На Петербург надвигается денежный циклон. Все в укрытие1.
      Весь апрель новости из Петербурга и глаза бы не глядели, и уши бы не слушали. Нет больше в Северной столице новостей науки или культуры, давным-давно - никакой политики, мы отличаемся в федеральном поле только гнетущим сочетанием слов - «сегодня в Петербурге убили... сегодня в Петербурге совершено нападение...». Да, думаешь, труба дело. Если племя нападает не на врагов, а на гостей - племя невменяемо. Впрочем, может, все-таки речь не о всем племени целиком, а о какой-то нечисти, самозародившейся в наших болотах? Тогда здоровые мужчины племени должны как-то собраться с силами, пойти и придавить подонков, пока те прячутся в темноте, а не маршируют по Дворцовой площади... А я ничего не могу сделать. Бессилие злит, выматывает душу. Лучше давайте позубоскалим малость, чтоб умом не тронуться... Проект стоэтажного небоскреба, который задумала возвести на берегу Невы дивная «Сибнефть», немножко разрядил психическую жизнь петербуржцев - в сторону безвредных галлюцинаций. Как полагается сказочному чудовищу, «Сибнефть», еще не появившись и Петербурге, уже подпустила какой-то волшебной субстанции, в волнах которой мы очарованно сморгнули, раздалась чудная музыка, и мы воочию увидели Его, 11ебоскреб имени товарища Вавилона, в натуральную величину.
      И не надо кричать про сто километров парковки, которая понадобится для ста этажей, грубить насчет подземных вод, некрасиво намекать на судьбу бюджетов этого строительства и вообще нервировать начальство. Что будет, знают все и без вас. Вавилон по-русски - это, как известно, котлован. Котлован навсегда, или, если желаете выражаться более современно, cotlo-van forever. Была такая гениальная повесть у писателя Андрея Платонова («Котлован»), там всё-всёшеньки про русских написано: как они со святой дерзновенностью кретинов строят новую жизнь и как эта новая жизнь и начинается, и заканчивается тем, что вырывается огромный котлован. Ужасные люди эти художественные гении, хорошо, что их всех извели наконец и стало кому давать премии, слава Богу. Но того, что они понаписали, мы никак извести не можем, даром что этот самый «Котлован» платоновский экранизируем лет восемьдесят. Снова и снова.
      Да, что бы ни изобретали ученые, получается оружие, какие бы партии ни выдумывали на Руси - выходит КПСС, что бы ни проектировали современные архитекторы - оно все равно напоминает ларек, а какое грандиозное строительство ни затевали бы родные власти - в итоге образуется котлован.
      Один знаменитый, можно сказать, бронзовый котлован - «вокзал скоростного движения» - красуется у Московского вокзала (3-е место). Другой, серебряный, называется «вторая сцена Мариинского театра» (2-е место). Но первое место среди прославленных питерских котлованов пока что вакантно, и звание «золотой котлован» свободно - вот на него-то, собственно, и претендует сегодня «Сибнефть». Претендует по праву.
      Именно «Сибнефти» уготована в современной России какая-то особенная, сверхъестественная участь, и участь эта опять подтверждает мое давнее предположение, что небесным куратором России назначен не Александр Николаевич Островский, как мечтала я, но, конечно, Николай Васильевич Гоголь. С его легкой руки «Сибнефть» становится чем-то вроде могучего и таинственного Вия, которого «приводят» куда-то и с магической целью «поднимают веки». Судя по всему, существует план упорного, постоянного вождения «Сибнефти» по стране, этакого круговорота - для моментального укрепления экономики ослабленных регионов («поднимите веки!»).
      В настоящий момент Вий, под плач буквально всех обездоленных жителей Омска, движется в сторону Санкт-Петербурга. Древние философы-гностики считали, что каждое движение божественных существ в пространстве рождает миры - подобно этому каждое движение «Сибнефти» рождает деньги, которые тут же в виде налогов падают в местный бюджет. Вы легко можете себе это представить в образе коровы, которая идет по лугу и на каждом шагу роняет гуано. Пожив какое-то время в Петербурге, осчастливив рестораторов, отдохнув девушек и на память выкопав котлован, Вий двинется, по незримому плану, дальше, поскольку хорошенького понемножку, а экономика у нас примерно везде одинаковая, да и назначенцы-губернаторы довольно однородны. Так что других способов пропитания народов, кроме вождения «Сибнефти» по стране, видимо, не предвидится. И котлован напротив Смольного собора вырыть, я думаю, успеют. Может, не в полную величину, не на сто этажей вглубь, как планируется сейчас, но выроют.
