Продолжает испытывать сложности самоуправляемая Эстонская Православная Церковь Московского Патриархата, хотя она и пользуется поддержкой подавляющего большинства православных жителей страны, не желающих разрывать связь с Церковью-Матерью. В Эстонии Православие также оказалось разделенным на две церковные юрисдикции в результате вмешательства политических сил, поддержанного, к сожалению, Константинопольским Патриархатом. За межсоборный период удалось достигнуть определенного прогресса в области закрепления юридического статуса используемых Церковью храмов, но полной справедливости в решении этого вопроса и возвращения имущества в собственность церковных общин все еще приходится ожидать.
Хранение единства предполагает соблюдение Церкви от разделений и расколов. Минувшие годы вновь показали, сколь легко соблазн раздора и смуты проникает в церковную среду и сколь быстро ему могут поддаться члены Церкви — от рядовых мирян до отдельных епископов, заявляющих, что только они хранят истину и подлинное благочестие и противопоставляющих себя церковной Полноте. Показательно, что эти претензии, как правило, сочетаются у таких лжеревнителей не только с огульным осуждением Священноначалия и несогласных с ними клириков и мирян, но часто также с элементарной безграмотностью и с откровенной ложью.
Несомненно, одной из острых проблем, стоящих сегодня перед Православием, являются тенденции маргинализации, проявляющиеся в разных формах, но базирующиеся на общем основании — эсхатологических страхах и стремлении к сектантскому изоляционизму, поборники которого хотели бы навязать его всей Русской Церкви. Фактически мы столкнулись с проблемой почти открытого противостояния некоторых представителей клира и мирян Священноначалию.
Печально сознавать, что эти настроения были поддержаны отдельными представителями епископата. Да, каждый архиерей может и призван предлагать волнующие его вопросы соборному обсуждению архипастырей. Однако в случаях, о которых идет речь, имела место неготовность к такому обсуждению при игнорировании Предстоятеля Церкви и всего сонма архиереев. Вместо этого использовались несвойственные церковному каноническому строю методы — распространение "открытых писем" и тому подобных текстов, обращенных епископами за пределы своих епархий. Первосвятительский долг понуждает меня твердо напомнить всем и каждому: обсуждение непростых вопросов церковной жизни, которое велось, ведется и будет вестись, не должно вносить соблазнов в сердца верных, отталкивать от Церкви ее доброжелателей и вызывать злорадство у ее недругов.
Каждый архипастырь должен четко знать свои полномочия и действовать исключительно в границах своей юрисдикции. Нарушением принципа канонической ответственности архиерея является не только открытие храмов или рукоположение клириков вне пределов своей епархии, но и благословение им печатных изданий или деятельности общественных организаций на чужой территории, а также вопреки волеизъявлению высшей церковной власти.
Никто из православных христиан не вправе нарушать заповедь Евангелия о необходимости разрешения различных противоречий в церковном кругу и братском общении (см. Мф. 18, 15-17), без вынесения на суд "по обычаям мира сего" (Еф. 2, 2). Ибо, говоря словами Священного Писания, "мудрость мира сего есть безумие пред Богом, как написано: уловляет мудрых в лукавстве их" (1 Кор. 3, 19). Не случайно церковные каноны запрещают духовенству обращаться к суду лиц, не принадлежащих к Церкви (IV Всел. 9).
Однако мы встречаемся со случаями, когда вопреки древним церковным нормам происходит апелляция к общественному мнению, распространяются жалобы, сформулированные в соответствии с сугубо светскими принципами. Причем стремление к обнародованию своих воззрений, зачастую противоречащих решениям Архиерейских Соборов и Священного Синода, сочетается с малой активностью в решении внутриепархиальных проблем. Отмеченное обстоятельство еще раз свидетельствует о том, что подобные поступки имеют нецерковную мотивацию и являются скорее проявлением тщеславия, а не действительной заботы о церковном благополучии. Полагаю, что настоящий Собор призван дать таким действиям ясную и твердую оценку.
