Есть другой способ: расплавленный металл распыляется в холодном инертном газе и затвердевает, минуя стадию кристаллизации, в виде тонкого порошка.
      Свойства полученных таким образом металлов поистине удивительны. Прочность и коррозионная стойкость деталей, изготовленных из этих порошков, возрастают многократно. Так, если обычная рядовая сталь с кристаллической структурой имеет прочность 30-40 кг/мм2 сечения, то изделие из аморфного порошка стали того же состава, уже 350 кг/мм2. Коррозионная стойкость аморфного обычного черного металла в 10-12 раз выше, чем кристаллической хромоникелевой стали. Объясняется многократное повышение прочности и коррозионной стойкости тем, что эти процессы происходят обычно на границе между микрокристаллами, образующими ту или иную структуру металла.
      Как видите, возможности для их практического использования самые широкие, а исходное сырье - все те же железосодержащие руды и бокситы, отнюдь нередко встречающиеся в недрах.
      Значительные успехи достигнуты и в создании методов получения и освоения в промышленном производстве элементарных полупроводников кремния и германия, а также сложных соединений на основе галлия, мышьяка, индия, фосфора и сурьмы, что определяется прогрессом в области химии и технологии получения веществ особой чистоты. Требования же к их чистоте непрерывно возрастают.
      Еще атомная техника поставила в свое время перед наукой задачу создания веществ и материалов, содержащих не более тысячной доли нежелательных примесей.
      Электронная техника ужесточила эти требования до миллионных долей. А техника передачи информации с помощью волоконной оптики - уже до миллиардных.
      Вообще-то существуют жесткие параметры, которым должно соответствовать вещество, если оно "претендует"
      на звание высокочистого: концентрация примесей в нем не может превышать десятитысячной доли процента.
      Вещества эти - материальная основа ряда отраслей техники и промышленности, определяющих сегодня темпы и уровень научно-технического прогресса. По целевому назначению высокочистые вещества - это полупроводниковые, оптические материалы, материалы для микроэлектроники и электронной техники. Вот почему во всем мире так активно ведутся работы по созданию и совершенствованию методов их получения.
      Существенный вклад в решение этой проблемы внесен в последнее время советским академиком Г. Г. Девятых.
      Вместе с учениками и соратниками ученый провел обширный цикл исследований по разработке методов получения высокочистых летучих веществ. Объектом изучения стали простые вещества, летучие гидриды (соединения металла с водородом), металлорганические (имеющие связи металл - углерод) соединения. Дело в том, что в высокочистом состоянии они просто необходимы и для нужд народного хозяйства, и для исследовательских целей. Причем разнообразные материалы, получаемые на их основе, могут быть и в виде массивных образцов, и в виде тонких пленок.
      И все же, чтобы по достоинству оценить труд, выполненный академиком, необходимо знать все его слагаемые.
      А они, как и подобает научным разработкам, организовинным оптимальным образом, состоят из трех компонентов: познание изучаемого объекта или явления; создание на оспове полученных знаний нового (материала, прибора, процесса) и, наконец практическая реализация познанного и созданного.
      В работах, о которых идет речь, все три компонента объединены столь тесно, что практически составили единое целое. Однако выделить главное, основное все же можно - это скрупулезное исследование методов глубокой очистки. Да и вывод, сделанный из него учеными, небезынтересен: химические методы, на которые всегда возлагались столь большие надежды при синтезе высокочистых материалов, не могут обеспечить получение веществ достаточной чистоты. Нужные качества гарантируют только многоступенчатые физико-химические методы очистки. Особенно так называемые кристаллизационные методы глубокой очистки.
      Эти методы позволили ученым повысить степень чистоты ряда летучих веществ на целых три порядка (а каждый порядок - десятикратное увеличение качества). Чтобы понять, насколько трудоемкую работу удалось осуществить исследователям и, главное, насколько она значима, сошлюсь на авторитет известного советского материаловеда академика Н. П. Сажина. Его мнение однозначно - повышение чистоты вещества всего на один порядок - научный подвиг.
