Глава 15

Голова гудела, во рту — как мел жевала, а под веки словно насыпали песок. Аля открыла глаза, сморгнула набежавшие слезы. Взгляд уткнулся в странный узорчатый потолок, похожий на дно корзинки. Девочка с трудом повернула голову и уперлась носом в такую же плетеную стену.

— Она пришла в себя, — услышала голос.

Чьи-то жесткие пальцы прикоснулись к щеке и развернули голову в другую сторону. Над ней наклонились двое мальчишек, их лица показались Але знакомыми. Один из них, младший, поднес к ее губам кувшин, и Аля жадно потянулась к воде. С каждый глотком возвращалась память: это Рик, и голос она слышала именно его. Ночь они провели все вместе у столба — болью отозвались запястья — а потом их повели к камню... В горле запершило, но это скорее — просто воспоминание. Да, узкие светло-зеленые листья... Аля вдохнула дым и потеряла сознание. Кажется, случилось что-то еще, но на попытку вспомнить голова отозвалась такой болью, что девочка поспешно отказалась от этой части своей биографии.

Села, взяла кувшин в руки — влажные прохладные стенки приятно легли в ладони.

— Что это за гадость дымила? — обвела взглядом ребят: подавленного Рика, растерянного Алешку. — Остальные где? У, зараза, как голова трещит!

Рик на четвереньках перебрался к двери, потянул край закрывавшей выход шкуры. Алиным глазам открылась уже знакомая площадь. К двум столбам были привязаны Влад и Тимс, веревки туго впивались в запястья, накрепко приматывая вытянутые вверх руки. И если более высокий парнишка мог чуть опустить локти, то Влад вытянулся в струнку, стоя на цыпочках.

— Это было испытание, — глухо объяснил Рик. — Я поздно понял. Там уже не мог сказать, чтобы вы затаили дыхание — они бы решили, что нам есть что скрывать.

— Я догадался, — после паузы сказал Алешка. — Только все равно нахватался. Ну, хоть сознание не потерял.

Аля отхлебнула воды, в горле першило не переставая.

— Ничего не помню. То есть дым помню — а дальше полный провал. Чего было-то?

Рик хотел начать говорить, но Алешка бросил на него предостерегающий взгляд. Это девочку рассердило, а страх за оставшихся на площади ребят сделал ее грубой.

— Ну? Что за идиотские тайны?!

— Да нет никаких тайн, — быстро заговорил Рик. — Это дурман-трава, я вспомнил, мне Талем показывал ее в гербарии. Она мгновенно опьяняет, разум туманит. Можете сболтнуть то, что раньше бы не сказали.

— В смысле, что у пьяного на уме, то и на языке? — все еще морщась от головной боли, спросила Аля.

— Ну, примерно, — после секундного раздумья согласился Рик. — Они и спросили, мол, чего вам надо и какого лешего приперлись. Ты вполне честно сказала, что они тебе на фиг не нужны. Лешка — что у него совсем другие планы, и посмотреть на поселок, конечно, интересно, но он бы с удовольствием обошел его стороной. Я — что мой отец не воюет с горными и учит меня уважать их.

— А Влад? — с тоской спросила Аля, примерно догадавшись об ответе.

— А Влад устроил скандал, — мрачно подтвердил Алешка. — Кричал, что дикарям место в книжке, и чтобы его не тыкали этими палками. И вообще, погибнуть от рук киношных персонажей — это идиотизм, и его надо немедленно отпустить. Он еще много что говорил, я не запомнил.

Рик кивнул и добавил:

— Кажется, они сочли себя оскорбленными.

Аля тихо застонала.

— А Тимс сказал, что он воин, и, если его тэм прикажет, он будет их убивать, — закончил Рик.

Девочка посмотрела на площадь: Тимс поглядывал по сторонам. Влад же опустил голову. Аля заметила, что из шевелюры у него выхвачен клок волос, и только тут поняла, что болталось на веревках, натянутых между столбами — тонкие прядки, длинные и короткие, прямые и локоны. Их было очень много — не меньше трех десятков.

— И что теперь?

Рик пожал плечами.

— Пока — ждем. Охранник, дракон его раздери, тупой попался. Чуть высунешься или сказать что попробуешь — сразу ножом машет.

