Деньги эти должен был давать преимущественно внешний финансовый рынок в виде явного и скрытого кредитования Америки. А основным принципом, гарантирующим бесперебойное поступление таких "чужих денег", стала уверенность всего мира в том, что США являются самой надежной (а в условиях кризисов - просто единственной) "тихой гаванью" для свободных капиталов. И потому, что Америка "самая сильная", и потому, что доллар - неотменяемый "фундамент" мировой финансовой системы.
Для поддержания убежденности мира в справедливости этих постулатов использовался, прежде всего, механизм создания военных и экономических кризисов у других. Наиболее наглядный "военный" пример - развал Югославии и войны на Балканах, которые надолго поставили под сомнение Европу как альтернативный валютный центр и евро как альтернативную "мировую валюту". Наиболее наглядный "экономический" пример - мировой кризис 1997-1999 годов, когда "домино" обвала большинства мировых бирж было спровоцировано резким (и явно согласованным!) бегством американских денег с валютных и фондовых рынков ряда азиатских стран.
Однако для бесперебойной работы этого американского "кредитного насоса" требовалось две вещи. Во-первых, расширение "масштабов дойки", то есть круга стран, которые в нее вовлечены. И, во-вторых, обеспечение максимально свободных мировых перетоков капитала. Именно для решения первой задачи США так настойчиво добивались развала СССР и перехода постсоветских государств, включая Россию, "на рельсы современной рыночной экономики". И именно для решения второй задачи США так настойчиво "продавливали" (и путем формирования "научного экономического мейнстрима", и через международные организации вроде МВФ и ВТО) те самые идеи "свободной торговли и открытых рынков", верность которым провозгласил саммит "двадцатки" в Вашингтоне.
А на полученные таким образом чужие деньги США и американский бизнес и "подкармливали" собственных потребителей, и финансировали научно-технологические программы, и вели войны, и… и еще обильно кредитовали другие страны, а также банки и корпорации в этих странах. Спросите, зачем? Конечно, затем, чтобы заработать проценты за кредит, чтобы построить в других странах свои предприятия и получать от них прибыль. Но еще затем, чтобы в будущем кризисе предъявить счет и получить главный приз.
Делается это так. Допустим, некая корпорация берет кредит у американского банка. Однако кредит дается под залог какой-либо собственности этой корпорации, чаще всего - акций. И в момент получения кредита, допустим, в миллиард долларов, корпорация отдает в залог часть своих акций, которая в этот момент на бирже стоит полтора миллиарда долларов. А когда возвращает кредит с оговоренными процентами - получает свои акции обратно.
Но это если нет кризиса. А если наступает кризис, то корпорация нередко не может вернуть долг в срок. А еще при кризисе биржевая стоимость ее акций обрушивается, и оказывается, что заложенный за кредит акционерный пакет стоит на бирже уже не полтора миллиарда, а всего, например, полмиллиарда. И тогда наступает время этого самого "маржин колл". То есть, банк-кредитор требует либо срочно вернуть кредит, либо внести в его залог еще "два раза по столько" акций корпорации, либо дополнить заложенные акции деньгами. А поскольку корпорация это, как правило, сделать не может (ведь кризис!), то банк-кредитор становится хозяином заложенных акций. И частичным или полным контролером этой самой корпорации в чужой стране!
Так расплачиваются за описанную кредитную игру корпорации. А государства, не способные в кризисе вернуть кредиты, расплачиваются иначе. Например, крупными политическими и торговыми уступками, допуском капитала США в стратегические и наиболее прибыльные отрасли своего хозяйства и т.д.
Именно этот механизм "сработал" во время упомянутого экономического кризиса конца ХХ века, позволив американскому капиталу гораздо глубже проникнуть в финансовые и хозяйственные системы Южной Кореи, Тайваня, Мексики и многих других стран, включая Казахстан и Россию. И именно этот механизм начинает срабатывать в ходе нынешнего кризиса, вынуждая наше правительство форсированно "сливать" золотовалютные резервы на спасение от "маржин колл" российских банков и компаний, набравших под залог акций безумные кредиты на Западе.
А поскольку этот механизм уже давно освоили не только американские, но и другие (в том числе, европейские) финансисты, то сейчас они думают о том, пора ли в полную силу бороться с кризисом, или же стоит еще подождать до момента, когда будет сняты все "сливки" по "маржин колл". И, в том числе, поэтому подтверждена приверженность "открытым рынкам" на саммите в Вашингтоне.
