Они издают литературу любого профиля: учебную, прикладную, художественную. Таких "издателей" не волнует ни качество подготовки текста, ни содержание книги (которое, зачастую, грешит неточностями и фактическими ошибками), ни морально-этические соображения. Естественно, выпуская в свет книгу без всякой редактуры и сведя работу корректора к минимуму, они, безусловно, успевают за рыночной конъюнктурой, но дискредитируют "имя" издательства. А порой оно гораздо важнее, чем сиюминутная прибыль.
      Постоянное и тщательное изучение спроса и предложения на рынке книжной продукции - одна из гарантий успеха в книжной торговле, но отнюдь не в издательском деле. Издательству необходимо прогнозирование рыночной ситуации.
      Можно с уверенностью сказать, что продукцией, пользующейся наибольшим спросом сейчас, через полгода рынок будет перенасыщен, а следовательно, ее по возможности следует исключать из издательских планов на ближайшее время. Сейчас наиболее популярный на рынке товар представлен:
      а) "женскими" любовными романами как в мягких, так и в твердых обложках;
      б) современными российскими детективными и приключенческими романами как в мягких, так и в твердых обложках;
      в) литературой по медицине и психологии;
      г) литературой по вычислительной технике и электронике;
      д) эзотерической литературой;
      е) так называемой "развивающей" литературой для детей: занимательная физика, химия, биология и тому подобное.
      Многие издательства Санкт-Петербурга (и судя по всему - России) готовят к изданию книги именно по этим направлениям. (Следует отметить, что их структуры реализации позволяют издательству работать даже в условиях насыщения рынка.)
      Одной из основных задач маркетинга является сбор информации об издательских планах наиболее серьезных конкурентов и ее анализ.
      Вторая, и гораздо более сложная задача маркетинговой службы любого издательства - это выявление тенденций падения/возрастания спроса (и соответственно - предложения) по каждому виду литературы. Эта задача осложняется прежде всего тем, что статистические данные практически недоступны - в силу многих причин. Даже информация публикуемая в таких изданиях как "Книжный бизнес" и "Питербук" носит зачастую субъективный характер и нуждается в тщательной проверке. Необходимо иметь собственные независимые источники информации. Это отзывы розничных и оптовых торговцев, мнения покупателей. При этом нельзя ограничиваться только районами Москвы и Санкт-Петербурга. Всегда следует помнить, что потребности больших городов отличаются от потребностей отдаленных регионов. Не следует забывать и о том, что покупательная способность жителей столиц выше. То, каким образом это следует учитывать, также решает отдел маркетинга.
      Третья, и наиболее существенная для нормального функционирования издательства задача - выявление "белых пятен" на рынке, которых остается еще достаточно, несмотря на режущее глаз разнообразие. "Белые пятна" - это для предприимчивых издателей, которые не боятся быть первыми. Крупные концерны предпочитают не рисковать (немалую роль здесь также играет инертность мышления). "Пионерами", как правило, оказываются небольшие издательства, а уже достигнутым успехом пользуются те, кто быстрее и больше всех выбросит на рынок подобной продукции. Именно они и получают основную прибыль.
      Пример. Летом 1994 года издательство "Новый Геликон" (СПб) выбросило на рынок брошюры В.Кунина, успех которых превзошел все ожидания. Осенью и зимой 1994-1995 годов уже пять независимых издательских структур выпустили современных петербургских авторов в похожем оформлении: "Лань" (М.Веллер), "Литера" (В.Кон), "МИМ-Дельта" (А.Кивинов, А.Щеголев), "Дуэт" (В.Шитов, В.Барковский), "Тис" (В.Козлов).
      Система реализации книжной продукции должна работать безотказно. Именно благодаря выверенной и разветвленной сети реализации существует большинство издательств, хотя "бестселлерами" их книги назвать нельзя. В условиях современного рынка ни в коем случае нельзя рассчитывать на то, что книгу ожидает мгновенный успех. Рынок часто обманывает надежды даже самых расчетливых и осторожных предпринимателей.
