Ведун разгладил складки на голубой ткани. К ночи похолодало, и он предпочел набросить поверх кафтана плащ, такой же, как и у остальных ратников.

— Хороший мастер расскажет многое — где бывал его владелец, и что в жизни его случалось — радость какая или горе. Раманский мастер подскажет, как пройти Башню на границе.

— Талем, а кто вы? — поинтересовалась Сима.

— Я духовник. Мое призвание врачевать души, я могу заглянуть в самые дальние ее уголки.

— Опаньки! — вырвалось у Влада.

Ведун улыбнулся.

— Я никогда не делаю это без разрешения. Или без необходимости.

— Талем, — Рик поднялся и взял ведуна за рукав. — Мне у тебя кое-что спросить надо.

Отошли они недалеко. Альке, во всяком случае, все было слышно. Правда, что греха таить, она внимательно прислушивалась.

— Мне кажется, Аскар на меня за что-то злится. Это он из-за того, что я в плену... ну, в рабстве, был?

— Нет, что ты, Кир.

— Тогда почему? Я же вижу, что-то не так! Он такой сердитый.

Талем помолчал. Потом нехотя ответил:

— Тэм Мафин, они с Аскаром друзья. Князь не простил, что Мафин тебя потерял. Говорит, что же это за тэм, у которого из-под носа мальчишку крадут, а тот даже и следов найти не может. А Мафин, видно, за собой вины не чувствовал, да и высказал князю такое, что вассалу говорить не след. Мафин, он же вспыльчивый, расшумится, так деревья гнутся. Лишили его титула, теперь в сотне Леона простым ратником служит. Аскара это гложет, он тоже Мафина не винит. И все вроде как из-за тебя произошло. Аскар, конечно, понимает, что не прав, да с собой справиться не может.

Алька еще бы послушала такой занимательный разговор, но перебил подошедший парнишка. Тот самый, что котелок чистил. Самый младший из всех воинов, он был чуть постарше ребят.

— Хей! Вы правда из другого мира? — присел он рядом на корточки. Выбрал момент, когда никого из старших не было, и подобрался к ребятам.

— Правда, — коротко ответил Влад.

— Я Тимс, — поглядывая по очереди на всех светлыми зелеными глазами, представился он. — И как там оно у вас?

— Что — оно? — уточнил Влад.

— Ну, вообще, — показал Тимс руками нечто больше.

— Нормально, — так же кратко ответил Влад.

Парень смутился:

— Вы это... ну, извините, что побеспокоил, пойду я.

— Обидели человека, — вздохнула Сима, когда парнишка отошел.

— А чего он? — огрызнулся Влад. — Того, оно! Задает вопросики.

— Злые мы стали, — меланхолично заметила Сима.

— А я и раньше добрым не был, — Влад демонстративно зевнул и пошел устраиваться на ночлег.

Путешествовать в отряде оказалось намного проще. Во всяком случае, Алька могла пожалеть только об одном: ночевках, во время которых нужно было греться друг о друга. Сейчас всю ночь поддерживали огонь, и тонкие на ощупь шкурки неплохо согревали. Вот и не выпадал больше шанс уткнуться носом в Алешкину спину. Смотреть на его шею, на спутанные прядки волос, слушать его дыхание. И словно бы во сне касаться его плечом.

Аля посмотрела вперед. Алексей ехал рядом со Славкой, мальчишки о чем-то разговаривали. Алешка чуть повернул голову, и Аля видела его щеку. Вот он мотнул головой, будто возражая. Интересно, о чем они?

Оглянулся Аскар, махнул рукой, и отряд перешел на рысь. Але стало не до наблюдений. Тэм не преувеличивал, когда обещал поднять рано. Солнце еще не взошло, а на месте привала уже тушили костры. Алька была этим недовольна: тэм не дал ей досмотреть потрясающий сон. Она в каком-то замке, в пышном платье с кринолином, с высокой, «взрослой» прической, с изумрудным колье и длинными серьгами. При быстром движении серьги касались щек, шуршало платье, чуть постукивали каблучки. Шла Алька роскошной анфиладой — просто как в кино. В одной из комнат блеснуло огромное, во всю стену, зеркало, и Аля буквально прилипла к нему. Девочка проторчала бы там дольше, но смутное беспокойство гнало вперед. Аля помнила, что это только снится и может вот-вот закончиться. А ей обязательно нужно было найти Алексея. Он тут, во дворце, Аля в этом уверена... И такой сон прервали!