Однако как на том же саммите, так и ранее многие мировые "партнеры" по этой игре высказывали в адрес США очень резкие обвинения. И не только потому, что в кризисе рушатся их корпорации и их экономики, но и потому, что поняли, как именно их в данном случае "надули и ограбили" американцы.
Дело в том, что политика описанного выше "доильного" кредитования США и американского потребителя имела один существенный изъян. Большая часть "чужих" денег, приходящих в Америку в качестве вложений в доллары, казначейские обязательства США или вторичные ценные бумаги (деривативы) вроде фьючерсов, опционов и т.п., была чисто спекулятивной. То есть, могла в любой момент "убежать" на другой рынок, показавшийся более прибыльным. Нужен был надежный источник "длинных" кредитных денег. А самые "длинные" деньги (со сроками погашения от 10 до 20 лет) обращаются в ипотечном (жилищном) кредитовании.
Туда и направили свое внимание в конце 80-х годов американские экономисты (и будущие нобелевские лауреаты за теории экономических рисков) Гарри Марковиц, Майрон Скоулз и Роберт Мертон. Они построили математические модели рисков, доказывающие, что при "правильном смешении" ипотечных закладных высокой и низкой степени надежности (ведь какая-то часть заемщиков не расплатится за ипотеку) и выпуске на основе этого смешения вторичных (деривативных) ипотечных облигаций - надежность таких облигаций высока.
На основе этих моделей крупнейшие американские рейтинговые агентства "Мудиз" "Фитч", "Стандард энд Пурз" пересмотрели свои методы оценки рисков и начали присваивать ипотечным деривативам высший рейтинг надежности ААА. А затем на основе вторичных облигаций с таким рейтингом пошел выпуск третичных и т.д. ипотечных деривативов. И эти облигации охотно покупали - ведь высший рейтинг! - банки и корпорации как в США, так и в очень многих других странах мира. И выдавали под них все новые и новые кредиты.
У истоков ипотечных "кредитных рек" стояли многолетний глава Федерального резерва США Алан Гринспен, горячо поддержавший эту идею, и крупнейшие инвестиционные банки США, которые, в отличие от обычных коммерческих банков, специализировались на биржевой игре на рынке ценных бумаг. А после 1999 года в США по настоянию того же Гринспена был отменен принятый еще при Рузвельте антикризисный закон Гласса-Стигала, разделявший банки США на инвестиционные и коммерческие и запрещавший коммерческим банкам игру на бирже. И тогда "ипотечная деривативная лихорадка" приобрела особо крупные масштабы и начала "заваливать" США и всю планету кредитными деньгами. По оценкам американских экономистов, в мире с начала XXI века выпущено деривативов на 540 триллионов долларов, а годовой оборот этого рынка превысил 60 триллионов долларов. И очень существенную роль в наращивании "деривативной пирамиды" сыграли именно ипотечные облигации.
А потом внезапно (?) выяснилось, что это именно "пирамида", и что большинство вторичных и так далее ипотечных облигаций ничего не стоит. И выяснилось, что "нобелевские" авторы ипотечной идеи входили в советы директоров крупнейших инвестбанков, а инвестбанки "спонсировали" рейтинговые агентства. И посыпались очень грубые обвинения в адрес Гринспена и Федеральной комиссии по ценным бумагам и рынкам, которая "прозевала" подступающую катастрофу.
А заодно "посыпались" и были фактически национализированы крупнейшие ипотечные ("Фэнни Мэй" и "Фредди Мэк") и страховые ("Американ Интернешнл групп") компании США. И обрушились крупнейшие инвестбанки "Биар Стерн", "Леман Бразерс" и "Меррилл Линч". На сегодняшний день из американской "Большой пятерки" инвестбанков остались только два: "Голдман Сакс" и "Джи Пи Морган Чейз". Причем оба (особенно "Голдман") также "обвалились" в кризисе и срочно попросились из инвестиционных банков в обычные коммерческие. То есть, под надзор регулирующих госорганов и право получать от правительства финансовую помощь.