      Система реализации большинства книготорговых фирм, которые либо производят книгу сами, либо берут на реализацию весь тираж, включает в себя прежде всего отдел, который специализируется только на операциях обмена части тиража на ассортимент. А уже отправкой этого ассортимента в магазины и железнодорожными контейнерами занимается другой отдел. В некоторых предприятиях эта система налажена настолько хорошо, что брошюра тиражом пятьдесят тысяч расходится по магазинам и оптовым базам в срок пять-десять дней. Отправка полученного в обмен ассортимента требует несколько больше времени - три-четыре недели. Еще два месяца (в среднем) занимает его реализация. Это значит, что фактический срок продажи книги - не менее трех месяцев. Вот приблизительное процентное соотношение распределения тиража книги по разным структурам реализации:
      а) Магазины Санкт-Петербурга и области - 10-20% тиража;
      б) обмен книги на ассортимент в петербургских оптовых книжных базах - 25-35% тиража;
      в) обмен книги на ассортимент в московских оптовых книжных базах - 25-40% тиража;
      г) отправки железнодорожными контейнерами в другие регионы 15-20% тиража;
      д) продажа на санкт-петербургской книжной ярмарке - не более 2-3% тиража.
      Примечание: Если книга становится "бестселлером", то ее продажа на ярмарке может достигать 10-15% тиража.
      В любом случае, операция обмена - наиболее важный этап в реализации книги. Работники, специализирующиеся на этом, самые высокооплачиваемые и привилегированные в книготорговом предприятии. Как правило, это молодые люди с опытом работы в этой области не менее двух лет и развитой интуицией. Фактически от них зависит ассортимент предприятия, а следовательно - его финансовое благополучие.
      Существует и другая форма работы - сотрудничество с одним или несколькими оптовыми книготорговыми предприятиями, но для этого продукция издательства должна быть не только конкурентоспособной, а пользоваться неизменной популярностью у потребителя.
      Рассмотрим достоинства и недостатки каждого из вариантов.
      1. Отдел реализации в структуре издательства. Создание сети реализации - процесс длительный и трудоемкий. Прежде всего, необходимы квалифицированные работники, в которых, надо сказать, заинтересованы все книготорговые фирмы. Зарплата такого работника в среднем составляет один-два миллиона рублей в месяц, ему же выплачивается и определенный процент с каждой сделки.
      Такие работники всегда хотят быть уверены в своем будущем и в перспективах фирмы, на которую работают. Чтобы привлечь квалифицированных работников необходимо выпускать продукцию, которая будет соответствовать требованиям сегодняшнего рынка.
      2. Работа с оптовыми базами. Два года назад это была наиболее распространенная форма реализации книг издательствами. После кризиса 1993-1994 годов авторитет многих оптовых предприятий пошатнулся - хотя причины этого коренились в недальновидной политике самих издательств, а именно в перепроизводстве художественной литературы некоторых жанров.
      Надо сказать, что большинство фирм, ранее занимавшихся только торговлей, сейчас создали у себя издательские отделы и предпочитают работать с той продукцией, которую производят сами.
      В нежелании издательств работать по этой схеме есть и другие причины. Эта форма работы предполагает, прежде всего, финансовую зависимость от оптового предприятия. Практика работы некоторых торговцев действительно дает основания для подобных опасений. К тому же, значительная доля прибыли в любом случае приходится на торговое предприятие.
      Чтобы продукцией издательства заинтересовались оптовые структуры, она должна пользоваться у потребителей повышенным спросом. Если продукция не удовлетворяет этому требованию, то издательство с неразвитой структурой реализации обречено. Создать собственную структуру реализации можно лишь резко повысив конкурентоспособность выпускаемой продукции.
      В практике нынешнего российского книгоиздания реклама направлена не на потребителя, а на мелкооптового торговца. В основном это публикации в газетах "Книжное обозрение", "Книжный бизнес" и "Питербук". Единственное издательство в Санкт-Петербурге, которое пыталось выйти с рекламой к потребителю напрямую,"Северо-Запад". В почтовые ящики опускались листовки, информирующие о новых книгах. (На Западе продавец в книжном магазине вкладывает в книгу красочно оформленную листовку с аналогичной информацией.) Подобные листовки можно использовать для раздачи в книжных магазинах.
      Достаточно действенный вид рекламы - плакаты, которые используются для книжных ярмарок, высылаются в розничные магазины и оптовые склады.
      В рекламных целях (этот способ получил на Западе широкое распространение) можно использовать вторую и третью стороны обложки, где можно анонсировать выпускаемые книги, помещать отрывки из рецензий, давать уменьшенные фотографии красочных обложек. Да и первая и четвертая стороны обложки также должны быть насыщены информацией о самой книге: отзывами из зарубежной или отечественной периодики, ссылками-напоминаниями о других бестселлерах этого автора, наиболее интересными цитатами из текста произведения и тому подобное. Это располагает покупателя к товару, вызывает у него интерес.