Город показался на горизонте, когда день перевалил через полуденную черту. Небольшой, даже меньше Росвела, так показалось Альке. С виду такой же мирный, в отличие от приграничного Лонда.

При въезде разделились: кроме ребят, поехали ведун, Аскар, Тимс и еще пара воинов — Атен и Филат — Алька с трудом вспомнила их имена. Куда делись остальные, девочка не поняла, занятая разглядыванием домов. Впрочем, на одном из перекрестков ей показалось, что мелькнули знакомые всадники.

На улицах было на что посмотреть: на всадников, кареты, прохожих, забавные флюгеры на крышах, резные ворота, гербы, прибитые на богатых домах. Часто попадались маленькие лавки с открытыми витринами, защищенными от воровства специальными амулетами — так объяснил ребятам ведун. И чего там только не было! Каменные вазы и чаши, резные узорчатые пластинки непонятного назначения, шкатулки — всевозможных форм и размеров, браслеты, ожерелья...

— Бажов, честное слово, «Хозяйка Медной горы», — пробормотала Сима, тоже с восторгом разглядывавшая витрины.

— Угу, — согласилась Аля, с трудом отрывая взгляд от колье из странных голубоватых камней. И то, только когда Влад ехидно предложил ей сесть на лошадь задом наперед.

Ведун посмеивался, Аскар равнодушно взирал на все из-под лохматых бровей. Проехали мимо оружейной лавки, и тут уже пришлось окликать Симу.

— Тяжелое у тебя положение, — посочувствовала ей Алька. — И женские цацки интересуют, и мужские. Так и разорваться недолго.

Сима только фыркнула в ответ и снова впилась взглядом в выставленный на витрине палаш. Лавки каменных дел мастеров закончились, пошли товары оружейников. Тут Але осталось только одно развлечение: комментировать жадные взгляды ребят. Но потом громко заспорили Сима и Рик, вмешался Славка, и девочке пришлось примолкнуть. Тем более, Аскар с большим интересом прислушивался к разговору.

Когда мелькнула невесть как затесавшая на этой улице лавка с витриной, завешенной тканями, Талем остановил коня:

— Зайдем, вам нужно переодеться.

Алька чуть покраснела: ее смущал собственный вид.

В магазинчике было тесно и душно. Почему-то горьковато пахло травами. «От моли, что ли?» — недоумевала девочка, пока Талем торговался с купцом. Наконец, они договорились, и юным дамам вручили охапку нарядов, указав за плотную занавеску.

Вся одежда оказалась темной, немаркой, как раз для дороги. Брюки точно впору, правда, чуть короче, чем болтались на девочках до того. Расшитые отвороты доходили до середины икры. Аля решила, что тут такая мода. Рубашка привела в восторг: тонкая, мягкая, с неяркой вышивкой — светло-желтые нити на коричневом поле, — по плечам и подолу. А поясок, сплетенный из тонких кожаных ремешков и украшенный деревянными бусинками! Аля обхватила им талию и посмотрела на Симу.

— Да, меч на такой не повесишь, — хмурилась та, подпоясываясь.

Аля только усмехнулась. Каждому свое!

— Вы скоро? — окликнули их из-за занавески.

— Сейчас, — отозвалась Аля, затягивая в хвост отросшие волосы найденной в груде одежды лентой.

Мальчишки тоже переоделись. Они-то могли закрепить оружие на поясе, но толку с того — с мечом был только Рик.

…Аля недоумевала, как ведун ориентируется в переплетении улочек. Но Талем уверенно ехал впереди, почти не оглядываясь по сторонам. На одном из поворотов ему навстречу выехал всадник, знакомый, из отряда. Наклонился, что-то негромко сказал. Ведун согласно кивнул и свернул туда, откуда приехал воин.