Американские эксперты считают, что такой "обвал" инвестбанков не случаен, что это - "наказание заигравшихся банков" транснациональным финансовым сообществом, которое терпит в кризисе гигантские потери. И объясняют, почему не наказаны рейтинговые агентства. Ведь они генеральный инструмент Уолл-Стрит и правительства США в управлении мировой экономикой. Технологии присвоения рейтингов - секретные "ноу-хау", и тем, кто недоволен рейтингом, будь то страна или корпорация, апеллировать некуда. А альтернативных инструментов управления мировыми финансами нет.
Пока же мировые аналитики гадают, кто выиграл в кризисе: кто собирал основные "урожаи" в деривативной пирамиде, и кто получит главные призы от "маржин колл". А еще считают американские долги и думают о том, что с ними будет.
И эта проблема касается вовсе не только Америки. При годовом ВВП США около 16 триллионов долларов совокупный долг Америки зашкалил за 53 триллиона, причем из них около 15 триллионов - внешний долг государства, штатов и корпораций. Расплатиться по этим долгам в обозримой перспективе ни возможностей, ни шансов нет. И главный вопрос, который решается в США, - о том, можно ли с ними еще сколько-то времени "погодить", а если уже нельзя, то кто, как и с какими издержками будет их "списывать".
Конечно, начинать "списывать" никому не хочется. Прежде всего потому, что у США почти 40 триллионов долларов внутреннего долга домохозяйств, штатов и корпораций, которые просто так не исчезнут. Возникли эти долги в ходе описанной выше "подкормки" Америки внешними кредиторами, при которой США производят около 20% мирового ВВП, а потребляют почти 40% мирового ВВП. И даже не "отдать" эти долги, а просто остановить их наращивание можно единственным способом: вдвое сократить потребление "среднего американца". А это сулит такие психологические, социальные и политические потрясения, что никому мало не покажется.
Значит, очень хочется "погодить" и как можно дольше продлить "мировую кредитную дойку". Описанные выше инструменты для этого - пока худо-бедно работают. Спровоцированная США война Грузии на Кавказе, плюс кризис - вызвали очередной приток мировых спекулятивных денег в доллар и казначейские облигации США. Но… уже звучат первые и очень неприятные для такой стратегии "звоночки".
Минфин США проводит под "антикризисные меры" (план Полсона и т.д.) выпуск казначейских обязательств на полтора триллиона долларов. И эти бумаги кто-то (понятно, что не в Америке) должен купить. Спекулянты покупают, но мало. До сих пор "много и надолго" покупали в основном государства, размещая их в своих золотовалютных резервах. А теперь - ведь кризис и рост недоверия к США - покупать не торопятся. Более того, и Япония, и Китай казначейские обязательства США начинают продавать. Плюс Китай объявил, что за два года "вольет" в свое внутреннее хозяйство почти 600 миллиардов долларов. То есть, дал понять, что на его поддержку США очередными порциями кредитов слишком рассчитывать не стоит.
Чтобы продлить "дойку", США надо наращивать кризисы "у других" - тогда деньги в Америку побегут веселее. А раз экономический кризис как инструмент нужного результата не дает, надо устраивать кризисы военные, и покрупнее. И очень похоже на то, что американская "раскачка" ситуации в Закавказье, Украине, Иране и Пакистане - своего рода "пробы пера" по переводу глобальной ситуации в военно-конфликтный режим. Может, американской элите это делать очень не хочется, а куда деваться? Ведь пока никто не рискует предложить американцам, грубо говоря, "втрое затянуть пояса". Тогда надо объяснять, почему и, главное, кто виноват. И не факт, что поймут и не восстанут.
А когда все-таки не восстанут? Только в условиях действительно глобального военного кризиса, жизненно угрожающего США. Только такой кризис позволит политически и идеологически мобилизовать на отпор большинство населения и "перевернуть потребительскую Америку". А заодно создать нужную систему государственного регулирования совсем уж "либерально разболтавшейся" экономики… А заодно избавить Америку от технологически устаревших производств и дать толчок форсированному развитию новых технологий и технологических кластеров. Короче, фундаментально обновиться и снова занять место мирового научно-технологического, экономического, военного и т.д. лидера.
