Достоверно известно, что проповедник и реформатор, принесший человечеству Коран и заложивший основы первого исламского государства, родился в 570 году. Он объединил аравийские племена на основе веры в единого Бога. Религию, провозглашенную великим мекканцем, исповедует в настоящее время около полутора миллиардов человек.
В исламских странах имеется несколько материальных свидетельств жизни исламского пророка. В частности, в каирской мечети имама Хусейна хранятся куски домотканого полотна от его одежды. Там же находятся посох Пророка из тиса в серебряном чехле, почерневший медный сосуд, принадлежавший Пророку, и волоски из темнокаштановой бороды.
Дата открытия музея пока не объявлена.
СТОИМОСТЬ ВОЕННОЙ КАМПАНИИ В ИРАКЕ,в конечном итоге, превысит стоимость Второй мировой войны.
В настоящее время, по уверению известного экономиста, лауреата Нобелевской премии Джозефа Стиглица, стоимость военных действий в Ираке составляет свыше трех триллионов долларов. Если прибавить к этому такие скрытые издержки, как расходы на медицинское обслуживание и пенсии для пострадавших в Ираке солдат, то общая стоимость превысит пять триллионов. Следует отметить, что примерно в такую сумму обошлась мировому сообществу Вторая мировая.
Стиглиц, в прошлом один из ведущих экономистов Всемирного банка, отмечает, что эти расходы являются крайне тяжелым бременем для США.
Когда пять лет назад война лишь начиналась, многие эксперты полагали, что она практически окупит себя за счет экспорта иракской нефти, однако, подчеркивает Стиглиц, на фоне замедления экономического роста в Соединенных Штатах, траты на Ирак могут стать причиной тяжелейшего экономического кризиса.
НЕСМОТРЯ НА ФОРМАЛЬНЫЙ ЗАПРЕТ НА МНОГОЖЕНСТВОв Великобритании, мужья-мусульмане смогут получать от правительства страны дополнительные социальные выплаты. Об этом сообщила газета "Сандэй телеграф". Фактически власти Великобритании признают браки между одним мужчиной и несколькими женщинами, в случае, если они были заключены на территории той страны, где подобная практика является легальной. Хотя точных данных не существует, власти "предполагают", что в туманном Альбионе существует около тысячи таких семей.
Новые инструкции, изданные департаментом занятости и пенсий, устанавливают, что, если есть возможность доказать "действительность" существования полигамного брака, мужчине полагаются социальные выплаты на каждую из его жен в размере 33,65 английских фунтов. Кроме того, многоженцы получат льготы по местным налогам и налогам на недвижимость, "ввиду того, что им необходима большая жилая площадь для содержания семей".
Планируемые изменения вызвали крайне негативную реакцию оппозиционной консервативной партии, представители которой заявили, что подобная практика создает опасный прецедент изменения традиций местного законодательства.
ГЛАВА СУДЕБНОЙ ВЛАСТИИсламской Республики Иран аятолла Махмуд Хашеми-Шахруди издал указ о запрете проведения казней на публике, а также фоторепортажей и трансляций с мест исполнения смертных приговоров.
"Отныне смертные приговоры не будут исполняться в присутствии публики", — говорится в указе. В то же время в нем есть оговорка о возможности прилюдных казней, но лишь с личного одобрения М.Хашеми-Шахруди.
Не так давно иранское телевидение продемонстрировало кадры публичного повешения двух преступников в городе Араке, которых признали виновными в изнасиловании и убийстве женщины.
СУЛТАНАТ ОМАН И КАЗАХСТАН ПОДПИСАЛИдва меморандума о взаимопонимании. Один из документов касается освобождения от визового режима дипломатических работников обеих стран. Второй — меморандум о сотрудничестве в области науки и образования — направлен на расширение двустороннего обмена в сфере научных исследований и просвещения. Меморандумы заключены в ходе визита в Маскат президента Казахстана Нурсултана Назарбаева.