      И это действительно так. Но и перспективы перед техникой и наукой такие вещества открывают удивительные. Это благодаря прогрессу в получении высокочистых летучих хлоридов в середине 70-х годов удалось в самые сжатые сроки развернуть работы по волоконной оптике и создать первые в стране линии волоконно-оптической связи.
      Разработанные методы получения и анализа высокочистых летучих веществ уже нашли самое широкое применение на предприятиях химической и электронной промышленности в металлургии.
      Рассказывая об этой суперважной работе (она удостоена Ленинской премии за 1986 год), осуществленной группой ученых Института химии АН СССР, я не зря обратил внимание читателей на те компоненты, из которых складывается современное исследование. Ведь еще недавно такое единение многие научные учреждения считали для себя необязательным, деля исследовательскую часть на чисто "научную" и "прикладную". Последней и вменялось в обязанность внедрение разработок в производство.
      Сегодня положение резко изменилось. И если все же внедрение оказывается не всегда по силам разработчику, то рекомендации практикам, советы по реализации научных достижений - его прямая обязанность. Так, собственно, работает Институт химии АН СССР. Думаю, что такой в самом хорошем смысле практицизм только на пользу делу. Разумеется, многое зависит в этом смысле от руководителя учреждения. Институт химии АН СССР возглавляет академик, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской и трех Государственных премий Григорий Алексеевич Разуваев. Ученый прошел в свое время прекрасную ленинградскую школу, одной из отличительных черт которой всегда было умение делать многое собственными руками. Это удивительное свойство живет, к счастью, теперь и в Горьковской научной химической школе.
      Институт располагает основательным "подсобным"
      хозяйством - от электроцеха, механических и столярных мастерских до собственной водородной станции и криогенных установок. Казалось бы, мелочь. Но именно такое добротное "материальное" обеспечение надежно оберегает исследователей от зависимости от подсобных служб, всецело подчиняя время поистине научным изысканиям. Что же касается "выхода" в свет итогов этих исследований, то ими может гордиться вся отечественная химическая наука. В 1985 году, например, группа ученых института была удостоена Государственной премии СССР за разработку и создание так называемых металлорганических соединений - МОС, используемых для получения металлических покрытий, столь необходимых при создании новой техники.
      Но какой бы проблемой ни занимались сегодня исследователи, прогресс в этой науке немыслим без достижений аналитической химии и объединенных усилий электроники, физики высоких энергий, кристаллографии и еще многих, многих других наук.
      Энергичное сближение, взаимное обогащение различных наук, изучающих сокровенные тайны природы, - типичное явление наших дней. Изменилось и содержание, характер различных областей науки: биология стала, если можно так выразиться, все более химической, химия - физической, а физика математической. Это в союзе с физикой и математикой химия превращается в главную силу в познании многих биологических процессов и расшифровки биологических структур. Именно с помощью химических методов уже расшифрованы структуры сотен важнейших белков и нуклеиновых кислот, выяснено строение антибиотиков, витаминов, гормонов. Получены тысячи новых лекарственных препаратов, созданных путем химического видоизменения природных соединений. Это новейшие антибиотики и биологически активные белки. Химия сыграла особую роль в расшифровке генетического кода и в синтезе простейшего, но настоящего гена.
      Но чем могущественней становится наука, тем рациональнее она должна использовать свои возможности.
      А накопленный научный потенциал открывает перед исследователями такие перспективы, которые еще вчера казались дерзкой мечтой.
      Так, в ближайшем десятилетии все большую роль будут играть исследования строения электронной структуры неорганических молекул и веществ, поиски зависимости свойств вещества от его строения, что необходимо для направленного синтеза соединений и материалов с заданными свойствами.
      Наука, все глубже проникая в микроструктуру материи и необъятные просторы Вселенной, раскрывает и новые, неизведанные свойства самой материи. Несомненно, что уже в недалеком будущем она сможет разгадать секреты фотосинтеза и способы управления им. А это значит, что превращение энергии солнечных лучей в потенциальную энергию органического вещества растений станет процессом управляемым.
      Именно наука откроет тайну управляемой термоядерной реакции, обеспечив человечество практически неограниченными ресурсами энергии, сохранив и улучшив саму природу. В ее силах уничтожить навсегда голод, нищету, болезни, полностью удовлетворить материальные и духовные потребности всех людей Земли.