Но нужный для этого массовый настрой в США "пиаром" не создашь. И "иранской (или даже китайской) угрозы" для него мало. Вот если создать "русскую угрозу"… сотни ракет… тысячи боеголовок… тогда поверят. Однако ее еще попробуй создай, если Россия категорически не хочет… И даже на Кавказе Тбилиси не стала занимать, вернула войска к границам Южной Осетии…
А потому пока США и другие страны, подключившиеся к "мировой кредитной дойке", стараются решать свои (и чужие) проблемы в старом привычном режиме. Надеясь, что "пронесет", и до применения радикальных методов не дойдет.
Что в этих условиях ожидает Россию?
Кризис только набирает обороты, а у наших банков и корпораций внешних долгов за 500 млрд. долларов. Восстановить кредитование реального сектора ("пробить тромбы от банков к предприятиям"), дать ему возможность производить, продавать продукцию и аккумулировать средства для возврата долгов - пока не удается.
Снижение цен на наши главные экспортные товары - энергоносители и сырье - не позволяет надеяться ни на крупные валютные прибыли корпораций, ни на "щедрое" наполнение бюджета. А нарастающие в кризисе социальные проблемы (включая проблему безработицы, которая встанет во весь рост в результате уже начавшейся остановки предприятий) уже одним только худеющим бюджетом не решить. Значит, нужно будет все глубже залезать в ту же общую "тумбочку" валютных резервов, из которой приходится "подкармливать" банки и корпорации. А из каких денег тогда финансировать заявленные программы развития?
Значит, всем нам предстоит очень болезненно платить по счетам бездумного вхождения России в эти самые "свободные рынки и открытую экономику". И надеяться, что до совсем радикальных методов спасения Америки от кризиса дело не дойдет.
Операция "маржин колл", господа и товарищи…
Мария Рыжова КРИЗИС ТОЛЬКО НАЧИНАЕТСЯ…
В мире продолжает набирать обороты дискуссия о судьбе капитализма, вызванная финансовым кризисом. Панические сообщения прессы о волнах разорений, увольнений и потерь капиталов каждодневно добавляют в нее новые аргументы. И даже некоторые рьяные защитники капитализма признают, что, по крайней мере, нынешняя модель "свободного рынка" потерпела сокрушительное поражение.
Ж.Акерман, глава Deutsche Bank, констатирует: "Я больше не верю в саморегулирование рынка. Отмена госконтроля достигла своего предела". Н.Саркози заявляет: "Идея всесильного и неподконтрольного рынка безумна… Саморегулирование рынка завершено. Эпоха Laisser faire (принцип невмешательства государства в деятельность частного сектора) окончена". И даже в наиболее приверженных "рыночной свободе" США и Великобритании, под заклинания ее идеологов о недопустимости ущемления этой свободы, идет резкое ужесточение государственного контроля за рынками и массовая (говорится, что временная) национализация банков и корпораций.
Но многие ученые и политики, причем вовсе не зараженные "социалистическими" идеями, идут дальше и начинают обсуждать именно "общие причины капиталистического провала".
Архиепископ Мюнхена и Фрайзинга Райнхард Маркс (близкий сподвижник Папы Бенедикта XVI, специалист по социальной этике, внимательно изучающий труды своего знаменитого однофамильца Карла Маркса) видит причины в том, что "без этического и правового каркаса капитализм оказывается враждебным человеку". Архиепископ утверждает, что есть прямая взаимосвязь между крахом коммунизма и тем, что капитализм стал совершенно разнузданным ("пока шло соревнование систем, не все можно было себе позволять"). И напоминает предостережение Папы Иоанна Павла II, сделанное вскоре после крушения коммунизма в энциклике "Centesimus annus": если капитализм будет пренебрегать фундаментальными проблемами справедливости, солидарности и свободы человека, - старые идеологии (имелся в виду марксизм) вернутся.
Сейчас очень многие на Западе - большинство с тревогой, а кое-кто с надеждой - уже говорят, что "марксизм воскрес и возвращается". Пишут и о резком росте спроса на труды Маркса, неомарксистов и даже Ленина в британских и американских университетских библиотеках, и об утроившихся в Германии продажах "Капитала" и "Манифеста коммунистической партии", и о непрерывном росте влияния левых идей во всей Латинской Америке.
Правда, продажи Маркса в Германии выросли всего-то с 500 до 1500 экземпляров в год - для "левого поворота" явно маловато. Хотя информация о росте интереса к Марксу делает свое дело - на недавней ярмарке во Франкфурте "Капитал" стал самой продаваемой книгой. Но не это оказывается предметом беспокойства многих германских политиков.