Выходящая в Маскате газета "Аль-Ватан", в редакционной статье, посвященной этому визиту, называет оманско-казахстанские отношения "образ- цом плодотворных связей" и подчеркивает, что посещение Назарбаевым Омана "послужит подъему двустороннего сотрудничества, укрепит его базу, приведет к еще большему сближению двух стран". Газета отмечает "большую близость позиций Омана и Казахстана по многим международным и региональным проблемам" и особо выделяет "твердую поддержку Астаной арабов и мусульман в интересах решения их главных проблем на основе права и справедливости".
Александр Арцибашев БОГАТСТВА ПОД СПУДОМ
Каждый раз по осени звоню в старинное уральское село Всеволодо-Благодатское, что на севере Свердловской области. Интересуюсь у таежников-промысловиков об урожае кедровых орехов, грибов, брусники, клюквы, жимолости, черники, голубики, морошки… Сам вырос в тех местах. Раньше в селе была контора госпромхоза. Местный люд кормился, считай, за счет леса. В каждом дворе — лари с орехами, кадки с моченой брусникой и солеными груздями, в сенях — вязки сушеных подосиновиков и подберезовиков, мороженая клюква. Заготовители принимали лесную снедь за копейки. Ворчали, но несли. Куда деваться? Больше заработать негде.
Помню широкую плешину сопки и черные избы с резными наличниками, тесовыми заплотами, дымящими трубами. В центре возвышалась деревянная церковь. Село основал во второй половине XVIII века сенатор Всеволод Алексеевич Всеволожский, задумавший построить здесь медеплавильный завод и заняться промывкой золотосодержащих песков на реке Стрелебной. Первыми переселенцами были мастеровые с Пожевского завода, купленного Всеволожским у баронов Строгановых. Со временем рудники и прииски закрыли, а народ так и остался в таежном краю. Между прочим, телефонную линию провели сюда еще до революции 1917 года. Так что таежники были в курсе всех дел, происходящих в миру.
С горбачевской "перестройкой" госпромхоз зачах. Правда, восстановили заповедник "Денежкин камень". Новую контору срубили на краю села, в которой не раз доводилось ночевать, беседовать с егерями. Зарплата у мужиков — 5000 рублей. Понятно, настроение невеселое. И с приработком стало туго: в заповеднике запрещено заготавливать орехи, грибы, ягоды. Отправляются на промысел в дальние кедрачи по Ивдельскому тракту.
На этот раз трубку сняла директор заповедника Анна Евгеньевна Квашнина.
— Какие цены на орехи? — удивилась моему звонку. — Не скажу точно. Год неурожайный (кедр плодоносит раз в четыре года). Конечно, для себя немного припасли, а на рынке орехов не видела и о цене ничего не могу сказать.
— Прошлый год за ведро просили 500 рублей, — напомнил я.
— Думаю, сейчас намного дороже…
— А брусника есть?
— Ягод больше.
— Хватит зверушкам?
Квашнина засмеялась:
— Найдут, чем полакомиться…
Вообще-то, лесной промысел не из легких. Отмахай-ка за день 15-20 километров по тайге! Болота, буреломы, горные речки… Двухведерная пайва больно режет плечи. К вечеру ноги — что чугунные. И все-таки в сезон народ не упускает случая пошишкарить, запастись грибами, ягодами. Не только на Урале, но и в Сибири, на Вологодчине, Брянщине, Смоленщине, в Костромской, Архангельской, Кировской, Новгородской, Рязанской, Пензенской, многих других областях. Испокон веку лес был кормильцем народа.
До ельцинских "реформ" в Центральном статистическом управлении велась отчетность по заготовкам дикорастущей продукции. Хоть редко, но все-таки бывало, этот вопрос обсуждался на заседаниях правительства. В 1996 году отчетность отменили, и проблемы заготовительной деятельности Центросоюза (старейшей общественно-хозяйственной организации) мало кого волнуют.