      Этой великой цели служит и химия, внося свой весомый вклад в интенсификацию курса ускорения.
      Попробую проиллюстрировать эту мысль на примере решения продовольственной проблемы.
      А она остро стоит сейчас не только у нас в стране, но и во всем мире. И если применительно к нашему государству ее решение означает обеспечение каждого советского человека научно обоснованной нормой питания, то в глобальном, общечеловеческом масштабе этот же вопрос ставится в очень суровой формулировке.
      Сможет ли Земля прокормить живущих на ней людей?
      Да! Вне всяких сомнений! По данным продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), общий объем производимого в настоящее время в мире продовольствия по калорийности и содержанию протеина даже превышает необходимый уровень (в среднем на душу населения планеты). И тем не менее огромное число людей, особенно в развивающихся странах, голодает. Четверть человечества питается намного ниже допустимой нормы, 30-40 миллионов ежегодно умирает от голода.
      В общем, по образному выражению великого русского ученого И. П. Павлова, над всеми явлениями человеческой жизни по-прежнему господствует забота о хлебе насущном. Хлеб и поныне, как и века назад, - самый главный продукт на Земле. Потому что здоровье, физическое состояние и развитие человека в первую очередь зависит от питания. И обеспечение людей всех континентов необходимым количеством пищи - важнейшая, глобальная задача современности. Однако общеизвестно: чтобы решить задачу, необходимо знать исходные данные.
      А они таковы: первичным источником питательных веществ для человека (и животных) служат продукты фотосинтеза, осуществляемого зелеными растениями с помощью солнечного света из углекислого газа, воды и минеральных солей. В основе фотосинтеза лежит химическая реакция Н20 + СО2 =02 + 1/6 C6H12O6.
      Так что в химическом синтезе, и только в нем, ключ к решению продовольственной проблемы. Возможности ше самих растений беспредельны. Об этом свидетельствует вся практика сельскохозяйственного производства, и мирового и нашего, отечественного, в частности, опыта.
      Известны случаи, когда, не внося в почву никаких "допингов" в виде минеральных и органических удобрений, а лишь разумно, со знанием дела эксплуатируя поле, луг, пашню, земледелец неизменно собирал хороший урожай.
      Взять хотя бы луга, испокон веков кормившие российские стада. И не рискуя давать квалифицированную оценку возможностям естественного травостоя, сошлюсь на авторитет специалистов-луговодов. Так, директор Всесоюзного научно-исследовательского института кормов имени В. Р. Вильямса (ВИКа), член-корреспондент ВАСХНИЛ М. А. Смурыгин в одном из своих интервью сказал, что луг, который культурно, со знанием биологии растений, почв, водного режима, связей биоценоза (то есть организмов, сосуществующих в его пределах) эксплуатируется, практически неисчерпаем. Например, в хозяйстве института есть опыт, заложенный более 50 лет назад. Это естественный луг со всем его многотравьем. Он никогда не подкармливался удобрениями, не поливался, на нем никогда не производились подсевы.
      А между тем его гектар в состоянии целый год кормить самую продуктивную корову.
      Подобный опыт осуществлен и с пастбищем. Выпас на нем ведется по специально разработанной методике, обеспечивающей отрастание новых растений, так называемой отавы, взамен уже потравленных, то есть уже съеденных животными. Вот такой бесперебойный конвейер и кормит корову. И не какую-нибудь, а с 6000-килограммовым удоем в год. Как же должен быть плодороден тот луг или пастбище, что 50 лет подряд кормит стадо высокопродуктивных животных, ничего не получая взамен!
      Впрочем, растения, в том числе и луговые, поистине достойны уважения. По сути каждое из них - не что иное как посредник между центральным очагом энергии в нашей планетной системе - Солнцем и жизнью на Земле. Это с помощью зеленых растений происходит восполнение органических веществ на Земле, расходуемых человеком в виде пищи, одежды, топлива и других материалов и накопление в запас энергии Солнца в виде химической энергии органического вещества. Поэтому земледелие и является тем звеном, которое с помощью культивируемых растений связывает человека, его творческую деятельность с Солнцем, посылающим на Землю лучистую энергию. Животноводство же преобразует энергию первичных растительных веществ в более ценные продукты питания - мясо, молоко, яйца.
