Аннушка захотела купить масло. И в тот момент, когда она только захотела его купить, уже нечто началось… В любом случае, катастрофа началась не тогда, когда Берлиозу отрезало голову, а раньше. Воланд это всячески подчеркивает, указуя на то, что Аннушка-де, мол, "уже разлила масло", а значит, катастрофа началась… А начавшись, развертывается. Лекция Воланда вполне могла прозвучать на каком-нибудь нью-йоркском закрытом обеде. Не потому, что Нью-Йорк — это "город Желтого Дьявола", а Воланд — понятно, кто. А потому, что лекция Воланда — на тему о катастрофе. О том, что катастрофа — это нечто, разворачивающееся во времени.
В теории катастроф всегда есть место метафизике, эсхатологии и много еще чему. Не зря я назвал ее синтезом топологии и мифологии. Поверьте, это именно так.
ИТАК, ВОЛАНД в своей лекции о катастрофе, читаемой Берлиозу, всячески подчеркивает, что разлитое масло — есть часть катастрофы. Что когда вы идете к трамваю, а рядом с рельсами разлито масло, то это тоже определенная фаза катастрофы (в той же степени, в какой амбициозные проекты вождя в совокупности с отказом от мобилизационной идеологии являются фазой катастрофы). Воланд Берлиоза в этом убеждает — а Берлиоз Воланду не верит. Что ж, и гогочущий гусь не верит, что будет подан в соответствующем кулинарном исполнении на чей-то там "закрытый обед".
Что гогочущий гусь, что оптимистичный Берлиоз, что какая-нибудь вдруг лопнувшая огромная корпорация (та же Lehman Brothers, например… да и у нас есть на этот счет очень яркие примеры из прошлого). Что — политическое руководство, элита, класс в целом… Оптимистичность настоящего не означает, что оно не беременно катастрофой.
У Ленина была работа "Грозящая катастрофа и как с ней бороться". Если вы хотите бороться с катастрофой, то вам мало признать ее наличие в виде развертывающегося процесса (Аннушка вышла из дома, Аннушка идет покупать масло, Аннушка купила масло, Аннушка разлила масло и так далее). Это необходимо, но недостаточно. А что же достаточно? Вам, помимо признания того, что вы уже интегрированы в процесс под названием "катастрофа", надо выявить тонкую структуру именно той катастрофы, в которую вы вовлечены, — и начать игру. Катастрофа играет с вами, а вы с нею.
Нельзя играть с катастрофой — и уж тем более выигрывать у нее (а в принципе возможно и это) — не зная, "що це таке и з чим це йисты". Воланд мог, конечно, поговорить с Берлиозом на языке топологии или мифологии. Но он предпочел язык конкретного примера. Аналитиком он был, согласитесь, не худшим. И его рекомендациями по поводу необходимости использования в лекциях о катастрофе языка конкретных примеров пренебрегать негоже.
Так вот, примеры…
Вы, к примеру, переживаете скверный период в своей жизни. У вас возникли денежные неурядицы. Вы ими фрустрированы. Вам приходится отказываться от каких-то программ, с которыми вы связывали смысл жизни. У вас осложняются отношения с теми, кого вы в эти программы опрометчиво включили. А это могут быть и близкие, и друзья, и уважаемые вами единомышленники. Вы устали от всего этого… Вам тошно… У вас на почве этого еще и со здоровьем какие-то неприятности начались…
Что вам надо делать для того, чтобы преодолеть такое давление на вас совокупности разного рода тягостных обстоятельств? Притом, что обстоятельства пересекаются почему-то в одной точке и друг друга подпитывают (к вопросу об "идеальном шторме", к которому апеллировал в Давосе Владимир Путин).
Фраза "что мне делать?" состоит из трех слов.
Первое слово — "что".
Второе слово — "мне".
Третье слово — "делать".
Катастрофа начинается тогда, когда вы сводите эту фразу из трех слов к фразе из двух слов: "Что делать?".
Тогда исчезает субъект ("мне"). Действие обезличивается. У вас отнимают право на рефлексию: "А что такое "я"? Не должен ли я, чтобы начать нечто делать, стать другим? Существую ли я в виде субъекта действия? Не начинают ли по отношению ко мне, как к субъекту, осуществлять операцию под названием "диссоциация" (иначе — "распад субъекта", "потеря целостности")? Обладаю ли я бытием, достаточным для действия? Позволяет ли внутренняя структура моего "я" осуществить действие? А, может быть, мне и не нужно осуществлять никаких действий как волевых актов, направленных вовне? Может, мне всего лишь надо с кем-то посоветоваться? Не с психоаналитиком, так с философом? Или священником? А может, мне надо одному походить по лесной тропинке и подумать? Или книжку почитать? Или выспаться как следует?"