А зря. Даже в таком благодатном крае, как Кубань, где кругом сады, и то есть что заготавливать в лесу. Скажем, грушу-дичку. Из неё получается ни с чем не сравнимый взвар. Доводилось пробовать напиток. Вкус необыкновенный! А еще здесь собирают алычу, шиповник, кизил, боярышник…
Поблизости от поселка Бетта, что под Геленджиком, сам ходил за алычой. Ведрами носили с братом, жившим в тех местах. Народ заготавливал ягоды и для себя, и на продажу. Не уверен, была ли поблизости заготконтора? Однако краевой потребсоюз обязан ежегодно отчитываться о закупках дикорастущих плодов и лекарственно-технического сырья.
Вспомнил про это, когда на сельскохозяйственной выставке "Золотая осень" увидел на стенде Краснодарского крайпотребсоюза банки с напитком из груши-дички. Подошел к девушкам и попросил налить стаканчик. Сделал глоток — и такой необыкновенный аромат во рту…
Разговорились с председателем правления крайпотребсоюза Владимиром Ивановичем Харламовым.
— Спрос на дикоросы не упал. Компоты из груши-дички, шиповника, яблок с удовольствием берут санатории, дома отдыха, пансионаты. У нас — восемь консервных заводов. Неплохой приработок для населения. Я бы сравнил дары природы с тыквенными семечками. Та же "твердая валюта". Сколько приносят — всё принимаем. Даже не торгуемся по цене.
— А где больше заготавливают дикоросов?
— В Отрадном, Мостах, Лабинске, Горячем Ключе, Курганинске… В предгорной зоне.
— В каких объемах?
— Говорить не хочется… Поменьше, чем в прежние годы. Это же не хлеб, не мясо, не молоко — побочная продукция. Заготовим — хорошо, нет — ну и спрос такой. Впрочем, как и по лекарственно-техническому сырью. Фармацевтические фабрики переключились на крупных поставщиков. Что им наши мизерные объемы? Так же похоронили заготовки пушнины, козьего пуха, овечьей шерсти, кожсырья…
— Сколько же заготконтор в крае? — поинтересовался у Харламова.
Он опять уклонился от прямого ответа:
— Тридцать пять стационарных заготпунктов…
— Ну а все-таки, заготконтор-то сколько?
— Пятнадцать.
— Значит, не в каждом районе?
Харламов тяжко вздохнул:
— Заготовительная сеть сократилась втрое. Прижилась новая форма закупок продукции от населения: магазин — заготпункт. Принес ягоды, плоды — продавец запишет в тетрадку. Можешь купить что-то другое. Своеобразный товарообмен. Вообще-то, и раньше на дары природы смотрели как на что-то второстепенное…
На выставку приехали с дарами природы и из других мест. Был весьма удивлен, когда увидел на прилавке красочные упаковки с сушеными подберезовиками и подосиновиками, баночки с маринованными моховиками, маслятами, рыжиками. Продукция — из "Ряжского погребка", что на Рязанщине. Не подвели и сибиряки. На стенде Иркутской области красовались корзинки с кедровыми орешками, баночки с облепихой, клюквой, брусникой в меде…
Неподалеку увидел внушительную экспозицию Республики Саха (Якутия). Познакомился с заместителем начальника Департамента перерабатывающей промышленности Министерства сельского хозяйства Афанасием Алексеевичем Поповым.
— Якуты — знатные промысловики, — говорю ему. — Чем угощаете?
Афанасий Алексеевич улыбнулся:
— Больше на бруснику нажимаем… Проще и собирать, и хранить. До двухсот тонн перерабатываем на пищекомбинатах. Делаем сиропы, варенья, джемы. Закупаем смородину, голубику, землянику.
— Раньше, наверное, объемы были больше?
— Как сказать… Отставали от республиканского потребсоюза, а ныне вот вырвались вперед.
— По какой цене закупаете ягоды?