Их беспокоит - и очень беспокоит - то, что левые идеи получают все большую поддержку во всей Германии, и особенно в землях бывшей ГДР. Эта тенденция в "восточных землях" отмечается с 1995 года. Кроме того, еще в 2003 году немецкие СМИ с удивлением обсуждали результаты телевизионного опроса "восточников". По вопросу "кто является самым великим немцем Германии" Карл Маркс оказался на третьем месте после Мартина Лютера (второе место) и Конрада Аденауэра (первый в рейтинге). А по вопросу "оказавший самое большое влияние на современность" Маркс и вовсе стал первым.
Сейчас эта "левая" тенденция усилилась буквально "взрывным" образом. По данным еще летних опросов агентства Reuters, 52% жителей восточной Германии считают, что свободный рынок никуда не годится, а 43% хотят, чтобы в стране был не капитализм, а социализм. Безработица, низкие заработки заставляют многих из них с ностальгией вспоминать о временах, когда нормой были работа, жилье и необходимый для жизни заработок. Как сказал один из участников опроса, 46-летний работник IT-сферы из восточного Берлина, "ужасы капитализма", о которых нам рассказывали в школе, воплотились в реальность…
Августовский опрос Financial Times-Harris, проведенный в развитых капиталистических странах, показал, что подавляющее большинство людей в этих странах считают причиной нынешнего финансового кризиса не "отказ капиталистической системы в целом", а лишь "злоупотребления капитализма". А вот в Германии (всей Германии!) более 30% опрошенных выбрали вариант "отказ капиталистической системы в целом".
Оскар Лафонтен, глава набирающей популярность Левой партии (созданной на базе СЕПГ, правившей в ГДР), недавно сообщил о намерении включить положения марксизма в партийный манифест. В числе этих положений - требования частичной национализации финансового и энергетического сектора. Таблоид Bild тут же назвал Лафонтена "безумным леваком". Но П.Риттер, председатель Левой партии в земле Мекленбург-Передняя Померания, пошёл еще дальше. Он заявил, что в стране надо строить демократический социализм, а в качестве примера "хорошего социал-демократического государства" назвал ГДР.
Это заявление вызвало яростные окрики в немецких СМИ, а также намеки на то, что "левый поворот" многих германских политиков может быть не чужд влиянию кадров бывшей тайной полиции ГДР - Штази. Но на август 2008 года за Левую партию были готовы голосовать уже 14% населения страны.
А еще один эффектный штрих в дискуссию о возможности "левого поворота" поставил опрос общественного мнения (опять-таки, во всей Германии), проведенный в начале ноября социологическим институтом Forsa. На вопрос: "Должно ли государство обладать акциями компаний ключевых отраслей?" утвердительно ответили приверженцы всех политических сил: 84% сторонников партии "зеленых", 73% избирателей ХДС/ХСС и 70% избирателей либеральной СвДП. Причем больше всего социологов удивили сторонники христианских демократов и либералов: ожидать от них голосования за национализацию еще полгода назад было невозможно. При этом 77% респондентов хотели бы, чтобы государство стало совладельцем крупных энергетических и газовых концернов, 64% высказались за частичное огосударствление банков и страховых компаний, 60% - за частичную национализацию авиакомпаний, железной дороги и почты, 52% - за усиление государственного контроля над предприятиями химической и фармацевтической промышленности.
Эта растущая "мода на марксизм" не могла не вызвать соответствующего противодействия. Еще год назад немецкий режиссер Александр Клюге замахнулся на экранизацию "Капитала". Название - "Новости из идеологической античности". На состоявшейся в ноябре премьере зрителям показали полуторачасовую версию. Но уже подготовлен телесериал на 10 часов, а окончательный вариант - 30 часов.