Что такое подобного рода вопросы, задаваемые самому себе? Это вовсе не уход от решения проблемы. Это другой подход к ее решению. Подход, основанный на аналитике себя как субъекта действия. На адекватности устройства себя как субъекта действия. На возможности преобразовать себя как субъект действия. То есть, на уходе от обезличивания действия. А значит, на отказе от технологического невроза. И на замене технологии как панацеи — субъектологией как необходимым компонентом решения проблемы.
Но поди ты у нас откажись от технологии как панацеи, от пантехнологизма, гипертехнологизма и так далее! Наше интеллектуальное сообщество, занятое "сопровождением принятия решений", сильно деформировано. В нем преобладают так называемые политтехнологи. То есть профессионалы по обезличенным действиям. Ибо технология — это и есть обезличенное действие. Это не "что МНЕ делать?", а "что делать?".
Технологу не важно, КТО будет что-то делать. Ему важно только спланировать и скомбинировать действия как таковые. Действия своего заказчика, которому он, технолог, и не может, и боится вменять что-то по части какой-то там, тудыть-растудыть, субъектности. Начнешь что-то такое вменять — так схлопочешь, что мало не покажется. Поэтому технолог всегда постулирует, что заказчик абсолютно субъектен — идеален и совершенен. А дело в том, что именно этот заказчик еще может учинить, кроме того, что он уже учинил. Какие каверзы, тонкие, знаете ли, приемчики… Заказчику это очень нравится. Это и безобидно, и практично, и конкретно. Что заказчику нравится, то и превалирует. А начав превалировать, диктует свои правила. Так жизнь устроена, что превалирующее не просто превалирует, а сжирает все, что не есть оно.
Я НЕ ХОЧУ СКОМПРОМЕТИРОВАТЬ профессию политического технолога. Слава богу, что в России появились политические технологи, способные спроектировать и осуществить достаточно нетривиальные и эффективные действия. Я всего лишь хочу сказать, что субъектология (рефлексия на субъектность, теория субъектности, проектирование субъектности) — это одна профессия. А технология — это СОВСЕМ другая профессия.
На одном давнишнем симпозиуме в Крыму один политический технолог гордо заявил: "Я занимался разными проектами, осуществлял разные технологии в соответствии с проектным заданием. В том числе, и технологии построения тайных обществ как орденского так и другого типа".
Я не смог удержать смех, а технолог очень обиделся. А смех я удержать не мог потому, что даже партийное строительство — это уже не технология, а субъектология. Кадровая политика — это уже не вполне технология. Технолог создать Орден тамплиеров или Орден иезуитов — не может. А тот Орден, который создаст технолог, — это барахло. На постмодернистском языке — "симулякр" (полная фикция) или "практикабль" (частичная фикция, бутафория, которую надо выдавать за натуральный предмет).
Бернар Клервоский — не был технологом. И Игнасий Лойола — тоже. Они субъектологи, у них другая профессия. Когда они субъект создавали, они его наделяли технологиями. Но сначала они его создавали. Конечно же, они, уже создавая субъект, ориентировались на то, какими технологиями будет наделено созданное. И все-таки создание субъекта — это одно. А его технологическое вооружение — это совсем другое.
Первая деформация в рамках совокупного российского сообщества политических интеллектуалов (иначе — экспертного сообщества) — гиперпреобладание технологов при гипердефиците субъектологов. И выведение сообществом за скобки — по причине такого преобладания и всего, что из него вытекает, — всей субъектологической тематики в целом.
Уже одной этой деформации достаточно для того, чтобы в условиях развертывающейся катастрофы (проснувшейся и решившей сходить в магазин Аннушки, так сказать) экспертиза была сама по себе, а реальность сама по себе. Между тем, обсужденная мною выше деформация, увы, не единственная.
Вторая деформация связана с аналитикой. Дело не в том, что аналитиков слишком мало, или они слишком плохие. Их, во-первых, хотя и меньше, чем политтехнологов, но довольно много. И они, во-вторых, не плохие, а своеобразные.
