Алька растянулась на лежанке — их тоже оказалось ровно шесть. Притулились рядком вдоль стены, накрытые тонкими бархатными пледами. Сима с интересом рассматривала китайские ширмы, составленные в углу. Остальные сидели в креслах у стола.

— Между прочим, тут некоторые с ума сходили, — мрачно заметил Рик.

— Лично меня радует, что они все-таки вышли из этого чертова Лабиринта, раз вам это стало известно, — так и поленившись подбросить дрова в камин, ответил Влад.

— Почему сходили-то? — спросил Славка, задумчиво вертя в руках вилку — ее черенок был сделан в виде бесенка, а зубчики являлись его трезубцем.

— Ну, вроде как тут им предсказывали судьбу.

— Н-да. Меня ваши предсказания уже напрягают.

Влад не понял: разве что-то уже предсказывали?

— Им такие ужасы наговорили? — повернулась Сима.

— Если бы, — усмехнулся Рик. — Наоборот. Сейчас, подождите, я вспомню.

Влад все-таки дотянулся до кочерги и пошевелил поленья. Огонь вспыхнул ярче.

— Если тут камин сам затопился, могли бы и дрова сами туда ползти, — проворчал он.

— Так, ну был один воин, из таких, не очень удачливых, — наконец сказал Рик. — Как он попал в Лабиринт, я не знаю. И вроде показали ему, что стал он сотником, да еще и титул сэта князь ему за доблесть пожаловал. Ну, воин, понятно, от счастья жабу в зад целовать готов был, а ему маленькое условие подсовывают: путь его начнется с битвы в... леший, не помню, в общем, с какой-то битвы. Вот если он там не струсит — все будет. А битва-то уже прошла, и воин в это время в лазарете торчал. Да по какому-то жабьему поводу — чуть ли не понос у него случился. Ну, он и спятил.

— Милая история, — Влад задумчиво щелкнул ближайшую каменную собаку по носу. — А что-нибудь поприкольнее было?

— Было, — охотно отозвался Рик. — Купец, как вышел из Лабиринта, так заключил какую-то жутко рисковую сделку и барышей получил — о-е-ей! — вся гильдия от зависти чуть собственные печати не сожрала.

— Ну, вот видишь! — оживился Влад.

— А тут показывают по заказу? — поинтересовался Славка. — Я могу спросить, как нам вернуться?

— Нет, — с сожалением покачал головой Рик. — А вообще-то, про купца только один случай из вот такой книги, — Рик пальцами показал толщину: сантиметров десять. — А так, или с ума сходили, или пропадали, а чаще всего просто потом вешались да топились.

— А трансляция для всех будет, общая? — уточнил Влад.

— Чего будет? — не понял Рик.

— Ну, покажут нам тут всем сразу?

— Понятия не имею, — рассердился Рик. — Влад, это не байки! Вы что, не понимаете?! С ума сойти хотите? Славка, если бы тебе показали, как ты в Лешку ножи кидаешь — ты что бы подумал, а? Или тебе, Влад, как Даню голову отрубили? Как бы потом жили?! И ждали этого, ждали!

Славка со стуком положил вилку.

— Рик, не психуй, — после недолгого молчания сказал Влад. — Мы тут все такие обожравшиеся, что никакие ужасы нас не проймут. И еще, — его голос стал резким, он встал: — Не надо про Даня вот так — для примера, о'кей?!

Факелы зашипели, свет стал приглушенным.

— Что это? — испуганно пискнула Алька.

— Сигнал «отбой», — решил Влад, направляясь к лежанке.

На мягком матрасике под пледом было очень уютно, и гул, прокатившийся по пещере, разбудил не сразу. Влад открыл глаза, не понимая — то ли это продолжается сон, то ли уже явь.

Факелы вспыхнули неестественно ярко, словно в каждом торчало не по хвосту, а по целой саламандре. Раздался грохот, похожий на шум обвала. «Засыплет», — мальчик в ужасе скатился с лавки. Рядом поднялся Славка с оружием в руках. Вскочила Сима, тоже обнажившая меч.

— Рик, что это? — закричала Аля.

— Дождались, — сквозь зубы выдохнул тот.