Возлюбленные собратья! Собираясь на Собор архипастырей, мы должны активно принимать участие в обсуждении вопросов, относящихся к жизни Церкви, и достигать единомыслия. Противопоставить вызовам, которые нынешний мир бросает церковному единству, можно только подлинное стояние в истине, соединенное с братолюбием и соборностью, которая предполагает открытое, искреннее, компетентное обсуждение любых проблем, разномыслий и частных мнений. Именно к такому обсуждению хотел бы призвать отцов Собора. Каждый архиерей должен воспринять соборное решение как свое собственное и с чувством благоговения принести его своей пастве, поделиться им с ней, дерзновенно повторяя вслед за апостолами: "Изволися Святому Духу и нам".
Андрей Фефелов, Владимир Винников БЕЗ «СВОИХ» И «ЧУЖИХ»
Несомненно, что Русская Православная Церковь в своей полноте — развивается и усиливается. Реставрируются старые, возносятся новые храмы, повсеместно возникают приходы и обители. Православие уже давно вышло за пределы церковной ограды и всё более отчетливо влияет на общественные и государственные институты, взаимодействует с властью, участвует в бурных процессах социального развития. При этот сегодняшняя Церковь далеко не однородна. Период стремительного становления всегда грозит серьёзными издержками и перегрузками. Поскольку Церковь становится влиятельной в стране силой, она сама испытывает на себе множество влияний и воздействий. Порой кажется, что она, как целое, просто не успевает реагировать на все возникающие вызовы, усваивать фрагменты социума, которые вкатываются в возросшую зону её ответственности.
Это происходит во многом еще и поэтому, что казалось бы, специфически церковная проблематика из конфессиональной стала общенациональной. И драматические события, развернувшиеся вокруг минувшего Архиерейского Собора, тому свидетельство.
Да, мы присутствуем при живой церковной процедуре. Церковные вопросы на слуху. Они, как выяснилось, волнуют и беспокоят всё общество. Богословские споры даже выплеснулась на улицу. Казалось бы, такой бурной и активной церковной жизни можно только радоваться…
Но в результате нас не оставляет чувство опасности и тревоги. Тот факт, что основным, говоря современным языком, "мессиджем" нынешнего Архиерейского Собора в общественном восприятии стало постановление о лишении сана епископа Чукотского и Анадырского Диомида, свидетельствует о нарастающих кризисных тенденциях внутри Церкви.
Возникающая тревога пока не достаточно выражена и оформлена. Грозящие опасности на сегодняшний день не поддаются точному анализу и всестороннему осмыслению. Возможно, в Церкви возникают сдвиги и перемены, суть которых не совсем ясна даже ее иерархам.
Тем более у нас, как у наблюдателей и косвенных участников этой внутрицерковной драмы, гораздо больше вопросов, чем ответов. Но хотя бы приблизительно, неточно, в меру нашего разумения обозначить эти вопросы мы считаем совершенно необходимым.
Прежде всего хочется спросить, не приведет ли столь поспешное, чисто административное решение "проблемы Диомида" к действительному расколу, к образованию не подконтрольной Москве епархии на Чукотке, к возникновению альтернативной Московскому Патриархату юрисдикции?
Что собирается предпринять руководство Церкви после возможного отказа Диомида, его паствы и клира подчиниться решению Собора — решению, которое те считают неканоническим? Тем более, что сам Диомид, как уже стало известно, не только направил соответствующие письма в адрес Патриарха и Архиерейского Собора, но и, несмотря на прещение, продолжает совершать богослужения.
Неужели можно просто объявить "диомидовцев" отпавшими от Матери-Церкви и постараться попросту забыть о существовании бедных малочисленных приходов на краю земли?
Или же будет принято решение направить в длительную командировку на Чукотку диакона Андрея Кураева, чтобы тот на пальцах, как он умеет, объяснил заблудшим, в чем их ошибки?