      Прямая реклама на телевидении - самая дорогостоящая и затраты на нее не окупаются. Есть, правда, другой путь - тематические передачи (косвенная реклама). Сейчас на телевидении книгам и литературе уделяют мало внимания, а регулярных телепрограмм нет вообще. Конечно, создание и финансирование подобного проекта не под силу одному издательству, здесь необходим поиск надежных партнеров.
      Реклама по радио (интервью с авторами, чтение отрывков и тому подобное) менее эффективна, чем любые другие виды рекламы, но и здесь можно найти способы сделать ее действенной.
      Прежде чем проводить рекламную кампанию, надо заранее, до сдачи книги в типографию, разработать ее концепцию и пути ее осуществления. Реклама для оптовых торговцев должна начать действовать не менее чем за месяц до появления книги на рынке. Реклама для потребителя - одновременно с появлением книги в широкой продаже.
      Однако, рекламные кампании необходимы только в том случае, если объем выпускаемой издательством продукции неуклонно растет или если продукция не имеет аналогов на рынке.
      И никогда нельзя забывать, что лучшая реклама книги - ее обложка, содержание и имя автора.
      Информация, как известно, представляет наибольшую ценность в условиях рынка. Особенно рынка стохастического, подверженного внезапным изменениям.
      Известно, что многие коммерческие издательско-торговые фирмы добиваются рентабельности своей продукции до пятисот процентов (минимальная рентабельность, которую они могут позволить себе в условиях сегодняшней инфляции - пятьдесят процентов.) Секрет этого кроется в умении получить и использовать необходимую информацию, выбрать из имеющихся возможностей наиболее выгодную. Не всегда способы, которые при этом используются, могут быть приемлемыми для уважающего себя издательства. Но учитывать опыт конкурентов, безусловно, необходимо.
      Первый шаг к этому - создание банка данных, который будет включать:
      а) список предприятий, торгующих полиграфматериалами;
      б) список полиграфических предприятий;
      в) список издательских фирм, литагентств и изготовителей оригинал-макетов;
      г) список неопубликованных переводов и авторских произведений, представляющих коммерческий интерес, с указанием телефонов и адресов их правообладателей.
      Исходя из собственного анализа рыночной ситуации и мнений некоторых работников оптовых книготорговых фирм, я рискну изложить свои предложения, касающиеся формирования издательской программы на ближайший период времени.
      Сейчас, в связи с перепроизводством книг в твердых обложках, повышенным спросом пользуются брошюры типа "пейпербэк" (формат 70х90/32; 70х100/32; 75х90/32) объемом от восьми до восемнадцати авторских листов, в красочно оформленной обложке. Это в основном литература развлекательная. Произведения, рассчитанные на интеллектуального читателя, наоборот, требуют твердой обложки и строгого оформления.
      Как правило, известность автора имеет немаловажное значение, однако в тех случаях, когда жанр пользуется повышенным спросом, необходимости в этом нет. Достаточно, если серию "откроет" известное имя.
      Переизбыток зарубежных любовных романов неизбежно приведет к "буму" на подобные произведения с русской тематикой. (Аналогичная ситуация сложилась в 1993-1994 году с российским детективом.)
      Подготовка такой серии безусловно трудна, но у издательств есть для этого все возможности. Основная задача - поиск авторов, которые могут в кратчайшие сроки создавать произведения этого жанра.