Факелы снова зашипели и погасли, но от этого не стало темнее. Перед каждым из ребят висели в воздухе и неярко светились маленькие шары. Размером не больше мужского кулака, они не слепили глаза, но помещение озарилось мягким желтоватым светом, и все словно покрылось тонкой золотой пылью.

— Да что это? — повторила Аля уже тише.

— Оно самое — Сердце Лабиринта! — отозвался Рик шепотом, и его голос неожиданно гулко отразился от стен, от купола, и эхо повторило:

— …Сердце Лабиринта...

На каменных стенах проступили контуры дверей — высоких, резных, с большими медными ручками. Влад поразился, как ярко видны все детали, даже узор из железных переплетенных ветвей на створке. Дверей было ровно шесть, и каждая из них засветилась тем же желтым светом. В зале стало совсем светло, и эхо билось о стены:

— ...Лабиринта...

— Я пойду, — вдруг сказал Рик,

Влад поразился его лицу — бледному, с широко распахнутыми глазами, в которых отражался светящийся шар.

— Но, Рик, ты же сам говорил... — крикнул он, но тот перебил его:

— Вы не понимаете, я обязательно должен! Тот знак, в саду, это не может быть правдой! Я должен проверить!

— ... должен проверить,.. — повторило эхо, и Владу показалось, что это говорят стены.

— Не сходи с ума, — крикнула Сима. Эхо промолчало.

— Да должен я! Вы не знаете! Я же... — Рик не договорил.

Шар, паривший перед ним, крутанулся в воздухе и поплыл к одной из дверей. Рик оглянулся на ребят, потянул ручку и решительно шагнул в открывшийся черный провал. Дверь погасла.

— Я тоже пойду, — услышал Влад Алин голос.

— Нет! Не смей! — закричал Славка и бросился к ней.

Но Алин шар встал между ними, и стало понятно, что он не подпустит Славку.

— Да поймите же, это глупо! Иметь возможность узнать и испугаться! Я себе потом этого никогда не прощу!

— ...не прощу... — заговорили стены.

— Я всю жизнь буду жалеть, что могла там что-то увидеть и испугалась!

Ее шар метнулся к двери, и Аля, ни секунды не помедлив на пороге, вышла из зала.

— Сумасшедшая, — прошептал Алешка, а стены смолчали, не повторив его слова.

— Нет! — коротко сказала Сима, глядя на шар.

Эхо не поленилось, слово метнулось ввысь, ударилось о стены и накрыло ребят, повторенное многократно. Шар перед Симой погас, и одна из дверей исчезла.

— Нет! — повторил Славка, — и их снова захлестнуло эхо, пропала еще одна дверь.

Влад зажмурился, сглотнул вертевшееся на языке «Я иду!» и тоже произнес:

— Нет!

В зале осталось только одна светящая дверь, и она принадлежала Алешке.

— Ты что? — повернулся к нему Славка.

«Какое избирательное эхо, — отметил Влад про себя, — молчит».

— Лешка, ты что?

— А я тоже пойду, — неестественно спокойно отозвался тот.

«Ну!» — мысленно подхлестнул эхо Влад, и оно ожило:

— ...пойду...

— Еще один псих на нашу голову, — жалобно сказал Славка. — Ну, зачем?

Алешка повернулся, было, чтобы объяснить, но вместо этого растерянно пожал плечами и скрылся за последней светящейся дверью.

Тут же золотой свет стал гаснуть. Не прошло и минуты, как зал снова погрузился в полумрак. Факелы на стенах загорелись бесшумно и неярко. Даже не верилось, что тут только что грохотало эхо и летали золотые шары.

— Зачем он туда пошел? — не понял Влад, без сил опускаясь на лежанку.

Эха больше не было, и вопрос повис в воздухе.

— А ты не понял? — устало спросила Сима и тоже села.

Влад помотал головой.

— Я уверена — из-за Альки. Он ее язычка боится. А тут она-то пошла, и Лешке — уже никак по-другому. Алька же скажет, что струсил.

— Бред, — отозвался Славка, заваливаясь на спину. — Ну, идиотизм какой-то.