      Однако значительная часть энергии кормов затрачивается на обеспечение жизнедеятельности самих животных. Например, переход энергии кормов в продукты животноводства при производстве говяжьего мяса составляет всего 10 процентов, свинины - 20, молока и яиц - 20. Но опыт последних десятилетий показал, что кормовой рацион, сбалансированный по протеину (белки, состоящие из аминокислот, легко усвояемых организмом), обогащенный витаминами, химическими биостимуляторами и минеральными веществами, повышает степень усвояемости кормов, а значит, и продуктивность животноводства. Пример тому - современные птицефабрики:
      расход кормовых веществ здесь не превышает двух килограммов на килограмм веса бройлеров.
      Значит, органическое вещество, поставляемое нам растением (а это полисахарид - целлюлоза), можно и должно использовать более рационально. А его огромное количество! Только за один год на Земле образуется до 1011 тонн целлюлозы, значительная часть которой вовлекается в биологический круговорот, вступая в различные процессы окисления и распада.
      Впрочем, данные о продовольственных ресурсах планеты самые противоречивые. И если советский академик С. С. Шварц оценивает ежегодную первичную продукцию биомассы в 380 миллиардов тонн (при производстве которой из воздуха извлекается 300 миллиардов тонн углекислого газа, из почвы - 5 миллиардов тонн азота и 10- 15 миллиардов тонн других элементов минерального вещества), то оценка тех же возможностей биосинтеза американскими учеными вдвое скромнее.
      Но и такие "уполовиненные" ресурсы сказочно велики, и растительного покрова Земли вполне достаточно, чтобы обеспечить продуктами питания сто миллиардов человек. Сто! А нас всего на земном шаре (даже с учетом предполагаемых демографических взрывов) в ближайшей перспективе будет не более двенадцати. Сколь же обильным может быть общечеловеческий стол! Если, конечно, мы научимся противостоять погоде, осуществим химизацию земледелия и животноводства, научимся получать два колоса там, где недавно рос только один, внедрим в практику интенсивные сорта, чрезвычайно отзывчивые на минеральные удобрения и высокую культуру земледелия.
      В общем, будем относиться к земле согласно принципам, лаконично сформулированным в старой крестьянской пословице: живи так, будто умрешь завтра, обрабатывай землю так, будто проживешь сто лет. Разумеется, применение минеральных удобрений может дать максимальный эффект, если оно сочетается с другими агротехническими мероприятиями и усовершенствованиями в сельском хозяйстве. Но, с другой стороны, никакая агротехника не может компенсировать недостатка в почве элементов питания растений, и в первую очередь азота, фосфора и калия, а во многих случаях серы и микроэлементов.
      Химических проблем в земледелии немало. Важнейшая из них - разработка методов наиболее эффективного применения удобрений. Другими словами, вся суть в том, где, когда, как и в какой мере питать растения.
      Ведь в различных почвах недостаток тех или иных питательных элементов и так налицо, а с повышением урожайности вынос их увеличивается, что обязательно должно компенсироваться внесением в почву удобрений.
      По мнению К. А. Тимирязева, все задачи земледелия сводятся, по существу, к изучению и созданию необходимых условий питания растений. Справедливость этого утверждения иллюстрируется уроками так называемой "зеленой революции", когда возможности высокоурожайных короткостебельных пшениц оказались полностью не реализованными из-за недостатка в почвах (особенно в старых земледельческих районах) необходимых питательных веществ и отсутствия здесь минеральных удобрений. Полное обеспечение растений минеральными элементами питания - основная задача агрономической химии, создателями которой в нашей стране были К. А. Тимирязев, Д. И. Прянишников и В. Р. Вильяме.