      Несмотря на то, что рынок, на первый взгляд, насыщен детективами-триллерами зарубежных мастеров, в этом жанре еще достаточное количество "белых пятен": это представители "новейшей" волны американского детектива: Роберт Паркер (собрание его произведений было подготовлено издательством "ТЕКС" и пока не увидело свет), Лоуренс Сандерс, Элмор Леонард, Джек Хиггинс (в основном публиковались его романы, написанные до 1973 года), Барбара Майклз (произведения которой представляют собой смесь любовного романа, романа о привидениях и остросюжетного детектива), Джеффри Арчер и Морис Уэст (политические триллеры), Тед Олберим (шпионские триллеры) и другие. Это многочисленные "продолжения" похождений известных сыщиков. В опубликованной "Лениздатом" книге "Шерлок Холмс: вариации" отсутствуют, например, оба романа Джона Гарднера "Возвращение Мориарти" (1974) и "Месть Мориарти" (1975). Существует также немало романов о приключениях Ниро Вульфа и Арчи Гудвина, уже не принадлежащих перу покойного Рекса Стаута. И, наконец, осталось множество авторов классического детектива, которые оказались почти не представлены на рынке: Керолл Джон Дейли (предшественник Л.Хэммета в жанре "крутого" детектива); Джеймс М.Кейи (автор романа "Почтальон всегда звонит дважды"), Джулиан Саймонс, Эдмонд Кристин, Джон Гарднер (в отличие от своего однофамильца Э.С.Гарднера ему повезло меньше) и другие.
      Сейчас после годового перерыва вновь вспыхнул интерес к литературе ужасов. Кроме заполонившего рынок Стивена Кинга, в западной литературе существует множество авторов, работающих в этом жанре и представляющих значительный интерес: Уитли Штрайбер, Брайан Ламли, Питер Страуб, Деннис Хитли, Питер Саксон, Клайв Баркер и другие.
      Спрос на историческую и этнографическую литературу (при условии соблюдении требований рынка: твердая обложка, ограниченный тираж) *всегда стабилен*. Из наиболее популярных направлений следует отметить: мемуары военных и исторических деятелей, полководцев; книги, посвященные народным обычаям, медицине, заговорам, приметам; книги о верованиях, мифах и легендах народов мира. Ограниченным, но всегда стабильным спросом пользуются книги по истории Санкт-Петербурга и области (так называемая краеведческая литература), путеводители, описания памятников архитектуры.
      Научно-популярная и прикладная литература пользуется сейчас повышенным спросом, ассортимент этой литературы постоянно увеличивается. Рекомендовать определенную тематику или книгу, не проведя тщательный рыночный анализ, было бы самонадеянно.
      Автор настоящей статьи отдает себе отчет в том, что она содержит немало общеизвестных фактов. Они были необходимы для объяснения сегодняшней рыночной ситуации, исходя из которой автор предложил свою концепцию работы "среднего" издательства.
      Эта концепция вполне реальна, а если судить по книгам, выпускаемым крупнейшими российскими издательствами, не представляет для многих секрета. Конечно, воплощение подобной программы в жизнь потребует немало сил и затрат. К сожалению, жесточайшая конкуренция на книжном рынке диктует свои законы, игнорировать которые нельзя. Знание их и умение этим знанием пользоваться - основа существования любого издательства.
      Владислав ГОНЧАРОВ
      ФЭНДОМ МЕРТВ - А МЫ УЖЕ НЕТ...
      (C) В.Гончаров, 1995.
      Дискутировать о смерти фэндома можно упорно и продолжительно но, при всем разнообразии мнений на этот счет, ясно: того, что понималось под этим словом четыре или пять лет назад, уже не существует. Сейчас нельзя также отрицать или не замечать тот факт, что на месте старого фэндома и, частично, из того же самого материала, возникла совершенно новая структура, известная как толкинистика, Толкин-движение, или движение ролевых игр. Причем характерно, что в последнее время даже здесь отмечается тенденция использовать для характеристики своей тусовки термины "фэндом" или "J.R.R.T.-фэндом" (см. "Талисман" # 10). Hу, а когда подобную терминологию начинает использовать человек, имевший до самого последнего времени репутацию особо упертого и фанатичного толкиниста - данный факт поневоле заставляет задуматься...
      Hе касаясь - по крайней мере, здесь и сейчас - всего спектра причин подобной эволюции фэндома, обратим внимание лишь на один из ее аспектов. А именно, на факторы, создающие информационное поле интересующей нас среды. Или, проще говоря, на фэнзины.
      В те далекие и ставшие почти уже библейскими времена, когда клубы любителей фантастики еще только создавались и фэны от внутриклубного общения начинали переходить к общению с себе подобными за пределами своего клуба, подобные издания были для них чем-то вроде ефремовского Великого Кольца - пакет информации о себе, посылаемый за пределы своего обитаемого мира. Зачастую, даже без надежды на ответ в обозримом будущем. В лучшем случае с расчетом лишь на заочное общение.