У Али снова заломило в висках. Она намочила рукав водой из кувшина и провела по лбу. На мгновение стало легче.

— Дайарена — это имя или титул? — спросил Алешка.

— До этого дня я думал, что лешачьи выдумки. А вообще, вроде как ведун у нас, только все дайарены — женщины.

Аля поставила кувшин у стенки и снова легла, свернувшись калачиком и положив руки под голову. Она пыталась вспомнить хоть что-то из происшедшего в дымном кругу, но боль тут же подступала снова. Рик сидел на земле, закрыв глаза, и чутко прислушивался к тому, что происходило снаружи. Алешка маялся, бродил от стенки до стенки. Алю это метание раздражало, но она не решалась сделать замечание.

Когда в узкую щель между косяком и пологом не падала тень от стража, Рик тихонько отодвигал шкуру. Тимс устал и уже не смотрел по сторонам, а Влад лишь пару раз поднял голову, отгоняя приставучих насекомых. День обещал быть жарким, и уже сейчас солнце залило всю площадь.

Охраняли двое: один у входа, другой присел в тени хижины и быстро что-то сплетал из тонких полосок кожи. Несколько ребятишек с интересом разглядывали пленников. «Хоть камнями не кидаются», — вздохнула Аля. Пару раз проходили женщины в своих странных одеждах, одна несла корзинку, полную свежеиспеченных лепешек, и девочка сглотнула слюну. Кажется, под навесом завтракали. Мужчин не видно, но за задней стенкой слышались их громкие голоса, звяканье метала и фырканье коней.

К полудню Аля совсем ослабла от голода и неподвижно лежала на земляном полу. Что чувствовали ребята, стоя на самом солнцепеке, — она старалась об этом не думать, иначе отчаяние волной подкатывало к горлу.

Когда полог распахнулся, подняв тучу пыли, Аля даже не шелохнулась. В хижину шагнула дайарена. Прошмыгнула маленькая девочка, поставила перед ребятами корзину с лепешками и кусками мяса. Тут же отпрянула обратно и уже из-за приоткрытого полога сверкала глазенками. Женщина посмотрела на ребят и ровным, без интонаций, голосом произнесла:

— Двое из вас могут принести зло моему народу. Один — убивая нас по приказу. Второй — оскорбляя нас. Наши духи давно не получали жертвы, и чем страдать безвинным, я лучше подарю им этих двоих. Они будут висеть на столбах Чиа-ту, пока духи не возьмут их жизнь. Как только это произойдет, вас отпустят.

Алешка вскочил, пытаясь возразить, но дайарена вышла. В хижину заглянул воин и ударом отбросил мальчика, рванувшегося следом. Вытащил длинный нож, показал вполне недвусмысленно. Рик медленно подошел к выходу, всем видом демонстрируя, что не намерен сопротивляться:

— Мы хотим поговорить с дайареной. Попросите ее прийти еще раз.

Страж отрицательно мотнул головой.

— Ну, пожалуйста! Это очень важно!

— Дайарена уже говорила с вами, — казалось, что воина просто раздувает от осознания собственной значимости — как же, оберегает свою госпожу!

— Но мы не успели ей сказать!

— Дайарена все знает сама! — возмутился страж и запахнул полог.

— Подождите! — Рик попытался еще раз.

— Я сказал — нельзя! — отрезал воин, выдирая из рук мальчика край шкуры. — Молчите!

— Но я сэт, наследник князя Отина! — выпалил в отчаянии Рик.

Стражник с интересом заглянул в хижину, ухмыльнулся:

— Наша дайарена выше всех князей! Еще слово, язык отрежу! — погрозил он ножом.

Полог снова упал, оставив маленькую щель, в которую просматривался кусочек площади.

— Индюк набитый! — разозлился Алешка, до того благоразумно не вмешивавшийся в спор.

…— Надо есть! — резко сказал Рик, когда Аля с возмущением оттолкнула корзинку. — Ты что, хочешь совсем ослабнуть? Ребятам это не поможет, а что дальше будет — святой Вакк знает! Ешь!

Девочка послушно взяла лепешку. Первый кусок протолкнулся с трудом, но потом сосущая пустота в желудке потребовала еще. Стараясь не думать о голодных друзьях, Аля быстро рвала хлеб зубами. Алешка после слов Рика тоже начал есть.