Что представляет собой телеверсия "Капитала"? Сообщается, что в ней представлены "теоретические или анекдотические ситуации, которые связывают мир идей Маркса со злободневными актуальными темами". При этом цитаты из Маркса актеры читают хором то в шубах, то в фуражках армии ГДР, а то и вообще без одежды. Иногда в кадре появляются два Маркса (один - якобы доисторический)…
И в немецких СМИ телеанекдотам по мотивам "Капитала" уделяют гораздо больше внимания, чем росту "социалистических" настроений в стране. Классический прием: если чего-то всерьез боишься - постарайся его выставить смешным (принизить, укутать в "стёб")… Смешное - не страшно…
Это - в Германии. А что происходит в другом, гораздо более известном "рассаднике левизны" - Латинской Америке? Боливия, Венесуэла, Куба и Никарагуа выразили "разочарование" декларацией прошедшего 15 ноября в Вашингтоне саммита G-20, зафиксировавшей, что "страны остаются верны принципам открытого рынка и свободной торговли". Их реакция была следующей: капитализм потерпел полный провал, и нужно не пытаться спасать его, а искать иную экономическую модель. И конечно, лидер этой группы сейчас Уго Чавес. Который не раз заявлял, что "капитализм ведет народы к гибели", и что единственная альтернатива - "социализм XXI века".
О "социализме XXI века" написано много - как апологетического, так и критического и откровенно враждебного. В газетной статье невозможно обсуждать сильные и слабые стороны этой доктрины. Подчеркну лишь, что ее корни находятся в бурно развивавшейся в 60-х годах ХХ века "теологии освобождения". Именно тогда творцы этой теологии, католические священники, соединявшие религию с Марксом, заявили, что наличная (капиталистическая) реальность греховна, а ее преодоление - дело каждого верующего.
Ватикан много лет прилагал огромные усилия в богословской и политической борьбе с "теологией освобождения" и ее последователями. И к середине 80-х годов смог сделать ее сравнительно маргинальным и маловлиятельным течением. Но… на этой левой религиозной доктрине выросло очень активное поколение латиноамериканских политиков. И с момента, когда в 1991 году IV съезд компартии Кубы внес изменения в устав, сняв ограничения на прием в ее ряды верующих, эти политики начали по-новому осмысливать свои национально-государственные доктрины.
Результат - приход к власти в различных странах Латинской Америки все более "левых" правительств. И наиболее ярким примером (и в известной мере образцом для подражания) стала Венесуэла Уго Чавеса. В 2005 году Чавес заявил, что "исконный венесуэльский социализм" отбросил ошибочные марксистские догмы, включая негативное отношение к религии. И добавлял, что для него, Чавеса, Христос - это бунтарь, революционер и социалист.
Венесуэльские католические иерархи отреагировали на эти высказывания Чавеса жалобами в Ватикан на "притеснения со стороны последователей теологии освобождения", объявили Чавеса еретиком, отрицающим божественную природу Спасителя, а также заявили о глубокой греховности его программы.
Чавес в июне 2008 года ответил открытой поддержкой создания в Венесуэле "Реформистской католической Церкви Венесуэлы". Ее епископы и их последователи, называющие себя "боливарианцами" (в честь героя борьбы за независимость испанских колоний Симона Боливара), разделяют взгляды Чавеса. Один из служителей новой церкви, Э.Альборнос, заявил: "Мы поддерживаем социальную программу этого революционного правительства, ибо она соответствует одной из главных целей христианства - служению беднякам".
Ватикан быстро осознал, что такой "социализм ХХI века" - дело не мелкое и не сугубо региональное. И отреагировал на новую угрозу серьезно и оперативно - как когда-то на "еретическую" теологию освобождения. В том же июне 2008 года Ватикан утвердил устав католического движения "Путь неокатехумената". Очевидно, что это движение, созданное еще в 1964 году и известное своей непримиримой борьбой с коммунизмом и социализмом, призвано подавлять "социализм ХХI века", как когда-то "Опус Деи" стал главным оружием папы Иоанна Павла II в его борьбе с "левыми" католиками.
Но Ватикан делает не только это. Упомянутый выше архиепископ Райнхард Маркс настаивает: энергию левого христианского движения нужно направить в "здоровое" русло. А это невозможно без обновления социальной доктрины католической церкви. Архиепископ говорит об основных позициях новой социальной доктрины следующее: "нужно, чтобы сложилось государство социальное, нужна справедливая глобализация, чтобы каждый мог участвовать в распределении доходов. Бедные и обделенные должны получить шанс".