      Hо затем появились конвенты - сначала "Аэлита", а вслед за ней и другие. Появились люди, лично побывавшие в "иных мирах" и привезшие оттуда самые свежие впечатления. Появилось некое информационное поле движения, объединяющее все его части и дающее возможность каждому фэну иметь более-менее полное представление о том, что происходит на другом конце системы.
      И тогда среди фэнзинов начали выделяться те, что с клубной информации переключились на информацию о среде - что, кто, где, с кем, когда, как и почем - став, таким образом, одним из основных факторов, создающих и поддерживающих вышеозначенную информационную среду. Собственно, благодаря ей фэндом и ощутил себя фэндомом в полном смысле этого слова - то есть движением, объединенным не только общими стремлениями и какой-то формальной структурой, но и сознанием причастности каждого из его членов ко всем остальным действиям данной тусовки.
      Фэнзины и фэнзинерство стали одним из тех китов, на которых до поры до времени покоился фэндом.
      Технически выпуск печатного издания в два-три десятка страниц и тиражом несколько десятков экземпляров был не очень сложным печатные машинки, а то и компьютеры (по крайней мере, по месту работы), были у довольно многих. С ксероксами для размножения особых проблем тоже не возникало - в те времена на них даже собрания сочинений Пикуля с Чейзом массовыми тиражами распечатывали.
      Однако вскоре вслед за перестройкой и демократизацией грянул хозрасчет - и выяснилось, что овес внезапно вздорожал, поскольку множительная техника неожиданно стала достаточно легким и эффективным способом зарабатывать деньги. Чем все ксероксовладельцы и занялись. Словом, халява накрылась медным тазом. Надежды на мелкие издательства, в развитии которых фэны тоже сыграли свою роль, не оправдались - с окончанием первой волны книгоиздательского бума неожиданно выяснилось, что массовый читатель хорошему переводу с умным послесловием и мягкой обложкой предпочитает дурной подстрочник без аннотации, но в глянцевом хардковере с обнаженной натурой и нумером тома в серии на корешке. А данная продукция оказалась под силу только крутым акулам постсоветского бизнеса, которым и фэндом, и его малотиражные и совершенно некоммерческие издания были, мягко выражаясь, до фени. В общем, "капыталызм", как говаривал Арнольд Шварценеггер...
      Hо вот новые времена прошли и настали еще более новые. Информатизация и компьютеризация из учреждений шагнула в дома. А количество ксероксов и иной множительной техники превысили пределы спроса на их услуги извне. То есть, проще говоря, возможность делать на них деньги постепенно сошла на нет - и вот вновь на свет божий явилась ее величество госпожа Халява.
      Результат ждать себя не заставил. Если на столе мерцает компьютер, а справа под рукой в ожидании застыл абсолютно свободный лазерник для макета и ксерокс для распечатки с него, то рука сама собой поневоле тянется к клавиатуре...
      Дело за малым - за информацией и за средой, которой оная информация будет интересна. А среде, как мы уже успели выяснить, интересна в первую очередь, информация о ней самой. Поэтому новые печатные издания должны появляться лишь там, где уже существует среда для их распространения. За примерами далеко ходить не надо. Помимо "Фэн-Гиль-Дона", о котором еще пару лет назад мало кто знал, на всесоюзную... простите, всеэсэнгешную арену уже вышли владивостокская "Третья Тема" и издающийся с конца 1993 года московский "Талисман". И это только издания, имеющие солидный объем, тираж в несколько сот экземпляров и насчитывающие уже десять и более выпусков. Что же касается прочих - то есть малообъемных, малотиражных или не внушающих надежд продвинуться дальше первого номера - то их количество тоже приближается к двузначной цифре: "АКМ" (Донецк), "PAL 1", "Q" и "Конец Эпохи" (Москва), "Морита" и "Последний хит" (Саратов), "Поиск Средиземья", "Черный Баклан" и "Фан-Эра" (Екатеринбург), "Четвертая Эпоха" (Новокузнецк). При этом вовсе не удивительно то обстоятельство, что почти все из упомянутых выше изданий - толкинистские. Гораздо удивительнее то, что они все еще именуют себя фэнзинами. Видимо, память о предшествующем поколении все-таки сохранилась. И, следовательно, предыдущая цивилизация погибла не бесследно, а оставив после себя какую-то память. Хотя бы в виде терминологии.