      Последний блестяще доказал это на практике. Недаром Всесоюзный научно-исследовательский институт кормов, на опыт работы которого я уже ссылался, носит имя последнего. Плохих, бросовых земель (переувлажнены ли они или страдают от засухи), по мнению ученого, у природы не бывает. Нет плохой земли, а есть плохой хозяин, не понимающий, что именно его полю, лугу, пастбищу нужно, в каких взаимоотношениях они находятся с растениями, на них произрастающими, понять единую биологическую цепочку "почва растение", их единение, взаимное обогащение. Вот к чему стремились В. Р. Вильяме и его соратник А. М. Дмитриев, когда в 1917 году организовали на базе Высших курсов по луговодству при Петровской сельскохозяйственной академии первую в России Станцию по изучению кормовых растений и кормовых площадей. Основоположники отечественного луговодства выбрали для нее не плодородные земли, а болота, топи. Собственно, целью их научного эксперимента и было доказательство положения о том, что луговые растения лечат почву.
      Кому приходилось здесь бывать, тот знает, - болот в этих местах нынче нет, а вот лугов - сколько угодно.
      Они-то и дали название железнодорожной станции, где находится Всесоюзный институт кормов, - Луговая. Научные разработки этого института и координируемой им сети опытных станций и хозяйств позволили уже сегодня резко повысить продуктивность с каждого гектара естественных лугов и пастбищ до 5-8 тысяч кормовых единиц без орошения и до 12-15 тысяч - при орошении. Более того, современный потенциал кормопроизводства столь высок, что открывает возможность в два с лишним раза увеличить производительность труда в том же луговодстве. Для практического земледелия страны это означало бы ни много ни мало - резкое снижение себестоимости кормов. А их сейчас производят в стране более чем на 380 миллионах гектаров пашни, сенокосов и пастбищ.
      Чтобы Продовольственная программа стала реальностью, в 1990 году необходимо колхозам и совхозам получать 540-550 миллионов тонн кормовых единиц. Вот тогда животноводству будут не страшны ни засуха, ни ранние заморозки. Реальны ли подобные планы?
      Безусловно. Увеличение же производства кормов должно осуществляться в первую очередь за счет резкого повышения продуктивности природных кормовых угодий.
      Как показывает практика работы института и, в частности, его опытного хозяйства "Красная пойма" Луховицкого района Московской области, возможности луговодства беспредельны, размеры естественных угодий в стране колоссальны: 320 миллионов гектаров, освоено же меньше 40 миллионов.
      В этом опытном хозяйстве успешно применяются, взаимно дополняя друг друга, все основные виды улучшения естественных угодий. От выкорчевывания кустарника до изменения водного режима с помощью мелиорации, совершенствования структуры почв за счет химизации.
      Но самую большую эффективность среди всех мероприятий по повышению урожайности поймы дает внесение минеральных удобрений. Один килограмм азота, например, гарантирует прибавку в сене от 30 до 45 килограммов. Попадешь в такой травостой - и заблудишься.
      Так он плотен и силен. В целом же по Нечерноземной зоне на пойменных лугах высокого и среднего уровня (именно так различаются они по характеру стояния вод), считают ученые, внесение 100 килограммов азота на гектар можег дать 60-100 рублей чистого дохода, а 100 килограммов на один гектар так называемых "полных" удобрений (то есть содержащих набор необходимых для развития растений веществ, но уступающих все же по силе воздействия на урожайность трав азоту) - 30- 70 рублей. При этом себестоимость кормовой единицы в зависимости от вида кормов составляет от 2,5 до 6 копеек.
      Вот какую отдачу гарантирует химизация естественных угодий страны. А они нуждаются в заботе и уходе, потому что бесчисленное множество поколений людей только брали у лугов и пастбищ силу (ведь скот раньше кормился одними выпасами), ничего не давая взамен. Между тем общеизвестно, что только клевер и другие травы, способные обогащать почву азотом, создали в свое время и славу русским заливным лугам и пастбищам, и открыли возможность перехода от трехпольной системы земледелия (Д. Н. Прянишников называл ее средневековой) к многопольной. А эта система гарантировала, например, после обогащения почвы многолетними травами урожай по 15-16 центнеров с гектара вместо 7, как это было в конце XVIII столетия!