— Что будем делать? — спросила Аля, когда корзинка опустела.

— Стражник сменится, попрошу еще раз. А пока ждать, — ответил Рик.

«Опять!» — девочка хотела сказать, что им легко тут сидеть, а каково стоящим на площади? Но смолчала — об этом помнили и без нее.

Рик лег на спину, прикрыл лицо от света ладонью. Аля снова свернулась калачиком, закрыла глаза. Она думала о Владе, о том, что видела его счастливым трижды: когда он улыбался Золотому сну, в Рамане во время «поединка» с бродячим фокусником и в роще Счастливого духа. От Влада мысли перекинулись на Даня. Потом на оставшихся у Ласка ребят. То, что она мысленно поставила их в один ряд, испугало Алю, и она открыла глаза. И тут же наткнулась на внимательный взгляд Алешки. Мальчик сидел, прислонившись к стене, поставив локти на колени. Положил подбородок на сжатые кулаки и смотрел на Алю.

— Ты совсем не помнишь, что говорила в том дыму? — насторожено спросил он.

Девочка равнодушно покачала головой, и ей показалось, что мальчик перевел дыхание. Неужто ляпнула что-то не то? Но тогда бы Аля оказалась на площади, а не в лачуге.

Время тянулось невыносимо — солнце словно приклеилось к безоблачному небу и не двигалось. С каждой минутой надежда на благополучный исход угасала. Аля села — все равно не уснет.

— Не изводи так себя, — Алешка пристроился рядом. — Мы что-нибудь придумаем.

— Что мы придумаем? Что?!

— Не шуми, Рика разбудишь, — спокойно заметил Алешка. — Выход найдется.

Она примолкла, удивленная. Какая-то незнакомая сила звучала в его голосе— уверенность, что Алька послушается. Да, он уже не тот мальчик, что плакал в сарае у Дарла. Это несколько смутило: такого уже не ударишь словом, не возьмешь над ним верх.

— Ты бы поспала, Рик прав — этот индюк сменится, будем пытаться уговорить другого. Надо иметь нормальные мозги.

— Я все равно не усну, — качнула головой Аля.

Внутренний жар опалил ее — ужасно захотелось лечь к Алешке на колени и закрыть глаза. И от невозможности этого после всех язвительных реплик, нанесенных ему обид, закружилась голова.

Алешка пробрался к пологу:

— Тимс еще держится.

«А Влад?» — хотела спросить Аля, но промолчала, уткнулась лбом в колени.

Вскоре проснулся Рик, вопросительно глянул на Алешку.

— Тот же, не менялись, — без слов понял он.

У Али покатились слезы; она старалась не вздрагивать и плакать молча.

Ребята уже потеряли всякую надежду, когда поселок оживился. По улице пробежали несколько воинов, где-то вдалеке заржали кони. Их страж отошел, остановил босоногую девушку в мужской одежде и принялся расспрашивать. Рик попытался воспользоваться случаем выскользнуть наружу, но у воина словно глаза на затылке были — он быстро обернулся и наполовину вытащил меч. Рик тут же отпрянул.

Пленники встали у двери, пытаясь хоть что-то рассмотреть в щель между косяком и пологом. Аля почувствовала рядом плечо Алешки и незаметно качнулась назад, коснулась его. Тот чуть отвел голову — Алины волосы щекотали подбородок. Девочка разозлилась: вот, она только мешает ему! И вообще, дура — нашла время. Вон Влад даже голову не поднял взглянуть на суматоху.

Пробежал «паж», скрылся в белой хижине. Через минуту появилась дайарена. Прежде чем кто-то из ребят успел сделать движение, страж выбросил в их сторону руку с мечом.

К дайарене подвели белую лошадь, попоной для которой служила сетка, сплетенная из тонких кожаных ремешков, украшенная кусочками шкур и белыми перьями. Не оседланная, только вилась искусно сплетенная уздечка. «Паж» подхватил женщину на руки и посадил на коня чуть боком, словно в дамское седло. Потом взял лошадь под уздцы и повел с площади.

— Чего это они? — спросил Алешка, с тревогой наблюдавший за действом.

Рик с досадой пожал плечами:

— Я вам что, ведун? Подождем.

— Ждем и ждем! А чего ждем?! Чего? — взорвалась Аля.