Доехал до высоких ворот, чуть стукнул кулаком. Створка тут же приоткрылась, и гостей впустили во двор. Поменьше, чем у Ласка, но так же спускалась со второго этажа лестница, — дрова рядом с ней, правда, не лежали. Аля оглянулась: а вот сторожка есть. На пороге торчал бородач и сверлил приехавших взглядом.

— Сначала хозяин велел пригласить только вас, — подошел к ведуну невысокий мужчина.

Талем ушел, остальные спешились. Подбежали двое мальчишек, приняли у них лошадей. Алешка проводил их чуть прищуренными глазами. Рик быстро глянул на него, на конюшню и демонстративно отвернулся. Тимс попытался разговорить стражника, но тот так зыркнул, что парнишка предпочел ретироваться.

Ждать пришлось недолго. Слуга вышел и пригласил Аскара с ребятами. Дом мало отличался от жилища Ласка — тот же скрипучий деревянный пол, крутая лестница. Скользя ладонью по перилам, Аля думала: «Как там ребята? Так много времени прошло!» Остальные тоже притихли, и девочка была готова биться об заклад — причина крылась вовсе не в смущении от предстоящей встречи с ведуном-мастером, а воспоминаниях.

А вот комната отличалась от виденных ранее, причем существенно. Плотные шторы, висевшие на окнах, почти не пропускали свет; тускло горел шар над дверью. Меблировка скромная: небольшой стол, совершенно пустой, пара стульев и длинная лавка вдоль стены. Два кресла с высокими резными спинками. В одном устроился Талем, в другом — хозяин. Оказался он постарше ведуна, но и не седобородым старцем, как представлялось Але. Мастер сидел прямо, перебирал сухими пальцами кисточку на конце пояса; было в его осанке что-то от ратника, проводившего время в походах и сражениях.

— Приветствую вас, — наклонил он голову. — Мое имя мастер Турман.

— Я...

— Ваши имена я не спрашиваю, — перебил мастер Аскара, резко повернув в сторону тэма голову.

В неподвижных глазах Турмана отразился свет шара, смотрел он вроде на сотника, и в то же время мимо... До Альки дошло: мужчина слеп и ориентируется на голос.

— Подходите ко мне по одному, — велел Турман. — Кроме воина. У вас и у ваших людей не должно быть больших проблем, если Талем правильно откроет проход. Меня интересуют дети.

Первым, нерешительно оглянувшись на ведуна, подошел Рик. Мастер оставил в покое пояс, провел ладонью по его лицу. Замер...

— Следующий, — уронил руку на колени.

Алька подошла последней. Сухая ладонь, напомнившая осенний лист, скользнула по лицу. На мгновение девочке увиделась степь, высокая башня, темнеющая на горизонте, и словно ударило ветром.

— Ну что тебе сказать, — обратился мастер к Талему, не повернув к нему головы. — Есть у вас шанс пройти границу, есть. Этих пропустят, хоть и чужаки. Ты только Башню правильно вскрой.

— И велики шансы, мастер?

— А это уж как хранитель пустит, — развел Турман руками. — Точно одно могу сказать — нет у вас несовместимости. А дальше уж сами...

— А как же...

— Проводник, я помню, — Турман снова взялся за кисточку на поясе. — Вроде мелькнуло что-то. Может, и повезет.

— Кто?

— Не проси, не скажу. Вам от этого только хуже будет. Хранители не любят, когда им кого-то специально приводят, они предпочитают выбирать сами.

— Спасибо, мастер, — ведун поднялся.

— Храни вас святой Кроний! Пройдите в столовую, вас покормят. Простите, что не могу разделить с вами трапезу.

Талем уже пошел к двери, когда Славка громко сказал:

— Подождите!

Аля даже вздрогнула от неожиданности. Славка подошел к Турману.

— Вы же знаете тайны вещей, скажите, амулет дридов — это правда?

— Ты о том, который дает право вернуть все на исходный путь, мальчик?

— Да.