      Впрочем, вспомним еще раз, что фэнзины - не только порождение среды, но и способ ее самоорганизации. А так же и средство свободного распространения в ней информации, в том числе и аналитического характера, то есть позволяющей движению ощутить себя не только единым целым, но и контролировать собственную эволюцию. Однако, сейчас мы уже перешли к вопросам дальнейшего развития Толкин-движения, как естественного (или неестественного) продолжателя дела бывшего советского фэндома. А это, как уже указывалось выше, темой данной статьи не является. Поскольку тут требуется совсем уже особый разговор...
      Ульдор,
      бывший кольценосец,
      ныне малоизвестный литератор
      Алан КУБАТИЕВ
      SCIENCE FICTION,
      THE SCIENCE OF FICTION,
      THE FICTION OF SCIENCE?
      или ЧТО ЗНАЧИТ "Ф"?
      В этом году, кажется, появляется свободное время для раздумий.
      Отчаянные попытки "Миров" выплыть могут завершиться еще одним номером - и все. На какой срок - никто не знает. Отвратительно. Но интересно.
      Вроде как Щеголев в интерпретации Элеоноры Белянчиковой.
      Ладно, это все к слову. Больше меня интересует проблема, третьим выпуском "Двести" сформулированная до бесстыдства ясно. Множество публикуемых писем - это, конечно, интересно. Только в одном-двух делается торопливая попытка понять, КАК сделано это ЧТО.
      У пост-Беловежской фантастики (будем считать это рубежом свободы) имеется достаточно обильная история, которая вполне и необходимо описуема.
      Но что происходит с фантастикой, пока неясно - запор или роды?
      Неясно в очередной раз, кто, собственно, тужится. Кто она, мамочка, такая.
      Синхронистический метод в современном литературоведении мало популярен. Диахрония обычно дается легче. Сочетать времена с достижениями и устанавливать связь оных трудно. Однако следование ему все же дает результаты, не являющиеся ни в одном другом методе.
      Увы, те наши критики, кто литераторы, те не историки. А те, кто историки, может, и писатели, но уж до обидного не критики.
      Подозреваю, что и любое новое произведение известного доктора Каца не будет содержать того, чего мне не хватает. Кроме "отменной развязности", нужно еще и любить то, о чем стараешься писать.
      Чего же мне не хватает, старичку?
      Всего-навсего хорошего, добротного, в стиле Бориса Ремизова, Виктора Жирмунского или Леонида Пинского ИСТОРИКО-ЛИТЕРАТУРНОГО ИССЛЕДОВАНИЯ РУССКОЙ И СОВЕТСКОЙ ФАНТАСТИКИ ЗА ПОСЛЕДНИЕ 95 ЛЕТ. Лучше даже нескольких.
      Очень хорошо отношусь к Переслегину и к его работе, люблю Бережного, их работы уже есть, но нужно другое, пока решительно отсутствующее. Даже в их работах разговор о стиле, языке, речи, ритме, образе - явление редчайшее.
      Может быть, именно потому, что наша теперешняя фантастика в этом отношении достаточно стерильна. Есть авторы, которые знают, что такое стиль, но это Столяров, Успенский, Рыбаков, Маевский.
      Пока к фантастике не станут относиться как к литературе, и требовать от нее как от литературы, она литературой не будет. Критика, талантливый и честный рассказ литературе о ней самой необходимейшая часть процесса. Одного читателя и книгопродавца литературе мало. Нужен весь уже вполне известный процесс, да еще многое из того, что фантастике довлеет, но пока не принадлежит. Скандалы и дискуссии не заменят настоящей критики. До бесконечности можно можно выяснять, демоны ли Столяров со Щеголевым или просто анфан террибли, и топтаться возле этой Черной Стены, пока не обнаружится, что она навозная куча. Гораздо труднее доказать, что эти и другие лица писатели - или нет.
      Глупо считать книгопродавца последней инстанцией литературного процесса. Еще глупее считать, что он в нем не участвует. Но он не решает всего.
      Достижения, которые кидается затем тиражировать коммерческий писатель, создаются не им. Их рождает фанатик, голодный гений. Открывает другой фанатик - Кэмпбелл, Подольный, Клюева или Беркова - а "раскручивает" третий.
      Кстати, настоящий книгоиздатель и книготорговец критику спонсирует, содержит журналы и устраивает презентации. На кухонном языке экономистов такое называется "организация потребителя". Без самоотверженного, тщательного и нетрепливого критика фантастике каюк. Она превратится в кабак, куда ходят, зная, что выпивка там дерьмовая, но вот драка обязательно будет.