Поясню, опять-таки, на примере. У вас есть машина. Ну, я не знаю… "Вольво"… Кто такой технолог? Это человек, который учит вас водить машину. Технолог не будет размышлять о том, не заменить ли вам "Вольво" "Мерседесом" или "Хаммером". Но он научит вас водить "Вольво". Сначала он научит вас водить эту машину прилично, потом — хорошо, потом — отлично. Потом вы станете мастером спорта по езде на "Вольво". Потом вы начнете участвовать в гонках. Один на один с каким-нибудь конкурентом, которого сопровождает не только технолог, но и субъектолог. Вы понесетесь вдвоем по шоссе. Обгоните конкурента. Доедете до конца шоссе. И увидите, что шоссе уткнулось в озеро. Ваш конкурент, приехав чуть позже вас, пересядет со своего "Вольво" на глиссер и понесется по водной глади. А вы можете либо сидеть на берегу, либо раздеться и плыть. Результат будет примерно одинаковый.
Но это — о разделении труда между субъектологами и технологами. А я вроде бы пример-то привел с тем, чтобы дефекты аналитики обсудить. Однако, во-первых, если не разграничишь в рамках примера технологию и субъектологию, то не доберешься до аналитики. А во-вторых, и аналитике место в этом моем примере найдется. Как преобладающей, так сказать, нормальной, так и другой. Аналитика всегда занята средой, в которой разворачивается гонка. Но нормальный аналитик — занят нормальной же средой. И за ее пределы — ни-ни.
Нормальный аналитик правильно замерит метеоусловия на вашем гоночном маршруте. Он обсудит, что делать, если шоссе окажется скользким. Но организацией взрывов на шоссе, искусственных задымлений, выдаваемых за естественные, он заниматься не будет. Не будет он заниматься и экстремальным изменением качества среды, в которой вам предстоит на вашем "Вольво" (субъекте) двигаться (действовать по технологической схеме). Среда для нормального аналитика — нормальна или квазинормальна. Заниматься другими средами он не хочет.
Нормальный технолог, специализирующийся на гребле, разъяснит вам все по поводу того, как грести. Нормальный аналитик, специализирующийся на той же гребле, даст вам рекомендации по учету вариаций погодных условий. Нормальный аналитик и технолог сообща разъяснят вам, что делать при наличии ряби на поверхности той глади, по которой будет двигаться ваша лодка.
Но ни нормальный технолог, специализирующийся на гребле, ни нормальный аналитик, специализирующийся на том же, не будут готовить и сопровождать ваше прохождение речных порогов высшей категории сложности. И не надо их упрекать в этом. У них другая специальность.
Большинство наших аналитиков — это "специалисты по спортивной гребле", занятые малыми (например, электоральными) флюктуациями той нормальной среды, в которой вы должны нормальным образом конкурировать с другим нормальным "гребцом". Подчеркиваю — это специалисты по малым флюктуациям нормальной среды.
А что? Спортивная гребля осуществляется в маловозмущенном ламинарном потоке. Те, кто ее сопровождают (нормальные "аналитики гребли", так сказать) опишут "от и до" свойства нормального же потока (потока событий, разумеется) по которому вам предстоит плыть. Они опишут это четко, без чрезмерных умствований, сухо, без драматизаций, адекватно донельзя. Но как только поток станет турбулентным, а уж тем более приобретет совсем сложный характер, — они скиснут.
Продолжение следует
Владимир Винников АПОСТРОФ
Андрей Колесников. "Анатолий Чубайс. Биография". — М.: АСТ, 2008, 350 стр., 7000 экз.
Эта книжка попала мне в руки совершенно случайно — пришлось представлять нашу газету на радио "Свобода" в диалоге с её автором Андреем Колесниковым, который и передал экземпляр со словами: "для Проханова, здесь про него тоже кое-что написано".
Но в основном и главном — написано, конечно же, про Чубайса как "совестливого интеллигента с ощущением миссии в командировке в большую политику". И написано не просто талантливо — а, можно сказать, в самую точку, стопроцентное попадание. Книги такого уровня нужно не просто читать, а исследовать — автор, сам того, видимо, не желая или даже не понимая, проговаривает очень много "прикрытой" — уже или еще — информации.