— Бруснику по 25-30 рублей за килограмм. Голубику, землянику — подороже. В основном несут ягоды школьники. За день успевают набирать по полтора-два ведра. Прикиньте: на сколько потянет? Солидный приработок для семьи! Хорошо поставлено дело в Усть-Алданском, Чурапчинском, Амгинском районах. Планируем организовать закупки дикоросов на севере: в Усть-Янском районе, где много смородины и морошки, пищекомбинат в Батагае с цехом переработки даров природы.
— А грибы, орехи?
— Кедрачей мало. Не сравнить с Иркутской областью или Красноярским краем. А вот грибов много пропадает.
— Почему?
— Могли бы заготавливать, но трудно со сбытом…
Такой вот был разговор. Тема для меня не новая. Еще тридцать лет назад я ездил с экспедициями газеты "Советская торговля" на Алтай, в Иркутскую область, Красноярский край с целью изучения запасов дикорастущих грибов, ягод и орехов, выяснял, как в Сибири поставлено дело с заготовками даров природы. По данным Ботанического института имени В.Л.Комарова, с учетом доступности территорий, естественных потерь от потребления животным миром, товарные ресурсы грибов в наших лесах составляют 200 тысяч тонн, плодов — 150, ягод — 150, клюквы — 50 и кедровых орехов — 55 тысяч тонн. 80% этого богатства приходится на долю Сибири и Дальнего Востока. А осваивается не более 5%.
"…Скоро после Енисея начинается знаменитая тайга. Сила и очарование тайги не в деревьях-гигантах и не в гробовой тишине, а в том, что разве только одни перелетные птицы знают, где она кончается", — писал Антон Павлович Чехов, пересекая на перекладных Восточную Сибирь по пути на остров Сахалин.
Территория Восточной Сибири занимает площадь 7,2 млн кв. километров. Край наиболее крупной сырьевой базы для развития заготовок дикорастущей продукции, меда, лекарственных трав. Казалось бы, уж здесь-то не должно ощущаться недостатка в дарах леса. Тем не менее, на прилавках местных магазинов они появляются от случая к случаю. Другое дело — рынок. Тут торговцы предложат и соленые груздочки, и маринованные маслята, и сухие белые, моченую брусничку, варенье разных сортов (из черники, голубики, смородины), калёные кедровые орешки и еще много чего. Глаза разбегутся. Правда, за всё это частники и цену ломят немалую. Но народ берёт: полезно для здоровья. Не сравнить с провизией из супермаркетов. Там всё нашпиговано консервантами, эмульгаторами, красителями, вызывающими тяжкие заболевания. Закономерен вопрос: что ж мы так плохо осваиваем то, что дарит природа-матушка?
Говорят: хлопотное дело. Возни много, а доход невелик. Раньше заготовками дикорастущей продукции, помимо Центросоюза, занимались Министерства пищевой промышленности, лесного хозяйства, местной промышленности, орсы, урсы, ряд других организаций. Координации между ними не существовало. Действовали наособицу. И тем не менее, объемы закупок были намного выше, чем сейчас.
Передо мной данные за 1984 год. В целом по России было заготовлено: дикорастущих плодов и ягод — 51 тыс. тонн, клюквы и брусники — 11, грибов — 14, орехов — 11, меда — 10 тыс. тонн. А что сейчас? Выяснить это практически невозможно. Только Роспотребсоюз все еще собирает с мест информацию о заготовках. В 2005 году кооператорами закуплено 1,3 тысячи тонн плодов и ягод, 607 тонн грибов и 113 тонн орехов.
А вот картина в разрезе областей. По ягодам в лидерах Карельский потребсоюз — 251 тонна, у Новгородского — 209, Тверского — 128, Вологодского — 120, Архангельского — 111 тонн. Грибов больше всех заготовил Красноярский потребсоюз — 147 тонн, Кировский — 62, Пермский — 43, Нижегородский — 33, Коми — 32, Приморский — 31 тонну, а Иркутский — только 18 тонн, Вологодский — 9, Владимирский — 7 тонн. Что касается орехов: на счету Тувинского потребсоюза 42 тонны, Красноярского — 21, Иркутского — 9, Приморского — 8, Хакасского — 7, Кемеровского и Тюменского — по 6 тонн. А у алтайцев вообще — 0.