      Уважаю попытку В.Рыбакова взорлить на фантастику среди других явлений культуры. Боюсь лишь одного - на девять десятых она в этот круг еще не вошла. Не может проломить пентаграмму. Бродит, ищет свою Сарматию...
      Где ж она все-таки находится? Не Сарматия - НФ. Относительно чего соизмерима и какая ей все ж цена?
      Андрей Николаев сказал: "Никто не хочет перестраиваться, вот мы и реанимируем трупы..." Не уверен. Во-первых, мне кажется, что они пока еще очень живые и не похоронены. Во-вторых, не перестраиваться не хочется. Противно становиться холуем у быстротекущих времен. Когда наступила и победила известная революция, хорошей литературы не было достаточно долго - дольше, чем мы существуем без Главлита. Она зрела. Но и потерять чувство времени нельзя. Только у писателя оно может и должно выражаться совершенно иным образом, чем у публициста и историка - порой даже парадоксально иным.
      Боюсь, что во всем этом нам следует убеждать долгое время именно себя.
      В свое время были такие академические сборники о русско-зарубежных литературных связях и мировом значении русской литературы. Честно говоря, никогда не мог понять, в чем оно проявляется, если даже перевести адекватно ни одного русского писателя на иностранные языки не удается.
      Попробуйте посчитать, сколько книг русских писателей стали шедеврами мировой литературы для читателя Запада. Достоевский, Толстой, Чехов, ну Солженицын. Говорят еще, что Айтматов. Из фантастики - разве что Булгаков. А переводы... Попробуйте почитать сами. Не пожалеете.
      Черт с ними, пусть сами разбираются, что для них шедевр. Но для нас - это совсем другое дело.
      Русскоязычной фантастике, боюсь, зарубежная популярность вообще не светит. Да и нет пока еще толкового рынка ее - Олди правы. А рынок - это ведь не только место, где продают. Это своя Вселенная, с законами и топологией.
      Дело еще мрачнее - или светлее, как посмотреть - русскоязычная фантастика будет по-настоящему нужна только русскоязычному читателю. И очень долго больше никому.
      Обольщаться не стоит - шедевров мирового класса в ней пока нет. Шедевров национального уровня или кандидатур в таковые чуть побольше. Немало вещей, ниже уровня которых уже стыдно опускаться. Но пока исчезающе мало вещей, соперничать с которыми - штурмовать небеса.
      Публицистика вещь прекрасная. Текущая критика - тоже. Но вот Милан Кундера сетовал в одном эссе, что она превращается в быстрый пересказ литературных событий. А превращение это на самом деле вырождение. Нам опять нужны добротные книги о нашей фантастике (их и было-то всего три), которых не заменят даже самые страстные и честные письма читателей. Лишь они способны установить верные точки отсчета, опираясь на которые можно создать верную карту.
      Сделать это должен именно литературовед. Владеющий профессионально всей совокупностью знаний о литературе и любящий фантастику, но истину любящий больше.
      Вяжите меня, я сноб! И снобизм этот цеховой - нечего в нашем цеху делать ни врачам Элеонорам, ни возомнившим инженерам, ни беглым политикам. Да и филолога я сюда не всякого сюда пущу. Есть такие критики-универсалы, о детективе, так о детективе, о деревенщиках так о деревенщиках. Была бы колонка да народ: "Во врезал! Во примочил! Ну молодец!"
      Генерал де Голль советовал: "Хочешь понять - взгляни со звезды". Вот такой нам и нужен.
      Оставим разговор о литературоведении. Вообще просто жалко. Ну кто о нас еще позаботится, если не мы сами? Попробуйте разобраться в биографиях русских фантастов. Ни черта неизвестно, отчеств и тех порой не узнаешь. Попробуйте найти фотографию Симона Бельского или Гончарова! С современниками, боюсь, будет то же.
      Завгородний одно время собирал информацию, сейчас, по-моему, перешел в фотомодели. Шлепанцы рекламирует. Или ноги?
      Шутки шутками, но не слишком ли резво мы теряем равновесие между целым и частью? Не пора ли обрести его? И начать надо с себя себя-автора, себя-критика, с себя-читателя. Камней разбросано довольно. Пора собрать, что еще не уперли. И строить. И полюбить. Если получится.