— Когда-то я держал такой в руках, правда, очень давно, — признался после паузы Турман. — Вот такой шарик, — показал он колечко из пальцев. — «Услышать» амулет я не смог, хотя в ту пору мне были подвластны даже свитки дридов. Сохранить тоже не смог — он рассыпался в пыль. Но тот ли был амулет, есть ли такие еще — не ведаю. Больше они мне не встречались, и я ничего не слышал о них.

Турман замолчал, глядя куда-то мимо ребят невидящими глазами.

— Пойдем, — Талем вернулся и взял Славку за плечо. Тот неохотно послушался.

…Уже начало темнеть, когда ребята покинули дом мастера. Обратно ехали другим путем, не тем, что днем. Ближе к центру: дома попадались солиднее. Лавок стало меньше, но те, что встречались, поражали богатством витрин. Двигались медленно, их все время обгоняли и пешие, и конные. Пышно одетые тэмы с женами, простолюдины, принаряженные девицы, мальчишки, купцы, крестьянская семья на телеге. Пацаненок, сидевший сзади и грызший огурец, уставился на ведуна широко распахнутыми глазами.

— Интересно, что там, — показал Рик вперед подбородком.

— Балаган приехал! — крикнул ему мальчишка, проскакавший мимо на невысокой лошадке. Аля с завистью проводила его взглядом — седла не было, но маленький всадник держался как влитой.

Рик жалобно посмотрел на ведуна.

— Сэт, негоже... — начал было Аскар, но Талем перебил его:

— Ладно тебе, тэм. Мальчик скоро вернется во дворец и будет снова жить по этикету. Пусть посмотрит.

— Он не мальчик, он — княжич.

Талем понизил голос, и как он уговорил тэма на эту авантюру, ребята не услышали.

Площадь оказалась странной шестиугольной формы. Небольшая, вымощенная брусчаткой, освещенная тремя огромными световыми шарами. На ней толпились зрители, более-менее соблюдая иерархию. В одном конце собралась знать, в другом простолюдины, и зрелища предлагались для них разные. Тэмы, яростно крича, подбадривали лохматых соперников — там шли собачьи бои. Мальчишки визжали от восторга, глядя на жонглера, ловко управлявшегося с горящими булавами. Чуть в стороне слышались завороженные вздохи и ахи: прямо над головами шла по канату маленькая гибкая девочка в узких брючках и короткой рубашке. Через толпу сновали продавцы и надрывно кричали:

— Сла-а-адкие шары! Сла-а-адкие шары!

— Пиво! Лучшее пиво из «Пьяной русалки»! Кому пиво?

— Рыбка! Соленая-вяленая! А рыбка!

— Ква-а-с! Ква-а-ас!

Алька рассмеялась:

— Не хватает только гимнаста Тибула. Суок уже есть, — махнула она в сторону канатоходки.

— Кого не хватает? — не понял Рик.

— Это книга у нас такая есть, «Три толстяка» называется.

— Не читал, — с сожалением заметил Влад.

Они спешились и, оставив коней на привязи под охраной воинов, двинулись в толпу. Ведун жестом подозвал торговца и купил небольшие черные шары, блестящие, словно лакированные.

— Ну что, сэт, попробуете любимое лакомство обычной ребятни?

— А то, можно подумать, я в корпусе такое не ел! — фыркнул Рик, забирая один шар.

Аля глянула с сомнением — внешний вид сладости не вызывал восторга.

— Попробуйте, — невнятно посоветовал Рик, засовывая шар целиком в рот.

Девочка взяла, недоверчиво лизнула: по вкусу это напоминало мед с лимоном, такая вот сладковато-кислая масса.

— Я уже не ребенок, — гордо отказался Тимс, когда на ладони у ведуна остался один шар. Аля громко фыркнула.

— Бери, — проворчал тэм. — Не ведуну же это теперь облизывать.

Тимс быстро запихал лакомство за щеку.

— А вот чудо из чудес! — закричал рядом пронзительный голос, Алька чуть не подавилась от неожиданности. — Такое вам и ведуны не покажут! Знаменитый чародей и искусник Чадар!

— Это типа местного фокусника? — с интересом оглянулся Влад.