Вспоминается поездка на Телецкое озеро — жемчужину Горного Алтая. Святые места! Хребты с убеленными снегом вершинами, хрустальные водопады, живописные альпийские луга, вековая кедровая тайга, знаменитый Чуйский тракт. В свое время известный писатель Владимир Чивилихин бился за создание Кедрограда, сохранение уникальных лесных боров, комплексное освоение природных богатств. Увы, поговорили-поговорили о проблеме и забыли.
А меж тем в начале ХХ века кедровый промысел в России приносил немалый доход. Орехи заготавливали миллионами пудов. В целом урожай их оценивался в 1,6-2,5 млн тонн. Понятно, много поедали зверушки и птицы, но и пропадало продукта прилично. И все же заготовки велись более интенсивно. В одном только Бийске закупалось у населения до 6,5 тыс. тонн кедровых орехов.
К кедру относились бережно, не вырубали десятками тысяч гектаров, как ныне. Наоборот, крестьяне разводили кедровые сады близ поселений. Окультуренные кедровники были в окрестностях Верхотурья, Тобольска, Екатеринбурга, Омска, ряда других сибирских городов. В конце XIX века директор лесного департамента, некто Никитин, инспектируя сибирские ведомства, восхищался кедровой рощей у села Протопопова близ Томска. Площадь её составляла 400 гектаров. Ежегодный доход от продажи орехов превышал 300 рублей. Мощные кедрачи стояли рядом со старыми деревеньками по рекам Туре и Тагилу, на берегах Княсьпинского озера, у зимовий Боронского и Тулайки, что на Северном Урале.
Обычно сбор орехов начинался при полной зрелости шишек. Не дай Бог, если кого заметят в бору раньше срока. Намнут бока ой-ё-ёй! Шишкарили артелями по 10-20 человек. Обивали шишки колотушками и шестами. Собирали и шелушили на специальных терках. Провеянный орех засыпался в мешки и вывозился из леса на лошадях. С дальних урочищ — сплавляли по рекам на плотах.
В начале августа 1921 года вышло Постановление Совета труда и обороны за подписью В.И. Ленина "Об организации сбора и заготовки дикорастущих масличных семян и об использовании их для переработки в маслобойной промышленности". Главсельпрому поручалось организовать повсеместно в РСФСР заготовку дикорастущих масличных семян, немедленно приступить к закупке кедровых орехов и строительству маслобойных заводов. Из расчета первоначальной заготовки продукции до 2 млн пудов авансом выдавались из специального фонда необходимые для промысла товары. Для реализации этой директивы в системе Высшего Совета народного хозяйства был создан Кедропром. В течение короткого времени он построил три маслобойных завода: в Бийске, Новониколаевске (Новосибирске) и Томске. Кедровые орехи перерабатывались на растительное масло, халву и муку для кондитерских изделий. Позднее (в 1931 году) вышло Постановление "О мероприятиях по развитию кедроореховых хозяйств".
К сожалению, идею, как уж не раз бывало в России, извратили. Вместо использования денег по прямому назначению, чиновники Кедропрома растранжирили средства на постройку контор и жилых домов; на промысловые базы финансов не хватило. К тому же столкнулись и с нехваткой специалистов, способных решать задачи по комплексному освоению тайги.
Интерес к кедру был не случаен. По данным Кедропрома, содержание жиров в масличном сырье распределялось следующим образом (в процентах): подсолнух — 43, лен — 37, хлопок — 34,7, конопля — 32,6, кедровый орех — 59,9. Как видим, кедр — вне конкуренции. Почему же заглох древний промысел? Стали ленивее? Или легче за нефть и газ закупать продовольствие за рубежом?