Если последнее верно, то, возникает вопрос, почему подобные шаги не были предприняты до решения Архиерейского Собора?
Но если никто никого ни в чем убеждать уже не собирается, то не приведет ли это к необходимости силой выбивать "еретиков" из построенных ими же храмов?
Если так, то кто тогда, спрашивается, этим будет заниматься? "Православный спецназ" Василия Якеменко? Активист Кирилл Фролов и его друг Аркадий Малер? Или само государство — то есть в данном конкретном случае губернатор Чукотки Роман Аркадьевич Абрамович, уполномоченный отдавать приказы структурам исполнительной власти?
А если будет, упаси Господи, осуществляться именно такой сценарий, не повлечет ли это за собой рост массовых симпатий верующих и неверующих к "мятежному епископу" и его последователям?
Как объяснить странное поведение владыки Диомида, не пожелавшего обратиться к иерархам с посланием, разъясняющим причину своего отсутствия на Соборе, а вместо того предоставившего прозрачный листочек медицинской справки?
С какого времени документ из районной поликлиники оказывается весомее слова архиерея Русской Православной Церкви?
Почему соборное обсуждение содержания посланий Диомида не состоялось ни в какой форме, а дело ограничилось только принятием голосами большинства участников Архиерейского Собора решения по письменному заключению Богословской комиссии? Какую позицию теперь будет занимать "меньшинство"? Не пойдет ли трещина еще дальше и глубже?
Почему в качестве альтернативы Крестному ходу сторонников Диомида к памятнику Фридриху Энгельсу неподалеку от Храма Христа Спасителя явились пирсинговые девицы в брюках и с плакатами "Мы с Патриархом!", "Осудить Диомида!" и тому подобное?
Кто их, вот таких, туда призвал? Не является ли это очевидной провокацией каких-то стоящих за конфликтом и внецерковных сил против Патриарха и единства Русской Православной Церкви?
Подобных болезненных вопросов можно задать еще великое множество. Ответы на них у разных людей найдутся разные. Для нас ясно только одно: возникшая смута на руку врагам России и Православия. Ситуация требует канонического и мирного разрешения. Вряд ли дальновидно считать, что теперь, после решения Архиерейского Собора, проблема исчерпана, и "диомидовское брожение" среди верующих прекратится.
Тем более, что вовсе не епископ Чукотский и Анадырский — главная причина этого брожения. Даже если допустить, что сам он рассчитывает на достижение каких-то выгод от своей нынешней позиции, то большинство его нынешних сторонников, число которых вовсе не ограничивается пределами епархии, тревожат совершенно иные вопросы и проблемы. Решение Архиерейского Собора и постановление Богословской комиссии ответов на эти вопросы и решения этих проблем, к сожалению, не даёт. Опять же, можно признавать или не признавать этот факт, но некий разрыв между верующими мирянами и церковным клиром не только обозначен, но и растёт. Проявления этого разрыва многообразны и системны: похоже, возможность не только решать, но даже обсуждать и ставить насущные вопросы церковной жизни — уже не право и обязанность каждого верующего православного христианина, а некая почти "партийная" привилегия для всё более узкого круга "своих", причем основания, по которым происходит причисление к этому избранному кругу, всё менее понятны и открыты.
Насколько ответственным является стремление ряда весьма авторитетных и уважаемых деятелей Церкви, с помощью околоцерковных (и не только) масс-медиа представлять сторонников епископа Диомида как горстку неких "антисоциальных элементов", группу свихнувшихся фанатиков, призывающих отказываться от паспортов, мобильных телефонов и микроволновых печей?
Не исключает ли сведение обсуждаемых вопросов до уровня политической карикатуры любую возможность диалога? Как бы ни относиться к апокалиптическим настроениям, существующим среди части верующих, допустимо ли делать их предметом заведомо партийного деления на "наших" и "не наших"?
