Зайцев Василий Иванович
      Гвардейская танковая
      {1} Так обозначены ссылки на комментарии к персоналиям. Комментарии в конце текста книги.
      Аннотация издательства: Генерал-майор Герой Советского Союза В. И. Зайцев рассказывает в этой книге о славных боевых делах 61-й гвардейской Свердловско-Львовской ордена Ленина, Краснознаменной, орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого танковой бригады, прошедшей с боями более двух тысяч километров от Орла до Берлина и Праги. Автор, служивший в 1943-1945 годах заместителем начальника штаба, затем начальником штаба и командиром бригады, с большой теплотой делится воспоминаниями о героических подвигах своих однополчан-уральцев.
      С о д е р ж а н и е
      Слово о нашем Василии Ивановиче (Вадим Очеретин)
      От автора
      Детище Урала
      Боевое крещение
      В боях на Правобережной Украине
      Освобождение Львова
      От Вислы до Одера
      Сражения в Силезии
      Свердловские танкисты штурмуют Берлин
      На помощь восставшей Праге
      Примечания
      Слово о нашем Василии Ивановиче
      У каждого старого солдата был свой генерал, о нем всегда есть что рассказать сынам и внукам. В наш танковый корпус при его формировании командование округа направило наилучших офицеров, имевшихся в его распоряжении, побывавших в боях на фронтах Великой Отечественной войны. Среди них был и Василий Иванович, назначенный помощником начальника штаба Свердловской танковой бригады, которая к концу войны стала называться Свердловско-Львовской гвардейской ордена Ленина, Краснознаменной, орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого танковой бригадой. Половина этих отличий на знамени бригады обретена в последний период сражений, уже тогда, когда В. И. Зайцев был комбригом.
      Он не слыл у нас весельчаком и балагуром, или, что называется, "командиром - душа нараспашку", как иногда мы изображаем офицеров-танкистов в своих книгах о войне. Суровый и сосредоточенный, Василий Иванович всем своим предельно подтянутым и даже суховатым обликом являл собой безупречного офицера, непременно точного в речах и распоряжениях - все у него продумано до крайних мелочей, с глубоким знанием дела, техники и возможностей каждого подчиненного. Он никогда, казалось, не сердился, не бранился, никто не слышал от него ругательного слова.
      Общение с товарищами - всегда уставное, но не казенное: тихая улыбка освещала его лицо, говорила о внутренней силе и доброте. И искреннем к тебе уважении. В молодости он был политработником, опытным духовным наставником. У нас в бригаде его уважали, побаивались и любили.
      Он с мальчишества шел по жизни нелегким путем. Родом из легендарной рабочей Тулы, из поколений старых русских оружейников. Отец - литейщик. Сын рано пошел на завод: после умершей матери остался старшим среди восьмерых детей. Был слесарем, боевым комсомольским активистом: в 30-е годы партия позвала передовую молодежь для укрепления Вооруженных Сил, в том числе и танковых. Василий Зайцев стал профессиональным военным.
      Начало войны, первые бои, ранения... Служба в Свердловской танковой... Как начальник штаба он заменяет в бою погибшего комбрига. Возглавив часть, повел ее дальше умело и уверенно, совершенствуя дисциплину, мастерство подчиненных. В боях был неистощим на выдумку - многое осуществлял экспериментально (тактика уличных боев, навесной огонь танков, творческое применение новых машин в новых условиях, - ему прочили большое будущее теоретика) и всегда с неизменным успехом.
      Но главное в командире, конечно, личность. В Силезии, южнее Леобшюца, противник перед нашими наступающими частями позарывал свои танки в холмистой местности. Было тяжело: чуть высунешься - бьет, и довольно точно, все пристреляно. Ночью В. И. Зайцев решил прорваться. Но наши водители подвигались туго, хотя гитлеровцы были отвлечены "атакой" на фланге (моторы - на полную мощность, а машины на месте).
      У водителя одной нашей машины никак не хватало духу рвануть вперед из-за взлобка. И вдруг, в разгар боя, к нему в лобовой люк - стук рукоятью пистолета.
      "Кто там?" - замер обескураженный водитель, подумав, что немцы.
      "Комбриг Зайцев!" - люк распахнулся, Василий Иванович склонился к водителю: "Что, приказ - пока ночь, прорываться вперед - вашего экипажа не касается?"