Сима только усмехнулась.

— А Альку какого на подвиг потянуло? — заинтересовался Влад.

— Вернется, спроси, — пожала плечами Сима.

Влад улегся, чуть поморщившись — заболел живот. И вот ведь пакость, Сима предупреждала, чтобы не объедались, так он не послушал.

— Интересно, сколько они там пробудут? — вслух подумал Славка.

В ответ на его слова перед каждой из трех дверей возникли треноги, на которых покоилось что-то вроде песочных часов. Только вместо песка из одной прозрачной колбы в другую перетекал голубоватый свет.

— И на том спасибо, — проворчал Влад, раздумывая, а не попросить ли у неведомых сил что-нибудь от болей в желудке.

— Тут примерно на полчаса, — оценила Сима, внимательно разглядывая колбы.

Влад решил, что не горит желанием испытывать на себе уровень здешней медицины.

Пламя факела затрепетало, вытянулось и погасло. Потух уже второй. Ребята молчали. Сима внимательно смотрела на колбы, Славка лежал, уткнувшись лицом в стену. Влад хотел, было, подойти к нему, но не знал, что и как сказать. Он не мог себе представить, что чувствовал бы сам, будь за дверью Костя. Воспоминание о нем отозвалось уже привычной болью, и Влад пожалел, что не решился войти в Сердце Лабиринта. Может быть, несмотря на заверения Рика, узнал бы хоть что-то об оставшихся. И о Лере: чертов Вилл со своими похотливыми замыслами не давал покоя. Особенно после Золотого сна.

Но только Влад подосадовал на свой отказ, как тут же испугался. А вдруг сейчас перед ним снова вспыхнет шар, и придется еще раз решать свою судьбу под оглушающее эхо? Но шар не возник, только Славка приподнялся на локтях и глянул на часы. Нет, еще не скоро. Интересно, а как там все это выглядит? Хм, Рик-то всех стращал, а сам первый поперся.

— Славка, — окликнул Влад и сел на лежанке, — А про какой знак в саду говорил Рик, ты не в курсе?

— Ну, в курсе, — неохотно отозвался тот. — Это там, у Ласка...

Выслушав историю, Влад присвистнул.

— Слушайте, пока Рика нет, — начал Славка, — давно хотел спросить: а куда, мы, собственно премся?

— В каком смысле? — не понял Влад.

— А в прямом. Почему в Стальном плохо, а в Семиречье будет хорошо? С чего мы взяли? Рик говорит? Так он толком-то ни на один вопрос не отвечает. Даже сейчас!

— Это ты очень вовремя спохватился, — мрачно заметил Влад. — Ты ему так не доверяешь?

— Не знаю. Доверяю. Наверное. А может быть, доверяю от безвыходности. Меня бесит его святой Вакк! И главное — мы уже ничего не можем сделать! То есть у меня — ни одной светлой мысли. А ты как?

Влада пожал плечами.

— Сима, ты-то что молчишь? — окликнул Славка.

Девочка внимательно посмотрела на ребят. Владу стало не по себе — такой непроницаемый был взгляд. Поди разберись, что там, за темными жесткими ресницами.

— Если ты умрешь, не достигнув цели, твоя смерть будет глупой, но твоя честь не пострадает... Когда твоя решимость умереть в любую секунду утвердится окончательно — жизнь будет безупречна и долг выполнен.

— Это что за хрень? — поразился Влад.

— Не хрень, а Ямамото Цунэтомо, — недобро сощурилась Сима. — Он писал о кодексе самурая.

— Это ты к чему? — поинтересовался Славка.

— Ни к чему.

— На этом разговор увял, — констатировал Влад, растягиваясь на лежанке.

В верхней колбе часов, стоявших перед дверью Рика, осталось совсем чуть-чуть. Вот сорвалась последняя капля, и тут же тренога исчезла. Ребята вскочили.

Вышел Рик. Спокойный, такой же, как и прежде. Дверь за ним захлопнулась, мгновенно сливаясь со стеной. Рик молча прошел под взглядами ребят к лежанке и растянулся на ней, закинув руки за голову.

— Ну как? — спросил Влад, и поморщился от того, как глупо прозвучал вопрос.