Ведь и пензенские сидельцы, которые, как некогда первохристиане, забились в подземную пещеру, ожидая "конца света", наверное, заслуживали от Матери-Церкви братского увещевания, как заблудшие. Назвать их "псевдоправославной сектой" и натравить на них ОМОН было, пожалуй, легче всего. Однако никакой попытки убедить, успокоить, привести обратно в храм этих истово верующих и нищих людей даже не предпринималось. Почему-то рьяный "миссионерский угар" новомодных сторонников Православной Церкви остается явленным исключительно в туманной области виртуальных чатов и блогов, или же в пределах элитных районов Ближнего Подмосковья. Зато живых людей с их реальными проблемами такие пропагандисты стараются обходить стороной.
Важно понимать, что и самые оголтелые сторонники, и самые ярые противники владыки Диомида — люди одной веры и одной Церкви. Поэтому мирный диалог внутри Церкви между всеми сторонами конфликта не только возможен, но и жизненно необходим.
В своих выступлениях на Архиерейском Соборе и на торжествах, посвященных 1020-летию Крещения Руси, Патриарх Алексий II не случайно сделал особый акцент на единстве Церкви — не только на единстве внешнем, перед лицом многочисленных вызовов со стороны современного мира, но прежде всего на единстве внутреннем, которое достигается только сохранением и упрочением духа взаимной любви и смирения, а не какими-то административными и околоадминистративными решениями.
Русская Православная Церковь действительно была и остается краеугольным камнем отечественной государственности — так было во все, даже самые богоборческие и трагические, времена нашей истории. Мы верим в то, что любые попытки разбить или расколоть этот камень, в конечном итоге, обречены на неудачу: "и тот, кто упадет на сей камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит" (Мф 21:44). Мы надеемся на скорое и полное преодоление всех ныне существующих нестроений и конфликтов внутри и вокруг Московского Патриархата, а также на недопущение новых. Мы уповаем на достижение симфонии Церкви и государства, на то, что нынешние межгосударственные границы и временная разница межгосударственных интересов не станут нарушать цельность нашей церковной жизни.
Но мы помним и то, что в истории Церкви были самые разные страницы: не только сияющие великими победами духа, но и омраченные многими скорбями. Искренне хотелось бы нашими общими, соборными трудами и молитвами умножать число первых, а не вторых.
Владимир Бушин ПОГРОМЩИЦЕ ПАМЯТИ
ДА, СЛУЧАЮТСЯ
знаменательные совпадения… 14 мая в США умер писатель Юрий Дружников, бывший советский гражданин. 21 мая на страницах "Литературной газеты" нам поведали об этом его друзья — секретари Союза писателей города-Героя Москвы, известные мастера художественного слова во главе с Александром Себелевым и Кириллом Ковальджи: "Ушёл из жизни человек редкой смелости… Его документальное расследование "Доносчик 001" заслужило высокую оценку Александра Солженицына… Творческий путь Ю.Дружникова — образец достойного служения идеалам Демократии, Добра, Порядочности". Некролог озаглавлен "Новатор и дуэлянт".
Как занесло покойного в США? Бог весть! Возможно, нашлись там родственники из еврейской диаспоры: ведь фамилия Юрия Ильича — Альперович. Может, просто невыносима стала ему Россия. И такое бывает.
А с кем же Альперович-Дружников, явив редкую смелость, дрался на дуэли? С убитым в 1932 году пионером Павликом Морозовым. В этом и новаторство его — попытка убить убитого.