      К утру наши танки преодолели заслон, выбрались на шоссе, двинулись дальше.
      Таков был наш необыкновенный Василий Иванович. После войны он учился в академии, командовал дивизией, много лет работал начальником танкового училища. Последние годы жизни генерал-майор по состоянию здоровья жил в отставке, перенес инфаркт и другие сложности изношенного сердца.
      Эта книга - его последнее слово. В. И. Зайцев умер в 1982 году.
      Вадим Очеретин,
      ветеран 61-й гвардейской Свердловско-Львовской
      ордена Ленина, Краснознаменной, орденов Суворова,
      Кутузова и Богдана Хмельницкого танковой бригады.
      От автора
      Материал для этой книги я собирал для того, чтобы отдать дань уважения моим верным товарищам по оружию, славным воинам Свердловско-Львовской гвардейской ордена Ленина, Краснознаменной, орденов Суворова, Кутузова и Богдана Хмельницкого танковой бригады. Как и все бойцы Уральского добровольческого танкового корпуса, они самоотверженно и честно выполнили наказ своих земляков, не жалея сил и самой жизни беспощадно громили ненавистных немецко-фашистских захватчиков, в кровопролитных сражениях пронесли боевое знамя бригады от Орла до Берлина и Праги. Я испытываю чувство глубокого удовлетворения и гордости тем, что мне довелось воевать плечом к плечу с этими чудо-богатырями, пламенными патриотами нашей любимой социалистической Родины.
      Рассказывая о всех этапах боевого пути бригады, я опирался не только на свои личные воспоминания, но и на материалы, хранящиеся в архиве Министерства обороны СССР, отзывы видных военачальников о боевых делах бригады, официальные издания по истории Великой Отечественной войны.
      При подготовке книги мне во многом помогли ветераны бригады, в частности И. П. Чепурышкин, В. Я. Фирсов, В. К. Очеретин, Е. Н. Ширяев, И. Л. Заикин, М. С. Вертилецкий, П. Д. Чернышков, И. З. Малинин, Г. А. Бармосов, В. А. Минин, И. С. Матешвили, В. И. Москаленко, Ю. И. Музыченко, Б. К. Мещеряков, А. П. Николаев, М. Ф. Талашов, Т. Ф. Проник, К. С. Промогайченко, Н. П, Северенчук, О. А. Савич, В. А. Булычев, А. А. Кванскова и другие мои однополчане.
      Всем им приношу глубокую благодарность за помощь в подготовке книги. Адресуя ее прежде всего молодому читателю, я так же, как и все ветераны бригады, выражаю твердую уверенность, что наследники нашей боевой славы бережно сохранят память о героических подвигах уральских танкистов и она послужит для них примером беззаветного служения социалистическому Отечеству.
      Детище Урала
      Шел второй год Великой Отечественной войны. Он был ознаменован победой Красной Армии в великом Сталинградском сражении. Разгром крупнейшей отборной группировки немецко-фашистских войск под Сталинградом зимой 1942-1943 годов явился огромным вкладом в достижение коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны, оказал определяющее влияние на дальнейший ход всей второй мировой войны. Сталинградская битва положила начало целой полосы поражений гитлеровской Германии и ее сателлитов.
      Горячее стремление уральцев сделать Красной Армии достойный подарок по случаю ее замечательных побед ярко проявилось в развернувшемся в начале 1943 года массовом движении за создание добровольческого танкового корпуса. Эта патриотическая инициатива первоначально родилась у рабочих танкостроительных предприятий, а затем, в считанные дни, ее единодушно подхватили десятки тысяч тружеников Свердловской, Челябинской и Пермской областей. В газеты, партийные комитеты поступали многочисленные резолюции собраний, коллективные заявления и обязательства трудящихся Урала о готовности в короткий срок укомплектовать корпус добровольцами, вооружить его танками, всей необходимой боевой техникой, произведенными сверх плана и на средства самих рабочих.
      Свердловский, Челябинский и Пермский обкомы партии 24 февраля 1943 года отправили в ЦК партии и Государственный Комитет Обороны письмо следующего содержания:
      "Выражая благородное патриотическое желание уральцев, мы просим разрешить нам сформировать особый Уральский добровольческий танковый корпус... Мы берем на себя обязательство отобрать в Уральский танковый корпус беззаветно преданных Родине лучших людей Урала - коммунистов, комсомольцев, беспартийных большевиков. Добровольческий танковый корпус уральцев мы обязуемся полностью вооружить лучшей военной техникой: танками, самолетами, орудиями, минометами, боеприпасами, произведенными сверх производственной программы".