Кадет повернул к нему голову, и мальчику показалось, что в его глазах все еще отражается золотистый свет.

— Нормально, — ответил спокойно.

— Ага, — непонятно с чем согласился Влад, и тут хлопнула еще одна дверь.

Алешка стоял, опустив голову и прислонившись спиной к тающей двери. Потом, все также не поднимая глаз, он сполз по стене и уткнулся лицом в колени.

Славка бросился к нему:

— Что там было?!

Влад заметил, как задрожали у Алешки плечи. Погас еще один факел. Влад только сейчас обратил внимание, что камин давно не горит, и в нем не осталось даже золы.

Алешка, наконец, поднял голову и взглянул сухими глазами на оставшуюся дверь. Последняя капля перетекла вниз, дверь открылась и вышла Алька. Глянула на всех расширенными от ужаса глазами, провела ладонью по лицу. Еще один факел догорел. Девочка повернулась, медленно побрела за ширмы. Алешка остался сидеть на полу, уткнувшись взглядом себе в колени.

Влад помялся, переступая с ноги на ногу. Потом с досадой дернул плечом и побрел к столу. Да что такое они там увидели! И ведь фиг расскажут. Может, зря не пошел? Влад рассеянно окинул взглядом стол и…

— Вода!!

Фонтан медленно пропадал — струя уже еле поднималась над столом. Мальчик бросился туда, лихорадочно хватая все, что попадалось под руку: высокий медный кубок, стекленную вазочку — и подставил под струю. Сима схватила сумку и начала сметать еду, быстро, не заботясь, что все перемешается. В ответ на удивленный взгляд Влада пробормотала:

— По логике.

Влад не понял, но подумал, что Сима знает, что делает. Рик торопливо подставил под фонтан фляжку:

— Сейчас-то нас точно выпустят наружу.

Вода иссякла, и сразу же потух последний факел. Поминая лешего, Рик нашарил в темноте палку и зажег несгорающий хвост саламандры.

Влад удивленно моргнул: ни стола, ни лежанок, ни даже камина со всем барахлом не было. Ребята стояли в центре большой пещеры, из которой вел только один выход.

— Ну что, пошли? — спросил Славка. — Леш, Алька! Вы где?

Аля подошла к ребятам, растерянно сжимая виски:

— А знаете, голова совсем не болит. Странно. Я уже отвыкла от такого состояния.

Влада тут же начало рвать на части любопытство: что же такого ужасного показали девочке. Но спрашивать глупо — все равно не расскажет. Подошел Алешка, и любопытство Влада заворочалось с новой силой.

Рик уже скрылся в проходе, и ребята поспешили за ним.

— Странно, — кадет стоял, высоко подняв факел. — Рисунков на стенах нет.

Он широко повел рукой, осветив потолок и стены.

— Почему же нет, — заметила Сима. — Вон!

Влад оглянулся. За их спинами, на входе в зал, щурился нарисованный кошачий глаз — знак перехода.

— Ух ты, а почему тут? — Рик осветил рисунок. — Уже сзади, а перемещения не было.

— Потому что мы пришли, — глухо сказал ушедший вперед Славка, и Влад кинулся на голос.

Теперь, когда факел оказался за спиной, в конце прохода ясно был виден дневной свет.

— Надеюсь, мы выйдем в том же времени, — нервно усмехнулась Алька.

— Еще бы сразу в Семиречье оказаться, — добавил Рик.

— Какие мы оптимисты, — вздохнул Влад.

Под полуденным солнцем мелкая речка прогрелась до самого дна. Славка нырнул и почти сразу коснулся руками песка. Пальцы ухватили камушек, подняв со дна муть. Мальчик вылетел на поверхность, жадно глотнул воздух — свежий, пахнущий рекой и травой. После душных пещер Лабиринта он никак не мог надышаться. Солнце било в глаза, дробилось на поверхности реки множеством огоньков. Хорошо! Снова под воду, толкнуться ладонями в дно, и — вверх! Уфф!