Сначала о том, что "еще", т.е. о "злобе дня". В последнее время либеральные масс-медиа хором стали говорить о том, что в России нет политиков, что страной управляют не политики… Этот тезис потихоньку связывается с другим — что "неполитики" (они же "сииловики") довели страну до ручки, что они не справляются и не справятся с кризисом, что у них другое мышление, направленное прежде всего на личное и корпоративное обогащение (версия о 40-миллиардном личном состоянии Путина, фотографии золотых швейцарских часов у президента Медведева и его супруги и т.д.), а потому их неизбежно придется менять. Спрашивается, на кого?
Автор всем своим текстом утверждает, что Чубайс как раз: а) политик, б) бессребренник и в) самый эффективный антикризисный менеджер России. "А если задаться вопросом, мог ли Чубайс стать премьер-министром? И каким премьер-министром он был? Безусловно, мог бы,.. и премьером был бы не техническим, а политическим — мирового уровня. А если задуматься, мог бы он стать президентом? Соответствовал ли масштаб личности этому ответственному посту? И каков масштаб этой личности по сравнению с теми, кто когда-либо в России претендовал на главный кабинет в президентском корпусе Кремля? Вопросы — риторические…"
Конечно, конечно, риторические. Этакая помесь рассуждений поросенка Пятачка о Слонопотаме с вопросами Петьки к Василию Ивановичу Чапаеву. А в радиостудии милая ведущая на всю страну озвучивает следующие пассажи: "Медведев на самоубийцу явно не похож — то есть не отправит Путина в отставку". И вообще, рассуждения о том, что Медведев должен "отвязаться" от Путина, чтобы доказать (нужное добавить) вовсю набирают обороты и инерцию…
Медведев "снял испуг и сомнения. С таким президентом как будто не нужно бояться "бархатной реприватизации",.. не нужно строить планы отъезда за рубеж и обретения второго гражданства. Не нужно бояться за будущее своих детей",.. можно "одеваться за границей, обучать детей в частных школах" (в основном там же, за границей. — В.В.). Здесь ключевое слово — как будто. Медведев же всё-таки — не Чубайс. Он не находится в непрерывном режиме "он-лайн" с неизвестными контрагентами, как Анатолий Борисович, "неизменно раскрывающий перед собой маленький ноутбук". Злые, но знающие языки утверждают, что Чубайс никогда не расстается с этим ноутбуком — даже спит с ним, чтобы постоянно быть "на связи". Утверждают даже, что ему придется быть одним из первых, кто пройдет процедуру "чипизации" — чтобы эта особенность не так бросалась в глаза окружающим…
То есть виртуальная схема вырисовывается такая: сначала создается атмосфера, в которой Медведев сможет отправить в отставку Путина. А после этого будет уже не так трудно заменить самого Медведева на Чубайса: в случае необходимости, согласно Конституции РФ 1993 года, президента заменяет именно премьер. Но важно исподволь приучить людей к этой мысли, важно, как говорил М.С.Горбачёв, "начать", а дальше "процесс пойдёт".
Какой процесс имеется в виду? Конечно, "реструктуризации России". Ведь не зря американские друзья Чубайса (Хиллари Клинтон, Бжезинский, Киссинджер, Саммерс и другие) уже вовсю обсуждают возможность выплатить свои долги перед Китаем российскими активами. А для этого нужно её еще раз расчленить — как расчленили Советский Союз в начале 90-х годов. И как совсем недавно тот же Чубайс расчленил единую энергетическую систему России. Кстати, по причине нарастающей нехватки "инвестиций" в эту отрасль. Так что механизмы отработаны, и на этот раз, похоже, они будут очень экономическими.
Вы скажете — бредни? Посмотрим, посмотрим… Кстати, автор книги на полном серьёзе утверждает, что "залоговые аукционы" 1994-1996 годов спасли российский бюджет — как будто знать не знает, что деньги на приватизацию будущим "олигархам" выдавались в государственных банках. Да что говорить о таких высоких материях, если о самом себе биограф Анатолия Борисовича сообщает следующее: "Мой отец тоже был ортодоксальным, до исступления честным коммунистом, и двадцать лет проработал в отделе писем ЦК… И этот человек женился на еврейке, дочери врага народа… По тем временам это был подвиг". Это в конце пятидесятых-то? Не случайно ему лично везде мерещатся "соратники полковника" (Квачкова) и скинхеды с монтировками и "прочими предметами "национально-освободительной борьбы".