      Разрешение Москвы поступило незамедлительно, и на Урале закипела работа по формированию корпуса. В Свердловской области этой работой руководила комиссия во главе со вторым секретарем обкома партии А. Б. Аристовым.
      Первого марта я получил в штабе Уральского военного округа назначение на должность заместителя начальника штаба Свердловской добровольческой танковой бригады. При назначении узнал, что еще две танковые добровольческие бригады формируются в Челябинске и Перми, а остальные части корпуса - в других уральских городах.
      Для размещения Свердловской танковой бригады Свердловский горисполком выделил здание 42-го художественного ремесленного училища, которое находилось на Березовском тракте (ныне проспект Блюхера), Туда я и прибыл, представился заместителю командира бригады майору Галкину, отвечавшему первоначально за формирование бригады, и сразу же окунулся с головой в работу штаба, который мне было приказано возглавлять до прибытия его начальника подполковника Д. И. Нагирняка. Активно помогал мне заместитель начальника штаба по политчасти капитан М. И. Иванов.
      В первые дни главная задача штаба состояла в том, чтобы под руководством командования бригады укомплектовать батальоны и другие подразделения прибывающими командными кадрами и добровольцами, устроить быт личного состава, обмундировать, организовать его питание.
      Эту организационную работу штаб проводил вместе с командирами танковых батальонов майорами Рахматулиным и Чазовым, командиром батальона автоматчиков капитаном В. Я. Фирсовым. Они так же, как командиры других подразделений, имели большой служебный и боевой опыт, и это помогло им быстро освоиться с обстановкой, справиться со своими обязанностями.
      В решении вопросов материального обеспечения штаб бригады получал оперативную помощь от свердловских партийных и советских органов. Комиссия Свердловского обкома партии, ее председатель А. Б. Аристов проявляли большую заботу об удовлетворении нужд бригады, от поставок танков и оружия до того, из каких материалов шить обмундирование, белье и обувь, как организовать питание, какую мебель завозить в казарму, из каких сортов табака делать папиросы и махорку для наших воинов.
      Мне довелось принимать участие в заседании комиссии, на котором обсуждался вопрос о том, какого цвета нужно шить комбинезоны для танкистов традиционного темно-синего или цвета хаки. Мы предложили остановиться на цвете хаки, так как он в какой-то степени маскирует танкиста на поле боя, если ему придется покидать танк. Такими комбинезонами и обеспечили танкистов нашего корпуса.
      По решению комиссии питание личного состава первоначально организовали в ближайшей столовой. Когда же укомплектовали продовольственную службу, она взяла организацию питания в свои руки. Питание было трехразовое по установленной норме и, по отзывам добровольцев, отличалось хорошим качеством. Если подразделение выходило на целый день в поле, с ним находилась и полевая кухня, личный состав получал горячую пищу и в полевых условиях. Таким образом, повара и обслуживающий персонал продовольственной службы получили еще в Свердловске необходимую практику организации питания в боевой обстановке.
      На укомплектование должностей командиров взводов, командиров танковых экипажей прибыла большая группа выпускников Орловского танкового училища, которое в то время находилось на Среднем Урале. Знакомство с молодыми офицерами оставило благоприятное впечатление. Из бесед с М. Вертилецким, И. Заикиным, Г. Чесаком, Н. Юдиным и другими юными жизнерадостными лейтенантами я пришел к выводу, что они получили хорошую подготовку и горят желанием добросовестно выполнить свой командирский долг.
      Под стать им оказались и добровольцы, прибывшие в основном из заводских коллективов. В 'большинстве это были коммунисты, комсомольцы, получившие хорошую трудовую закалку, отличившиеся при выполнении заказов фронта. Делясь своими мыслями, многие из добровольцев заявляли, что считают себя счастливыми людьми, удостоенными высокой чести быть зачисленными в корпус. Они рассказали, что были направлены в бригаду после очень требовательного отбора, который проводили специально созданные на предприятиях комиссии. Как правило, только один из 10-12 кандидатов получал путевку в корпус, как самый достойный из числа своих товарищей по работе, пользовавшихся также большим уважением.