      Впрочем, любые барьеры урожайности всегда брались в земледелии с помощью химии, а точнее, с помощью минеральных удобрений. Сравнивая когда-то условия земледелия в Бельгии, Голландии, Дании и других странах Запада с условиями нашей нечерноземной зоны, Д. Н. Прянишников подчеркивал, что почвы на Западе по природе хуже наших, их плодородие есть явление вторичное, оно связано с применением труда и знаний.
      И если в климатических условиях Англии и Дании неизвестны засухи Заволжья и сильные морозы зимой, то там нет и солнца Киева и даже летнего солнца Москвы. Тогда как в Подмосковье и во всем Нечерноземье налицо все возможности для интенсивного развития сельского хозяйства. Нужны лишь минеральные удобрения. Простое известкование порой способно сотворить чудо, "погасив" повышенную кислотность почвы. Вылеченная таким образом земля многократно повысит урожайность.
      И то же Подмосковье может и должно давать "на круг"
      по 50 центнеров зерна с гектара пшеницы, как дают их сегодня лучшие хозяйства зоны. Немногим меньше тонны зерна в пересчете на каждого человека обязывает получить к 1990 году Продовольственная программа.
      В этой тонне и фуражное зерно, идущее на корм скоту, но его можно и просто необходимо компенсировать травой, сеном, сенажом, получаемым с естественных и культурных кормовых угодий, а они нуждаются в подкормке минеральными удобрениями, дабы не терялась слава таких знаменитых лугов, как вологодские.
      Чтобы возродилось порастраченное, подзабытое уважение к знаменитому вологодскому маслу, пахнущему солнцем, медом, цветами, разнотравье наших лугов должно стать другим, но не в общепринятом смысле высоты трав, их густоты и непроходимости, растения в них должны быть специально подобраны.
      При этом необходимо помнить о том, что кормовые достоинства лугов и пастбищ зависят от фазы вегетативного развития растений, от того, какие минеральные вещества накопились в них к этому времени. Так что поклонников народной медицины, собирающих, как правило, свои урожаи в пору цветения, должен огорчить: растение уже потратило к этому времени на собственное развитие лучшие соки. Травы надо брать перед цветением, когда только завязывается бутон. Вот тогда в них сконцентрированы все животворные силы. Корм, заготовленный в истинно сенокосную пору, отблагодарит крестьянина зимой за радивость вкусным и обильным молоком.
      На пастбищах, где пасутся животные, должны быть растепяя, обладающие в общем балансе полным набором питательных веществ - от белка, аминокислот до углеводов. Это во-первых. А во-вторых, на таком пастбище должны произрастать высокопродуктивные растения, обеспечивающие хорошую урожайность и планируемый заранее биохимический состав биомассы. И хоть слово (биохимический" никаких вкусовых ассоциаций у нас не вызывает, но все пищевые достоинства, которые так ценятся в продуктах животноводства, определяются именно им. А он, в свою очередь, зависит от свойств самих растений, от почв, на которых те произрастают, от наличия влаги в земле и сроков цветения луга, от минеральных удобрений, которыми подкармливают угодье.
      И еще от множества свойств конкретного биоценоза, частью которого и являются данные естественные кормовые угодья.
      Именно поэтому и приобретают в наши дни важное значение комплексные исследования по оценке и разработке в системе "почва - животное животноводческая продукция". Несколько упрощенно, в переложении на наши с вами, ежедневные потребности и гастрономические запросы, в окончательном виде решение этой архиважной проблемы представляется так: если сгущенное молоко, которое вы добавляете утром в кофе, пахнет медом и солнцем корова кормилась на лугу клевером, именуемым в простонародье белым, если сыр не крошится под ножом, а режется ровными, маслянистыми, но тугими, не липкими пластами - благодарите пастбище, на котором в избытке цвела фацелия. И тысячу раз прав В. Р. Вильяме, не устававший повторять, - все от земли, от ее щедрот людские богатства.
      Формируя луг, пастбище, определяя, чем и как засеять пойму, - помнить о том надо непрестанно. Нельзя забывать и об особенностях интенсификации и специализации самого животноводства. Приходится думать и над тем, какой скот, молочный или молодняк, будет пастись на будущем культурном пастбище.