Славка оглянулся: голова Влада торчит где-то на середине реки. Алешка плывет туда же. А ему было лень, хоть речка и не широкая, с вялым течением, неторопливо подмывающим противоположный глинистый склон, а плыть дальше не хотелось. Мальчик выбрался на берег — горячий песок обжег ступни, кольнула пятку сухая веточка. Нет уж, лучше на полянку. Славка растянулся на траве, приминая головки клевера. Яркий диск солнца чувствовался даже сквозь веки, и это было приятно после стольких дней темноты. Тихо, только шумит река, не слышно даже кузнечиков — то ли притихли из-за жары, то ли просто не водятся. «Хочу быть вяленой рыбой», — решил Славка, и тут же кто-то щедро окатил его водой. Мальчик сел и, как пес, вылезший из речки, тряхнул головой:

— Ну, Сима! Вот уж от кого-кого, но от тебя не ждал такой пакости!

Девочка показала язык и присела рядом. Из одежды на ней была только мокрая рубашка, выстиранные штаны болтались на иве. Неторопливо подошла Алька, тоже в одной рубахе, опустилась на траву.

— Хорошо, да? — потянулась она, подставляя лицо солнцу. Мокрая ткань рубашки облепила грудь, Славка смущенно отвел глаза и преувеличенно серьезно сказал:

— Знать бы еще, куда нас занесло.

— Тьфу, всю малину испортил! — огорчилась Сима, а Аля засмеялась — легко, словно полетели над рекой серебристые стрекозы. Мальчик с удивлением подумал, что он в первый раз слышит ее смех.

— Эй! — крикнула Алька, повернувшись к реке. — Возвращайтесь!

Алешка в ответ махнул рукой и поплыл обратно. Влад устремился за ним, поднимая тучу брызг, и уже у самого берега обогнал. Оба выползли на траву без сил. Алешка повалился на спину.

— Кайф, — Влад упал ничком.

С холма спустился Рик.

— Ну как? — повернулся к нему Славка. — Где мы?

— Я вообще-то кустики искал, — хмыкнул тот. — Ты что, думаешь, я весь мир знаю?

— А что, — загорелся Влад. — Нашел кустики, глянул: «Вау! Да это те самые, родимые, домашние!»

— Ага, — зевнул Рик. — А драконьи яйца тебе в придачу не надо?

— Это типа «ключ от квартиры, где деньги лежат»? — заинтересовался Влад.

— Какой квартиры?

— Опять литературные нестыковки, — рассмеялась Аля.

Славка увидел, как дрогнули, словно от боли, у Алешки губы, и не выдержал:

— Да что было в предсказании-то?!

Алешка с досадой свел брови. Аля обхватила себя за плечи руками. Славке стало не по себе — разбил дурацким вопросом настроение!

— Мое предсказание касается только меня, — отрезал Рик.

— Ну, дурак я! — покаялся Славка. — Пойти утопиться?

— А что, от этого поумнеешь? — вскинула брови Сима.

Алька сорвала травинку и, задумавшись, потянула в рот. Пожевала, сморщилась и с отвращением выплюнула:

— Как вы думаете, что противоположно равнодушию?

— Страсть, — усмехнулась Сима. — Это ты к чему?

Аля обвела всех внимательным взглядом:

— Мне там сказали: если силу меряет равнодушие, то поступок меряет... А чем именно меряет-то — не сказали.

— А кто сказал? — полюбопытствовал Влад.

— Ну, не то чтобы сказали...

...В темноте, поглотившей все, не видно ни потолка, ни стен — то ли безграничное пространство вокруг, то ли тесный кокон. Алька вытянула руку, пытаясь нащупать стены, но вблизи ничего не оказалось.

— Что, все? — дрогнувшим голосом спросила она темноту. Сама же подумала: «Хватит! Я больше не могу!»

Ни звука. Такое ощущение, что заложило уши — или, правда, что можно оглохнуть от слез? Аля провела ладонью по мокрым ресницам, и когда оторвала руку от лица, то увидела, как в темноте возникает тонкий светящийся прямоугольный контур. Через несколько мгновений проступила дверь, висящая в черном пространстве. Не то в нескольких шагах, не то далеко — без ориентиров понять невозможно. Аля пошла, осторожно ступая по невидимому полу. Оказалось — близко.