Ярко одетый карлик расчищал место на площади, довольно-таки неучтиво расталкивая зевак. Посреди образовавшегося пятачка стоял человек в синем балахоне, расшитом драконами. На голове у него топорщилось нечто, напомнившее Але ночной колпак из старых фильмов. Благодаря стараниям карлика, ребята неожиданно для себя оказались в первых рядах и легко могли рассмотреть Чадара.

Чародей щелкнул пальцами, и помощник бросился к клетке, накрытой куском дерюги. Сдернул ткань под восхищенный выдох толпы. Петуха, сидевшего там, можно было смело назвать красавцем: огромный алый гребень, роскошный, золотисто-пурпурный с изумрудно-черным, хвост. Еще один щелчок пальцами, и карлик, подставив под ноги клетку, завязал чародею глаза. Чадар встал спиной к петуху, равнодушно смотревшему на публику. Помощник выудил из-за пазухи мешочек, полный разноцветных камушков, и высыпал их перед петухом. Птица заинтересованно посмотрела, потом клюнула.

— Ну, давай, Фаримон, покажи им! — подбодрил карлик.

Петух послушно выбрал камушек и положил его в стороне. Потом еще один, и еще. Задрал голову и кукарекнул.

— Красный, синий, белый! — возвестил Чадар.

Зрители зашумели — названо верно.

Когда Чадар угадал в пятый раз, Влад не выдержал:

— Фигня! Выдрессировал петуха, вот он и кладет, как нужно.

Чадар услышал и повернулся.

— Ребенок? — спросил он у карлика.

— Мальчик, — быстро закивал помощник.

— Хорошо. Мальчик, если ты не веришь в мое искусство, может быть, сам попробуешь выбрать камушки?

В толпе засвистели, кто-то громко крикнул:

— Давай, парень!

Аскар злобно зашипел за спиной, но Влад уже вышел в круг. Аля с любопытством уставилась на происходящее. Все ей казалось забавным и таким похожим наконец-то на сказку, а не на фильм ужасов. Влад уложил камушки ровненьким рядом. Чадар провозгласил:

— Синий. Синий. Синий. Белый.

Мальчик расстроено чертыхнулся.

— Дурак, — чуть слышно прошипел Славка.

До Али дошло с запозданием — черта тут не поминали. К счастью, никто не обратил на это внимания. Разве что стоявший неподалеку мужчина в темном плаще, но и он быстро отвел взгляд от Влада.

— Ну, так как? — ехидно поинтересовался чародей.

— Как, как... может, у вас повязка неплотная, или вот он вам подсказывает, — показал Влад на карлика.

— Мой слуга стоял рядом с тобой, — напомнил очевидное Чадар. — А повязка... Если хочешь, примерь.

— А вот и хочу.

Чтобы завязать мальчику глаза, карлику не пришлось подтаскивать клетку.

— Не туго? — заботливо поинтересовался он.

— Не-а.

— Ну, что скажешь? — усмехнулся Чадар. — Что-нибудь видно? Фаримон, милый, выбери.

Петух послушно выложил рядом с чародеем ряд из камушков.

— Красный, белый, зеленый, — выпалил Влад.

Толпа взвыла, ребята закричали — угадал!

Чадар удивленно застыл, потом подскочил к мальчику, стянул повязку, удивленно ее осмотрел.

— Ну-ка, давай еще раз! — снова завязывая ему глаза, скомандовал чародей.

— Да пожалуйста, — усмехнулся Влад. — Белый. Черный. Коричневый.

Аля в восторге обернулась к ребятам и наткнулась на взгляд ведуна. Тот задумчиво смотрел на Влада, и было в его лице что-то Альке непонятное, но тревожащее. Она толкнула в бок Славку и украдкой кивнула на Талема. Славка тоже глянул. Растерянно пожал плечам. Талем то ли увидел, то ли почувствовал происходящее, повернулся и успокаивающе улыбнулся ребятам. Альке почему-то спокойнее от этого не стало. А Влад между тем уже угадал в четвертый раз. Чадар разозлился, сорвал с него повязку.