      Ну, что будем делать, граждане? Протестовать? Протесты несколько замедлят скорость выкапывания котлована, но не предотвратят его появление. Не помогли же протесты жителей и защитников Крюкова канала, снесли же целый квартал. Протесты, надо заметить, озлобляют инициаторов стройки и огрубляют формы расхищений. Не протестовать? Как-то странно. Все-таки выдающийся беспредел задуман, не протестовать неприлично. Скорее всего, следует протестовать в каких-то новых, неожиданных формах... Главное - не волноваться попусту, поскольку подземные воды Питера на страже, «Медный всадник придет за тобой», и судьба стоэтажного небоскреба примерно ясна. Скреб неба по-русски - это котлован. Так что добро пожаловать, «Сибнефть»! Приводите Вия. Мы готовы. май . . . ?
      P. S. «Сибнефть» - догернее предприятие «Газпрома». Вия давно привели.
      МУЗЕЙ ПЕЧАЛИ Посвящается 303-летию Санкт-Петербурга
      Вот бывает: прочтешь что-нибудь несусветное на уличной вывеске и только через пару минут догадаешься, что это мираж, ошибка зрения, смешная путанка... Так Антон Павлович Чехов читал - «Большой выбор сигов» и все удивлялся, неужели есть такой магазин особенный, где рыба сиг водится в исключительном разнообразии, пока однажды не присмотрелся и не прочел прозаическое «Большой выбор сигар». А я шла как-то вдоль Мойки и боковым зрением схватила - «Музей печали». Даже остановилась. Как хорошо! Музей печали. А уже бойкий информатор внутри головы подсказывал, что - ошибка, что - «Музей печати», конечно.
      Но мне жаль, что нет на свете Музея печали. Печаль так разнообразна! А. С. Пушкин, например, в стихотворении «На холмах Грузии...» открыл светлую печаль. Значит, есть и темная. Существует, конечно, печаль о несбывшемся и печаль о сущем, печаль любви и печаль в отсутствии любви, печаль об ушедших из жизни и печаль о живых. И уж, без сомнения, в наш воображаемый Музей печали стоило бы сдать Санкт-Петербург советского периода, город Ленинград, - пожалуй что весь целиком.
      Я помню его начиная с шестидесятых годов, это был печальный город, как будто с трудом приходящий в себя после смертельной болезни. Бедный, чистый. С дурацкими красными тряпочками и агитационными буквами на фасадах - но всего этого было в десять раз меньше, чем современной рекламы. Долгое время, до последних лет - зеленый, с множеством садиков и сквериков. С милым нелепым животным-трамваем. С плохими магазинами. С невероятным количеством дворцов и домов культуры. С очень серьезными милиционерами. С детьми, спокойно играющими во дворах без присмотра... Исчезновение Ленинграда можно было бы как-то извинить при одном условии: если бы подавляющему большинству людей стало жить лучше, но этого не произошло, да и не могло произойти. Мы паши исторические грехи не замаливаем и не искупаем, даже не каемся в них, и они каменеют и отправляются вместе с нами в наш общий Музей печали.
      Хожу по городу, ищу неизуродованные новоделом места. Их еще много, но чаще натыкаешься на порчу. Вот опять впендюрили огромный домище, без меры, без вкуса, - в Советский переулок, на пересечении с 5-й Красноармейской. Я там рядом училась восемь лет. Ничего, ничего не найти - ни кафе, ни магазинчика родного... Теряешь родину, не покидая родины, вот это да. Человек, который три года играл на гуслях и ложках в Доме культуры имени Карла Маркса, не может сегодня глядеть на Питер и чирикать «ура-ура, зло ушло - добро пришло!». (Это я о себе, я играла на гуслях - бесплатный кружок, выдавали инструменты, возили на выступления!) Улица Правды - где она? Кудрявая, нечеловечески самоуверенная дама-архитектор недрогнувшей рукой изменяет трехсотлетний ландшафт Петербурга и страшно удивляется, когда ее скопище мелких пластических уродств - «пешеходную зону» - люди с улицы Правды (то есть не привыкшие врать) так и называют: скопищем уродств...