      Только такой дифференцированный подход к земле, к ее возможностям и особенностям эксплуатации и способен дать наивысший экономический результат. Ибо только он и соответствует законам природы. А для нее, как известно, мелочей не бывает. И то, что порой среди многочисленных забот кажется нам пустяками, что упускаем в погоне если не за сиюминутным, то быстрым результатом, оборачивается для земли бедой. Это тоже убедительно доказали ученые.
      Взять хотя бы, говорят они, те зоны страны, где традиционно занимаются овцеводством. Как правило, для выпаса животных здесь используют низкопродуктивные угодья, почти непригодные для земледелия. Как же совместить полезное с необходимым? Да и возможно ли такое?
      Есть верный и старый способ превращения малоурожайных почв в высокоурожайные - засеять их многолетними травами. Но время торопит, и в надежде обогнать его хозяйства нередко подменяют многолетние травы однолетними кормовыми культурами. Они действительно дают более высокие урожаи. И в скошенном виде - прекрасный корм для животных. А пастбище? Что ж, пастбище при такой неразумной эксплуатации продолжает деградировать.
      Но ведь земля дана нам природой одна-единственная на все времена, и никто нам ее не заменит! Да и грядущие поколения спасибо не скажут за то, что мы с вами передне руководствовались только собственной выгодой. Так что же делать в данном конкретном случае? Засевать пастбище многолетними травами, спасая его плодородие, или отдать предпочтение однолетним кормовым культурам, памятуя о продуктивности того же овцеводства?
      Ученые давно ответили на этот вопрос. Конечно, следует выбрать многолетние. Да и продуктивность животноводства при умелом ведении хозяйства нисколько при этом не пострадает.
      Есть, например, в Омской области совхоз "Русско-Полянский". Поливных земель в хозяйстве нет, осадков выпадает крайне мало - 400 миллиметров в год, а стадо овец из 12400 голов кормится. И приносит сибирякам миллионные доходы. А если посмотреть глубже, то за такую прибыль благодарить нужно все те же многолетние злаковые травосмеси - их здесь почти пять тысяч гектаров. Они - основа здоровья почв, химического сбалансирования в них минеральных веществ.
      Впрочем, решение продовольственной проблемы - и в стране, и в глобальных масштабах - отнюдь не сводится только к традиционным способам. И здесь прежде всего необходимо решить проблему выделения и концентрирования пищевых веществ, особенно белков, из зеленой массы растений, древесины и морских растений, а также превращение химическим или биохимическим способом непригодной для пищи органической массы в пищевые продукты. Иными словами, необходимо решить проблему более полного использования растительных веществ.
      В принципе все вещества, содержащиеся в растениях, пригодны для питания. Если не животных, то по крайней мере микроорганизмов. А они концентрированный корм для сельскохозяйственных животных.
      Современный уровень химической технологии, биотехнологии и микробиологии позволяет получать в большом промышленном масштабе из непищевого растительного сырья моносахариды, этиловый спирт, глицерин, кормовые дрожжи, аминокислоты, белково-витаминные препараты. Сырьем для них служат ежегодно возобновляемые ресурсы полисахаридосодержащих растительных материалов в виде отходов лесозаготовок, деревообработки, промышленной переработки початков кукурузы, шелухи подсолнечпиковых и хлопковых семян и других видов сельскохозяйственного сырья, а также дикорастущих трав и кустарников.
      Основной метод переработки растительных отходов - гидролиз (обменная реакция соединений с водой) растворами соляной и серной кислот до моносахаров. Причем водные растворы последних используются в качестве питательной среды для выращивания пищевых и кормовых дрожжей. Именно на этой основе в нашей стране создана мощная микробиологическая промышленность.
      Но синтез пищевых продуктов целесообразен, вероятно, в первую очередь в тех случаях, когда возникает необходимость в отдельных компонентах пищи аминокислотах, витаминах, некоторых белковых препаратов и т. п. Причем при разработке всех этих проблем мы должны позаботиться о научных исследованиях, одна из важнейших задач которых - изучение химической структуры и свойств соединений, лежащих в основе жрвой материи. И, разумеется, познание механизма действия различных физиологически активных соединений.