Мальчик еле сдержался, чтобы не показать чародею язык. Он сам не понимал, как ему удавалось угадывать, словно кто в ухо шептал. Вокруг шумели, хлопали в ладоши, и Влад был доволен, как никогда. С трудом протиснувшись через толпу жаждущих что-нибудь сказать ему, напоить пивом или просто дернуть за одежду, он вернулся к ребятам. И увидел Талема. Неподвижное лицо ведуна выделялось из толпы, как остров в бушующем море. Задумчивый, он внимательно смотрел на приближавшегося Влада. Тот сразу почувствовал себя в чем-то виноватым:

— А чего?!

Договорить не успел — сильные пальцы тэма схватили его за ухо и основательно крутанули. Влад коротко взвыл.

— Если ты еще раз, сопляк, на всеобщее обозрение полезешь, голову оторву! — пообещал Аскар.

Влад возмущенно дернулся, поворачиваясь за поддержкой к приятелям.

— По сути, сказано верно, — спокойно заметил Славка.

— Ну, не за ухо же хватать! — возмутился Алешка.

— Давайте-ка уйдем отсюда, — поторопил Талем.

Влад потащился за всеми, возмущаясь и потирая ухо. Бормотал он тихо, под нос, и поглядывал на толпу, а не на спутников. Мальчишки махали ему руками, карлик зло смотрел вслед. Какой-то мужчина в темном плаще задержал на нем внимательный взгляд, потом уставился на Рика. Беспокойство кольнуло Влада, но говорить ребятам он ничего не стал, еще подначивать начнут, мол, что ты хотел, ты же теперь местная знаменитость.

Шли пешком, ведя коней за собой. Слишком многолюдно на улицах, а боковые переулки узкие. Плутая, выбрались, наконец, в более спокойный район, и тут Рик застыл перед витриной. Влад сначала глянул без интереса, но потом восхищенно присвистнул. Все пространство занимали карты: на кусках кожи, тонких дощечках, свитках пергамента. Грубые, расчерченные резкими черными штрихами, более искусные, нарисованные чем-то зеленым. И одна разноцветная — да какая! Каждое княжество выделялось своим гербом и штандартом, там бродили звери, летели птицы. По краям лежали длинные усатые драконы и щурили желтые глаза.

— Талем! — оглянулся Рик. — Давай зайдем.

— У нас есть карта, — заметил Аскар.

— Я хочу эту, — ткнул Рик пальцем в одну из нарисованных на коже. Влад разочаровался — на его месте он взял бы с драконами. Но потом пригляделся внимательнее: карта, выбранная Риком, хоть и не так искусно изукрашена, но зато имела множество мелких значков: города, деревни, замки, переправы и мосты.

— Хорошо, только я один зайду, а то тебя потом оттуда лошадьми не вытащишь.

Ведун скрылся в дверях.

— У тебя что, карт нет? — спросил Влад. — Я думал, раз сэт, то всего завались.

— Почему нет, есть. Просто я люблю карты. Мне нравится смотреть и представлять, как я путешествую.

Влад отвернулся от витрины.

— Ты и так можешь путешествовать!

— Не могу, — чуть понизив голос и отодвинувшись от Аскара, признался Рик. — Я должен учиться в корпусе. А во время отпусков присутствовать на советах, заниматься с Талемом и каждый день тренироваться. Я в город-то выхожу только с ребятами из корпуса, и то редко нас сотник пускает.

— А когда ты живешь с отцом? Что, не ездите никуда?

— Ты думаешь, с ним — это прогулка? — горько усмехнулся Рик.

Влад бы еще много что спросил, но вышел ведун, протянул сверток княжичу:

— Держи. И давайте поторопимся из города, что-то мне тут перестало нравиться.

Мальчик удивленно окинул взглядом улицы — пусто, словно все горожане толпились на площади. Только в один из переулков свернул прохожий, или показалось? Так, мелькнуло что-то темное.

Алешка покинул город с тайным облегчением: смущало, что ему в этом месте понравилось. Он думал, что может только ненавидеть Стальное княжество. Но Раман... Это было похоже на ожившую книгу или фильм, хотелось остаться подольше, побродить по улицам и переулкам, потолкаться на площади и снова увидеть цирковое представление. Там ему вдруг поверилось, что волшебники бывают добрые, а злых обязательно побеждают, пусть пройдя через трудности и бои, но не ценой брошенных друзей...