А что за "Доносчик 001", который "заслужил высокую оценку Солженицына"? Это и есть указанная попытка Альперовича-Дружникова — книга о Павлике Морозове. Конечно, христолюбивому Солженицыну отрадно и утешно видеть, как четырнадцатилетнего подростка зверски убили да ещё изображают предателем, а сексот 001 по кличке Ветров объявлен святым пророком и вот дожил до 90 лет…
Между названными датами, 19 мая, в день пионерского праздника, в "Московском комсомольце" появилась статья Ирины Бобровой "Мать имени Павлика Морозова", свидетельствующая о том, что ненавистник убитого подростка Альперович (1933-2008) вовсе не умер, как не умерли и его соненавистники: Владимир Амлинский (1935-1989), Соломон Соловейчик (1930-1996), Натан Эйдельман (1930-1989), Федор Бурлацкий (1927-27.8.1991), Бенедикт Сарнов (1927-?). Нет, все они не умерли, а только сменили дату рождения, пол и национальность (если Боброва русская), ибо все названные джентльмены, увы, — евреи. Но в том, что они так скучковались, никто не виноват, ибо никто их не сгонял вместе, не принуждал, по доброй воле один за другим сбежались они потоптаться на могиле убитого подростка. Со слов Бобровой, следует приплюсовать сюда еще израильтянина Михаила Лезинского. Какой получается ароматный, хотя и одноцветный букет! В таких случаях помянутый критик Сарнов любит повторять вслед за Гоголем: "И подивился Тарас бойкости жидовской натуры…"
Самым выдающимся из ненавистников следует признать как раз новопреставленного американца. Альперович же написал целую книгу да еще заслужил похвалу самого сексота Ветрова! Совершенно непонятно, почему тот не дал ему свою премию…
Альперович-Дружников семь лет (1964-1971) работал там же, где и мадам Боброва, — в "Московском комсомольце", который, правда, тогда вовсе не был самой смрадной газетой страны, как сейчас.
В 1981 году, работая в другой молодёжной газете, Альперович написал письмо Ларисе Павловне Исаковой, учительнице Павлика, которую уверил, что готовит большую и честную публикацию о её убитом ученике и просил ответить на множество ловко составленных вопросов да ещё прислать свою фотографию. Советская старушка, привыкшая верить людям, а уж особенно работникам газет, добросовестно выполнила просьбу. Однако статья не появилась, ибо то, что учительница написала, шло вразрез с гнусным замыслом газетного рыцаря Демократии. Тогда Лариса Павловна захотела хотя бы вернуть свою фотографию, и тут обнаружилось такое, чему она просто долго не могла поверить: Альперович втирался к ней в доверие под чужим именем коллеги по редакции И.М.Ачильдиева. В чём дело? Почему? Да по тому самому, почему воры и бандиты часто прибегают к маскам. Вот, подписант Лев Аннинский, какие подвиги во имя служения идеалам Демократии совершал ваш смельчак и новатор, о котором мы сегодня скорбим.
Вскоре Альперович-Дружников-Ачильдиев, как спустя почти тридцать лет и вы, мадам Боброва, скатал ещё и в Алупку к Татьяне Семеновне Морозовой, матери Павлика. И представьте себе картину. К восьмидесятилетней старушке в маленький городок, в её, по вашему выражению, хибару является столичный журналист и ласковым голосом задаёт ей множество хитро составленных вопросов, имея цель убить ещё раз её давно убитого сына. А та, простая душа, разве может подумать что-нибудь дурное! Она радуется гостю и говорит просто, по-деревенски, и мысли у неё нет, что слова её будут вывернуты наизнанку в грязном пасквиле "Вознесение Павлика Морозова", где указано: "Я встречался с матерью и учительницей моего героя". Как не верить?!.
Уходя, он целует сухонькие руки, пестовавшие пятерых сыновей, из которых к тому времени четверых уже схоронила, руки, за всю жизнь не знавшие ни дня покоя. "Храни вас Бог в дороге", — по русскому обычаю говорит старушка на прощание. И гость с низким поклоном, открыв задницей дверь, исчезает. Он спешит в Москву, ему не терпится устроить за письменным столом пиршество гробокопателя. Вот, скорбящий Леонид Жуховицкий, что выкомаривал ваш дружок во имя Добра и Порядочности…
Я заглянул в Интернет. За последние восемь месяцев Боброва напечатала в "МК" 20 статей: "Секс-тайна Леонида Ильича", "Кому на Руси без жены хорошо", "Жестокий роман Ельциных" ("МК" раскрывает брачные тайны клана Ельциных") и т.п. И вот почти сплошь, какие были, отклики читателей на последнюю из названных статей, где Боброва изображает давние события в московской школе N1275.
Выпускница этой школы: "Полный бред! Одни сплетни".
П.Юдаев. "Вы образец "МК" — мерзость, продажность, глупость".
Николай. "МК" превратилась в "МГ" — московское г…о.
Андрей. "Я перестаю читать эту дрянь — "МК".
Москвичка. "Газету в руки брать стыдно".
Среди откликов на статью "Мать…" сильно преобладают такие:
Москвичка. "Не стыдно писать чушь? Да вы были ли в Алупке? Там работают десятка полтора здравниц. А парк? Сказка!"
Vovoka. "Я была в Алупке на прошлой неделе. Ничего подобного описанному не видела. Какого чёрта писать о том, чего не знаешь!"
Via. "На себя посмотрите, скольких вы предали ради своих интересов".
Мальчиш. "Бездарность и безграмотность бульварных журналюг не знает границ".
Нам. "Какой же надо быть негодяйкой, чтобы, не понимая тогдашних событий, не вникая в их суть, опять всё ворошить, поливая грязью тех и выгораживая этих, зная при том, что никто не плюнет в бесстыжие глаза. У вас грань между первой древнейшей профессией и второй стерлась".
Oldfischer. "Павел не дожил до 14 лет, Федя — до 9. Вы не этому улыбаетесь на фотографии, Боброва?"
Так. "Эти два убитых брата — советские Борис и Глеб. Как же над ними не глумиться нехристианской нечисти "МК"!"
Проходя мимо. "Мерзкое ощущение. Столько помоев на покойников! Добралась даже до внучатого племянника. Тошно…"
Уй. "Детоубийца!.."
Rio. "Такие из всякой крови извлекают выгоду".
Ан-м. "Зверское убийство двух детей, а потом надругательство над убитыми — это при любой власти высшая мера для тех и других мерзавцев".
Hobbat. "Павел — убийца отца!.." Нет, все-таки первая древнейшая профессия приличней второй".
Hoddit. "Какую "тайну" вы открыли? Вы ничего не можете открыть, кроме двери в бухгалтерию".
Э.Миронович. "Проститутские взгляды…"
Но, конечно, среди двухсот откликов на статью есть и нескольких единомышленников Бобровой. Так, некто Леонид А. (не удивлюсь, если это упомянутый выше Леонид Аронович Жуховицкий, друг Альперовича) негодовал: "Чего пристали? Боброва описывает слова жителей, некоторые документы, которые удалось откопать и представила на суд читателей. Предвзятости в статье я не увидел". Крыша!.. Да, представила на суд, вот читатели и судят. За что же их корить?
Боброва то и дело пишет о том, чего не знает. Например, читаем: “Алупка была "правительственным курортом". Чушь! Правительственных курортов, подобных нынешним VIP-зонам вроде московской Рублёвки, в советское время вообще не существовало, а были правительственные санатории, где отдыхали и лечились, конечно, вовсе не только члены правительства. Или вот уверяет, что путёвку в Алупку можно было достать "только по блату". С Луны свалилась? Или Сванидзе наслушалась? Или Сарнова начиталась? Этот негодует сейчас: рядовому беспартийному члену Союза писателей получить путёвку в дом творчества было почти невозможно, давали исключительно начальству, партийным секретарям да фронтовикам. А сам то и дело проговаривается в таком духе: "Однажды, уже доживая второй срок (!) в Коктебеле, мы с Борисом Слуцким…" и т.п.
"О собственном домике на берегу Черного моря можно было только мечтать". Очухайтесь! На берегу Черного моря в собственных домах и квартирах жили и живут миллионы людей. Хотите, дам несколько адресов?