      Дело не в обычных временных изменениях, которые неизбежны. Дело в резком, катастрофическом и уродливом сломе всего стиля и даже сути жизни.
      «Распалась связь времен», - сетовал принц Гамлет. Почему-то все издевающиеся над этой пьесой режиссеры даже не пробуют вдуматься в слова умного принца. Что такое - распад связи времен? А это то, что мы видели и видим своими глазами. Жизнь не развивается естественным образом, сохраняя старое, приращивая новое, а как будто вдруг обрывается, как сон. И один сон сменяет другой без всякой связи. Один мираж заменяется другим миражом. Как будто из времени выдернули стержень смысла. Ленинград исчезает на наших глазах, заменяясь Новопитером, который сейчас вроде как на коне, он пыжится и тужится, он сияет всеми своими мраморами, надстраивает, обустраивает и перестраивает, и врет, врет без конца и краю и уверен, что конца и краю этого не будет. Будет.
      Когда я однажды поплакала печатно над исчезающим Ленинградом, над закрытыми пирожковыми, вырубленными сквериками, опустевшими или снесенными домами культуры, один самодовольный житель Новопитера, обсуждая мою статью на каком-то форуме, презрительно написал - ну, тоже мне, развела словесный понос (так и написал, они же там, в своей канализации, в чатах и блогах, выражения не выбирают), нашла о чем плакать. И он, скорбный головою, в этот момент воображал, наверное, что его власть, власть нефтяных паразитов, пришла навеки, что он нечно будет ходить из офиса в фитнес да из бутика if бутик.
      Нет, мои милые. Если вы так легко и беспечально отправляете на свалку жизнь ваших отцов и дедов, точно так же, с той же легкостью, отправят на свалку нас самих и всю вашу жизнь. И офисы ваши прорастут лопухами, и обрушатся ваши надстроенные мансарды, и на руинах ваших фитнесов напрасно будут вращаться беговые дорожки... И небоскребы бизнес-центров пойдут трещинами, и все ваши памятники пойдут в переплавку, и ветер на помойке станет лениво шелестеть листьями ваших глянцевых журналов...
      Ф. М. Достоевский писал, что, видимо, есть «химическое соединение духа с родной землей». Химическое соединение человеческих душ с Ленинградом сейчас распадается. От этого больно. Дайте нам поплакать! Слушай, Ленинград, наш реквием! Мы поставим тебе коллективный памятник в Музее печали, мы восстано-ним в слове, в звуках, на холсте лучшее, что было в тебе (то была наша душа).
      А кто заплачет об этой пластмассовой, офисно-фитнесовой жизни, где человек превращен в машину переработки денег на дерьмо? В каких блогах встрепенутся какие боги, когда она пойдет на помойку?
      Никто не заплачет, потому что у этой жизни нет души. Эта жизнь, со всеми своими зонами и небоскребами, мертва уже при рождении. июнь

      Петербуржцы знают распрекрасно - быть больным нельзя
      Время от времени в федеральной прессе всплывают статистические данные, собранные петербуржскими социологами - касательно жителей Петербурга. Злые языки утверждают, что нашим социологам с 2003 года, с выборов губернатора, попадаются какие-то совсем особенные петербуржцы. Поскольку наши власти не хотят знать правду ни о чем и ни в каком виде, эти статистические петербуржцы научились своими ответами загадывать загадки не хуже сфинкса. Видимо, просто так, на всякий случай.
      Таким ответом сфинкса стал недавний опрос о здоровье. Судите сами: большинство опрошенных петербуржцев чувствуют себя здоровыми; главная проблема, волнующая петербуржцев, - здоровье (43 %), на втором месте - здоровье близких; большинство петербуржцев не доверяет врачам и следит за здоровьем самостоятельно, пользуясь справочной литературой, телепередачами и советами знакомых.