Положила ладонь на холодную медную ручку, совсем такую же, как те, что она чистила в доме Дарла, и тут же по дверной створке побежала надпись. Неровные буквы, словно кто-то торопливо писал. Странно, в таком месте можно было ожидать скорее красивые огненные руны. Это так удивило девочку, что читать она начала, только когда дверь оказалась наполовину исписана. Сначала почерк был более-менее разборчивым, потом начал мельчить, а последняя фраза так и осталась недописанной — места не хватило...

— Ну вот, эту фразу я вам сказала.

— А до нее что было? — прицепился Влад.

— Вторая касается только меня. Первая… «Не все доживут до конца лета».

Воспоминание о Дане накрыло холодной волной. Аля передернула плечами под мокрой рубашкой.

— Рик, — Алешка смотрел отчаянными глазами. — Когда у вас заканчивается лето?

— Еще три с половиной месяца. Если мы, конечно, вышли в нормальном времени.

— Черт!

— Лешка, да чего ты там увидел? — не выдержал Влад.

Алексей лег на траву, уставился в небо. Потом сказал по слогам:

— Ни-че-го та-ко-го.

«Врет, — поняла Алька. — И правды не скажет».

— Мы вернемся, слышишь? — разозлился Славка. — Я теперь убивать умею. Сыграем по их правилам.

«Вернемся...» Аля посмотрела на Влада — еще немного, и почти сотрутся следы порки. Перевела взгляд на Алешку. Походная грязь сказалась не лучшим образом: ссадины от кольца Михана зажили грубо, неровно. А то, что творилось с Алешкиной спиной, Аля и так помнила слишком хорошо. Она провела рукой по щеке и повернулась к Симе:

— У меня шрам остался?

— Маленький. Как кошка поцарапала.

— Кошка-мутант, — проворчал Влад, пытаясь извернуться так, чтобы увидеть собственную спину.

Алешка сел и набросил на плечи рубашку.

— Да ладно тебе, — Влад подцепил болтающийся рукав и сдернул с него рубаху. — Нас тоже стесняться будешь?

— Я просто подумал — а как будет дома? Ну, когда вернемся... вот такими...

Рик хмыкнул:

— Нам бы для начала в Семиречье вернуться.

— Ну, так пойдем, — поднялся Славка.

— Куда? — поинтересовался лежащий Рик.

— Если мы не знаем, куда хотим прийти, значит, неважно, куда пойдем.

— Опять будет литературная нестыковка, — проворчала Аля, поднимаясь.

— Какая? — удивился Славка.

Аля повертела пальцем у виска:

— Думаешь, у них есть Кэрроловская Алиса?

— Какая Алиса?

— Ну, ты что сейчас цитировал?

— Ничего, — отперся Славка. — Я ничего не цитировал. Я так брякнул.

Аля развела руками и отправилась снимать штаны с ивы.

…Рик выбирал путь по солнцу — в этом бескрайнем поле с невысокими холмами и чахлыми колючими кустиками других ориентиров не было. Через пару часов ребята снова вышли к реке. Скорее всего, к той же — неширокой, с прозрачной водой, в которой полоскала ветви ива — с глинистым противоположным берегом.

— Петлю делает, — предположил кадет. — Привал устроим?

Славка отрицательно мотнул головой.

— На лошадях было лучше, — вздохнул Влад.

— Дорогу бы какую найти, — заметил Рик, всматриваясь в горизонт. — Святой Вакк! Даже захудалой деревушки нет. Леший разберет, куда мы вышли. Ладно, двинем напрямик.

Но когда солнце начало валиться к горизонту, снова блеснула водная гладь. Влад плюнул с досады.

— Дежа вю, — вспомнила Аля подходящее определение, таращась на знакомый пологий берег и иву.

— Н-да,.. — глубокомысленно заметил Славка. — Это снова фэнтези?

Рик спустился к воде, срубил ветку ивы и воткнул в песок. Повернулся к ребятам:

— Дальше пойдем вдоль реки.