У нас в России пока что левые идеи и левые партии, испытавшие в постсоветский период невиданное давление государственной антикоммунистической пропагандистской, идеологической и политической "машины", находятся в глубоком кризисе. Это касается идеологической "замшелости" КПРФ, все более упирающей в своих документах на сугубо "потребительские" достоинства социалистического выбора для народных масс. Это, тем более, касается "Справедливой России", которая в своей программе не слишком умело и частями копирует тезисы той самой европейской социал-демократии, которая в своем подавляющем большинстве прекрасно встроилась в "свободно-рыночный" капитализм. Это касается и мелких левых партий, не способных ни идеологически, ни политически выйти из своих маргинальных ниш, и потому в реальной политике вообще малозаметных.
И потому в российском "кризисном" идеологическом поле торжествует Чубайс. Который занимается созданием новой "правой" партии, а заодно заявляет, что происходящее с капитализмом - это не кризис в системе, а именно кризис системы. И что "на смену ей придет тоже система финансового капитализма, но более жесткая, более продвинутая, более адекватная современным реалиям".
Но кризис только начинается. И, как показано выше, уже приводит к очень серьезным идеологическим "подвижкам" не только на латиноамериканской "периферии рыночного мира", но и в европейском "ядре" капиталистической системы. Так что брошенный когда-то Маргарет Тэтчер торжествующий диагноз: "Маркс и Спенсер" (фирма, владеющая сетью универмагов) победили Маркса и Энгельса" - сегодня не выглядит ни убедительным, ни, тем более, окончательным.
Максим Калашников СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ?
12 ноября США были поражены невиданным успехом общественной организации "The Yes Men", которая отпечатала и раздала в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и ряде других мегаполисов Америки поддельный номер сверхсолидной газеты "The New York Times" - тиражом 1,2 миллиона экземпляров. В "номере", датированном 4 июля 2009 г., сообщалось о воплощении, по сути дела, программы социалистической революции в США, причем в крайне благожелательном ключе. Газета ушла, что называется, "влёт". Люди даже перекупали её, чтобы прочесть.
ПОВЕСТКА ДНЯ ДЛЯ ОБАМЫ
Откройте сайт http://www.nytimes-se.com (кстати, некоторые статьи для "газеты из будущего" готовили истинные сотрудники "The New York Times"). Итак, американские войска выводятся из Ирака и Афганистана. Экс-президент Буш-юниор отдан под суд по обвинению в государственной измене: ибо начал войну в Ираке под лживым предлогом о производстве Саддамом Хусейном оружия массового поражения. Бывший госсекретарь США Кондолиза Райс извиняется за ложь об иракском оружии массового поражения. Отменяется Патриотический акт, принятый после событий 11 сентября и давший жизнь всевластному Департаменту внутренней безопасности.
Как заявляют устроители "перформанса", они сделали это ради того, чтобы президент Обама не забыл о своих предвыборных обещаниях, когда возьмет бразды правления в свои руки.
Но не это - самое главное. Гораздо важнее, что была сделана мощная реклама программе, по сути дела, социалистических преобразований в Америке.
Итак, максимальная зарплата в США ограничивается пятьюдесятью минимальными - не выше 182 тысяч долларов в год (более высокие жалованья облагаются стопроцентным подоходным налогом).
Поскольку минимальная зарплата в США сегодня равна 12168 долларам в год, то наивысшая не может быть выше 182,5 тысяч. И если богатые желают получать больше - пусть поднимают минимальную зарплату трудящихся.
Рабочая неделя урезается на 5 часов (до 35 час), отчего потребность в наемных работниках увеличивается на 12%, особенно в секторе новой, "устойчивой" (экологически чистой) энергетики. Наёмные работники получают право на ежегодный шестинедельный оплачиваемый отпуск. Одновременно наёмные работники обретают полное право на создание профессиональных союзов для защиты своих прав перед работодателями. Здесь апелляция идет к правам и социальным гарантиям работников Евросоюза.
Радикально меняется политика в области финансирования средней школы в США. Уничтожается порядок, при котором школы и колледжи финансируются "на кошт" сугубо местных общин, за счет налогов "районно"-муниципального масштаба на собственность граждан и частных пожертвований. Оттого школы во внутренних городских районах превратились в нищие "отстойники", а школы в богатых пригородах - процветают. Поэтому дети в США фактически лишены права на равное и эффективное образование. Взамен этого вводится новый порядок: средняя школа финансируется на уровне штата с равным перераспределением средств. Кроме того, в обновленной Америке вводится бесплатное высшее образование.