Мальчик так задумался, что не заметил, как его догнал ведун. Талем успокоил коня, переведя его на шаг, пристроился рядом.

— У тебя странное имя, — сказал он, когда Алешка повернул голову, — А-лек-сей, — протянул по слогам.

— Обычное имя. У нас много таких. Но вы же слышали, меня чаще называют Лешкой или Алешкой.

— Я тоже буду называть тебя Алешка, — решил ведун.

— Да пожалуйста.

— Давай чуть отстанем, я хочу поговорить с тобой.

Алешка придержал коня, и они пристроились в арьергарде. «Что ему надо?» — искоса поглядывая на ведуна, с тревогой думал он.

— Я неплохой ведун, мальчик. Я много «слышу». Тебе очень тяжело, может быть, я смогу помочь тебе?

Алешка вскинул было голову, чтобы запротестовать, но потом прикусил язык. С кем он собирается спорить — с ведуном? Нелепо.

— И что такого вы слышите? — осторожно спросил он, тайно надеясь, что и хороший ведун не сможет разобрать всего.

— Не очень много, — подтвердил Талем его догадку. — Я слышу, что тебя точит изнутри, словно червь пытается прогрызть насквозь дерево. И ты этого червя не хочешь выгнать, а позволяешь вольно разгуливать. Что с тобой?

Алешка замялся. О чем он? Если о предсказании, то Алешка все равно ничего не расскажет. Незачем знать кому-то еще, да и не известно, как оно выйдет. А помочь Талем не сможет, сам сказал: ищи, мол, развилку, и баста. А вот если о другом... Алешка лучше рассказал бы это Славке, но тот не спросит. А самому... Нет, лучше не надо. Ну почему, почему у них так по-дурацки получается? Ходят кругами друг возле друга, и ни один не начнет первым... Но это не тот червяк, о котором говорит ведун. С этим они справятся сами, обязательно, не может быть, чтобы не справились.

— Вот представьте, что вы всегда считали себя нормальным человеком, — начал несколько сумбурно Алешка. — Вот таким вот, ну, не супергероем, но нормальным, понимаете? А потом, когда чуть прижало, оказалось, что все не так. И ты не такой, да и вообще, а надо ли быть таким, может, это как раз ненормально? Я непонятно объясняю, да?

— Давай на примерах.

Алешка подумал, что Талем все-таки понял, но хочет заставить его выговориться. Почему бы нет?

— Хорошо. Быть рабом — это омерзительно, да? Нельзя им быть, надо сопротивляться. А меня избили, и я начал работать. Это так противно, когда бьют. Страшно, больно и очень противно! И я стал рабом, понимаете? Я сам им стал. Я оказался совсем не таким, каким себя представлял. Славка не такой, у него есть цель — вернуться, и он про другое не думает. А я все время отвлекаюсь: я был рабом, я сам им был. Понимаете? — Когда Алешка начал говорить, слова побежали одно за другим: — А потом, там, у Ласка в подвале. Вот Михан в любую минуту может прийти и избить. Как хочет, когда хочет. Он меня бьет, а я думаю: еще немного потерплю, еще чуть-чуть, чтобы уж сразу не сдаваться. Понимаете? Он просто бить переставал раньше, чем это мое «немного» заканчивалось! А если бы не переставал, я бы что — предал?! Я все время помню, как меня били, и как я про это думал. Ночью глаза закрываю и вижу!

Алешка чуть опустил ресницы, словно демонстрируя. Потом открыл глаза и внимательно посмотрел на ведуна — понимает ли? Презирает или жалеет? Алешка не хотел бы увидеть на лице Талема ни то, ни другое. Но ведун смотрел так, словно слушал историю о ком-то другом, малознакомом и далеком. Алешка успокоился: с таким отношением говорить проще, свободнее.

— А ты не думал, что это твое «немножко» — просто за той гранью, до которой тебя могли бить?

— Неважно. Я думал об этом, понимаете? Думал!

— Понимаю, — кивнул Талем.

Некоторое время ехали молча. Алешка корил себя за несдержанность. Надо же было так разоткровенничаться!