Впрочем, о том, как в ЦК отбирали будущих "молодых реформаторов", как выводили их на будущих контрагентов из "вашингтонского обкома", как "работают" с "врагами реформ" (в частности, чрезвычайно интересна история о том, как "ломали" президента Молдавии Воронина на "деле Пасата") и множество другой небезынтересной информации при желании можно почерпнуть из этой по-своему блестяще написанной книги.
Владимир Овчинский КРИМИНОЛОГИЯ КРИЗИСА Продолжение. Начало — в NN 5-7, 9
VI. КРИЗИС И ТОРГОВЛЯ ЛЮДЬМИ
В условиях галопирующего экономического спада, краха национальных финансовых систем такими же галопирующими темпами будут расти социальное неравенство, бедность, нищета. Из-за того, что сокращены объемы всех программ по оказанию международной помощи в борьбе с бедностью и голодом, катастрофические формы может принять нехватка продовольствия, пресной воды, медикаментов. На этой почве могут разрастаться внутригосударственные и межгосударственные конфликты.
Проблема торговли людьми и нелегальной миграции в условиях кризиса была ключевой на 5-й всемирной конференции глав национальных бюро Интерпола, которая состоялась 3-5 марта с.г. в Лионе.На этом форуме отмечалось, что бизнес на рабстве в ХХI веке стал третьим после наркотиков и торговли оружием, он приносит преступным организациям доходы в миллиарды долларов.
Кризис обрекает мир на миграцию невиданных масштабов, которая в подавляющем большинстве случаев будет иметь неконтролируемый, незаконный, криминальный характер, сопровождаться торговлей людьми с целью трудовой, социальной эксплуатации, а также торговлей человеческими органами и тканями.
В складывающейся ситуации как никогда необходимы прогностические расчеты криминальных последствий кризиса по каждому государству.
Прогностические расчеты особенно нужны для понимания того, каково в мире реальное количество людей, которые могут стать объектами торговли. К этому призвал 12 февраля т.г. в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке директор-исполнитель Управления ООН по наркотикам и преступности Антонио Мария Коста на представлении Всемирного доклада о торговле людьми. 79% жертв торговли людьми в мире — это жертвы сексуальной эксплуатации. Из них 20% — дети, которых продают их родители. Такое положение — результат безысходности существования, отсутствия минимальных средств для проживания и, тем более, содержания своей семьи. Речь даже не идет о бедности (это понятие относительное). Вопрос в том, что свыше одного миллиарда людей в мире вообще живет за пределами человеческого существования.
По данным Всемирного Банка, обнародованным в августе 2008 г., количество людей, которые живут менее чем на 1 долл. США в день, увеличилось за 20 лет (1985-2005 гг.) в 2 раза (с 600 млн. человек до 1 млрд. 200 млн. человек). 2,6 млрд. человек сейчас живут менее чем на 2 долл. США в день. Через 15 лет их будет уже 3,5 млрд. чел. (и это без учета последствий кризиса). Такие люди рассеяны по всему миру, но самое катастрофическое положение сложилось в Африке. Если к отсутствию денег добавить нехватку пресной воды, продовольствия, опустынивание, крупномасштабную межэтническую резню, то тогда понятно, почему мир ждет гипермиграционный взрыв, признаки которого наблюдаются уже сейчас и в Европе, и на постсоветском пространстве, и в США.
На нелегальных миграционных потоках всегда "верхом сидят" мафиозные структуры. Они и превращают незаконную миграцию в торговлю людьми. Эти процессы неразрывны. Хватит ли сил у правоохранительных органов мира сдержать в условиях кризиса предполагаемую атаку нелегальных мигрантов и "жертв" торговли в обозримом будущем?
Исключительно остро этот вопрос стоит и перед нашей страной. В России постоянно возрастает число выявленных фактов торговли людьми, преступлений, связанных с вовлечением и организацией занятием проституцией, фактов изготовления и оборота материалов или предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних. По данным НИИ Генпрокуратуры России, с 2004 по 2007 гг. в стране выявлено более 20 тысяч таких преступлений. К уголовной ответственности привлечено более 11 тысяч человек. Но эти показатели весьма условно отражают все правоохранительные усилия по борьбе с торговлей людьми. Здесь дополнительно надо учитывать уголовные дела по фактам подделки документов, коррупционные преступления, связанные с регистрацией мигрантов, факты организации незаконной миграции, насильственные преступления по отношению к жертвам торговли людьми.
