только когда проходим сорок процентов запланированного радиуса. А до этого ежедневные расходы на обслуживание транспортера были бы в среднем в три раза выше, чем суточные затраты на обслуживание грузовозов. Как только они выравниваются, мы переносим транспортер и начинаем бурить новую штольню.

Господин Перье кивнул:

– Что ж, разумно.

В Первой штольне, как всегда, было темно и грязно. Все магистрали, за исключением узкой дороги, которая вела к энергостанции, были завалены обвалами породы. Грузовоз, натужно ревя, подъехал к глухим, герметичным воротам и остановился в ожидании, пока створки распахнутся. Господин Перье подал знак полковнику Эронтеросу. Тот молча кивнул в ответ и полез из кузова. Его люди последовали за ним, и спустя несколько мгновений в кузове остались только господин Перье и главный администратор. В этот момент ворота распахнулись, и грузовоз плавно въехал под купол энергостанции. На центральном посту было только трое сотрудников. Господин финансовый советник окинул помещение безразличным взглядом и повернулся к Стоватору Игеноме:

– Здесь есть. место, где мы могли бы спокойно поговорить?

Главный администратор кивком показал на дверь. Они молча прошли по коридору и поднялись этажом выше. Игенома остановился перед одной из дверей, распахнул ее и шагнул в сторону, пропуская высокого гостя вперед. С этой комнатой у него было связано много воспоминаний. Когда «Копи Рудоноя» только начинались, это был его кабинет. Господин Перье прошелся по комнате, то и дело поглядывая на что-то, что держал в руке, потом резко повернулся:

– Ну что ж, господин главный администратор, расставим точки над "I".

– Простите? – переспросил Игенома. Инсат Перье усмехнулся:

– Да нет, ничего. – Он убрал невидимый предмет в карман, провел рукавом по стоявшему у стола креслу, словно смахивая с него пыль, уселся и в упор посмотрел на главного администратора. Когда молчание стало уже невыносимым, господин финансовый советник наконец заговорил: – Как вы уже несомненно поняли, я решил принять план вашего директора финансового департамента.

Игенома глухо ответил:

– Я готов немедленно подать прошение об отставке. Господин Перье усмехнулся:

– Не надо спешить. Всем будет объявлено, что это ВАШ план и именно вы займетесь его выполнением.

Игенома изумленно уставился на Инсата Перье. Тот смотрел на него с сардонической усмешкой. Главный администратор упрямо вскинул голову:

– Я отказываюсь. Вы не представляете, во сколько нам обойдется эта глупая затея. Как только мы начнем работы, обитатели заброшенных штолен поднимут бунт. А справиться с ними не так-то просто…

Ему не дали договорить.

– Я в курсе как вашего особого отношения к этим человеческим отбросам, так и его причин. Но вам придется, так сказать, переломить себя. Так что слушайте меня внимательно. – Господин советник надменно улыбнулся. – О том, что будут делать эти отбросы, можете не беспокоиться. Этим займется полковник Эронтерос. Он привез с собой все необходимое. На вас ложатся только инженерные и технические вопросы. И я уверен, что с ними вы справитесь гораздо лучше нашего нового управляющего. Поэтому-то я и решил дать вам возможность еще раз проявить себя и, заметьте, несколько увеличить размер своего выходного пособия. У этого варианта есть и еще одна привлекательная сторона. – В голосе господина Перье снова послышались насмешливые нотки. – Ведь когда вы, воплотив в жизнь идею вашего директора финансового департамента, уйдете в отставку, ваша строптивость не сможет причинить нам неприятностей. Ибо, как только вы откроете рот, чтобы попытаться обвинить нас в чем-нибудь, мы тут же выдвинем против вас встречное обвинение в том же самом. Изящное решение, не правда ли?

* * *

Игенома, бледный как полотно, застыл неподвижно, не сводя ошеломленного взгляда с сидевшего перед ним человека, потом всей грудью вдохнул воздух, явно собираясь сказать что-то резкое. Но Инсат Перье опередил его. Он рассмеялся и зачастил в этакой светской манере:

– У вас прекрасная дочь, господин Игенома, она мне очень понравилась при личной встрече. А ваш сын подает большие надежды в одной из наших дочерних компаний. Правда, они оба, как и вы, впрочем, имеют некоторую склонность к рискованным поступкам. – Он помедлил и сухо добавил: – Поэтому я не удивлюсь, если с ними вдруг что-нибудь случится.