Аля хотела было заикнуться о привале, но передумала — любопытство взяло верх. По берегу идти оказалось приятнее, от воды шла прохлада. Песок мягко продавливался под ногами, не обжигая их сквозь кожаную подошву. Вот только как-то ненормально тихо, кроме плеска воды — ни звука. И в небе не видно ни одной птицы.

— Интересно, рыба тут есть? — вслух рассуждал Влад. — А то наловить бы.

Алю передернуло. Целых три момента смущали ее в рыбалке: процесс надевания червяка на крючок — как можно протыкать живое создание железякой, она не понимала. А потом еще нужно вытаскивать крючок из рыбы, раздирая ей губы, а потом еще и потрошить. Видела она, как прыгал у мамы под руками разделываемый карась, — с таким воплем, помнится, сбежала она из кухни... Говорить это вслух девочка не стала. Еще поднимут на смех: в самом деле, после всего происшедшего жалеть червяка...

К вечеру снова вышли к иве. Воткнутая в песок палка слегка наклонилась, оставленные в песке следы разровняли вода и ветер. Алька рухнула в траву, ноги ее не держали.

Славка вытащил палку и посмотрел на срез. Протянул Рику:

— Что скажешь?

Тот, ее даже в руки не взял, а отошел и завалился рядом с Алей.

— Лешачью задницу можно опустить, — посоветовал Влад.

— Ага. Ну, тогда мы все еще в Лабиринте.

Аля с досадой хлопнула себя по лбу:

— А-а! То-то я смотрю, ни птиц, ни жучков нет. Накрылась твоя рыбалка, Влад!

— Нету, — подтвердил Рик. — Ничего тут нету. Это же... как его, слепок пространства.

— И на фига нам такое счастье? — устало выдохнул Славка, тоже садясь на землю и сбрасывая с плеча мешок. — Что за слепок такой?

— Я про них только читал.

— А ты много читал. Не кадетский корпус, а филиал детской библиотеки, — лениво подколола Алька.

Рик недовольно повел плечом и продолжил:

— Там мало было написано. Даже зачем эти слепки нужны — непонятно. То ли опыты какие тут дриды ставили, то ли еще чего.

— А кто-нибудь место запомнил, откуда мы из пещеры вышли? — спросил Алешка.

— Я, — отозвался Славка.

Сима кивнула.

Рик усмехнулся:

— И прибыли вам с этого, как с целой купеческой гильдии. Думаете, так просто? Вот смотрите: где-то есть эта речка и эта жабья ива. А потом пришел дрид и... ну, не знаю, запомнил, что увидел. И перенес в пещеру. Ну, представьте шар. Стенки его — граница между слепком и пещерой. Все, что в пещере, — с одной стороны границы, а все, что в слепке, — с другой. А где проход через границу — зависит только от нее самой, а не от того, что расположено по ту или другую сторону.

— Нет, не филиал библиотеки, — решила Алька. — МГУ как минимум.

— А сами дриды как отсюда выбирались? — не сдавался Славка.

— Да жаба их знает.

Помолчали. Аля сорвала травинку, покрутила в пальцах. Вроде бы обычная.

— Давайте устраиваться на ночлег, — глядя на закат, решил Славка. — Дежурить, я так понимаю, смысла нет. Утром прочешем этот мирок.

— Больше всего мне не нравится, что тут нет живности, — свел брови Рик. — Еды почти не осталось.

Тут-то до Али и дошел весь смысл происходящего. От жажды-то они не умрут, но когда кончатся последние сухари… Девочка чуть не заплакала от отчаяния. Встала, спустилась к иве. Прижала к лицу ветки, такие настоящие, с узкими светлыми листьями. И так «взаправду» пахло рекой... Не хватало, пожалуй, одного, чтобы вечер стал похож на обычный — комариного звона. «Я не верю, что мы отсюда выберемся!» Аля дернула за ветку, пропуская ее через кулак — ладонь обожгло, смятые листья осыпались в воду. Мутная от взбаламученного песка волна подхватила, потащила их за собой. Девочка передернула плечами: пустая, без единого малька, река казалась мертвой.