Конвенции ООН, Совета Европы, соглашения и модельные законы СНГ, документы ОБСЕ по борьбе с торговлей людьми включают в определение термина "торговля людьми" три основных вида эксплуатации: а) эксплуатацию проституции других лиц или другие формы сексуальной эксплуатации; б) принудительный труд или услуги, рабство или обычаи, сходные с рабством, подневольное состояние; в) извлечение органов и тканей.
Если относительно двух первых видов эксплуатации органами уголовной юстиции и безопасности различных государств мира уже наработана обширная и эффективная практика, то третий вид, связанный с незаконным оборотом человеческих органов и тканей, наиболее сложен для противодействия. Уголовных дел по преступлениям этой категории практически нет, в том числе и в России.
Первое упоминание об импорте человеческих органов в Западную Европу относится к 1987 г., когда правоохранительные органы Гватемалы обнаружили 30 детей, предназначенных для использования в этом бизнесе. Затем пошли сообщения из Бразилии, Аргентины, Мексики, Эквадора, Гондураса, Парагвая. Первым, кого арестовали за такую торговлю, стал в 1996 году египтянин: бедняки продавали ему почки по 12 тысяч долларов за штуку. Такое же случается и в Азии, особенно Индии.
За 20-летний период с момента первых упоминаний о торговле человеческими органами этот криминальный бизнес постоянно расширялся, но оставался в основном в латентной части преступности.
Особо изуверские и масштабные формы торговля человеческими органами приобретает в период различного рода вооруженных конфликтов.
В апреле 2008 г. бывший главный прокурор Гаагского трибунала Карла дель Понте на презентации своей книги "Охота" заявила, что от 100 до 300 сербов и нелояльных лидерам косовских сепаратистов албанцев в период после 12 июня 1999 г., когда в Косово вошли войска НАТО, были переброшены на территорию Албании. Там они содержались в городах Кукес и Тропоя, а затем часть пленников была перевезена в район городка Бурел, где подверглась варварским операциям по удалению внутренних органов.
В ноябре 2008 г. косовская полиция арестовала в Приштине уролога Лютви Дервиши по подозрению в нелегальной трансплантации почек. Как сообщало 5 ноября 2008 г. белградское издание "Блиц", имя этого "врача" назвал один из свидетелей по делу о торговле органами пленных сербов из Косово и Метохии в 1998-1999 гг.
Как полагают в сербской Прокуратуре по военным преступлениям, "операции" проводились с 1998 г. по март 2001 г. Жертвы в Бурел доставлялись из нескольких концлагерей и тюрем, располагавшихся у городов Тропоя, Кукес, Байрам Цури, Кольш и из тюрьмы в шахте Дева, расположенной в Косово, но тоннели из которой ведут в Албанию.
Прокуратура Сербии также обвинила Албанию в уничтожении доказательств по делу о массовых похищениях сербов в Косово в 1998-2001 гг. и насильственному удалению их внутренних органов для дальнейшей продажи в западные клиники (!). Премьер Албании Сали Бериша отдал распоряжение спецслужбам страны уничтожить все документы о массовых похищениях сербов в Косово и о торговле удаленными у них донорскими органами, так как сам был связан с организатором торговли человеческими органами лидером Арии освобождения Косово, нынешним руководителем Косово Хашимом Тачи.
С начала XXI века существует множество свидетельств о массовой торговле органами заключенных в Китае. В декабре 2008 г. международный информационный проект "The Epoch Times" сообщил, что согласно канадскому отчету по расследованию, последователям секты Фалуньгун в китайских лагерях смерти при жизни вырезают органы для прибыльной продажи, чаще всего иностранцам или же партийным боссам. По осторожным оценкам, число случаев насильственных трансплантаций в период с 2001 по 2005 гг. составляет 42 тыс. Официальный Китай всегда отрицал такую информацию. Но в ноябре 2008 г. агентство Reuters сообщило, что выступая на национальном медицинском академическом форуме, заместитель министра здравоохранения Китая Хуан Цзефу сообщил, что у трех больниц отозвали лицензии за незаконную продажу человеческих органов иностранцам.