      В числе добровольцев с Уралмаша, Нижнетагильского металлургического завода были участники боев на Халхин-Голе, на Карельском перешейке, в том числе такие бывалые воины, как А. Огарок, П. Трепачев, Г. Нестеров, С. Раменский, А. Литвяк. Немало лиц, владевших воинскими специальностями, в частности имевших навыки вождения боевых машин, были и среди добровольцев с других заводов. Словом, подобрался поистине цвет рабочего класса Среднего Урала.
      11 марта 1943 года нарком обороны присвоил корпусу наименование - 30-й Уральский добровольческий танковый корпус, а формируемой в Свердловске бригаде - 197-я Свердловская танковая бригада. Этот день считается днем рождения корпуса, его бригад и частей. В торжественной обстановке добровольцам вручили оружие и боевую технику. Начались плановые занятия по боевой и политической подготовке.
      Обучение танковых экипажей вначале проводилось непосредственно на заводах, где изготовлялись танки, в основном на Уралмаше. Личный состав батальона автоматчиков, роты управления, тыловых подразделений бригады занимался в районе расположения бригады, благо ремесленное училище находилось на окраине города и места для полевых занятий было более чем достаточно. Здесь же, поблизости, было оборудовано стрельбище, где и проводилась огневая подготовка добровольцев.
      Боевой подготовкой личный состав бригады занимался 12-14 часов в сутки. Офицерский состав к занятиям готовился ночью. Офицеры, за небольшим исключением, жили в казарме при своих подразделениях.
      В начале апреля из числа воинов, главным образом служивших в армии и хорошо проявивших себя в ходе боевой подготовки, отобрали кандидатов на должности командиров отделений, расчетов, помощников командиров взводов. С ними провели десятидневные сборы, по завершении которых успешно сдавшим зачеты присвоили звание сержантов, и они приступили к исполнению своих обязанностей.
      Большое внимание с первых дней жизни бригады уделялось партийно-политической работе. Почти одновременно с добровольцами в бригаду прибыл начальник политотдела, он же заместитель командира бригады по политической части подполковник И. И. Скоп, кадровый политработник, имевший за плечами почти двухлетний опыт войны. Заместителем начальника политотдела назначили свердловчанина, работника политотдела Свердловской железной дороги капитана И. Ф. Иосипенко. В первых числах марта прибыли политработники батальонного звена.
      В подразделениях (до роты включительно) создали партийные и комсомольские организации, назначили парторгов и комсоргов, а во взводах - агитаторов. В батальонах наладили выпуск стенных газет, в которых освещался ход боевой подготовки.
      Политико-моральное состояние бригады было очень высоким. Добровольцы готовились к предстоящим боям упорно, настойчиво овладевали воинским мастерством. Партийные и комсомольские организации распространяли опыт отличников боевой подготовки, строго спрашивали с каждого коммуниста за малейшее упущение.
      При посещении батальонов меня всякий раз поражало, с каким рвением и исключительной добросовестностью готовили себя добровольцы к предстоящим боям, не теряя понапрасну буквально ни одной минуты учебного времени. Как-то, в конце марта, я побывал на занятиях роты автоматчиков, которой командовал лейтенант А. П. Николаев, и провел строевой смотр. Воины имели отличный внешний вид и физическую выправку, дружно и звонко пели строевые песни, а ведь они занимались к этому времени меньше двух недель.
      Поговорив с автоматчиками, выслушав их уверенные ответы на мои вопросы по программе обучения, я почувствовал, что каждый из них вкладывает всю душу в боевую подготовку. Один из солдат сказал, что он еще на заводе работал на Победу почти круглосуточно, делая продукцию высокого качества, и совесть не позволяет ему действовать иначе, находясь в боевом строю. Глубокая искренность этих слов не вызывала сомнений - это ярко подтвердила вся последующая боевая деятельность наших славных добровольцев.
      К маю 1943 года подготовку к отправке на фронт закончили. Утром Первого мая 1943 года личный состав бригады принял присягу на верность Родине. В гости к воинам прибыли представители фабрик, заводов, где воины недавно сами работали, их близкие, родные. Бойцы, офицеры по-праздничному аккуратно одеты, подтянуты, с волнением и чувством ответственности произносят слова присяги. После принятия присяги бойцов и офицеров поздравили прибывшие гости, командиры. Вечером в театре оперы и балета состоялось торжественное собрание партийных и советских органов, трудящихся города и командования Уральского военного округа совместно с личным составом бригады и других частей добровольческого танкового корпуса, формировавшихся в Свердловске.