— Не шуми, — резко бросил княжич, прислушиваясь к происходящему в поселке. — Отряд какой-то едет. Не очень большой, но и не местные.

Аля не поняла, как Рик это определил — далекие звуки ей ни о чем не говорили, но послушно замолчала. А княжич оказался прав: на площадь вернулась дайарена в сопровождении своих воинов: по правую руку от женщины ехал вождь, а по левую...

— Талем! — крикнула Аля и рванулась вперед.

Алешка еле успел ее перехватить, прежде чем страж двинулся к ним. Прижал к себе, закрыл рот ладонью. Ведун перевел взгляд от столбов, ободряюще улыбнулся ребятам. Сима, ехавшая в арьергарде, вскинула голову и толкнула Славку, в упор смотревшего на Влада. Славка нашел ребят взглядом и облегченно выдохнул.

— Все-таки добились своего, — заметил Алешка, отпуская Альку. — Оба с мечами.

— Святой Вакк! — с болью выдохнул Рик.

Аля обежала взглядом присутствующих — из отряда, кроме ведуна и Аскара, осталось трое — Атен, Ильм и Филат, — все осунувшиеся и очень уставшие. А Сима так вообще почернела, губы — как короста запекшаяся. Лошади тяжело вздымали бока; скакали, наверное, без передыху.

— Они ранены? — испугалась Аля, разглядев бурые пятна на одежде.

— Нет! Ты что, не видишь? Только Филат, — ответил Рик. Пожилой воин сидел неестественно выпрямившись, прижимая перевязанную руку к боку.

Процессия остановилась, всадники спешились. Славка попытался подойти к Владу, но страж преградил ему дорогу. Мальчик с досадой глянул на Аскара, тот успокаивающе кивнул. Славка же стиснул губы. Талем помог дайарене спуститься на землю. Алю поразило, с каким почтением ведун подал руку женщине. Дайарена благодарно наклонила голову и отошла в сторону, словно передавая власть вождю. Тот не замедлил этим воспользоваться и тут же начал отдавать приказы.

Под навесом засуетились девушки, расставляя кувшины и тарелки. Двое мальчишек притащили роскошную белоснежную шкуру. Подростки перехватили коней, повели за хижины. Аскар проводил их недоверчивым взглядом, и Талем успокаивающе что-то шепнул сотнику.

Вождь жестом пригласил гостей. Ведун быстро заговорил, показывая то на стоявших у столбов ребят, то на заключенных в хижине. Вождь нахмурился, вмешалась дайарена. Что-то холодно ответила Талему, махнула рукой воинам. «Паж» подбежал к хижине:

— Дайарена приглашает вас.

Ребята только шагнули за порог, как на них налетели Славка и Сима. Аля заметила в глазах девочки слезы и озадаченно моргнула.

— Что удивляешься? — слабо улыбнулась Сима. — Мы уже и не надеялись вас найти. Особенно тебя с Лешкой, — думали, занесло вас черт знает куда!

— Разговоры потом, — остановил их Аскар, ухватил Рика за плечо и повел к навесу.

На белоснежный мех опустилась дайарена, пригласив к себе ведуна. На ярко-рыжий ковер, сшитый из множества лисьих шуб, сели вождь и Аскар. Остальным гостям достались жесткие серые шкуры.

Тимс ловил взгляд сотника, а Влад так и не поднял головы. Это Алю испугало, и она пропустило начало разговора.

— ... духи давно не получали свою жертву, они могут рассердиться на нас, — говорила дайарена.

— Но разве нужен вашим духам человек из другого мира? — возразил Талем.

— Что ты хочешь этим сказать, ведун? — насторожилась женщина и быстро переглянулась с вождем.

— Дайарена, уж кто-кто, а ты должна была понять это сразу, — с мягким укором заметил Талем.

Женщина легко поднялась, прошла к столбам — белая накидка плеснула по спине, точно крылья. Смуглая ладонь легла на грудь Влада. Мальчик не отреагировал, но дайарену это не смутило. Она постояла так несколько секунд, потом отшатнулась, брезгливо отряхнула руку.

— Герм, я отпускаю его, — повелительно бросила вождю.

Тут же подбежал воин, полоснул по веревкам ножом, и Влад мешком упал на землю. Мужчина подхватил обессиленного пленника и потащил вслед за торопливо побежавшей к хижинам женщиной в зеленом сари.