— Если хочешь, я могу «припорошить» твои воспоминания. Особенно о том, что произошло в подвале.

— Это как?

— Тебе будет казаться, что все случилось очень давно и словно в полусне. Ты не будешь так остро все чувствовать и сможешь спокойно разобраться в себе.

— Я подумаю, ладно?

— Подумай, — кивнул ведун.

Алешка посмотрел на ребят. «Надеюсь, они не слышали наш разговор». Вроде бы нет. Сима болтала с Риком. Аля бросала Владу что-то ехидное: наверное, все еще дразнила тем «выступлением» на площади. Только Славка оглянулся. Талем чуть пришпорил коня, но Алешка остановил его.

— Подождите! Я уже решил. Нет, я не хочу. Пусть будет, как будет.

— Ты уверен? — с сомнением переспросил ведун.

— Да. Иначе совсем как-то... В общем, неправильно. Только вы не делайте это сами, я решил, что не хочу. А то знаете, взрослые иногда уверены, что лучше знают, как нам быть.

— Не буду. Я не могу сделать некоторые вещи без разрешения. И дело не только в этике — таковы законы дара.

— Кайфовые у нас стали привалы, — решил Влад, наблюдая, как Тимс тащит котелок.

Отряд остановился на опушке леса, в приятной тени. Ребята лежали на траве, рядом паслись стреноженные лошади. Славка, поймав в кулак черно-красного жука, прислушивался к его басовитому гудению. Рядом валялся Алешка и лениво пялился в небо. Славку так и подмывало поинтересоваться, о чем с ним говорил ведун, но было неловко. Он даже бросил пару раз вопросительный взгляд на Алю и Влада — уж эти могли спросить о чем угодно. Но девочка казалась слишком задумчивой и молчаливой, а Влада больше интересовал обед.

Неслышно подошел Аскар:

— Сэт, простите, но вы до сих пор числитесь в корпусе. А я, хоть и тэм, но все-таки сотник. Поэтому идите-ка помогите с кострами.

— Тогда уж не «идите-ка», а «иди», — проворчал тот, вставая. — И не сэт, а Рик.

— Вы тоже, — велел Аскар мальчишкам. — А вы займетесь обедом вместе с Тимсом, — махнул рукой девочкам.

— Оба-на, приплыли, — прокомментировал вслед Влад.

— И еще, — остановился уходящий тэм, уколол ребят взглядом из-под лохматых бровей. — Я не позволю нарушать заведенный в отряде порядок.

— И что же...

— По шее, — коротко перебил Влада Аскар.

— И тут по шее, — горько заметил Алешка.

— Да ладно тебе! Он же так, для поддержания дисциплины, — усмехнулся Рик. — Пошли.

— Нож хоть дайте! — попросил Славка. — Послали за дровами...

— Ладно, вот, — Аскар отцепил от пояса и протянул пару.

— А что, у вас в корпусе приняты физические наказания? — спросил Алешка, когда сотник ушел.

— Вообще да. Но такое случается редко. Если что, отправят «на высидку» или на кухню.

— На высидку? Это как?

— Запрут, где потемнее, могут на хлеб и воду посадить.

— Мда... Пошли-ка за дровами, — подвел итог Влад.

После обеда Рик в который раз начал крутить карту. Славка с интересом заглянул через его плечо:

— У вас такой странный мир, словно лоскутное одеяло. Вот, — обвел он пальцем область на карте. — Три княжества, а чего только нет: и горы, и степи, и реки. Даже кусок пустыни.

— Причем недалеко от нас, — тоже сунулась Сима и нашла Раман.

— Есть такая легенда, — ревниво следя, как Славка елозит по карте пальцем, сказал Рик. — Что когда создавался мир, то каждый дрид построил по кусочку: кто океан, кто леса, а кто пустыни, ну и все остальное. Был мир ровный и аккуратный. А потом дриды подарили его своим детям, тогда вроде как рождались у них дети. И вот мальчишки начали играть, и каждому стало скучно иметь только что-то одно. Придумали они меняться, или вообще заключали пари и спорили на кусочек земли. Постепенно вот такой мир и получился.