      Секретарь Свердловского обкома партии В. М. Андрианов вручил командиру корпуса генералу Г. С. Родину боевое Красное знамя корпуса и зачитал наказ трудящихся Урала воинам корпуса. Генерал Г. С. Родин, преклонив колено, принял и поцеловал знамя. Воины-добровольцы вслед за ним повторяли торжественные слова клятвы землякам. Заключительные слова: "Мы не опозорим вековую славу уральцев. Мы выполним Ваш наказ и вернемся на родной Урал только с Победой" потонули в море оваций.
      В торжественной обстановке проводили нас свердловчане в Подмосковье, куда части корпуса, в том числе наша бригада, отбыли в конце мая. В проводах на вокзале участвовали тысячи трудящихся, руководители обкома партии.
      25 июня 1943 года корпус вошел в состав войск 4-й танковой армии. Незадолго перед этим в командование бригадой вступил полковник Я. И. Троценко, участник Сталинградской битвы. Он провел ряд учений, где отрабатывались методы взаимодействия танковых батальонов и других подразделений в различных видах боя. В конце июня бригада подверглась всесторонней проверке комиссии Генерального штаба. В заключение проверки было проведено бригадное учение, которым руководили командир корпуса и его штаб. Все подразделения действовали слаженно, их командиры показали умение сохранять управление на всех этапах учения. Многие офицеры и сержанты за хорошую подготовку личного состава и умелые действия на учениях были награждены именными часами, денежными премиями, получили благодарности командования. В их числе - командиры батальонов Рахматулин, Фирсов и Чазов. Благодарность объявили командиру бригады полковнику Я. И. Троценко и его заместителю по политчасти подполковнику И. И. Скопу. Бригаду признали готовой к боевым действиям.
      Боевое крещение
      Летом 1943 года немецко-фашистское руководство, стремясь взять реванш за поражение под Сталинградом, решило, как известно, провести на советско-германском фронте большое наступление с целью окружить и уничтожить на Курском выступе войска Центрального и Воронежского фронтов. На первом этапе Курской битвы советские войска, находясь в преднамеренной обороне, сорвали начавшееся 5 июля наступление противника. Ожесточенные сражения с массовым применением танков показали неприступность нашей обороны и через неделю закончились разгромом наступавших группировок противника. Создались благоприятные условия для контрнаступления советских войск.
      Ставка приняла решение 12 июля начать контрнаступление на Орловском направлении. Для этой операции привлекались войска левого крыла Западного, Брянского фронтов и правого крыла Центрального фронта. Перед ними стояла задача - нанести удары с севера, востока и юга на Орел, охватить здесь вражескую группировку, рассечь ее и уничтожить по частям.
      Ударной группировке Западного фронта в составе 11-й гвардейской армии предстояло совместно с войсками Брянского фронта разгромить болховскую группировку врага, а затем, наступая на Хотынец, перехватить пути отхода противника из Орла на Запад. К 19 июля 11-я гвардейская армия продвинулась на юг на 70 километров. Гитлеровское командование перебросило к участку прорыва дополнительные силы, что замедлило продвижение гвардейцев. Возникла необходимость ввода в сражение свежих сил.
      В этих условиях решением ставки Верховного Главнокомандования вновь сформированная 4-я танковая армия 18 июля передавалась в состав Западного фронта. В состав выступившей 19 июля на фронт армии входил и 30-й Уральский добровольческий танковый корпус. К 24 июля он сосредоточился в лесах в районе Козельска.
      Командующий Западным фронтом генерал В. Д. Соколовский приказал 4-й танковой армии с утра 26 июля войти в прорыв в полосе 11-й гвардейской армии и развивать удар в Юго-Западном направлении, к исходу дня перерезать железную и шоссейную дороги Орел - Брянск в районе Хотынец, Нарышкино и частью сил окружить и уничтожить во взаимодействии с войсками Брянского фронта болховскую группировку противника.