Послышались шаги, кто-то спускался к воде. Алька оглянулась: Славка и Влад негромко спорили. Сима с Риком, беседуя на ходу, поднимались на холм. К иве шел Алешка. Славка плюнул, отвернулся от Влада и побежал вслед за Риком. Влад постоял чуток и неторопливо последовал туда же.

— Аль, — нерешительно окликнул Алешка. — Не расстраивайся ты так, мы выберемся.

— Я не верю, — покачала головой девочка, не прекращая мучить иву.

— Предсказание — оно же было. И происходило все не тут. Значит, мы выберемся.

Аля вспомнила свое видение и с досадой дернула плечом. Досада была на судьбу, не на Алешку, но тот принял это на свой адрес и повернулся уйти.

— Алеш, — окликнула Аля, не зная, что же сказать дальше, лишь бы он остался. Слова пропали, словно тоже провалились в замкнутое пространство.

Мальчик с готовностью обернулся. Алька с досадой оборвала листок и заплакала: от отчаяния, от безысходного стремления попасть домой, от невыносимого желания остаться тут, на этом берегу, с Алешей. А больше всего из-за собственной глупости: ну почему, она никак не может придумать, что же ему сказать.

Аля и сама не поняла, как это получилось, но она уже стояла, уткнувшись лицом в грубую ткань Алешкиной рубахи, и поливала ее слезами. Мальчик застыл истуканом, а потом медленно поднял руки и неуверенно обнял ее за плечи. По той нерешительности, с какой пальцы прикоснулись к ней, по его закаменевшей груди — словно Алешка и не дышал — Аля поняла, что он впервые обнимает девочку. Слезы тут же высохли, но еще несколько томительных мгновений она не поднимала головы. А потом вспомнила — предсказание! И в испуге отшатнулась. Вовремя: с холма спускался Влад, таща охапку травы.

Из зелени соорудили великолепное ложе, но спать никто не хотел, и Славка устроил тренировку. Вдвоем с Симой они отбивались от остальных. Впрочем, это не было боем. Даже наличие Рика в числе нападавших не гарантировало победы. Алька и то понимала: Сима и Славка специально затягивают процесс. Первым выбыл Влад — Сима выбила у него меч и остановила клинок у самой груди. Потом Алешка подставил бок. Славка еле успел отвести удар и чертыхнулся. Бой прекратился. Мальчишки поснимали мокрые от пота рубашки. Поменялись — теперь Сима с Риком были против троих.

Аля валялась на берегу, грызла травинку, исподтишка наблюдала за Алешкой и злилась на саму себя за неуместные мысли. Ее занимало вовсе не то, как они выйдут из слепка пространства. Девочка лихорадочно перебирала в уме: почему же Алешка к ней подошел. Мальчишки поменялись местами, и он был теперь к Але спиной. Она смотрела, как ходят его лопатки, и ей казалось странным: неужели именно она мазала шрамы, едва касаясь кожи? Привычно заныли от желания дотронуться кончики пальцев.

Когда закончилась тренировка, уже почти стемнело. Ребята рухнули в траву, с азартом обмениваясь комментариями. Только Рик, оставив на берегу одежду, выплыл на середину реки и там нырял, словно молодой дельфин. Аля посмотрела на него и слегка поежилась: мертвая вода была неприятна. Впрочем, Рик уже плыл обратно.

Натянув одежду на мокрое тело, торопливо подбежал к ребятам и разжал кулак:

— Смотрите.

На ладони лежала бляшка, похожая на ту, что украшала одежду стражников.

— Что это? — Славка взял медяшку с ладони, перевернул.

— Герб Лонда, — Рик ткнул пальцем в чеканку: — Это крепость на границе Стального и Семи Рек.

— Значит, если бы мы были в нормальном мире, то оказались бы рядом с границей, — констатировала Сима.

Мальчишка кивнул. Славка подбросил бляшку на ладони и вернул Рику. Тот не взял, и медный кружок упал в траву. Аля протянула руку, чтобы поднять, но как-то резко стемнело, и бляху стало не видно. Она удивленно вскинула голову. Привычного неба с алой полосой заката не было. Реку, холмы, лежащих на берегу ребят накрыл огромный черный купол.

— Кажется, я уже тоже не люблю фэнтези, — буркнул Влад.