      Что означает вся эта чертовщина? Ведь ясно и очевидно, что человек, чувствующий себя здоровым, не может назвать здоровье в качестве главной проблемы жизни. Чувствующий себя здоровым не думает о здоровье - в том и состоит его счастье! Неужели социологи пошли на подлог, чтоб не расстраивать Валентину Ивановну? Вот, мол, нечего слишком уж хлопотать о здравоохранении - люди сами говорят, что все хорошо, i [рекрасная маркиза, и хороши у нас дела. Это же род-i юй город президента, тут не люди живут, тут парят орлы! Как писала где-то Тэффи, «они так здоровы, что не дай бог». Но как-то с трудом верится - такой грех взять на душу, и ради чего? Кроме того, я полагаю, даже самые чугунноголовые представители администрации понимают, что считать себя здоровым и быть им - не одно и то же.
      Ломала я голову, ломала. И вдруг поняла. Нет, не было подлога. За пятнадцать пореформенных лет в городе образовалось небольшое количество людей, имеющих капитал или хотя бы выразительную зарплату. Они живут в хороших домах и квартирах, лечатся в частных клиниках, покупают за сто-двести у. е. билеты на престижные концерты, и о них мы можем спокойно забыть - они проживут без нас, а мы без них.
      Для большинства же, о котором и идет речь, платная медицина не по карману, а в государственные поликлиники идти лечиться - надо иметь железное здоровье, особенно психическое. Значит, остается путь самолечения. И люди идут этим путем. А люди упрямы ужасно, люди самоуверенны, люди глупы, наконец. Разве они признают свою неправоту, если они поступили точь-в-точь, как написала газетенка или как посоветовала баба Надя? Врачей обвинить проще простого, а если сам дурак? Остается одно: упорно, до посинения, твердить - я сам лечусь у себя самого, я все делаю правильно, и поэтому я молодец и я здоров, я здоров, я здоров.
      Жители города знают распрекрасно - быть больным нельзя, быть больным - стыд и позор какой-то. Ведь у нас с детских лет этим словом ругаются. «Ты что, больной?» На больных пальцем показывают, над ними смеются, их боятся. Больных укрывают, выпихивают подальше от здоровых. Больной ничем не защищен, никому не нужен. Нет близких - и тебя нет. Наше общество безжалостно, это факт. И добрее оно не станет. А потому и без того уязвимая психика нашего человека дополняется особыми психическими защитами, вроде этой - считать себя здоровым, не ходя к врачам и не зная реального положения дел.
      Реальное положение дел таково: город наш болен, люди наши нездоровы. Они не ходят к врачам и доводят дело до беды. Просто мрут в одночасье, «чувствуя себя здоровыми»... Какое ж тут возможно здоровье, если дефицит йода в воде приводит к поголовной атрофии щитовидной железы, о чем большинство самолечащихся питерцев и не подозревает. Отсюда - вялость, апатия, заторможенность. Все артисты-гастролеры говорят - у питерской аудитории кошмарные реакции, полный холод и спячка. Петербуржцы двигаются, как будто танцуют некое вечное адажио из балета «Лебединое озеро». Развлекитесь, посмотрите отстраненными глазами в каком-нибудь универсаме - как мы ходим, как выбираем товары. Полюбуйтесь на танец «выбор йогурта»... На то, как человек с тележкой загромождает проход и даже не подозревает об этом, созерцая банки фасоли... На долгую игру рук и па-де-де из вздохов при обмене деньгами на кассе...
      И эти люди лечатся самостоятельно! Петербуржцы, опомнитесь. Я буквально взываю к вам с мольбой. Выбросьте на фиг газетенки с их «колонками здоровья», плюньте в телевизор, когда там появятся доктор Курпа-тов и целитель Малахов (вот тоже кот Базилио и лиса Алиса!), отвернитесь от всезнающей соседки, забудьте советы бабушки. А главное - не слушайте бойкий лживый голос, звучащий в уме. Это не интуиция. Это черт его знает кто. Я называю его «фальшивый оптимист», сокращенно - «фалынист». Он всегда говорит нам «э, обойдется» за три минуты до катастрофы. Задушите гадину! Если нет сил на общение с бесплатной медициной (а от нее еще чего-то можно добиться, уверяю вас!), надо всего-то найти частную, но недорогую поликлинику - это реально.