      30-й Уральский добровольческий танковый корпус1 должен был, по решению командарма генерала В. М. Баданова, двигаться во втором эшелоне за 6-м гвардейским мехкорпусом в готовности развивать успех в направлении станции Шахово. Но введенный 26 июля в сражение первый эшелон армии натолкнулся на упорное сопротивление противника и продвигался медленно, он не смог полностью прорвать глубокоэшелонированную оборону немецко-фашистских войск, и поэтому 27 июля в бой был введен второй эшелон, в который входил 30-й УДТК. Корпусу ставилась задача: форсировать реку Орс, развивать наступление в направлении станции Шахово и перерезать железную и шоссейную дороги Орел - Брянск.
      Действовавшая в первом эшелоне корпуса наша бригада пошла вперед к реке Орс в 16.00. Впереди наступал 1-й танковый батальон майора Рахматулина с автоматчиками батальона капитана Фирсова на броне танков. При подходе к деревне Бессоновке батальон попал под сильный артиллерийский огонь противника. Прямым попаданием был подбит танк командира батальона. Майор Рахматулин погиб. Батальон автоматчиков по команде капитана Фирсова спешился и повел наступление на Бессоновку. Головная танковая рота 1-го танкового батальона поддержала действия батальона автоматчиков. Автоматчики и танкисты к наступлению темноты вышли к реке Орс. Преодолеть водную преграду с ходу танкисты не смогли, этому помешали крутой берег и илистое дно реки. Командование бригады поставило батальону автоматчиков задачу: форсировать реку Орс, захватить деревню Бессоновку и навести переправу для танков.
      В ночь с 27 на 28 июля отдельные группы автоматчиков форсировали реку. Так, восемь бойцов отделения старшего сержанта Компанейца из роты старшего лейтенанта Николаева ворвались в самый центр немецкой обороны, уничтожили пулеметный расчет, двух снайперов, захватили в плен четырех солдат и, заняв круговую оборону в окопе противника, удерживали его до-подхода основных сил батальона.
      В течение первой половины дня 28 июля в результате совместных героических усилий батальона Фирсова и автоматчиков 30-й мотострелковой бригады, поддержанных огнем танкистов и артиллеристов, удалось завершись форсирование реки Орс. Первой форсировала реку рота автоматчиков старшего лейтенанта Николаева. В этом бою смело и инициативно действовал комсорг роты Вадим Очеретин. Перебравшись на южный берег реки, он помог саперам навести переправу для танков. Когда мост был готов, первым на противоположный берег переправился танковый взвод лейтенанта Дикого.
      Преодолевая упорное сопротивление противника, Свердловская бригада во взаимодействии с Пермской танковой и 30-й мотострелковой бригадами к 8.00 29 июля овладела районом Колонтаево, Сухачево, Однощекино и вышла к реке Нугрь на участке Вознесенский - Кулихи.
      Заместитель начальника штаба бригады по политчасти капитан Иванов настойчиво просил командование бригады назначить его вместо погибшего Рахматулина командиром 1-го танкового батальона. И его просьбу удовлетворили. Как бывший командир танковой роты, он имел боевой опыт, хорошо знал личный состав батальона, а танкисты батальона тоже хорошо знали и уважали нового командира. Обходя после вступления в новую должность подразделения, Иванов зашел к ремонтникам и обратил внимание на танк с разорванным стволом пушки. Возле танка сидел худой белобрысый немец. Увидев капитана, он вскочил и на ломаном русском языке начал слезно просить, чтобы его оставили в живых. На вопрос Иванова, чем вызван такой панический страх, немец сказал, что командиры его части рассказывали солдатам, что им противостоит "дикая дивизия черных ножей", сформированная якобы из коммунистов-головорезов, безжалостно отрезающих захваченным в плен немецким солдатам головы этими ножами. Вот он и боится, что его, попавшего в плен в разведке, ожидает такая участь. Рассмеявшись, комбат сказал: "Что за лживой пропагандой забивают ваши головы нацисты. Они умудрились даже клеветнически спекулировать на подарке златоустовских металлургов, изготовивших добровольцам красивые ножи для бытовых нужд. За этими нелепыми баснями скрывается стремление фашистов приписать нам без всяких оснований присущие им самим варварство и бесчеловечность, за которые они ответят перед народами".
      29 июля нашей бригаде была поставлена задача: форсировать реку Нугрь во взаимодействии с 30-й мотострелковой и 243-й танковой бригадами, овладеть деревней Борилово и далее наступать в направлении населенного пункта Вишневский. Село Борилово размещалось на высоком берегу и господствовало над окружающей местностью, а с колокольни церкви она просматривалась на несколько километров в окружности. Все это Облегчало противнику ведение обороны и затрудняло действия наступающих подразделений бригады.