Таёжные закрома ждут рачительного хозяина. Только вот что-то долго он сыскивается…
Александр Синцов ДОБРЫЙ БАРИН
От Москвы до окраин. От латифундий до народных поселений — вольных посадов. Вширь и вглубь должна развиваться русская деревня. Свободно и разумно. На самоокупаемости и на финансовых вливаниях. Как уже было сто лет назад. Когда Лев Толстой ходил за сохой, а Сергей Рахманинов пахал на "Фордзоне". У Толстого было доходное поместье, у Рахманинова дотационное. Половину зимних концертных гонораров весной он "вбухивал" в свои земли.
И на уровне мужиков тоже был широкий разброс земельных возможностей и запросов. Один на жнейке управлялся в две пристяжных, другой серпом во ржи шарил и для вывозки снопов лошадку у соседа одалживал. И была земля обетованной. Кипела жизнь в самых северных, самых восточных деревнях вне зависимости от плодородия почвы и климата. Если на юге земля одаривала в избытке зерном, то на севере достаток обеспечивался лесом, рыбой, зверем или, на худой конец, отхожим промыслом. При всех минусах тогдашнего жизнеустройства имелось главное — заселенность государственных пространств, окультуривание земли. Что одно только и дает право на суверенность территории. На заселенную территорию никто глаз не положит. Если, конечно, это не последний злодей. Никто не уподобит тебя собаке на сене, никто в уме не будет держать довод о том, что, мол, нерадиво распоряжаетесь контролируемой частью земного шара. Запустили и забросили, не нужна она вам. Вот мы бы там уж устроили рай земной.
Земля без человека — странная планета. Россия без русской деревни — мертвая страна.
На пространствах России возможны около десятка форм хозяйственного устройства.
ЛАТИФУНДИЯ
Это маленькое государство в государстве. Тысячи гектаров в собственности владельца. Детище олигархов и крупного бизнеса. По сути, вся Чукотка — это латифундия Абрамовича. Каждому мужчине, достигшему восемнадцати лет, там в дар преподносится ружье, каждой семье на побережье — моторная лодка. По принципу жизни деятельного существа: дай ему не рыбку на блюдечке, а удочку, которой он поймает эту рыбку.
В калужской Медыни коллективным латифундистом стало правительство Москвы. Купили, почитай, целый район согласно своей "Аграрной программе капитализма в России" и общеизвестными принципами развития сельского хозяйства. Таких принципов семь. И они, по сути, революционны. На примере Медыни предлагается в корне изменить право на землю. Увеличить финансовую поддержку всех хозяйств. Выйти на новый качественный уровень работы на земле. Построить новые заводы по созданию сельхозмашин, оборудования для переработки продукции. "Не дергать" земледельцев, не торопить. Многочисленных сельских управленцев, грубо говоря, упразднить как класс. Внедрить новшества вплоть до пресловутых нанотехнологических.
Чудо-план. Веет от него советским размахом. Если финансирование пойдет из доходов Газпрома или любых частных корпораций, тогда за такой план можно голосовать двумя руками. Если из бюджета, то есть из нашего с вами тощего кармана, то уж лучше нам по старинке на своих десяти сотках организовывать латифундии.
ПОМЕСТЬЕ
Кажется, первое поместье в новом понимании этого слова создал покойный офтальмолог Святослав Федоров. Построил великолепный скотный двор, хранилища, закупил прекрасных коров. Заброшенная деревенька, из которой люди ушли на предприятия Дмитрова, вновь наполнилась работниками. Зазвучали песни по праздникам, ребячьи визги у реки. Помещик Федоров и конную ферму построил, и коттеджи для своих работников-врачей. Зажил барином — любимым, почита- емым в народе. Высококачественную продукцию фермы продавал на своих медицинских предприятиях для продления жизни товарищей по профессии. Жалко, самому парное молоко "без химии" не пошло впрок. Мало ему было на лошади скакать. На вертолете захотелось полетать. Разбился.