— Это травница, не бойтесь, — торопливо пояснил Талем.

Вождь кивнул, подтверждая его слова, потом сказал:

— Ваш раненый пусть тоже пойдет.

— Иди, — велел Аскар Филату.

— Тимс... — еле слышно начал тот.

— Иди. Разберемся.

Аля проводила пожилого воина сочувственным взглядом — тот выглядел не лучшим образом и еле держался на ногах. Дайарена перешла к Тимсу, заглянула ему в глаза. Успокоившись, прикоснулась к нему, легко, формально.

— Чиа-ту, этот наш!

Аскар нахмурился.

— Не волнуйся, разговор еще не закончен, — шепнул Талем.

Озадаченная дайарена вернулась на место, села:

— Да, это урок мне. Я привыкла, что знаю все, и перестала смотреть. Спасибо, ведун, что не дал совершиться непоправимому. Что ты хочешь за это?

— Жизнь этого мальчика, — указал он на Тимса.

Женщина чуть усмехнулась:

— Он не мальчик, он считает себя воином. Сам признался, что, если прикажут — убьет мой народ. Я обещала жертву духам и не могу забрать ее у них. Духи и так будут разгневаны на меня.

— А если мы предложим замену? Может быть, духи согласятся на что-то другое? — не сдавался Талем.

— Что ты можешь предложить более ценное, чем человеческая жизнь? — улыбнулась дайарена.

У Али от ярости даже ладони зачесались. Как она ненавидела эту женщину!

— Я не знаю, что ваш народ ценит больше.

— Мой народ больше всего ценит благополучие своей дайарены! — резко выкрикнул вождь.

— Тогда что больше всего ценишь ты, дайарена? Верность? Любовь? Самопожертвование? Может быть, золото?

Женщина вскинула голову, еле слышно стукнули деревянные бусы на старческой морщинистой шее.

— Ты неучтив, ведун. Но ты прав. Я знаю, какую жертву примут наши духи. Любовь ведуна.

Талем тронул ворот, пытаясь нащупать пропавший шнурок от мешочка с землей.

— Увы, дайарена, но этого нет.

— Сейчас — нет. Я возьму у тебя способность увидеть ту, которая тебя любит, и которую можешь полюбить ты. Ты будешь рядом — и не поймешь этого. Она скажет тебе о своей любви — ты ей не поверишь. Твоя избранница пройдет мимо тебя как тень. Ты не найдешь ее. Никогда.

Голос дайарены не был громким, но он разнесся по всему поселку. Талем на мгновение изменился в лице.

— Это не жертва, это проклятие, — выдавил он.

— Проклятие? — подняла брови дайарена. — Ну, тогда ты можешь утешиться тем, что может найтись женщина, способная его разрушить.

«Стерва!» — разозлилась Аля. В усмешке дайарены легко читалось: вряд ли такое возможно. Девочка зябко повела плечами. Это что же — знать, что ты обречен на одиночество? Она представила: Алешка никогда, ни при каких обстоятельствах и условиях не увидит в ней желанную девушку. Ни сейчас, ни через несколько лет. Никогда. «Ни-ког-да», — повторила она про себя по слогам. Или так — она сама приносит эту жертву... У Альки закружилась голова, совсем как во время болезни.

Талем помолчал, посмотрел на Тимса.

— Может быть, так будет даже лучше, — ведун провел рукой по седым волосам. — Я согласен.

Женщина довольно прикрыла глаза. Тимса тут же освободили, увели в лачугу травницы.

— Раздели с моим народом хлеб и вино, — приглашение дайарены больше походило на приказ. — А я должна поговорить с духами, — по ее знаку «паж» метнулся к коновязи.

Хлеб и вино были просто символами — под навесом раскинулся богатый стол. Кусок не лез Але в горло. Казалось, весь поселок рассматривает их как диковинных зверюшек. Девочка злилась, но молчала — даст бог, все обойдется. За исключением настырных взглядов, хозяева гостям не досаждали. Несколько воинов расползлись по серым шкурам, рассеянно жевали мясо и казались больше обеспокоенными отлучкой дайарены. Видно, занимать гостей разговорами не в обычае горного племени.

— А мы послали в поселок Даня, — с горечью вспомнил Рик, обращаясь к ведуну.