      В направлении Борилово - Чурилово был выслан в разведку танк Т-34 и шесть автоматчиков под командованием лейтенанта Борцова. Комбат капитан Иванов обошел изготовившиеся к бою экипажи танков. Узнав, что в составе экипажа танковой роты лейтенанта Бездушного есть его однофамилец - башенный стрелок Иванов Иван Порфирьевич, капитан сказал ему: "Ну, тезка, не посрами фамилию Ивановых, на которых, как говорят в народе, русская земля держится. До встречи в Берлине".
      В 20.00 29 июля после 30-минутной артиллерийской подготовки и залпа гвардейских минометов бригада во взаимодействии с Пермской танковой и мотострелковой бригадами приступила к форсированию реки Нугрь. Под прикрытием танкового огня первой, как и на реке Орс, форсировала реку Нугрь рота старшего лейтенанта А. П. Николаева, захватив южную окраину села Борилово. Бойцы прощупали дно реки и обозначили брод, по которому прошли три танка, поддержавшие автоматчиков в бою. Умело руководил сражением, находясь в боевых порядках, командир батальона капитан Фирсов. К утру 30 июля батальон при поддержке танков, несмотря на упорное сопротивление противника, овладел селом Борилово. Все подразделения бригады сосредоточились в Борилове. При форсировании реки особенно отличился комсорг первой мотострелковой роты старший сержант Луценко, принявший на себя командование после гибели командира роты лейтенанта Бессонова, и комсорг роты противотанковых ружей лейтенант Верховец.
      Вскоре вернулся из разведки танк лейтенанта Борцова. На броне лежало тело погибшего командира. Вот что рассказал о выполнении задания механик-водитель Северенчук: "После Борилово я повел танк на максимальной скорости, чтобы противник не мог вести прицельный огонь по машине и расположившемуся на броне десанту. Проскочили две деревни, ведя наблюдение за боевыми позициями немцев, и остановились в поле... Лейтенант Борцов дал команду возвращаться к своим по той же дороге. На обратном пути танк сильно обстреливали из всех видов оружия. Я таранил какие-то строения, выстроенные на нашем пути баррикады из бочек, не задумываясь, что они могут быть минированы. Когда увидел разрушенный мост через реку Нугрь, остановил танк, ожидая команды лейтенанта, но ее не последовало. Я повернулся и увидел его лежащим в крови на боеукладке танка. Принимаю решение возвращаться в Борилово... Танк комбата стоял у церкви.
      Я доложил капитану Иванову обо всем. Он поблагодарил за разведку и приказал похоронить лейтенанта Бордова, а начальнику штаба батальона старшему лейтенанту Королькову приказал представить лейтенанта Бордова и весь экипаж к правительственным наградам за отлично проведенную разведку".
      По приказу командира корпуса в 10.30 бригада начала наступление в направлении - высота 212,2 - Вишневский. Бой за высоту 212,2 был очень тяжелым. Наши танки с десантом на броне были встречены мощным огнем вражеской артиллерии, минометов, а удары авиации противника следовали один за другим. Автоматчики покинули танки и залегли, а танки рванулись вперед, выходя из-под артиллерийского огня. Машина лейтенанта Дикого оказалась впереди всех атакующих танков. Поливая окопы противника пулеметным огнем, он гусеницами раздавил две пулеметные точки, уничтожил противотанковую батарею и три миномета. Танк получил несколько прямых попаданий снарядами, командир был ранен, но скомандовал: "Продолжаем бой". Получили ранения башенный стрелок Типунов и радист-пулеметчик Докучаев. Орудие вышло из строя. По приказу командира механик-водитель Воронин повел машину на вражеские окопы и стал "утюжить" их. И только тогда, когда танк загорелся, сбив пламя, вывел его с ранеными членами экипажа из боя.
      До последнего дыхания сражались с врагом коммунисты-добровольцы с Уралмаша Петр Кузьмич Трепачев, Антон Прохорович Огарок и комсорг роты Геннадий Иванович Нестеров. Командир их танка лейтенант Еременко был тяжело ранен. Они вывезли его в медпункт и вернулись на поле боя.