Другой у меня был знакомый помещик — Александр Степанович Паникин. И тоже ему Бог не дал до старости насладиться плодами трудов своих. Он был фабрикант. Романтик из первой волны новый капиталистов. Не торговлей заработал первичные деньги, а на производстве недорогих трикотажных изделий. Начинал со спортивных шапочек. Закончил модельным ассортиментом в собственных фабричных корпусах в Замоскворечье.
Под Клином, на высоком холме, с которого видать на десятки километров, расчистил он землю и построил чудесный дом. Опять же — ферму и молокозавод. На его ссуды работники строили себе новые дома. Бабы вокруг него в праздник хороводы водили. Расцвела местность с трикотажных доходов. Ни копейки не было взято у государства. И если бы Бог дал Александру Степановичу долгих лет жизни, то и теперь бы на том кусочке русской земли праздничная жизнь продолжалась. А после смерти хозяина как-то всё стало затухать. Помещичье хозяйство — авторское. Наследники, конечно, получают авторские права, но уж равноценными творцами, как водится, быть не могут.
МОНАСТЫРСКАЯ ЗЕМЛЯ
Теперь в стенах любого монастыря — райские сады цветут. Оранжереи. Диковинные растения. Послушники, трудники, монахи по весне от службы до службы с лопатами и граблями. А в тех обителях, кои не стеснены окружающими городскими строениями, давно уже этот землеустроительский раж распространился на прилегающие земли. Сенокосы, пашни, огороды раскинулись на километры от таких монастырей, как Борисоглебский у Ростова Великого, Сийский на Двине, Свято-Воскресенский на Рязанщине и многих других. Собственной монастырской продукцией кормятся масса паломников летом и зимой, монахи стоят на рынках райцентров со своим творогом, сметаной, мясом. В Воронежской, Пензенской областях церковные деятели прибирают к рукам пахотные земли. Покупают тракторы. Их хозяйство очень эффективно, так как строится на религиозном энтузиазме верующих. Проблемы пьянства не существует. И никаких профсоюзов. "Господь терпел и нам велел".
ТОВАРИЩЕСТВО НА ВЕРЕ
Так называются объединения бывших колхозных и совхозных работников. Вера тут имеет cvsck yt htkbubjpysq, а просто как доверие друг другу в решении финансовых вопросов. Если что случится, никто ни на кого в суд не подаст. Так условлено в договоре.
В отличие от кооперативов, тоже пришедших на смену колхозам, люди в ТНВ сначала разделились, получили свой пай в собственность, и только потом опять соединились для совместного труда — уже, конечно, на совершенно иных условиях. Они стали свободными, но в то же время не единоличниками. Особого экономического эффекта в такой организации труда не обнаружилось. Но атмосфера жизни в деревне, где мужики решились сначала разделиться, а потом сойтись, поменялась в корне. Люди приобрели природные свойства русского крестьянина, всегда свободного в пределах своей семьи и своего надела-кормильца. Каждый дом стал автономным — тоже, как и латифундия, маленьким государством. В таких деревнях меньше сплетен, пересудов, мелких ссор, пьянства и воровства. Если снимать дачку — так только там, где мужики нынче трудятся в "товариществе на вере".
КОЛХОЗ
Не стоит кидать камень и в объединение сельских тружеников под таким названием и с такой сутью. В южных черноземных областях колхозы оказались непотопляемы. Потому что зерно все еще остается твердой валютой на продовольственном рынке. Как нефть или газ. Конечно, доходы крестьянина в колхозе не сравнишь с доходами буровика, но все же они есть и с каждым годом увеличиваются. А за счет колхозного устройства экономики именно такие хозяйства поставляют основную часть продукции на рынок.