Стоватор Игенома с шумом выпустил воздух сквозь сжатые зубы.

* * *

– …И с тех пор не работает. – Чудовищно толстая женщина, по прикидкам Убогого превзошедшая даже мамашу Джонс, с багровым пятном от криогенного ожога в пол-лица, развела руками, изображая отчаяние, и уставилась на него просительным взглядом.

Убогий, вздыхая, бегло осмотрел громоздкий допотопный каталитический нагреватель и повернулся к клиентке:

– Ну и что же я получу за ремонт этой рухляди? Женщина плаксиво запричитала:

– Вы же понимаете, мы люди бедные, а как прожить без очага-то…

Убогий поморщился. Первые несколько дней он, несмотря на бурные протесты совладельцев мастерской, коими числились Гугнивый Марсель и Пристукнутый Пит, раз за разом поддавался на подобные слезливые уговоры. Пока вдруг не понял из случайно подслушанного разговора, что люди смеются над ним за такую податливость. После того случая он наконец внял просьбам компаньонов и стал брать с клиентов то, что считалось здесь справедливой ценой. Однако слухи о том, что в новой мастерской можно обслужиться почти даром, уже распространились довольно широко. Как и о том, что здесь занимаются не только подзарядкой, но и починкой. И теперь разговор о плате всякий раз начинался одинаково.

– Простите, мадам, но все, кто сюда приходит, находятся примерно в таком же положении, как и вы. Так что, если вам есть чем заплатить, будьте добры, покажите, и тогда я посмотрю, что можно сделать, ну а если нет… – Он с отсутствующим видом посмотрел в сторону.

Толстуха сердито насупилась. Но затем, рассудив, что ссориться с мастером еще рановато, снова приняла удрученный вид и начала пыхтя рыться в своей корзине из сваренных стальных прутьев, набитой какими-то тряпками. Найдя наконец искомое, она воровато оглянулась на дверь, которая заменила тряпичную занавеску, ранее прикрывавшую вход в комнату, и извлекла две слегка вздувшиеся и густо тронутые ржавчиной по обрезу крышки жестяные банки. Убогий раскрыл глаза от удивления. Да это же тушенка! Просто невероятно!

Высший инженерный персонал и служащие компании, работавшие по контракту, могли питаться очень даже неплохо. К их услугам был продуктовый магазин, в котором можно было купить практически все, и два ресторана в развлекательном центре. Однако даже банка консервированной кукурузы стоила там столько, сколько рядовой специалист-контрактник получал за целый рабочий день. Поэтому многие предпочитали экономить, урезая свой рацион до достаточно дешевых, по их меркам, армейских пищевых концентратов и блюд из грибной массы, которая производилась на местных грибных фермах. Надзиратели и младший персонал из «оттаявших» получали паек второй категории, по набору продуктов сходный с тем, что имели специалисты более высокого ранга, но их пищевые концентраты были, конечно, гораздо хуже качеством, зачастую с просроченным сроком годности. Основная масса «оттаявших» довольствовалась только грибными продуктами и раз в неделю получала скверную бобовую похлебку из концентратов. Ну а люди-крысы жили тем, что удавалось украсть с грибных ферм. Некоторые, правда, собирали еще улиток и слизней, неведомо каким образом расплодившихся в заброшенных тоннелях, но компания регулярно проводила дезинфекцию тоннелей, поэтому такой пищей можно было запросто отравиться. Так что мясо, даже в виде тушенки, было здесь деликатесом, о котором нельзя и мечтать, да никто и не мечтал, потому как его в Первой штольне не бывало никогда.

Прежде чем посмотреть в глаза толстухе, Убогий попытался принять равнодушный вид и сощурил глаза, чтобы не выдать своего удивления:

– Пойдет, хозяйка.

Женщина, как видно, все же что-то заметила, потому что вдруг сменила тон: