И думается, дело здесь — не в благоприятном стечении космо-биологической обстановки в момент их рождения, а в положительной производной, настрое страны, которая с самого начала позволила им ощутить, что они желанны и нужны ей. В том коллективном бессознательном, которое позволяет нам сложиться в оптимистов или пессимистов, ведущих или ведомых, творцов или инертных исполнителей чужой воли. Репрезентативный долговременный социальный эксперимент, сегодня явленный нашими 70-летними юбилярами, убедительно говорит, что в те годы страна переживала небывалый подъём, буквально на глазах всего мира превращаясь в державу, рискнувшую решить многие "вечные вопросы", волнующие человечество, что неминуемо выдвинуло её на роль лидера. Это всё вдруг с особой отчетливостью всплыло на концерте Кубанского казачьего хора в Кремлевском дворце, посвященного 70-летию его художественного руководителя, композитора Виктора Гавриловича Захарченко. И недаром. Трудно найти более яркий пример прирожденного вожака и пассионария, чем он.
Виктор Захарченко родился 22 марта 1938 года в станице Дядьковская Краснодарского края. Уже в родной станице он, мальчонкой играя на баяне и распевая до боли близкие казацкие песни, знал, что всю свою жизнь посвятит и этим песням, и этой земле. Ступенями к осуществлению этой дерзновенной мечты явились Краснодарское музыкальное педагогическое училище, Новосибирская консерватория имени Глинки, аспирантура ГМПИ имени Гнесиных. И везде, где он живет, Захарченко собирает песенный фольклор. В Сибири — песни сибирских поселенцев, в Москве — народные песни центральной России, Поволжья. И все это взаимодействует с мелосом песен кубанских казаков и украинских народных, которые, казалось, поселились в нем навсегда. Немало песен рождает и он сам. Некоторые, как "Хлеб — всему голова", стали столь любимы земляками, что превратились чуть ли не в народные. Другие — время строгий судия — из репертуара ушли. В последнее время Захарченко сочиняет уже целые песенные циклы на стихи больших русских поэтов. Тютчев, Пушкин, Есенин, Лермонтов, Некрасов, Рубцов, А.К.Толстой. При этом он пишет мелодии, как бы следуя народной традиции, памятуя о том, что многие стихи Некрасова, Пушкина и других давно освоены народом, стали фольклором. Пишет песни и на стихи украинских поэтов — Тараса Шевченко и Леси Украинки. В них он вкладывает всю свою личную боль от разделения России и Украины, чьи народы вот уже много веков живут на Кубани бок о бок.
Один из старейших казачьих хоров — Кубанский — был создан в 1811 году. И тридцать лет им руководит Виктор Захарченко. Случалось за это время всякое. Был хор и в фаворе, и в полном небрежении — в зависимости от того, какова была власть. Неизменным оставались глубинный патриотизм хора и его высокое мастерство, чему порукой были сыновья любовь к Родине и жесткая бескомпромиссная требовательность к мастерству исполнения любой песни художественного руководителя. Еще 10 лет тому назад, во времена Ельцина, когда слово "патриотизм" вдруг стало бранным, говорить что-либо в массмедиа о Кубанском хоре было нельзя. Зато публика, разведав о его гастролях, устраивала настоящую осаду концертных площадок, на которых он выступал. Нынче хор — вновь официально признан и обласкан. Он — нередкий гость встреч на высоком уровне. Однако это — любовь по обязанности. Сегодня — да, завтра — Бог весть. В таких условиях человеческая порядочность Виктора Захарченко и его одержимость, фанатичная преданность хоровой культуре — лучшие гаранты того, что хор и впредь не утратит своего лица.
В юбилейном концерте Кубанского казачьего хора, длившемся без перерыва более трех часов(!), львиную долю времени заняли песни на музыку самого Захарченко. Это и понятно. Художественный руководитель в свой юбилей хотел отчитаться за все виды работы с хором, в том числе и за свое сочинительство. Однако самый большой резонанс выпало на долю казачьей народной песни "Сине море, ой, глубоко" с ее западающей в душу мелодией и словами: "Ой, бушует сине море #92; Не видать у моря дна #92; Видно, нету больше горя #92; Чем чужая сторона". Как чутка и умна наша публика, выделившая этот шедевр народного творчества! Как потеплело на сердце от благородства руководителя хора, который, искренне одобрив такую реакцию слушателей, бисировал концовку этой чудной песни! И тут же закономерно в памяти всплыли слова одного из самых благородных и рыцарствующих наших поэтов, Николая Гумилева: "…От всякого отношения к чему-либо, к людям ли, к вещам или к мыслям, мы требуем прежде всего, чтобы оно было целомудренным. Под этим я подразумеваю право каждого явления быть самоценным, не нуждаться в оправдании своего бытия, и другое право, более высокое, — служить другим". С этой точки зрения творчество Виктора Захарченко и возглавляемого им Кубанского казачьего хора может быть оценено этим прекрасным словом. Они — целомудренны.
С радостью отмечаю, что нынче Кубанский казачий хор с его Детской школой народного творчества имени Виктора Захарченко с шестьюстами обучающихся там детей имеет в лице губернатора края Александра Ткачева заинтересованного покровителя. На юбилейный концерт наряду с 6-ю автобусами, привезшими в Москву артистов хора, прибыли 2 автобуса с детьми Школы, которые с радостью поучаствовали в грандиозном этом действе. Так что Кубанский казачий хор растит себе достойную смену.
Все сотрудники газеты "Завтра" еще раз от души поздравляют Виктора Гавриловича Захарченко с его 70-летним юбилеем. И вместе с пожеланием крепкого здоровья и долгих лет плодотворной жизни следом за казаками из Московского землячества кубанских казаков кричат ему: "Любо!"
Олег Кильдюшов АПОСТРОФ
Карл Шмитт. Теория партизана / Пер. с нем. Ю.Ю. Коринца. — М.: Праксис, 2007, 301 с. (Серия — "Новая наука политики").
Одним из симптомов изменений, наблюдаемых в последние годы в российском дискурсивном пространстве, стало "внезапное" появление (ренессанс), реабилитация имен, маркирующих определенные интеллектуальные традиции прошлого. Классический пример — Мартин Хайдеггер, ставший в начале 90-х для интеллектуальной публики — наряду с французскими "постмодернистами" и русскими "возвращенными именами" — просто культовой фигурой, наделенной к тому же непререкаемым авторитетом. Сегодня, в начале XXI века, одним из "новообретённых классиков" современной России — довольно неожиданно, на первый взгляд, — стал немецкий правовед и историк Карл Шмитт, пик интеллектуального влияния которого пришелся на 20-30-е годы прошлого века.
Приведу лишь пару свидетельств возросшего осознания "рождения" на наших глазах новой путеводной звезды для отечественных интеллектуалов. Например, вот как оценивал приключения Шмитта в России наш главный шмиттовед А.Филиппов: "Шмитт манит запретами, он соблазняет. И не назовет нам пароли, явки и адреса, потому что сам их не знает… Но, кажется, время уже пришло — не в первый раз мы пытаемся дать ему слово и сказать о нём. Уже не редкость услышать у нас его имя, уже зашелестело вокруг — а и десятка лет не прошло со времени первого перевода — "друг-враг", уже сделали из него геополитика. Чего только нам не придется еще услышать о нем, каких историй мы наслушаемся, каких переводов начитаемся…" Т.е. говоря о том, что "время пришло", исследователь одновременно отдает себе отчет в том, что "мы вновь даём ему слово, не предугадывая, как оно отзовётся". В качестве еще одного примера признания роли в российском интеллектуальном процессе трудов К.Шмитта, еще недавно считавшегося "откровенным фашистом", можно привести слова философа В.Куренного, который, указывая на необходимость выбора адекватного языка для описания сущности путинской России, "с помощью которого могут быть сформулированы аналитические выводы о сути данного политического момента", прямо называет Шмитта в качестве ключевой фигуры. По его мнению, данный немецкий мыслитель задает ту интеллектуальную перспективу, которая "позволяет продуктивно (аналитически, а не идеологически) фиксировать некоторые особенности современной российской политической ситуации". Причем Куренной подчеркивает, что "в этом не следует видеть влияние запоздавшей российской моды на Шмитта, хотя она, — как он вполне справедливо указывает, — конечно, сама по себе тоже не случайна". Здесь он ссылается на мнение итальянского философа Дж.Агамбена, что "именно Шмитт верно уловил одну из основных особенностей политической эпохи, наступившей после Первой мировой войны и продолжающейся до настоящего времени". Своеобразным апофеозом интереса к фигуре Карла Шмитта стало прямое или косвенное цитирование его трудов персонажами, напрямую ассоциируемыми с нынешней властью — В.Сурковым, Г.Павловским и другими.
Многие участники дискурсивного процесса принимают новый статус Шмитта как нового классика априори и особо не утруждают себя вопросами о том, что, собственно, квалифицирует этого выдающегося мыслителя в качестве "теоретика эпохи Путина". Хотя само по себе цитирование ряда его работ 20-30-х годов, уже известных российскому читателю, еще мало что говорит о российской ситуации последних лет, в рамках которой стал возможен феномен "Шмиттовского ренессанса". Возможно, что именно работы данного периода — уже в силу своей политико-исторической локализации (время краха Веймарской демократии и установления нацистской диктатуры) — должны помочь нам в разгадке "тайны" Карла Шмитта, т.е. в понимании источника возрастающей познавательной и объяснительной ценности его трудов для анализа современного России. Ведь в некотором смысле наше положение напоминает Веймарскую Германию после поражения в Первой мировой войне и экономического краха, когда возник феномен "республики без республиканцев": институты и дискурсы, заимствованные немцами из прошлого западных победителей, не помогли им в решении проблем их тогдашнего настоящего — как и русским в 90-е…
"Теория партизана" связана прежде всего с экзистенциальным и интеллектуальным опытом Веймарской Германии, которой в ситуации общенациональной катастрофы также пришлось искать свой выход из ловушки "догоняющей модернизации". Без этого невозможно понимание данной книги, которая хотя и была написана в 60-е годы, но является прямым продолжением мыслительного труда Шмитта в межвоенный период: даже её подзаголовок "Промежуточное замечание по поводу понятия политического" отсылает к работе "Понятие политического", самому известному его сочинению того времени. В этом смысле в "Теории партизана" Карл Шмитт, пытавшийся следовать завету "мыслить до конца", лишь продолжает свою интеллектуальную миссию обнаружения адекватных понятий для понимания новых исторических феноменов.
Александр Худорожков ОЧАРОВАННЫЕ СТРАННИКОМ
Откуда берутся поэты, пророки и мудрецы на Великом шёлковом пути?.. Не пробуйте разгадать. А, может быть, и не надо гадать, но беречь, лелеять и не мешать… Где вы, умные правители и благодарные граждане?
В "Балтийском доме" в Санкт-Петербурге состоялась премьера спектакля Тимура Зульфикарова "Насреддин. love.ru", поставленного режиссёром современной узбекской сцены Наби Абдурахмановым по несравненной, лучшей из лучших поэм "Первая любовь Ходжи Насреддина". Вы скажете: "Высокопарные слова…" Нисколько! Ведь речь идет о бредущем по заснеженным холмам нищей и пустынной матушки- Руси дервише Зульфикарове. Поэте, сумевшем создать эпические полотна наших мечтаний, снов и болей. "Исповедь Ивана Грозного", "Охота царя Бахрам-Гура Сасанида", "Первая любовь Ходжи Насреддина", "Возвращение Ходжи Насреддина", "Золотые притчи дервиша", "Земные и небесные странствия поэта", "Книга смерти Амира Тимура", "Коралловая Эфа"…
И нашёлся виртуозный мастер, кудесник и маг театральных подмостков из Ташкента, осмелившийся разобраться в магической партитуре текстов, и донести волшебные звуки звёзд, надежд и ожиданий до нас с вами. До людей, любящих истерзанную, но прекрасную нашу Родину. Людей, жаждущих слов справедливости и правды. Правды вселенской любви…
…Зал оживал от волн вздохов и смеха. Горько-солёные слёзы катились по радостным лицам. И в сладко-синей тиши разворачивалась драма любви великого шута и мудреца Ходжи Насреддина и прекрасной, звёздоподобной принцессы Сухейль…
Театр. Эсхил, трагедию создав, заставил плакать наши души. Поэт. Омар Хайям, Саади, Данте… и вкус сладкого, терпкого вина, и дурманящий запах маковый, красный проник в сердца наши…
Словно электрическая искра, дуга с тихим треском раскроила пространство огромного зала театра, и все зрители и артисты соединились в единый отряд воинов Духа. Грань сцены исчезла, и магия театра подняла в райские кущи…
Наши глаза ищут красоту, наши сердца страдают от гламурных ненасытных кровососущих хоботков нищей и траурной жизни, наши уши оглохли от громыхания трёх аккордов… И мы идём ко Христу и Аллаху, мы молимся Богу и строим Храм, мы припадаем ко криницам великих пророков и мыслителей, писателей и поэтов, художников и музыкантов…
Мы ждём чуда от театра. И театр иногда прислушивается к нашим мольбам и являет нам волшебство, волшебство слова, звуков, красок и действий… Поклон вам, о великий мудрец, странник, дервиш, поэт, сладкоустый, златоустый Тимур Зульфикаров. Поклон вам, святой воин театра, маг и волшебник, изящный Наби Абдурахманов. Поклон вам, низкий поклон, артисты "Балтийского Дома" и "Молодёжного театра Узбекистана". Спасибо тебе, золотой город Петра… Спасибо вам за чудо приобщения нас к великой тайне, тайне любви и победы…
…Насреддин, Насреддин, ты отложил стрелу страсти, стрелу мести своей, и, сохранив любовь в сердце своём, стал воином слова и духа…
Откуда берутся поэты, пророки и мудрецы на великом шёлковом пути?..
Быть может, из магии первой любви,
из магии вечной любви…
Откуда берутся поэты, пророки и мудрецы…
Тит ТАК!
Как-то, присутствуя при зачатии одного глянцевого, но "правильного" журнала, я, среди прочих потенциальных его авторов, выслушивал разнообразные мнения и пожелания членов попечительского совета. Один из инициаторов проекта, чуть запинаясь, высказался в том смысле, что затеваемое издание — "для богатых православных". И тут сидевший рядом священник наклонился к моему уху и произнес сакраментальную фразу:
— А не лучше ли тогда назвать новый журнал, к примеру, "Игольное ушко"?..
Та попытка создать "патриотический глянец" не увенчалась успехом. Журнал выходил в течение полугода, а потом тихонько заглох. Как и следовало ожидать — верблюд застрял в игольном ушке.
Сейчас желание получить в красивой упаковке некое "респектабельное православие" растаяло даже у самых непроходимых опти- мистов, вошедших в российский золотой список журнала "Форбс". А у страны, живущей в тяжких заботах и в тоске по другой жизни, всегда было особое отношение к церкви. Наш великий, в большей части не церковный, но верующий народ идет в храм когда совсем уж плохо, когда придавило… И в такие минуты не до глянца и не до церковного благолепия даже. В России христианство — по-прежнему не религия сытых, устроенных, успокоенных. Как и прежде, Христос — для обездоленных, отчаявшихся, идущих к Нему с сокрушенным сердцем. И даже в благополучной и роскошествующей Москве церкви, как кораблики в ночном море, сияют огоньками сострадания и сочувствия к болям и нуждам несчастных. А в некоторых местностях по России монастыри и храмы, как в былые времена, являются единственными центрами цивилизации, способными хоть как-то тормозить процессы социальной и духовной деградации.
К счастью, роль Православной церкви в России стремительно растёт. Церковь даже не успевает духовно "осваивать" идущий к ней людской поток. При этом наши батюшки, умея договариваться с властями и с бизнесом, создавая по стране крохотные "центры силы", не имеют регулярной информационной коммуникации с обществом.
Существуют и благодаря развитию техники плодятся собственно церковные средства информации — в основном небольшие газетки, выпускаемые приходами. Как правило — это просветительские листки, наполненные компиляцией известных текстов. Налицо попытка рассказать о церковных правилах и обучить азам веры. Там есть немножечко и о приходских буднях. Но такие газетки выпускаются хоть и для новообращенных, но для "своих". И вряд ли такую прессу имеет смысл класть в почтовый ящик соседа по лестничной клетке.
Выходят небольшими тиражами епархиальные издания, по-прежнему издаются официальные журналы Московской патриархии. Есть явно недостаточный, но значимый сегмент близких к церкви СМИ, который включает в себя пару радиостанций, пару журналов, три газеты и несколько сайтов. Но взаимодействие церкви с массовыми светскими изданиями пока не налажено.
Недавно Управлением делами Московской патриархии во главе с митрополитом Климентом по патриаршему благославлению были организованы курсы повышения квалификации сотрудников епархиальных пресс-служб, призванные заполнить этот пробел. В работе курсов приняли участие такие люди как главный редактор сайта "Религия и СМИ" Александр Щипков и наместник московского Сретенского монастыря архимандрит Тихон (Шевкунов). Дипломами Клуба православных журналистов были награждены некоторые представители СМИ, среди которых оказался и сам архимандрит Тихон (Шевкунов) за фильм "Гибель империи. Византийский урок". Отмечены были также журналы "Наместник", "Русский журнал", "Фома", радио "Радонеж", портал "Религия и СМИ", религиозно-философский, научно-популярный журнал "Трибуна русской мысли".
Что ж, выбранное церковью направление на расширение коммуникаций низовой, народной, приходской церковной жизни с региональными, в том числе и московскими, средствами массовой информации, включая Интернет, как никогда актуально. И его нужно поддерживать всеми силами.
РОДИНА-ДОЧЬ ЗОВЁТ!
В московской галерее "Триумф" — выставка Алексея Беляева-Гинтовта "Родина-дочь". На помпезных стенах — в огромных квадратах и прямоугольниках, среди войны золота и оттисков типографской краски, — колышется черное дыхание параллельной истории.
Один из ярких выразителей современного неоклассицизма, вдохновитель знаменитого проекта "Новоновосибирск" Беляев-Гинтовт создал фабрику символов цивилизации "одной шестой".
Доведенные до металлического блеска формулы нашего русского "всегда", открывают путь в знакомый до слез имперский космос. Архетипы Русского мира проступают сквозь струи сусального золота и трафаретную печать, сделанную при помощи ладони художника.
Работы бросают импульсы в пространство зала и дальше, в переполненный город. Они множатся, отраженные в солнечных столпах. Разрастаются и усиливаются, попадая в реактор континентальной весны.
Соб. инф.
Евгений Нефёдов ЕВГЕНИЙ О НЕКИХ
Ридна маты моя, украинская хата, ты когда-то давно мне сказала вослед: "Не робей там, в Москве, знай, сынок: лучше русского брата — никакого другого у нас с тобой нет".
Так и было оно, так и есть, так и будет: украинца никто тут в обиду не даст. Отчего же, скажи, вдруг чужие, заморские люди разделить и рассорить задумали нас?
"Ой, не люди они, — с болью молвила хата. — Это воры пришли, осквернив мой порог. Захватили в залог, и силком волокут меня в НАТО, подкупивши того, кто им лижет сапог…
Протестует народ — но никто нас не слышит. А чтоб взор на Москву мог развеяться в прах — непотребная власть ту "историю новую" пишет, где Россия — и главный, и вечный наш враг…
Мы не верим брехне! Нашу память не смыло никакой оголтелой волной нечистот. Но, увы, и Москва возражает "хозяевам мира" — не так твёрдо, как ждёт украинский народ…"
Ридна маты моя, полонённая хата! Ты, похоже, права — хоть и горько признать: ветер западный вновь что-то веет в Кремлёвских палатах… Как бы в НАТО самих нас не начали гнать…
Чем закончится всё — нам и здесь непонятно. Есть пока наяву лишь словес кутерьма. Всё талдычат вожди, что пути, мол, "не будет обратно". Ну, а будет куда, о том речи — нэма…