С презрением действительно редкой умницы И.Б. пишет: "Большинство граждан уже не существующего государства СССР (как рада этому!) и ныне способны наизусть оттарабанить. (? тарабанить — тащить) клятву пионеров". Умница, никакой клятвы не было, а называлось это — торжественное обещание. Спросила бы хоть у батюшки своего.
"Пионером номер один называли Павлика Морозова". Никто пионеров не нумеровал, но вполне возможно, этим занимался ваш дедушка, бухгалтер Дворца пионеров.
"О Павлике выходили десятки книг…" Ну, назвала бы из десятков хоть пяток. Нетушки… "Книг о нём было так много, что мать топила ими печь". Бумагой? И каково? До какого градуса печь разгоралась? А ещё и "сарай был завален бюстами погибшего сына". Наверное, ими тоже топили печь. И уж наверняка — приглашениями за границу, которыми "был завален весь комод".
Всерьёз пишет, что "легенда о Павлике Морозове" входила в школьную программу (по какому предмету?), и "все уроки начинались и заканчивались обсуждением его подвига". За кого она нас держит?
Все уроки! — "о мальчишке, выдавшем отца-кулака коммунистам". Отец — председатель сельсовета и по определению не мог быть кулаком, а коммунистом — вполне. Но ещё он был пьяница, хапуга-взяточник и бабник, избивавший жену и детей. Некий Старик заявил в Интернете: "Отец завёл молодую бабёнку — дело житейское во все времена, но он всё же старался взятками прокормить семью, не бросил". Среди стариков тоже встречаются такие: не знают ни уха, ни рыла, а лезут учить житейской мудрости. В том-то и дело, что Трофим Морозов бросил жену с четырьмя детьми, и тем пришлось, по уральскому выражению, "идти в куски", т.е. — побираться, а он со всем добром, что нагрёб за фальшивые справки, на глазах всей деревни стал жить с другой. Если бы этот Старик знал, что такое русская деревня в те времена, то понимал бы, какой это был позор не только для мужика-потаскухи, но и для брошенной жены, и для детей. Не сын предал отца, а отец предал и сына, и всю многодетную семью. И такого папочку любить, защищать?
В то же время, с одной стороны, слышим: "Жизнь Павлика Морозова до сих пор будоражит умы историков… Невозможно определить, где истина, где ложь". С другой, автор решительно заявляет: "Жизнь развенчала миф о юном коммунисте из села Герасимовка". Ну, значит, неведомым взбудораженным историкам теперь всё ясно. Но — какая жизнь развенчала убитого? Чья жизнь — Альперовича? Оскоцкого? Кузовлевой? Что, они доказали, будто не Павлика с братом зарезали звероподобный дед и такой же двоюродный братец Данила, а ребята зарезали в лесу доброго, беспомощного дедушку, да заодно повесили на осине милого двадцатилетнего братца и разбогатели на этом или сделали карьеру? Ведь как сказано-то: "Жизнь развенчала…"!
ДЕСЯТЬ ЛЕТ ТОМУ НАЗАД
ко мне с группой помощников явилась некто Беатрикс Вуд, англичанка. К моему великому изумлению, она снимала фильм о Павлике Морозове. Но в ходе беседы и съёмок моего рассказа я изумился ещё больше. Оказывается, она уже побеседовала с большинством упомянутых выше ненавистников, засняла их, но никто из них не сказал ей, что мальчишку-то убили, а она слышала только одно: "Предатель! Изверг! Чудовище!.." И Беатрикс, и вся группа были потрясены, узнав лишь от меня об убийстве мальчиков. Но Боброва-то знает…
Такой же полоумный вздор у Бобровой не только о Павлике — обо всех Морозовых. Пишет, что его матери Татьяне Семеновне в 1939 году предоставили "шикарные апартаменты в центре Москвы", что занималась этим Н.К.Крупская, умершая в феврале этого года. Мать "отписала апартаменты сыну Алексею, а сама укатила в Алупку". Что значит "отписала"? Если дали квартиру, то ведь всей семье — и матери, и сыну. В Алупку, говорит, Татьяна Семеновна прибыла "в шикарном автомобиле и в сопровождении оркестра" — на другой шикарной машине. Странно, что не на линкоре, без салюта из 224 орудий и без шикарного колокольного звона.