      Накопив малость денег, вместо дурацкой поездки на Кипр или куда там еще (мы, северяне, на зверском южном солнце только лейкемию зарабатываем!), идите на обследование своего тела. Кардиограмма, измерение давления, анализ крови, для женщин - проверка репродуктивных органов стоить будут не так уж дорого, а какую-никакую общую картину можно будет составить. При этом доверие-недоверие врачам тут будет вообще ни при чем, поскольку диагностическая аппаратура нового поколения минимизирует риск ошибки. Сделайте это. Космический разум передает через меня побудительный сигнал!
      Могу свидетельствовать - я сама год назад, почувствовав, что слабею, сходила в такую клинику, прошла обследование, выполнила предписания врачей, и что же? За год даже простуды не было, один легкий грипец, на недельку, и все.
      Чтоб мы были здоровы! Хотя это и не главное на самом деле. Но о главном социологи нас не спросят, а мы - не ответим. июль

      В России можно хотя бы на три дня устроить райскую жизнь для восьми геловек
      Как чудесно с высоты самолета преображается вся неприятная чепуха Земли! Там, где были помойки, драные сарайчики, бездомные собаки, скверно одетые граждане, всякая мелочь и гиль родного быта - вдруг гордо и щегольски расчерченная на ровные прямоугольники, безупречная поверхность какой-то не нашей, нечеловеческой игры. Какое-то поле для небесного футбола либо гольфа. Вот что делает правильная, возвышенная точка зрения.
      «На воздушном океане, без руля и без ветрил... Тихо плавают в тумане хоры стройные светил...» И эти стройные светила, возвышенные надо всем главы государств, с небесной высоты увидели небесный Петербург и провели в нем отменно и со вкусом три дня. Это был дивный город парков и дворцов, прекрасно одетых и образованных мужчин и женщин, церемонных чаепитий с умными людьми и длинных затейливых речей. Саммит «большой восьмерки», этот чудный большой вальс, прозвучал радостной вестью о том, что в России можно хотя бы на три дня для восьми человек устроить райскую жизнь...
      В которую мы не попадем никогда - у нас, питерских обывателей, совершенно свои саммиты. Про один такой «саммит» я вам и расскажу.
      Ранним утром, отработав смену в больнице, что на Каменном острове, гражданин Шафиров (фамилия слегка изменена), 65 лет, вышел на Березовую аллею. Гражданин Шафиров, по образованию инженер, когдато трудился на монтажных работах в области космоса и полжизни провел на знаменитом Байконуре. После чего получил пенсию в три тысячи рублей, но унывать не стал, а освоил дефицитную профессию кислородчика, очень нужную в больницах. Летом гражданин Шафиров вместе с женой-пенсионеркой проживал на социальной даче в Солнечном - куда и спешил, мечтая на ж. д. станции Удельная приобрести бутылку отечественного пива и, сидя в вагоне, эту бутылку выпить. То есть у этого июльского дня открывались некоторые перспективы, и настроение было неплохое.
      На аллее Каменного острова, в трехстах примерно метрах от резиденции К-2, наш герой увидел неприятную картину. Прямо на аллее уселись, извините, гадить по-большому двое парней лет двадцати. Рядом с ними стояли три девицы и жизнерадостно по этому поводу хихикали. Это нам с вами ясно, что мимо молодежных компаний, которые гадят, сидят на спинках скамеек, визжат, матерятся, дерутся и т. д. надо проходить тенью, опустив глаза и дав организму команду: «Меня нет, меня нет». Но бывший комсомолец-шестидесятник, ныне кислородчик пятого разряда Шафиров не сдержался и, проходя мимо ублюдков, энергично ругнулся. Дескать, совсем уже-Далее - понятно. Налетели со спины, подсекли, избили до полусмерти. Перелом челюсти в трех местах, отбитые почки, свернутый нос. Истекая кровью, гражданин Шафиров, 1941 года рождения - да, родившихся в этот год не так-то просто извести! - сумел добраться до ж. д. станции Удельная и даже по привычке купил бутылку пива. Но выпить ее уже не смог...