ФЕРМЕР
Продукция фермерских хозяйств не дотягивает в общем российском объеме и до десяти процентов, но фермер остается фигурой ключевой. Он экспериментатор и подвижник. Он романтик и трудяга. Фермерская семья где-нибудь на просторах лесостепи или нечерноземья — это поистине Адам с Евой. Они как бы одни на земле. С них как бы вся история человечества только-только и начинается. Это семьи крепкие, работящие. В которых старший сын, как правило, готовится остаться за отца, а младшие — как заблагорассудится. Фермеру ничего теперь уже не нужно: ни техники, ни законов, ни дотаций. У него все есть. Ему только дай хорошую дорогу до крупного населенного пункта, чтобы детей в школу возить. И он будет продвигаться вглубь территории неостановимо. Ему даже чубайсовского электричества не надо — свой генератор. И телефон у него теперь спутниковый. Только дороги он осилить не в состоянии. Помогите с дорогами.
КРЕСТЬЯНСКОЕ ХОЗЯЙСТВО
Это самая выгодная форма земледелия. В сравнении с фермером индивидуал на селе, можно сказать, не облагается налогом. В условиях недостаточно пристального государева пригляда за сотнями тысяч индивидуалов многие из них по размаху оказываются крупнее фермеров. Таким хитрым способом крестьяне уходят от налогов. Такие маленькие Ходорковские. "Всех нас не пересажаешь”, — думают они. Да и власть смотрит на их белыми нитками шитые хитрости сквозь пальцы. Особенно любят выступать под маркой крестьянских хозяйств бывшие колхозные служащие, всякие агрономы и зоотехники, полеводы и завгары. Прирезают себе известные только им земли. Втихаря приторговывают спиртным. Богатеют. Из таких раньше выходили в кабатчики.
ВОЛЬНЫЕ ПОСАДЫ
Земли у нас хватит на всех. И еще останется. Вот по проекту Мегрэ во многих областях всем желающим стали давать по гектару. Да притом не самых лучших по качеству. Народ валом повалил на эти гектары. Строят землянки, шалаши, баньки. Закрепляются на владениях. Спустя шесть лет после начала программы "народного гектара" масса пустошей и неудобий оказалась вновь обжитой. Причем без копейки от государства. Отрадно, что и государство, в свою очередь, не ждет в ближайшем будущем никакой заметной отдачи от таких поселений. Кто-то там на верху все-таки ценит одно только пребывание человека на дальних, богом забытых отечественных землях. Ждет — что-то из этого получится. Все равно пропащие были эти луга и поля, зарастали осинником и ольшанником. Не ринься народ на свои гектары — окончательно ушли бы они под сорный лес, пропали.
…Национальный проект по селу, реализующийся в последние два года, — всего лишь лабораторный опыт. При всей мизерности эффекта, он все-таки показал, что у власти есть желание приободрить сельского человека, задуматься над его судьбой, подумать над тем, как увеличить его степень свободы приложения сил. А в каких-то случаях, может быть, просто не мешать. Кажется, власть все больше приближается к пониманию того, что земля — это не бизнес, а образ жизни и одна из главных составляющих национальной идеи.
Анна Серафимова ЖИЛИ-БЫЛИ
И пролился дождь. Прямо на Светлану Андреевну. Удивительно точно, предсказанно ею: как она и говорила — лет через 15. И вот аккурат. Все буквально: льёт, как и полагается дождю, сверху вниз, и исключительная заслуга в этом неатмосферном явлении реформаторов и руки рынка, то есть всё, как и ожидалось-пророчилось. Именно рыночная рука поливает Светлану Андреевну щедрейше. Однако та недовольна и отказывается признавать в этом дожде ожидаемый золотой. Не угодишь ей, право слово! "Не золотой!" — да и всё тут. Да и не только не радуется дождю, но и чрезвычайно озлоблена по случаю пролития: льёт на неё от соседей сверху. Причем, не из водопроводной трубы, а другой. Игры слов поклонница и сторонница реформ не признает и даже подозревает издевательство, если слышит намек: дескать, в старину возчиков cпецифических бочек называли золотарями. Так что и такой дождь, что на неё пролился можно смело называть золотым. Не до смеха ей. Но какой же тут смех?! Тут радость и ликование уместны. Ведь дождалась же! Плоды реформ в натуральном виде.