Еще в 2003 г. Парламентская ассамблея Совета Европы в своей рекомендации 1611 (2003) констатировала, что международные преступные группы уже освоили прибыльный рынок незаконного оборота человеческих органов. Этот рынок базируется на огромной потребности в человеческих органах. В настоящее время в одной лишь Западной Европе на гемодиализной терапии находятся 120 тыс. больных-хроников, а очередь на трансплантацию печени составляет 56 тыс. человек. Из-за дефицита органов от 15 до 30 процентов больных умирают, не дождавшись операции. Ожидается, что к 2010 г. период ожидания операции, который сейчас составляет 3 года, увеличится почти до 10 лет.
В результате этого отмечается неуклонный рост потребности в органах живых доноров, что ведет к формированию прибыльного "черного" рынка органов человека. Помимо этого, в условиях отсутствия действенной правовой основы, регулирующей трансплантацию органов и донорство, растет опасность пересадки органов, зараженных инфекционными болезнями, вследствие неадекватной работы по отбору доноров.
Любопытно, что структуры Евросоюза ставят вопрос не об ужесточении борьбы с торговлей человеческими органами, а об "оптимизации доставки в медицинские центры ЕС органов для трансплантации". В декабре 2008 г. Еврокомиссия предложила проект по ускорению доставки органов из одного государства ЕС в другое, сократив время ожидания для десятков тысяч пациентов, которым нужна трансплантация.
Еврокомиссия предлагает странам блока выработать и освоить единую систему описания, маркирования и проверки пригодности для трансплантации органов. Таким образом, больницы разных государств не будут терять время на перепроверку или перевод данных, поступающих из-за рубежа. Кроме того, в каждом госпитале рекомендовано создать должность координатора по трансплантации и усилить проверку потенциальных доноров.
Еврокомиссия считает, что усиление контроля в этом секторе приведет к вытеснению с рынка "черных дилеров", нелегально поставляющих органы. Иными словами, рынок органов существует, но он, по мнению Еврокомиссии, должен быть не "черным", а "белым" (?!).
С начала этого года по всему миру через сеть Интернета активно пропагандируется исследование Университета Миннесоты (отчет об "исследовании" помещен в New England Journal of Medicine за январь т.г.). Суть этого исследования в том, что донорство почек — совершенно безобидное занятие. "Исследователи" доказывают, что человек может продать одну почку и спокойно жить с другой. Д-р Хасан Ибрагим, возглавлявший исследование, на сайтах в Интернете открыто призывает развивать донорское движение (!). Иными словами, призывает здоровых, но бедных людей уродовать себя за вознаграждение для спасения богатых, но больных. Кстати, в США в 2007 г. более трети из 16629 пересаженных почек были предоставлены живущими донорами (к вопросу о "черных" и "белых" рынках органов).
Технологический прогресс, особенно в области биотехнологии, обусловил не только спрос на донорские органы для пересадки больным, но и на органы, которые используются в научных целях фармацевтическими фирмами или научно-исследовательскими институтами.
Российские трансплантологи постоянно заявляют, что торговли человеческими органами в нашей стране не существует. Но так ли это? Достаточно набрать в любом поисковом окне Рунета слова "продаю органы" или "продаю почку" и появятся тысячи предложений о покупке и продаже. На сайте медико-информационной службы "Nedug.ru" существует даже "биржа донорских органов, крови" (покупка и продажа донорских органов и крови, поиск доноров по параметрам"). Здесь в основном предлагаются почки, костный мозг, яйцеклетки. На отдельных объявлениях — "куплю почку срочно, очень дорого" количество просмотров превышает 20 тыс.
Вряд ли такая активная сетевая торговля человеческими органами и тканями является мистификацией или сетевой "игрой". Российский теневой рынок органов и тканей реально существует. Но никакого противодействия ему практически не оказывается.
Биотехнологическая революция одновременно с новыми открытиями в медицине и возможностями в развитии трансплантологии может иметь и некоторые криминальные последствия. В 2008 г. британо-испанской группе медиков удалось провести первую в мире операцию по пересадке человеку внутреннего органа, выращенного из стволовых клеток. 30-летней испанке Клаудио Кастийо, которая болела туберкулезом, была пересажена трахея.
Выступая на пресс-конференции в Лондоне, созванной, чтобы объявить результаты, профессор Мартин Бирчелл, хирург, участвовавший в операции, отметил, что техника может быть применена к выращиванию других полых органов, таких, как кишечник, мочевой пузырь и половые пути, но в дальнейшем может распространиться и на замену таких плотных органов, как сердце, печень и почки. Каркасы для выращивания новых клеток уже имеются.