      Так встретил свой саммит доблестный кислородчик, пролежавший все райское саммитовское время в больнице. Врачи отнеслись к гражданину Шафирову добросовестно и ответственно - и в «Скорой помощи», и во время операции. Их он хвалит, поминает добрым словом. Правда, врачи все были пожилые уже, в возрасте. Приходили к нему из правоохранительных органов, спрашивали, что и как. А что и как, когда он и разглядеть тварей не успел. Ну, один из них был в синих джинсах. И что теперь?
      А рядом на койках казенных много всякого народу лежало, как-то совсем не интересуясь саммитом - кого избили и ограбили, кого просто избили. В основном - пожилые.
      Здоровые, молодые - бьют, убивают старых, ослабленных! Вот это, друзья, и есть фашизм. Не декоративный, из фильмов ужасов, с какими-то знаменами и конспирациями, с пистолетами и сайтами. Реальный, простой, бытовой фашизм. Убей старика, вырви сумку у старухи - и давай развлекаться.
      Думаете, я преувеличиваю? А вы поспрошайте друзей, знакомых - и быстро выяснится, что у одного маму избили, у другого папу ограбили, напали, отняли, уворовали, стукнули, а не то и убили напрочь.
      На изломе времен из зубов дракона выросло страшное племя. И стыдом и позором является угодливое заискивание разных вертких телевизионных типчиков перед «такой хорошей нашей молодежью». Молодежь у нас - жуткая. Да, есть некоторое количество, весьма ограниченное, чистых, милых, образованных молодых людей. Но тонут они, вызывая печаль и страх за их участь, как капля в море пропадают среди фантастических скотов. Тупых, злобных, жаждущих скотского самоутверждения, абсолютно безнравственных сволочей. И хихикающих с ними кривоногих тупорылых девиц, хлещущих пиво из горла, матерящихся мерзкими голосами, потерявших уже всякое подобие женственности. И, чтобы не видеть, до какой тоски город забит этими гадами, надо сесть на самый быстрый и дорогой самолет и взмыть под облака. Тогда, конечно, забудутся все скорби земли и любимый город перестанет зиять своими язвами. Тогда можно и помечтать о неуклонном приросте населения России, о триумфальном вступлении Отечества в ВТО, о прекрасном и разумном государстве, воплощающем в жизнь блистательные национальные проекты...
      Но у меня такого самолета нет. И, завидя токующих в телевизоре тетеревов и тетеревиц государственного масштаба, я лишь тихо шепчу: «О, чтоб вас...» Не хотите спуститься на землю, господа? Не хотите, я понимаю. Но и я к вам в облака не полезу. Как-нибудь здесь доковыляю остаток своей скучной службы Отечеству, со своими родными, забитыми старичками, и со всей грязью и грустью родного угла. Я не праведник, я просто Бога моего боюсь. август

      ? Медный всадник реально приходит ко всем разрушителям и осквернителям Петербурга
      Прибыла к нам в конце августа стайка иноземных архитекторов с веселыми и любопытными лицами. Принимала их по высшему разряду нынешняя, почти что царская чета хозяев града Петрова - господин Миллер и госпожа Матвиенко.
      Архитекторов подняли в воздух и показали Санкт-Петербург с небесной высоты, затем спустили вниз на реку и продемонстрировали город с точки зрения воды - дабы ученые иностранцы прикинули в уме, как наилучшим образом испортить все то, что они увидели. Ведь именно кому-то из них выпадет роковая карта - спроектировать башню «Газпрома» в месте слияния Невы и Охты. Интересно, хватило ли кому-нибудь из них совести или вкуса сразу отказаться от предложенной черной миссии? Наверное, нет. Для европейских архитекторов, скованных старыми городами Европы по рукам и ногам, очень уж велик соблазн вовсю развернуться в чужом месте. В бесхозном городе, которого никому не жалко! В городе, где знаменитая триада правильной человеческой жизни - построить дом, посадить дерево, вырастить сына - для некоторых властителей звучит наоборот: «снеси дом, сруби дерево, погуби сына».