Но сын Алексей тоже почему-то не пожелал жить в "отписанных" ему шикарных столичных апартаментах и укатил в Алупку. "Татьяна Семеновна быстренько сосватала ему жену Надежду". Быстренько!.. Легко ли это было грубой, скандальной женщине, какой она изображена в статье? А что же сам-то Алексей? Вот сын его, внук Татьяны Семеновны, тоже Павел, оказывается, "умудрился (!) жениться дважды". Но какая же тут мудрость требуется для молодого парня? Я знаю немало мужиков, женившихся и три, и четыре раза. Да спросите хотя бы своего начальника Павла Гусева, какая у него по счёту жена. Сама Евгения Ефимовна говорит, что она у него — третья. Правда, в отличие от предыдущих — бездетная. Да и вы, Боброва, первая ли по счёту жена своего мужа, если такой нашёлся на такую?
Пригвоздив одного внука, вы и другого, не названного по имени, поносите: он-де "заломил за бабкину развалившуюся хибару неслыханную по местным меркам цену — 100 тысяч долларов. Наценка — за громкое имя". Значит, это имя ценится, уважается?
Ах, эти сомнительные "100 тысяч" понадобились вам для другого: "Выходит, предприимчивые наследники Морозовых вернулись к тому, с чем больше полувека (почти восемьдесят лет! — В.Б.) тому назад боролся Павлик". Ну, во-первых, за "наследников" мертвые сраму не имут. И Павлик никакого иного наследства, кроме честного трагического имени не оставил. А во-вторых, да, иные наследнички ныне действительно вытворяют такое, чего и вообразить не могли бы их отцы и деды. Вот, например, Гайдар. Его дед погиб в боях за Советскую родину, за наш народ. Разве могло придти на ум деду, что внук, член КПСС, ответственный работник "Правды" предаст партию и ограбит народ?! А о Чубайсе слышали? Его отец — полковник Красной Армии, мать — советская патриотка, а он — махинатор, лжец из лжецов, автор книги "Распродажа Российской империи"… А каков Явлинский? Отец — беспризорник, которого приютил и воспитал настоящим советским человеком Антон Семенович Макаренко. Сынок же спит и видит во сне американскую статую Свободы, но — не на острове Айленд перед Нью-Йорком, а у себя под ватным одеялом.
Да что далеко ходить, оглянитесь вокруг, мадам. Не видите, например, что представляет из себя ваш собрат по редакции Александр Минкин? Его дед тоже погиб в 42-м году на фронте. А внучок напечатал в Германии, потом в США и, наконец, в "МК" учёный трактат, где горько сожалеет, что в 45-м мы разбили немцев, а не они нас ещё в 41-м. У меня была об этом статья "Еврей и Гитлер". Прислать? Вы с ним здороваетесь? Я имею в виду не Гитлера, а еврея-гитлеровца.
А помянутый начальник ваш Гусев? Ведь он был первым секретарём Краснопресненского райкома комсомола, членом ЦК ВЛКСМ, занимался воспитанием молодёжи в духе высокой нравственности. А теперь вот уже 25 лет возглавляет самую грязную и малограмотную газету страны, любимый листок московских проституток, для зазывных объявлений которых не жалеет места. Ну, не за спасибо, наверное…. Это естественно для газеты, у которой, как выразился в Интернете один читатель, "проститутские взгляды". Какой же вы журналист, если ничего этого даже у себя под носом не видите?! А ведь поехала в Крым копаться в делах почти столетней давности. Протрите глаза, утрите нос…