      Вписать в ландшафт исторического центра 300-метровую башню и при этом не повредить невскую панораму невозможно. Для чего затеяна показуха с архитекторами - непонятно. Палачи не осматривают тело жертвы перед тем, как срубить ей голову. Городская администрация и верхушка «Газпрома» идут на прямые нарушения закона - в центре города нельзя строить здания выше 48 метров, - но при этом делают какие-то магические пассы трясущимися от жадности руками, уверяя, что все будет к лучшему.
      Между тем все идет к худшему - и главным образом для инициаторов проекта башни. Во-первых, никакой башни не будет. Во-вторых, все попытки ее соорудить закончатся для них плачевно. Задумывались ли вы когда-нибудь, отчего удалось уничтожить старую Москву, притом до основанья, так что фильмы из прошлой жизни приходится снимать в глубинке, поскольку в столице не найти даже десяти неповрежденных метров старой застройки, - и не удалось, даже до сих пор, уничтожить Петербург? А произошло это по причинам не физическим, но - метафизическим. У каждого города, как и у каждого человека, кроме материального тела, есть душа и дух. И вот дух города Москвы, что очевидно, слишком податлив и добродушен, он не умеет сопротивляться, и нелишне напомнить, что Москва неоднократно оказывалась в руках врага.
      Петербург в руках врага не был никогда. Дух города - нервный, гневливый, исключительно упрямый - вдобавок мстителен и зол. Каждого, кто тронет Петербург, ждет ужасное невское возмездие. Возьмем недавнюю историю с Мариинским театром. Не имея на руках ни технического проекта, ни экспертиз, а располагая всего лишь красивой французской картинкой и страстной мечтой Валерия Гергиева о новой сцене, снесли целый квартал на Крюковом канале. И что? И ничего - никакой новой сцены не появилось, на запасной, третьей сцене постоянно происходят строительные неурядицы, и даже, по слухам, пошатнулась репутация знаменитого дирижера в мире. А это только начало возмездия. Свое получат все - и те, кто сидел на бульдозере, и те, кто отдавал команды, и те, кто принял решение, и кто на этом решении настаивал, и при чьем попустительстве это произошло, и те, кто молчал равнодушно, - словом, все. Как воскликнул в одной статье журналист Дмитрий Циликин: «Медный всадник придет за тобой!» И это не просто красивая хлесткая фраза - Медный всадник реально приходит ко всем разрушителям и осквернителям Петербурга. Правда, это происходит не моментально, поскольку «медленно мелют мельницы Господа», все в Небесной канцелярии происходит строго по закону, преступников долго судят, потом передают дело в Главное управление исполнения наказаний, и вот тот, кто воображал, что он чем-то распоряжается, начинает чувствовать, что его судьба решительно не в его руках...
      Считаю своим прямым долгом предупредить тех, кто причастен к идее сооружения чудовищной башни: сдавайтесь сейчас, без боя. И не то чтобы мне было жалко этих людей, вовсе нет. Если я завтра проснусь и выяснится, что господин Миллер улетел на Луну, а госпожа Матвиенко заснула летаргическим сном, я не буду очень уж рыдать от горя, и не уверена, что в городе сыщутся хотя бы десять человек, которые по этому поводу рыдать будут. Но когда видишь, как люди веселыми ногами идут в пропасть, тот факт, что эти люди тебе не симпатичны, отступает перед явным долгом всякого зрячего: предупредить слепых - вы идете в пропасть.
      Остановитесь. От незаслуженных денег и почестей вы потеряли голову, а вы ведь не боги, но всего лишь люди, такие же, как все, белковые тела. Не берите греха на душу. Не надо повторять безумие Вавилона! Оставьте в покое невские берега - и тогда, может быть, невское возмездие отступит. Хотя один мистический «срок» господин Миллер и госпожа Матвиенко уже получат неотвратимо - за снос стадиона имени Кирова, они еще могут избежать высшей меры невского накаИ, спрашивается, для каких надобностей «Газпрому» нужна 300-метровая башня и за какие заслуги она ему положена?